Роковой год Цесаревича Николая

– Послушай, Ники, я одного не могу понять, – сказала Матильда, выпуская из рук фотографии и утомленно сжимая виски. – Зачем ты все это снимал?

– Чтобы украсить наше будущее семейное гнездышко, – пожал плечами цесаревич. – Отец вот-вот освободит меня от наследования; мы сразу после этого женимся, покупаем хороший дом и отделываем его по своему вкусу! Я планировал развесить эти фотографии в нашей будущей гостиной. Они будут прекрасно сочетаться со снимками из предстоящих нам кругосветных путешествий…

По мере того, как Ники разглагольствовал, черные брови Матильды поднимались все выше. На фразе про кругосветные путешествия балерина вылетела из постели и принялась вдевать дрожащие руки в шифоновые рукава пеньюара. Голубые перья трепетали.

– Прекрати! – воскликнула она. – Прекрати сейчас же! Я больше не могу это слушать! Хватит рассуждать о том, что никогда не сбудется! Я не верю, что отец освободит тебя от престола, и не поверю, пока не увижу подписанный указ. Я не верю, что мы когда-нибудь сможем пожениться, и, ради всего святого, перестань об этом говорить. Перестань травить душу мне и себе! И знаешь – я даже рада, что я не графиня и не могу выйти за тебя замуж. Потому что я птица, Ники, птица! А ты все мечтаешь посадить меня в клетку. Эти фотографии, твои трофеи, тому доказательство! Застывшее мгновение – так ведь их называют? Ты пытался поймать мой танец, заточить его в этих бумажных прямоугольниках… Но снимки – всего лишь бледное отражение настоящей жизни. Даже если они сделаны наилучшим «Кодаком»… Не хочу видеть эти фотографии. Они меня угнетают.

– Может, ты и меня не хочешь видеть? – с ледяным спокойствием спросил Ники, чувствуя, как внутри обрываются какие-то жизненно важные струны.

– Я люблю тебя, Ники, но иногда ты на меня слишком давишь, – отозвалась Матильда потухшим голосом. – Я могу тебе простить итальянку Леньяни… Я могу простить тебе графиню Потоцкую[42]– да-да, мне рассказали, что ты флиртуешь с ней напропалую с начала февраля, то в гостях у великой княгини Марии Павловны, то на танцах у Шуваловых… Но я не допущу, чтобы ты распоряжался моей судьбой за меня. Я счастлива танцевать, я счастлива быть свободной, мне нравится моя жизнь! Пожалуйста, не мучай меня. Не говори больше про свадьбу.

– Не буду, – согласился цесаревич, застегивая мундир. – Прощайте, мадемуазель Кшесинская.

Он бросил стопку фотографий в камин и покинул уютный особняк на Английском проспекте.

28 марта. Гатчина – Петербург

На Неве зияли большие черные полыньи. Лед, еще совсем недавно казавшийся таким прочным и надежным, разрушался прямо на глазах.

Весна пришла, и никуда от этого было не деться.

– Полынья – это дыра в бесконечность, – задумчиво сказал Ники, опираясь локтями на мокрый парапет гранитной набережной.

Сандро окинул жалкую фигуру цесаревича проницательным взглядом:

– Выкладывай, приятель.

– Что выкладывать? – Ники притворился, что не понял. Говорить не хотелось. Жить тоже.

– Сам знаешь что, – не отступился Сандро. – Почему ты такой смурной шатаешься последние дни. Лица на тебе нет, братец. Мы с Ксенией беспокоимся.

– Матильда, – прошептал цесаревич. На глазах закипали слезы. – Матильда бросила меня.

– Это плохо, – помрачнел Сандро. – Очень плохо. Сочувствую, приятель.

– Все кончено, Сандро, все кончено! – в отчаянии крикнул Ники, глядя на неряшливую Неву, сливавшуюся с депрессивным серым небом. Моросящий дождь размывал привычные пейзажи до неузнаваемости. – А я так ее люблю!

– Я знаю, Ники, – заботливо сказал кузен, и цесаревич вдруг вспомнил, как Сандро успокаивал его в душном кабинете Анпапа тринадцать лет назад. – Ты главное – не падай духом. Может, все еще образуется. Маля тебя обожает.

