Николай Федоров. Создатель философии устойчивого развития мира. Русский взгляд: как устроен мир?

Борис Акимов, Олег Степанов

Николай Федоров. Создатель философии устойчивого развития мира. Русский взгляд: как устроен мир?

Проект реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив

Серия «Русское пространство-2062»

В книге сохранены точность и полнота информации по цитируемой литературе, предоставленные издательству авторами. Частные мнения авторов и их респондентов могут не совпадать с позицией редакции.

© ООО ТД «Никея», 2025

© АНО Центр «Никея», 2025

© Акимов Б.А., Степанов О.В., 2025

Предисловие, или Письмо первое Олега Борису про Федорова, и почему решил сделать эту книгу

Борис, много лет с тобой и работаем вместе, и дружим. И, заметь, ни разу не ссорились, слава Богу! В значительной степени наша работа – это диалог. Мы смотрим в одном направлении, но с разных точек зрения, под разным углом. Получается объемная картина. В написании этой книги хочу продолжить эту традицию в явном (для читателей) виде. Поэтому начнем с диалога между нами в письмах.

Удивительно, как частные и малозначимые факты личной биографии рифмуются через много-много лет в моей судьбе – в приходящих в голову мыслях, в меняющемся взгляде на мир.

В 1990 году я учился в авиационном на кафедре прикладной математики и презирал философию как «болтологию». Никогда из принципа на лекции и семинары по философии не ходил. И вот как-то раз мы с ребятами собирались «гулять» после занятий, а философия была последней. Я хотел подождать в курилке, но друзья затащили меня в аудиторию, чтобы потом вместе ехать. Преподаватель (как я сейчас понимаю, неглупая и оригинальная женщина) в 1990 году рассказывала будущим авиастроителям о Н. Ф. Федорове, о воскрешении отцов, о музеях и кладбищах как главных институтах развития жизни на Земле, о войсках, которые будут воевать не между собой, а с климатом, и управлять траекторией полета планеты. Я начал над ней издеваться, задавая каверзные «научные» вопросы. Не помню, что она мне отвечала, но в итоге я подумал: «Какая чушь! Просто бред». А преподаватель мирно посоветовала ходить на факультатив «Православие и метафизика науки», который вел очень интересный и энциклопедически эрудированный человек, ставший потом причиной моего воцерковления, – Владимир Сорокин.

Он философствовал о высшей математике, о современной физике и космологии в связи с православным и религиозным взглядом на мироустройство. Это было интересно. О Федорове он ничего не рассказывал, я сам спросил. Он мне как-то расплывчато ответил, что тот до конца жизни был православным членом церкви, что святитель Филарет его очень уважал, но его оригинальные мысли нельзя понять и объяснить «в лоб». Я был заинтригован, сходил из любопытства на какое-то заседание клуба «федоровцев». Еще раз убедился, что «это чушь», что эти «смешные люди» мне не нравятся, и забыл о Федорове более чем на 30 лет!

В 2015 году мы с тобой случайно занялись «территориальным развитием», вернее, тогда ты просто позвал меня с собой – помочь поселку Териберка на берегу Баренцева моря не умереть, а жить. Я увлекся этим делом – и практикой, и теорией. Тогда в Россию только начала приходить концепция устойчивого развития мира. Мне понравились и показались практически ценными некоторые мысли оттуда, но в целом я почувствовал какой-то «изврат», выворачивание здравых мыслей на такой угол, что фактическая практика устойчивого развития не приводит ни к какому развитию, а только к дальнейшей колонизации и глобализации мира и сознания людей, к развитию вредоносного рынка финансовых услуг и кредитов, к опутыванию стран и народов сетью международных институций, которые выкачивают ресурсы с любой территории, оставляя там только «на хлеб и воду» под трендеж об экономии ресурсов, зеленой экономике, развитии местных сообществ.

