Бабочка, последний взмах

Надежда, с трудом поднявшись на ноги, уже хотел броситься снова, но холодный голос объекта 117 остановил его:

– Твой огонь, о котором так говорят, – жалкая вспышка. Несколько секунд – и всё. Солдат… я просто играю. Для меня важнее другие эксперименты.

Глаза Надежды начали темнеть. Он чувствовал, как силы оставляют его тело. В машине он так и не пополнил запасы энергетических конфет – топлива для организма. И всё же, несмотря на слабость, он рванулся вперёд ещё раз, сжимая зубы и не желая сдаваться.

Но Никита и Мэри даже не видели, как он дерётся. Их собственные мысли были полем боя. Вина, воспоминания, шёпот девочки в голове Никиты, образ погибшего отца у Мэри – всё это давило сильнее, чем любой удар. Они оставались людьми, и объект 117 с самого начала играл именно на этом и манипулировал со своей силой.

В этот момент стекло с оглушительным треском разлетелось, и в комнату хлынула чёрная масса – будто жидкий металл, словно сама тьма приняла форму. Она текла живой рекой, как живая тень, и тут же устремилась к объекту 117.

Он даже не сопротивлялся – наоборот, встретил её лёгкой, почти спокойной улыбкой. Чёрная жижа впитывалась в его тело, обволакивала каждую клетку.

– Ждали, – прошептал он.

Надежда, несмотря на истощение, сжал кулак. Его рука полыхала пламенем, огонь трещал, будто жил своей яростью.

– Не смей… – хрипло сказал он и со всей оставшейся силой ударил.

В этот миг трансформация завершилась. Тело объекта 117 вытянулось, налилось мощью. Перед ними стоял трёхметровый гигант, чёрный, как обсидиан, с переливающимися синими узорами, которые пульсировали, словно вены живого организма. Его глаза вспыхнули холодным сиянием.

У Надежды внутри всё похолодело, но он не остановился. Он ударил.

БАХ!

Столкновение двух кулаков превратилось в катастрофу. Ударная волна пронеслась по залу, мгновенно создав огненный взрыв. Пол разлетелся в трещины, потолок рухнул, стены, рассчитанные выдержать попадание ракеты, треснули и обрушились.

Мэри и Никита, всё ещё вырванные из транса, отлетели к двери, ударились так, что та вышиблась с петель. Изо рта и носа у обоих пошла кровь, и они потеряли сознание.

Тело Надежды с грохотом вонзилось в стену. Камень толщиной в метр разлетелся, будто был сделан из бумаги. Пыль осыпалась сверху, воздух наполнился гарью и крошкой бетона.

Он ещё дышал. Огонь на его руке почти угас, но глаза всё равно были устремлены на монстра перед ним.

Объект 117 сделал шаг вперёд. Его новая форма сияла холодным величием – смесь ужаса и совершенства.

Медленно, будто наслаждаясь каждой секундой, броня из нанотехнологий стягивалась с массивного тела объекта 117, превращаясь в идеально гладкую чёрную ткань, похожую на одежду. Каждый шаг его отдавался гулким эхом в разрушенном зале.

Он приблизился к Надежде и, глядя сверху вниз, заговорил холодным, ровным тоном:

– Хм. Ваши «гении» бились над нанотехнологиями двадцать лет… А я создал их за десять минут. Ты, Надежда, силён. Но сила всегда несёт ответственность.

Он склонил голову набок, будто рассматривая его, как сломанную игрушку.

Надежда, весь в крови, с трудом поднял взгляд. Его дыхание было тяжёлым, грудь ходила ходуном. Но в глазах всё ещё горел тот самый упрямый огонь. Стиснув зубы, он хрипло произнёс, выплёвывая кровь:

– Я… уничтожу тебя.

Улыбка скользнула по губам объекта 117 – спокойная, уверенная, почти дружелюбная, и от этого ещё более жуткая.

