Дотянуться до звезды

– Какая честь, – усмехнулся Нилс, – Не думал, что принцессы ходят в такие места.

Сердце Эви на мгновение замерло. Нилс был еще более высоким и статным, чем она помнила. Его темные глаза, казалось, проникали в самую душу, и Эви невольно почувствовала, как щеки ее заливает краска.

– Просто решила разнообразить свой досуг, – парировала она, стараясь сохранить невозмутимый вид.

Нилс усмехнулся и, слегка наклонившись, прошептал ей на ухо.

– Для принцесс тут слишком шумно и вульгарно.

Эви почувствовала легкую дрожь, но постаралась не подать виду.

– Я сама решу, где мне проводить время. И, если позволишь, я пойду, – процедила она, пытаясь обойти Нилса.

Но он перегородил ей путь, прислонившись плечом к стене.

– Не так быстро, Эвелина.

Эви сжала кулаки. Ярость закипала в ней, смешиваясь с непонятным волнением от его близости. Она подняла подбородок, бросая ему вызов.

– Чего ты хочешь, Нилс?

В его глазах мелькнула тень. Казалось, он на мгновение засомневался, но тут же снова надел маску безразличия.

– Просто удостовериться, что моя маленькая принцесса не связалась с дурной компанией, – произнес он с наигранной заботой.

– А, ты решил сыграть роль заботливого рыцаря? И перестань называть меня принцессой, это звучит жалко.

Она попыталась отодвинуть его, но Нилс и не подумал уступать. Наоборот, он придвинулся еще ближе, так что Эви почувствовала тепло его дыхания на своем лице.

– Неужели ты настолько бесстрашная? – прошептал он ей прям в губы.

Её сердце бешено заколотилось, словно пойманная в клетку птица. Эви знала, что играет с огнем, но отступать не собиралась. В его близости было что-то маниакально притягательное, опасное и волнующее одновременно.

– Я вполне отдаю себе отчет в том, с кем имею дело, – проговорила она, стараясь сохранить спокойствие в голосе. – И твои попытки запугать меня выглядят довольно жалко.

Нилс усмехнулся, его глаза сверкнули недобрым огнем. Он провел пальцем по её щеке, отчего по телу Эви пробежала неприятная дрожь.

– Запугать? Дорогая Эви, мне просто нравятся сложные головоломки, а ты одна из них.

Он на мгновение замолчал, словно обдумывая что-то, а затем резко отстранился. В его взгляде больше не было и следа былой игривости.

– Но, пожалуй, на сегодня хватит. Не буду мешать тебе наслаждаться компанией твоих друзей, – с нажимом произнес он последнее слово и, развернувшись, направился к выходу, оставив Эви в полном недоумении.

Что это было? Игра? Провокация? Или что-то гораздо более опасное?

Глава 5.

Нилс и правда не доставлял больше хлопот на сегодня, но иногда появлялся в поле зрения Эвелины. Он находился в компании девушек и не обращал внимания на Эви. Впрочем ее это не волновало, важнее было втереться в доверие друзей Нилса, с чем превосходно справлялась Грета.

Нилс и правда не доставлял больше хлопот на сегодня, но иногда появлялся в поле зрения Эвелины. Он находился в компании девушек и не обращал внимания на Эви. Впрочем ее это не волновало, важнее было втереться в доверие друзей Нилса, с чем превосходно справлялась Грета.

Грета, словно опытный дипломат, плавно лавировала в общении, умело подстраиваясь под настроение каждого. Ее обаяние действовало безотказно, и вскоре вокруг нее образовался небольшой кружок заинтересованных слушателей. Эвелина наблюдала за ней с примесью зависти и восхищения.

Эвелина понимала, что Грета, скорее всего, использует свое обаяние как инструмент, но это не умаляло ее успеха. Главное – результат, а результат был налицо: друзья Нилса уже принимали Грету как свою.

Эвелина решила действовать по-другому. Вместо того чтобы пытаться копировать Грету, она решила использовать свои сильные стороны. Она подошла к ребятам, когда разговор немного стих, и непринужденно вставила несколько реплик, демонстрирующих ее знание темы. Она не пыталась понравиться всем сразу, а просто оставалась собой, высказывая свое мнение и делясь своими мыслями.

