Уральские ветра. Продолжение «Светотени-2»

Ольга Дормина

Уральские ветра. Продолжение "Светотени-2"

Глава 1. Будни заведующей

Почему так несправедливо устроен мир – одним детям – любовь и забота родителей, бабушек и дедушек, а другим – казённые стены и суровые окрики воспитателей? Хотя и родители разные бывают, иногда даже детский дом лучше. Анна Михайловна много думала об этом и не могла найти ответов на эти вопросы. Она сама выросла в детдоме, и из ее класса к сорокалетнему возрасту в живых осталось только четверо, причем двое сидели в тюрьме.  Алкоголь, наркотики, дурные компании и неприспособленность к жизни сгубили остальных.

Анну Михайловну жизнь тоже не жалела – дважды замужем, и оба раза неудачно. Второй муж – абьюзер – оказался хуже первого алкоголика. Всю любовь она отдавала единственному сыну, именно его она тогда защитила от разбушевавшегося мужа. Тогда она впервые почувствовала откуда-то взявшуюся внутреннюю силу. Муж отделался испугом и легкими ушибами, и Анне удалось благополучно развестись.

Несмотря на личные сложности, она всегда много училась. Закончив институт, долго работала учителем в школе, а после развода, когда сын подрос и поступил в колледж, попросилась в детский дом. Она понимала, что не сможет помочь всем детям, но искренне стремилась позаботиться хотя бы о тех, кого учила. Самоотверженность и психологическую подкованность Анны Михайловны заметили наверху и, когда встал вопрос о новом директоре детского дома в соседней области, ей предложили эту должность. Ездить было далековато, но Анна согласилась без долгих раздумий. Сын Миша был в свои шестнадцать достаточно самостоятелен, и она иногда оставалась ночевать на работе-благо в кабинете от предшественницы остался шикарный кожаный диван.

В ближайших планах у Анны Михайловны стояла помощь своей тезке – сестренке Лешего Ане. С тяжёлым сердцем посетила заведующая родственное заведение для детей с ограниченными возможностями. Она до этого уже знала, что дела в таких учреждениях обстоят плохо, но не ожидала, что настолько плохо. Нехватка персонала и квалифицированной медицинской помощи привела к тому, что больными детьми никто не занимался. Анна Михайловна с горечью осознавала, что многих детей с ДЦП можно было бы почти вылечить или по крайней мере улучшить их состояние, если бы с самого раннего возраста ими занимались профессионалы. А так – один логопед и один пожилой массажист на сотню детей. Результат был плачевный.

К счастью, у Анечки была не задета часть мозга, которая отвечает за умственные способности. Она прекрасно училась и много читала. А вот физически… Если руки еще как-то слушались, и девочка могла писать, кушать, умываться, то с ногами дело обстояло плохо. Она передвигалась только на кресле, которыми дети здесь пользовались по очереди. Да, даже самого необходимого здесь не хватало. И часто Анечку несли в класс прямо на руках, благо весила она всего двадцать восемь килограмм. И ее положение и состояние было далеко не худшим в этом печальном заведении. Анна Михайловна, повидавшая много, долго плакала в машине после первого посещения этого дома скорби.

Успокоившись, женщина стала думать, как помочь Анечке, а заодно и другим обитателям находившегося в запустении детского учреждения. Прежде всего, она хотела поговорить с руководством области. Однако напрямик «ломиться» было нельзя – она решила сначала посоветоваться со своим знакомым в социальном аппарате. Она понимала, что бюджеты ограничены, это не Москва, поэтому надо искать деньги. Несколько дней ее мысли постоянно возвращались к этому вопросу. Наконец, через неделю, когда она просматривала ленту новостей, то увидела, как одна известная телекоммуникационная компания пиарит свой вклад в благотворительность.

– Ну как я раньше не догадалась! – воскликнула Анна, – Если денег не хватает в бюджете, я найду их в бизнесе.

На следующий день она составила список крупнейших компаний в области и начала планомерно обзванивать их отделы маркетинга. Главное было – добиться встречи, а в своём умении убеждать собеседника Анна Михайловна не сомневалась. Недаром же чиновники за спиной называли ее: «эта одержимая». Однако в большинстве компаний ее вежливо «послали», поскольку всем хотелось фотографироваться для PR компании со здоровыми улыбающимися детишками, а не с инвалидами. При этом она с легкостью нашла ещё одних спонсоров (одни уже были) своему детскому дому. По поводу интерната для особенных детей Анна Михайловна почти отчаялась, как вдруг в двух местах согласились на личную беседу. Параллельно Анна Михайловна позвонила коллеге из Департамента соцзащиты области и выяснила, к кому из официальных лиц она может обратиться. Она была довольна промежуточными результатами:

– Ничего, будем двигаться двумя путями.

