Ребенка не будет, Дракон!

Карина Родионова

Ребенка не будет, Дракон!

Глава 1

– Кто отец твоего ребенка? – рычал на меня муж. – С кем ты его нагуляла?

Он был зол, очень зол. Сейчас вся его драконья сущность рвалась наружу, выливаясь в агрессию по отношению ко мне.

– Ни с кем! – кричала я. – У меня никого, кроме тебя, не было! Клянусь тебе!

– Не ври! – рявкнул он. – Я проверил с помощью артефакта: этот ребенок не мой!

– Арден! Умоляю, поверь мне! – всхлипывала я. – Никогда… ни с кем… правда! Это твой ребенок! Может быть, артефакт неисправен!

– Мой? – ревел мой муж. – Да у меня не может быть детей!

– К-к-как не может? – обалдела я от такого заявления.

Арден устало сел на стул и уже спокойно сказал:

– Проклятие. Схватил пару лет назад. Уже по каким только магам не ходил – все в один голос твердят, что не снять. Так что, милая, твоя попытка навязать мне своего ублюдка тебе не удалась!

Он зло усмехнулся.

– Но я правда никогда и ни с кем не изменяла тебе! – воскликнула я.

– Хватит! – поморщился дракон. – Немедленно избавься от этого ребенка! Я уже вызвал лекаря, он даст тебе нужное зелье.

Затем он встал, собираясь уходить, но я не отпустила его. Кинулась перед ним, упав на колени и обняла его ноги:

– Арден! Не надо! Это твой ребенок! Не губи его, прошу тебя! Я все, что хочешь, для тебя сделаю, только не губи моего ребенка!

Арден презрительно поджал губы, высвободился из моей хватки и молча вышел из комнаты. А я продолжала биться в истерике, валяясь на толстом пушистом ковре и заливая его слезами.

В гостиную вбежала моя нянюшка, Дарлита.

– Деточка, да что ж это такое! – кинулась она ко мне, помогая мне встать с пола. – Идем в спальню, милая!

– Няня! – всхлипнула я, – Он хочет избавиться от моего ребенка! От нашего ребенка! Он говорит, что не может иметь детей. А я же ни с кем, никогда!

– Идем, милая, идем! – продолжала увещевать меня Дарлита, подхватывая под руку и ведя в мою спальню.

Там она напоила меня успокоительным чаем и уложила в кровать. Но я все никак не могла успокоиться, заливая подушку слезами.

– Прекрати! – вдруг сурово сказала она. – Вместо того, чтобы слезы лить, давай думать, что можно сделать!

Вечером пришел старичок-лекарь. Он выдал мне два пузырька с какими-то жидкостями.

– Этот выпьете после ужина, – показал он на один пузырек. – Ночью может начаться кровотечение. Обычно женщины довольно легко переносят это средство, но если что-то пойдет не так, выпьете вот это лекарство и отправите за мной посыльного.

Он протянул второй пузырек и пообещал зайти завтра вечером и убедиться, что со мной все в порядке.

Ужинали мы вдвоем с Арденом. Я сидела и молча ковыряла вилкой еду, не в силах проглотить ни кусочка.

– Ниэль, – сказал он. – Лекарь мне сказал, что дал тебе лекарство. Надеюсь, все пройдет без сюрпризов? Ты понимаешь, что ни мне, ни тебе этот ребенок не нужен?

– Да, Арден, – покорно склонила я голову. – Ребенка не будет.

– Вот и отлично! – с облегчением выдохнул дракон. – Сегодня я уезжаю в столицу и, когда вернусь, надеюсь, что с этим… недоразумением будет покончено. И ты больше не будешь позорить ни меня, ни себя!

Я ничего не ответила. Не стала даже напоминать о том, что это “недоразумение” вообще-то его ребенок. Уж не знаю, каким чудом я умудрилась от него забеременеть, несмотря на проклятье.

В конце ужина я демонстративно достала из кармана платья выданный лекарем флакончик и выпила его содержимое на глазах у мужа. После этого встала и отправилась в свою спальню, не желая больше никого видеть. Одна лишь Дарлита проследовала туда вслед за мной.

Моя няня провела со мной эту трудную ночь, а на утро я надела простое серое платье, свои любимые туфельки и отправилась к обрыву реки.

Арден

Арден был очень зол. Его жена, его любимая обманывала его. В первый момент, когда Ниэль сказала, что беременна, Арден даже поверил в чудо: у него будет ребенок! Он не рассказывать Ниэль про проклятье, никак не решался ее огорчить. А тут такая новость!

