Тайна моего дома. Часть 3

– Арт поддерживает отношения с мамой?

– Сатора забирает жизнь в обмен на блаженство. Однажды сердце Мари остановилось. Арту тогда было пятнадцать. И если хочешь остаться в живых, не спрашивай его, помнит ли он мать.

– Почему вы мне это рассказали? – не удержалась я от вопроса.

– Наверное, становлюсь старым и сентиментальным. А в тебе есть что-то, что вызывает на откровенность. Или, может, ваша любовь с Арахном напомнила о моем давнем счастье. Кто знает? – Лунь, затянулся в последний раз и отложил трубку. Я даже поперхнулась. Наша любовь? Оказывается, мы хорошо играем…

– Скажите, а как получилось, что такие разные люди оказались вместе? Или это временно, чтобы помочь нам? – перевела я разговор в другое русло.

– Жизнь свела. А объединила дружба. И, слава Единому, никакие годы, обиды и непонимание этого не изменят. Мы были нужны – и вот мы здесь.

– И Китти? – не скрыла я недоумения.

– С ней особая история. Когда-то Райн, путешествуя по южным землям, оказался в одной из нудлусских крепостей. Там царят жестокие нравы: детей чуть ли не с младенчества обучают искусству виртуозного воровства. Китти была дочерью вождя – к ней предъявляли особые требования. Помимо обычного обучения, девочку начали подкладывать нужным людям. Последним ее «делом» стал твой муж. Увидев это чудо, раскрашенное косметикой почти до неузнаваемости, в прозрачном пеньюаре на голое худенькое тельце, с бездной горя в глазах, он просто сгреб ее в охапку, разгромил полкрепости и умчался в Мараву. С тех пор девчонка в нем души не чаяла, таскалась за ним как собачонка. Она очень тяжело пережила его исчезновение. Если бы не Арт, не знаю, что бы с ней стало.

– Арт?

– Да, он сумел ее растормошить. Как ты уже заметила, у них любовь-ненависть. Вместе находиться не могут – обязательно поцапаются. Но любой из них отдаст за другого жизнь, не задумываясь.

Из кухни выглянула Роза и позвала Луня. Тот, извинившись, скрылся за дверью, а я поднялась в номер разложить вещи, в спешке вчерашнего побега кое-как засунутые в сумки.

Минут через десять вернулся Райн и выложил на стол несколько безобидных на вид пучков травы. Вытащив из загашника небольшую ступку, он методично и сосредоточенно начал растирать принесенное в одной ему ведомой пропорции. Надеть бы ему черную мантию, повесить вокруг лапки лягушек, сушеные внутренности каких-нибудь тварей, сгустить за окном сумерки, зажечь свечи… Выглядело бы антуражно.

Поскольку котел был только на кухне, Райн умчался варить зелье к Розе, оставив меня в комнате, чтоб не отвлекала от великих дел. Вернулся он относительно быстро, с баночкой готового снадобья и с целеустремленным выражением лица. Сейчас начнется очередная часть Марлезонского балета…

– Ася, тебе лучше остаться с Розой. Дело предстоит опасное, твоя помощь вряд ли потребуется.

– Нет! – произнесла я, глядя исподлобья. – Мы договаривались, что я участвую во всем.

– Ведущий поиск практически беззащитен, поэтому и нужны ребята на подстраховку – они будут моим щитом. Если что-то случится, я не смогу тебе помочь. Понимаешь?

– Понимаю. Но тебе стоит больше переживать о том, что, если меня оставят здесь, я все равно найду способ выбраться и последую за вами. Понимаешь?

Плавным движением мужчина приблизился, заставляя меня отступать. Шаг за шагом, пока за спиной не оказалась стена, а передо мной – глаза цвета льда. Сильные пальцы нежно заскользили по лицу.

– Пожалуйста, останься. Прошу, – чуть хрипловатый голос обволакивал, пробираясь внутрь, под кожу. Желанные губы медленно приблизились… Но это подло! Воспользоваться слабостью, чтобы настоять на своем.... Нет!

