Многоликая луна

– Ты ж подрывник, при чём тут оросительные каналы? Или ты агрономом заделался?

– Каким ещё агрономом? – Клейм некоторое время удивлённо смотрел на друга. – Я взрывами каналы прокладываю, очень кстати эффективно: копаешь траншею, туда взрывчатку, – он активно жестикулировал, объясняя процесс, – потом закапываешь, бабах – и канал готов.

– О как, значит, не только разрушаешь, но и созидаешь.

– Конечно! – Клейм подтянулся и выпятил грудь вперёд.

– Спасибо за деньги и, что намного ценнее, за информацию! – Серат улыбнулся и собрался идти. А всё-таки друг не сильно изменился…

– Смотри не профукай всё на рынке! Луче заказывай мастерам нашей гильдии, а ещё лучше – попроси меня или Ирвина, пусть он и не в нашей гильдии, но помочь скитальцу не откажется.

– А почему тебя?

– Ну я же тоже скиталец, хоть и специалист, часто гуляю за щитом.

– Ладно, спасибо, – Серат собрался выйти, но замялся: хотелось расспросить друга про жизнь после катаклизма, но он не хотел отвлекать Клейма от дел.

– Серат, подожди, ты ведь, наверное, хотел бы узнать, что происходило с этим миром после катаклизма.

– Я вообще-то за этим и приходил, а то Григори вроде и много рассказал, но в основном в общих чертах. Послушать другое видение произошедшего тоже хорошо.

– Тогда пошли наверх, – Клейм запер двери и пошёл на второй этаж. Серат поднялся за ним.

В комнате, в которую они вошли, одна из стен была сплошным окном, выходившим во внутренний двор. Нижняя половина окна затянута шторой, верхняя – нет. Стены оштукатурены жёлто-оранжевой штукатуркой с руническим рисунком, на полу лежал ковёр. Комната небольшая, и её половину занимали некое подобие дивана, два кресла и столик. На столике стоял чайник и поднос с овощами.

Клейм снял доспехи: под ними был комбинезон из плотной ткани, и Серат наконец-то смог его рассмотреть. Внешне Клейм сильно изменился после катаклизма: он и теперь оставался немного полным, перестал сутулиться, даже мышцы «накачал».

– Погодь, я щас дневники принесу, а то больше врать буду, – он ушёл в соседнюю комнату. Оттуда послышался грохот, тихая ругань, потом звук, как будто двигающегося тяжёлого шкафа, и только после этого он вышел со стопкой бумаги высотой с полметра, перевязанной красной лентой.

– Ты там с чем воевал? – Серат помог другу поставить бумагу.

– Да шкаф не мог сдвинуть, это ещё не всё, – Клейм вынес ещё пять таких же стопок бумаги, развязал их и расставил около кресла.

– А ты что, все события после катаклизма записывал?

– Да нет, только в общих чертах. Большую часть я по рассказам друзей писал, особенно первые годы. Эти дневники вообще начинала писать Лена, – он сразу же потупил взгляд, немного покраснел, взгляд его стал туманным, на губах появилась лёгкая улыбка.

– Кто? И раз они не твои, почему они у тебя, а не у хозяйки? – Серат подошёл ближе: верхний лист в первой стопке был исписан аккуратным ровным почерком, скорее женским.

– Ну… Сейчас начну рассказывать, поймёшь. Так, ладно, – Клейм сел в кресло. – Садись, рассказ будет долгим.

– Ну давай, – Серат тоже снял доспехи, сел в кресло напротив и приготовился слушать. – Давай, рассказывай. Только покороче, а то несколько сотен лет ты мне пересказывать будешь до следующего катаклизма.

Всё-таки Серат был рад встретить хоть одного знакомого человека.

Подрывник удобнее расположился в кресле, некоторое время молча собирался с мыслями и просматривал записи, потом вздохнул и начал рассказывать.

Глава 4.

Июнь 20ХХ года.

Лето. Жара. Ни малейшего намёка на ветер. На небе ни облачка, и солнце щедро нагревает землю. Мягко урчит двигатель новой машины, послушно разгоняя её на более-менее ровном участке грунтовой дороги. 30 км/ч. Быстрее ехать нет смысла: Клейм не торопился, а дорога местами напоминала стиральную доску. Он ехал в город: надо было уточнить насчёт интернатуры и встретиться с друзьями, уезжавшими в другие города после окончания института. На душе наконец-то было спокойно: уже позади шесть лет учёбы. Он зазевался, и машина влетела на очередную яму на скорости 55 км/час, глухо стукнувшись защитой днища о землю. Проскрипели тормоза, машина проехала метров 20 и встала.

