Уральские ветра. Продолжение «Светотени-2»

– Люблю, – буркнула Машенька.

– Смотри, тогда ты ведь можешь все это нарисовать – и домик, и собак, и кошек.

Девочка недоверчиво посмотрела на Иру:

– Нарисовать?

– Да! Ты чем любишь рисовать- мелками? Красками?

– Фломастерами…

– Прекрасно! Нарисуешь домик фломастерами, и я тоже нарисую красками, и обменяемся рисунками!

У Машеньки в глазах зажёгся огонек. Она задумалась и с серьёзным лицом спросила:

– А ты Даню сможешь нарисовать?

– Даню? Я вообще не очень по портретам, но знаешь… я попробую!

– Да? Правда? И мне пришлёшь?

– Конечно! На телефон твоей мамы пришлю! А хочешь посмотреть мои рисунки?

Маша восторженно посмотрела на Иру:

– Хочу, да!

И они углубились в содержимое телефона старшей девочки.

Лия удивленно наблюдала за происходящим, Михаил за рулём качал головой и посмеивался, а Людмила Петровна с нежностью смотрела на обеих девочек.

А в это время Рамазан звонил Ивану:

– Как ты брат? Гостей проводил? —Да, прямо от сердца оторвал. Так бы и жили все вместе, но видишь, Ире и Дане в школу надо.

– Да, учиться надо, а как же! Но ты помнишь, что летом жду вас в гости! Уже жене сказал готовить комнаты для вас.

– Эээ, Рамазан, тут такое дело!

И дед Иван поведал, что Людмила опасается ехать туда, где когда-то погиб ее сын:

– Боится, что нахлынут чувства, будет тяжело. Понимаешь?

Рамазан понимал. Если б знал Иван – насколько он понимал! И как больно ему было видеть эту женщину, и как часто стал сниться ему ее молодой сын, бесстрашно принявший смерть. И как он хотел искупить вину, хотя понимал, что по большому счету виноват не он, а те мощные силы, столкнувшие тогда два народа.

Иван продолжал:

– Ну а без Людмилы Петровны боюсь, опекун не отпустит Иринку никуда. Сам понимаешь!

– Этого опекуна я удавил бы собственными руками!

– Да ну, руки об него марать! Ты и так молодец, что спас девочку. Да, кстати, тому художнику, кажется, хана.

И Иван рассказал историю о подруге Людмилы Петровны – Иде Марковне и неизлечимой болезни ее кумира.

–Эх, Аллах все видит, Иван! А насчёт поездки- что-нибудь придумаем, не переживай.

Глава 12. Суровая правда

Анна Михайловна, задумавшись, сидела за столом в своем кабинете и смотрела в раскрытое окно. Деревья уверенно покрывались молодой светло-зеленой листвой, отливающей золотом в лучах майского солнца. Она откинулась в кресле и вдруг вспомнила, где она может добыть информацию. Женщина схватила телефон и нашла в контактах старую коллегу, с которой судьба столкнула при распределении в детские дома. Она подсказала, с кем можно связаться из того самого детдома, где воспитывалась Ира. Анна договорилась о встрече – учреждение находилось в другом краю Пермской области, сто сорок километров езды. Женщина вздохнула – придется ехать, больше некому.

Она набрала еще один номер:

– Вася, поможешь с машиной завтра?

Бодрый голос ответил:

– Конечно, пришлю водителя, а куда опять летит моя ласточка?

– Да тут узнать кое-что надо. Сегодня тут у себя доделаю дела, а завтра надо ехать.

– Надо значит надо, Аннушка, в девять машина будет. А сегодня помнишь про ужин?

– Спасибо, Вася! Да, конечно, помню. До встречи, целую!

Анна положила трубку и улыбнулась-так приятно, когда рядом есть мужчина способный помочь и позаботиться.

Следующим утром, пока водитель вез Анну Михайловну к месту назначения, она успела сделать несколько звонков в опеку и запросить данные на Дмитрия. Удивлению женщины не было предела, когда она узнала, что он буквально вчера подал заявление об отказе от опеки Иры. Потирая лоб, женщина набрала номер Людмилы Петровны и сообщила ей новость, подчеркнув, что девочке срочно нужен новый опекун, иначе ее через пару недель заберут в детдом.

Та схватилась за голову:

– Ну, дела! Что же это – к добру или опять какие-то козни? А мне дадут опеку, Анна Михайловна?

– Не могу сказать, комиссия решает, но надо срочно подавать документы!

