Полная версия
Вновь ПОЛЮБИТЬ рождество
Глаза в глаза. И я пропадаю. Сдаюсь…
– Но что я скажу своим родным?
– Всё, что пожелает твоя душа, – улыбнулся Ник, словно зная, что я уже начала придумывать ложь, которую скажу родителям и Диме. – Аня, ты бы поступила точно так же, окажись на моём месте. Мы ведь тоже семья.
Хм… Скажет тоже…
– Ник, я не видела тебя целых пять лет…
– Это ничего не меняет. За эти годы я видел Димона всего три раза. И все три раза только потому, что он приезжал ко мне. Потому что он решил, что я тоже член его семьи.
– Ты его лучший друг.
– Друзья приходят и уходят… – начал он.
– А кушать хочется всегда… – тут же подхватила я, улыбнувшись.
– А мы – семья – решительно заявляет Ник, но губы дрогнули. – Иначе я бы не вернулся сюда под Новый год, чтобы стать свидетелем на свадьбе твоего брата.
– А ты… упрямый. – выдаю я после минутной паузы.
А он… смеётся.
– Я бы предпочёл называть это настойчивостью.
И я уже открыто улыбаюсь ему в ответ.
– Что ж, будем надеяться, что твоя настойчивость выручит нас, когда Дима узнает правду о лжи, которую я собираюсь скормить ему и нашим родителям.
***** ***** *****
Я вошла в квартиру и застыла у порога.
Нет, я, конечно, догадывалась, что квартира поразит меня своей красотой. Всё-таки она находилась в элитном жилом комплексе, но чтоб настолько…
– Я, конечно, очень ценю то, что ты предложил остановиться у тебя, но… – Я запнулась, не зная, как лучше выразиться, но потом вспомнила, что Ник привык к моей прямолинейности… не то, что Миша… – Похоже, тут проходил детский новогодний утренник, а я не успела на это веселье.
– Неплохое сравнение, – рассмеялся он. – Я приглашал дизайнера, которая обставляла квартиру, ну, и попросил её заодно ещё и украсить к Новому году до моего приезда. Она немного… увлеклась.
Я посмотрела на мишуру, свисавшую буквально отовсюду. И гирлянды, обвивавшие даже те предметы мебели, которые не следовало украшать огоньками. Рядом с эко камином стояла гигантская ёлка, которая чудом не падала от веса огромного количества игрушек. Боже, да это прям, как из фильма «Один дома»
– Мягко говоря, – хмыкнула Аня. – Она, наверное, подумала так же, как и я.
– О чём ты?
Ник забирает у меня сумочку и пуховик, и вешает их на вешалку.
– Ну, что у тебя жена, дети…
– Может быть. – смеётся Ник и подталкивает меня в спину. – Я хотел переделать всё, но у меня не было времени.
Я прохожусь по помещению, исследуя каждый уголок как Лаки, когда впервые попал ко мне в квартиру. Только я не нюхаю всё подряд, а прохожусь пальцами по поверхностям мебели.
– Потому что сезон новогодних праздников – это не только приятные хлопоты, но и несчастные случаи?
– Ага. – отвечает он за моей спиной. По позвонкам бежит холодок, а в руках появляется мелкая дрожь. И я понимаю, что он стоит на месте и просто наблюдает за мной. – А этот сезон выдался особенно тяжёлым. Именно поэтому я, простой волонтёр, принимаю участие в тушении пожаров уже почти две недели, с того самого дня, как вернулся сюда.
– Неужели, так много случаев?
– Морозы…
– А я и не знала о твоем возвращении. – выдавливаю из себя тихо.
– Димка был в курсе. Наверное, забыл тебе сказать.
– Похоже на то.
Сомневаюсь я что-то. Чтоб Дима что-то забыл?
Дима избегает меня с тех пор, как объявил о дате своей свадьбы, которая должна состояться под Рождество, точно как моя собственная, год назад. Мне казалось это хорошей идеей. Новый год – вся семья в сборе. Рождество – рождение новой семьи… Но так казалось только мне… А в особенности стал избегать разговоров после того, как Лиля попросила меня выступить в роли свидетельницы.
Свидетельницы! Может, брат не рассказал мне о возвращении Ника именно по этой причине, а не потому, что не хотел, чтобы я знала. После того как Дима застал меня и Ника целующимися, утекло много воды. Так что его поведение не имеет ничего общего со злостью, которую он испытывал по отношению к нам тогда. Хотя кто его знает…
– Аня? – Ник касается пальцами моего плеча, и я возвращаюсь в реальность.