– Прошло уже одиннадцать дней, а от нее ни весточки! Ни записки! – Цесаревич сдерживал рыдания из последних сил.

– Зайди к ней сам, – предложил Сандро.

– Я ей надоел, она так и сказала, – Ники с пронзительной болью вспомнил голубые перья пеньюара. – Что мне делать, Сандро, что же мне теперь делать?

– Прежде всего, не отчаиваться, – посоветовал кузен. – Уверен, вы с Малей помиритесь, вы созданы друг для друга. Она тебя уравновешивает. А во-вторых, не вздумай пока слушать ничьих советов касательно твоей личной жизни. Ты сейчас особенно уязвим, Ники. Твоя душа – как открытая рана. Как вот этот тающий лед на Неве.

Кузены подошли к Дворцовому мосту.

– Что ж, тебе направо, мне налево, – сказал Сандро на прощание. – Пока ты будешь на Васильевском, я загляну в Адмиралтейство – меня в Морском министерстве ждут. Разрабатываем программу усиления российского флота на Тихом океане. Ох, Ники, не миновать нам войны с Японией! Будет большая битва за Манчжурию…

– Ты фантазируешь, Сандро, – рассеянно возразил Ники. – Японцы нас боятся, как мышка – дракона. Видел бы ты, как они перетрусили, когда на меня напал этот фанатик в Оцу! Император Мэйдзи ко мне на корабль лично пожаловал, лишь бы только убедиться, что я в порядке и что Японии не грозит близкое знакомство с могучей русской армией. Говорят, одна молодая девушка[43], узнав о покушении, заколола себя – насмерть заколола, вообрази! – у здания киотской мэрии, чтобы своей кровью искупить вину страны передо мной.

– Сильно, – признал Сандро.

– После ранения меня буквально завалили подарками и телеграммами: не было такой деревни, из которой мне бы не прислали фарфорового котика с поднятой лапкой[44]– на удачу. У меня теперь этих котиков целое стадо!

– Стая, – поправил Сандро. – Лучше даже прайд, пожалуй. Они же не коровы, чтобы в стадо собираться.

– Как их ни назови, но трудиться эти фарфоровые бездельники не желают – никакой удачи у меня и в помине нет, – с горечью подытожил Ники, опять скатываясь в черную меланхолию. – Матильда меня бросила, Папа хворает… Дождь этот еще…

– Ники, возьми себя в руки, – строго сказал Сандро. – У тебя два официальных мероприятия впереди. После заедешь за мной в Адмиралтейство – и хандри сколько угодно. Но сейчас надо собраться.

– Я обещался к пяти часам зайти на чай к тетеньке Элле, – вспомнил вдруг Ники. – Пойдем вместе!

Сандро нахмурился:

– Не горю желанием. Иди без меня. Я подольше поработаю над своим проектом.

– Неужели все-таки представишь его Папа?

– Обязательно. Японцев следует опасаться. Я прожил в Нагасаки два года, знаю, о чем говорю. Ты же судишь о японцах поверхностно. Прости, Ники, но иногда ты бываешь слишком наивным.

Цесаревич пожал плечами – не до японцев ему сейчас было, – свистнул карете с императорскими гербами, медленно следовавшей за ними все это время, и запрыгнул в нее прямо на ходу.

– Помни, милый Ники, – сказал на прощание Сандро, – ты можешь построить самую высокую снежную башню в мире, но если предатели внутри крепости, ты обречен. Не позволяй людям манипулировать тобой.

Цесаревич отмахнулся, толком не расслышав. Пора было включать рабочее настроение. Ники нравилось сравнивать себя с механическим эольеном, в который загружают разные пьесы.

«Включаю пьесу «Венценосный покровитель домов призрения», громкость – крещендо, скорость – аллерго», – прошептал под нос Ники, подъезжая к первому богоугодному заведению – Биржевой барачной больнице для портовых рабочих. Приземистое одноэтажное здание из красного кирпича напоминало тюрьму. Тяжелые запахи и хриплые стоны пациентов лишь усугубляли ощущение безысходности.