И хотя это было почти невыносимо, я нашла силы вырваться из ласкового плена.

– Чего ты боишься? Почему все время убегаешь? – в его низком голосе звучала горечь.

– Я боюсь? Да я смелее всех самых смелых женщин! Просто кто-то никак не разберется со своим чувством вины или долга. Никто никого не предавал, понимаешь? Прошло целых пятьдесят лет! Думаешь, она ждет тебя у окошка? Да она давно вышла замуж, родила детей и счастлива! А ты все мечтаешь о ней! – выкрикнула наболевшее, понимая, что причиняю боль. – Аматис, не Аматис… Какая вообще разница? Придумали дурацкую идею и носятся с ней как курица с яйцом… И теперь ты сам мучаешься и меня мучаешь!

Распахнула дверь и выскочила в коридор, но убежать не дали – схватили и прижали к сильному телу. Ну уж нет! Кольнула легким пульсаром, заставив мужчину охнуть и разжать руки. Я не комнатная собачка: захотел – погладил, захотел – прогнал! Единственное, что у меня осталось – гордость, и я не собираюсь с ней так легко расставаться.

Оглянулась на Райна, растерянно стоящего в дверях. Люблю! Как же сильно я тебя люблю! Так просто и кристально ясно… Больше никаких сомнений…

Раскаяние не заставило себя ждать. Накатила удушливая волна вины и сожаления. Зачем сказала? Кому сейчас это нужно? Кому вообще это нужно?! Не время и не место…

– Я все равно пойду. Хочешь ты этого или нет, – упрямо шепнула, глядя, как Райн, сгорбившись – словно на его плечах лежит тяжесть всей Вселенной – скрывается за дверью.

Мир вздрогнул и начал расплываться. Моргнула и почувствовала, как горячая слеза обожгла щеку. Еще чего не хватало! Сердито смахнула ее тыльной стороной ладони и сбежала по лестнице.

В общем зале чувствовалось напряжение: разговоры затихали сами собой, едва начавшись; взгляды то и дело устремлялись к лестнице. И когда, наконец, послышались тяжелые шаги, все одновременно поднялись со своих мест. Даже я…

Райн спускался с абсолютно пустым лицом и стеклянными глазами. Движения были заторможенными – словно он прислушивался к чему-то внутри себя, боясь спугнуть. Маг дотронулся до Луня, провел ладонью по его лицу – и уголки губ дрогнули в слабой улыбке. Узнал.

Обойдя всех, кто стоял на пути, он приблизился ко мне. Я увидела огромные воронки зрачков, почти поглотившие льдистую радужку. Снова ощутила шероховатые подушечки пальцев, скользящие по коже. И едва слышный шепот: «Моя!». Пугающе и маняще одновременно.

Три коротких удара сердца – и мужчина сорвался с места, устремившись к выходу. Мы бросились следом, мешая друг другу в узком пространстве. Арсы уже ждали оседланные. Спустя пару минут мы выехали за ворота гостиницы, ведомые проводником, которого нельзя было потерять.

Маг сейчас почти не воспринимал реальность. Впав в состояние транса, он чувствовал местонахождение всех, кто был связан с ним кровно. Причем, для такой связи не обязательно быть родственниками – достаточно добровольно обменяться кровью. Постойте! Если с Лунем все понятно, то почему Райн узнал меня? Да, я давала ему кровь, но обмена не было. Может, дело в совместном пребывании в одном теле? Или связь через тату?

Большое количество народа на улицах Маравы заметно тормозило движение, Райн начал беспокоиться и понукать арса, игнорируя тех, кто лез под копыта животного. Близнецам приходилось придерживать Летящего, чтобы избежать травм.