– Да что же это за ####! – Тихо ругаясь, он вышел и осмотрел днище: вроде бы, всё в порядке, металлическая пластина не погнулась, только на дороге остался след. – М-да, надо быть осторожнее, – Клейм сел в кабину. – Откуда эти выбоины берутся? Вчера ещё не было. Дождя тоже не было. Специально, что ли, какая-то сволочь копает?

Двигатель завёлся с пол-оборота, и вскоре машина опять набрала скорость. Через десять минут Клейм выехал на трассу и довольно быстро разогнался до 90 км/ч.

Несмотря на приличную скорость и открытые окна, в машине было жарковато. Вообще, весь этот день был какой-то странный. Жарко, как в полдень, стало с самого утра, часов с пяти. Рано утром забеспокоились кошки, собаки и вся живность, включая коров, – они словно взбесились. Клейм был в деревне, на лето всегда приезжал. Кошки постоянно мяукали, шипели, бросались из угла в угол, то выскакивали на улицу, то как ошпаренные забегали домой. Сидевший на цепи пёс жалобно скулил из конуры и рычал, когда его пытались вытащить наружу. Коровы мычали, лягались, сломали загородку в хлеву и чуть не выломали двери, пока Клейм не выпустил их, а потом вернулись обратно и забились в угол хлева. А потом они все резко успокоились и стали грустными, словно смирились с чем-то крайне страшным.

Солнце казалось больше обычного, и утренняя прохлада развеялась за минуты. Потом машина не хотела заводиться, не реагируя на поворот ключа зажигания, хотя аккумулятор был полностью заряжен.

Отгоняя наваждение, Клейм притопил педаль, пытаясь понять, почему машин на трассе практически нет: обычно поток был довольно большой в обе стороны, а теперь за полчаса езды так никто и не догнал, да и встречных попалось только три машины, но они показались странными, очень похожими на машину Клейма, но отличались только тем, что были постарше, а последняя – так вообще ушатанная развалюха, кое-как ехала. Кто был за рулём, понять было невозможно.

Чтобы немного отвлечься, он потянулся к магнитоле, включил радио. Музыка помогла ему немного расслабиться, но ненадолго: зазвонил сотовый. Номер не определялся, и он нажал "отмена": никогда не отвечал на звонки с неопределяемого номера. Но звонок повторился, потом снова и снова, и он ответил, выключив звук магнитолы. Однако в динамике слышались лишь помехи, и Клейм снова сбросил звонок, включил звук магнитолы и недовольно фыркнул: сплошные помехи. Первый канал, второй, третий… – все сплошь одни помехи. Не понимая, что происходит, он переключил магнитолу на АМ и замер от удивления: среди помех различил нечто похожее на голос.

– … (помехи) срочн… дите … убе…ща. Тре..га не учеб…я… Да хран… вас бо… – Далее различить что-то было невозможно.

Что произошло дальше, Клейм так и не понял до конца: земля задрожала, раздался глухой рокот, и он потерял управление, машину повело вбок, и он вылетел на обочину. К счастью, канавы в этом месте не было, как и склона, он смог вырулить, и машина не перевернулась, но мир уже изменился.

– Землетрясение? Но как? У нас никогда их не было и быть не могло, – Клейм судорожно озирался, пытаясь понять, что происходит и жив ли он. – Фу, блин, кажись, пронесло, – трясти перестало.

Клейм некоторое время просто сидел, скованный страхом: подземные толчки повторились ещё пару раз, после чего случилось нечто.

– А это ещё что за нахрен? – Он протёр очки и уставился на горизонт.

Ему показалось, что всё пространство вокруг всколыхнулось: словно прошла своеобразная волна. Слева из-за горизонта поднялась светящаяся прозрачная стена, через несколько секунд она превратилась в нечто вроде купола и продвигалась над городом. Мир вокруг изменился до неузнаваемости: дома на обочине покрылись какой-то пеленой, они разрушались, превращаясь в руины, но потом становились целыми, листва деревьев и трава газонов за секунды повяли и почернели, но тут же становились зелёными, немногочисленные машины взрывались и горели, превращаясь в обугленные остовы, и тоже через миг становились целыми.