Но его сестра Элга спустила его с небес на землю, утверждая, что таких чудес не бывает и лично выдала ему артефакт, определяющий отцовство еще в начале беременности. И артефакт подтвердил тот факт, что его жена ему врет.

Просто выкинуть жену из дома он не решился – вдруг все решат, что это его ребенок и он же, Арден, окажется во всем виноват. Поэтому для начала он вызвал лекаря – современные лекарства помогают избавиться от нежелательной беременности быстро и легко.

Развод так просто с неверной женой получить не получится – не хотелось бы, чтобы все вокруг трепались о его позоре. Поэтому Арден решил, что как только Ниэль отойдет от выкидыша, на время он отправит ее в поместье к своей тетке. Смотреть на изменницу ему пока не хотелось. А с кем она посмела ему изменять, он еще выяснит и мало тому не покажется.

Убедившись в том, что Ниэль выпила выданное ей лекарем лекарство, он уехал в столицу на прием к королю. Вот только едва успел доехать до столицы, как уже на следующий день получил послание из своего замка: его жена покончила с собой.

Арден срочно вернулся домой. Его встретили заплаканная нянька жены, которую та привезла с собой из родного дома сразу после свадьбы и служанки.

– Бросилась с обрыва, детонька моя! – рыдала навзрыд нянька. Прямо в реку! У меня на глазах!

– Где это произошло? – спросил Арден враз охрипшим голосом.

Нянька повела его в сторону реки. На тропинке и правда были видны следы маленьких ног, направляющихся к обрыву. В одну сторону. Площадка у обрыва при этом была затоптана и другими следами, но это были уже большие следы мужских ног.

– А это чьи следы? – спросил Арден у Дарлиты.

– Так конюха нашего. Приходил, смотрел, вдруг что увидит. Ничего не увидел. И тела не нашли, – всхлипнула нянька. – Река-то глубокая и быстрая. Унесло, небось, к морю. Только вот туфельки к берегу прибило.

Арден скрипнул зубами и отправился в свой кабинет – ему срочно необходимо было напиться.

Глава 2

План, придуманный нами с Дарлитой, был далек от совершенства. В нем была масса скользких мест и нам оставалось лишь надеяться на удачу. Но другого выхода не было: времени на его реализацию было слишком мало.

Когда я поняла, что беременна, радости моей не было предела. Да, мы с мужем не планировали пока детей и вообще на эту тему не разговаривали. Я знала, что дети у драконов – редкость и не надеялась так быстро забеременеть. Но вот, со дня свадьбы не прошло и года, как во мне зародилась новая жизнь и я была счастлива.

Арден сперва тоже обрадовался этому известию, но буквально через несколько часов он пришел в мою комнату темнее тучи с каким-то медальоном в руке. Он взял принесенную с собой иглу, проколол палец и капнул кровью на небольшое углубление на поверхности медальона. Потом поднес его к моему животу и когда медальон вдруг засветился красным светом, резко засунул его в карман и вышел из комнаты, не говоря ни слова.

Вернулся через час, хмурый и злой, начал обвинять меня в том, что я забеременела от кого-то другого, что я изменяла ему и требовал, чтобы я немедленно избавилась от чужого ребенка.

Арден вообще в последнее время был слишком агрессивен и раздражителен и лишь известие о том, что он скоро станет папой, на какое-то время повлияло на него в лучшую сторону. Он обрадовался, вернулся его прежний свет в глазах. Но ненадолго.

Когда нянька увела меня из гостиной, где я билась в истерике, напоив меня успокоительным чаем, она крепко обняла и дождалась, пока я немного успокоюсь. А потом спросила:

– Ты точно уверена, что хочешь сохранить этого ребенка?

– Что за вопросы? – всхлипнула я. – Это же мой ребенок! И Ардена, хоть он и не признает этого.

– Пытаться его сейчас в чем-то убеждать и что-то доказывать – бесполезно, – объяснила Дарлита. – Арден тот еще упрямец, если он что-то вбил себе в голову, сразу не отпустит. Поэтому надо действовать хитростью.

– Скоро лекарь придет, – сказала я, утирая слезы. – А потом все будет кончено.

– Не спеши, – успокаивающе сказала Дарлита. – Прими лекаря, сделай вид, что смирилась со всем. Но зелье, которое он тебе даст, не пей. Скажи, что выпьешь потом, при муже. Надеюсь, что Арден не будет присутствовать при разговоре с лекарем.

