Когда растает прошлогодний снег

– Ну что ж, едем? Нужно еще купить цветы по дороге, – Петр помог Алле сесть в свою машину.

По дороге они почти не разговаривали. Из динамиков тихо звучала музыка, и казалось, что салон машины – это такой маленький мир, где комфортно и уютно. Петр остановился около большого цветочного магазина и купил два букета.

– Это тебе! Нравится? Я выбрал белые розы, которые как раз подходят к твоему сегодняшнему образу.

Аллу это очень обрадовало: о ней тоже не забыли. Она не привыкла еще к таким знакам внимания, хотя возлюбленный частенько баловал ее подарками и приятными мелочами.

Конечно, Аллу беспокоила разница в их статусе, ведь Петр был из обеспеченной семьи. Раньше он жил в столице, а в их город переехал совсем недавно. После получения диплома Петр занял кресло заместителя управляющего руководителя одного из филиалов. О маме жениха Алла особо ничего не знала, кроме того, что она не работала после замужества, занималась только домом и воспитанием единственного сына. В душе Алла нервничала: а вдруг ее не примет семья любимого? Ведь одно дело – Петр, а другое – его родители, которые привыкли все решать за него.

– Ну вот, мы почти приехали, – прервал ее мысли Петр.

За окном давно уже не было городских улиц, и они въезжали на охраняемую территорию коттеджного поселка, который и поселком назвать было трудно. Это был, скорее, мини-город с широкими улицами, магазинами и детскими площадками, здесь имелись школа, спортивный клуб и даже небольшой бизнес-центр. Алла приоткрыла окно машины, и в салон ворвался свежий поток воздуха. Так пахнет только за городом: цветами, елями и травой. Машина притормозила у одного из домов. Ворота медленно поднялись вверх, и гости въехали внутрь просторного гаража. Петр вынул из машины цветы и подарки, и пара направилась в дом. Алла шла чуть впереди Петра и очень удивилась, когда им навстречу вышла та самая девушка из салона красоты – Ева. Пару секунду они смотрели друг на друга в недоумении.

– Что ты здесь делаешь? – Петр был вне себя от злости.

Алла почувствовала его настроение и внутренне вся сжалась, как будто ее сейчас могли ударить.

– Спасибо за цветы, ты, как всегда, очень внимателен, – она поцеловала его в щеку и, заметив, как Алла побелела, добавила: – Добрый вечер, меня зовут Ева, я жена Петра. А вы кто?

– Как – жена? Петя! Что это значит? Ты женат?

– Бывшая, бывшая жена! Алла, я тебе все объясню, но после ужина.

И он добавил, уже обращаясь к Еве:

– Ты не моя жена, бумаги уже подписаны, остальное – вопрос времени. То, что ты тут устроила, не имеет никакого значения. Катись ко всем чертям! Я все равно женюсь! – и, сменив тон, обратился уже к Алле: – Пойдем, любимая.

Петр слегка приобнял Аллу за талию, уводя подальше от Евы.

«Плохая примета, плохая примета», – крутились слова парикмахера в голове у девушки.

В просторной гостиной стоял накрытый стол, пахло цветами, окна были открыты, и Алле показалось, что она слышит пение птиц. Картины в позолоченных рамах, встроенный мраморный камин, высокие напольные фигурные вазы с живыми цветами – все это говорило о достатке хозяев дома. Хотя все было подчинено принципу «минимализма и воздуха» и было видно, что без дизайнера тут не обошлось, Алле гостиная напомнила конференц-зал для важных переговоров. По лестнице со второго этажа неторопливо спускались родители Петра.

– Мама, ты, как всегда, очаровательна! Как я рад тебя видеть!

Алле показалось, что ее возлюбленный напрягся, когда подал руку отцу для приветствия.

– Такое чувство, что ты не видел нас месяц, а ведь всего-то прошло два дня, – с улыбкой ответила ему мама и приняла букет цветов, который предназначался Алле.

Девушку поразило, что она была такая красивая и элегантная. Сколько же ей лет?

– Познакомьтесь, это Алла. Моя девушка.

– Ты уже встретил Еву? Надеюсь, что для тебя это был приятный сюрприз, – с улыбкой произнесла в ответ мать Петра.

