Бывшие. Скучала по мне?

Отвечаю: «Через семь с половиной часов»

Роман Викторович и нашёл для меня Серафиму. Носом землю рыл, но нашёл.

Для меня этот год тоже не прошёл даром. Капитал увеличился втрое. Но моя «милая» женушка имела кое-что более ценное – и делиться не собиралась. Сука.

В дверь послышался слабый стук. – Да, – громко говорю я.

В дверях стоит стюардесса. – Дамир Расулович, не желаете позавтракать?

– Да. Серафима, что тебе можно есть?

«Милая» женушка фыркает при виде стюардессы. Мне смешно становится. Ревность – откуда? Если это так задевает, зачем убегала? Или просто по привычке.

– Я не хочу.

– Несите. Что есть – выберем, – жёстко командую я.

Стюардесса убегает. Встаю, подхожу к Серафиме. Та делает несколько шагов в сторону от меня. И куда собралась сбежать? Из самолёта? В иллюминатор прыгать?

– Я сына подержу, ты поешь.

– Я сказала – не хочу, – упрямо говорит Серафима, и желание скрутить её шейку снова возвращается.

– Нам лететь ещё восемь часов. Тебе сына кормить. Себя не жалеешь – о нём подумай.

Забираю малого у Серафимы. Та кривится, но идёт садиться за стол.

Минут через десять возвращается стюардесса. Смотрит на меня с восхищением, потом бросает недовольный взгляд на Серафиму. Женушка отвечает ей тем же. Детский сад. Стюардесса ставит завтрак на стол, проходя мимо, покачивает бёдрами, останавливается и, облизнув губы, желает приятного аппетита. Вот же дура. Прикрывает дверь за собой.

– Пойди уже трахни девушку.

– Тебе-то что?

– Да так, не хочу, чтобы она тебе минет начала делать при сыне.

Отворачиваюсь от Серафимы, а самого смех разбирает. Смотри-ка, как завелась! Что на неё нашло – в глазах огонь. Похожа на ту, свою старую версию. Ревнивую, огненную. Даже интересно: если я пойду и трахну стюардессу, что сделает Серафима? В драку полезет?

Сын сжимает рубашку своими маленькими пальчиками. Такой прикольный. Пошли они нахрен, эти бабы. Буду с сыном.

Рассматриваю малого. Щёки пухлые. Пахнет молоком. Что-то там разглядывает – такой деловой, серьёзный. Прям маленький директор с пухлыми щеками.

Поворачиваюсь и вижу, что Серафима так и не притронулась к еде. Скрестила руки на груди и упрямо смотрит в иллюминатор.

– Херню не городи. Ешь давай.

– Я сказала – не хочу.

Блядь, ну почему она такая сука? Нахер я тогда остановился? Нахер я её потом нашёл? Нахер это всё? Просто играет на моих нервах. Доводит сама. Прибить её – и не мучиться. Проще убить и отсидеть, чем просто поговорить с этой мозг выносящей особой.

Шумно выдыхаю. Спокойствие.

– Тебя покормить? – грубо спрашиваю. – Я покормлю, Серафима. Только тебе это не понравится.

Серафима кривится, бросает на меня недовольный взгляд, но слушается. Берёт вилку и отламывает кусочек от сырника.

Блядь, как же с ней тяжело. Смотрю на своего сына и надеюсь, что он пойдёт характером в свою мать. Двоих таких я просто не выдержу.