Основная ценная мысль, которая поселилась в моей голове во время работы в Териберке: устойчивость – это когда вложенные ресурсы меньше, чем полученный результат. Т. е. что в конечном итоге территория должна развиваться на своих ресурсах, а не требовать постоянно чего-то извне. А ведь если послушать и почитать современных экономистов и «развивалыциков территорий», то все ровно наоборот – любой территории бесконечно кто-то должен. Кто-то внешний должен построить и содержать дороги, школы, больницы, обеспечить теплом, светом, комфортной средой проживания, кто-то должен создать рабочие места, даже культурой обеспечить должен спонсор (профинансировать фестивали, концерты и прочие зрелища). Все это превращается в бесконечные разговоры о том, что кто-то что-то должен, а не дает, или делает не так, а денег нет, и что делать, и кто виноват? И никогда не звучит: «Мы сделаем сами, нам ничего не надо».

И вообще, в западной концепции устойчивого развития свои ресурсы лучше не трогать! Конечно, прямо совсем не трогать пока не получится, но в принципе надо к этому стремиться. Не только не надо нефть и газ добывать из-за углеродного следа, но даже землю лучше не пахать и домашнего скота лучше поменьше, так как он буквально портит воздух, а это ведет к глобальному потеплению. И это не шутки, это действительно так. В соответствии с концепцией устойчивого развития еврочиновники заставили сельскохозяйственную Ирландию уничтожить 200 тысяч коров! И я был поражен, что принятая в мире методология подсчета активов экосистемы территории считает зарастание сельскохозяйственных полей лесом за благо. А распахивание и выпас скота – злом. Но и лес тоже лучше не трогать! Пусть он растет, сам стареет, сам гибнет, превращается в болото, а через сотню-другую лет на болоте опять вырастет лес (другие, правда, породы, но что ж делать), и опять… – это развитие биотопа! Нельзя вмешиваться! И, кстати, труд людей как ресурс тоже уже не сильно нужен. Давайте кто-то внешний будет выплачивать людям базовый доход, а они будут развлекаться в арт-кластерах, делая вид, что что-то вырабатывают. А работать будут роботы, которых тоже кто-то внешний сделает.

И получается, например, следующая идеальная картина устойчивого развития для России. Все заросло лесом и покрыто болотами, там плодятся дикие животные и гнус. С особым рвением сейчас подчеркивается важность охраны уже не зверей, а насекомых. Гнус должен чувствовать себя особенно хорошо, его надо защищать от человека. Это одна из самых «правильных» и модных мыслей в концепции устойчивого развития. Только поля гудящих ветряков и солнечных батарей на этих безжизненных просторах «Кощеева царства» напоминают о деятельности людей. А люди сосредоточились в нескольких мегаполисах, которые растут вверх десятками и сотнями этажей. И это город-сервис. Тоже «правильная» модная идея – сервис и комфорт составят сущность и смысл города будущего. Правда, чтобы в таком городе места хватило всем, придется жить в квартирах-капсулах. Так это и логично, ведь все сервисы доставляют либо готовое, либо виртуальное. И будут еще пространства общения – тоже виртуальные, чтобы люди контактом с внешней средой не наносили ей ущерб и не подвергали себя опасности. Ведь любое взаимодействие таит опасность. За безопасностью будут следить охранники и камеры.

И вот тут я вспомнил, что писал Федоров: «Город есть совокупность небратских состояний, удерживаемых небратскими узами… На ученом, т. е., опять-таки, небратском языке это называется дифференциацией деятельности… К интеграции же (по терминологии той же науки), отделяющей нравственное от умственного, нужно отнести усиление надзора (полиция – это как бы нервная система города). Город есть гражданско-полицейский организм, а не союз лиц, понимаемых как братья; город таков потому, что он не имеет отеческого дела». И далее: «…если надежды эти осуществятся, род человеческий погибнет, хотя и не от того, от чего ожидают его гибели…; род человеческий погибнет от того, что разъединение достигнет тогда высшей степени, общий труд и общее дело будут тогда совершенно невозможны, и заповедь, повелевавшая обладать землей…, будет не только скрыта…но “опровергнута”, т. е. будет признана ненужною. Тогда род человеческий, предавшись комфорту, забавам, игрушкам и отказавшись окончательно от управления слепою силою, т. е. от единого общего дела, погибнет, ибо слепая сила сама собою и ведет к гибели…». Замечу, опережая, что «слепой силой» Федоров называл естественные природные процессы. И считал, что люди должны научиться ими управлять.