Аллу как будто обдало холодом: она догадалась, что появление бывшей или настоящей жены Павла было подстроено его матерью. Девушка не подала виду и стойко держалась, понимая, что сейчас скандал с ее стороны будет выглядеть крайне глупо. Тут – как раз кстати – в гостиную зашла помощница по хозяйству и пригласила всех к ужину. Родители сели во главе стола – друг напротив друга, Петра усадили рядом с Евой, а Аллу – напротив. Белые скатерти, красивая посуда и множество приборов привели девушку в замешательство, и она чувствовала себя неуютно. «Надо им как-то понравиться», – думала она. Подали первое блюдо, и глава семьи, Николай Петрович, предложил выпить бокал вина за знакомство, а после этого обратился к Алле:

– Расскажите нам о себе, о своей семье. Чем вы занимаетесь? Учитесь или работаете?

Девушка предпочла промолчать про свое происхождение и ограничиться разговорами о работе, хоть тут она могла показать себя с выгодной стороны. Она тщательно подбирала слова, но присутствие Евы, да еще сидящей рядом с Петром, вызывало у нее негодование и злость.

– Я закончила университет и работаю в фирме, которая занимается организацией свадеб, помощником руководителя. Мне очень нравится это место, – и, посмотрев на Еву, она добавила: – и я всего добилась сама.

Тут в разговор вступила мать Петра, Елизавета Марковна.

– Не знаю, чем тут гордиться. Вот Ева, например, открыла свой салон красоты и руководит им уже два года.

Петр вступился за возлюбленную:

– Аллочка в перспективе мечтает открыть свой свадебный магазин.

– Магазин – это хорошо, но разве ваше образование позволяет грамотно вести бухгалтерские дела? – парировала мать.

Дальше разговор перешел в обсуждение финансов. Алла молчала, а вот ее соперница Ева как раз показала, насколько тонко она разбирается в сложностях рынка. Ужин подошел к концу, пришло время возвращаться в город, но тут хозяева дома проявили заботу и предложили молодым остаться в их доме на ночь. Ведь завтра был выходной, поэтому вставать рано не нужно и торопиться на работу – тоже.

Алле не понравилось это предложение, но отказывать родителям будущего мужа было неудобно. Мужчины удалились в рабочий кабинет обсудить дела, а женщины расположилась на террасе. Домработница подала зеленый чай в тонких фарфоровых кружках и принесла теплые пледы. Мать Петра обсудила с Евой столичные сплетни, поинтересовалась новинками на рынке косметики и через полчаса отправила ее отдыхать.

Как только Ева зашла в дом и плотно закрыла балконные двери, Елизавета Марковна обратилась к Алле:

– Как вы поняли, Алла, я совсем не в восторге от выбора сына. Тем более что бракоразводный процесс еще не закончен. Как вы понимаете, Ева – более достойная партия для него. И то, что они повздорили, – это лишь недоразумение. Петя – мой единственный сын, и его счастье для меня важнее всего. Если так случится, что он остановит выбор на вас, не ждите от меня благословения и помощи.

Затем она встала, собираясь уходить. Алла тоже поднялась с кресла.

– Но знай, дорогая, что от нас ты ничего не получишь! Как пришла ни с чем, так и останешься! Уж я об этом позабочусь.

И добавила уже чуть громче:

– Я распорядилась постелить вам в разных комнатах. Приятных снов! – и она зашла в дом, оставив Аллу наедине с грустными мыслями.

Алла вновь опустилась в кресло и стала перебирать в памяти события вечера, вспоминая каждое слово, сказанное матерью Петра за столом и после. Она злилась на себя за то, что поверила Петру, а он оказался женат. Ну да, он сказал, что разводится с Евой, но ведь еще не развелся. Как она могла оказаться в такой ситуации? Алла оправдывала себя тем, что Петр ни разу за все время знакомства не дал ей повода усомниться в его любви к ней. А может, она просто не замечала очевидного? Ведь он так часто уезжает в командировки – и всегда на несколько дней. А что, если он ездит к ней? К Еве – своей жене? Нет, этого не может быть! Алла не хотела верить в то, что Петр мог так умело притворяться. От грустных мыслей у нее разболелась голова, и Алла решила дойти до кухни, чтобы налить воды и запить таблетку. Когда она проходила мимо гостиной, то услышала мужские голоса. Алла не хотела подслушивать, но невольно стала свидетелем разговора между отцом и сыном.

