Психогория

Ну, наконец-то, могу спокойно продолжить.

Добравшись до верха лестницы, Лиззи бросила взгляд в спальню родителей, и её охватило такое чувство невыразимого ужаса, что ноги словно приросли к полу. На кровати сидело что-то… что нельзя было назвать человеком, или какой-либо тенью.

Совсем нельзя.

Это было призрачное, почти прозрачное существо с большими, темными глазами, устремленными в пустоту. Тонкая ткань, окутывающая его с ног до головы, напоминала саван, сквозь который проступали очертания костей. Оно казалось сотканным из лунного света и тишины, словно воспоминание, вырвавшееся из глубин кошмара. От него веяло холодом, и какой-то щемящей печалью. Посмотрев на призрака, Лиззи внезапно ощутила острую тоску, странную, почти болезненную. Она отчаянно соскучилась по маме и папе. Призрак сидел неподвижно, словно не замечая Лиззи. Она прижалась к стене, выглядывая из-за косяка, изучая его. Вопреки здравому смыслу, он не пугал её. Внутри росло странное, необъяснимое желание заговорить с ним, узнать, кто он и откуда.

Преодолевая нерешительность, Лиззи сделала шаг, потом второй, и вдруг почувствовала прилив смелости. Она неслышно подкралась к кровати, не пытаясь спрятаться. Подойдя ближе, облокотилась на старый шкаф, стоящий у изголовья.

– Эй, привет? – тихо проговорила Лиззи, надеясь не спугнуть его.

Призрак не ответил. Лиззи перевела взгляд на кровать и заметила рядом с ним фоторамку. В ней была старая фотография, на которой она, мама и папа весело улыбались. Один из дней рождения дяди Ферги.

“Ох… дядя Ферги… Мне так жаль…” – подумала она, чувствуя, как комок подступает к горлу.

Лиззи осторожно протянула руку к фоторамке, украдкой поглядывая на призрака. Она не знала, чего ожидать. Вдруг он укусит? Но ничего не произошло. Лиззи взяла фотографию и прижала к себе.

“Мамочка, папочка, мне так страшно, где вы?” – с тоской подумала она.

Внезапно, на фотографии лица Лиззи и её родителей, исказились в кошмарной гримасе. Рты оскалились в жутких улыбках, зрачки закатились, обнажив белые глазные яблоки, а из глазниц потекли струйки темной, густой крови. Лиззи застыла, не в силах отвести взгляд. Рот её задрожал от ужаса.

– Мамочка? Папочка? – прошептала она дрожащим голосом. – Что с вами? Прекратите! Мне так страшно!

Лиззи упала на колени, и рыдания вырвались из её груди. Ей хотелось, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Неужели она не сошла с ума? Неужели мистер голос был прав? Неужели она застряла в какой-то параллельной вселенной, во вселенной её кошмаров и страхов?

– Его взгляд… он проникает сквозь меня, словно ледяной ветер, меня пугает, когда он так смотрит, – прошептал голос, полный тоски.

Лиззи вздрогнула и повернулась к призрачной фигуре. Пустые глазницы призрака, казалось, пожирали свет вокруг.

– Ты плачешь, маленькая девочка? Скучаешь по маме… по папе? – прозвучал призрачный шепот, обволакивая Лиззи, как погребальный саван.

– А? Да… – Лиззи с трудом сглотнула ком в горле, вытирая не прошеные слезы тыльной стороной ладони. Она поднялась на ноги, ощущая зябкий холод, исходящий от призрака. – Наверное… наверное, я очень скучаю.

– У меня… наверное, тоже когда-то были родители. Как странно… Я почти не помню, – мечтательно произнес призрак, словно пытаясь ухватить ускользающие воспоминания.

– Конечно, у тебя были родители. Все откуда-то появляются… иначе как? А ты… ты кто? Какое твое имя?

– Я? – призрак словно растворился на мгновение, а затем снова проявился, еще более бледный и прозрачный. – Я – это я… Эхо в пустом доме. Шепот на ветру.

– Но кто ты? Как тебя звать? Ты можешь вспомнить? Важно знать имя, чтобы не заблудиться в темноте…

– Имя… Это всего лишь звук. Я больше, чем звук. Я – забытая история, обрывок сна. Но… если тебе так нужно… Зови меня… Тенью Прошлого. Или просто… Другом.

– Тень Прошлого… Это длинное имя. Но… спасибо. Я буду звать тебя просто Друг. Мне нужен друг… здесь очень страшно одной.