Так я и сделала. Взяла оба пузырька, выданных мне старичком, а когда он ушел, Дарлита в одном из них заменила зелье на ягодный сок. Его я и выпила на глазах у мужа. После чего отправилась в свою комнату, заявив служанкам, что никого, кроме Дарлиты, видеть не желаю.

А потом мы собирались. Я не могла взять с собой ни одно из моих платьев, поскольку пропажу сразу обнаружат и это будет выглядеть подозрительным. Не могла также взять с собой драгоценности, оставив лишь несколько колец на пальцах и золотой кулон. Ночью Дарлита принесла курицу и, резанув ее горло, залила кровью всю мою постель. Я отвернулась – зрелище мне не понравилось. Но другого выхода не было: мне нужно было показать всем, что у меня было сильное кровотечение, вызванное выкидышем.

Утром я, держа в руках старые сапоги нашего конюха, по влажной тропинке прошла к обрыву, расположенному позади замка. Глянула вниз – было очень страшно даже смотреть туда, на бегущую полноводную реку. Уж больно я высоты боюсь!

Переобувшись в сапоги, я бросила с обрыва свои туфельки в воду и вернулась по тропе к замку. А потом бросилась в сторону скалы, возвышающейся недалеко от крепостной стены.

Я слышала вопли Дарлиты, устраивающей спектакль для слуг:

– Спрыгнула! Только что! Своими глазами видела! Тайхо, ты только глянь!

Тайхо – это тот самый конюх, чьи сапоги я использовала. Вот сейчас Дарлита должна подвести его к обрыву, они должны хорошо там потоптаться. А я пока, переобувшись в ботинки, оставленные племянником Дарлиты, побежала в сторону небольшой пещеры. Туда еще вчера вечером моя нянька отнесла одежду, также оставленную ее племянником. Там лежала старая потрепанная сумка, в которой обнаружились ножницы, простые брюки, просторная рубаха, куртка и большой картуз, а также чистая простынь и немного денег.

Я взяла ножницы и, не мешкая ни секунды, коротко обрезала свою косу. Неровно, конечно, но пока спрячу под картузом. Оторвала полосу ткани от простыни, обмотала ею свою грудь, натянула сверху рубаху, надела брюки. Хорошо, что фигура у меня довольно худощавая и одежда племянника Дарлиты мне малость великовата, висит на мне мешком. Зато выпуклостей под такой одеждой практически не заметно.

Пылью, как смогла, натерла руки и слишком белое и нежное лицо. Натянула куртку, под которой мои плечи казались шире, надела картуз. Косу завернула в платье и оставила в пещере: Дарлита потом придет, заберет и сожжет все это, чтобы улик не осталось.

В тайном местечке под подкладкой сумки спрятала свои кольца и кулон, а также деньги, оставив в наружном кармашке лишь медяки. Прислушалась. Вроде никого не было слышно поблизости. Выбралась на дорогу и побрела к ближайшей деревне.

Идти пришлось недолго: скоро меня обогнал мужичок на телеге:

– Эй, пацан! Подвезти?

– Ы.. – промычала я, решив притворяться немой, чтобы не выдать себя голосом.

– Немой, что ли? – спросил мужик.

– Ы-ы! – кивнула я головой.

– Ну медяк-то у тебя найдется за проезд? – с надеждой спросил мужчина.

– Ы! – снова кивнула я и продемонстрировала ему медяк.

– Садись! Тебе далеко?

Жестами, как могла, я показала в сторону ближайшего города, изображая пальцами высокие дома.

– До Слуцка, что ли? – уточнил крестьянин.

– У… – снова радостно закивала я.

– Еще пару медяков докинешь и довезу туда с ветерком! – пообещал мужик и я выдала ему еще два медяка.

Улеглась в телеге, накрывшись какой-то дерюжкой. Меня довольно скоро укачало и я уснула, чему была только рада: не так сильно тошнило.

Глава 3

До Слуцка ехали мы часа четыре. Я успела выспаться и тоскливо поглазеть на плывущие по небу облака, размышляя о перипетиях судьбы. Наверное, я даже взгрустнула бы, если бы не тот факт, что мужичонка, понукающий неторопливо топающую лошаденку, едва заметив, что я проснулась, начал трещать без умолку. От необходимости что-то отвечать меня спасала лишь легенда о том, что я – немой мальчишка. Надо Было еще и глухим притвориться.

Едва мы въехали в город, я спрыгнула с телеги, махнув мужику рукой и выдав свое многозначительное:

– Ы!