– Господи, куда бежать то? в Перми мы! Ира в школе.

– Сейчас скину адрес и список документов.

Прибыв на место, Анна увидела обшарпанное серое здание детдома и тяжело вздохнула. Разговор с директором учреждения сначала не заладился- никому неохота поднимать архивы с закрытой информацией. Однако Анна подготовилась – захватила с собой личные подарки, ну и решающим аргументом было обещание направить в этот детдом партию благотворительной помощи (эх, что бы она делала без Василия).

Таким образом, женщина получила доступ к нужным документам. Выяснилось, что Ирочку в возрасте десяти месяцев забрали в детдом по причине гибели матери в автомобильной аварии. Женщина была не замужем, родственников не нашли, остался только адрес, где она проживала в съёмной квартире. И соответственно, подписи сотрудников полиции. Анна облегченно вздохнула, мысленно выругав себя за это. Грех, конечно, желать, чтобы родители девочки были мертвы, ино гораздо более тяжелым ударом для ребёнка было бы понимание, что его предали, сдали в детдом и забыли о нем живые мама и папа. Искренне поблагодарив директора за полученную информацию, Анна поехала по полученному адресу, хотя особенно не надеялась на что-то.

В квартире за плату жила какая-то парочка, естественно, совершенно не знавшая о событиях двенадцатилетней давности. На всякий случай женщина позвонила в дверь соседям. Здесь заведующую ждала неожиданная удача. Открыла бабушка, которая, узнав цель визита, тут же пригласила Анну войти. Она поставила чай и начала рассказ, периодически вздыхая и крестясь на икону в углу комнаты:

– Леночку я хорошо помню, как же. Девочка такая хорошая была, ласковая. Мать ее померла рано, ей и восемнадцати не было, ну а папаша спился и тоже через два года помер. А Леночка работала в аптеке, значит. И вот связалась с этим, как его, Ахметом, кажется, голову он ей замутил. Сам приехал из Казахстана, ну, знаете, в войну туда много чеченцев всяких сослали. И черт его знает, то ли женат был, то ли ещё что, но никак не женился на Лене, хотя и девочка ужо родилась. Приезжал часто, и одевал их, и продукты сумками, это да. Машина у него была хорошая. А потом куда-то поехали они, Леночка еще такая радостная была, нарядилась, и попросила с Иришкой посидеть пару часов. Ну а я-то не против, она такая спокойная малышка была. Ан нет их и нет. Уж и вечер наступил. Ну что делать, звоню – телефон недоступен был, а потом кто-то взял трубку, наверное, полиция. Говорят так и так – нет больше Лены.

Тут бабушка разрыдалась. Утерев слезы, продолжила:

– Ну и забрали девочку наутро. Как она? Жива хоть-здорова?

– Жива Ирочка, не переживайте. Такая красавица стала, тринадцать ей скоро. Рисует хорошо. Сейчас живет с хорошей женщиной, не в детдоме

– Господи, радость-то! А если могилку-то Лены надо Вам, то я покажу. Редко сейчас ездить-то стала я туда, сил уже мало, но вот недавно была, хоть бурьян оборвала.

Анна бы и рада съездить, да надо было ещё заехать в полицию, да обратно ехать часа два.

– Вот что, я передам Ваш адрес этой женщине, с которой Ира живет, они, наверное, сами захотят приехать сюда. А Вам спасибо большое!

Анна на прощание обняла бабушку.

В полиции ей показали справку о смерти Елены Барановой и Ахмета Басырова. Также удалось узнать последнее место его работы, телефон руководства. С чувством выполненного долга Анна Михайловна возвращалась домой.

– Вот и нашлись родители Иры, – думала она. – Трагичная судьба.

Глава 13. Новая опекунша

Анна Михайловна, привыкшая во всем разбираться до конца, позвонила на бывшую работу отца Иры. Там Ахмета вспомнили только после упоминания о трагической гибели, все-таки двенадцать лет прошло. Нашелся человек, который сказал, что похорон в городе не было, поскольку родственники забрали тело хоронить в другой город. Дальше след терялся. Женщина открыла маленький фотоальбом, который заботливо сохранила соседка Ириной мамы. На фотографиях была молоденькая красивая девушка с русыми волнистыми волосами. На нескольких снимках она держала на руках кареглазую малышку.  А на одной фотографии черноволосый мужчина стоял в профиль, раскрывая объятья, а к нему на четвереньках ползла маленькая Ирочка. Анна Михайловна всмотрелась:

– Как похожи. Вот девочка, теперь ты обрела прошлое.