– Страх… Я знаю его вкус. Но помни, маленькая девочка, даже в самой темной ночи есть звезды. И даже самый жуткий сон может привести к правде.

– Скажи, а про кого ты сказал? Кто на тебя смотрит?

– Безликий… Меня всегда пугает, когда он смотрит, так пристально.

– Безликий? Да, мне тоже страшно. Но сейчас же никто на тебя не смотрит?

– Смотрит. Сейчас смотрит.

– Где?

Призрак протянул руку к окну, и его костлявый палец указал на стекло. Лиззи повернулась и, затаив дыхание, сделала шаг. Подойдя ближе, она увидела силуэт, который стоял в саду, прямо под окном. Он был одет в длинный, темный плащ с капюшоном, скрывавшим его лицо. Или, скорее, отсутствие лица. Там, где должны были быть черты, была лишь тьма, словно кто-то вырезал их, оставив после себя лишь пугающую пустоту. Только два зловещих красных огонька мерцали в глубине капюшона, словно угли в печи. Он стоял неподвижно, не шевелился, но Лиззи чувствовала его взгляд, словно ледяные иглы, пронзающие её насквозь. Казалось, он ждет, когда она выйдет наружу.

Лиззи не могла оторвать от Безликого взгляда. Он был воплощением ужаса, но теперь, когда рядом был Друг, страх не сковывал ее так сильно, как раньше. Сжав руки в кулаки, ощущая поддержку невидимого Друга, Лиззи снова повернулась к нему, чтобы спросить совета. Но призрака уже не было рядом.

И тут, словно по чьей-то злой воле, окно распахнулось настежь, впуская в спальню ледяной вихрь. Лиззи поежилась и снова метнула взгляд в сад. Безликого и след простыл. Осталась лишь снежная пустошь под бледным светом луны. Но даже в этой пустоте Лиззи чувствовала его присутствие, как будто он наблюдает за ней из темноты. Выглянув в окно, чтобы закрыть его, Лиззи увидела на снегу новые следы. Они тянулись прямо к входной двери. Лиззи похолодела. Заперта ли входная дверь? Она должна проверить. Вдруг Безликий уже внутри?

Забыв об осторожности, Лиззи бросилась к лестнице. Спускаясь, она с ужасом увидела, что дверь в гостиную распахнута настежь, словно приглашая кого-то войти. Холодный зимний воздух ворвался в дом, разнося по комнатам запах снега и приближающей смерти.

Она поняла. Безликий в доме.

Он здесь, рядом, дышит ей в спину.

Не раздумывая ни секунды, Лиззи рванула к выходу. Ей было плевать на мороз, на то, что она босиком, без куртки. Мозг отключился, оставив лишь одну мысль: убежать из этого кошмара. Выжить.

Бросившись к двери со всей возможной скоростью, она уже чувствовала спасительный воздух свободы. Страх, как раскаленный нож, пронзил сознание, заставив ноги двигаться быстрее. Мысль о спасении пульсировала в голове, забивая все остальные мысли. Но не успела переступить порог, как дверь с грохотом захлопнулась прямо перед её носом.

От удара дверь содрогнулась, а Лиззи отшатнулась назад, едва удержавшись на ногах. Сердце колотилось в груди, как пойманная птица, дыхание сбилось, а мышцы свело от напряжения. Она вцепилась в ручку двери, пытаясь повернуть её, но та не поддавалась. Дернула еще раз – бесполезно. Дверь была заперта.  По телу пробежала дрожь. Лиззи отступила от двери, оглядываясь по сторонам. Она заперта в доме с Безликим.

Сердце колотилось, колени дрожали, Лиззи закрыла лицо руками и рухнула на колени.

– Это сон, да, точно, просто сон! – Лиззи начала раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь убедить себя. Но из головы не уходил образ Безликого, его пугающая пустота вместо лица. – Пожалуйста, пусть все исчезнет, прошу… Мамочка, папочка, где вы? Придите, защитите меня… Пожалуйста…

Вдруг стук в дверь заставил её замолчать.

Послышалось?

Тук-тук…

Нет.

Это не может быть правдой. Лиззи поднялась на трясущиеся ноги и снова подбежала к двери, но ручка по-прежнему не поддавалась. Внезапно её пронзила мысль: а вдруг Безликий не успел войти? Вдруг она сейчас откроет дверь прямо ему в руки?

– Кто там? – неуверенно, тихо-тихо спросила Лиззи, и тут же потянулась к дверному глазку.