Глава 2. Спонсоры

На первую встречу с потенциальным спонсором Анна прибыла заранее, одетая с иголочки в дорогой костюм. Она чувствовала, что нельзя выглядеть просителем. Наоборот, нужно показать спонсорам их выгоду от того, как о них расскажут все газеты. А уж со СМИ то она умела общаться.

Сначала она беседовала с молодой девушкой из маркетинга, которая сочувствовала, но вряд ли принимала решения. Легче стало, когда пришёл ее руководитель, а затем и директор компании. Анна Михайловна сразу составила его психологический портрет. Амбициозный, средних лет, любящий внимание и восхищение. А когда босс намекнул, что хочет попробовать себя в политике, она уже точно знала, куда давить – «Будущий депутат помогает детям инвалидам».

В-общем, один спонсор был найден. Анна Михайловна, окрылённая первой победой, уже сообщила радостную новость своей коллеге, пожилой заведующей специального интерната для детей с особенностями развития. Та, уже совершенно смирившаяся с жалким существованием своего заведения, только и приговаривала восхищённо и недоверчиво:

– Анечка, милая. спасибо! это что же, у нас теперь и массажист еще один будет, и кресла закупим? Господи, радость то какая!

Анна Михайловна даже сомневалась, нужно ли идти на вторую встречу, но потом решила, что если не использует все шансы, то будет чувствовать себя плохо. И пошла. В этот раз женщина попала в более скромный офис, где ее сразу провели в кабинет генерального директора. Ей навстречу поднялся совершенно седой мужчина, сначала показавшийся Анне Михайловне стариком. Присмотревшись, она поняла, что этот человек ненамного старше ее, однако какие-то события или переживания оставили неизгладимый след на его лице.

Седоволосый мужчина, пожав Анне руку, громко и немного старомодно представился:

– Василий Степанович, к Вашим услугам.

– Очень приятно, Анна Михайловна.

– Ну, давайте присядем, выпьем чаю, и Вы расскажете подробнее об этом интернате.

Бизнесмен очень просто и спокойно объяснил свою позицию – помогать таким детям надо, прибыль у его предприятия небольшая, но по возможности, будет перечислять в фонд интерната. Однако в процессе этого позитивного разговора Анна Михайловна никак не могла сосредоточиться – она не понимала – что не так с лицом этого человека.

И только в самом конце, когда Василий Степанович спросил:

– Можно ли поехать посмотреть, как живут дети в этом интернате? -заведующая вдруг поняла, что перед ней незрячий человек. Вот почему он не смотрел ей в глаза, а фиксировал взгляд где-то в районе лба. Тем временем, мужчина, словно прочитав её мысли, продолжал:

– Вы, наверное, думаете, как и что я там увижу? Не волнуйтесь, у меня есть помощники, они все посмотрят и где можно – сфотографируют.  А мне самому – надо почувствовать общую атмосферу. Да и потом знаете, я не совсем слепой. Иногда бывают проблески такие и я с трудом, но улавливаю общие очертания предметов. Так что, можно?

Он добродушно подмигнул и широко улыбнулся.

– Да! Конечно. Я только предупрежу заведующую.

– Как, а разве не Вы – заведующая?

– Я – заведующая, но другого детского дома, а здесь я просто помогаю.

– Ого, действительно?

– Ну, считайте, что я обещала одному человеку.

– Понимаю, – просто произнес мужчина, и в этот раз посмотрел ей в глаза. А ей показалось – прямо в душу.

Анна Михайловна вышла из офиса и взяв такси, ехала домой.  На экране высветилось “Сыночек”, она взяла трубку:

– Мам, ну где ты? Я макароны сварил и сыр натёр!

– Спасибо, мой герой! Я уже еду.

–Давай быстрее, а то я тебя почти не вижу.

– Лечу!

Анна отключила звонок и погрузилась в свои мысли. С одной стороны, ее беспокоило чувство вины перед сыном. Ей все время казалось, что она недодала своему сыну нежности, любви, а главное – своего времени. Все время было много работы, да еще эта черта характера – спасать и помогать, не давала расслабиться.

