Случайная повесть

– И тогда – грош цена фотороботам такого «свидетеля». А может организатор ограбления это какой-то несправедливо уволенный сотрудник, например. Кстати, деньги нашлись. В картонных коробках, разбросанных по лесу и в овраге за зданием института. – как бы равнодушно сообщает Виктор.

      Но мне в его в его показном равнодушии чувствуется что-то другое.

      Коробки, разбросанные по лесу. Так значит, там были деньги! Я же сама рассказывала Виктору, что по «плану Б» выкидывала из машины всё, что в ней было. Якобы «туристическое снаряжение». Жесть. Как мои выдумки переплелись с чем то реальным???

      «Если вы параноик, это не значит, что за вами не следят». Виктор за мной следит? А иначе какого чёрта он со мной возится? И пригрел, и одел, и накормил. Ну точняк, я – подозреваемая! Но почему???

      Пытаюсь переключить тему.

– Виктор, а почему ты мне это всё       рассказываешь? Это же, наверное, служебная информация?

– Ну надо же тебя чем то развлекать! Ато опять укачает, затошнит. А ехать ещё с полчаса.

      Я демонстрирую моральную поддержку:

– Хорошо, что в этой истории обошлось без жертв, хорошо, что уворованное нашлось! Я уверена – ты в этом деле обязательно разберешься!!!

      Дальше мы едем молча. Каждому есть о чем помолчать. Особенно мне.

Глава 5 – Абсурд в кубе. Крыша едет.

Мне надо собрать в кучку все нелепицы происходящего.

      Я неожиданно оказалась в совершенно незнакомом месте. Причем, оказалась в результате панического бегства от чего-то или кого-то.

      Совершенно незнакомые люди приютили меня и по какой-то причине заботятся обо мне.

      Мой город я совершенно не узнаю́: здесь нет метро, вдоль дорог не висят бесконечные рекламные билборды, ЦУМ не снесли.

      «Внутренние органы» представлены милицией, а не полицией.

      Виктор и, видимо, Анна, не пользуются ни смартфоном, ни интернетом. Он газеты читает!!! А она за материалами для переводов куда-то «усвистывает», а не получает их по Ватсапу или хотя бы на «мыло».

      Виктор знает, что такое «бизнесмен», но не знает кто такой «олигарх». Не знает, что такое «соцсети».

      В академическом институте зарплату получают наличкой – банковских карт нет?

      (Ой, блииин… Тут наверное и купюры другие! Именно поэтому Виктор не дал мне расплатиться в ЦУМе! Он что, ЗНАЕТ, что мои деньги здесь не годятся??? Наверное, заглядывал в мой кошелёк.)

      Вишенка на торте – я выгляжу на 30 лет!

      Внушительный списочек нелепиц и непоняток? Абсурд в кубе!

       Я уже сама себе подозрительная! А может и подозреваемая – в уголовщине!       

      И уже без разницы, что в моих виде́ниях (или что это было?) я лихо вожу «уазик», знаю, как звучит выстрел из Макарова.

      Главные слова найдены – «тут, у них». И где-то есть «там, у меня».

      Господи, услышь меня! Пусть это будет всего лишь сон! А я пообещаю, что больше не буду перед сном запоем слушать всякую около-научную фантастику!!!

      Неа, не услышал. Говорят, что молитвы или просьбы к Нему нужно повторять не менее трех-семи раз, иначе не доходят. Кажется, моя крыша едет не спеша, тихо шифером шурша.

      «Дома» нас встречает Анечка, как всегда весёлая, энергичная. Просто сгусток радости и восторга. Восхищается нашими покупками, подарком от Виктора – веселеньким летним сарафанчиком, какой-то косыночкой. Я недовольно бурчу:

– Твой братец взял меня на содержание, не позволил мне оплатить мои покупки. И накормил комплексным обедом. С которого мне, кажется, в дороге поплохело! Котлета наверняка была не свежая! Можно я пойду отлежусь?

– Ой, да не бери в голову! Сочтетесь! Ну я так и поняла, что вы в ЦУМовской столовке обедали, всякую фигню ели! И напекла пирогов к ужину!!!

      Ёлки-палки, она еще и пироги умеет печь. Не девушка, а чистое золото.