– У тебя потрясающая квартира, – говорю первое, что приходит на ум.
Снова осматриваюсь по сторонам и разглядываю светло-зелёные стены гостиной, мебель светло-серого цвета и огромные окна с потрясающим видом на новогодний город. Потом перевожу взгляд на мраморные поверхности столешниц и глянцевую ультрасовременную бытовую технику кухни, отделанной в спокойных серо-белых тонах.
А затем снова смотрю на соблазнительного мужчину, который смотрится посреди всего этого очень по-домашнему. Мы на миг встречаемся взглядами, и я опять теряюсь. Абсолютно. Не знаю, что должна делать сейчас. И от этого моё сердце против воли пускается в дикий пляс. Поворачиваю голову в сторону, будто бы просто рассматриваю обстановку, а внутри всё переворачивается.
– Я хотела сказать, – постаралась придать своему голосу как можно больше спокойствия. – Что мне очень нравится то, что можно разглядеть под этим ворохом мишуры.
Ник в ответ же громко захохотал.
И я не удержавшись, тоже расплылась в улыбке.
– Что ж, мистер Праздник, не покажете мне, где тут у вас ванная комната?
Глава 4
Никита ДемьяновКогда после школы я решил стать фотографом, я следовал велению своего сердца. Мне нравилось видеть привычные вещи в новом ракурсе, не так, как видели другие. Сначала я размещал свои снимки в Интернете, а когда получил первый запрос на их использование, понял, что могу превратить свою страсть в деньги.
Вскоре мои работы стали широко известными, и редактор одного из популярных журналов о природе связался со мной, чтобы предложить работу. Так благодаря страстному увлечению фотографией у меня появилась возможность утолить свою жажду странствий.
Я считал, что получил такой старт в свои двадцать с небольшим, только благодаря фамилии. Отец владел медиаимперией, доставшейся ему в наследство от своего дяди, а тот в свою очередь получил её в наследство от своего отца.
С такими связями и финансовой поддержкой я мог выбрать любое занятие, которое нравилось мне самому и могло приносить пользу окружающим. И инвестировать деньги, в которых не нуждался, в недвижимость не только дома, в России, но и в любой точке земного шара.
И всё это время я избегал мыслей о том, чтобы остепениться и пустить корни. Хотя не мог отрицать, что мне нравилось иметь свое собственное жилье. Место, в котором я не просто останавливался, но и жил.
Я гордился своей квартирой. Особенно теперь, когда в ней появилась Аня.
Почему-то именно сейчас, глядя на маленькую фигурку в мешковатом свитере и джинсах, я ощущаю себя дома. Словно это она, находясь среди всей этой мишуры, создаёт уют и домашнее тепло, которого мне так не хватает. И мне хочется чтоб так было всегда… От осознания этого кровь замедляет свой бег, и мне становится адово горячо.
Так стоп. Это же Анчоус, сестра лучшего друга…
Проводив её в гостевую спальню, отправился к себе, чтобы принять душ. Включив воду, судорожно выдохнул, чувствуя, как расслабляется напряженное тело, и только царапины, доставшиеся в подарок от кота, доставляли небольшой дискомфорт.
После душа натянул чистые брюки и, прихватив с собой футболку, пошёл на кухню, где находилась аптечка.
– Я думала, они оказали тебе необходимую помощь в больнице.
Я как раз держал в руках тюбик с мазью, когда на пороге кухни появилась Аня. Посмотрел на неё, и дыхание перехватило от того, как она выглядела в моей футболке и шортах.
Бля-я…
Во рту моментально пересыхает. Образовавшийся в горле ком нечем, мать вашу, не протолкнуть.
Вещи были слишком велики для неё, но сидели на ней намного лучше, чем на мне.
Ну, а я, конечно, сволочь такая, не могу не пялиться. Рассматриваю всё. За грудиной всё сбивается в один жгучий узел. Затягивает так, что дышать уже просто нереально. Только сипеть через раз.
– Д-да, – выдавливаю из себя. – А ещё они поверили мне на слово, когда я сказал, что у меня нет внешних телесных повреждений.
Аня подошла ближе, и я ощутил фруктовый аромат геля для душа, который поставил в ванную гостевой спальни. Черт, этот гель пахнет на ней намного соблазнительней, чем в бутылочке.