Нет, Миша хорошо учился, занимался спортом, рос очень ответственным и самостоятельным. Но иногда ей казалось – слишком ответственным. И она переживала, что в какой-то степени лишила его детства, заставив раньше повзрослеть. Хотя, конечно, по сравнению с ее собственным детдомовским опытом, детство у Миши было шикарное- с мамой, со своей собственной комнатой, спортом и даже редкими путешествиями.

Анна вспомнила этого мужчину – нового спонсора, убеждаясь в том, что люди, испытавшие страдания на собственной шкуре, всегда охотнее помогают другим.

Глава 3. Дмитрий

Дмитрий мрачно смотрел в окно из своего кабинета на втором этаже. Его раздражало весеннее щебетание птиц и яркие лучи солнца, скользящие по стеклу. По большому счёту, в последнее время его раздражало почти все. Мужчине до смерти надоело торчать в этой дыре на окраине Перми и заниматься всей этой мышиной возней с детьми и подростками. Его всегда немного презрительное выражение лица, в последнее время стало откровенно унылым и злым.

Еще немного подумав, он набрал знакомый номер.

–Привет, у меня важный разговор.

–Что-то случилось?

–Да, я хочу перейти на другую задачу. Не могу больше здесь, в этой пятой точке мира, с этими детьми, не моё это!

–Что за бунт? Задания не обсуждаются! Когда закончишь с этим, будет тебе новая миссия.

Дмитрий перешел на злобный сдавленный шепот:

–Ага, сам чистенький сидишь, по стране разъезжаешь, а я должен заниматься всей этой грязью!

–Ты же понимаешь, что не я это решаю! Изначально я делаю своё дело, а ты свое!! Ты ж не хотел быть на светлой стороне, так что сейчас возмущаешься?

Дмитрий замолчал, морщины изрезали его лицо, и в полусвете заходящего солнца он казался стариком. Гримаса раздражения сменилась маской боли и страдания:

–Я не знал, не рассчитывал, что будет такое, понимаешь? Я могу топить бизнесы, издеваться над взрослыми людьми. Уничтожать и убивать их. Но тут дети, понимаешь, я чувствую себя исчадием ада.

–Но ты и есть исчадие ада! Ты ж говорил, что готов на все. Или в тебе вдруг, через много лет, заговорила совесть? После всего, что ты сделал?

–Не знаю....

Дмитрий положил трубку и медленно подошёл к бару. Также медленно он налил стакан коньяка и выпил его, смотря перед собой неподвижным взглядом.

Неожиданно зашла Марина:

– Дорогой, ты ведь помнишь, что мы вечером приглашены на День рождения к Стасу, другу Ванечки?

– Идите без меня!

– Да но… Как же?

– Я все сказал.

– Дима, я хотела поговорить, ты странно себя ведёшь в последнее время.

– О чем говорить?

– О нас, мы все-таки семья

Дмитрий вдруг засмеялся, потом смех перешёл в хохот, у него даже потекли слёзы. И также неожиданно он замолчал и нахмурился. Подойдя вплотную к Марине и взяв ее за горло, он зашипел:

– Ты думаешь, я не знаю, что Ваня не мой сын?

Марина побледнела и обеими руками схватилась за руку мужа, сдавливающую шею:

– Что ты, что ты такое говоришь?

– Все просто, детка. У меня вообще не может быть детей, понимаешь?

Лицо Марины пошло красными пятнами. Дмитрий вдруг отпустил ее и махнул рукой.

– Да не бойся. Мне на все это наплевать. Как и тебе на меня, правда ведь? Вот на деньги тебе не наплевать. Ладно. Живём как раньше. Просто не мешай мне и не лезь, это понятно?

Марина закашлялась и, держась руками за свою шею попятилась к двери. Глаза ее были расширены от ужаса.

– Ну поняла, так иди, иди отсюда.

Женщина, зажав ладонью рот, выбежала из кабинета.

Телефон Дмитрия зазвонил. Словно очнувшись ото сна, он устало ответил:

– Да, помню. Это в пятницу? Хорошо, конечно, будем.

После этого, скривившись как от зубной боли, он написал смс и бросил телефон на стол. И сразу пошел за вторым стаканом коньяка.