– Жду этот момент, – сказал он. – Как начало после конца.

Он протянул руку, сорвал наушники с шеи Надежды и, словно знак окончательной победы, надел их на себя.

Объект 117 медленно надел наушники, словно специально растягивая момент, и повернулся прямо к камере, встроенной в грудь Надежды. Его холодный голос разрезал тишину:

– Алексей, пожалуйста, свяжи меня с главнокомандующим Соколовым.

Алексей побледнел. Руки дрожали, он не знал, что нажимает – пальцы бегали по клавишам, пока, наконец, не установилась связь. Экран ожил, и на нём появилось напряжённое лицо Соколова.

Главнокомандующий видел всё. Его последняя надежда – военные подкрепления, что мчались к объекту. Он стиснул зубы, голос сорвался на крик:

– Что ты за тварь?! Ты убиваешь невинных людей! Зачем тебе ядерное оружие?! Что ты хочешь?!

Экран дрожал от его ярости, но объект 117 оставался неподвижен, словно каменная статуя. Его глаза смотрели прямо в душу Соколова – без эмоций, только холодная уверенность.

– Ядерное оружие, – произнёс он ровно, – уже имеет свою цель. Скажи своим людям, чтобы они отступили. Иначе оно полетит… не на ту сторону. Ты ведь не хочешь ядерную зиму?

Он на миг замолчал и добавил всё тем же спокойным тоном, будто говорил о чём-то бытовом:

– Может, я и справедлив. Но моя жизнь дороже.

– Смотрите, – холодно произнёс объект 117, – ваши эксперименты, которые вы проводили… и потом бросили. Я сделал их совершенными.

Дверь комнаты с грохотом раскрылась. Вошли трое.

Первой шагнула женщина. Высокая – ростом почти метр восемьдесят. Длинные тёмные волосы падали на плечи, её лицо было поразительно красивым, но в глазах горел тот же зловещий голубой свет, что и у объекта 117.

За ней появился мужчина лет сорока. Его руки и ноги были обвиты металлическими пластинами, словно он был собран из стального конструктора. При каждом движении раздавался тихий скрежет металла. Его глаза тоже светились синим холодом.

И наконец, в дверном проёме возник гигант – почти двухметровый чернокожий мутант, с телом, словно высеченным из камня. Он напоминал гориллу, огромный и устрашающий, но лицо… лицо было странно благородным, почти красивым. Только сейчас на нём не осталось никаких эмоций – лишь холодный блеск тех же синих глаз.

Объект 117 сделал несколько шагов вперёд, его голос прозвучал как приговор:

– Тик-так… время уходит. Эти трое могут уничтожить всё ваше подкрепление. Если хотите экшн-сцену – выбор за вами, Соколов.

Он бросил наушники на пол. Металл звякнул о бетон. Затем объект 117 спокойно развернулся и пошёл к выходу, его «создания» бесшумно последовали за ним.

Мутант с железными конечностями, едва войдя в зал сквозь руины, наклонился и поднял меч Надежды. Лезвие вспыхнуло тусклым отблеском огня, словно напоминая о прежнем хозяине.

В это время другой – гигант с массивными мускулами – размахнулся и пробил путь к отсеку, где стояли вертолёты. Сталь и бетон трещали, словно бумага, а сигнал тревоги перекрыл весь комплекс.

Пилоты готовились к срочному вылету, когда объект 117 вдруг остановился. Его шаги стихли. Он резко обернулся и… вместо командного голоса по залу разнеслось:

– Уааа… Уааа…

Детский плач. Чистый, пронзительный, чуждый этой разрухе.

Объект 117 замер, его голова будто разрывалась изнутри. Он схватился за виски, скривился. В глазах мелькнуло что-то большее, чем хладнокровие – память. Воспоминание, которое он так долго пытался стереть.

Глава 4

Глава 4

База «Акула».

Мэри и Никита лежали на медицинских столах. Медсестра аккуратно осматривала их раны.

