Ключ Соломона

Александр делал записи, сопоставляя рассказы. Картина вырисовывалась тревожная – какая-то сила воздействовала на психику людей, заставляла их идти к озеру и исчезать в его водах.

– Василий Петрович, а легенды местные знаете? Про водяных колдунов?

Старик замолчал, внимательно изучая лицо Александра.

– Откуда вы про ведаев знаете? – спросил он наконец.

– Мне лесничий рассказал.

– Андрей? Хороший мужик. – Кошкин кивнул. – Ну раз он вам доверяет, расскажу. Дед мой ещё застал старых карелов, которые помнили те времена. Говорил, что ведаи не были злыми. Они защищали озеро, следили, чтобы никто не вредил природе. Но людей чужих не любили.

Кошкин встал, подошёл к старому комоду и извлёк из него потрёпанную тетрадь в кожаном переплёте:

– Вот, записи моего деда. Он собирал старые предания. Здесь есть история о том, как появились ведаи.

Рыбак открыл тетрадь, перелистывая выцветшие страницы с аккуратным старомодным почерком:

– Вот. «В древние времена, когда боги ещё ходили по земле, озеро Пяя было священным местом. В его глубинах жила дочь бога Ахто – повелителя вод. Её звали Веллямо, и она полюбила смертного человека – карельского шамана. От их союза родились дети, в которых текла кровь водяных богов и людей. Эти дети могли жить и на суше, и в воде, понимали язык озера и умели повелевать его стихиями. Их стали называть ведаями – знающими воду».

– А что произошло в XVIII веке?

– Пришли солдаты по указу царицы. Сказали – надо всех язычников в православие обратить или истребить. Ведаи сопротивлялись. Тогда их деревню сожгли, а самих перебили. – Кошкин перекрестился. – Только перед смертью проклятие наложили. Что дух озера их отомстит, когда время придёт.

– И вы думаете, это время пришло?

– А как же. Землетрясение было не случайным. Что-то на дне озера сдвинулось. Может, печати какие древние порвались. И теперь ведаи вернулись. – Старик поднял на Александра взгляд, полный тревоги. – Но тут есть ещё кое-что, чего не знают даже местные.

– Что именно?

– Рыбаки говорят, что в самой глубокой части озера, недалеко от острова, на дне появилось что-то вроде руин. Старик Михайлов недавно эхолот новый купил, рыбу искал. А нашёл на дне контуры, похожие на древний город. Стены, башни, что-то вроде храма… Никогда раньше их там не было.

– Подводный город? – Александр напрягся. – Когда его обнаружили?

– После землетрясения. Миша говорит, что земля содрогнулась, и из глубины поднялся древний город. А теперь там собирается вся рыба с озера, словно на нерест. И ещё… там видели странное свечение ночами.

Вечером, после ужина, Александр вышел на берег озера. Солнце садилось за лесом, окрашивая воду в красновато-золотые тона. Поверхность была абсолютно спокойной, без единой ряби. Но что-то в этом спокойствии было зловещее – словно озеро притворялось мирным, скрывая таящуюся в глубинах угрозу.

Когда совсем стемнело, началось то, о чём предупреждали местные жители. Над водой начал подниматься туман – не обычный, а какой-то странный, светящийся изнутри тусклым зеленоватым светом. Он поднимался клубами, завивался спиралями, словно был живым существом.

А из тумана донеслось пение.

Сначала один голос – чистый, звонкий, невыразимо печальный. Он пел на незнакомом языке, но мелодия была такой красивой, что сердце сжималось от непонятной тоски. К первому голосу присоединился второй, потом третий…

«Александр… Александр Рулев… мы ждём тебя… у нас есть ответы… приди к нам…»

С ужасом он понял, что голоса обращаются именно к нему – знают его имя, зовут именно его. Как такое возможно? Откуда водяные девы знают, кто он такой?

Александр почувствовал, как что-то происходит с его сознанием. Мысли становились вязкими, воля ослабевала. Ноги сами собой двинулись к воде, руки потянулись к лодке, привязанной у берега. В голове билась только одна мысль: идти, плыть навстречу этому прекрасному пению…

«Александр… мы расскажем тебе о печати… о карте, которую ты видишь во снах… приди к нам…»

Он очнулся, стоя уже по колено в ледяной воде. В руке была верёвка от лодки. Ещё немного – и он бы сел в лодку и поплыл в туман, как те трое, что исчезли.

