Компот Калоша Вертолёт

Паш Иваш

Компот Калоша Вертолёт

Бабушка и суп

– Если ты не доешь суп, то ночью цыганка за тобой придёт и заберёт тебя! – сказала бабушка, бросила половник в раковину и, крутанувшись на пятках, потопала в свою комнату, где дед слушал вечерние новости по радио.

Я обречённо заглянул в тарелку, где плавали картошка с морковкой, нарезанные кубиками. Мутный бульон вонял куриными перьями и мокрой травой. Фу, какая же отвратительная гадость этот суп – думал я, ни за что на свете не хочу его есть. Когда у бабушки плохое настроение – она всегда варит невкусные супы. А мне что теперь делать? Есть эту отраву? Нетушки.

На душе было не спокойно. Про какую ещё цыганку сказала бабушка? Неужели про ту самую, которая возле рынка может загипнотизировать любого человека? Я много раз слышал и от взрослых и от ребят во дворе, что цыгане воруют детей и потом держат их на поводке в сарае, как собак.

А может бабушка хитрит? Откуда цыганка узнает, что я не доел суп? Может вылить его в раковину?

Тут бабушка снова выскочила из комнаты и своими орлиными глазами увидела, что суп я так и не съел.

– Всё, – закричала бабушка, краснея от злости, как арбуз, – я немедленно звоню цыганке, раз ты такой непослушный!

– У тебя нет её номера и ты всё врёшь! – закричал я в ответ от возмущения. Но, сказать честно, я немного испугался, ведь о том, что цыганку можно предупредить по телефону я не подумал.

А бабушка уже сняла трубку городского, который стоял на тумбочке в прихожей и стала набирать номер. Я замер, как вкопанный, боясь пошевельнуться, потому что видел – она не шутит, а взаправду звонит цыганке.

– Алло! Алло! Это цыганка? – спрашивала бабушка в трубку, при этом поглядывая на меня с победным видом и на лице её было написано, что лучше бы я съел злосчастный суп и не ввязывался в эту игру, из которой я никак не смогу выйти победителем.

– Не, звони, бабушка, пожалуйста, – тихо взмолился я.

– Цыганка, здравствуйте! – бабушка шла до конца. – Я звоню вам из семнадцатого дома, у нас тут один мальчик суп не хочет доедать. Да, да, Петя его зовут.

Я не верил своим ушам – родная бабушка, глазом не моргнув, сдаёт своего собственного внука злой цыганке. Что творится, люди добрые?

– Я целый день варила, старалась, у плиты, как проклятая не разгибаясь стояла…

– Суп не вкусный! – вдруг закричал я на всю квартиру, чтоб и цыганка в трубке услышала меня. – Он воняет и противный!

Слёзы потекли из глаз моих, я горько заплакал, положил руки на стол и уронил на них голову. Мне было больно и обидно от бабушкиного предательства, от страха перед ужасной цыганкой и от отравленного супа. Вся моя жизнь показалась невыносимой болью и страданием. Почему меня все мучают? За что на меня натравили цыганку?

Последних слов, которые бабушка говорила в трубку я уже не слышал, потому, что сильно плакал. Честно – не знаю, пригласила бабушка цыганку ночью домой, или нет. Мне уже было всё равно. Меня предали. Родная бабушка предала.

Спать я лёг раньше, слышал как пришли родители с работы, мама зашла, присела рядом, спросила как у меня дела. Я никогда не рассказывал маме о своих страхах, поэтому и про цыганку не стал говорить. И про то, что бабушка меня предала – тоже не сказал.

– Спать хочу, мам, – только и сказал я.

– Ты умывался?

– Да.

Она погладила меня по голове и ушла на кухню.

Засыпал я тревожно, чувствуя себя одиноким и беззащитным. Вздрагивал от каждого шороха за дверью комнаты. Поднимал голову и прислушивался, когда понимал, что вокруг тихо – пытался уснуть.

Но меня стала мучить совесть, что я обманул маму. Зачем я сказал, что умывался? Почему я такой нечестный? Мама же гораздо лучше бабушки, она тоже страдает и часто плачет от того, что папа ей говорит злые слова. Мне снова стало горько и я тихо, как смог, заплакал в ночной темноте.

Дверь в мою комнату приоткрылась. Я перестал дышать. Нет, пожалуйста, боженька, я буду всегда-всегда послушным, я буду съедать весь суп, пожалуйста, пусть цыганка уйдёт, пожалуйста, умоляю – говорил я в своих мыслях. Но цыганка уже шла ко мне, я слышал, как она тихо крадётся и садится на край моей кровати.

– Петя, ты не спишь?

– Нет, бабушка.

Она протянула руки ко мне, я сел и крепко обнял её. Бабушка была такая тёплая и родная. Я положил голову ей на грудь.

– Прости меня, Петруша, – прошептала она мне на ухо. Я почувствовал, что она немножко плачет.

– Не плачь, ба, я всё равно не боюсь цыганку, – прошептал я ей в ответ и ещё крепче обнял её.

– Суп правда такой не вкусный?

– Отвратительный, ба.

Бабушка беззвучно посмеялась, я тоже улыбался.

– Завтра выльем всю кастрюлю в унитаз, – сказала бабушка, поцеловала в макушку и положила меня обратно в кровать. – Спокойной ночи, внук.

– Ба, я люблю тебя.

Гениальная идея

– Я не хочу ходить на работу, когда вырасту!

Сказал я деду. Мы вместе сидели на диване и слушали радио. Передавали новости и тётя грустным голосом рассказывала, что всем, кто ходит на работу совсем скоро станут платить больше денег. Дед посмотрел на меня и сказал:

– Работать надо, внучёк. Если не будешь работать – не сможешь себе купить еды.

Я про себя стал думать, что без еды можно и помереть с голоду. А что-что, но поесть мы с дедом очень любим, особенно если это картошка со сметаной – тогда мы можем сто часов сидеть за столом и есть эту картошку, политую густой сметанкой. Ммммм, вкуснятина.

– Так, дед, – говорю я деду. – Ты вот говоришь, что работать надо, а я вот ни разу не видел, чтобы ты ходил на работу. Ты целыми днями сидишь тут на диване, слушаешь новости и с голоду не помираешь.

Дед был умный, и хитрый. С ним спорить решался только я из всей семьи. Все остальные с дедом не спорили, потому что он мог сто тысяч человек переспорить.

– Верно ты, внучек, говоришь. На работу я больше не хожу и при этом каждый день ем картошечку со сметаной, нашу с тобой любимую. Верно, верно, – дед даже немножко задумался как бы ему так переспорить меня и потирал свои большие ладони друг о друга. – Я могу не ходить на работу, потому, что у меня есть жена, твоя бабуля, и она за меня пусть ходит на работу. А мне надо сидеть на диване целый день чтобы не пропустить важные новости по радио.