Меня торкнуло: как то, от чего предостерегал Федоров, похоже на жуткое состояние, к которому ведет нас современная западная концепция устойчивого развития мира! И меня заинтересовало, а что же он считал гармоничным и правильным развитием цивилизации? И вот тут я совершенно иначе стал воспринимать то, что писал Николай Федорович. Но об этом в следующем письме.

Ответ Бориса Олегу, что Федоров для него

Русская концепция устойчивого развития должна поставить в центр идею сохранения человека, и без Федорова тут нам не обойтись.

Недавно меня напугал американский президент Байден. Не впервой. Бывает. Президент Байден рассказал, что нужно любить наших детей и уважать их свободу. Поэтому нужно спасти их от родителей и властей некоторых консервативных штатов (а потом, понятно, и стран) и дать им возможность менять пол, когда они сами этого захотят.

Тема вообще-то уже скучноватая. Такая понятная и банальная страшилка (вполне реальная при этом) – детям навязывают смену пола. Но меня напугало не столько и не только это.

Мои страхи сводятся к тому, что вся вот эта логика западной цивилизации приведет к скорому стиранию человека как вида – за ненадобностью. И мы все превратимся просто в запись кода на диске (ну, или что там будет в будущем в качестве носителей информации). И отказ от пола – просто одно из звеньев этой «цепи».

Мои страхи основаны на логическом рассуждении. Вот оно.

Мы сейчас живем в мире, основной движущей силой в котором является экономическая эффективность. Мир утверждает, что любое явление имеет смысл, если оно эффективно – в первую очередь в экономическом смысле. Эффективность равно успешность, успешность равно финансовый результат. Если денег становится больше – значит, это явление имеет смысл, если нет – оно неэффективно и обречено на исчезновение или, по крайней мере, на маргинальное существование. Это и есть основа прогресса в его мейнстрим-версии.

Экономический же результат, а значит, успех и прогрессивность, формируется количеством потребителей, втянутых в жизнь явления. Чем больше пользователей, покупателей, потребителей – тем больше денег.

Не все измеряется деньгами, скажете вы. Да, человечество допускает, а иногда и вполне благосклонно относится к существованию сфер, которые, кажется, не связаны с таким целеполаганием. Наука, искусство, литература, культура в целом часто не связаны напрямую с экономическим результатом. Но опосредованно все это также работает на ту же цель. Культура создает стандарты восприятия окружающего мира и тем самым работает на необходимый результат – формирование мировоззрения и мироощущения каждого конкретного человека. И через это формирует единый тип человека-потребителя. И чем больше таких похожих друг на друга в своих потребностях людей – тем больше тех самых пользователей, покупателей, потребителей. И, значит, тем выше экономический результат, больше денег.

Собственно, отсюда вырос весь современный глобальный корпоративный капитализм. И больше – весь миропорядок. Успешность того или иного государства, бизнеса, общества оценивается через рост ВВП, рост капитализации компании, рост благосостояния граждан. Мы находимся в ситуации, когда только бесконечный рост всех этих и многих других показателей обеспечивает развитие и саму жизнь этих явлений (страны, компании, общества).

То есть причина экономического роста в том, чтобы, во-первых, каждый конкретный человек потреблял все больше, а во-вторых, чтобы людей, втянутых в процесс потребления, становилось все больше.