Александр рывком отдернул руку, отступил на берег. Сердце колотилось, по телу пробегали мурашки ужаса. Воздействие было настолько сильным, что он едва не поддался ему даже с его опытом и знаниями о потусторонних силах.

И откуда они знают о его снах, о карте с красными точками?

Пение продолжалось, но теперь он слышал в нём не только красоту, но и что-то хищное, голодное. Словно невидимые существа звали его на гибель, заманивали в свои сети.

Александр достал из кармана серебряный крестик, подаренный отцом Георгием. Как только он взял его в руки, воздействие пения ослабло. Мысли стали яснее, воля вернулась.

В тумане мелькнули очертания – женские фигуры, танцующие на воде. Они кружились, изгибаясь в странном, нечеловеческом танце, их длинные волосы развевались, словно водоросли в течении. А потом одна из них повернулась к Александру, и он увидел её лицо – прекрасное и ужасное одновременно, с глазами, светящимися зелёным огнём.

«Мы всё равно получим тебя, – произнесло существо беззвучно, одними губами. – Рано или поздно ты придёшь к нам. Все приходят».

– Так, – пробормотал Александр, отступая к дому. – Теперь ясно, с чем имеем дело.

В доме Кошкин ждал его с кружкой горячего чая и беспокойным взглядом:

– Слышали? – спросил он.

– Слышал. И чуть не поддался. – Александр опустился в кресло, чувствуя, как дрожат руки. – Если бы не это… – Он показал крестик.

– Значит, у вас есть защита, – кивнул старик. – Это хорошо. Но завтра всё равно будьте осторожны. Днём они тоже могут показаться, особенно в туманную погоду.

– Василий Петрович, они знали моё имя, – тихо сказал Александр. – И что-то о моих снах. Как такое возможно?

Старик долго молчал, глядя в окно, за которым клубился призрачный туман.

– Говорят, что ведаи могут заглядывать в мысли людей, – произнёс он наконец. – Особенно тех, кто спит рядом с водой. Может, вам снились особые сны перед приездом сюда?

– Снились, – признался Александр, вспоминая свои видения о карте России с красными точками.

– Они читали ваши сны. Теперь знают, кто вы и зачем приехали. – Кошкин нахмурился. – Это плохо. Они будут охотиться на вас сильнее, чем на других.

Ночь прошла беспокойно. Пение не прекращалось до самого рассвета, и Александру стоило огромных усилий не поддаваться его воздействию. Он читал молитвы, которые выучил по совету отца Георгия, держал в руках крестик, думал о семье – обо всём, что связывало его с миром живых.

Несколько раз ему казалось, что за окном мелькают бледные лица, прижимаются к стеклу, смотрят на него голодными глазами. Один раз он даже увидел, как тонкая, похожая на водоросль рука скользнула по оконной раме, пытаясь найти щель, чтобы проникнуть внутрь.

Но оберег Кошкина, похоже, действовал – ни одно из водяных существ не смогло проникнуть в дом.

Утром, за завтраком, Кошкин сказал:

– Вы сильный человек. Не каждый может устоять против их пения. Но долго так продолжаться не может. Или они добьются своего, или…

– Или что?

– Или их нужно остановить. Раз и навсегда. – Старик поднял на Александра пронзительный взгляд. – Вы ведь за этим приехали, верно? Не просто статью писать. Вы знаете, как с ними бороться.

Александр задумался. Да, у него были средства защиты от водяной нечисти – крестик, молитвы, святая вода, печать Соломона. Но достаточно ли этого, чтобы остановить пробуждающуюся древнюю силу целого озера?

– Я знаю кое-что, – осторожно ответил он. – Но мне нужна дополнительная информация. Сегодня я поеду к старому карелу, о котором говорил лесничий. Может быть, он знает, как триста лет назад запечатали ведаев.

– Поезжайте, – кивнул Кошкин. – Только возвращайтесь до заката. Ночью на дорогах небезопасно – они могут выходить из любого водоёма, даже из лужи.

Глядя в окно на спокойную под утренним солнцем гладь озера, Александр думал о том, что скрывается в его глубинах. О подводном городе, поднявшемся со дна после землетрясения. О древних водяных колдунах, чья магия была достаточно сильной, чтобы пережить триста лет заточения.