Быстро пройдя барак для выздоравливающих и мимолетно заглянув в хирургический, Ники потребовал, чтобы его отвели в тифозное отделение. Попечитель больницы, тучный сын купца Елисеева, испугался: «Если позволите, ваше высочество, это опасно! Вы можете заразиться!» «Отлично, – подумал Ники, – тогда все мои проблемы сразу решатся», – а сам царским голосом приказал:

– Извольте показать тифозный барак, господин Елисеев!

После больницы Ники посетил еще более депрессивный Городской сиротский дом на Восьмой линии, где ему пришлось выслушать «Боже, царя храни» в исполнении худых детей в заштопанной одежде. Приют был выстроен в память о покушении на цесаревича в Оцу, и от этого на душе стало совсем муторно.

К тете Элле Ники прибыл весь развинченный. Словно глубокий старец, прошаркал по мозаичным паркетным полам Сергиевского дворца[45]. Доплелся кое-как до библиотеки на втором этаже, скользнул равнодушным взором по накрытому столу, безразлично кивнул хозяевам и рухнул на бархатный диванчик, встроенный в изумительные деревянные стеллажи.

Резной дуб здесь был повсюду, и это здорово успокаивало. Деревянные полуколонны подпирали прелестные ажурные балкончики. Окна, обрамленные широкими деревянными панелями, казались картинами модных нынче импрессионистов – промозглый Невский смотрелся не так уж плохо, если вообразить, что его нарисовал автор нашумевшего «Руанского собора в тумане»[46].

Ники, полулежа на диванчике в позе брошенного плюшевого медведя, уставился в серую даль стеклянным взглядом. Тетя Элла всполошилась:

– Милый, почему ты не садишься пить чай? Тебе нездоровится?

– Врача вызвать? – обеспокоился дядя Сергей.

Безупречно красивые, стройные хозяева превосходно гармонировали с аристократическим интерьером библиотеки. Дядя Сергей – воплощенная элегантность: узорчатые манжеты, мастерски завязанный узел галстука, тщательно уложенные волосы. Великого князя частенько упрекали в надменности, резкости, даже жесткости – но вы только посмотрите на него сейчас! Весь преисполнился искренним сочувствием к племяннику. «Холодный гордец» для посторонних, добрый друг и умный советчик для Ники – таким был дядя Сергей. Цесаревич гордился, что входит в его ближний круг, и считал, что Папа недооценивает своего брата.

Тетенька Элла… Боже, как же она хороша! Всегда в чем-то воздушном, светлом, с оборками и кружевами; чудно подобранные украшения – ее муж знал толк в ювелирном искусстве; тонкие черты лица, пытливый взгляд, быстрая улыбка. Никто никогда не видел Эллу в плохом настроении. Ники не понимал, почему Мама недолюбливает эту очаровательную фею. Да, порой тетенька бывала чересчур настойчива, как в случае с его надуманным сватовством к Аликс, но она же это из лучших побуждений. Элла просто хотела чаще видеться с любимой сестрой, а если еще и ее любимый племянник будет при этом счастлив – ну что же в этом плохого?

Супруги встревоженно смотрели на цесаревича, ожидая объяснений.

– Вчера я видел двух летающих желтых шметерлингов[47], – загробным голосом начал Ники. – Двух прекрасных, беззаботных бабочек. Еще совсем недавно и я был таким.

Порхал по жизни, как весенний мотылек. О чем-то мечтал, на что-то надеялся… Увы! Жизнь мотылька коротка. Наступила ночь. Меня больше нет.

Ники едва не разрыдался, настолько жалко ему себя стало.

Элла с Сергеем переглянулись.

– Шерше ля фам[48], – пробормотал великий князь.

– Кажется, я знаю, в чем дело, – осторожно сказала Элла. – Ты расстроен из-за Аликс? Но я же тебе писала, милый Ники, именно сейчас у тебя появился шанс получить ее согласие… Ты поедешь на свадьбу Эрни и Даки в Кобург? Обязательно поезжай! Уверена, что в этот раз у вас с Аликс все получится и ты наконец сможешь назвать ее женой…

Ники горько рассмеялся.

– Жениться? Никогда!