Анна Михайловна рассудила, что позже расскажет Людмиле Петровне о том, что узнала о родителях Иры. Сейчас это вызовет много волнений, а надо прежде всего решить вопрос с опекой.

Заведующая была права – Людмила Петровна сильно нервничала. Оказывается, Дмитрий переехал в другой город и прислал оттуда заявление об отказе от опеки по семейным обстоятельствам. Женщина подала документы, обозначив желание стать опекуном, однако у нее не было доходов кроме пенсии. С жильем тоже было не очень – маленький домик в посёлке. И никакой степени родства с девочкой! Все это ей уже объяснили сотрудники опеки. Не могла же она сказать, что это Рамазан снимает квартиру и оплачивает расходы.

Пораскинув мозгами, Людмила Петровна набрала номер Иды Марковны:

– Идочка, как ты, дорогая?

– Ох, Люся, как я рада! Да вот представляешь, Иннокентию-то химия пока не помогает никак.

– Да уж, дела. Ну, на все воля Божья.

– А как ты?

– Да вот опекун то наш сбежал, оформляю на себя, нужна твоя помощь, Идочка! Сама понимаешь, мне вряд ли дадут.

– Ого, как все обернулось! Так Дмитрий этот с блондинкой женой отказались от опеки?

– Да, заявление подали.

– Мне его жена много раз звонила, навязывалась в подружки. Да мне таких подруг даром не надо. Насквозь вижу эту корысть. Слушай, Люся, давай приезжай ко мне, все обговорим.

– Да, спасибо, Дорогая, завтра заеду пока Ирочка в школе.

На следующий день подруги договорились, что оформят пока опеку на Иду Марковну. Она проходила по всем параметрам и жила недалеко от школы Иры.

– Ну, только уговор, жить у меня, и мероприятия посещать чаще! – улыбалась Ида, – А то мне скучно одной!

– Конечно, обещаю, Дорогая.

Эх знали бы они, как все повернётся в связи с новой информацией, добытой Анной Михайловной. Ира как чувствовала – в ее рисунках опять пошли горы, рассветы и закаты на фоне огромных скал – все пейзажи выглядели так, будто художник родился и вырос на Кавказе.

Нужна была правдоподобная легенда для органов опеки, объясняющая желание Иды Марковны взять обязательства по воспитанию Иры, и эта легенда родилась. Конечно же, женщину и девочку объединяла любовь к искусству! То есть Ида Марковна решила оформить опеку не просто над чужой девочкой, а над юной талантливой художницей. И эта версия сработала! Конечно, оформление документов требовало немало времени и сил, но процесс двигался довольно успешно. Более того, удалось уговорить органы опеки, чтобы Ира жила сразу у Иды Марковны, без переходного периода в детдоме.

Людмила Петровна тоже временно переехала к подруге. Та была рада, так как после отъезда дочери на учебу за рубеж, отчаянно скучала. Новоприбывшим пришлось привыкать к новому укладу жизни, включавшему обязательный выход в свет или приём гостей в выходные. В этом была и своя прелесть, но нашим двум затворницам непривычно было так часто менять наряды и общаться с разными людьми. Хорошо, что у Людмилы и Иды совпадали размеры, а Ире кое – что перешили, иначе лишних трат было бы не избежать.

Глава 14. Кавказские корни

Последние школьные недели перед летними каникулами проходили ярко и непривычно. Выставки, приемы, концерты. Ида Марковна продвинула Иру в творческих кругах, рекламируя талант и свежую кисть своей подопечной. Девочка с удвоенной энергией рисовала, училась, знакомилась. И это было совсем не так, как с Дмитрием. Как будто горная речка освободилась от слоя грязи и ила, и зажурчала вдруг чистая вода, заблистали переливом камни, засветилась радуга над водой. Оказывается, в мире искусства было много порядочных, добрых, талантливых людей.

Но даже в этом радостном потоке девочка иногда с грустью думала, что теперь они не поедут летом в домик Людмилы Петровны, а на Кавказ и подавно. Однако все решилось совершенно неожиданным образом. Узнав о практически отменённых планах, Ида Марковна вдруг воодушевилась- оказывается она давно мечтала поездить по родной стране, да все никак не получалось. Она объяснила:

– Всю Европу я объездила, Турция и Кипр надоели, а в Америку далековато, я плохо переношу долгие перелеты. А Чечня – это же экзотика. Ой прости, Дорогая, я не в том смыcле, не хотела тебе напоминать!