И о том, что ему предстоит спуститься в эти глубины, чтобы найти и снова запечатать источник зла.

Глава 3. Тайны прошлого

Поездка к старому карелу Микко Юрьевичу Ахтиайнену заняла больше времени, чем планировал Александр. Дорога к деревне Калевала шла через дремучий лес по едва заметной колее, местами переходящей в настоящее бездорожье. УАЗ с трудом преодолевал лужи и ямы, несколько раз машину едва не засосало в болотистых участках.

Примерно на середине пути навигатор окончательно сдался, показывая вместо карты пустой экран. Александр остановился, вышел из машины и огляделся. Вокруг стоял вековой лес – ели и сосны, уходящие кронами в низкое серое небо. Тишина была почти осязаемой, нарушаемой лишь отдаленным карканьем ворон.

– Прекрасно, – пробормотал он, доставая компас.

Стрелка дрогнула, но вместо того, чтобы указать на север, начала медленно вращаться по кругу.

– Еще лучше, – Александр постучал по стеклу компаса, но стрелка продолжала бесцельно крутиться. – Похоже, я в зоне сильного энергетического возмущения.

Он вернулся в машину, пытаясь вспомнить указания Котова. Нужно было держаться примерно на северо-восток, пока не появится развилка с поваленной березой, потом свернуть направо…

Внезапно сквозь лобовое стекло он заметил маленькую фигурку, стоящую посреди дороги. Девочка лет десяти, в простом белом платье, слишком легком для октябрьского холода. Бледное лицо, длинные светлые волосы, неестественно большие глаза.

Александр моргнул, и фигурка исчезла. Но через мгновение появилась снова, теперь ближе – словно переместилась на несколько метров одним неуловимым движением.

– Что за чертовщина, – он потянулся к крестику, но в тот же момент девочка оказалась прямо перед капотом.

Их взгляды встретились, и Александр понял – это не ребенок. В этих огромных глазах цвета озерной воды было что-то древнее, нечеловеческое. Существо улыбнулось, обнажив ряд острых, как у рыбы, зубов, и указало рукой вправо, на едва заметную тропинку, уходящую в чащу.

– Туда? – невольно спросил Александр вслух.

Девочка-не-девочка кивнула и снова исчезла, будто растворившись в воздухе.

Александр крепко сжал крестик, пытаясь решить, что делать. Довериться указанию существа, явно связанного с водяной нечистью? Или искать другой путь?

«Это может быть ловушка», – подумал он. «Но может и помощь. Не все ведаи, возможно, настроены враждебно к людям».

После минутного размышления он решил рискнуть и направил машину по указанному пути. УАЗ с трудом протискивался между деревьями, кустарник царапал борта. Но постепенно тропа стала шире, превратившись в относительно проезжую дорогу.

Через полчаса впереди показалась небольшая речка с деревянным мостом. На другом берегу виднелись крыши деревенских домов. Калевала.

«Странно, – подумал Александр, выезжая на мост. – Девочка-ведая помогла мне найти дорогу? Зачем?»

Мост под тяжестью машины скрипел и покачивался. Достигнув середины, Александр почувствовал, как УАЗ вдруг остановился, словно наткнувшись на невидимую преграду. Двигатель заглох.

В ту же секунду из воды по обе стороны моста показались женские фигуры – бледные, с длинными зеленоватыми волосами, с глазами, светящимися в полумраке. Их было много – не меньше десятка. Они окружили мост, глядя на Александра голодными, нечеловеческими глазами.

– Здравствуй, искатель, – произнесла одна из них, самая крупная, с венцом из речных раковин на голове. Голос был мелодичным, но с металлическим, нечеловеческим призвуком. – Мы ждали тебя.

Александр медленно достал крестик, держа его перед собой:

– Кто вы?

– Мы – сёстры глубин, – ответила водяная дева. – Ты вторгся в наши владения, ищешь знания, которые не для смертных.

– Я ищу способ остановить убийства на Пяозере, – твердо сказал Александр.

Существа зашипели, их прекрасные лица на мгновение исказились, став похожими на морды хищных рыб.

– Убийства? – прошипела главная. – Это не убийства. Это жертвы. Долг крови за то, что сделали твои предки.

– Я никого не убивал, – возразил Александр, крепче сжимая крестик. – И люди, которых вы утопили, тоже.