К удивлению Эвелины, ее слова вызвали интерес. Друзья Нилса начали задавать вопросы, вовлекая ее в обсуждение. Она почувствовала, как напряжение отступает, и ей стало легче общаться. Возможно, ей и не удастся завоевать их доверие так быстро, как Грете, но она была на правильном пути.

Она поняла, что искренность и умение поддерживать разговор – это не менее эффективное оружие, чем обаяние и умение притворяться.

Вечер продолжался, и Эвелина все больше убеждалась в правильности выбранной стратегии. Она обнаружила, что у нее с некоторыми ребятами из компании Нилса много общего.

Обсуждение перешло от общих тем к более личным, и Эвелина почувствовала, что между ними возникает настоящая связь. Она рассказывала о своих увлечениях, о планах на будущее, и видела, что ее слушают с искренним интересом.

Когда вечер подошел к концу, Эвелина почувствовала удовлетворение. Она не только сблизилась с друзьями Нилса, но и лучше узнала себя.

– Как думаешь нам удалось подружиться с ними? – спрашивала Грета, выходя из клуба.

– Надеюсь, что да, – смотря в свой телефон, ответила Эви, – Иначе все будет зря.

– Но думаю Нилсу это не понравилось, – заключила девушка, – Он так смотрел на тебя, будто вот вот набросится на тебя.

Эви оторвалась от экрана и посмотрела на Грету. Уличные фонари отбрасывали длинные тени, и в их свете лицо подруги казалось обеспокоенным.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Эвелина, чувствуя, как внутри нарастает легкое беспокойство.

– Ну, ты же знаешь Нилса, – вздохнула Грета, – Он очень избирателен в друзьях. Если им кто-то не нравится, он может просто перестать общаться.

Эвелина нахмурилась.

– Я думаю, все прошло хорошо, – сказала Эви, стараясь звучать уверенно, – Мы много смеялись, говорили о разных вещах. Я почувствовала, что они искренне заинтересованы в том, что я рассказываю.

Грета немного успокоилась, но в ее глазах все еще читалось сомнение.

– Надеюсь, ты права, – пробормотала она, – Время покажет.

Эвелина пожала плечами, стараясь не придавать значения словам Греты. Она знала, что подруга склонна к драматизации, и, возможно, просто преувеличивает. Но зерно сомнения уже было посеяно. Она вспомнила пристальный взгляд Нилса, его молчание в некоторые моменты разговора. Может быть, она действительно что-то упустила?

Весь следующий день Эвелина чувствовала себя не в своей тарелке. Она то и дело возвращалась мыслями к встрече с Нилсом и его друзьями, пытаясь понять, что же могло пойти не так. Может быть, она слишком много говорила о себе? Или, наоборот, была недостаточно интересной? Она чувствовала себя так, словно сдавала экзамен, о котором ее никто не предупредил.

Вечером раздался звонок. На экране высветился номер неизвестного. Эвелина замерла, не зная, стоит ли отвечать. Что, если Грета была права, и кто-то звонит, чтобы сообщить о ее неминуемой социальной смерти? Собравшись с духом, она нажала кнопку ответа.

– Ну здравствуй, принцесса, – голос Нилса звучал непринужденно.

Эвелина почувствовала, как напряжение наступает к ней.

– Чего тебе надо? – ответила она, стараясь звучать как можно более уверенно, – И откуда у тебя мой номер?

– Твой номер? О, у меня есть свои источники, – Нилс усмехнулся, и Эвелина почти физически ощутила эту усмешку сквозь телефонную трубку.

Эвелина нахмурилась.

– Что тебе надо Нилс Барнс?

– Ох, много чего, – его голос звучал уверенно, – Но сейчас хочу сообщить тебе плохую новость, по поводу твоего плана втереться в доверие к моим друзьям.

Эвелина похолодела. Как он узнал? Она была уверена, что действует осторожно, не привлекая внимания. Неужели кто-то из них её сдал? Мысль о предательстве кольнула больнее, чем осознание провала операции.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – попыталась она выдержать тон невинности, хотя сердце бешено колотилось в груди.

– Не стоит притворяться, Эвелина. Я знаю, зачем ты крутишься вокруг Нила и Лаки. Ты думаешь, я слепой? Или, может, глухой? – в голосе Нилса сквозила сталь. – Ты недооцениваешь меня, и это твоя большая ошибка.