Женщина искренне расстроилась и растерянно смотрела на подругу.

– Да что уж теперь. Поезжайте с Ирой, с Иваном и с Даней, а я в огороде покопаюсь. Вот закончим оформление и поезжайте.

– Ну, мы и к тебе потом приедем, на Урал! Прямо хочу побродить по вашим лесам.

Людмила Петровна от души рассмеялась:

– От комаров только не забудь средство, да и одежду подходящую. Это тебе не по пляжу рассекать.

Тут-то и пришли новости от Анны Михайловны. Заведующая поняла, что проблема с опекой практически решена и рассказала Людмиле Петровне по телефону о результатах поисков. Та так и присела на диван, схватившись за сердце:

– Какая трагедия, Боже мой! Ахмет, значит, отец-то. Неужели, чеченец?

Ида Марковна, сгорая от любопытства, плюхнулась рядом:

– Что, что там, Люся, расскажи.

Скоро она узнала всю историю. Подруги договорились, что как только Ира окончит школьный год, надо выбрать подходящий вечер и рассказать ей правду о родителях. И вот настал тот знаменательный день. Ира прибежала радостная, бросила в угол рюкзак и воскликнула, прямо как в фильме про Электроника:

–Ура, каниииикулы!

После обеда женщины уселись на диван и Ида Марковна едва заметно кивнула подруге. Людмила Марковна, с волнением заглядывая в глаза девочке, начала говорить. Ира сидела неподвижно, точно застывшая статуя, от лица отхлынула кровь, губы побелели, и только глаза как будто стали еще больше- огромные черные, они распахнулись на пол лица, жадно впитывая каждое слово, точно воображение уже рисовало кадры жизни ее родителей. Рассказ был коротким и, пока Ида Марковна капала в стакан заранее приготовленную валерьянку, Ира, словно переварив услышанное, резко вскочила и, схватив Людмилу Петровну за руку, произнесла осипшим голосом:

– Мы поедем туда, да?  Да? Поедем?

И вдруг девочка свалилась без чувств. Женщины засуетились, запричитали, положили ее на диван. Ида Марковна трясущимися руками искала нашатырь:

– Да куда ж я его дела-то, дура старая! Вот же потрясение какое! Давай скорую!

Однако нашла наконец, сунули под нос девочке, и Ира еле-еле открыла глаза. Людмила Петровна гладила девочку по голове и успокаивающе повторяла:

– Поедем, конечно, поедем. Везде успеем.

Дед Иван тем временем созвонился с Рамазаном и рассказал, что отец Иры кавказец. Рамазан был в шоке, но где-то в глубине души он будто ждал этого и очень воодушевился:

– Чувствовал я Ваня, что наша кровь! Найдём, найдём родственников Иры, клянусь Аллахом! Приезжайте, все готово у нас!

Рамазан был на седьмом небе от охвативших эмоций! К нему приедут гости, да какие! Чуть ли не приплясывая, он попросил жену и дочерей готовить комнаты для гостей. Посовещавшись, решили, что удобнее будет разместить дорогих друзей в специальной пристройке с отдельным входом.

Глава 15. Дороги дальние и близкие

И они поехали. Сначала в тот городок, где родилась Ира, и где трагически погибли ее родители. Остановились в гостинице, потому что Ида Марковна любила комфорт. Она не поехала ни к соседке Ириной мамы, ни на кладбище, ссылаясь на слабые нервы. И это было к лучшему – Ира и Людмила Петровна без слов понимали друг друга, вместе переживая горесть потери близких. А лишние причитания были ни к чему.

Ира долго стояла у могилки матери, не заброшенной лишь благодаря стараниям бабушки – соседки. Она не плакала. В какой-то момент девочка выразительно посмотрела на Людмилу Петровну, и та отошла в сторону. Обернувшись, увидела, что Ира что-то горячо шепчет, прижав руки к груди. Женщина решила не мешать, она пока нашла кладбищенского сторожа, дала ему фотографию, оставила денег и попросила помочь поменять ржавый крест и сделать фотографию. Погрозив на всякий случай пальцем, она предупредила:

– Смотрите, не обманите, а то приедут важные люди, проверят.

Сторож согласно закивал. Людмила Петровна вернулась к девочке. Та сидела на корточках, обхватив колени руками. Хрупкая, но как будто уже повзрослевшая. Посмотрев пытливо, она спросила:

– А Вы верите, что она, ну, моя мама, видит нас оттуда?