Глава 4. Выход в свет

Ира несколько раз перечитала смс, и ее тело сковал знакомый липкий страх. Хотелось замереть и не двигаться, не говорить, ничего не чувствовать. Пересилив себя, она пришла на кухню к Людмиле Петровне и показала смс:

– В пятницу надо идти на мероприятие с ним, с Дмитрием. Я боюсь. Там наверняка будет этот…

Ира замялась и покраснела. Людмила Петровна, оторвавшись от плиты, улыбнулась и спокойно произнесла:

– Не бойся, Ирочка, я тоже пойду.

– Но как? Вас туда не пустят.

– Мое дело – как. Ты мне скажи – где и когда.

– А можно отказаться и не ходить?

–Нет, деточка, надо идти. Ты не переживай. Будет у тебя группа поддержки.

Это был один из самых грандиозных благотворительных вечеров города. В старинном трехэтажном особняке екатерининских времен собрались все сливки местного общества – политики, бизнесмены, деятели искусства. С некоторых пор стало модным не только зарабатывать деньги, но и принимать участие в благотворительных проектах. Например, сейчас планировалось продать на аукционе несколько известных картин, а деньги направить на помощь больным раком.

При этом большинство присутствующих было озабочено отнюдь не нуждами страждущих, а желанием засветиться на важном мероприятии и подтвердить таким образом свой статус «высшего общества». Гости собирались заблаговременно, без суеты и спешки. Перед парадным входом в здание останавливались шикарные машины, из них выходили мужчины в смокингах и дамы в вечерних платьях. Благо конец апреля, хоть и освежал еще ночной прохладой, но позволял уже обойтись без зимней одежды.

Дмитрий с Мариной забрали Иру у дома, где они жили с Людмилой Петровной. Девочка была очень рада, что ее опекун приехал с женой, поскольку особенно боялась его после последней стычки. Все же Марина несмотря на свою алчность и высокомерие, была неким гарантом, что все будет в рамках приличий. Людмила Петровна проводила девочку до машины и многозначительно сказала:

– Не бойся, я буду там, с тобой.

Ира хоть и не поверила, но все-таки ей было легче, что есть люди, которые будут переживать за нее так сильно. Еще и Даня присылал ободряющие смски и смайлики.

Марина критически осмотрела Иру и то самое сшитое Людмилой Петровной платье:

– Ну нет, я как чувствовала, что ты оденешь что-то не то. На вот – переодень- и сунула ей какое-то темно-красное платье.

Но Ира наотрез отказалась его надеть. как ни уговаривала ее Марина. Девочке казалось, что в этом светлом платье она под защитой. Наконец, женщина сдалась, посмотрев на бывшую воспитанницу даже с каким-то уважением:

– Ну как знаешь. На, хоть губы и глаза подкрась, вся бледная. А что- уже пора тебе!

Здесь Ира не стала спорить и взяла предложенную помаду. Так они доехали до места назначения и прошли в холл, где уже было несколько десятков гостей и журналисты. Те сразу бросились к Дмитрию, фотографируя его с женой и воспитанницей и попутно задавая совершенно дурацкие вопросы. Дмитрий в этот раз досадливо морщился, хотя пару раз заставил себя широко улыбнуться на камеру. Он вообще был без настроения, как будто выключилась какая-то батарейка.

Марина как обычно, выглядела шикарно, и взяв бокал с шампанским, разглядывала присутствующих, иногда вежливо обмениваясь дежурными фразами со знакомыми. Ира настороженно молчала, хотя тоже иногда выдавливала слабую улыбку пока не увидела того самого художника – Иннокентия Михайловича. Он не торопился подходить к Дмитрию и его спутницам, но не спускал глаз с Иры, плотоядно ухмыляясь. Ира застыла и хотела написать смс Дане, но Дмитрий недовольно посмотрел на телефон, который она достала из сумочки, и девочка положила его обратно. Она знала, что это слишком людное место, для того чтобы произошло что-то ужасное, но почему-то, возможно по привычке, она почувствовала себя в мышеловке. Так она и стояла, считая минуты до начала официальной части, мечтая, чтобы этот Иннокентий Михайлович оказался в другом конце зала.

Немного поодаль у столика расположились две элегантные дамы в возрасте, и Марина, знающая толк в украшениях и сумках, восхищённо рассматривала и оценивала их аксессуары. Произведя в, уме какие-то вычисления, она прошептала:

– Пятнадцать миллионов на них обеих, не меньше. Надо же, старые кошёлки.