– Что за ерунда творится?! – от всего увиденного страх начал брать за горло

Небо из ярко-голубого стало светло-серым, оставаясь при этом неизмеримо высоким, а солнце исчезло, хотя было светло, как пасмурным днем. Но особенно Клейма поразила Луна: ещё несколько минут назад её не было, а теперь она оказалась высоко на небосклоне, при этом постоянно менялась: то увеличивалась, то уменьшалась в размерах, превращалась в тоненький молодой месяц, то вообще разваливалась на множество кусочков, постоянно меняла цвет, просвечивая сквозь плотную пелену облаков.

– Блин, вот это меня заглючило, – Он потер глаза и ущипнул себя за руку: было больно. – Больно, неужели всё это реально?

Мысли путались, он пытался понять, что происходит, но в голове его вертелись только самые безумные предположения: инопланетная агрессия, зомби-апокалипсис, попадание в параллельный мир, кара божья, "провал" в компьютерную игру… Хотя, может, это просто была авария на местном химическом заводе, и в воздухе летает какая-то химическая дрянь, от которой его так заглючило? Но тогда откуда взялись помехи?

– Так, дружище, соберись! – Он говорил вслух, чтобы немного успокоиться, собственный голос немного отрезвлял. Трясущимися от страха руками он попытался включить магнитолу. – Давай, включайся!

Помехи, по всем частотам. Сотовый. Разблокировать. Какого… нет сети, обе симки не ловят. И вокруг, насколько можно видеть, всё рушится и возвращается в изначальный вид. А ещё эта Луна, постоянно меняющаяся…

Вдруг Луна перестала меняться и окрасилась в кроваво-красный цвет. Земля снова задрожала, и на горизонте, немного правее города, начало формироваться нечто вроде торнадо, только серовато-коричневого цвета.

– Это ещё что такое? – Торнадо он видел вживую впервые. Конечно, небольшие смерчи изредка бывали, но они в лучшем случае могли поднять бумажный мусор, а этот "всасывал" целые кирпичные дома…

Матерясь в полный голос, Клейм включил скорость и вдавил педаль газа в пол: он был уверен, хотя и не знал, почему, что должен попасть в город прежде, чем купол опустится. Вскоре двигатель ревел на пределе, а он с большим трудом удерживал машину на трассе на довольно высокой скорости. Но купол опускался слишком быстро, и он не успевал. В последний момент он нажал на тормоз, машину повело, начало разворачивать, и она остановилась левым боком, в нескольких сантиметрах от купола, даже зеркало "сложилось".

При ближайшем рассмотрении этот купол больше напоминал зеркальную гладь и не хотел пропускать его, от него исходило небольшое гудение. Непонятно почему, но Клейм решил попасть внутрь, чего бы ему это ни стоило. Он отъехал подальше и снова вдавил педаль в пол. В последний момент купол впереди машины начал мерцать и растворился на небольшом участке, и машина проехала внутрь.

Клейм вздохнул с облегчением: внутри купола ничего не произошло… Но ему было не особо радостно. Насколько большой купол? Накрыл ли он его родной город или только этот? Живы ли родственники и друзья? Что делать дальше? Куда идти?

Клейма некоторое время бил озноб от страха. Просидел он в таком состоянии достаточно долго, хотя в стрессовых ситуациях кажется, что время течёт медленнее или, наоборот, быстрее. В конце концов он, хоть и с трудом, но успокоился и положил руки на руль.

– Так, спокойно. Я жив, а это уже хорошо. Машина в порядке, бензин в баке есть. Надо добраться до города, а там – посмотрим.

Он повернул ключ зажигания, но машина не заводилась.

– Ну давай же, заводись!

В очередной раз двигатель чихнул, неуверенно поработал пару секунд и заглох.

– Бензопровод засорился, что ли? Но с чего бы это вдруг?