– Конечно, Ирочка, конечно! Не только видит, но и защищает тебя как может и гордится тобой. Они, ты знаешь, вроде бы ушли, а вроде бы и где-то рядом. Потому что любовь остаётся навечно с нами.

Они вернулись обратно и начали потихонечку собираться в следующую дорогу, на Кавказ. Благо, пришло подтверждение от органов опеки. Ира все больше молчала и уже три дня что-то усердно рисовала за мольбертом, почти отказываясь от еды. Ида Марковна даже стала беспокоиться за душевное состояние девочки, но подруга ее успокоила:

– Это нормально, не нужно лезть. Ей нужно время, принять и пережить.

И вот, как-то утром, когда Ира еще спала, женщины увидели прекрасный портрет молодой русоволосой женщины. Она смотрела вдаль с надеждой и в то же время с какой-то то невыразимой грустью во взгляде. Смотрела туда, где на горизонте простирались величественные горы. Как будто лёгкий ветерок растрепал ее волнистые волосы, и женщина придерживала их рукой, сосредоточенно всматриваясь в будущее. Людмила Петровна достала фотографию:

– Господи, как похожа то!

Ида Марковна широко открытыми глазами смотрела на картину и бормотала:

– Это шедевр, шедевр! Какой талантище!

После этого Ира несколько дней только ела, спала и переписывалась с Даней. Полностью опустошенная, она будто наполнялась энергией. Мальчик в очередной раз безоговорочно поддерживал свою подругу. В какой-то степени, он, как и Анна Михайловна, боялся, что Ира найдет своих родителей, которым оказалась совершенно не нужна.  Даня представил свою мать и еще раз поблагодарил Бога за бабушку и дедушку. И, узнав от Иры историю о гибели ее мамы и папы, мальчик, с одной стороны, ужаснулся этой трагедии, с другой стороны, испытал облегчение, что Ире не придется чувствовать себя преданной.

Билеты взяли из Перми через Москву. Так что впереди еще была встреча с Лией и Михаилом, которые хотели показать гостям город и уговорили задержаться пару дней в столице. Вспомнив, что она обещала маленькой Машеньке портрет Дани, Ира спешно начала делать наброски прямо в дороге. Однако ничего не получалось – вернее, сам портрет-то получился, но не было в нем какой-то искры, присутствовавшей во всех Ириных рисунках. Эта искра просто ждала своего часа.

Москва встретила путешественников летним дождём, который не помешал сразу рвануть на Красную площадь и в Александровский сад. Потом, были еще Парк Горького, прогулка на теплоходе по Москве реке и многие другие яркие места большого города. Однако для Иры настоящим таинством стала Третьяковская галерея, где она потеряла счёт времени, а для Дани – офис Михаила, где он посидел за самыми современными компьютерами и услышал массу интересного о новейших технологиях.

Глава 16. Кавказ

И вот, наконец, целая компания из пяти человек села в самолёт, чтобы лететь на Кавказ. Ида Марковна все-таки уговорила Людмилу Петровну присоединиться к поездке, хотя сильно уговаривать и не пришлось. Основным аргументом было беспокойство за Ирочку, особенно после того, как девочка узнала о судьбе родителей. Людмила Петровна смогла переступить через свою боль:

– Ну что ж, поеду туда, где мой Алешенька встретил свою смерть!

Аэропорт Грозного встретил путешественников магическим сиреневым закатом. Ида Марковна, поправляя шляпку, не успевала восторгаться:

– Какая экзотика, вы только посмотрите! А воздух? Это вам не Москва!

– Да-а-а-а! – Ира зачарованно смотрела на горы.

Даня, Людмила Петровна и дед Иван молча оглядывались по сторонам. Иван с тревогой смотрел на женщину – переживал, справится ли с чувствами. Пока она была сохраняла спокойствие:

– Ну что, Слава Богу, прилетели.

Они прошли в зал прилета, где дорогих гостей уже ждал Рамазан и двое его сыновей. Один из них, Аслан, уже был знаком с нашими героями, он был с отцом, когда тот приезжал в Пермь. Раскатистый голос Рамазана прогремел на весь зал:

– Ааа, Иван, брат, наконец-то! Я уже думал, не дождусь! Даня, Ирочка! Как я рад! Людмила Петровна!

– А это Ида Марковна, моя подруга и новая опекунша Иры.