– Лиззи. Это мы, открой.

Не успела Лиззи прильнуть к глазку, как услышала знакомый голос. Мама?

– Мама! – воскликнула она, и внутри вспыхнула слабая надежда.

Забыв об осторожности, Лиззи принялась яростно дёргать ручку, но дверь оставалась запертой. Она лихорадочно заметалась по прихожей, пытаясь найти нужный ключ на ключнице. Перебрала один за другим, но ни один не подходил.

Стук не прекращался.

– Сейчас! Дверь закрыта! – кричала Лиззи, захлебываясь от слез и пытаясь достучаться до родителей.

– Лиззи… Открывай… Нам холодно…

Пальцы Лиззи уже почти коснулись дверной ручки, когда за спиной раздался тихий шорох. Она резко обернулась и замерла. На верхней ступеньке лестницы стоял он – призрак-друг, полупрозрачная фигура, окутанная дымкой. Его лицо было бледным, почти светящимся в полумраке коридора.

– Не открывай, – прошептал он, и голос его эхом разнёсся по лестничной клетке. – Не надо.

Лиззи отпрянула от двери, непонимающе глядя на призрака.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, но голос предательски дрогнул.

Призрак медленно спустился на несколько ступеней, его фигура слегка колебалась в воздухе.

– Я закрыл её снаружи, – тихо произнёс он. – То, что находится за этой дверью… это не твои родители.

Недоверие отразилось на лице Лиззи.

– Посмотри, – прошептал он, отступая в сторону.

Собрав всю свою смелость, Лиззи прильнула к глазку. То, что она увидела, заставило её сердце пропустить удар. За дверью стояли фигуры, отдалённо напоминающие её родителей. Но это были не они. Их лица исказила жуткая, неестественная улыбка – широкая, до самых ушей, с острыми, как иглы, зубами. Кожа казалась восковой, натянутой до предела.

Но самое страшное – их глазницы были пусты. Там, где должны были быть глаза, зияли чёрные дыры, словно кто-то вырвал их изнутри. Из этих отверстий сочилась тёмная жидкость, стекая по щекам.

Лиззи отпрянула от двери, прижав ладонь к груди, где сердце колотилось, словно пыталось вырваться из клетки рёбер. Её голос, сначала дрожащий, вырвался наружу с силой, которой она сама не ожидала: – Вы не мои родители! Я знаю! Вы… вы не они!

Тишина за дверью длилась доли секунды, а затем воздух разорвал рёв – нечеловеческий, многослойный, словно десятки голосов слились в один.

– ОТКРЫВАЙ, ДРЯНЬ! – завыли существа, и Лиззи почувствовала, как вибрация их криков проходит сквозь дверь, отдаваясь в костях.

Она отскочила, споткнувшись о ковёр, и в этот момент заметила мелькание теней за окнами. Два силуэта, неестественно высокие, с вывернутыми под странным углом суставами, метались по периметру дома. Их движения были резкими, прерывистыми – будто куклы, которыми дёргают за нитки. Они проверяли каждое окно, задевая шторы длинными пальцами с когтями, оставлявшими царапины на стекле.

– Нет, нет, нет… – Лиззи закусила губу, отступая к лестнице, когда одно из окон на первом этаже дрогнуло.

Стук.

Первый удар заставил её вздрогнуть.

Стук-СТУК.

Второй – громче, яростнее. Стекло затрещало, покрываясь паутиной трещин.

СТУК-СТУК-СТУК!

Она бросилась вверх по лестнице, цепляясь за перила, когда снизу донёсся звон разбивающегося стекла. Лиззи оглянулась на секунду – и увидела, как твари вползают внутрь. Их тела изгибались, как у пауков, а лица… Боже, их лица! Те самые улыбки, растянутые до ушей, с зубами, острыми как бритвы, и пустыми глазницами, из которых сочилась чёрная слизь. Они двигались рывками, опрокидывая мебель, круша всё на пути: ваза с цветами разлетелась о стену, картины падали с грохотом, а их когти скребли по паркету, оставляя глубокие борозды.

– Наверх! – прошептала она себе, вбегая на второй этаж.

Лиззи металась по коридору, пока не наткнулась на узкую дверь в кладовку. Рука нащупала холодную металлическую ручку. Внутри царил полумрак. Лиззи, задыхаясь, втащила за собой скрипучую лестницу-стремянку, её пальцы скользили по потрёпанным перекладинам. Люк на потолке поддался с трудом – ржавые петли взвыли, осыпая её рыжей пылью. Она вскарабкалась на чердак, дёрнула лестницу за собой и захлопнула люк.