      Виктор с недоумением выслушал мою тираду

– Ты же сказала, что укачало! А теперь про котлету… Нормальные были котлеты! – прям как будто обиделся.

– Ой, ну не ссорьтесь! Лика просто устала! По такой жаре час туда да час обратно, любой умотается! А пироги у меня, отгадайте с че-е-е-м? Ну? Правильно! С капустой!!! И расстегаи с рыбой!!!

      Виктор повеселел:

– Анечка, золотко ты моё, моих любимых пирогов напекла! Лика, а ты какие любишь? – дружба восстановлена.

      Даже мои мрачные мысли отступили перед пирогами с капустой и рыбой. Наелись мы их, с душистым сладким чаем, до отвала. Осоловели.

      Я вспомнила, что перед отъездом в поселок Виктор прикупил в киоске у ЦУМа целую пачку газет.

– Виктор, а можно посмотреть газеты, которые ты купил? Свежие?

– Да, конечно. Думаю, что тебя вот эта заинтересует. – Протягивает мне одну из газет.

      Газета «Правда». Вот – «Криминальная хроника»: Вчера, в одном из институтов… преступники скрылись… жертв нет… В каком институте была стрельба не указано. Что украдены, вероятно, деньги, не написано… Подробности не разглашаются. Ну да, тайна следствия.

Что-то меня «цепляет» в этой газете. В самой газете какая то заковыка… И холод пронизывает до самых костей. Газета «Правда». Орган Центрального Комитета КПСС… «Пролетарии всех стран…». Четверг, 20 июня 2000 года …10 коп.

И тут у меня началась истерика. Такая настоящая, с воплями и слезами с горошину:

– Я хочу домоооой!!!! Я хочу обратно!!! Кто вы??!! Отпустите меня!!! Я хочу домой!!!      Меня затрясло, как будто через меня пропускают ток. Впрочем, откуда мне знать, как трясет на электрическом стуле. Только из кино.

      Ко мне подскочила Аня, обняла, как ребенка:

– Успокойся, успокойся. Что? Что случилось?

– Метро, – сквозь рыдания просипела я, вдруг пропавшим голосом, – «Правда» за 10 копеек.

– Успокойся, ну успокойся, объясни, что значит «метро» и «правда за 10 копеек»???

– У вас. Нет. Метро. У нас. Нет. Таких. Цен. За газеты. – Слова выдавливались из меня по частям.

– ГДЕ Я??? Я ХОЧУ ДОМОЙ!!! – пытаюсь вырваться из объятий Ани

      Она обняла меня покрепче, говорит что-то тихое и ласковое, гладит по голове. Заставила выпить какую-то микстуру. Знакомый запах и вкус. Всё поплыло перед глазами… Откуда-то издалека услышала «часа три проспит» и провалилась в тёплый туман. Последняя запомнившаяся мысль – «посплю… посплю… и проснусь дома… и этот кошмарный сон кончится…». Кажется, я даже смогла улыбнуться.

А вам снились такие сны?

01.07.25

––

      Глава 6 – Попытка побега

Не увидела, не услышала – почувствовала. Я в комнате не одна. Тихо переговариваются двое. Напрягаю слух:

– Феликс разрешил. Пока – в общих чертах, без подробностей.

– Уверен? А хуже не станет? Вон как истерила…

      Ага. Феликс. Не Эдмундович ли? «Железный Феликс». Кошмар продолжается? Я в застенках КГБ? Или тогда было ОГПУ? Или НКВД? Не, 2000 год – однозначно КГБ. Ну если и в застенках, то это застенки-люкс: мягкая постель, светло и тепло, пахнет чем то вкусным.

Ёлки-палки, да я проголодалась! Типа «война войной, а обед по расписанию»? Додумать не успела. Бодрый голос Виктора:

– Ну что, будем признаваться или будем запираться? – Я вздрогнула – всё-таки застенки???

      Аня, с упреком:

– Витя… Ну зачем ты так!

– Ну тогда так, – легко соглашается Виктор. – Еще ты дремлешь, друг прелестный, пора, красавица, проснись: открой сомкнуты негой взоры! – в голосе Виктора слышится даже… нежность.