Именно поэтому основой современного мира является глобализация. Если посмотреть на весь мировой исторический процесс – то мы увидим, как мир становится все более единым. Силы глобализации постоянно сталкивались с локальными силами, это приводило к конфликтам и войнам. Иногда «глобальная энергия» уступала «локальным энергиям», но это было лишь временное отступление. В исторической перспективе глобальный мир всегда выигрывал. Сейчас, кажется, мы наблюдаем период очередного столкновения.

Ключевым фактором описанного движения является потребитель. Универсальный потребитель – это что-то вроде героя песни Rammstein “We All Living in America”. Он может быть любого цвета кожи, любой национальности, любого пола, любого вероисповедания. Важно, что он потребляет одни и те же кроссовки и газировки. Но не одними айфонами, понятно, живет человек. Поэтому и ценности из мира нематериального тут поважнее – музыка, кино, литература, язык, вообще вся информационная среда. В мире глобальной культуры, порывающей с локальной культурой и местными традициями, человек все больше идентифицирует себя как личность через набор потребляемых товаров, услуг, культурных и информационных продуктов. Именно уровень того, насколько человек втянут в мир глобального потребления, становится мерилом успешности его как личности.

Потребление становится ключевой характеристикой идентичности человека.

Мы свидетели того, как умирают важнейшие идентичности для миров локальных, традиционных. Идентичности эти не сдаются и сопротивляются до сих пор – в меру своих возможностей. Но с каждым десятилетием глобальный мир одерживает все новые победы. Религиозная, культурная, национальная, половая – важнейшие для человека идентичности стираются и признаются архаикой во имя строительства нового, «более справедливо устроенного», глобального человека.

В «прекрасном мире будущего» нет ни американцев, ни русских, ни католиков, ни буддистов, ни женщин, ни мужчин – есть универсальный потребитель. Идентичности в этом мире становятся товаром. Зачем быть кем-то навсегда, если можно менять национальность или пол тогда, когда захочется. Ведь в этом и есть свобода в ее глобалистской трактовке – возможность как угодно распоряжаться своим телом, своей национальной и культурной принадлежностью. Глобальный потребитель пользуется «тотальной свободой». Это человек, который, теряя свой прежний человеческий облик, расчеловечивая себя, превращается в идеального потребителя.

Но для глобальной капиталистической системы, которой требуется бесконечный экономический рост, даже такая ситуация небезопасна. Ведь количество людей все равно будет всегда ограниченно. Пусть люди эти и могут менять пол, национальность, культурные стереотипы и так далее. Люди-потребители, даже меняющие идентичности как перчатки, все равно конечны.

С переходом в онлайн скорости резко увеличиваются. В том числе невероятно в историческом контексте растет и скорость интеграции жителей планеты в единое информационное и культурное пространство. В самое ближайшие время IT-евангелисты обещают нам появление полноценных цифровых двойников. Представьте себе смесь вашего аккаунта в социальной сети, «Сбер онлайна» и «Госуслуг». Все будет очень удобно и быстро. Какая-то часть процесса принятия решений и их публичного выражения будет передана такому цифровому двойнику или аватару. Какая-то часть коммуникации не будет требовать вашего личного вмешательства. Аватары будут и эффективнее, и быстрее, чем их хозяева.

Количество социальных и экономических связей с помощью таких цифровых двойников – и в целом за счет внедрения искусственного интеллекта – будет расти быстрее прежнего. Участие искусственного интеллекта и аватаров в нашей жизни станет очередным инструментом повышения скорости, эффективности и экономической целесообразности. Для глобальной экономики это будет еще один мощный инструмент роста.

Цифровые двойники станут обязательной частью существования человека, считающего себя принадлежащим к современной цивилизации. Нет аватара – нет самого явления, нет человека. Существует ли вообще этот самый «человек» – будет ясно только из факта существования «аватара». Уже сейчас почти так. Мы знаем о жизни людей из-за факта существования активного профиля в социальных сетях. Да и о смерти этих людей узнаем чаще всего оттуда же.