– Какие ещё повреждения? – переспросила она, и, хотя я попытался спрятать царапины, она заметила их и ахнула. – Это Лаки поцарапал тебя?
– Нет. – смеюсь, чтобы выйти как-то из ступора. Получается хрипло, до скрипа. – Это был какой-то другой кот, которого я сунул себе под куртку.
– Прости, – бросила Аня и, отобрав у меня мазь, начала осторожно смазывать ранки. От её прикосновений ловлю озноб, прежде чем всем телом каменею. – Прости, – повторяет она. – Очень больно? Я не ожидала такого рвения от Лаки.
– Ничего страшного, – толкаю глухо только для того, чтобы скрыть часть физических реакций.
– Не согласна.
Её прикосновения оставались легкими, мягкими, но когда её рука скользнула чуть ниже, к царапинам у пояса брюк, я схватил её за запястье.
– Аня, я в порядке. – хриплю, заставляя её оцепенеть.
Мои слова прозвучали немного резко, вызвав удивление с её стороны. Но это лучше, чем дать ей коснуться живота чуть ниже и получить непредсказуемую реакцию моего тела. Или очень даже предсказуемую? А я и так с трудом держал себя в руках.
– Извини. – краснеет и виновато опускает взгляд.
Пульс так яростно стучит в висках, что, кажется, из ушей пар повалит. Но я забиваю на это и по привычке ухмыляюсь, типа у меня всё в порядке.
– Не стоит извиняться.
Я по-прежнему держал её за руку, когда Аня подняла глаза и посмотрела на меня. Её взгляд… Он, мать вашу, такой коктейль эмоций выдаёт, что мой мир пошатнулся.
Анна Смирнова.
О чем я только думала, когда отобрала у него мазь и начала смазывать эти царапины?
Да, я ужаснулась, когда увидела следы кошачьих когтей у него на животе, ведь они появились, можно сказать, по моей вине. И конечно, первым порывом было помочь… Но потом, посмотрев в голубые глаза Ника, я совсем перестала соображать, потому что увидела в них любопытство. Интерес. Желание.
Совсем не дружеское такое…
И я осознала, что передо мной мужчина. Я ощутила это физически. Клянусь, что даже сумей я крепко-накрепко зажмуриться, а не просто опустить взгляд, буду чувствовать доминирующую гендерную принадлежность.
К тому же он до сих пор держит меня за руку.
От этой мысли меня бросило в жар, который прокатился по всему телу и добрался до самого сердца. Сердце… Оно вообще через раз стучит. Того и гляди остановится.
Мой взгляд метнулся вниз, туда, где вторая моя рука лежала – чуть ниже его талии, слишком близко от…
– Эм… – смутилась я и, шагнув назад, прошептала в попытке разрушить сгустившееся напряжение: – Похоже, ты действительно в порядке.
– Ага, – сипло ответил Никита, а потом прокашлялся и добавил: – Я был в порядке до того, как ты пришла.
– Конечно. – проговариваю, не в силах скрыть волнение.
Повисла неловкая пауза. Но меня оправдывало, что не одна я вела себя глупо. И судя по напряжённому дыханию, не одна я оказалась под впечатлением от этой сцены.
– Ты не подашь мне мою футболку? – наконец заговорил Ник.
– А где она?
– У тебя за спиной.
Когда я снова повернулась к нему, на его лице играла легкая улыбка. Не отдавая отчет своим действиям, смотрю на его губы. Жду каких-то слов, наверное. Но Ник молчит и продолжает улыбаться.
– Что тут смешного? – выговариваю с намёком на осуждение.
– Ничего, – ответил он, натягивая футболку, а я разочарованно смотрю, как исчезает под ней его мускулистая грудь. – Просто думаю, что свадьба твоего брата будет весьма интересной.
– Это как посмотреть.
– Ты не согласна? – спросив это, с напряжённым прищуром смотрит мне в глаза.
– Чтобы пережить её, мне придётся напиться. – отвечаю я отрывисто и задушено.
– Ага. Теперь ты достаточно взрослая, чтобы пить, не так ли?
– И это говорит человек, который вручил мне мою первую баночку пива?
Его улыбка стала ещё шире.
– Я же говорю, свадьба будет интересной.
– Мне кажется, мы по-разному смотрим на это мероприятие.
– Возможно. Но результат может быть одинаковый.
Этого-то я и боюсь.