– Ты параноик, Нилс, – Эвелина сжала кулак. – Я просто пытаюсь завести друзей. Не все же такие социопаты, как ты.

– Друзей? Ты? Не смеши меня. Ты пришла, чтобы выведать информацию, я прав? Так хочу тебя предупредить, чтоб держись подальше от моих друзей, если не хочешь, чтобы у тебя были серьезные проблемы.

Эвелина почувствовала, как к щекам приливает жар. Она ненавидела, когда ее загоняли в угол. И еще больше ненавидела, когда ее недооценивали. Нилс, этот самодовольный интроверт, возомнил себя гением. Что ж, она покажет ему, кто здесь настоящий стратег.

– Серьезные проблемы? Ты угрожаешь мне? – в голосе Эвелины зазвучали стальные нотки.

Она больше не собиралась играть в невинность.

– Послушай, Нилс, я не знаю, что ты себе нафантазировал, но тебе стоит немного успокоиться. Иначе твоя паранойя доведет тебя до психушки.

Нилс усмехнулся, и от этой усмешки Эвелину пробрал озноб.

– Не советую играть со мной в опасные игры, Эвелина. Я знаю, на что ты способна. И поверь, ты не захочешь узнать, на что способен я.

– Мы еще посмотрим, кто кого переиграет, Нилс. И помни, в этой игре не бывает ни победителей, ни проигравших. Здесь выживают только самые хитрые.

Она быстро скинула звонок.

В голове пульсировала только одна мысль: нужно действовать быстрее и решительнее. Нилс оказался куда проницательнее, чем она предполагала. Но это лишь подстегнуло ее азарт. Игра началась, и Эвелина не собиралась проигрывать.

После выходных, Эви вернулась в школу. Проходя мимо одноклассников она заметила недовольные взгляды, они шептались и показывали пальцем на нее.

– Смейтесь мне все равно, – крикнула она им.

– Эвелина, – подошла к ней Грета, – Кажется мы в беде.

Грета открыла свой мобильный телефон и показала Эвелине последние новости из школы, где были интимные фотографии Эви.

– Это же фотошоп, да? – взглянула Грета.

– Конечно да, – сжала кулаки Эви, – И я знаю, кто за этим стоит.

Кровь закипела в жилах Эви. Она чувствовала, как ярость поднимается волной, грозя захлестнуть ее. Кто посмел так низко пасть? Кто решил, что имеет право вторгаться в ее личную жизнь и выставлять ее на посмешище перед всей школой?

– Это дело так не останется, – прошипела Эви, глядя в экран телефона. – Я уничтожу его.

Грета положила руку ей на плечо.

– Ты уверена что это Нилс?

Эви глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

– Более чем. Он звонил мне на днях и сказал, что знает наш план.

Эви отвернулась от Греты, не желая, чтобы подруга видела ее лицо, искаженное гневом. Она чувствовала себя преданной, униженной, словно ее выставили голой на всеобщее обозрение. Нилс всегда был скользким типом, но чтобы опуститься до такого. Она сжала кулаки, ногти впились в ладони.

– Он пожалеет, что вообще родился на этот свет.

Грета вздохнула.

– Эви, я понимаю, ты зла. Но не делай глупостей. Мы должны подумать, как поступить правильно.

– Правильно? – Эви резко обернулась. – Правильно – это позволить ему и дальше издеваться надо мной? Правильно – это сидеть и ждать, пока он не придумает что-нибудь еще? Нет уж, увольте. Я сама разберусь с этим ублюдком.

Грета попыталась удержать Эви за руку, но та вырвалась. Ярость клокотала в ней, затмевая разум. Она видела перед собой лишь одно: лицо Нилса, самодовольное и наглое. Она представляла, как стискивает его шею, как выбивает из него всю спесь.

– Эви, стой! Ты же не хочешь сделать глупость, – крикнула Грета, но ее слова потонули в гуле ярости, что звенела в ушах Эви.

Она уже мчалась вперед, сквозь толпу, как разъяренная фурия. Люди шарахались в стороны, чувствуя исходящую от нее волну ненависти.

Нилс стоял у возле стены, выпуская дым изо рта и о чем-то оживленно беседуя с друзьями. Он даже не успел понять, что происходит, когда Эви схватила его за ворот рубашки и с силой дернула на себя.