Надежда сидел рядом, сгорбившись. На лице – печаль, но зубы были стиснуты так, что казалось, челюсть вот-вот треснет.

Натали молча следила за всеми данными на мониторе.

На главном экране – запись боя. Голос Алексея звучал через динамики:

– Вот. Здесь 117 использовал телепатию. Именно поэтому Никита и Мэри так быстро попали в транс. Он не ломал их волю, а… ослабил разум и вошёл внутрь, – Алексей сделал паузу. – Это не гипноз. Это было вторжение.

Картинка сменилась: момент столкновения двух кулаков.

Экран дрогнул от замедленной съёмки.

– Смотрите, – Алексей говорил уже напряжённее. – Здесь нанотехнологическая броня. Сила удара обоих… почти пятнадцать тонн.

На лице медсестры мелькнул испуг.

– При таком воздействии, – продолжал Алексей, – человеческое тело должно было разорвать на части. Но броня… она не просто выдержала. Она поглотила удар и передала энергию в землю.

В комнате повисла тишина. Даже аппараты в медотсеке будто гудели тише.

Надежда поднял взгляд. В его глазах читался не только гнев, но и то самое чувство, которое он боялся показать: сомнение.

– А что с новыми мутантами? – спросила Натали.

Алексей быстро задвигал пальцами по клавиатуре, и на главном экране появились изображения.

– Первый… женщина. Александра, – голос его дрогнул. – Приговорена к смерти. За убийство членов мафии и их семей. Родных у неё не осталось. Мы думали, проект на ней завершён. Но 117… он нашёл способ вернуть её.

Экран мигнул. Пошла архивная запись.

Капсула, наполненная проводами и жидкостью. Внутри – Александра. Кожа бледная, к телу подсоединены десятки датчиков.

Грубый, холодный голос за кадром:

– Начать.

Женщина закричала. Крик был таким отчаянным, что у всех в комнате сжалось сердце. Её тело содрогалось, дрожали мышцы, каждая клетка будто разрывалась изнутри.

Алексей резко выключил запись. Его руки дрожали.

– Достаточно… – он отвёл взгляд. – Её способность – скорость. 117 переписал структуру её ДНК. Мы бы тратили на такие вычисления четыре года, даже с квантовым компьютером. А он сделал это… за считанные часы.

В медотсеке повисла гнетущая тишина.

Надежда лишь сильнее сжал кулаки, пока суставы не хрустнули.

В этот момент связь ожила. На экране появился силуэт главнокомандующего Соколова. Его голос звучал холодно и жёстко:

– Ваша команда проиграла. Высший совет уже обсуждает это. Если за 72 часа вы не поймаете объект 117, мы примем последнее решение. И тогда ваша команда будет… списана.

Экран погас.

В комнате воцарилась тишина. Все понимали, что имел в виду Соколов. Если суперсолдат больше не нужен стране, его ждёт только одно – заморозка.

Сейчас из семи суперсолдат в строю остался лишь один – Надежда.

Другой сбежал сорок лет назад, и о нём нет никаких вестей.

А ещё пятеро… лежали в криокамерах на базе Новая Земля, ожидая своей участи.

Они словно сошли с ума.

– Как мы поймаем его за 72 часа?! – выдохнул Алексей, голос дрожал. – Тысячи солдат видели, как он уходит… и ничего не смогли сделать! Его сила… это невозможно!

Алексей сжал кулаки. Его лицо было жёстким, но в глазах – холодное недовольство:

– Совет просто подписал нам смертный приговор.

Надежда медленно поднялся со стула. Его тело уже полностью регенерировалось, мышцы налились силой, но в голосе слышались и страх, и сталь:

– У нас нет времени на обсуждения. Через час вы должны быть готовы. Алексей, где он сейчас?

Пальцы Алексея стремительно забегали по клавиатуре. На экране вспыхнула карта, затем – фотография.