И если все прежние человеческие идентичности все равно устарели – то где грань между человеком и аватаром? И где грань между аватаром и ботом-функцией? Прорыв в построении связей между человеком в виде аватара и ботом даст серьезный импульс экономическому росту. Но еще больше связей возникнет между самими ботами. Именно это дает ответ на главный вопрос глобального капитала – как создать методологию, гарантирующую бесконечный рост глобальной экономики, перенести основную нагрузку по потреблению с человека на машину? Машина – вот это уже действительно идеальный потребитель. Она не болеет, не умирает, не капризничает. Еще одно качество машин бесспорно – их количество не ограничено человеческими физиологическими функциями воспроизводства.

Неизбежен этический вопрос: кто в этой ситуации субъект, а кто объект? Почему, если личность человека сводится к потреблению, машина, делающая это гораздо лучше, не должна быть также признана полноправным субъектом отношений? И совершенно непонятно, какие останутся в этой ситуации аргументы в защиту устаревшего человека, который так неэффективен в своей единственной оставшейся сущности. Ведь прогресс построен на идее экономической эффективности. Кто неэффективен – тот отмирает.

Человек расчеловечен окончательно. Он просто больше не нужен.

Я сейчас читаю «Бесов» Достоевского. И великий Федор Михайлович много пишет о пределах человека. Пределы – это и есть то, что определяет идентичность человека. Герои Достоевского все время собственной жизнью экспериментируют с пределами. Они пытаются эти пределы разрушать. Один из пределов человека – семья. Герои «Бесов» почти все несемейные. Профессия? Они все непонятно чем занимаются. Религия? Отменяется.

Разрушение пределов приводит под видом борьбы за освобождение человека к обратному – к тотальному расчеловечиванию. Исповедь Ставрогина, который довел 11-летнюю девочку до самоубийства, – это горделивая констатация собственного бунта против всех пределов человеческих, против человеческой сущности. Поэтому и против Бога.

Человек, окончательно освобожденный от всех пределов человеческих, – это уже не человек. Это такой «метафизический беспределыцик», сущность, стремящаяся к абсолютной свободе от всего человеческого. Сейчас мы это активно наблюдаем в либеральном дискурсе. И в этом смысле борьба героев Достоевского с пределами человеческими – только предшественники Байдена и компании, которые предлагают разрушить еще один предел – половую идентичность. И все это лишь эпизоды в эволюционном пути, который в конце концов должен привести к преодолению телесности и «беспредельному» бытованию в виде компьютерной записи.

Сопротивление этой логике «единственно верной и прогрессивной эволюции» – это вообще не вопрос международных отношений. Это вопрос сохранения человечества. Традиционные пределы человека или его идентичности – залог права на свободу, на право быть собственно человеком. И такой человек сейчас находится под угрозой исчезновения. «Краснокнижным» видом становится человек обычный. А что делают с краснокнижными видами? Правильно – берут под защиту. И тут идеи Федорова о возврате человечества к «земле», об истории, которая начинается с твоего собственного рода, с твоей «деревни», о вселенском предназначении человека указывают другую логику, иной путь развития.

Письмо второе Олега Борису: Н. Ф. Федоров и устойчивое развитие

Что же такое устойчивое развитие как развитие на собственных ресурсах? Часто вспоминаю слова героя одной серии нашего документального фильма и книги (вышедшей в издательстве «Никея») – Рамиля Муллина: «Наши предки пришли сюда сотни лет назад, у них не было ничего. Они расчистили леса, вспахали поля, построили деревни. А у нас сейчас много что есть. Неужели мы не можем достойно продолжить дело наших предков?!» Действительно, что заставляло людей много тысяч лет расселяться по Земле, осваивать территории, ничего не требуя от каких-то внешних источников – ни инвестиций, ни инфраструктуры. Единственным источником и ресурсом развития городов и деревень была воля людей жить здесь, продолжать и развивать дело отцов. Как постепенно стал переворачиваться взгляд на мир, начиная с эпохи промышленной революции! Вроде бы жизнь стала более сытной, более комфортной, более защищенной от внешних обстоятельств, а мы стали вечно ныть и нуждаться во внешнем обеспечении. И вообще, где комфортнее и сытнее, там теперь и родина.