– Мне плевать на твои проблемы! Я терплю тебя только по одной причине: я люблю свою мать, и она не должна знать, как ты предал ее, – горячился Петр.

– Ты думаешь, твоя мать – ангел? Как бы не так! Да она всю жизнь жила со мной и обманывала.

– Не смей говорить о ней плохо!

– Хорошо, ты все узнаешь сам, но одно я тебе скажу: ты не можешь жениться на этой девушке. Ева ждет ребенка, ни один суд не даст тебе развод без ее согласия.

Алла не слышала, что ответил Петр, она бежала прочь от этого места. Вернувшись к себе в комнату, она спешно собрала свои вещи, переоделась, а потом села на край кровати и горько заплакала. Она даже не сразу поняла, как Петр оказался рядом. Он обнял ее за плечи, прижал к себе и, как маленькую девочку, гладил по голове.

– Ты еще не ложилась? Ну и правильно. Нам тут не стоит оставаться, – спокойно произнес Петр и посмотрел прямо в глаза Алле. – Мы едем домой. Надеюсь, ты мне дашь возможность объясниться?

Та кивнула в ответ, не в силах спорить и выяснять отношения.

– Вот и замечательно.

Алла послушно встала и последовала за ним. У нее было лишь одно желание: оказаться за тысячу километров от этого места.

Перед тем как сесть в машину, Алла обернулась, почувствовав чей-то взгляд. Свидетелем их ночного бегства была Ева, она стояла на террасе и наблюдала, как ее пока что законный муж уезжает с молодой соперницей. Но она не привыкла сдаваться, последнее слово все равно будет за ней, Евой.

Глава 5

Николай Петрович всегда мечтал о сыне, но был бы рад и дочери – косы там, бантики, платья красивые. Девочек хочется наряжать, баловать, читать на ночь сказки, целовать пяточки. С ними превращаешься в большого белого медведя с шариком в лапе и бантиком на ухе. Он бы непременно перекрасил «мерседес» в розовый или повесил качели прямо в квартире, если бы этого захотела его любимая дочка, но Николай мечтал о сыне – наследнике, продолжателе фамилии.

Со своей женой Николай познакомился, еще будучи студентом. Денег особо не было, но имелось жилье, что для того времени было немаловажно – небольшая квартирка досталась ему в наследство. Ухаживал Николай красиво. Серенады, конечно, не пел, соседи бы не поняли, но обязательно дарил цветы и покупал билеты в театр раз в неделю. Трудно было, но он находил варианты, не переставая удивлять возлюбленную. Намекая на серьезность отношений, он предложил Елизавете переехать к нему, но она нашла кучу причин для отказа. Ее отец был военным в чине генерала, поэтому жили они обеспеченно. Менять благополучную семью, где тебя кормят, поят и только что на руках не носят, на готовку, уборку и ведение хозяйства Елизавете никак не хотелось.

Николай в то время только-только получил диплом, но толку от него было мало. Работы не было, денег тоже. А он знал, что такой девушке, как его избранница, нужен полный денежный пансион. Прямо как в той сказке: сначала стань богатым молодцем, а потом уже приходи жениться.

Когда Николай задумал раскрутить свой бизнес, Лиз пожала плечами и заняла выжидающую позицию, словно хищница: добежит добыча до нее – она ее съест, не добежит – значит, слабак, без вариантов.

Лиз… Ему нравился именно этот сокращенный вариант ее имени. В ней сочетались одновременно властность королевы и мягкость кошки. Она могла построить вокруг себя королевство, но за секунду разрушить его, если только вдруг ей не понравилась во-о-о-он та маленькая башенка.

Николай старался, создавал этот мир для нее, чтобы все башенки в замке были идеальны, строил сказку для своей любимой Лиз. Хоть она и не решилась еще на переезд к нему, но встречаться в его квартире не отказывалась. Все-таки молодость брала свое, хотелось жарких объятий, горячего дыхания и секса. Его Лиз была ненасытной, могла заниматься любовью даже в самых неподходящих для этого местах. Николай специально выискивал их в городе, и как бы невзначай пара оказывалась именно там. Он вспомнил, как долго уговаривал сторожа открыть вход на крышу одного из элитных ресторанов, где Николай заранее поставил пару стульев и стол, приготовил свечи и шаманское. Договориться об этом в то время было очень трудно. Он потратил все свои сбережения, но оно того стоило: его любимая Лиз была в восторге, а секс был бурным и страстным. Видимо эта ночь и стала той самой – особенной и переломной в их жизни. Когда Елизавета, его первая любовь, а в дальнейшем жена, сообщила, что у них будет ребенок, он не сомневался, что это сын. Никогда у Николая не возникало мысли, что ребенок появился не вовремя или рано, как думали его друзья.