– Он… в Узбекистане. Бухара, – голос его дрогнул. – И что странно… он даже не скрывается.

Надежда нахмурился.

– Бухара? Что ему там?

Алексей открыл ещё один файл, и на экране появился небольшой четырёхугольный куб. Его поверхность переливалась неземным блеском, а внутри пульсировало красное свечение, будто сердце.

– Это… внеземной артефакт, – произнёс Алексей с дрожью. – Куб, найденный ещё в семидесятых. СССР прятал его десятилетиями, замаскировав под ядерный реактор. Никто не мог прикоснуться – человек сгорал дотла. Все эксперименты провалились. Он дарит бесконечную энергию, но сам остаётся загадкой.

Надежда почувствовал, как холод пробежал по его спине.

Натали резко перебила:

– Его не остановить. Если он получит куб – нам конец. Немедленно собираем людей. Свяжитесь с военными в Узбекистане. У нас слишком мало времени.

Она развернулась и быстро пошла к выходу.

– Н… Нат… я… – тихо сказал Надежда ей вслед, сжав кулаки.

Она остановилась лишь на секунду. В её голосе не было ни тепла, ни мягкости – только холодная сталь и тень прошлого:

– Я для тебя – Натали Азимова. И больше ничего.

Она ушла, а в её лице застыл тяжёлый груз, который не отпускал её долгие годы.

В комнате остались только тишина, светящиеся экраны и страх перед тем, что грядёт.

Узбекистан, Бухара.

Тёмная комната. В углу мерцала тусклая лампа, тени по стенам двигались, будто живые.

Объект 117 сидел в кресле, его взгляд был тяжёлым, будто он разговаривал не с другими, а со своим прошлым. Перед ним стояли трое мутантов. Их глаза светились синим, но сейчас в них не было холодного блеска подчинения – они были свободны от контроля.

Женщина в длинной чёрной одежде, с распущенными тёмными волосами, сделала шаг вперёд. В её голосе звучала мягкая жалость:

– Вы уверены? Но у вас…

Объект 117 поднял глаза, и в них мелькнула боль. Он перебил её тихо, но твёрдо:

– Зеркало отражает боль… но сама боль тоже смотрит в нас.

Он замолчал, будто на мгновение заблудился в своих мыслях, затем выпрямился.

– Хорошо. Забудем об этом. Теперь у вас есть имена.

Он повернулся к женщине. Его голос стал теплее:

– Ты теперь Афина.

Потом – к мужчине с железными конечностями, длинные волосы падали ему на плечи. В его взгляде было что-то холодное, но уверенное.

– Ты теперь Али. Когда меня не будет – командовать будешь ты.

И наконец – к гиганту, чья фигура заполняла половину комнаты. Огромный мускулистый чёрнокожий мутант, чьё лицо, несмотря на грозный вид, излучало грусть.

Объект 117 позволил себе лёгкую улыбку:

– А тебя мы будем звать Леон.

В этот момент тишину прорезал звук – детский плач. Где-то за стеной, в другой комнате, раздалось слабое:

– Уааа… Уааа…

Леон, будто позабыв обо всём, резко сорвался с места и побежал туда. Его массивная тень исчезла за дверью.

Солнце стояло в зените.

Объект 117 медленно шёл по пустынной улице, держа на руках младенца, укутанного в белую ткань. Лицо его было напряжённым, взгляд тяжёлым – будто он нёс не ребёнка, а собственную судьбу.

Позади, молча, шагала Афина. Она не смела нарушить тишину.

Они остановились у дверей детского дома. Тишина вокруг казалась слишком громкой, даже ветер стих.

Объект 117 наклонился, осторожно опустил ребёнка на землю перед дверью. Его голос прозвучал хрипло, но твёрдо:

– Живи своей жизнью.

В этот момент из ниоткуда появилась чёрная бабочка. Она мягко закружилась над ребёнком и села ему на грудь, словно печать судьбы или благословение.