      Он еще и Пушкина шпарит только так. Эрудит хренов.

– Навстречу северной Авроры, звездою севера явись. – Бурчу я и открываю глаза.       Притворяться, что сплю, бесполезно.

      Виктор продолжает веселиться:

– Аня, а тебе двойка по фармакологии! Ты уверяла, что три часа проспит наша красавица, а она уже через два как яблочко румяное! – и без перехода: Есть хочешь?

      Молча киваю. Но, не удержавшись, бурчу себе под нос: «Пустырником решили меня травануть. Нашли чем.». Оба так заразительно хохочут, что я невольно тоже улыбаюсь.

Обедали (ужинали?) с шутками-прибаутками.

– Вот гуляшик у тебя, Аня, получается лучше, чем успокоительный сбор! – подкалывает Аню Виктор. Она защищается:

– Я хороший сбор сделала! Коня с ног валит! Хочешь, тебе накапаю!

      (Ага, и это заявляет девушка, которая ну ничегошеньки не понимает в «цветочках».)

– Ну, похоже наша Лика тот ещё конь, надо было двойную дозу лить!

– «Товарищи! Он меня кобылой обозвал!» – вспомнилась мне шутка из «моего» времени.

– О! Ну если с чувством юмора порядок, жить будет!

       А потом мы пошли уже привычной тропкой в «кафе» на берегу. Наслаждаться закатом.

И долго-долго болтали. Точнее, я слушала, а Виктор рассказывал совершенно невероятные вещи.

– Знаете, Виктор. Вы очень симпатичны мне. И Вы, и Аня. Но вот сейчас, я почему то не верю Вам. Вы или что-то не договариваете, или… Или всё, что вы рассказали мне – полная билиберда. Реникса (кто не в курсе – напишите от руки «чепуха» и прочитайте как английский текст). Но я пока не придумала зачем Вы это делаете.

      Брови Виктора удивленно взлетели вверх:

– Что значит «не придумала»?? И мы что, снова на «вы»?

– Ну да, не придумала. Это же МОЙ сон. И я могу в нем придумывать развитие событий. Вы же наверняка слышали про ОСы, осознанные сновидения? Я не очень погружалась в эту тему, но некоторое понятие имею. Если проснулся от тревожного или страшного сна, нужно попытаться снова уснуть и там, во сне, «переиграть» концовку в позитивном ключе. Вот только сейчас у меня почему то никак не просыпается – я грустно вздохнула.

– Так ты думаешь, что всё это твое э… «приключение» – это всего лишь сон?

– Я всё ещё НАДЕЮСЬ, что это сон. Наслушалась-начиталась всякой фэнтэзи про «попаданцев», вот и наснилась мне моя «попаданческая» история. Мозгу же интересно – как я себя поведу, как буду чувствовать себя, оказавшись в другом мире, в другом времени, возможно, в другом теле.

– Повторяю, ты – НЕ «попаданка», ты – «перемещёнка»! Большая разница!

Ну да, ну да. Объяснял. Типа в этом, ДРУГОМ для меня мире, существует целый институт, НИИПАЯ – научно исследовательский институт паранормальных явлений. Что то вроде НИИЧАВО Стругацких. Среди прочих паранормальных явлений изучает, в том числе, «перевоплощенцев», «попаданцев», «перемещенцев». Отдел Виктора занимается как раз «перемещенцами». Какая разница?

       Понятно, кто такие «перевоплощенцы». Люди, которые после смерти якобы вновь родились, воплотились в другом обличьи. Они помнят свои прошлые жизни, друзей и родственников. Но только в детстве или под гипнозом. Развиваются, как обычные человеческие особи. Их предыдущие «носители» умирают либо естественным путем (старость, болезнь), либо насильственным. В последнем случае на теле «вновь воплощенного» могут обнаруживаться шрамы или другие следы травм, приведших к гибели предшественника. На «моей» Земле про таких много популярной литературы. Особенно много «перевоплощенцев» в Индии, где идея перерождения души буквально впитывается с молоком матери. «… Но, если туп, как дерево – родишься баобабом… Хорошую религию придумали индусы» (Владимир Высоцкий). В моем мире отношение к таким случаям двоякое: как к безобидным ро́сказням (европейский менталитет), или как к почитаемому религиозному феномену (Индия и т. п.).