Он снова повернул ключ, в этот раз двигатель послушно заурчал. И только сейчас он вдруг сообразил, что его часы изменились: у него были наручные часы, старые, ещё механические – подарок деда, носил он их на левой руке, с простеньким кожаным браслетом, а теперь они превратились в навороченные электронные часы. Металлический подпружиненный браслет плотно обхватывал руку, но при этом совершенно не чувствовался, а оттянуть его было невозможно даже на миллиметр, как Клейм ни пытался. На электронном циферблате бегали цифры и какие-то символы, потом цифры остановились на значении 11:27:09 и начали вести отсчёт.

В этот момент из-за поворота выехало несколько полицейских машин и, включив сирены, направились прямо к нему.

– Водитель зелёной машины, немедленно заглушите двигатель и выйдите из машины! – Один из полицейских выстрелил в воздух.

Естественно, Клейм заглушил двигатель и вылез, бросив на капот папку с документами. Они остановились так, что ему при желании нельзя было уехать, и вышли из машин. И тут он понял, что особо церемониться они не собираются: на него смотрели дула шести автоматов.

После проверки документов полицейские конфисковали у него карту памяти видеорегистратора и отправили в военкомат в сопровождении одного из сотрудников, на допрос.

– Так, и как вас зовут? – Клейма допрашивал высокий, атлетически сложенный, светловолосый, загорелый военный с погонами майора. – И рассказывайте, как вы попали в город.

– В документах всё написано, но я и так скажу, меня зовут… – и тут Клейма пробил пот, он не мог вспомнить своего имени, как ни старался. На его лице явно отразился страх, и это, конечно, заметил майор.

– Что ж вы так, своего имени вспомнить не можете? – Майор очень кровожадно улыбнулся.

– Нет… не могу, а что в документах написано?

– В документах, – майор бросил папку на стол, – если найдёте своё имя, то я с радостью его узнаю, – он опять улыбнулся, и от этой улыбки у Клейма пробежался табун мурашек размером с кулак по спине.

Клейм был пристёгнут одной рукой к ножке стола, второй он дрожащей рукой открыл папку и начал просматривать свои документы. Водительские права – в графе ФИО чёрная полоса, он ещё сильнее испугался. Потом взял диплом, страховку на машину, документы на машину и в конце паспорт – и выронил его из рук: везде, где должно быть ФИО, чёрная полоса. Складывалось ощущение, что это место просто вырезали и заклеили чёрной бумагой. Клейм осторожно поднял испуганный взгляд на майора.

– Это вы всё закрасили чёрным? – голос Клейма дрожал.

– Нет, такие документы вы отдали патрульным, – голос майора был металлический.

– Тогда как…

– Неизвестно, и я хочу узнать от вас, кто… вы… и как… попали… в город? – майор привстал, наседая над Клеймом.

– А чего тут рассказывать-то? – Клейм испуганным взглядом посмотрел в стол. – Я из деревни ехал, на подъезде к городу случилось землетрясение, потом торнадо прошёл и… – Клейм подбирал слова, боясь, что его сочтут сумасшедшим, – купол над городом опустился… Ну я по газам дал и успел под купол проскочить, потом патрульные подкатили и меня арестовали…

– Врёшь! – Майор стукнул кулаком по столу. – Сознавайся: как ты попал в город!

– Да что вы прикопались-то? – Клейм ещё сильнее испугался. – Говорю же: проехал! Да, я немного не договорил: купол опустился раньше, чем я до него доехал…

– А дальше?!

– Что дальше? Просто разогнался и проехал сквозь него!

– Ложь, от начала и до конца, – майор позвал конвой. – Увести его, под усиленную охрану в допросную номер два. Пусть ему Михалыч язык развяжет.

– Да вы… Какого…?! – Клейм начал сопротивляться, но его быстро угомонили хорошим лещом.

– Такого! Большого и страшного! – Майор подошёл вплотную. – Купол четыре недели назад опустился! ЧЕ! ТЫ! РЕ! Ясно?!

– Что? Как? – Клейм опешил. – Быть этого не может! Я за куполом от силы часа два пробыл!

– Хм… говоришь два часа. – Майор пристально посмотрел на Клейма. – Я тебе поверю, пока поверю. – Майор достал сигарету и закурил, по рукам было видно, что они дрожат немного от напряжения. – В общем, мы сверили твои документы без ФИО с документами выпускников медицинской академии, смогли разобраться только по номеру диплома. Всё, что удалось найти – так это то, что твоё имя вроде как Денис. И всё, больше ничего.