Объект 117 нажал кнопку звонка. Внутри послышались шаги.

Дверь приоткрылась, и показалась женщина лет сорока, в халате, с усталым, но добрым лицом. Увидев ребёнка, она ахнула, быстро подхватила его на руки.

Она подняла глаза – но улица была пуста.

Ни мужчины, ни женщины за его спиной. Только яркое солнце и чёрная бабочка, что улетала ввысь.

Солнце садилось за горизонт, окрашивая небо кроваво-оранжевым.

Внутри вертолёта четвёрка сидела молча. Объект 117 прикрыл глаза.

В этот момент в ядерном реакторе, что стоял в трёх километрах от города, раздалась тревога. Красные огни мигали, сирена выла, работники в панике бросались к выходу.

117 открыл глаза. Его взгляд был холодным, как сама сталь, он отдал приказ:

– Эвакуировать людей. Афина, Леон – прикрытие. Али – со мной.

Вертолёт пошёл вниз. Афина первой прыгнула без парашюта. Земля содрогнулась, треснула, словно встретилась с метеоритом. Она подняла голову, и её фигура исчезла в песочной буре – скорость была такой, что воздух не успевал за ней. Люди, не понимая как, вдруг оказывались в сотнях метров от станции, крича и бегя прочь от испуга.

Вертолёт сел на посадочную площадку. Первым вышел 117, за ним Али – в чёрной униформе, его металлические конечности сверкали под светом сирены. В руках он держал меч с арабской вязью на рукояти – украденный меч Надежды. Последним шагнул Леон – в простых шортах и майке, словно это был не ядерный кошмар, а прогулка. Его массивное тело напряглось, и он одним прыжком взмыл на градирню.

Голос 117 раздался в наушниках:

– Готовьтесь. Начнём.

На горизонте показались вертолёты, бронемашины и танки. Один из вертолётов летел впереди – в его кабине сидел Надежда, и в его глазах горел огонь.

Глава 5

Глава 5

Афина со своей скоростью почти завершила эвакуацию. Главный отсек охраняли вооружённые солдаты. Она не дралась – просто хватала каждого и выбрасывала наружу, как игрушки, в одно мгновение. Люди не понимали, что происходит: только мигал красный свет, и вдруг они уже оказывались на улице. Когда остался предпоследний, один охранник всё-таки выстрелил. Пуля пролетела в сантиметрах от её лица, и Афина, словно тень, склонила голову в сторону. Её глаза сверкнули. Она наклонилась к стрелку, кивнула – и он, прежде чем осознать, оказался под открытым небом. Сделав шаг, он вдруг понял, что ноги связаны, и рухнул на землю. Афина, промелькнув рядом, улыбнулась.

Тем временем Надежда и Али вошли в сердце реактора. Красные огни мигали, отражаясь в блестящих металлических стенах. Под ногами гремели решётки, вибрация передавалась по телу, где-то внизу гудели насосы и механизмы. В центре комнаты возвышался круглый резервуар, опоясанный рядами стержней – словно клетка, внутри которой билось сердце монстра. Свет куба пробивался сквозь прутья, пульсировал – и казалось, что он дышит. Объект 117 и Али спускались по металлической лестнице. Тревога гремела всё сильнее, лампы мигали, пол дрожал от гула реактора.

Перед ними стоял человек – худой, седой доктор лет пятидесяти. Его левая рука была искусственной, а правая держала автомат. Ствол дрожал, но глаза – нет. В них было отчаяние, смешанное с твёрдостью.

– Вы не имеете права трогать Куб… – его голос сорвался, но он взял себя в руки. – Уходите. Пока ещё можно.

Объект 117 остановился, и на миг в его взгляде мелькнуло узнавание.

– Доктор Мардонов. Единственный, кто выжил после соприкосновения с Кубом…

117 сделал шаг вперёд. – Ты знаешь его цену. Этот Куб… создал меня.