– Ты, ничтожество, – прорычала Эви, ее голос дрожал от гнева, – Ты думал, тебе все сойдет с рук? Ты поплатишься за то, что сделал.

Она замахнулась, готовая обрушить на него всю свою ярость, но в этот момент чья-то сильная рука схватила ее за запястье.

Это был охранник. Он крепко держал ее, не давая двинуться.

– Успокойтесь, мадам. Здесь нельзя устраивать драки.

Эви попыталась вырваться, но его хватка была слишком сильной. Она чувствовала, как ярость постепенно отступает, сменяясь бессилием и разочарованием.

Нилс смотрел на нее с презрительной усмешкой. Эта усмешка заставила ее сердце сжаться от боли. Она поняла, что совершила ошибку, поддавшись своим эмоциям. Она дала ему то, чего он хотел – возможность почувствовать себя жертвой.

Охранник продолжал крепко держать ее руку, и Эви, осознав тщетность сопротивления, обессиленно опустила плечи. Ярость, словно выжженная земля, оставила после себя лишь пустоту и горькое сожаление.

Она посмотрела на Нилса, и презрение в его глазах ранило сильнее любой пощечины. В этой усмешке читалось торжество, подтверждение его превосходства.

Грета пробилась сквозь толпу и встала рядом с Эви, положив руку ей на плечо. В ее глазах было беспокойство и сочувствие.

– Пойдем отсюда, – тихо сказала она, пытаясь увести Эви от эпицентра унижения.

Эви глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь в теле. Она понимала, что импульсивность сыграла с ней злую шутку. Вместо того, чтобы заставить Нилса ответить за свои поступки, она лишь выставила себя на посмешище.

В голове промелькнула мысль о том, что нужно было действовать иначе. Спокойно, расчетливо, используя его же оружие против него. Но было уже поздно. Момент упущен, и теперь ей оставалось лишь зализывать раны и учиться на своих ошибках.

Эви посмотрела на Грету и слабо улыбнулась.

– Спасибо, что была рядом, – прошептала она.

– Но кажется теперь мы в полном дерьме, Нилс не за что не простит тебе такое публичное поведение.

– Плевать я хотела, – продолжала злится Эви, – Он первый начал эту войну.

– Это сделал не Нилс, – тихо прошептала девушка.

– О чем ты? – спросила Эви, – Я уверена что это он сделал фотошоп этих фотографий.

– Я слышала разговор Элис с подругами в туалете. Это сделала она.

Эви замолчала, уставившись на Грету расширенными от изумления глазами. Все ее тело, еще недавно пылавшее праведным гневом, вдруг сковал ледяной холод. Элис?

– Тупая сучка.

Эви вырвала руку из руки Греты и вскочила на ноги. Ярость, казалось, вернулась, но теперь она была направлена не на Нилса, а на Элис.

– Я поговорю с ней, – процедила Эви сквозь зубы. – Она ответит за это.

Грета попыталась удержать ее, но Эви была неудержима. Она чувствовала, как кровь стучит в висках, а в голове пульсирует лишь одно имя – Элис.

Ворвавшись в кабинет, Эви окинула взглядом толпу. Элис стояла сидела за партой, смеясь чему-то, что говорил ей какой-то парень.

Подойдя к ней, Эви схватила Элис за плечо и резко развернула к себе. На лице Элис застыло удивление, быстро сменившееся испугом. Эви не дала ей опомниться.

– Это ты сделала, да? – прошипела Эви, глядя ей прямо в глаза. – Ты подстроила все это?

– О чем ты? – усмехнулась Элис, – Не понимаю о чем идёт речь.

– Все ты знаешь, – кричала Эвелина, – И я знаю, что это ты сфотошопила эти фотографии и выложила в интернет.

– А, ты об этом. Да это сделала я, – продолжала Элис, – Правда подобрала более сексуальное тело, которого у тебя нет. Так что, на твоём бы месте я была бы благодарна.

Эви не выдержала. Ярость, клокотавшая внутри, вырвалась наружу. Она замахнулась и со всей силы ударила Элис по лицу. Та от неожиданности отшатнулась, схватившись за щеку. По классу пронесся вздох удивления. Парень, стоявший рядом с Элис, попытался вмешаться, но Эви оттолкнула его в сторону.