– А чай – тоже никогда? – с иронией спросил дядя Сергей. – Может, все же сядешь к нам за стол?

– Чай, – презрительно повторил Ники. – Позвольте вместо ответа процитировать вам великого японского поэта Рекана[49]:

Как хорошо,загодя дров нарубив,ночь напролетпраздно лежать у кострас чаркой простого саке!..

– Чай не спасет умирающего шметерлинга, – добавил Ники вместо эпилога. – Вот саке я бы выпил.

Дядя Сергей кивнул дворецкому, тот отдал приказание слугам, и через несколько минут на столе среди блюд с шоколадными эклерами и английскими булочками-сконами появился бежевый кувшинчик токкури из японского фарфора Имари, украшенный минималистичными черными цветами и простым геометрическим орнаментом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Капитан Франсуа Менго (Captain François Mingaud, 1771–1847) – офицер пехоты французской армии и игрок в карамболь. Его считают изобретателем кожаного наконечника для бильярдного кия, который он придумал, находясь в тюрьме в Бисетре за свою политическую деятельность. Наконечник произвел революцию в бильярде, позволив игрокам совершать удары с вращением шара. В 1807 году Менго был освобожден из тюрьмы и начал демонстрировать свое изобретение и технику закручивания шаров в Париже, а затем в кофейнях в нидерландском Роттердаме. – Здесь и далее прим. авт.

2

«Noble Jeu de Billard – Coups Extraordinaires et suprenants, qui on fait l’admiration de la Majeure partie de Souveraines de l’Europe, executes par M. Mingaud, Ancien Captaine d’Infanterie au Service de France» – книга Менго, содержавшая в себе подробные описания около 40 ударов, в том числе и дугообразных, была опубликована в 1827 году во Франции и затем многократно переиздавалась в разных странах.

3

Крепкий рыбный бульон, сваренный с вином.

4

Вероятно, вишневый пирог.

5

Александр Николаевич Огарев (1839(47,50?) – 1902) – штабс-капитан Лейб-гвардии Преображенского полка (1877), полковник, генерал-майор (1896); в 1893 назначен командиром 7-го гренадерского Самогитского Генерал-адъютанта графа Тотлебена полка; в 1895–1901 командир Лейб-гвардии 1-го стрелкового Его Императорского Величества батальона.

6

Лейб-гвардии Гусарский Его Величества полк.

7

Лейб-гвардии Кирасирский Его Величества полк (Желтые или Царскосельские кирасиры).

8

Великий князь Константин Константинович Романов поэтический псевдоним К. Р. (1858–1915) – член Российского Императорского дома, президент Императорской Санкт-Петербургской академии наук (1889), поэт, переводчик и драматург. 23 апреля 1891 года произведен в полковники и назначен командующим лейб-гвардии Преображенским полком.

9

К. Р. «Времена года».

10

Праздник Крещения (6 января по старому стилю) состоял из нескольких частей: Литургии, Крестного хода, Водоосвящения, Церковного парада. Уже с самого утра на Дворцовой набережной и на Морских улицах выстраивались полки военных и оркестры. В Зимнем дворце проводилась Литургия для членов Царской Семьи – она проходила в церкви Спаса Нерукотворного образа. В это время в Зимнем дворце собирались все самые именитые жители города. После окончания Литургии царская семья, гости и представители духовенства шли Крестным ходом из церкви по Иорданской лестнице на Дворцовую набережную, к Иордани. В столице таким местом была Нева у Зимнего дворца, напротив Петропавловской крепости. Во льду вырубалась обширная полынья, над ней сооружался временный деревянный храм с широкой террасой и открытой галереей. На террасе священники совершали молебен, а на галерее размещали знамена гвардейских полков. Их приносили для освящения водой из проруби – так называемой Иордани. От «иорданского» подъезда Зимнего дворца к реке и далее по льду строились сходни, и мостики покрывали коврами и украшали флагами и гирляндами. Вдоль них шеренгами стояли гвардейские части в зимней парадной форме, но без шинелей и перчаток – такова была традиция. После Обедни в Зимнем дворце высшее духовенство во главе с митрополитом выходило на Иордань – служить молебен с водосвятием. Затем появлялись сам Император и Великие князья. Высший иерарх опускал в воду крест. В это время из пушек Петропавловской крепости и на Стрелке Васильевского острова давали салют 101 залпом. По совершении водосвятия митрополит окроплял святой водой всех присутствовавших, а также полковые знамена. После этого Император принимал Крещенский парад – мимо него церемониальным маршем проходили войска, присутствовавшие на Иордани.