«Ты ж еще не нагулялся! Ты еще молодой, а ребенок свяжет по рукам и ногам», – твердили они в один голос.

Он так не думал. Как может быть ребенок – и не вовремя? Других женщин он не хотел. А трудности – ну, они у всех, у кого-то больше, у кого-то меньше. Его автомастерские уже приносили пусть не большой, но доход. А раз дела шли в гору, то, значит, его стратегия правильная. Николай строил свое дело, опираясь на надежных работников, поэтому он тщательно отбирал себе мастеров, проверял каждого и, если что не так, увольнял без объяснения.

Одним из лучших был Антон, молодой парень, башковитый, спокойный. Николаю нравились его подход к каждому клиенту и способность разрешить любую проблему, даже если все остальные посчитали ее абсолютно безнадежной. К нему стала выстраиваться очередь. Николай поощрял такое рвение и доплачивал за дополнительные часы. Одновременно он присматривался к нему, оценивал его способности как руководителя и даже планировал в будущем поставить его во главе филиала.

Но это были лишь планы, а пока он вернул весь долг Пашке-Козырю и платил лишь за «крышевание». Так что ребенок был в самый раз, и Николай знал точно: это будет сын! Он хорошо запомнил тот день:

– Лиз, ты должна стать моей женой, – начал разговор Николай.

Сегодня они ужинали в их любимом ресторанчике недалеко от дома.

– Ребенок должен родиться в семье, где папа и мама живут вместе, носят одну фамилию, встречаются за завтраком. Я хочу видеть, как мой сын растет, и читать ему сказки на ночь, – он даже чуть повысил голос.

Сегодня Лиз была особенно красива. Локоны темных волос струились, прикрывая обнаженную спину. Тонкое серебристое платье казалось воздушным, оплетая ее тело, словно патина, подчеркивая ее худобу. Признаков, что его любимая в положении, еще не было видно. Если только кто мог заметить слегка бледное лицо и особенный взгляд, да некоторую разборчивость в еде. Николай слышал, что, когда женщина ждет малыша, она расцветает, становится женственной, мягкой, загадочной – но и капризной. Это тоже обязательно. Может, действительно беременные женщины хотят снега летом или сладких огурцов, а может, и придумывают таким образом для мужчин испытания. Причем итог всегда один: «Ты молодец, достал луну с неба, но мне уже не хочется».

– А если не сын родится, а дочь? Останется без сказок и отцовской любви? – язвительно произнесла Лиз, ковыряя в тарелке печеные овощи с каким-то замысловатым соусом.

Николай никогда не старался запоминать названия блюд, он любил, что попроще – борщ, к примеру, картошку с мясом. А все эти новомодные карбонары или там гранолы не меняли вкус блюда, а лишь привлекали названием. Он радел за русские корни, русскую кухню и русский язык. Хотите вы фуа-гра – ну и пожалуйста, летите во Францию и наслаждайтесь самой популярной французской закуской. А зачем русские традиционные пельмени, которые ели еще при царе Горохе, превращать в заморские равиоли или – где-то он видел такое странное название – момо?

Хотя, с другой стороны, может, он и не прав. Страна наша многонациональная, кухни разные, и вкусных блюд, которые стоит попробовать, тоже много. К примеру, чахохбили, грузинское блюдо. Скажете, что такого сложного? Курица с луком. Но секрет как раз состоит не в том, что повара добавляют спелые южные помидоры, а в редкой для нас приправе – уцхо-сунели, в состав которой входит голубой пажитник, придающий блюдам сладковато-ореховый аромат. В общем, если русская кухня, то пусть будет русская, с привычными для нас названиями блюд. А если хотите меню с хинкали, то и ресторан называйте соответственно.

– Конечно же, нет! Дочь я буду любить не меньше, а может, даже и больше. Будет дочь – отлично! Сына родить еще успеем.