К счастью, чем дальше отряд удалялся от центра, тем свободнее становилась дорога. Я немного расслабилась и вспомнила про щиты. Итить! Когда защита обтянула меня второй кожей, вздрогнула от внезапного оклика:

– А ну, стоять! – Дорогу перегородил отряд стражников в полном боевом облачении. Их командир – усатый дядька на вороном коне, безнадежно проигравший борьбу с лишним весом – с подобающей случаю важностью выехал вперед.

– Кто такие будете? – втягивая живот и распрямляя плечи, сурово спросил стражник. Но ответить никто не успел. Райн повернул Летящего, чтобы объехать преграду – и взгляды блюстителей порядка скрестились на его безучастном лице.

– А с этим что? Чего у него с глазами? – заинтересовался глава охраны. Ох! Надо что-то делать… Видимо, не только мне пришла в голову эта мысль: Арт выехал из-за спины Луня и громко запричитал:

– Ну, что ж вы за люди-то? Видите, беда с хозяином! Совсем умом тронулся: не разговаривает, никого не узнает, только рвется куда-то. Не иначе порчу навели!

– Порчу? – усатый продолжал вглядываться в лицо Райна, силясь вспомнить, где мог его видеть.

– Господа, – вступил в разговор белесый Уайт, преображаясь. В нем появилась гордая стать, щеки заалели болезненным румянцем, правое веко затрепетало. – Еще вчера господин чувствовал себя хорошо. Потом весь покраснел, начались судороги… а сегодня стал таким – совершенно невменяемым. Понимаете?

Судя по испуганным глазам, стражники начинали что-то понимать. Этому немало способствовала и щека Уайта, задергавшаяся вслед за веком. Доблестная стража невольно отпрянула, и, кажется, даже задержала дыхание.

– Не будете ли столь любезны пропустить нас? Надо как можно скорее добраться до лекаря. Очень не хотелось бы, чтобы болезнь охватила весь город. Вы ведь меня понимаете? – чеканил Уайт, не переставая гримасничать. Стражники пятились назад, а мужчина напирал на них, постепенно расчищая дорогу.

Райн первым сорвался с места, оставляя позади оторопевших от подобной наглости людей короля. То ли замешательство было слишком сильным, то ли страх заразиться неведомой хворью перевесил чувство долга – нас не пытались преследовать.

За городскими воротами – которые удалось миновать без задержек – дорога повела нас в южном направлении. Через полтора часа пути показалась маленькая деревенька – от силы, дворов пятнадцать. Около покосившегося домика на отшибе Райн спрыгнул с арса и принюхался. Я тоже принюхалась – на всякий случай. Ничего необычного: привычные деревенские запахи влажной земли, навоза и увядающей растительности. Маг обошел вокруг ветхого строения, зачем-то потрогал поросшие мхом бревна и вернулся к Летящему. Видимо, осмотр местных достопримечательностей его не удовлетворил: вскочив в седло, он направил арса к холмам, видневшимся вдалеке.

С возвышенности открывался вид на величественный замок с точеными башенками и стрельчатыми окнами. Цитадель выглядела покинутой – как в старой песне: «дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь». Ни тебе принцесс сказочных, ни драконов. Впрочем, и тех и других, я бы с радостью променяла на одного живого и вменяемого короля.

Пока я размышляла, маг, не теряя времени, ощупал кладку, что-то дернул – раздался мерзкий скрежет. Звук резанул по ушам, а из открывшейся темной дыры пахнуло сыростью, затхлостью и страхом. Мамочка дорогая! Почему нельзя просто въехать в ворота? Я еще от пещеры не отошла, а меня тащат в пугающие подвалы и казематы! Ну, как тащат… собственно, никто не тащит, даже наоборот.

Не дав мне времени на рефлексию, двойняшки, оттеснив учителя, синхронно шагнули в темноту, подсвечивая путь файерами. Остальные медленно, цепочкой двинулись за ними. Файеры, конечно, хорошо, но будем действовать по старинке. Подкинула вверх комочек силы: тот возмущенно заискрился, но послушно повис под низким сводом тоннеля, заливая окружающее пространство бледным светом. Стало светлее, но жути не убавилось.