      «Попаданцы» – совсем другая история. Человек погибает, как правило, насильственной и преждевременной смертью, а очухивается в другом теле, в другое время или даже эпоху, а то и в другом мире. Часто «попадает» в более молодое, но более хлипкое тело. Несмотря на «смену тела», «попаданцы» сохраняют свой менталитет, наработанные при жизни знания и навыки, а так же имеют доступ к памяти прежнего владельца тела.

      «Перемещенцы», к которым отнесли меня по этой классификации, в своем мире просто исчезают и появляются не пойми как, не пойми где. В моем мире описание случаев внезапного исчезновения людей, и даже целых групп людей, так же популярны, как и описания случаев «перевоплощений». В отличие от «попаданцев», «перемещенцы» не погибают в своей предыдущей жизни. Они внезапно и бесследно исчезают – даже при свидетелях! Согласно статистике НИИПАЯ, при перемещении в другое пространство-время человек остаётся в своем теле, но сильно омоложенном, сохраняет менталитет, память о своей предыдущей жизни, а также полный набор ЗУНов (знания-умения-навыки). Омоложение происходит лет на 10-20-30.

      Аня никакая не переводчица, она работает аналитиком в отделе Виктора. Систематизирует и анализирует информацию о «перемещенцах», попавших в поле зрения отдела. Так что вся моя якобы амнезия для них – фиговый листочек. То, что такие, как я, прекрасно помнят себя ДО перемещения, установленная истина. Они не помнят причину и факт собственно перемещения.

       В моем мире у двух последних групп перспективка – психбольница. Если начинают трепаться. Как с этим в моем новом мире мне пока не ясно. Но пытаюсь не трепаться. Мало ли… на какие опыты меня отправят…

      Самое интересное в том, что поведал мне Виктор, это, конечно, как они находят всех этих «иномирян», и как объясняют их появление. Но я почти ничего не поняла (или спецом так объяснял). Эти наработки-разработки-гипотезы, конечно же под грифом «секретно», как и сам их Институт.

– И почему же ты со мной делишься такими секретами?

– Ну ты же собираешься от нас сбежать. Или я ошибаюсь? – вопросительно смотрит на меня Виктор. – Куда? Зачем? Как ты себе представляешь свою жизнь здесь? Без друзей, без знания реалий этого мира? А я тебе предлагаю работу! В нашем Отделе!

– Но я…

– Ой, да брось ты, ну какая ты училка! Ботаника, пятый класс. Хватит врать то.

– Ну, допустим, ты тоже мне врал! – возмущаюсь я. – Де-тек-тив! Шерлок Холмс местного разлива. А Аня – доктор Ватсон? Или миссис Хадсон? Такие пироги печет – объеденье!

– Агааа! Ватсон! – ухмыляется.– И тебе я предлагаю тоже должность доктора Ватсона. Один Ватсон хорошо, а два лучше! Я – работаю по розыску, вы регистрируете, описываете и анализируете случаи, попадающие в ведомство нашего Отдела. Соглашайся! Жильё, достойная зарплата, интересное дело обеспечены.

      Сон или не сон, но меня распирает любопытство:

– И много случаев попало в ваше ведомство? Не совсем поняла – как вы обнаруживаете «иномирян»? Когда ты понял, что я из этих… перемещённых? Наше знакомство не случайно?

– Уууу… На все вопросы отвечу. После того, как ты согласишься с моим предложением. И, естественно, подпишешь необходимые бумаги.

– Согласие на добровольное сотрудничество? Расписка о не разглашении? За разглашение – расстрел без суда и следствия?

– Вот хорошо, что у тебя порядок с чувством юмора! Ценное качество для моих сотрудников! У тебя есть время подумать. Надумаешь – с утреца подпишем документы. А сейчас спать, спать, спать!

      И мы пошли «домой».

      А ночью я попыталась сбежать.