– Очень приятно, много хорошего слышал о Вас.

Рамазан галантно поклонился и поцеловал руку женщине, отчего она пришла в восторг.

– А это мои дети, Аслан и Тимур, поедем скорее, вся семья собралась, жена, дети, внуки, все ждут нас дома, в две машины как раз поместимся.

Они погрузились в два чёрных джипа и помчали. Дорога петляла прямо над горным ущельем, и у путешественников захватывало дух и от высоты, и от красоты.  Ира то и дело хватала Даню за руку, показывая необыкновенные виды за окном. Рамазан довольно улыбался, смотря в зеркало заднего вида. Он любил сам водить машину, чувствуя себя хозяином движения, как на лошади. Он и верхом мог прокатиться, не забыл традиции предков, и иногда отправлялся в конную прогулку.

Наконец они подъехали к огромному поместью. Ворота открылись, и гости увидели трёхэтажный особняк и роскошный сад вокруг. Навстречу вышла целая группа женщин, мужчин и детей, в которой сразу можно было определить жену Рамазана – сохранившую следы былой красоты, строгую на вид кавказскую женщину с немного усталым, но пронизывающим насквозь взглядом черных глаз. Все встречающие женщины были в платках и в длинных юбках.

Людмила Петровна и Ида Марковна, ехавшие во второй машине, переглянулись, но решительно вышли из машины. Гостей приветствовали с полным почтением и уважением. Им представили многочисленных детей и племянников Рамазана, их жен и мужей, а также внуков. Запомнить всех сразу было невозможно. Однако никто и не ждал этого от них. Никто не высказал удивления брючным костюмом и шляпой Иды Марковны, и распущенными волосами Иры. Вскоре, немного передохнув, все разместились за длинным шикарно накрытым столом. Рамазан встал с бокалом вина и произнес, показывая на Ивана:

– Вот, дорогие, перед вами человек, спасший мою честь и жизнь!

Несколько пар чёрных и темно-синих глаз внимательно изучали деда Ивана. Вся семья смотрела на него с уважением. После сытного ужина, гостей проводили во флигель, где их ждали три светлые комнаты – для Ивана с внуком, для Людмилы Петровны с Ирой и отдельная – для Иды Марковны. Уставшие с дороги, надышавшиеся горным воздухом, путешественники заснули глубоким сном. Только Людмила Петровна долго ворочалась, сон не шёл – мысли и воспоминания шли сплошным потоком. Но наконец и ее сморило.

А в другой части особняка точно так же не мог уснуть Рамазан. После вина он выпил еще коньяка, но возбужденный мозг словно специально высвечивал кадры гибели того синеглазого солдата, бесстрашного русского парня. Рамазан беззвучно шептал:

– Ну почему именно он? О, Аллах, ты видел, я не хотел его смерти, я спас его от мучений! Но ты привёл ко мне эту женщину, его мать, это плата за все грехи!

А утром нежные лучи розового рассвета пробираясь между вершинами гор, бросали блики на подушки гостей, поглаживая рыжие волосы Дани и седую шевелюру деда Ивана. А потом пробрались в соседнюю комнату, где играли на одеяле Иры и осторожно прикасались к соленым от высохших слез щекам Людмилы Петровны. Наконец, какой-то смелый луч добрался до комнаты Иды Марковны и так расшалился, что она проснулась.  Села в постели, посмотрела на розовато оранжевое свечение вокруг и вымолвила:

– Рай, настоящий рай!

Упала опять на подушку и уснула.

Глава 17. Испытание.

Последующие дни были потрясающими для всех прибывших на Кавказ гостей Рамазана. Мало того, что гости были окружены поистине королевскими почестями, так ещё и сама природа способствовала ощущению волшебной сказки! Великаны- горы, покрытые травами и цветами, живописные ущелья, стены древних замков – все это настолько очаровало уральцев, что они совершенно забыли о недавних проблемах.

В двух километрах от дома Рамазана простиралось большое горное озеро, и Дед Иван с раннего утра отправлялся туда на рыбалку. К завтраку возвращался и присоединялся к своим дамам.

Ида Марковна была в восторге не только от природы, но и от богатого дома Рамазана. Она пыталась подружиться с его женой, даже старалась носить длинные платья, но гордая чеченка, привечала гостей, как положено, но не подпускала никого близко. Как правило, через день, Рамазан возил гостей смотреть достопримечательности, коих здесь было великое множество, так что скучать было некогда.