Звук шагов гасили клубы паутины, плотным ковром устилавшие каменный пол и ступени – казалось, сюда никогда не ступала нога человека. Однако, Райна это нисколько не смущало: он уверенно двигался вперед, подталкивая близнецов, чтобы не задерживались.

Тоннель вывел в просторный зал, озаренный рассеянным светом, лившимся откуда-то сверху. Посередине рядами стояли каменные прямоугольные … короба? Три ряда по четыре. Надеюсь, это не усыпальница…

Ребята в нерешительности переглянулись, ожидая действий мага. Но тот словно заснул: понурив голову и опустив плечи, слегка покачиваясь, Райн издавал странный монотонный звук: «Ммммм».

– Ну, что будем делать? – поинтересовался Арт, скептически оглядев скорбную фигуру проводника.

– Боюсь, придется по очереди открывать все эти гробы, – констатировал Лунь, изучая «фронт работ» с кислым выражением лица.

– Грробы… – простонала Китти, хватаясь за голову.

– Очень похоже, что мы в фамильной усыпальнице владельцев замка, – подтвердил опасения Лунь.

– А разве вы не сжигаете умерших? – со слабой надеждой спросила я.

– Сжигаем, здесь должен находиться прах умерших, – обнадежили меня. Полегчало, но не сильно. Перспектива стать Асей-расхитительницей гробниц не казалась заманчивой. Впрочем, кислые лица присутствующих подтверждали: идея вскрыть захоронение – так себе.

Поскольку на помощь Райна рассчитывать не приходилось, братья, не мудрствуя лукаво, уперлись плечами в крышку ближайшего гроба. Та, издав протяжный стон, сдвинулась. Запахло плесенью и тленом. И не спрашивайте, откуда я знаю, как пахнет тлен!

Уайт, заглянув в открывшийся зазор, ощутимо побледнел (хотя, как это возможно при его цвете кожи?). Следом изменились в лице и двойняшки, оценившие содержимое.

– Что там? – чуть дрогнувшим голосом спросила Китти.

– Там … тело. Мумифицированное тело женщины, – Уайт не мог отвести взгляд от того, что лежало внутри каменного гроба.

– Вы же сказали, там должен быть прах? – нервно сглотнула я, перекатывая в пальцах комок силы. Легкие покалывания магии немного отвлекали от нараставшего страха. Вру: было не просто страшно, а жутко. Казалось, каждый волосок на теле встал дыбом, готовый дать деру.

– Сказал, да… – Лунь задумчиво потер небритый подбородок. – Вот сейчас припоминаю: когда-то слышал историю о чудаке, верившем, что сохранение тела, дает возможность вернуться в него из-за Грани.

– Значит, есть вероятность, что мы нашли семейный склеп того чудака? – даже не знаю, какой ответ порадовал бы меня больше.

– Вероятность есть всегда, – констатировал Лунь, пристраиваясь к крышке следующего гроба.

– Что ты делаешь? – Китти с округлившимися глазами уставилась на седовласого.

– Не знаю, зачем нас сюда привел Райн, но стоять и медитировать, как он, не собираюсь. Чем быстрее выясним, нет ли здесь короля, тем быстрее уедем.

И вновь скрежет, рождающий противные мурашки.

– Здесь старик, – сообщил Уайт. – Тоже как живой. Продолжим?

Оставался запертым последний гроб, когда мы с нудлусской, наконец, набрались смелости рассмотреть усопших. Контраст между прекрасно сохранившимися телами, украшенными драгоценностями, и почти истлевшей одеждой был поразительным. Время лишь слегка подсушило кожу, оставив почти нетронутой красоту восковых лиц.

