Забытые Пророчества

Она решилась. Одним плавным, бесшумным движением она метнулась вперед, оставаясь низкой, почти касаясь песка. За три быстрых шага она достигла ранца, схватила торчащий листок и тут же отпрянула назад, к спасительным теням дюн. Все заняло не больше пары секунд.

Вернувшись в относительную безопасность своего укрытия, она развернула листок. Рука дрожала. Это был обрывок страницы из какой-то книги или журнала, исписанный торопливым, нервным почерком на имперском языке, который Лия знала лишь немного – торговцы иногда забредали на окраины Моря Дюн. Но среди незнакомых символов она увидела два слова, которые поняла: «Аша’и» и «Пророчества». А рядом, нацарапанный, видимо, уже в последние мгновения, был грубый символ – спираль, закручивающаяся внутрь, к темной точке в центре. Почти такой же, как узоры на проклятых колоннах.

В тот момент, когда ее палец коснулся нарисованной спирали, земля под ней снова содрогнулась. На этот раз ощутимее, чем в пустыне днем. Низкий гул резко усилился, превратившись в ощутимую вибрацию, и шепот стал громче, настойчивее, словно десятки голосов пытались пробиться сквозь пелену времени. *«…пробудилось… тень… голод… идет…»*

Камень Тишины на ее груди стал ледяным. Лия почувствовала, как по спине пробежал настоящий ужас. Она видела, как песок у основания колонны потемнел еще сильнее, почти до черноты, и ей показалось, что сама тень колонны стала длиннее, протянулась к ней, хотя луны не сдвинулись с места.

Достаточно. Она узнала все, что могла, и даже больше. Чужак искал их, искал пророчества. Он нашел свою смерть у Камней. И его смерть, его прикосновение к этому месту, разбудили нечто древнее и опасное, что-то, связанное со спиральным символом и тенями.

Лия не стала медлить. Она растворилась в песке, используя Слияние на пределе своих возможностей, и стремительно потекла прочь от руин, обратно на запад, подальше от мертвой тишины, ледяного холода и безумного шепота проклятого места. Она не оглядывалась, но чувствовала, как тяжелый, невидимый взгляд провожает ее из темноты между камнями.

Лишь когда Руины Шепчущих Камней остались далеко позади, а знакомый ночной ветер пустыни снова коснулся ее лица, Лия позволила себе остановиться и перевести дух. Она сжимала в руке обрывок пергамента с чужими письменами и зловещим символом. Тревога, которую она ощущала днем, теперь превратилась в леденящую уверенность.

Буря действительно начиналась. И ее первые капли уже упали на песок у Шепчущих Камней. Она должна была как можно скорее вернуться в Кхель-Наама и рассказать Совету Шепотов обо всем, что видела и чувствовала. Ибо тень прошлого не просто протягивала руки – она уже начала свой путь.

Глава 5: Эхо в Кхель-Наама

Обратный путь был гонкой против невидимого преследователя. Хотя Лия знала, что физически за ней никто не гнался, ощущение тяжелого взгляда, впившегося в спину, не покидало ее до тех пор, пока Руины Шепчущих Камней не растворились в дрожащем лунном мареве далеко позади. Ночная пустыня, обычно полная знакомых и понятных звуков, теперь казалась затаившейся, прислушивающейся. Ветер шептал не успокаивающие песни дюн, а отголоски того безумного хора, что она слышала у Камней.

Она неслась вперед, почти не чувствуя усталости, подгоняемая адреналином и тяжестью своего открытия. Обрывок пергамента в руке, казалось, пульсировал слабым холодом, напоминая о зловещей силе, которую он представлял. Спиральный символ, увиденный при лунном свете, запечатлелся в ее памяти, вызывая неприятное чувство тошноты.

Когда знакомые очертания скального выхода, ведущего в Кхель-Наама, наконец показались впереди, Лия почувствовала волну облегчения, смешанную с тревогой. Она вернулась. Но она несла с собой вести, которые навсегда изменят тихую, скрытую жизнь ее племени.

Проскользнув в узкую трещину, она почти бегом спустилась по туннелю. Даже здесь, в относительной безопасности пещер, воздух казался наэлектризованным. Обычные вечерние занятия были приостановлены. Люди собирались небольшими группами, переговариваясь тихим шепотом, их взгляды были полны беспокойства. Ее возвращения явно ждали.

Едва она вошла в центральную пещеру, как разговоры смолкли. Найла, Рорик, Элара и другие старейшины уже были там, их лица были напряжены в ожидании. Лия подошла к каменному столу, ее дыхание было сбитым, но глаза горели решимостью.

«Я была у Камней», – сказала она, ее голос прозвучал громче, чем она ожидала, в наступившей тишине. Она положила обрывок пергамента на стол. «Чужак мертв. Он лежит у подножия главной колонны».

Она быстро, но четко рассказала обо всем: о неестественной тишине, о странном холоде, исходящем от камней, о сверхнизком гуле и безумном шепоте, о теле, которое было одновременно тронуто тленом и словно заморожено. Она описала темный, мертвый песок у основания колонны и то, как дрожь земли и шепот усилились, когда она коснулась бумаги чужака.

«Он искал нас. Искал Пророчества», – закончила Лия, указывая на пергамент. «Здесь написано наше имя. И этот знак…» – она указала на грубо нацарапанную спираль. «Такие же узоры на колоннах. Когда я коснулась его, Камни… ответили».

Наступила тяжелая тишина. Найла взяла пергамент, ее пальцы осторожно коснулись незнакомых букв и зловещего символа. Ее лицо было похоже на маску, но Лия увидела, как дрогнули ее веки.

«Спираль Забвения… – прошептала Элара, Хранительница Фрагментов, ее глаза расширились от ужаса и узнавания. – Я видела этот символ… в самых древних, самых темных фрагментах. Тех, что говорят не о Катаклизме, а о том, что было *до* него. О силах, которые наши самые первые предки пытались не просто победить, а стереть из самой памяти мира».

Рорик нахмурился, рассматривая пергамент. «Имперские письмена. Немногие из нас могут их читать. Торговец Джамал, что приходил два сезона назад… он мог бы помочь. Но сейчас… Что именно здесь написано?»