Дмитрий опять сморщился и метнул злобный взгляд на Марину, она тут же замолчала и, увидев поодаль Иннокентия Михайловича, жестом пригласила его подойти. Он как будто ждал этого момента, тут же подошёл, старомодно расшаркиваясь и целуя дамам руки.  Ирину руку он задержал в своей потной ладони и стал расспрашивать, почему она давно не приезжала. Он выразил уверенность, что ей необходимо посмотреть его новую картину, а также взять несколько уроков рисования. Мужчина хотел найти поддержку своим словам у Дмитрия, но тот устало и немного презрительно смотрел на происходящее.

Неожиданно всех пригласили пройти в зал, и Ира с ужасом поняла, что художник до сих крепко держит ее за руку, значит сесть придется рядом с ним.

И тут произошло неожиданное- к ним подошли те самые дорого одетые дамы, и Ира чуть на упала в обморок, узнав в одной из них Людмилу Петровну. Выглядела она потрясающе – волосы мастерски уложены в высокий пучок с подкрученными прядями. Длинное бордовое платье подчеркивало хорошо сохранившуюся фигуру, но главное – какие-то неимоверно дорогие старинные серьги и подвеска с камнями в тон платья. Единственное, что могло выдать женщину – натруженные руки, но они были надежно спрятаны в лайковые перчатки. Ее спутница – не менее шикарно одетая ухоженная дама лет шестидесяти с огромными бриллиантами в ушах, прямо накинулась на Иннокентия Михайловича:

– Боже мой, какая встреча! Вы – художник моей мечты, мой кумир! Вы должны рассказать мне о Ваших последних творениях. Люси, сфотографируй нас вместе! Ах, Боже мой!

Все замерли как в немой сцене в кино – Ира во все глаза смотрела на Людмилу Петровну, художник, отпустив девочку, уставился на новоявленную фанатку своего возраста, Марина, приоткрыв рот разглядывала вблизи бриллиантовое колье, и только Дмитрий, узнав Людмилу Петровну, внезапно чуть не расхохотался, до того смешной ему показалась эта ситуация.

Глава 5. Продолжение вечера

Людмила Петровна же, ничуть не смущаясь вызванного своим появлением ажиотажа, сохраняла завидное самообладание:

– Идочка, – обратилась она к спутнице, – Пойдем в зал, а то мы пропустим самое интересное.

–Ах да, я забыла представиться, – спохватилась женщина с бриллиантами, – Ида Марковна, а это моя любимая подруга Людмила Петровна, кажется, вы её уже знаете.

– Очень приятно, чуть не закричала Марина, – разрешите представить нашу семью.

Не отрывая глаз от бриллиантов пожилой женщины, она быстро представила Дмитрия и воспитанницу Иру. Ида Марковна, взглянув на девочку, воскликнула:

– Боже, какая красивая! Прямо Бэла из «Героя нашего времени». Я очень рада буду увидеть вас себя в гостях. Но пожалуйста, разрешите мне сегодня провести вечер с моим кумиром. Она схватила под руку совершенно растерявшегося художника и двинулась в зал. Дмитрий наконец позволил себе расхохотаться. Он утер выступившие слезы и обратился к Людмиле Петровне:

– Ай да женщина, ай да спецагент! Я бы с удовольствием работал с Вами, если б это было возможно!

– Благодарю, – скромно ответила она.

Марина, так и не узнавшая вторую женщину, удивлённо протянула:

– Вы знакомы?

– Мариночка, это же Людмила Петровна, та самая женщина, с которой живет сейчас наша Ира. Ты просто не запомнила ее, ты замечаешь только одежду и камни.

– Ну, знаешь! – Марина вспыхнула.

– Не ссорьтесь – успокаивающе произнесла Людмила Петровна. – Наслаждайтесь прекрасным вечером, а мы с Ирочкой рядом сядем, посекретничаем, не возражаете?

Дмитрий усмехнулся и картинно поклонился:

– Все что пожелаете сегодня!

Ира в это время только переводила глаза с одной женщины на другую, потом на смеющегося первый раз от души Дмитрия. Она ничего не понимала, но видела, что опасность миновала, а рядом, та, которая заботилась о ней. Девочка взяла под руку свою защитницу, и они пошли в зал. Улучив момент между выступлениями ведущих и приглашенных звезд, Людмила Петровна прошептала:

– Я тебе потом все расскажу.