– Все люди виновны! – крикнула водяная дева, и остальные подхватили её крик, превратив его в жуткую какофонию. – Все, кто живет на наших землях! Все, кто пьет воду из наших источников!

Они начали бить руками по воде, поднимая брызги и волны. Мост задрожал сильнее. Несколько досок треснули, и Александр почувствовал, как конструкция начинает проседать под весом машины.

– Вы не получите меня, – сказал он, держа крестик перед собой. – Я защищен верой и силой.

– Посмотрим, – усмехнулась главная водяница. – Твоя сила против нашей. Твоя вера против нашей древней магии.

Она подняла руки, и вода вокруг моста начала клубиться, формируя водовороты. Александр почувствовал, как машина накренилась – одна из опор моста подломилась.

У него оставались секунды до того, как мост рухнет, отправив его вместе с машиной в объятия водяных чудовищ. Александр быстро достал флакон со святой водой, открыл его и, произнося молитву, плеснул жидкость через окно.

– Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его…

Святая вода, соприкоснувшись с речной, вызвала неожиданную реакцию. Раздалось шипение, словно кислота попала на металл, и водяные девы с криками боли отпрянули от моста. Их прекрасные лица обожглись там, где капли святой воды коснулись их кожи.

– Уходи! – прошипела главная, корчась от боли. – Уходи, но знай – ты не сможешь остановить пробуждение. Слишком поздно. Печати сломаны, и Она возвращается!

– Кто – она? – крикнул Александр.

Но водяные девы уже погрузились в воду, оставив на поверхности лишь круги и пузырьки воздуха. Мост перестал дрожать, опоры словно сами собой укрепились. Двигатель машины завелся без проблем.

Александр медленно выдохнул, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Это была не просто случайная встреча. Водяные девы ждали его. Знали, что он едет. И что-то хотели ему сказать перед тем, как напасть.

«Печати сломаны, и Она возвращается… Кто эта Она? Богиня воды? Жрица ведаев?»

Он осторожно проехал оставшуюся часть моста и въехал в деревню, ощущая на себе невидимые взгляды из-под воды.

Калевала оказалась ещё меньше Пяозерской – всего пять домов, стоящих на берегу небольшого озерка. Один из них, с искусно вырезанными из дерева наличниками, изображающими мифических птиц и зверей, выделялся среди остальных.

Александр остановил машину возле этого дома. Не успел он выйти, как дверь отворилась, и на пороге появился сухонький старик с длинной седой бородой и пронзительными голубыми глазами. Его лицо, испещренное морщинами, напоминало кору древнего дерева. На нём была традиционная карельская рубаха с вышивкой и жилет из оленьей кожи.

– Наконец-то добрался, – произнес старик на чистом русском, но с легким акцентом. – Я тебя ещё вчера ждал, Александр Рулев.

Александр замер:

– Откуда вы знаете моё имя?

– Много вопросов задаешь, – хмыкнул старик. – Микко Юрьевич я. Котов звонил, предупредил. А имя… имя у тебя на лбу написано. Для тех, кто видеть умеет. – Он пристально посмотрел на Александра. – На мосту неприятности были, да?

– Были, – осторожно подтвердил Александр. – Откуда вы знаете?

– Духи реки беспокойные последнее время. Чужаков не любят. – Микко Юрьевич кивнул на мокрую одежду Александра. – Водой окатили, значит. Могло быть хуже. Заходи, обсохнешь.

Александр поднялся на крыльцо и вошел в дом вслед за хозяином.

Внутри жилище старого карела походило на музей и святилище одновременно. Стены украшали старинные рунические символы, резные деревянные идолы, пучки сушёных трав. В красном углу висели не православные иконы, а изображения карельских богов и духов. С потолка свисали связки сушеных растений и странные амулеты из костей, перьев и камней.

Воздух был насыщен ароматами трав и дыма. В центре главной комнаты располагался очаг, над которым висел медный котел. В нем что-то тихо булькало.

– Чай будешь? – спросил хозяин, усаживая гостя за стол из массивной сосны.

– Спасибо, – кивнул Александр, разглядывая интерьер.

– Это не простой чай, – заметил Микко Юрьевич, наливая дымящийся напиток в деревянную чашу. – Травы специальные. Помогают разум прояснить, от чужого влияния освободиться.

Александр принюхался к напитку. Пах он приятно – мятой, какими-то цветами и еще чем-то неуловимым.