На этот раз оно означало, что я приехала, спасибо, можете быть свободны. Крестьянин понятливо кивнул головой, мол, и вам не хворать, и поехал дальше в сторону рынка. А я поплелась в гостевой дом, где мы с Дарлитой договорились встретиться. Находился он на другом конце города, но городишка был небольшого размера и необходимость пройтись пешком и размять ноги не пугала меня.

По дороге купила у уличной торговки пирожок с капустой и старательно впихнула его в себя – аппетита не было.

Гостевой дом “Важный гусь”, судя по всему, был рассчитан на гостей среднего достатка. Я подошла к дежурящему у стойки мужчине и, показав, что мне нужна бумага и карандаш, левой рукой накалякала записку о том, что у меня тут договоренность встретиться с тетушкой и мне нужен номер на двоих с двумя кроватями. Даже левой рукой мне трудно было скрывать свой каллиграфический почерк, с детства прививаемый учителями.

Получив ключ, я отправилась вслед за горничной на второй этаж. Дождалась, пока мне принесут воду для умывания, а также ужин, и застелят чистое постельное белье, закрыла за горничной дверь на засов и, наконец, смогла стянуть с себя осточертевщую тряпку, перетягивающую мою грудь.

Умывшись, оставшись в одной лишь длиннющей рубахе почти до колен, я заставила себя плотно поужинать и с удовольствием растянулась ня мягкой постели. До прибытия Дарлиты было еще дня два, не меньше. И это еще как обстоятельства сложатся – ее уход из замка Ардена не должен вызывать подозрений.

Следующие два дня я не выходила из снятой мной комнаты. Служанки приносили мне еду и свежую воду, а я валялась на кровати и ревела. Рыдала я тихо, практически беззвучно, стараясь, чтобы меня не услышали соседи за стенкой. Но безутешно. Не столько меня пугало мое непонятное будущее и необходимость как-то выживать и растить ребенка одной, сколько меня душила горькая обида.

Я очень любила своего мужа и мне даже в голову не пришло бы изменять ему. И то, что он вдруг сделал вывод, что я была ему неверна, повергало меня в такую пучину горя и безысходности, что сдерживать свою непрекращающуюся истерику я была не в силах.

Впрочем, на мою эмоциональность могло также повлиять и мое нынешнее положение. Меня постоянно тошнило, хотелось реветь и спать одновременно. Так что я все это время или спала, или рыдала, уткнувшись носом в и без того уже насквозь мокрую подушку.

На третий день в дверь негромко постучали. Я чуть было не крикнула, что не хочу никого видеть, но потом вспомнила, что я вообще-то притворяюсь немым юношей и, вздохнув, замоталась в покрывало с головой и поплелась открывать дверь.

Совсем чуть-чуть приоткрыв ее, я высунула свой нос в образовавшуюся щель. И тут же распахнула широко.

– Дарлита! – очень тихо прошептала я, уткнувшись зареванным носом в объемную грудь нянюшки, едва она вошла в мой номер и плотно прикрыла за собой дверь.

– Тихо, тихо, милая! – бормотала она, поглаживая меня по голове, пока я рыдала на ее плече. – Все будет хорошо, моя девочка, все будет хорошо!

Хотела бы я верить ее обещаниям. Но пока реальность вопила о другом.

– Как там… Арден? – спросила я, едва отрыдавшись.

Да, я очень переживала за мужа. Мне и хотелось, и не хотелось того, чтобы ему было плохо. Я почему-то надеялась, что, узнав о моей “смерти”, муж будет горевать, страдать и сожалеть о своих словах, о том, что он сделал с нашей семьей. Ну не могло быть иначе! Ведь мы так любили друг друга! Но Дарлита лишь ответила сухо:

– Нормально.

А потом, увидев мой изумленный взгляд, добавила:

– Закрылся у себя в кабинете. Пьет.

– Пьет? – удивилась я.

Арден практически не употреблял алкоголь и слова Дарлиты меня поразили.

– Что он сказал? – спросила я.

– Чтобы похоронили тебя рядом с твоим отцом, – ответила Дарлита.

Я пошатнулась. Не в семейном склепе Ардена. А в моем родном городе.

– Но…– вдруг осенило меня, – как же меня похоронят, ведь тела нет.

– Нет, – согласилась Дарлита. – Арден велел похоронить закрытый гроб.

– И… похоронили? – уточнила я.