Ира впервые получила удовольствие от подобного торжественного мероприятия. Она заинтересованно смотрела на сцену, подпевала поющим, улыбалась и изредка бросала взгляды на Иду Марковну. Та буквально нависала над внезапно съёжившимся Иннокентием Михайловичем, и Ире даже стало странно, что она боялась этого жалкого человека.

Марина же прямо локти кусала, что раньше не разглядела, что за фигура Людмила Петровна. Она в первый раз так ошиблась, не почувствовав человека со связями и деньгами. Эх, знала бы она, что Ида Марковна никогда не дружила с Людмилой Петровной. Просто однажды сотрудница детдома очень помогла богатой, но бездетной женщине. Помогла удочерить одну маленькую прекрасную девочку, которая должна была попасть в другую семью. В общем, можно сказать, Людмила Петровна пошла на должностное преступление, понимая, что девочке будет лучше с Идой Марковной. Теперь белокурая кудрявая девочка Лиза уже выросла, превратившись в красивую утончённую юную леди, получила прекрасное образование и поехала на стажировку за границу. Вот такая история.

Ну и конечно Ида не смогла остаться равнодушной к просьбе Людмилы. Да и художника хотелось проучить – все-таки обе женщины совершенно не приветствовали вседозволенности в таких вопросах. А дальше – чистая импровизация!

По окончании благотворительного вечера Ида Марковна настояла на том, чтобы художник заехал к ней на чай.  И, как, ни странно, Иннокентий Михайлович точно послушный мальчик повиновался. На прощание Ида Марковна обернулась и с игривой улыбкой произнесла:

– В следующую субботу жду всех у себя.

Марина восторженно прижала руки к груди и чуть не прослезилась. А Дмитрий, пришедший сегодня в абсолютный восторг от обеих пожилых женщин, уважительно повез Людмилу Петровну и Иру домой. Каждый, сидя в машине и смотря на огни ночного города, думал о своём, но все трое улыбались своим мыслям.

Когда Ира и Людмила Петровна переступили порог квартиры и закрыли дверь, девочка вдруг порывисто обняла свою спасительницу. Так они и стояли какое-то время, обнявшись в темноте, потому что электричество не зажигалось из-за сбоя. А потом зажгли свечку и долго разговаривали на кухне. Ира жадно впитывала рассказы и историю жизни Людмилы Петровны. Одной было необходимо передать, а другой – принять и заполнить пустоту прошлого, ведь одна из самых страшных трагедий детдомовцев – отсутствие своего рода, этой истории нескольких поколений. Язычки пламени свечи ярко светились в полумраке, словно зализывая душевные раны, нанесённые судьбой.

Глава 6. Новое назначение

Доставив до подъезда Иру и Людмилу Петровну, Дмитрий возвращался обратно и, по мере приближения к дому, его веселое настроение постепенно улетучивалось. Заехав в ворота, он уже был мрачнее тучи и сразу, не раздеваясь, прошел в свой кабинет. Там он, не зажигая света, подошёл к бару и привычным жестом плеснул в бокал коньяка. Дмитрий знал, что никто не потревожит его. Марина теперь боялась сказать лишнее слово, тревожась – как бы муж на развёлся с ней или не начал допытываться – кто настоящий отец Вани. Тем более, ей теперь было чем заняться – Марина уже выбирала наряд для предстоящего ужина у Иды Марковны.

Так что Дмитрий довольно быстро успел порядочно нагрузиться коньяком и задымить сигарой. Он так и сидел в темноте, периодически щелкая зажигалкой и смотря на загорающееся пламя. Воспаленными глазами он будто искал важный ответ в отблесках света. Иногда мужчина что-то бормотал, усмехался своей фирменной кривой усмешкой, потом хмурился и злился, будто спорил с кем-то невидимым. Затем он достал потрепанный блокнот и, включив лампу, долго что-то записывал.

Прошло еще довольно много времени, прежде чем Дмитрий достал из ящика стола пистолет. Он долго любовно обтирал его тряпочкой, затем, прицелившись, навел его на открытое окно. Глушитель надежно сработал, превратив выстрел в безобидный хлопок. Удовлетворенный, Дмитрий улыбнулся и поднес дуло к виску. В то же мгновение в комнате стало светло и словно из ниоткуда появился человек в светлом плаще с накинутым капюшоном. Дмитрий как-то обреченно опустил оружие.