– Так… это самое… А какой мне смысл врать вам? – Конвоиры отпустили Клейма, и он рухнул обратно на стул. – Денис, значит? – Он задумался. – Какое-то чувство, что это имя не моё.

– Не ты первый, – майор, продолжая внимательно смотреть на него, обошёл стол и медленно опустился на свой стул, потом довольно долго смотрел ему в глаза, не моргая. – Из-за купола ты за эти четыре недели третий появился. У всех одна и та же история: катаклизм, потеря памяти вплоть до имени, странные часы на левом предплечье, в документах пусто, только чёрные полосы. Мы у одного документы покромсали и не нашли следов подделки и каких-либо изменений. Но всё-таки что-то не сходится.

– Так вы… Это… Ну, запись с видеорегистратора посмотрите! – Клейма вдруг осенило. – Карту памяти-то у меня же патрульные забрали! Я ж с утра её почистил, там как раз вся дорога из деревни записана…

– … – Майор кивнул одному из конвоиров, тот отчеканил: «Есть!» – и выбежал из кабинета. Вернулся он через минут десять с флешкой и ноутбуком.

На записи чётко было видно, как опускается купол, как проходит торнадо и мир вокруг постоянно меняется, и майор убедился, что для Клейма прошло действительно несколько минут. Он так увлёкся, что забылся и расслабился, лицо его стало задумчивым, проступила дикая усталость и даже, наверное, отчаяние. Он устало потер глаза и переносицу рукой. Ещё пару минут назад он создавал впечатление сильного и уверенного человека, теперь же вид его был жалок: всю его сущность как будто пропитали страх и безнадёжность…

******

Клейм довольно долго молчал, вчитываясь в записи: видимо, на бумагу что-то попало, чернила местами расплылись, кое-где виднелись жирные пятна.

– Выходит, тебе дали имя так, с потолка взяли? И ты до сих пор не вспомнил своё настоящее имя?

– Да. Дали с потолка, ну, хотя почему с потолка? Меня же потом ещё две недели взаперти держали, сверяли номера документов со списками, какие нашли. Но было весьма тяжело поначалу, потом подпривык, но всё не оставляло чувство, что это не моё имя.

– Тяжело, наверняка.

– М-да, – Клейм задумчиво посмотрел в окно и отложил бумагу. – Я тогда реально сильно испугался, когда в документах пусто было. Да и тогда со мной обошлись по-военному: мобилизовали как фельдшера и отправили вместе с другими новобранцами в находившуюся в черте города воинскую часть, выдали обмундирование, оружие, аптечку и запас медикаментов и прикомандировали к одному из блокпостов на окраине города. В первые дни с людьми особо не церемонились.

– Ну да, чего и следовало ожидать, – Серат взял записи, но тоже скоро оставил попытки их прочитать: несколько десятков листов были напрочь испорчены. – А что с машиной твоей сделали?

– Поставили на учёт. Собственно говоря, я на ней и приехал на этот блокпост. Мы её загнали между баррикад и спали в ней, как-то приятнее, чем просто на земле рядом с блохами и муравьями. А что было в те четыре недели, которые для меня прошли за пару часов за куполом, я тогда так и не решился спрашивать. А записи начинаются только спустя полтора месяца…

– А что дальше было?

– Щас расскажу, только схожу за едой, а то воспоминания на голодный желудок тяжело идут. – Клейм быстренько сбегал на кухню, пробыл там некоторое время и принёс жареных овощей и мяса с бутылкой вина.

– Воо, теперь легче пойдёт, – Клейм улыбнулся, быстренько навернул свою порцию и развалился в кресле.

– Ну что ж, продолжай.

******

В городе начиналась паника: военные выставили множество блокпостов, ограничив передвижение пределами нескольких кварталов, и не объясняли, что к чему. К тому же сложно было не сообразить, что что-то произошло, ведь купол над городом был прекрасно виден. Сотовая связь не работала, электричество отключили, водоснабжение ограничили, в интернет выйти не удавалось, хотя ходили слухи, что по закрытым частотам связь со спутниками есть. Проводные телефоны не работали, а по радио и телевидению были только помехи.