Лиз непроизвольно сморщилась – то ли от содержимого тарелки, то ли от будущих перспектив. Николай понял ее реакцию по-своему:

– Если ты устала или плохо себя чувствуешь, можем поехать домой.

– Мне и впрямь расхотелось есть, да и чувствую я себя не важно. Отвезешь меня?

Николай сопроводил любимую женщину до машины, усадил на заднее сиденье, предложил теплый плед и воду и выехал в сторону ее дома. По дороге Лиз как будто дремала, Николай не докучал ей разговорами. Но пока провожал до дверей квартиры, все-таки взял с нее обещание, что она выберет день и время для встречи Николая с родителями. Он не спрашивал, согласна ли она выйти за него замуж – это был вопрос решенный.

Казалось, это было очень давно, в его прошлой жизни. Николай взял в руки фотографию со дня их свадьбы, она всегда стояла на рабочем столе, вспомнил тот день и свои мечты: прожить долго и счастливо, пока смерть не разлучит. Если бы в жизни все было как в книжках и обязательно в конце «happy end»! Но ведь нет, не дождешься. Он еще раз посмотрел на счастливую, как ему тогда казалось, невесту и запихнул фото в рамке в верхний ящик стола.

– Мадлен, вызови ко мне начальника охраны.

– Секунду, Николай Петрович, – ответил мелодичный голос секретарши.

Мадлен – вот возьми и выдумай еще такое имя. А ведь родители назвали и, наверное, выбирали долго. А ведь могли бы – просто Леной. Или Мадлен – это от Магдалины?

Когда родился Петя, он долго не думал, хотя Лиз хотела что-то эдакое, непростое:

– Ну что, Петр, Петя – и все! И никакой романтики! Интереса нет!

– А какой должен быть в имени интерес? – поинтересовался Николай. – Какая интрига в имени Эдуард? Хотя с отчеством сочетается, согласен.

– Какой ты скучный и занудный! Давай тогда Еремой назовем! – Лиз сердилась, и ее глаза орехового цвета потемнели еще сильнее. Казалась, секунда – и будут метать молнии.

Но в итоге победил он, сына назвали Петром. Имя ему очень подходило: светлые волосы, темно-синие глаза, такой царский сын из сказки. Сейчас Николай жалел, что мало времени уделял сыну. Работа требовала все больше и больше его личного участия, а перекладывать дела на других он так и не научился. Когда понял, что жена совсем уже устала от дома и малыша, выделил себе две недели отпуска и купил путевки на море. Это было незабываемое путешествие. Не нужно было ехать утром в офис, отвечать на кучу звонков, а вечером падать от усталости. Он все организовал: все срочные проекты закрыл, а несрочные – отложил. Подписал бумаги и дал подробные инструкции по работе. За каждым важным звеном стоял надежный и проверенный специалист. Офис работал, как и прежде, но без него. Каждое утро Николай тратил не больше часа на планерку и дальше уже к работе не возвращался до следующего утра. На море он понял, что устал, что ему нужна перезагрузка. Детский набор – ведерко и лопата – как раз то, что нужно. Он строил вместе с сыном красивые замки из песка, с острыми башенками и окнами, с подземными ходами и высокими крепостными стенами. А волна смывала к утру их творения, и берег становился абсолютно чист, как лист бумаги.

Замок Николая, который он построил для Лиз, тоже рухнул за секунду, когда он увидел свою жену в объятиях молодого художника, который, оказывается, был «тонкой натурой и родной душой». Он не стал устраивать скандал, а выслушал ее молча, за чашкой утреннего эспрессо, сделав вид, что верит ее словам: «Это не то, что ты подумал, это какое-то наваждение, человеку нужна была поддержка и помощь, а самое главное в жизни – это ты! Ведь у нас сын! Семья!» Он сделал вид, что поверил, и даже поцеловал Лиз в знак примирения, но уже тогда понял, что в его замке образовалась трещина.

Стук в дверь прервал его грустные мысли:

– Вызывали? – Сергей Романов зашел в кабинет и окинул его внимательным взглядом: все ли в порядке?

– Я тут вот что хотел тебе поручить. Моя жена пророчит мне своего знакомого на должность в филиале.

– Я понял, проверю, доложу.

– Да, и не тяни. Сдается мне, что неспроста это.

Начальник охраны многое знал, служба у него была такая – про всех все знать. Вопросов лишних не задавал и дела вел грамотно и профессионально уже много лет.