      Ещё когда с Аней осматривали участок, оценивали предполагаемый фронт работ в моих предполагаемых фито-дизайнерских потугах, я заметила небольшой «пробел» в штакетнике. Через который могла бы протиснуться такая стройная, 35-летняя дамочка, как я. Это местечко находится позади дома, за штакетником – почти дремучий лес. Окна в доме, по причине жары и духоты, ночью открыты…

      Разумеется, смыться мне не удалось. «Топтун»-секьюрити Саша был на стрёме. Аккурат под моим окном, через которое я пыталась тихонечко выбраться из дома. И принял меня прямо в свои жаркие объятья.

– Ну, и куда ты собралась бежать? В поселок Верхний, искать там тетю Асю? А что ж ночью то? Да ползком, огородами собиралась уйти? Попросила бы, я бы тебя днем на мопеде своем подбросил – Виктор практически издевается.

      Сижу, надувшись. Как мышь на крупу, так, кажется, говорят. Виктор не злится на меня, растирает сонное лицо и устало спрашивает:

– Чего испугалась то? Поняла, что попала непонятно куда? И что?

– Я не хочу быть подопытным кроликом! В каком то там вашем Отделе! – угрюмо защищаюсь.

– Кроликом, говоришь… – задумчиво повторяет Виктор.

      Сидим в «столовой», на веранде. Заходит заспанная Аня, её тоже разбудили:

– Что-то случилось?

– Да вот, тут потенциальный кролик решил ночью поискать другую морковку, наша его не устраивает – устало вздыхает.

      Я уже почти реву от обиды, досады, злости. Моя попытка побега смешит Виктора.

– Лика, вот ты сказала, что и я, и Аня тебе симпатичны. Можешь сформулировать, чем именно? Не надо про меня, сам знаю, что я – неотразимая очаровашка, ну вот опиши словами, чем тебе симпатична Аня?

      Неожиданный вопрос ставит меня в тупик. Виктор ждет. Аня тоже смотрит на меня с любопытством и смущением.

– Нуууу… Аня всегда весёлая. И такая… открытая. Светлая. Душевная. Заражает своим оптимизмом. В ней столько энергии, что обзавидуешься.

– Аня работает в нашем Отделе. Разве похожа она на подопытного кролика? Которого мучают своими опытами безжалостные учёные? А ведь она… – он делает многозначительную паузу. Эта пауза звучит, как тревожный бой барабанов в цирке перед смертельным трюком, – …такая же, как ты «перемещёнка».

      У меня отвисает челюсть, глаза чуть не выпадают из орбит от удивления, ошарашенно смотрю на Аню. Она отвечает мне виноватым взглядом, пожимает плечами, типа «прости, так получилось». Виктор встает с кресла, протягивает мне руку:

– Пойдем, я тебя ещё больше удивлю. – и Ане: Мы в кабинет.

– Мне с вами?

      Они переглядываются как люди, хорошо понимающие друг друга без слов.

– Нет, ты потом. Иди досыпай.

– Витя, но Феликс…

– Не парься, с Феликсом я разберусь.

      Какой странный диалог. Виктор что-то задумал, что не понравится загадочному Феликсу?

Глава 7 – История подполковника Михаила

Мы прошли на второй этаж, где была единственная дверь в единственную комнату. Открывает дверь ключом (О, как интересно! Уж не от меня ли запирается «кабинет?»). С любопытством рассматриваю обстановку: стеллажи вдоль стен, один с книгами, другой с толстыми папками. Уютный диванчик, рядом с ним небольшой журнальный столик и два кресла. В «красном углу» – металлический сейф. На тумбочках вдоль стен ещё какая-то техника, непонятного назначения. Возле окна массивный стол. На нем несколько папок и небольшой телевизор (Хм. Виктор не только газеты читает, но и телевизор смотрит?).

– Ух ты, да у тебя тут целый офис! Понятно, запираешься от Ани и порнуху по телеку смотришь? – ну как я могу не повыделываться?

      Виктор разворачивает меня от телевизора, усаживает в кресло:

– Хочу, чтобы ты послушала одну историю.

      Интересненько. Будет уговаривать работать непонятно кем в его непонятном Отделе?