Люди сбивались в группы: кто-то – чтобы охранять свои дома, а кто-то пытался штурмовать блокпосты, отделения полиции и административные здания. И блокпост, на котором находился Клейм, не стал исключением: в них летели кирпичи, куски арматуры и даже бутылки с бензином. Несколько раз ему самому приходилось уворачиваться от летящих камней. Что творилось на других блокпостах, никто не знал, но, по слухам, на этом было спокойнее: они находились на окраине города.

Очень быстро все потеряли счёт дням: жили прямо здесь, спали по очереди в машинах и самодельных укрытиях. Бензин из машины Клейм слил ещё на третий день пребывания на блокпосту, залил в генератор: он был важнее. Аптечка была практически пустой, перевязочных материалов не хватало, приходилось стирать использованные бинты. Снабжение было очень редким, и привозили им в основном боеприпасы и сухой паёк, и то в крайне небольшом количестве.

Но с каждым днём у Клейма обострялось чувство дежавю: лето уже должно было приближаться к концу, а день явно не укорачивался! К тому же ходили слухи, что погибшие каким-то образом возрождаются у фонтана на площади, хотя и не все, и кто-то из них теряет часть памяти. Энтузиасты, выходившие за пределы купола, практически не возвращались: ушло не меньше двух сотен, а вернулось от силы человек пять, очень сильно постаревшие, при этом они рассказывали такое, что даже не надо было психиатра, чтобы поставить диагноз…

****

– Так, подожди, – Серат потер переносицу. – Разве не все возрождались?

– Нет, конечно, – Клейм наклонил голову чуть вниз, лицо его стало тревожным и грустным. – Так и сейчас не все возрождаются, так что понапрасну не рискуй, если что… Я, честно говоря, мало что помню о тех событиях. Я один раз умирал.

– Ты умер? – Серат прямо впал в ступор от услышанного. – Ты же всегда был очень осторожным, как это тебя угораздило?

– Ну вот, я умер, но воскрес, крупно повезло, – Клейм сжал кулаки до хруста, но быстро взял себя в руки. – Вместе со смертью я потерял часть памяти, разве что несколько эпизодов врезались намертво, динамит их подери!

– Ладно, давай дальше по порядку, ты остановился на том, что вас окружили и штурмовали постоянно.

– Да точно. – Клейм опять провалился в воспоминания.

****

В тот день с самого утра блокпост штурмовала группа мародёров, почти в два раза превосходящая контингент блокпоста. Огнестрельного оружия у них практически не было, только пара пистолетов (как, впрочем, и у солдат на блокпосту). У Клейма ещё оставалось полобоймы к его АПС, но он не стрелял, вместо этого соорудил здоровую рогатку и пулял камнями, шариками от подшипников и гайками. Сослуживцы подшучивали над ним из-за рогатки, но после того, как Клейм зарядил гайкой в лоб одному из них, больше никто не решался прикалываться по этому поводу.

Шутки шутками, а резинку рогатки он натягивал чуть ли не всем весом, он втыкал рогатку в специально сделанные гнёзда в баррикадах, так что между глаз прилетало капитально, половина "мишеней" сразу выпадала в осадок. По крайней мере, решимости сразу убавлялось, если рядом в кого-то прилетало такое счастье.

Очередной мародёрский камень прилетел очень "удачно": как раз по плечу ефрейтору Диме Корчемкину, порвав рукав гимнастёрки и серьёзно повредив кожу и мышцы. Клейм отвел его в сторону, в укрытие, где сидели врачи, и собрался идти обратно, когда заметил странный ящик: в нём лежала взрывчатка. Он огляделся и, убедившись, что никто не видит, прихватил несколько брикетов – его почему-то неестественно тянуло к взрывчатке.

Тем же вечером он нашёл подходящую металлическую коробку, достаточно толстую, размазал по ней кусок взрывчатки, на неё налепил как можно более ровным слоем шарики от подшипников и гайки, которыми стрелял из рогатки, выходило коряво, сверху прикрыл разрезанными консервными банками так, чтобы не осталось свободного места. Проблему должны были составить детонаторы, но и они благополучно нашлись среди оборудования инженера-сапёра, которого пару дней назад увезли с блокпоста с серьёзной травмой головы… И оставил эту мину на столе.

– Это что за…?! – Командир отряда, бородатый мужик низкого роста, осторожно отсоединил жесть консервных банок. – Кто это намудрил?!