– И еще… – Николай сделал паузу, обдумывая слова. – Поинтересуйся как там наш конкурент поживает, Скворцов, а то бегал тут, бумагами швырял, а сейчас затих. Аккуратненько так узнай, чем дышит, с кем дела имеет.

– Понял, Николай Петрович. Что-то еще?

– Да хотел посоветоваться с тобой насчет Петра… – Николай опять сделал паузу, как будто сомневаясь, делиться своими мыслями с Сергеем или нет. – Надо бы его к делу пристраивать, а то женился, семья вроде как, а он болтается все по заграницам, деньги транжирит с молодой супругой. Пора зарабатывать уже.

– Хотите ему филиал доверить? – аккуратно поинтересовался начальник охраны, сохраняя определенную дистанцию в разговоре.

Николай задумался. Филиал в другом городе почти готов к открытию, месяц – и работы будут закончены, оборудование завезут еще через месяц-два, и тогда можно открывать. Команда для работы почти уже собрана, осталось лишь место генерального. Протеже жены даже не рассматривался. Любовник? Может быть. Но даже если и не любовник, все равно не вариант. Антон? А разве автослесарь умнее или преданнее делу семьи, чем родной сын? Да, Петр вел разгульный образ жизни, привык сорить деньгами и в бизнес отца вникать никак не хотел – до недавнего времени. Николай не знал, что повлияло на сына, но он резко изменился: перестал таскаться по богатым вдовушкам и избалованным девицам, стал серьезнее относиться к работе, семейным ценностям.

Тут его и поймала в сети хитрая Ева.

– Думаешь, не справится? Опыта не хватит или ответственности? – ответил вопросом на вопрос Николай.

Теперь взял паузу Сергей. В его голове, как в шахматной партии, фигуры – люди – двигались по доске. Белые – это семья босса, черные – все остальные. Каждый имел свою историю и ходил по правилам, только ему, Сергею, ведомым. Петр тоже был в этой партии, но пока его позиция не была активной, больше выжидающей. Но в любом случае черные нападают, поэтому он ответил:

– Я думаю, что Петр вполне уже готов к этой должности, а хранить ключи от сокровищницы лучше всего в семейном склепе.

Николай улыбнулся, подошел к сейфу, достал нужное количество купюр и вручил начальнику охраны.

– Выпьем по стаканчику виски?

– Доложу по вашему вопросу как можно оперативнее. А вот крепкие напитки вам теперь нельзя.

Сергей попрощался и вышел.

Глава 6

Алена вскочила с кровати сразу, как проснулась. Солнце уже вовсю играло с лапами высокой ели за окном, отражаясь от иголок бликами на стене детской. Она не любила спать в темноте, и не потому что чего-то боялась, а просто ей нравилось, когда рано утром ее комната наполнялась сказочными звуками просыпающейся природы.

Девочка подбежала к столу и перевернула календарь. Да! Сегодня суббота – выходной. Папа обещал цирк и карусели. В комнату вошла няня Марина, или Мари, как любила ее называть Алена.

– Доброе утро, принцесса Лина. Как спали-почивали?

Женщина улыбнулась, глядя на счастливое лицо своей подопечной, и едва заметные морщинки собрались в уголках глаз.

– А папа уже проснулся? Мы идем сегодня в парк! Я надену свое новое платье – то, что мы с тобой вчера купили?

Марина занималась воспитанием девочки с самого рождения. Это была не молодая, но и не старая женщина, вдобавок она следила за собой и прекрасно выглядела. В резюме было написано, что она дает уроки фортепиано, и это было чуть ли не главным критерием для Петра, отца девочки, при отборе кандидатов. Марина быстро нашла язык со всеми членами семьи, но с Евой, матерью маленькой Аленки, общалась как-то сухо, только по делу. Ева практически не бывала дома, и, по сути, все понимали, что дочку она бросила, та ей была не нужна с момента рождения. Поэтому няня практически жила у них в доме, и все, что касалось воспитания, образования и здоровья ребенка, было на ней. Петр доверял Марине, но все же контролировал. Он посекундно знал, где его девочка и чем занимается, да и сам уделял ее воспитанию много времени, стараясь совмещать и работу, и роль настоящего отца. Вот и сегодня выделил целый выходной на прогулку и общение с маленькой Аленкой.