Али шагнул вперёд, металл его конечностей скрежетал.

– Хватит слов, – процедил он и рванулся вперёд.

Доктор закричал, нажимая на курок. Автомат загрохотал, вспышки резали тьму. Пули звенели, ударяясь о железную руку Али, отскакивали, рвали воздух. Али даже не сбавил шага – и одним движением сбил оружие, другой рукой врезал в грудь. Доктор рухнул на пол, грохот оружия утонул в реве реактора. Объект 117 медленно наклонился над ним, на лице была странная, горькая улыбка.

– Осторожнее… уважай тех, кто познал страшное.

Али нагнулся, сорвал с тела карту доступа и кинул её 117-му.

– Ненавижу умников и его.

Али посмотрел наверх. Наверху дрогнула земля. Сквозь гул реактора донёсся звук: танки, вертолёты, истребители. Война приближалась. 117 закрыл глаза на мгновение и улыбнулся.

– Старый друг, разберись с ним, Али.

Объект 117 склонился над панелью управления. Его пальцы бегали по старым клавишам, лицо напряглось.

– Старая система… – пробормотал он. – Придётся ломать вручную.

В это время в небе над реактором вертолёт, рассекая воздух, снижался к посадочной площадке. Внутри было тесно, грохот винтов вибрировал в груди. Надежда сидела рядом с Мэри и Никитой, сжимая оружие так, что побелели костяшки пальцев. Напротив – мужчина лет сорока, с мощным телом, в бронежилете, лицо в шрамах. Его взгляд был спокоен, но твёрд. Он кивнул Надежде:

– Честь работать рядом с суперсолдатами. Всё, что осталось из моего взвода, я собрал здесь. Подмога уже в пути.

Надежда сказал, в его голосе была уверенность:

– Спасибо за всё, капитан. Главное – не дайте им уйти. А мы внутрь пойдём.

Вертолёт накренился, пошёл на посадку. Красные огни тревоги отражались в стекле иллюминаторов.

– Приготовиться! – рявкнул капитан, вставая у люка. Его голос перекрыл даже рёв двигателя. – Ну-ка, девчонки! Это не тренировка. Это настоящая война. Подняли булки, живо, живо!

Мэри нервно сглотнула, Никита поднял оружие, в глазах сверкнула решимость. Надежда кивнула им обеим, показывая жест рукой – короткий, уверенный, словно говорящий: «Вместе до конца». Люк ударил о землю. Горячий воздух встретил их криком сирен и гулом танков. Никита и Мэри, хоть и дрожали, но пошли следом за Надеждой.

– Да я же говорил вам… – пробормотал Никита с кривой улыбкой. – Надо было шлемы из фольги делать. Этот 117 – телепат…

В голосе не было привычной уверенности, и Мэри это почувствовала.

– Разделяемся! – приказала Надежда.

Трое разбежались в разные стороны, а сама она пошла вниз, туда, где сирены звучали громче. В её руках блеснули стальные перчатки – кулаки, тяжелее оружия. Металлическая дверь преградила путь. Надежда вздохнула, напряглась – и ударила. Гул, словно молот обрушился на колокол. В стали зияла дыра, металл треснул. Вторым ударом дверь разлетелась, будто сделана из пластика.

За порогом ждала длинная белая комната. Лампы мигали, отбрасывая рваные тени. В центре стоял Али – высокий, в чёрной униформе. В руках у него блеснул Меч Надежды.

– У человека с рождения триста костей… – холодным, почти бесчувственным голосом произнёс он.

Надежда шагнула вперёд, не давая ему договорить:

– У тебя будет больше, старый друг.

Али чуть приподнял меч. В его глазах горела ненависть, но за ней пряталась боль.

– Не стоит красть комплименты. – Он сделал шаг вперёд.

Надежда улыбнулся, глядя на меч, и сказал:

– А кто это говорит?

