Бельчонок для олигарха

Пусть не со всеми детьми, но в большинстве случаев это так.

Выходя из машины у входа в бизнес-центр, замечаю, что Бельчонок держится за живот.

– Что у тебя там?

– Животик кушать просит, – жалобно произносит девчушка.

Когда она, интересно, последний раз ела?

То, что сейчас голодная – факт. Значит, нужно скорее накормить.

Подхватываю малышку на руки и вхожу в здание. Иду. Все оглядываются на меня.

Че, мужика с ребенком не видели?

Меня, конечно, точно никто с ребенком не видел. Но все равно, нехрен так пялится.

И ведь давно не в том возрасте, что бы за косые взгляды, челюсти ломать сходу. А жаль…

Поднимаюсь на свой этаж, и ко мне подлетают несколько девушек. Кто-то по действительно важному делу. Кто-то по-надуманному, лишь бы пообщаться и на себя, красивую такую, внимание мое обратить.

Но взгляды у них тут же утыкаются в ребенка. Смотрят удивленно и непонимающе.

– Так, ты, Виктория! – указываю на одну из сотрудниц пальцем. На самую ответственную, на мой взгляд. – поручаю тебе ребенка. В первую очередь – накормить. Во вторую – накормить до сыта. В третьих – занять чем-нибудь, чтобы ей не было скучно.

– А?! – зависает Вика с протянутой ко мне папкой.

– С этим ознакомлюсь, – сообщаю ей.

И пока она пытается осознать свои новые задачи, наклоняюсь к Бельчонку. Уверяю, что нужно идти с девушкой, что она накормит и напоит. И вообще, ей с Викой будет классно.

Мелкая, вроде, мне верит. Соглашается. Да, и внешность у девушки располагающая.

Вика, наконец, приходит в себя. Принимает на себя поставленные задачи. И уже склоняется над ребенком. Натягивает улыбку и протягивает руки, словно хочет потискать маленького котенка.

– Ой, кто у нас такая красивая? – слишком ласковым и не своим голосом спрашивает Вика. – А Сергей Николаевич кто для тебя?

А вот это лишний вопрос.

– Он мой папа, – звонко отвечает мелкая. Так что весь отдел слышит. И прекращает разговоры. Даже телефонные.

Наступает полная тишина. Лишь где-то принтер шумит, что-то допечатывая. Все поворачиваются к нам.

Глава 5

Сергей

А я поворачиваюсь к малой. Та сразу понимает молчаливый вопрос, считывая с моего лица эмоции. Ох, уж эти женщины.

– Ты сам дяде доктору так сказал, – пожимает она плечами.

Ага! Значит все слышала в тот раз. А не реагировала, потому что… хотела приберечь козырь?

Тебя точно не конкуренты подослали в качестве диверсанта? Я сегодня уже на несколько важных дел забил. Перенес. Что будет дальше?

Вздыхаю.

– Это у нас игра такая, – обращаюсь к окружающим. – Слышали?! Дочки-матери называется. Вот и мы играем. Только в папу.

Да, какого я тут распинаюсь?!

– Что встали?! – рявкаю так, что все чуть ли не подпрыгивают. А некоторое действительно подпрыгивают. – Быстро работать!

Тут же начинается бурная движуха. Я сразу успокаиваюсь.

Вообще, подчиненные меня хорошо знают. И не позволяют лишнего. Всегда все исполняют и не перечат. Мне поперчишь. Но сейчас, видимо из-за малышки, у них случился разрыв шаблона. Вот и результат.

– Задачу поняла? – переспрашиваю сотрудницу, которой передал ребенка.

Та, вытянувшись чуть ли не по струнке от страха перед начальством, кивает как болванчик. А рука ее тянется отдать честь.

Еще что-то сказать не успеваю, так как звонит телефон. Я жестом показываю Вике заниматься Бельчонком. А сам, чтобы никто не мешал важному разговору по работе, ухожу в свой кабинет.

К концу дня задалбываюсь. Все не успел. В сутках почему-то не тридцать шесть часов. Что не успел, переношу. Оно не столь важное и спешное.

За все это время несколько раз навещаю Бельчонка. Оказывается, ей занималась не только Вика. Ее «окучивал» почти весь женский коллектив отдела. Но ничего толкового добиться от ребенка не могли.

Правда, до меня как-то донеслось: «Мой папа самый сильный!». Или, вот: «Его все слушаются! Он всех спасает!».

Ребенок, конечно, не мой. Но почему-то так приятно стало.

По дороге в мою «башню» с «Жакузей», Бельчонок клюет носом. Но отрубиться не дает любопытство и интерес ко всему, что видит за окном.

– Ого! – восклицает она, когда смотрит на высоченное застекленное строение. – Настоящая волшебная башня!

Поднимаемся на лифте.

– Уо-о-о-о! – малая прилипает ладошками к панорамному стеклу, завороженно смотря на отдаляющуюся площадку внизу и городской пейзаж.