О назначении человека

В. И. Вернадский подчеркивал, что все живое отличается от мертвого способностью умножать свободную энергию, производя полезную работу. Энергия живой системы больше, чем та, что поступила извне. А вот мертвая материя постоянно нуждается в подводе внешних ресурсов для функционирования (это следствие второго начала термодинамики): «Проявления жизни являются эмпирическим фактом, с трудом входящим в рамки других природных явлений в аспекте принципа Карно. Уменьшение энергии, ее рассеяние в виде тепла не имеет места в жизни (такой, как мы ее понимаем) зеленых хлорофильных растений или автотрофных микробов… Наоборот, в силу факта существования этих организмов количество свободной энергии, способной производить работу, очевидным образом увеличивается к концу их жизни в окружающей природе, в конце концов, с ходом геологического времени». Механистический взгляд на жизнь несовместим с представлением о саморазвитии. Мертвому механизму всегда нужна энергия и ресурсы извне, чтобы он работал. Именно бесконечное черпание ресурсов извне и порождает дефицит ресурсов, о котором вопят экологи.

Русский космизм как ответ русской культуры на механистическую культуру западной промышленной революции создал представление об устойчивом развитии как о гармоничном развитии жизни во Вселенной под сознательным влиянием человека. Русский космизм главное назначение человека видел именно в этом. Н. Ф. Федоров, несомненно родоначальник русского космизма, вот что писал: «Существенное свойство человека, которое отличает его от животных, состоит в обращении всего (а не кое лишь чего) дарового в трудовое, эволюции – в действие сознательное, слепо происходящего – в разумно творимое, рождаемого – в воссозидаемое, в чем и заключается дело».

В отличие от современных представлений об эволюции и развитии природы, и шире – экосистемы, Федоров не считал, что экосистема может гармонично развиваться без сознательного воздействия на нее человека: «…природа, когда будет управляема разумом, станет выражением человеческой мысли и чувства, сделается, следовательно, истинно прекрасною».

О науке, техническом прогрессе и регуляции природы

Именно поэтому главная задача технического прогресса и науки для Федорова – регуляция природы, климата и даже движения космических тел, которая приводит к очеловечиванию природы Вселенной. А человеческое общество как главная и активная часть живого организма экосистемы будет развиваться гармонично только тогда, когда начнет осознанно исполнять свое главное назначение. В этом Федоров видел высший смысл хозяйственной (т. е. экономической) деятельности человека: «Хозяйственная задача человека состоит именно в устройстве такого регулирующего аппарата, без коего Солнечная система остается слепою, несвободною, смертоносною силою… Пока же не существует таких путей сознания и таких проводников действия, не говоря уже о периодических потрясениях и переворотах, мир будет представлять странный, извращенный порядок, который лучше бы, кажется, назвать беспорядком».

Об отчем деле, семье и связи с землей

Труднее всего понять самому и сделать понятным другим утверждение Н. Ф. Федорова о необходимости воскрешения отцов. Надо сказать, что это важная часть его концепции устойчивого развития мира – социальная гармония, гармоничное развитие человеческого общества. Здесь есть две установки, и первая – связь с землей: «И все эти требования выражены в… заповеди “обладайте ею”, т. е. землею. Нельзя не признать, что в стремлении к селу, к труду земледельческому, к тому, чтобы жить свято… есть несомненная истина». Забота не о вообще экологии, не о вообще планете, не о вообще климате и атмосфере, а забота о конкретной земле, преображение диких и даровых результатов эволюции природы конкретной земли в плоды труда и культуры на конкретной отчей земле. В искоренении неурожаев, болезней и в конце концов процессов умирания живого на земле отцов – в этом Федоров видел задачи регуляции природы.