Потому что после того, что только что произошло между нами, может значить только одно – я снова погружаюсь в те чувства. И эта новая вспышка влюбленности может перестать быть тайной для кого-то…
Пусть мне удалось скрыть свои чувства, когда я попросила Ника поцеловать меня в первый раз. Но вряд ли он посчитал меня равнодушной, когда я с такой готовностью ответила на его второй поцелуй.
Но за пять лет разлуки я не получила от него ни одной весточки, и научилась прятать свои чувства. И если случившееся только что, значило, что Никита разделял их…
Что? Ник мог отвечать мне взаимностью?
Я чуть не рассмеялась от собственной глупости. Я даже не сомневалась, что в первый раз он поцеловал меня из жалости. А второй раз страдал из-за разбитого сердца и не соображал, что делает.
Все, что происходило между нами – и тогда, и сейчас, – это лишь плод моего воображения. Успокойся, Аня.
«Никто не хочет иметь с тобой дела. Никто не хочет находиться рядом с человеком, который говорит прежде, чем подумает. И который почти всегда колючий и ершистый.»
Тут же всплыли в памяти обидные слова Миши. И это после трёх лет отношений!
И если уж Миша, который знал меня лучше других, не захотел быть со мной, что уж говорить о Нике…
– А в этом доме гостей кормят?
Глава 5
Никита ДемьяновТак как я не умел готовить ничего, кроме яичницы, да и та не всегда получалась, я решил съездить в продуктовый магазин. Аня смилостивилась надо мной и не стала язвить по этому поводу. А может, она тоже нуждалась в том, чтобы немного побыть одной.
По дороге в магазин я успокаивал себя тем, что моё поведение вызвано естественной реакцией на находившуюся рядом красивую девушку. Чувство вины рубит, как обух топора. Прямо по башке. А оттуда уже расходится по всему телу. За грудиной заламывает, дыхалку плющит.
Твою мать…
Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз ходил на свидание. И моё тело просто напомнило, что у него есть свои потребности.
Точно. Это просто от долгого воздержания…
Но когда я вернулся домой и увидел Аню, сидевшую на подоконнике и смотревшую на то, как снег за окном опускается на ночной город, моё сердце неожиданно дрогнуло. Я впервые в жизни видел её настолько одинокой и беззащитной.
Теперь ничто в ней не напоминало ту решительную особу, которая пыталась спасти своего кота из огня. Мне захотелось подойти к ней и обнять, и я вдруг испугался, что эта реакция не просто естественна. За ней кроется нечто большее.
Что за хрень?
– Вид из окна у тебя не менее красив, чем сама квартира, – обернувшись ко мне, заметила Аня.
Наши взгляды встречаются. Сердце срывается и ускоряется неожиданно. Я словно тревогу ловлю. Безотчетную. Не могу дать ей определение. Не осознаю, откуда она внутри меня выходит.
– Я только потому и купил её, что отсюда открывается потрясающий вид.
– Я бы ещё немного полюбовалась им, но я зверски проголодалась. – Аня спрыгнула с подоконника, и я подвисаю на её фигуре, пока она приближается ко мне. – Ну, что пришёл? Что принёс?
Когда она пытается заглянуть в пакеты с едой, я прячу их за спину и улыбаюсь. Мы сейчас ведём себя точно так же, как много лет назад. С одним «но»… Когда она смотрит на меня, моё нутро не просто горит, а, кажется, сама душа беснуется.
– Узнаешь, когда я поставлю всё на стол.
– Зануда, – буркнула Аня. – Тебе помочь?
– Не-а. – отмахиваюсь и иду на кухню.
– То есть?
Я улыбнулся, увидев, как поползли вверх её брови, а потом начал доставать контейнеры с готовой едой и ставить их на столешницу.
– Сядь.
– Тебе точно не нужна моя помощь?
– Точно. – Открыв холодильник, предложил ей на выбор несколько напитков, пока она наконец не кивнула, когда достал оттуда фруктовый сок. – Аня, я приглашал тебя сюда не для того, чтобы ты помогала мне готовить.
– Кажется, ты не правильно используешь слово «готовить», – с иронией ответила она и, взяв свой стакан с соком, отправилась на диван. – Знаешь, в последний раз, когда я была у тебя в гостях, ты в то время ещё жил со своим отцом. Так вот, ты и тогда не знал значения этого слова. Думаю, ты угостил нас с Димой остатками ужина с прошлого вечера.