Темнота. Только бледный лунный свет пробивался через запылённое слуховое окно, рисуя на полу призрачные узоры. Лиззи прижалась спиной к стене, обхватив колени дрожащими руками. Её дыхание было прерывистым, в ушах звенело.

– Это сон… Это не может быть… – она мотала головой, чувствуя, как слёзы жгут щёки. – Проснись. ПРОСНИСЬ!

Её ногти впились в кожу рук, но боль не помогла. Вместо этого её слух уловил новый звук – шорох. Сухой, шелестящий, будто кто-то медленно проводит рукой по мешковине. Лиззи замерла. Медленно, очень медленно подняла голову. В противоположном углу, там, где тени были гуще всего, стоял Он.

Высокий, почти касающийся потолка, закутанный в плащ из чёрной, будто поглощающей свет материи. Капюшон скрывал лицо, но даже в этой темноте были видны два жёлтых пятна – глаза, светящиеся тусклым, ядовитым светом. Лица не было. Там, где должны быть черты, зияла пустота, словно пространство под капюшоном вело в другую реальность.

Лиззи не могла пошевелиться. Холод, исходящий от существа, обволакивал её, проникал в лёгкие с каждым вдохом. Она чувствовала, как её мышцы деревенеют, как сердце замедляет бешеный ритм – будто сама жизнь застывала в страхе.

– Ты… – прошептала она, и эхо разнесло шёпот по чердаку, заставив существо слегка наклонить голову.

Внезапно снизу донёсся грохот – монстры добрались до второго этажа.

Лиззи снова глянула на него. Безликий застыл перед ней – неподвижная, пугающая статуя без лица. Его пустые глазницы словно проникали в самую душу, а взгляд был настолько пронзительным, что Лиззи почувствовала, как по спине стекает холодный пот. Она вцепилась в канцелярский нож так сильно, что побелели костяшки пальцев, и выставила руки перед собой, словно это жалкое оружие могло защитить её от существа, которое не было похоже ни на что человеческое.

– Не приближайся, – прошептала она, и голос её дрожал, словно осенний лист на ветру.

Безликий не отвечал, но его присутствие давило на неё, как могильная плита. Лиззи собрала всю свою волю в кулак, заставила себя подняться на ноги, не отводя взгляда от этой жуткой фигуры.

– Кто ты? – спросила она, и собственный голос показался ей чужим и слабым.

Существо не торопилось с ответом. Оно сделало шаг вперёд, медленный, неуклюжий, будто каждое движение причиняло ему боль. Лиззи заметила, как странно оно двигается, словно его тело не подчинялось ему полностью.

– Стоять! – прорычала она, резко взмахнув ножом, будто могла этим жестом остановить надвигающуюся угрозу.

Её взгляд метнулся к его ногам. Этот шаг… Казалось, безликому было невероятно трудно передвигаться. Но тогда как он смог молниеносно проникнуть в дом, когда она всего лишь на мгновение отвернулась?

– Л… Л… – раздалось наконец из его горла, будто слова причиняли ему физическую боль. – Лиз-зи…

Сердце Лиззи заколотилось так сильно, что, казалось, готово было вырваться из груди. Она отступила назад, не сводя глаз с ножа, который теперь казался такой ничтожной защитой перед лицом этой тьмы.

– Н… не подходи! – выдохнула она, и ее голос сорвался в дрожащий писк.

– Б… больно… – прохрипел Безликий, и этот звук, казалось, исходил не из его горла, а из самой глубины пустоты, что скрывалась за его лишенным черт лицом.

Он сделал еще один, неестественно медленный шаг. Лиззи отшатнулась, отчаянно пытаясь найти опору, но ее спина уперлась в холодную, шершавую стену. Бежать некуда. Паника охватила ее, как ледяная хватка. Безликий, словно существо, чьи суставы были смазаны смолой, переминался с одной ноги на другую, неотвратимо приближаясь. Слезы, горячие и беззвучные, потекли из ее глаз, смешиваясь с потом. Она знала – бежать некуда. Снаружи монстры в обличье родителей, с улыбками, полными голода, жаждущие ее смерти. А здесь, в этом душном, давящем пространстве, она стояла лицом к лицу с собственной, неизбежной гибелью.