– Ты думала, я просто так это оставлю? – кричала Эви, не обращая внимания на нарастающий шум вокруг.

Элис, казалось, ничуть не испугалась. На ее лице играла презрительная ухмылка.

– Я просто помогла тебе стать хоть немного интереснее.

Эви снова замахнулась, но на этот раз ее руку перехватила Грета, успевшая добежать до них.

– Эви, остановись! Не делай глупостей, – умоляла она, пытаясь ее удержать.

Но Эви уже не слышала ее. В ее глазах была только ненависть к Элис, воплощению всего, что она презирала. Она вырвалась из хватки Греты и снова бросилась на Элис, намереваясь заставить ее заплатить за все.

Элис, увернувшись от следующего удара, ловко отскочила в сторону. Ярость Эви ослепляла её, делая движения предсказуемыми. Класс, затаив дыхание, наблюдал за разворачивающейся драмой. Шум стих, остался лишь приглушенный шепот и тяжелое дыхание дерущихся.

Эви, поняв, что ей не удается попасть по Элис, взревела от злости. Она чувствовала, как ненависть переполняет её, требуя выхода.

Элис, наоборот, казалась абсолютно спокойной, словно наслаждалась происходящим. Эта ухмылка на её лице только подливала масла в огонь, заставляя Эви чувствовать себя еще более униженной.

Внезапно, дверь в класс распахнулась, и в дверях появился мистер Томпсон, учитель истории. Он окинул взглядом потасовку, и его лицо помрачнело. Тихим, но властным голосом он произнес.

– Что здесь происходит?

Эви замерла, почувствовав, как гнев постепенно отступает, сменяясь стыдом и страхом. Она опустила голову, не в силах смотреть в глаза учителю. Элис, воспользовавшись замешательством Эви, отряхнула пыль с одежды и с невозмутимым видом встала рядом с мистером Томпсоном.

– Мисс Грин, немедленно в кабинет директора, – произнес мистер Томпсон, не отрывая взгляда от ученицы.

В классе воцарилась тишина, лишь слышалось тяжелое дыхание Эви, осознающей, что она натворила.

Эви, сгорбившись, медленно поплелась к двери, чувствуя на себе взгляды одноклассников. В голове мелькали обрывки мыслей.

"Как я могла так поступить? Что теперь будет?".

Стыд разъедал душу, а страх перед наказанием сковывал движения. Она знала, что директор не простит подобного поведения, и последствия не заставят себя ждать. Возможно, исключение – самое мягкое, на что она могла рассчитывать.

Мистер Томпсон, проводив Эви взглядом, перевел взгляд на Элис. В его глазах читалось нескрываемое разочарование.

– А ты, Элис, объяснишь мне, что здесь произошло? – тихо спросил он, стараясь сохранить спокойствие.

Класс замер в ожидании, зная, что от ответа Элис зависит многое.

Элис, сохраняя невозмутимый вид, начала рассказывать о произошедшем. Она говорила четко и уверенно, стараясь представить ситуацию в наиболее выгодном для себя свете. По ее словам, Эви напала на нее без причины, и ей пришлось защищаться. Элис изображала жертву, искусно манипулируя словами и эмоциями.

Мистер Томпсон слушал внимательно, не перебивая. Он понимал, что в этой истории не все так однозначно, и обе стороны виноваты в произошедшем. Однако, неоспоримым оставался факт, что именно Эви начала драку, и ей придется понести за это ответственность.

– Достаточно, – прервал он её рассказ, – Полагаю, мне достаточно информации. Все оставайтесь на местах, я скоро вернусь.

С этими словами мистер Томпсон вышел из класса, оставив учеников гадать о том, что их ждет дальше. Напряжение в классе достигло предела.

Глава 6.

В коридоре мистер Томпсон глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. Он был опытным педагогом, но даже его порой ставили в тупик подобные ситуации. С одной стороны, он не мог закрыть глаза на агрессивное поведение Эви, нарушившее школьный порядок и создавшее опасный прецедент. С другой, он чувствовал фальшь в словах Элис, видел ее манипуляции и понимал, что истинная причина конфликта кроется глубже, чем кажется на первый взгляд.

Вернувшись в класс, мистер Томпсон обвел взглядом притихших учеников. В его взгляде не было гнева, лишь усталость и разочарование.