11

Кодовое имя немецкой принцессы Алисы Гессен-Дармштадтской.

12

Эрнст Людвиг, великий герцог Гессенский (Эрни), осенью 1893 года обручился с принцессой Викторией Мелитой Саксен-Кобург-Готской, которую в семье называли Даки (в переводе с английского – «уточка»).

13

Письмо цесаревича Николая Александровича великому князю Александру Михайловичу от 19 марта 1889 года.

14

Шутливое слово, придуманное императором Александром III для обозначения торжественного проезда членов царской семьи в карете или санях по главным улицам Санкт-Петербурга. От слова «хлыщ» (разг.) – франтоватый и легкомысленный молодой человек; фат, щеголь.

15

Великий князь Михаил Николаевич, наместник царя на Кавказе.

16

«Коппелия» (полное название «Коппелия, или Красавица с голубыми глазами», фр. Coppélia) – комический балет французского композитора Лео Делиба. Либретто написано по новелле Э. Гофмана «Песочный человек». Главная женская партия – Сванильда, притворяющаяся механической куклой Коппелией. Изначально спектакль планировали назвать «Нюрнбергская кукла», но затем решили отойти от точной локализации истории – это давало большую свободу национальным танцам, – и балет получил название «Коппелия».

17

Домашнее имя великого князя Георгия Александровича, брата Николая.

18

Абастумани – горноклиматический курорт в Адигенском муниципалитете Грузии. Располагается на южном склоне Месхетского хребта, в ущелье реки Оцхе, на высоте 1250–1450 м. В Абастумани чистый горный воздух, умеренная сухость, нет сильных ветров. На горных склонах – леса (сосна, ель, пихта). Лето умеренно теплое, зима мягкая. Курорт основан в середине XIX века и назывался Аббас-Туман (Абастуман). До 1917 года входил в Ахалцихский уезд Тифлисской губернии.

19

Folle Journée, по названию пьесы Бомарше «Безумный день, или Женитьба Фигаро» – бал в честь Масленицы, наполненный веселыми забавами и развлечениями.

20

Германский посол в Петербурге генерал-адъютант Бернгард Франц Вильгельм фон Вердер.

21

Карточная игра, популярная в конце XIX века. Возникла из сочетания виста и преферанса.

22

Альбрехт Дюрер (1471–1528) – немецкий живописец и график, один из величайших мастеров западноевропейского Ренессанса. Биографы отмечают, что, обладая привлекательной внешностью, Дюрер особенно любил изображать себя в молодости и воспроизводил свой облик не без «тщеславного желания понравиться зрителю». На одном из автопортретов Дюрер очень напоминает Христа. Обаятельный художник стал одним из главных героев увлекательного романа Кристофера Бакли «Собиратель реликвий» (2015).

23

Чезаре (Цезарь) Борджиа (1475–1507) – политический деятель эпохи Возрождения из испанского рода Борха (Борджиа). Предпринял неудачную попытку создания в центральной Италии собственного государства под эгидой Святого Престола, который занимал его отец Папа Римский Александр VI. Его борьба за власть послужила главным источником вдохновения для романа Никколо Макиавелли «Государь». Борджиа принадлежит крылатая фраза: «Быть Цезарем или никем».