Вдруг, словно по чьей-то воле, на стене рядом с ней начали выцарапываться слова. Звук, похожий на скрежет когтей по бетону, пронзил тишину, заставляя ее вздрогнуть. Безликий на мгновение замер, его пустые провалы как будто повернулись к стене, но ничего, кроме черноты, не было видно.

– Лиззи… Лиззи… Это твой шанс… – В ее голове прозвучал голос. Тихий, знакомый, но искаженный, как будто донесшийся через толщу воды, или искаженный радиопомехами. Голос был поразительно похож на того призрака, на того друга, которого она когда-то знала. – Твой нож… Используй нож… И ты спасешься…

Лиззи вздрогнула. Это ее шанс? Или новый виток кошмара? Голос звучал так убедительно, так настойчиво. Она сжала рукоять канцелярского ножа, чувствуя его холодную, знакомую тяжесть. Пальцы сжались до боли. Сделать последний, отчаянный бросок… Или это ловушка? Внезапно, вся ее прежняя решимость, подпитываемая отчаянием, вспыхнула ярким, безумным пламенем. Она рванулась к Безликому, нацеливая нож вперед…

Лезвие ножа вонзилось в шею Безликого с хрустом разрываемой ткани. Лиззи зажмурилась, ожидая атаки, но вместо этого услышала… хриплый смешок. Она открыла глаза и увидела, как капюшон существа сползает, обнажая лицо. Морщинистая кожа, родинка над бровью, седые волосы, собранные в пучок – это была мисс Эглтон, её тётя.

– Т-тетя… – Лиззи выпустила нож, и тот со звоном упал на пол.

Тело мисс Эглтон затрепетало. Из её глазниц выползли личинки, похожие на опарышей, но с крошечными человеческими зубами. Они падали на пол, извиваясь и оставляя за собой следы слизи, которая пузырилась, словно кипяток. Изо рта тёти хлынул поток чёрных жуков, а на шее, там, где был нож, потекла чёрная густая жидкость, похожая на смолу.

– Они… не давали… уйти… – прохрипела мисс Эглтон, и её голос звучал так, будто кто-то скребёт ногтями по старому радио. – Глаза… всегда смотрели… из стен…

Лиззи упала на колени, её рвало. Она вспомнила, как тётя читала ей сказки, обнимая тёплым августовским вечером. Теперь эти руки, которые гладили её по волосам, были покрыты чешуйчатой кожей, а под ногтями копошились личинки.

– Я… не могла… кричать… – пульсирующая рана на шее тёти шевельнулась, и из неё выпал стеклянный глаз. Тот самый, что мисс Эглтон потеряла в аварии год назад. – Они… вживили… это…

Лиззи протянула дрожащую руку, едва касаясь холодной ладони тёти. Вдруг та схватила её за запястье с силой тисков.

– Убей… их всех… – прошипела мисс Эглтон, и её тело начало раздуваться, как гниющий плод. Изо рта вырвался рой мух. Тело тёти лопнуло, обдав Лиззи липкой массой.

Лиззи сидела на коленях рядом с плащом мисс Эглтон, вся ее одежда и волосы, были запачканы в этой смоле.

– Всё кончено, тетя Эглтон – прошептала она, вытирая слизь с лица. – Они больше не съедят тебя. Теперь ты… мертва. И свободна. Тебе больше не больно, правда?

Чердак превратился в царство тьмы и разложения. Полчища насекомых копошились в липкой чёрной жиже, которая сочилась из трещин в полу. Лиззи, словно крыса в ловушке, на четвереньках пробиралась к люку, её дыхание вырывалось короткими всхлипами. Она замерла, прижавшись ухом к деревянному полотну, пытаясь уловить малейший шорох внизу.

И тут случилось то, чего она боялась больше всего. Мощный удар сотряс люк, заставив его со скрежетом приоткрыться на мгновение. Второй удар последовал незамедлительно, и Лиззи отпрянула, словно ужаленная. Она сжала рукоять ножа, но лезвие его было отломано. Её глаза лихорадочно метались по захламлённому чердаку в поисках хоть какого-нибудь оружия, но вокруг были только паутина и труха.

Внезапно накарябанные на стене символы начали пульсировать тусклым голубоватым светом. Лиззи, забыв о страхе, бросилась к ним, всматриваясь в причудливые линии.

– Ulos-s Pencr, – прошептала она, пытаясь разобрать смысл этих странных слов. – Что это значит? Что они хотят сказать?

В этот момент стекло за её спиной задрожало от чьего-то присутствия. Медленно, словно нехотя, она обернулась. В оконном проёме, колыхаясь в предсмертном танце, стоял призрак – её единственный друг в этом кошмаре.