Гроб, с которым были связаны последние надежды, не оправдал их. Расстроенные, мы рассматривали детское личико, покрытое сеточкой старческих морщин и искаженное болью. Было непонятно: то ли старичок с возрастом сохранил детские черты, то ли бальзамирование ребенка прошло неудачно. Но, как бы то ни было, лежавший перед нами человечек умер не своей смертью.

Внезапный шорох за спинами заставил всех одновременно обернуться в надежде, что Райн пришел в себя и объяснит, зачем мы здесь. Но к моему ужасу, звук шел не от учителя, внезапно прекратившего монотонные песнопения.

Крышка одного из приоткрытых гробов медленно, со скрежетом сдвинулась, и – как в плохом фильме ужасов – оттуда высунулась тонкая рука. На пальцах зловеще поблескивали драгоценные камни многочисленных колец. Вслед за конечностью показалась темноволосая голова с черными бездонными глазами. Женщина встала в полный рост, демонстрируя тело сквозь расползающуюся на глазах ткань, вытянула прутики рук и простонала: «Освободиии!». Когда восставшая, широко разинув кроваво-красный рот, атаковала, я, скорее от испуга, чем осознанно, выбросила ей навстречу синий комочек колючей магии, который нервно перекатывала в пальцах.

Они встретились на середине пути: полуголое тело и синий огонь, ласкающий неживую плоть. Мгновение… и лишь пепел беззвучно опал на темные плиты пола. В оглушающей тишине остались только мы – испуганные и растерянные.

Но передышка была короткой. Шорохи, скрежет и протяжное: «Освободиии!». Черт возьми! Давайте хотя бы по очереди!

– Круговая оборона! – услышала я команду Луня. Меня с Китти тут же затолкали в центр круга. Нашла глазами Райна – он все еще не пришел в себя. К счастью, нападавших он не интересовал, их внимание сосредоточилось на нас. Бросок – и старика отбивает меткий файер одного из двойняшек. Странно: на этот раз тело не рассыпается, огонь лишь опаляет кожу и заставляет держаться на расстоянии.

Нежить скалится, готовясь к атаке. Прыжок твари, рывок – и выбитый из рук Уайта меч с грохотом падает на пол. Новая атака, вжик! – и отрубленная рука атакующего с тихим хлюпаньем врезается в стену, распространяя удушливый смрад. Секундное замешательство, за которым следует расплата: в безоружного Уайта впивается зубами малыш, о чьей безвременной кончине я скорбела еще несколько минут назад. Бью комком силы прямо в затылок ребенку, вгрызающемуся в ногу мужчины. Легкое кружение пепла – и видимое облегчение на лицах оставшихся тварей.

– Ася – атака! Остальные – защита! – Пришедший в себя Лунь молниеносно оценивает ситуацию. Анализировать некогда. Меня выталкивают в первую линию, давая место для маневра, остальные прикрывают фланги, отбиваясь мечами и файерами. А монстры совсем слетели с катушек, в остервенении бросаясь, не замечая ожогов и ран. Методично дергаю ниточки силы и выкидываю их навстречу оскаленным пастям. Черт! Луня потащили! Стой! Вот это для вас! Ловите! Последний танец огня и плоти, и тихим благодарным шепотом разносится: «Мир тебе, Скользящая!».

Долгожданная тишина. В воздухе – взвесь пепла; на одежде, волосах и лицах – тонкий слой чужой смерти. Полное опустошение внутри. Без сил падаю на пол, остальные тоже устало опускаются рядом. Молчим, пытаясь осознать произошедшее.

– Что это было? – откашлявшись, спрашивает Китти.

– Понятия не имею, – отзывается один из близнецов, пока второй шаманит над рваной раной Уайта. Хорошо его дитятко успел погрызть.

– Надеюсь, эта дрянь не заразная, – подает голос Лунь, задумчиво изучая свою окровавленную руку.

– Ничего, всемогущая Ася тебя полечит, – напряженно кривит губы Арт, пытаясь за дурацкой шуткой скрыть беспокойство.

– Только, чур, не так, как этих, – бурчит седовласый, стряхивая с плеча пепел.