– От их пения защищает? – прямо спросил он.

– Умный, – кивнул старик. – Да, от водяных чар бережет. Пей, не бойся. Яда нет.

Чай оказался горьковатым, но приятным на вкус. После нескольких глотков Александр почувствовал, как проясняется в голове, как уходит тревога, появившаяся после встречи с водяными девами.

– Микко Юрьевич, я изучаю историю вашего края. Особенно интересуют легенды о ведаях – водяных колдунах Пяозера.

Глаза старика сузились:

– Зачем тебе это? Журналист, говоришь? Статейку написать хочешь для развлечения людей городских?

– Нет, – честно ответил Александр. – Люди пропадают на озере. Я пытаюсь понять, что происходит. И возможно – помочь.

Микко Юрьевич долго молчал, изучая лицо Александра. Потом кивнул:

– Вижу – не врёшь. У тебя глаза другие, не как у обычных людей. Ты видел то, что другие не видят. Так?

– Так, – подтвердил Александр, удивляясь проницательности старика.

– Покажи руку, – неожиданно потребовал карел.

Александр протянул ладонь. Старик взял её своими сухими, но удивительно сильными пальцами, внимательно изучил линии и шрамы.

– Ты уже сталкивался с нечистью, – произнес он уверенно. – Вижу следы. Здесь, – он указал на небольшой шрам на ладони, который Александр получил в Черной Грязи, – метка от столкновения с мертвыми. А здесь, – палец переместился к основанию большого пальца, где виднелся едва заметный ожог, – след от огня очищения.

– Вы правы, – признал Александр, вспоминая, как этот ожог остался от свечи в церкви после изгнания демона. – У меня был опыт…

– Знаю, – прервал его Микко Юрьевич. – И знаю, зачем ты здесь. Хочешь остановить ведаев. Но не понимаешь, с чем имеешь дело.

Он отпустил руку Александра и продолжил:

– Тогда слушай. И помни – что услышишь, то не для всех ушей предназначено. – Карел отпил из своей чаши и начал рассказ:

– В старые времена, ещё до прихода русских, жило на Пяозере племя особое. Называли их ведаи – знающие. Они понимали язык воды, умели с ней говорить, просить, приказывать. Рыба к ним сама плыла, озеро штормов для них не поднимало, а врагов топило.

– Откуда у них была такая сила?

– От старых богов получили. Веси-эмо, матери воды, они служили. Она их научила водную магию творить. – Старик отпил чай и продолжил: – Но главное умение ведаев было другое. Они умели душу человека водой связывать.

– Что это означает?

– Кто воду от ведаев выпьет, тот им подвластен становился. Мог приказать ведай – и человек в озеро войдёт, утонет. Песней тоже могли заманить – голос у них был как у сирен морских.

Микко Юрьевич подбросил дрова в очаг, и пламя вспыхнуло ярче, бросая на стены причудливые тени.

– Но не все ведаи были злыми. Они просто жили по своим законам, по заветам Веси-эмо. Вода не злая и не добрая – она просто есть. Так и они.

Александр почувствовал, как по спине пробежал холодок. Описание полностью соответствовало тому, что происходило сейчас на озере.

– Микко Юрьевич, а что случилось с этим племенем? Куда они исчезли?

Лицо старика потемнело:

– Пришли к нам русские, стали новую веру насаждать. Сначала мирно пытались – крестить предлагали, церкви строить. Ведаи отказались. Тогда послали солдат.

– Когда это было?

– В год, когда Екатерина Вторая правила. Тысяча семьсот семьдесят третий по вашему летоисчислению. Пришёл отряд под командой майора Рыбникова. Двести солдат, пушки, ружья.

Старик помолчал, погруженный в воспоминания, словно сам был свидетелем тех далеких событий.

– Была среди ведаев великая жрица, – продолжил он. – Звали её Айникки. Она пыталась защитить свой народ, призвала воду на помощь. Двадцать солдат утонуло в первый день, хотя не ступали в озеро. Вода сама их нашла – в бочках для питья, в лужах после дождя. Входила в их тела и разрывала изнутри.

– Как такое возможно? – пораженно спросил Александр.

– Водная магия древнее христианской веры, – просто ответил Микко Юрьевич. – Сильнее во многом. Но солдаты пришли подготовленными. У них был священник, который знал, как бороться с водяной магией. Он освятил всю воду вокруг, и сила ведаев ослабла.