– Я хочу, чтобы вы все поняли, – начал он, – Что школа это место, где мы учимся не только знаниям, но и уважению, терпимости и умению решать конфликты мирным путем. Драка это крайняя мера, свидетельствующая о неспособности договориться.

После мистер Томпсон объявил, что Эви временно отстранена от занятий, а для всего класса организует внеплановый урок, посвященный разрешению конфликтов и ответственности за свои поступки. Он надеялся, что этот инцидент станет для всех уроком, который поможет им стать более зрелыми и ответственными людьми.

Отстранения Эвелины, привело Маргарет в бешенство. Она конечно знала на что способна ее дочь, но она надеялась, что Эви возьмётся за голову в новом городе и в новой школе.

Маргарет металась по гостиной, словно загнанный зверь.

– Как она могла? – шептала Маргарет, сжимая кулаки.

Новая школа, подруга, преподаватели, которые были готовы помочь. Всё насмарку.

Воспоминания вспыхивали в её голове, словно искры. Эвелина всегда была своенравной, непокорной, но Маргарет надеялась, что взросление усмирит её буйный нрав.

Она помнила, как Эви в подростковом возрасте устраивала скандалы из-за пустяков, как сбегала из дома, как игнорировала все правила. Но чтобы её отстранили. Это уже переходило все границы.

Телефонный звонок прозвучал как выстрел. Маргарет с дрожью в руках взяла трубку. Это был директор школы. Его голос был полон разочарования. Он объяснил, что причиной отстранения стало нарушение кодекса поведения, связанное с дракой. Маргарет слушала, словно окаменела.

Она понимала, что ей придётся придётся разбираться в этой ситуации. Но больше всего Маргарет боялась увидеть в глазах дочери ту же холодную отчужденность, которую она видела в них в последние годы. Ей предстоял трудный разговор, и она не знала, чем он закончится.

Положив трубку, Маргарет устало опустилась в кресло. Она чувствовала себя разбитой и опустошенной. Неужели она потерпела неудачу как мать? Неужели все её усилия были напрасны? Вопросы роились в её голове, не давая ей покоя. Ей нужно было собраться с силами и придумать, как спасти свою дочь от самой себя.

Когда Эвелина наконец соизволила вернуться домой, уже было поздно. Все это время Маргарет ждала ее в гостиной. Как только дверь открылась, женщина вышла в коридор.

– Ну и где ты была? – грозно спросила она Эвелину.

– Гуляла, – спокойной ответила Эви, – А что такого? Ты вроде хотела, чтоб я завела друзей.

– Хотела, – вспомнила Маргарет, – А ещё хотела, чтоб ты взялась за голову, но мне почему-то звонят и сообщают, что тебя отстранили за драку.

Эвелина пожала плечами, словно речь шла о покупке несвежего хлеба.

– Ну, подралась немного, с кем не бывает, – будничным тоном заявила она, направляясь на кухню. – Чай будешь?

Маргарет последовала за ней, не в силах сдержать гнев.

– С кем не бывает? Эвелина, тебе семнадцать лет! Вместо того чтобы готовиться к экзаменам, ты устраиваешь драки в школе! Ты понимаешь, что это может повлиять на твое поступление в университет?

Эвелина открыла холодильник и достала молоко.

– Мам, успокойся, все будет нормально. Найдутся и другие университеты. И вообще, что ты так переживаешь?

Маргарет устало присела на стул. Она понимала, что дочери не хватает внимания и поддержки, но как достучаться до нее, Маргарет не знала.

– Эвелина, послушай, я понимаю, что тебе трудно, но драки это не выход. Нам нужно поговорить. По-серьезному.

Эвелина налила молоко в кружку и поставила в микроволновку. Она демонстративно игнорировала мать, делая вид, что ее больше волнует чай, чем возможные последствия драки.

Маргарет чувствовала, как внутри нарастает отчаяние. Она работала на двух работах, чтобы обеспечить дочери достойное будущее, а Эвелина, казалось, делала все, чтобы это будущее разрушить.

– Поговорить? О чем? О том, какая я неблагодарная дочь? Или о том, как вы с отцом решили развестись и не спросить нас? – выпалила Эвелина, вынимая горячую кружку из микроволновки.

Маргарет вздрогнула от этих слов, как от пощечины. В них была горькая правда, которую она старалась не замечать.