– А ведь Ррайн и бррать ее не хотел, – Китти оценивающе окидывает меня взглядом.

– Райн! – мы все разом оборачиваемся на позабытого в пылу боя мага – и вовремя. Все с тем же безучастным видом наш проводник карабкается по выступающим камням вверх по стене. Далеко собрался, горемычный?

Судя по всему, цель – небольшое отверстие под самым потолком, в которое магу точно не пролезть. Но его это мало беспокоит. Да… не быть тебе скалолазом, милый!

Пока Райн продолжает бесплодные попытки, все в ожидании смотрят почему-то на Китти. Та пытается делать вид, что ничего не замечает, но под конец сдается.

– Ладно-ладно, полезу! Но моя смеррть будет на вашей совести, так и знайте! – недовольно бубнит девушка, снимая одежду. Раздевается до нижнего белья: черной майки и трусиков. Точеная фигурка, идеальные пропорции, тренированное тело.

Подлеченный близнецами Лунь, аккуратно отодвигает слабо сопротивляющегося мага, расчищая путь нудлусске. Арт подходит и сжимает девушку в объятиях; та доверчиво приникает к нему. Огромный он и такая крохотная она. Когда объятия распадаются, Китти насмешливо фыркает, а Арт показывает кулак. Все «возвращается на круги своя».

Китти, как обезьянка карабкается вверх, движения настолько отточенные и выверенные, что невозможно оторвать взгляд. Отверстие чрезвычайно мало – пожалуй, туда только ребенку по силам влезть. Но мои представления о возможностях человеческого тела рассыпаются, когда это чудо начинает буквально ввинчиваться в узкий лаз, словно в ней нет ни одной косточки.

Последними в отверстии исчезают маленькие ступни с крохотными пальчиками. Остается ждать. Время тянется мучительно медленно. Арт в волнении ходит кругами, изредка прислушиваясь. Нервозность нарастает. И вновь скрежет. Только не это! Я не переживу еще одну толпу восставших мертвецов.

Но на этот раз – всего лишь стена, неторопливо открывающая проход. За ней чумазая, но довольная Китти.

– Еле нашла ррычаг и замеррзла безумно, – с затаенной гордостью, поведала она, устремляясь к одежде.

– Что там? – вполне закономерный вопрос.

– Не знаю. Много комнат, я их не осматривала, сразу пошла вход открывать. Пока все камушки перещупала…

Лунь не удержал вырывавшегося Райна – пришлось броситься вдогонку. А если там ловушки?

Короткий лабиринт коридоров – и последней влетаю в комнату, врезаясь во внезапно остановившегося Арта.

Нашли…

В углу на изгнившем от сырости матрасе лежит тело мужчины, накрытое полупрозрачной материей. Так вот ты какая, спящая красавица! Надеюсь, целовать его не придется. Тут из кандидатов только я и Китти. Судя по брезгливой гримасе нудлусски, она целовать не будет ни за какие коврижки. Остаюсь только я. Может, Райн сам справится?

Любопытствуя, продвигаюсь вперед, следом за магом. Тот подходит к телу и сдергивает покрывало. Свист! Шипение! Замечаю только огненно-красный сгусток, летящий в Райна. Доля секунды, чтобы толкнуть его на тело короля. И мне не хватает последней доли этой секунды, чтобы самой уйти с линии огня.

Океан нестерпимой боли, раздирающий меня на куски. Хреновые у тебя щиты, Ася… Ты опять умерла…

Глава 4.

Шестеро стояли в молчании над распростертым телом девушки. Глаза закрыты, на лице – странное умиротворение.

– Ушла… – шепчет потрясенно седовласый. – Не уберегли… Что я ему скажу?

Взоры всех устремляются в угол, туда, где вповалку лежат двое. Только живые, в отличие от той, что ушла.