24

Консул в Ханькоу П. А. Дмитревский в своем донесении в Императорский МИД от 7 мая 1891 года сообщает подробности о посещении русских чайных фабрик в Ханькоу наследником: «Осмотр фабрики начался с материала в метках – чайных высевок, из которых вообще прессуются кирпичи. Затем Его Императорское Высочество изволил осмотреть распаривание материала, насыпку его в формы и прессование его паровым прессом. Отсюда поднялись в верхний этаж, где вынутые из форм кирпичи просушивались, сложенные в длинные многочисленные поленницы. Затем осмотрены были отделения, где кирпичи свешиваются, завертываются в бумагу с этикетками и укладываются в плетеные из бамбука корзины, выложенные внутри не пропускающими воду пальмовыми листьями. Отсюда спустились в другое отделение фабрики, где работали гидравлические прессы и фабриковался плиточный чай. Материалами для него служат также чайные высевки, только лучшего достоинства. Плитки бывают около четверти фунта весом и прессуются из сухого нераспариваемого материала».

25

Епанечка (он слова «епанча») – нарядная бархатная, парчовая женская безрукавка (обычно на меху).

26

Кичка (кика) – старинный русский головной убор замужних женщин. Кичка закрывала волосы и имела впереди твердую часть (вставлялись береста, дощечка) в форме рогов, лопатки, копытца и т. п. Кичку надевали на голову, волосы тщательно закрывали холстом, затем шнуром фиксировали ткань на голове, несколько раз обвязав шнуром рожки. Сзади кички надевался «позатыльник» из бисера – прямоугольная полоса бархата, закрепленная для жесткости на картоне. Сверху кички располагалась нарядная «сорока» из вышитой ткани.

27

Повойник – старинный русский будничный головной убор замужних женщин, шапочка из ткани с околышем.

28

Наталья Леонидовна Шабельская, урожденная Кронеберг (1841–1904) – коллекционер русских народных костюмов, основала в Москве частный «Музей старины». Выйдя замуж за крупнейшего землевладельца Харьковской губернии, она устроила в своем имении – селе Чупаховка Лебединского уезда – мастерскую, где трудилось 14 вышивальщиц. Однако всецело собирательству Наталья Леонидовна отдалась с переездом в Москву, предпринятом ради образования дочерей. Шабельская много путешествовала по России и активно приобретала предметы. К 1904 году в коллекции было более 20 000 предметов. Впоследствии обе дочери Шабельской – Варвара и Наталья – продолжили ее дело.

29

Стрелецкий голова – высший чин стрелецкого войска. Назначался обыкновенно из дворян и детей боярских, был начальником пяти сотен стрелецкой пехоты.

30

Сокольничий – один из старинных чинов княжеского двора, стоявший во главе соколиной охоты, а иногда и всех учреждений военно-княжеской охоты.

31

Чарльз Фредерик Уорт (англ. Charles Frederick Worth; 1825–1895) – французский модельер английского происхождения, основатель дома моды House of Worth, один из первых представителей высокой моды. Одевал европейских императриц, королев и принцесс, а также знаменитых актрис и жен американских магнатов.

32

Александр II Николаевич (1818–1881) – император Всероссийский, отец Александра III. Погиб от рук террористов, взорвавших бомбу на набережной Екатерининского канала во время проезда царского кортежа. Николай и другие внуки называли дедушку «Анпапа», а бабушку «Анмама».

33

«Народная воля» – революционная нелегальная политическая партия, возникшая в 1879 году после раскола организации «Земля и воля» на радикальную «Народную волю» и умеренную «Черный передел». Партия ставила своей основной целью принуждение царского правительства к демократическим реформам и последующее социальное преобразование общества. Одним из методов политической борьбы «Народной воли» стал индивидуальный террор. Участников организации называли народовольцами.

34

Сочиненный гусарами, жженый пунш был крайне зрелищным напитком: огромный чан наполнялся вином, на него клали две перекрещенные сабли и ставили на них сахарную голову, которая поливалась ромом. Затем голову поджигали, и жженный сахар стекал в вино, после чего его тушили шампанским. Из-за этого «пожара» напиток и получил свое название.

35

Ручьи – исторический район на северо-востоке Санкт-Петербурга. Бывшая богатая немецкая колония, возникшая в начале XIX века на дороге из Петербурга в Мурино. Рядом находились деревня Гражданка и дача сенатора И. И. Кушелева с большим пейзажным парком; владелец устроил в парке озера, каналы, острова и павильоны. Территории вошли в состав города после революции.

36

Имеется в виду спектакль французской труппы, существовавшей в Михайловском театре с 1859 по 1918 год.