– Откуда ты знаешь, что я не готовил ту еду?
– Ну, во-первых, она была вкусной, – расплылась в улыбке Аня. – А во вторых, твой отец ещё несколько раз угощал меня такой пастой после твоего отъезда. Так что, ты тут явно ни при чём.
Стоп, стоп, стоп. Мой отец?
Планомерно вдыхаю, медленно выдыхаю.
– Ты виделась с моим отцом после того, как я уехал?
– Да… – кивнула Аня и зарделась, а у меня ступор всех функций. – Я вижусь с ним иногда… Я помогаю ему с некоторыми вещами. – прокашлявшись, добавляет: – Мы… друзья.
Упираюсь в неё взглядом. Она краснеет так густо, что не будь я близок к тому, чтобы меня хватил удар, нашёл бы её румянец очаровательным.
– Если я правильно тебя понял, – медленно тяну я, потому что мой мозг отказывается понимать услышанное. – Ты говоришь, что вы с моим отцом – друзья?
– А что тут такого? – закатила глаза Аня. Казалось, от её смущения не осталось и следа. – Твой отец – невероятно интересный человек. И он довольно молодо выглядит для своего возраста. Ни за что не скажешь, что ему около шестидесяти. И раз мы уж начали этот разговор, я скажу, что вижусь с ним, по крайней мере, раз в две недели. Чаще, если наше свободное время совпадает. – Она распрямляет плечи и смотрит на меня. – Ник, мы чудесно проводим время в компании друг друга. В этом нет ничего плохого.
Мне показалось, что пол начинает уходить из-под ног. Я пытаюсь абстрагироваться. Не принимать эту подачу. Но, мать вашу… Буквально сразу же, как Аня это произносит, меня накрывает…
– Анчоус, – выдавливаю из себя хрипло, потому что голос подводит. – Ты имеешь в виду… – прочищаю горло и всё же спрашиваю: – Ты хочешь сказать, что у тебя отношения с моим отцом?
Анна Смирнова.
Ха! Боже! Видел бы он своё лицо! Того и гляди в обморок упадёт. Ну, грех же, не воспользоваться…
– Извини, Никит, – как можно более серьезно ответила я, – мы не хотели, чтобы ты узнал обо всём таким образом.
У меня получилось не рассмеяться, и теперь я решила воспользоваться возможностью ещё раз проявить свой актёрский талант.
– Но… но… как? – потрясенно посмотрел на меня Ник. – Почему?
– Не думаю, что мне следует объяснять как. Как целоваться, ты знаешь. А что до всего остального, я с удовольствием…
– Аня. Пожалуйста, не надо рассказывать о своей сексуальной жизни с моим отцом.
Я прикусила губу так сильно, что испугалась, что из неё брызнет кровь.
– Ник, но мы же взрослые люди…
– Нет. – резко перебивает меня Ник, и я замечаю, как у него напрягаются на лице мускулы. – Ты всё ещё ребенок.
Теперь он по-настоящему разозлился. А меня разозлило то, что он до сих пор считает меня маленькой…
– Ник, после твоего отъезда прошло много времени. – проговариваю, сдерживая свою злость. – Я больше не ребёнок.
– Мой отец, – вместо ответа, как в тумане повторял он. Заклинило парня… – Мой отец…
– Да. – продолжаю говорить, как ни в чём бывало. – Ты ещё спросил меня «Почему?». И я сказала тебе, что он интересный. И у него такое доброе сердце. И такой внушительный…
– Остановись. – наконец-то оживает Никита.
– Но почему? – невинно захлопала ресницами. – Я всего лишь хотела сказать, что у твоего отца внушительный… – я постаралась максимально затянуть паузу. – Вид.
– Ты издеваешься надо мной, – пристально посмотрел на меня Ник.
Под его тяжёлым взглядом немного теряю свою боевую сноровку и даже готова была сказать правду, но потом решила подразнить его ещё чуть-чуть.
– Знаешь, Ник, твой отец очень нелегко переживал разлуку с тобой. – окидываю скучным взглядом стол, за который так усердно держится Ник. – И как твоя потенциальная мачеха я хотела…
– Аня! – крикнул он.
Вот теперь я добилась того, чего хотела.
– Демьянов, какой же ты простофиля, – широко улыбнулась ему.
Он какое-то время хранит молчание. А потом выражение его лица немного смягчается. Но только немного…
– Ты пошутила. – не спрашивает, а мягко уточняет.