Одно из тел приходит в движение. Мужчина встает на колени, трясет головой, садится, удивленно оглядываясь. Наконец его взгляд фокусируется на стоящих, опускается на пол… И крик – словно смертельно раненого зверя – вырывается из его горла. Он с трудом поднимается, опираясь на стену, шатаясь, подходит. Перед ним расступаются. Никому не приходит в голову помешать ему добраться до той, потерянной.

Опускается на колени. Пальцами скользит по черточкам лица, ладонями – по волосам, кожей – по коже. Что это? Мокро… Он плачет? Да разве он может плакать? Ведь все его слезы остались там, в далеком детстве, у погребального костра, уносившего за Грань души самых близких… его душу. Как видно, не все…

Наклоняется, пытаясь поймать крохи исчезающего тепла, прижимается сухими губами, укачивает, как ребенка. Шепчет исступленно:

– Вернись! Я не смогу здесь один… Я не хочу… Ты – моя жизнь, мой свет, мое сердце… Если не вернешься, пойду за тобой…

Затихает, прислушивается. Но она молчит.

– Слышишь? Не смей умирааать!» – В бессильной ярости он сотрясает безвольное тело. Волосы рассыпаются темной волной, руки опадают, голова дергается в такт рывкам. Становится страшно смотреть на его отчаяние… Невольные зрители отворачиваются, не в силах сдержать слез.

Но ничего не происходит. Ни-че-го…

Пронзительная тишина расставания…

***

– Ася, проснись!

– Ну, сейчас, мам, еще чуть-чуть…

– Вставай, говорю! К тебе пришли.

– Кто пришел? – удивилась я и открыла глаза.

Абсолютно белая стерильная комната. Ни единой краски. Подняла руку, покрутила. Так странно… Она словно набросок карандашом, стертый ластиком. След от грифеля проступает тонкими бороздками, очертания скорее угадываются, чем видны на самом деле.

Прислушиваюсь к себе. Спокойно. Ни боли, ни сожаления, ни страха. Ничего не хочется – ни есть, ни пить, ни двигаться. Но мама сказала, ко мне пришли. Хотя… откуда здесь мама? И что здесь делаю я?

Последнее воспоминание – огненный шар, сметающий щиты. Дальше – пустота. Я умерла? Вот так просто? Не дойдя до цели, не попрощавшись с Райном, не совершив подвига? Нет, это невозможно! Я – главная героиня, и не могу умереть! А если и умерла – меня срочно надо оживить! Сейчас кто-нибудь должен прийти меня спасать! Э-эй! Кто-нибууудь!

– Да тихо ты! Разбушевалась… – недовольный женский голос эхом прокатился по комнате. – Уже давно пришли, третий день высиживают, надоели. Ноют и ноют.

– Кто пришел? – заинтересовалась я, соскакивая с кровати.

Тут же из ниоткуда материализовалась женщина в строгом деловом костюме, с не менее строгой деловой прической и очками в изящной оправе.

– Грань, ты? – предположила, оглядев гостью.

– Ну, а кто еще, Ася? Чертики и ангелы с крыльями? Кого ждала?

– Я… просто еще не успела подумать, – призналась я.

– Вечно ты не успеваешь подумать, поэтому и попадаешь в передряги. Самой не осточертело? – она обвинительно потыкала меня острым ногтем в грудь.

– Осточертело.

– Ох, сестренка, не знаю, что делать! Я ведь уже подобрала новое место, а тут этот дракон… вцепился намертво. Ни туда, ни сюда…

– Кто вцепился? – абсурдность происходящего начала напрягать.

– Дракон, лойв, называй, как хочешь. Вот, полюбуйся, – женщина взмахнула рукой – одна стена растаяла, позволяя увидеть сказочное существо во всей красе. Мерцающая красными всполохами чешуя, длинные усы, зубастая пасть и удивительно яркие васильковые глаза. На огромную когтистую лапу создание намотало тоненькую ниточку, тянувшуюся напрямую к источнику моей силы. О, так я на привязи?!