Насчет еды не беспокоюсь. Когда выводил девочку из бизнес-центра, она держалась за животик. На этот раз не из-за голода. Женщины под конец рабочего дня решили закормить малышку до состояния шарика. Не знаю чем, но они спешно стирали с ее личика остатки крема, когда я зашел за ней.

После экскурсий по пентхаусу, после многочисленных «вау» и «ого», малышка устает удивляться. Ей вообще почему-то грустить захотелось. Даже в джакузи не полезла.

Бельчонок вернулся мыслями к маме.

– А мама точно поправится? – спрашивает эта грустная моська уже в который раз за последние пол часа.

– Точно, – уверенно отвечаю ей.

А как мне не быть уверенным. Я столько этим врачам сунул… Да и авторитетом надавил. Пусть только попробуют не вылечить. Плюс, отправил одного человека контролировать.

Укладываю малышку на кровать в одну из гостевых комнат. Утешая, поглаживаю по голове. Она начинает говорить про какую-то сказку. Но просьбу договорить не успевает. Засыпает.

Вот стою, смотрю на посапывающую милоту… И… прямо… скушать хочется! Такая она…

Сложно описать.

И это никакие не каннибальские наклонности. Просто восторгаюсь няшности и милашности.

Интересно, если будет у меня свой ребенок, так же буду любоваться?

Мда… Что-то понесло меня. Спать пора.

Прикрываю ребенка одеялом. После душа, укладываюсь на кровать в своей комнате.

Почти тут же засыпаю, и…

Что-то меня резко выводит из сна.

Раскрываю глаза. Тишина и темнота. И в этой темноте, прямо перед моими глазами, другие глаза. Почти вплотную. И они смотрят на меня.

Глава 6

Сергей

Был бы я не я, дернулся от страха. Но у меня нервы железные. Потому, просто спрашиваю:

– Ты чего тут?

– Одной страшно, – потирая глаза и зевая, произносит Бельчонок.

После этих слов, не спрашивая разрешения, забирается на мою подушку. Ложится на нее почти всем телом. Правой рукой пытается обнять меня.

Когда она успела себя такой хозяйкой почувствовать?

Утро встречает меня будильником.

Двадцать первый век на дворе, а до сих пор не могут придумать что-то более современное и щадящее нервы устройство, чем эта машина для пыток.

Утро, утро, утро…

Утро это завтрак. У меня он вполне обычный. Кофе сделает машина. Пару сэндвичей из больших круассан, омлет с беконом и кусочками хашбрауна, привезет курьер.

Но это все мне. А что будет есть мелкая?

По идее, ей нужно готовить кашу. Овсяную. Но это не точно.

В любом случае, овсяной крупы у меня нет. Как и любой другой. Значит, каша отпадает. Смотрю в холодильник. Ничего, кроме бутылок не вижу.

Плохо.

– А что мы будем кушать? – раздается за спиной тоненький детский голосок. – Кашку? Я люблю кашку.

Оборачиваюсь. Бельчонок. Стоит, выжидательно смотрит.

– Кашку, кашку, – киваю ей.

Что еще можно детям в ее возрасте, понятия не имею. А вот за овсянку уверен. Она в любом возрасте полезна.

Тоже, что ли заказать…

От раздумий отвлекает звонок в дверь. Через экран видеодомофона наблюдаю за ожидающим курьером.

Когда открываю ему, чтобы забрать заказ, моего носа достигает аромат. Аромат молочной каши. Овсяной. Таким его помню с детства. С тех времен, когда родители были живы.

Аромат этот идет от дверей напротив. Там в отличие от моих апартаментов, занимающих половину этажа всего строения, имеются две квартиры поскромнее.

Молочная овсяная каша – это хорошо. А у меня времени не очень много, чтобы сидеть, искать кафе, разбираться в меню, ждать приготовления и курьера, что привезет блюдо.

За свою жизнь я понял одно важное правило. Если тебе что-то нужно, пойди и возьми это. В наглую. Часто, когда в наглую, никто не хочет оспаривать твоих методов. Почему-то все становятся уверены, что ты в праве это делать.

Стучусь в дверь к соседям.

– Вы кто? – оглядывая меня, спрашивает мужчина средних лет, средней комплектации, со средним количеством волос на голове. В общем, весть такой средний.

В пижаме. А как еще назвать однотонные штаны из тонкой ткани и такую же рубашку?

А я, случайно, действительно, случайно, забыл на себя что-нибудь накинуть. Так и стою перед мужиком голый по пояс. Вернее, нависаю.

– Сосед, – отвечаю ему на вопрос. Обычным своим тоном. Многим он почему-то кажется грубым. – Не видишь?

Ну, реально. Мы же в лифте пару раз сталкивались. Мог бы узнать.

За спиной мужчины выглядывает женщина. Тоже средненькая. Опасливо и, в то же время, заинтересованно разглядывает меня, лупит глазки.

Запах каши усиливается.

– У вас, че, каша молочная? – говорю с маленьким намеком на претензию.

Мол, вы что, кашу едите? Фу! Как вас Земля носит?