Микко Юрьевич встал, подошёл к старому сундуку, достал оттуда свёрток из оленьей кожи. Развернул – внутри лежали пожелтевшие документы, исписанные старославянской вязью.

– Дед мой эти бумаги сохранил. Тайно от властей прятал. Тут всё написано – как солдаты деревню ведаев штурмовали, как жгли, как людей убивали.

Александр осторожно взял один из документов. Текст был трудночитаем, но некоторые фразы удавалось разобрать: «…противники христовой веры в озере утопиша…», «…колдовством своим многих воинов погубили…», «…последняя ведунья проклятье страшное изрекла…».

Он перевернул страницу и увидел детальное описание штурма поселения:

«Майор Рыбников, видя сопротивление язычников и потеряв многих солдат от колдовства их водного, приказал использовать пушки. Ядрами разрушили капище у воды, где идолы стояли. Затем отряд пошел в атаку с факелами, ибо огонь есть противник воды. Избы запалили, и многие язычники в огне сгорели. Кто пытался в воду уйти, того стрелами и пулями поражали».

– А что это за проклятье? – спросил Александр, возвращая документ.

– Последняя ведая, когда солдаты её схватили, призвала Веси-эмо. Сказала – пусть озеро их души примет, пусть в водной глубине покоятся, пока время не придёт вернуться и отомстить. – Карел сложил документы обратно в свёрток. – И ещё сказала – что дети и внуки за грехи отцов ответят.

– И вы думаете, это время настало?

– А что же ещё? Землетрясение было знаком. Что-то на дне сдвинулось, печати старые порвались. Теперь ведаи просыпаются. – Старик посмотрел прямо в глаза Александру. – Они за своих убитых мстить будут. И не только приезжих топить станут – всех, кто на их земле живёт.

Микко Юрьевич поднялся, подошел к окну. За стеклом начинал накрапывать дождь. Капли стекали по стеклу, образуя странные узоры, похожие на лица с открытыми в крике ртами.

– Знаешь, что самое страшное? – тихо спросил старик. – Они не просто топят людей. Они забирают их души. Кто в озере утонул, тот становится частью их войска. Чем больше жертв, тем сильнее они.

– Значит, те трое пропавших…

– Уже среди них, – кивнул карел. – Я слышал ночью новые голоса в хоре. Молодые, недавно обращенные. Они теперь тоже заманивают других.

Александр вспомнил рассказ Кошкина о том, что он якобы слышал голос пропавшего рыбака среди поющих. Оказывается, это не было игрой воображения…

– Микко Юрьевич, а есть ли способ их остановить? Или хотя бы договориться с ними?

Карел задумался, перебирая в руках деревянные чётки с рунами:

– В старых преданиях говорится – ведаи уважали силу. Кто сильнее их в водной магии окажется, тому подчинятся. Но таких людей сейчас нет. Последний карельский ведун лет сорок назад помер.

– А другие способы? Религиозные, например?

– Христианство они ненавидят – из-за него погибли. Но есть другое… – Старик помолчал. – Есть старый ритуал – «развязывание душ». Если провести его правильно, души ведаев упокоятся, проклятье снимется.

– Как провести этот ритуал?

– Нужно найти место, где они похоронены. Должны быть кости, остатки. Нужно принести подарки – серебро, железо, хлеб, соль. И прочесть заклинание на карельском языке. – Микко Юрьевич встал, подошёл к полке с книгами. – У меня есть запись этого заклинания. Дед записывал со слов последнего ведуна.

Он достал тонкую тетрадь в кожаном переплёте и показал Александру страницы, исписанные мелким почерком на двух языках – карельском и русском.

– Но есть условие, – продолжил карел. – Ритуал может провести только тот, кто не боится ведаев. Кто сумеет подойти к ним близко и не поддастся их чарам.

– И вы думаете, я смогу это сделать? – спросил Александр.

Старик внимательно посмотрел на него:

– Ты отмечен. Вижу на тебе знаки защиты. И ты уже сталкивался с нечистью, победил её. Может, и здесь справишься.

Внезапно что-то с силой ударило в окно – так, что стекло задрожало. На подоконнике снаружи билась большая черная птица, похожая на ворона, но с неестественно длинным клювом и глазами, светящимися зеленым светом.