Али сжал кулак.

– Есть всегда исключения.

Они замерли в нескольких шагах друг от друга. Комната дрожала от напряжения, лампы мигали чаще. Али поднял меч, и сталь засияла красным отблеском тревоги. И в следующее мгновение он рванулся вперёд.

Реактор был полностью прикрыт военными. Сотни танков стояли вокруг, стальные чудовища гремели гусеницами, вертолёты зависали в небе, а два истребителя прорывали воздух с гулом, от которого дрожала земля. Капитан, сжимая автомат так, будто хотел вдавить металл в ладонь, отдавал приказы резким, жёстким голосом.

– Началась эвакуация города. Никто не хотел второго Чернобыля.

В командном отсеке, среди мигающих мониторов, сотрудница в очках дрожащими пальцами ударяла по клавиатуре.

– Внутри уже никого нет… всех один мутант вытащил, – сказала она, глядя на экран с растерянным ужасом.

Капитан резко повернул голову.

– Как милосердно… таких мы уже видели. Но скажи мне, – он прищурился, в его лице мелькнуло подозрение, – они что, пришли ради пары килограммов урана? Не верю. Здесь скрывается кое-что другое.

Сотрудница снова попыталась войти в систему. Экран мигнул, и вдруг на нём разгорелся поток алого кода. Символы шли, как кровь по венам, быстро и агрессивно. Она побледнела:

– Я… я не могу войти. Данные зашифрованы, со стороны государства.

Капитан медленно сжал кулак так сильно, что костяшки побелели, и его голос прозвучал низко, глухо:

– Если моим солдатам что-то случится… не дам вам жить, ублюдки.

Бум! Стенки туннеля дрогнули, мелкая пыль посыпалась сверху. Никита шёл по узкому коридору, освещённому редкими лампами. Воздух был душный, пропахший металлом и гарью. Он поморщился и пробормотал:

– Отлично… самое важное и при этом самое скучное поручение досталось мне. Охлаждение реактора вместо того, чтобы биться с этим полукибернетическим уродом.

Стенки снова вздрогнули. Гул усиливался, отдаваясь в костях. Никита сам невольно дёрнулся, сердце ухнуло вниз.

– Чёрт… – выдохнул он и, нервно усмехнувшись, тихо пробормотал себе под нос: – Ну ладно. Работа есть работа… Лучше уж так, чем быть раздавленным насмерть.

В это время высоко, словно тень, над всей станцией наблюдала Афина. Её глаза горели, мышцы были напряжены. Она ждала лишь одного – приказа.

Надежда увернулась от удара, и кулак Али врезался в стену. Гул разнёсся по коридору, бетон пошёл трещинами, а потом с оглушительным треском рухнул. Али вырвал кусок стены прямо рукой и, не раздумывая, метнул его в Надежду. Металлический кулак Надежды сверкнул в тусклом свете ламп, и обломки разлетелись на сотни осколков. В тот же миг Али метнул вперёд свой меч – клинок с шипением рассёк воздух, целясь в грудь.

Надежда успела – рука в стальной перчатке встретила сталь, уводя удар в сторону. Но Али не остановился: шаг вперёд, резкий поворот корпуса – и его нога с чудовищной силой ударила. Надежда вскинула руки, но всё равно полетела назад, пробивая телом стену, оставив после себя облако пыли и камня. Али шагнул к ней, меч мерцал в его руке.

– Ты ничего не понимаешь…

– Думаешь? – голос Надежды загремел, глаза вспыхнули огнём.

Она подняла руку, и стальная перчатка засияла пламенем. Огонь разгорелся, охватывая от ладони до шеи. В следующую секунду он выплеснулся наружу, заливая коридор ревущим потоком. Али вскинул меч, но пламя было неумолимо – его отбросило к двери, металл заскрежетал, стены почернели. Надежда не дала ему ни секунды. С грохотом вырвала дверь с петель и прыгнула следом.