– Да. Арден проводил тебя в последний путь и очень скорбел. Сказал, что очень жаль, что ты выбрала такой выход из ситуации.

– Очень жаль?! – закричала я и тут же захлопнула рот, услышав стук по стене со стороны соседнего номера.

Я закусила губу и по моим щекам снова потекли слезы.

– Ниэль! – подхватила меня за руку Дарлита. – Успокойся! Забудь уже о нем! Подумай о своем ребенке, сейчас именно он для тебя – единственное, что важно в этой жизни.

Дарлита была права: сейчас я должна была думать о единственном, что у меня осталось – о моем малыше, моей пока еще крохотной горошинке. Так что пришлось мне брать себя в руки.

На следующее утро Дарлита куда-то ушла, вернувшись уже ближе к обеду. А потом мы сдали ключи владельцу “Важного гуся” и, сев в закрытую карету, отправились в Драсберг – соседний портовый город.

Глава 4

В карету я садилась в образе юноши – племянница Дарлиты. В дороге переоделась в черное платье и натянула широкополую шляпку с вуалью. Когда в середине пути карета остановилась у одного из постоялых домов, Дарлита вышла из кареты и завела разговор с возничим, расспрашивая о том, сколько времени нам еще ехать и какой постоялый двор уже в Драсберге тот ей порекомендует.

Пока она отвлекала возничего, я, подхватив объемистую сумку, выскочила из кареты с той стороны, которая мужчине была не видна, обошла в тени карету и выскочила от двери постоялого двора навстречу Дарлите:

– Лита, милая, неужели это ты? – восторженно воскликнула я и кинулась обнимать свою няню.

– Элисон? – “удивилась” та. – Откуда ты тут?

– Ах, дорогая! Я ехала в Драсберг к родственникам и тут у нас сломалась карета. Представляешь! Посреди пути! И другой свободной найти не удалось!

Я всхлипнула горестно, а нянюшка вдруг предложила:

– Так поехали с нами! Мы с Николасом, моим племянником, как раз едем в Драсберг!

– О, и Николас едет с тобой? – также восторженно воскликнула я. – Он, наверное, совсем уже вырос! Я помню его совсем маленьким мальчиком.

– Да, но сейчас он спит в карете, так что давай тихонько сядем и поедем дальше, чтобы успеть дотемна найти подходящий постоялый дом в Драсберге.

И мы погрузились обратно в карету и поехали дальше. Возничий был уверен, что вез от Слуцка немолодую женщину с племянником, а какая-то девица села к ним уже в середине дороги.

В Драсберге возничий выгрузил те сумки, что были в багажном ящике в задней части кареты, получил от Дарлиты оплату за свои услуги и, увидев лишь нас двоих, спросил, куда делся парнишка. Дарлита изобразила удивленный вид:

– Ну как же! Я же только что при вас отправила его в ближайший постоялый двор выяснять, есть ли свободные места. Ну как раз когда вы сумки наши доставали.

Возничий кивнул головой, решив, что и правда, в суете не заметил, как парень выскочил и отправился по поручению тетки.

Как только карета, в которой мы приехали в Драсберг, исчезла из вида, мы отправились… Нет, не на постоялый двор! Мы пошли в сторону порта. Идти пришлось с сумками и пешком, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание местных возничих. В порту мы нашли корабль, который отправлялся в путь в ближайшее время и, оплатив проезд, устроились в выделенной нам каюте на двоих.

Если дорога в карете мне показалась тяжелой, то двое суток на корабле для меня превратились в сущий кошмар. Меня мутило от всего, я не могла ничего есть и выглядела, как бледная немочь. Иногда я выходила на палубу и, стоя у борта корабля, дышала свежим воздухом. Другие пассажиры, как и члены экипажа корабля, лишь качали головами, сочувствуя бедняжке, которая так страдает от морской болезни.

В общий зал, где собирались скучающие пассажиры, чтобы послушать нанятых для их развлечения артистов, я не спускалась: безвылазно сидела в своей каюте и лишь время от времени выходила на палубу подышать. Еду из местного ресторана мне приносила Дарлита, но я почти ничего не ела, лишь пила кислый ягодный морс.

Зато всю дорогу по морю мне совершенно некогда было лить слезы и горевать по моей неудавшейся семейной жизни. Когда тебе настолько плохо, то такие мелочи, как предавший тебя супруг, быстро улетучиваются из головы.

Дарлита пыталась меня немного отвлечь, рассказывая о том, что из драгоценностей ей удалось взять с собой:

– Я взяла пару колечек, самых дешевых и кулон твоей матери. Объяснила Ардену, что ты подарила их мне, но если он против, я ничего не возьму.