– Лиззи, прыгай! Не бойся, дитя моё. Доверься мне. Я вижу то, чего не видишь ты. Это не просто падение – это… переход, – прошептал призрак, его голос звучал как шёпот ветра в кронах древних деревьев.

– Но я же разобьюсь! – вскричала Лиззи, её голос дрожал от страха и отчаяния.

– Нет, с тобой ничего не случится, я обещаю. Это твоё единственное спасение. Я хочу отблагодарить тебя, Лиззи. Отблагодарить за то, что ты освободила меня от той… ужасной сущности, что терзала меня. Безликий… он хотел поглотить моё существование, стать мной. Это было так страшно, так… пусто, – проговорил призрак с глубокой печалью в голосе. – Но теперь! Ты моя спасительница! Мой маленький, храбрый лучик света во тьме. И я хочу помочь тебе.

Призрак сделал паузу, его полупрозрачная фигура мерцала в тусклом свете: – Я вижу, как ты борешься, вижу, как несёшь на себе эту непосильную ношу… Позволь мне помочь тебе найти дорогу.

– Этот безликий… была моей тётей… – прошептала Лиззи, слёзы катились по её щекам, оставляя солёные дорожки.

– Тётя… О, Лиззи… Я… Я не знал. Мне так жаль, моё дитя. Так жаль, что твой путь оказался столь… искажён. Но даже если она была твоей тётей… она стала тем, чем не должна была быть. А ты… ты сделала то, что должна была. Смерть… это не конец. Это лишь… другой порог. – Призрак приблизился, его руки прошли сквозь тело Лиззи, но она почувствовала тепло его прикосновения. – Не печалься, дорогая. Духи… они всегда рядом, даже когда ты их не видишь. Мы видим тебя, Лиззи. Мы чувствуем твою боль, твою смелость. И знаешь что? Я всё ещё здесь. Я жду. Жду, когда ты найдёшь свой путь сквозь тени, сквозь крики, сквозь всё то, что пытается тебя сломить. И когда ты придёшь… мы будем ждать. Вместе. Прыгай, Лиззи. Прыгай. Это не конец. Это… начало чего-то другого. Я буду ждать тебя по ту сторону, – призрак растворился в воздухе, словно его никогда и не было.

Лиззи вытерла слёзы, её взгляд метнулся к окну. В этот момент люк с оглушительным треском разлетелся вдребезги, и из темноты полезли монстры. Первым появился монстр в облике отца. Его шея вытянулась, как у жирафа, голова болталась на тонкой костяной трубке. Пустые глазницы светились теперь алым, как раскалённые угли.

– Малышка… – прошипел он, и голос скрипел, будто ржавые шестерни. – Мы просто хотим… обнять тебя.

За ним выползла «мать». Её тело извивалось, как у змеи, а челюсть отвисла, обнажая ряды игольчатых зубов. Лиззи отступала, пока не упёрлась спиной в стену. Рука нащупала что-то холодное – старую лопату, прислонённую к балке.

– Нет! – крикнула она, хватая лопату. – Отстаньте!

Монстры замерли, затем синхронно склонили головы. Их улыбки стали ещё шире.

– Ты же любишь нас, правда? – заговорили они в унисон, и из их ртов поползли чёрные щупальца, как у кальмаров.

Лиззи замахнулась лопатой. Железо со звоном ударило по шее «отца», и голова отлетела, превратившись в клубок червей, которые с шипением рассыпались по полу.

– АГХ! – завыли оба монстра, их тела затряслись, кожа начала пузыриться и лопаться, обнажая кишащую массу насекомых под ней.

Лиззи побежала, перепрыгивая через ящики, к окну. За спиной слышались хлюпающие шаги и щелчки хитиновых панцирей. Она распахнула окно – холодный ветер ударил в лицо. Внизу простиралась бездна – она всегда боялась высоты, но выбора не было. Собрав всю свою волю в кулак, она оттолкнулась… И в этот момент монстр в облике отца схватил её за ноги.

– Лиззи, дорогая, упадёшь, разобьёшься и умрёшь… Ха-ха-ха! – рассмеялся он тонким, клоунским смехом, который эхом разнёсся по чердаку.

– Мама, папа, я знаю, что это вы! Они пожирают вас! Я обязательно найду способ и спасу вас! – Лиззи собрала последние силы и со всей мощи ударила монстра в грудь.