– Жил да был на белом свете хороший парень Мишка. Работал в «ментовке». В меру сил защищал сирых да пострадавших от разного произвола. Дослужился до подполковника. Однажды возвращался домой поздно вечером от приятеля, решил срезать дорогу к дому через парк. Идет себе по аллейке – прохожих уже нет, фонари через одного горят. И слышит – в ближайших кустах какая-то возня. Подошел осторожненько к тем кустам, заглянул. Два бугая девчонку в кусты тащут. А он, как назло, и в гражданке, и без табельного!

– Но это был хороший мент. И ломанулся он сквозь кусты спасать девчонку. Ну и что, что бугаев двое. А он и самбо владеет, и вообще физически крепкий, хоть уже и в возрасте. Раскидал бугаев, подскочил к девчонке, она вроде как без сознания. Потянулся к шее – пульс пощупать.

– И тут ему в спину, в область почки, вонзился, видимо, нож. Он упал всем телом на девушку, услышал сквозь туман «Атас! Ты же его зарезал!», и – топот удаляющихся ног. А девчонка вдруг открыла глаза, они наполнились ужасом, и она завопила. Откуда ж ей было знать, что он пытался её спасти! Но Мишка (О, пардон! – подполковник Михаил Васильевич) этого уже не услышал. И случилось это в городе-герое Москве. Летом 1995 года…

      Виктор замолчал. Взгляд его блуждал где-то далеко-далеко. Видимо, вспоминая погибшего Мишку. Друга? Родственника? Просто отважного коллегу? Помолчав, Виктор продолжил:

– Очнулся я на каком-то пляже. В больничной пижаме. Кругом песок, людей нет. Раннее утро, чуть прохладно. Уютно плещется море, набегая на берег. А в объятьях у меня – та девушка! Без сознания, но живая! Девушка зашевелилась, открыла глаза и ка-а-ак заорет:

– КТО ВЫ??? ГДЕ Я??? – и с невероятной силой сбросила с себя моё возлежащее на ней тело. Моё??? Вот ни разу не моё! Это не было телом мужика за 50 с хвостиком! Я встал с песка и к изумлению девушки начал себя ощупывать и разглядывать: ноги, руки, грудь под пижамной курткой. Это было тело парня лет 25-30. Спортивное, прокачанное, но – не моё.

      Я и сам хотел бы я знать что происходит!!! Я же помню – пытался отбить девушку у каких-то подонков, меня ранили… нет, убили. С таким ножевым ранением долго не живут! И где я нахожусь??? Не я. Мы. Долго рассказывать, как я пытался успокоить девушку, пытался узнать, она-то что-нибудь помнит? А ничего не помнит! Вообще ничего. На все мои вопросы и попытки рассказать, что помню я – только рыдала. Наконец, у неё кончились силы рыдать.

      Если не понимаешь что и как нужно делать, нужно хоть что-то делать! Например, идти. Всё равно куда. Я прошелся вдоль обрыва, у подножья которого расстилался пляж, и обнаружил едва заметную тропинку наверх. Уговорил девушку идти за мной. Не без труда, но вскоре мы выползли на поверхность этого природного сооружения. И оказались на окраине какого-то поселка. Не сговариваясь, мы почти побежали к домам, растянувшимся в одну улицу. Это даже не дома были, а что-то типа коттеджей. Вокруг каждого обширный участок, где-то погуще, где-то пожиже обсаженный деревьями и кустами. У одного такого коттеджа остановились, запыхавшись. Навстречу нам шла немолодая женщина. Увидев нас, она всплеснула руками:

– Витенька! Ты вернулся! А говорили, что ты сильно болеешь, в больнице лежишь! Чуть ли не онкология! Ой, а ты что – сбежал из больницы? Прям в пижаме? А какой ты стал… Красивый! А это твоя девушка? – и вдруг погрустнела. – Вот родители твои порадовались бы на тебя!!!

      И меня как что-то торкнуло. Меня зовут Виктор. Мои родители погибли в автокатастрофе. Я закончил школу милиции и служу оперуполномоченным в одном из отделений ближайшего города. В этом поселке дом моих родителей, ну и, соответственно, мой дом! Женщину зовут тетя Нина. Откуда-то всплыла эта информация – из памяти настоящего Виктора? А где сам Виктор? В больнице? Онкология? Чудесное исцеление? И да – почему я в больничной пижаме-то?