– Ага.
Снова повисла пауза.
– И с чего ты взяла, что эта шутка будет смешной? – наконец спросил Ник.
– Я наслаждалась каждой секундой, – не выдержала и расхохоталась.
Тогда он бросил в меня пустую коробку из-под сока, а я с триумфом поймала её.
– Тебе стоит немного потренироваться.
– Ага. – поддакивает он. – Но сначала мне нужно прийти в себя. Меня чуть удар не хватил.
Я тихонечко посмеивалась про себя, пока он, чертыхаясь раскладывал еду. Но когда Ник поставил передо мной тарелку с курицей, порцией лазаньи, картофельным пюре и салатом из шинкованной капусты с морковью – ахнула.
– Ты собрался накормить роту голодных солдат?
– Ты сказала, что проголодалась.
– Да, но не до такой же степени. – всё же принялась за еду, и мне казалось, что я могу слышать, как та падает в мой пустой желудок. – Спасибо.
– На здоровье.
За столом воцарилась тишина, и я впервые за всё это время подумала о том, как сильно устал сам Ник. Хоть он и не спускает с меня глаз, а я смотрю на него украдкой и бегло, всё равно замечаю темные круги под его глазами и едва заметные морщинки вокруг них.
– Тебе нужно хорошенько выспаться, – тихо сказала я. – Ты выглядишь уставшим.
– Спасибо. – На его лице появилась улыбка, от которой моё сердце пустилось вскачь. – Ты выглядишь не лучше.
– Как же мне не хватало нашего обмена любезностями.
Он в ответ хмыкнул и, не спуская глаз с меня, отправил в рот ещё один кусок лазаньи.
Еле сдержалась, чтобы не поменять позу и не отвернуться. Хотя напряжение было таким сильным, что мне отчаянно хотелось сделать и то и другое. Ощущая, как мои щёки горят румянцем, утыкаюсь взглядом в тарелку и дрожащими пальцами пытаюсь удержать вилку.
– Ты не говорила этого раньше, – прожевав, бросил Ник.
– Чего именно? – я краснею до кончиков ушей.
– Что скучала по мне.
По телу проносится дрожь и мне становится трудно дышать, будто воздух превратился в ядовитый газ.
– Что ты имеешь в виду? – не удержавшись, я заерзала на своем сиденье. – Просто такие вещи не говорят человеку, которого видят после долгой разлуки.
– Как раз наоборот.
– Да ладно…
Кусаю губы и больше ничего не добавляю, потому что наш разговор начало уводить в опасные воды, а мне совсем не хотелось плавать. Вода же лёд! Я предпочитала оставаться на песочке и нежиться на солнышке. Ну, разве что намочить пальчики…
Но никак не нырять в этот омут с головой. Я не готова…
– Всё потому…
– Ник, – с улыбкой остановила я его. – У нас сегодня выдался непростой денёк. Может, отложим этот разговор до следующего раза?
Он испытующе посмотрел на меня, но я виду не подала, насколько некомфортно чувствую себя под его взглядом.
– Конечно, – наконец произносит он и кивает на мою тарелку. – Ты наелась?
Глава 6
Никита ДемьяновКогда я проснулся, моё жилище выглядело в значительной степени менее нарядным. Куда-то подевалась гора мишуры, а из гирлянд остались лишь те, что на окнах. Но квартира от этого только выиграла.
Аня обнаружилась в гостиной, с ног до головы увешанной новогодним дождиком. Она снимала игрушки с ёлки и что-то бормотала под нос, время от времени покачивая головой в такт музыке, которая была слышна только ей одной. Эта сценка была настолько домашней, что я немного растерялся.
Меня не интересовали такие вещи, как домашний уют. Когда-то я верил, что у меня был дом и что мои родители любят друг друга. Но после смерти матери в жизни отца появились другие женщины. Они никогда не задерживались надолго и всегда покидали его с каким-то печальным выражением лица.
С тем же выражением отец однажды признался мне, что моя мать изменяла ему.
А потом ко всему случилась драма и в моей личной жизни, так что идея семьи давным-давно потеряла для меня смысл.
Тогда почему сейчас я смотрю на Аню и думаю о вещах, которых избегал на протяжении очень долгого времени? Ведь мы встретились только вчера после пяти лет разлуки.
А как насчет восемнадцати лет, которые были до того? И как насчет того поцелуя?