– Он разрешил тебе их взять? – уточнила я у няни.

– Он махнул рукой и сказал, что я могу брать все, что мне заблагорассудится, – пояснила Дарлита. – Но я ничего лишнего брать не стала. Несколько твоих самых простых платьев, кое-какие бумаги, да два кольца с кулоном. Учитывая мои личные накопления, на первое время нам на жизнь хватит. Одно кольцо, правда, мне пришлось продать еще в Слуцке.

– Зачем? Вроде на билеты на корабль так много не надо, – удивилась я.

– Я купила нам с тобой новые документы, – хитро улыбаясь, сказала Дарлита.

– Документы? Это что, так легко сделать? – удивилась я.

– Не так уж легко. Пришлось привлечь кое-какие старые связи, – не очень понятно пояснила нянюшка.

Расспросить о связях я ее не успела – меня скрутил новый приступ тошноты.

Когда через два дня мы прибыли в город Эрстен, меня уже конкретно шатало от слабости. Этот портовый город принадлежал уже другому государству. Мы приехали в соседнюю страну – Челинию, так что теперь нам предстояло пройти еще и таможенный осмотр.

Подойдя к окошку, за которым сидел местный таможенник, и сунув ему наши документы, Дарлита пояснила тому, что она с дочерью прибыла сюда на поиски работы. Что дочь ее, то есть я, недавно овдовела и мы решили сменить не только город, но и страну, чтобы ничто не напоминало бедняжке о ее несчастье.

– Понимаете, – трещала нянюшка, – моя деточка пережила такое несчастье, потеряв супруга! Это была такая любовь, такая любовь и вот…

В-общем, таможенник махнул ей рукой, что, мол, идите уже отсюда, явно не желая слушать историю про “такую любовь”.

По рекомендации одной из пассажирок с нашего корабля, проникшейся сочувствием к несчастной мне, мы на пару дней сняли комнату в небольшом домишке у какой-то старушки. Я отлеживалась, приходила в себя. Утренняя тошнота продолжала меня беспокоить, но я хотя бы начала более-менее питаться. Благо, хозяйка домика за отдельную плату обеспечивала нас трехразовым питанием и готовила вполне сносно.

А потом мы опять отправились в путь. Я безумно устала от всех этих покачиваний в каретах и на корабле, но деваться было некуда – нужно было уехать как можно дальше от моего… уже не моего дракона. Он не должен был узнать, что я выжила и что все еще ношу под сердцем ребенка.

Глава 5

Все эти два дня, пока я отлёживалась и приходила в себя, Дарлита отпаивала меня успокоительными и общеукрепляющими травками, которые смогла купить на местном рынке. Я со двора старалась носу не показывать, чтобы поменьше мелькать перед жителями города. Мало ли – вдруг кто знакомый попадется. Чаще всего я лежала на шезлонге под высокой яблоней в саду, прикрывшись широкополой шляпой, и вспоминала.

Я вспоминала, как мы познакомились с Арденом. В наш провинциальный городок, где я проживала в небольшом доме с отцом и няней, приехали драконы.

– Ниэль! Идем скорее, а то все лучшие места займут, вообще ничего не увидим! – торопила меня подружка Алия, пока я переплетала свои длинные косы.

Схватив меня за руку, она стремительно тащила меня на главную площадь, которая уже была забита людьми, желающими поглазеть на высокородных снобов.

– Мы тут вообще ничего не увидим! – сокрушалась Алия. – О, придумала! Идем, я знаю, откуда все хорошо видно!

И она опять куда-то потащила меня. Куда-то в подворотню. Нырнув в арку между домами, мы проскользнули в небольшую дверцу.

– Это черный ход. Я когда-то подрабатывала в этом доме, уборку делала, тут лестница для слуг.

Лестница была узкой и неудобной. Зато на площадке между этажами обнаружилось небольшое оконце с широким подоконником, на котором мы и устроились, открыв пошире замызганное окошко. Отсюда действительно была видна вся площадь, как на ладони, а прямо под окном проходила дорога, по которой уже шла процессия с драконами во главе. Конечно, они были в человеческой ипостаси, не могли же они явиться в город в виде настоящих драконов. Но все равно было, на что посмотреть: гордые, красивые, они гарцевали на породистых лошадях, выделяясь на фоне остальных людей не только богатыми камзолами, но и великолепной осанкой и широкими плечами.