Пламя смерти

– Здравствуйте, господа, будьте хозяевами в этом доме.

– Здравствуй, прекрасная Ирме, – низко поклонился Дилль. – Позволь представить тебе Гунвальда, сына славного Ольола.

– Я много наслышана о вас, сударь, – улыбнулась Ирме. – И всё только самое хорошее.

– Гунвальд, это госпожа Ирме – самая прекрасная женщина Григота. После Илонны, уж простите.

Ирме понимающе улыбнулась.

– Я сражён наповал, – сказал каршарец и вдруг, к вящему изумлению Дилля, сделал весьма куртуазный поклон.

– О-о, как ты, оказывается, умеешь, – Дилль даже рот от удивления раскрыл.

– Насмотрелся при дворе всякого, поневоле научился, – отмахнулся Гунвальд. – Госпожа, могу ли я увидеть моего друга Герона?

– Конечно. Пройдёмте. Ему уже намного лучше.

Герон, действительно, чувствовал себя куда лучше, чем в то время, когда Дилль его видел в Запретном пределе. Сейчас монах сидел на кровати и, держа за конец рукояти тяжеленный топор, неловко помахивал оружием. Судя по тому, как Герон другой рукой потирал грудь, упражнение давалось ему нелегко.

– Гера, лекарь тебе запретил нагружать рёбра, – Ирме подскочила к монаху и отобрала у него топор. – Спрячу эту железяку, будешь знать.

– Да я… – тут Герон увидел вошедших и заорал: – Дилль! Гунвальд! Вот это да!

Он, скривившись, поднялся с кровати. У Гунвальда хватило смекалки, чтобы не сжимать монаха в объятиях. Дилль же только слегка хлопнул Герона по плечу.

– Ирме, дорогая, накрывай скорее на стол, – начал было Герон, но Дилль покачал головой.

– Не сейчас. Мы с Гунвальдом зашли только поздороваться.

– А я бы чего-нибудь перекусил, – похлопал себя по животу каршарец.

Ирме тут же ушла.

– Ты не забыл, что к моменту нападения мы должны быть на стене? – напомнил ему Дилль, знавший, сколь долго Гунвальд может сидеть за столом.

– Какого нападения? – тут же поинтересовался Герон.

– Да, мертвяки хивашские идут, – отмахнулся каршарец. – Мы их с дракона увидели, вот Аид нас и высадил около города.

– Мертвяки? Дракон? – глаза монаха стали как две плошки. – Ты пьян?

– Да у меня со вчерашнего вечера во рту капли вина не было, – возмутился Гунвальд. – Сейчас Дилль тебе всё расскажет.

Дилль коротко рассказал монаху, каким образом они попали в Григот. Герон завистливо вздохнул.

– Я бы тоже не отказался прокатиться на драконе.

– Не, – помотал головой Гунвальд, – он возит только тех, кто залезает драконам в пасть или показывает им голую задницу.

Вошедшая Ирме удивлённо приподняла брови, услышав последнюю часть фразы.

– Прошу к столу.

Дилль свирепо посмотрел на Гунвальда, который, едва усевшись за стол, принялся поглощать куски ветчины, предварительно намазывая их утиным паштетом.

– Госпожа Ирме, – Дилль остановил хозяйку, уже велевшую слуге принести новый окорок и вино, – не нужно. Мы спешим – вскоре начнётся нападение хивашских зомби, и мы с этим обжорой должны стоять на стене. А если вы принесёте ещё и вина, он из-за стола вообще никогда не выйдет.

Гунвальд возмущённо просипел что-то неразборчивое, но Дилль уже поднялся.

– Мы надеемся ещё раз воспользоваться вашим гостеприимством, – велеречиво сказал он. – Только отгоним мертвяков от города.

Монах нахмурился и поднялся. Ирме тут же вскочила.

– Ты никуда не пойдёшь. Тебе ещё рано махать топором.

– Но, дорогая, если я не буду тренироваться, то никогда не поправлюсь.

– Лекарь ясно дал понять, что тебе нужен покой.

– Я сам себе лекарь.

Дилль красноречиво показал Гунвальду взглядом на дверь. Каршарец схватил со стола кусок хлеба и вазочку с какой-то сладостью.

– При дворе меня научили, что ужин нужно завершать десертом, – пояснил он. – Будешь?

– Ты ещё прожорливее вампиров, – покачал головой Дилль.

– Мне нужно силы восстанавливать после нападения того дохлого колдуна.

Гунвальд по пути прикончил десерт и посетовал, что не прихватил вина. Дилль, опасаясь, что сейчас каршарец захочет посетить какой-нибудь кабак, потащил его к главным воротам. Они успели – зомби ещё не появились. Зато на стенах теперь находилось множество воинов – в большинстве своём вампиры, но среди них Дилль видел и людей. В основном все были вооружены разнообразным колюще-режущим оружием – оно и понятно, уничтожить неупокоенного мертвяка можно, только разрубив его на части. А стрелы и арбалетные болты зомби не страшны. Однако, лучники и арбалетчики тоже находились на стенах – ждали, когда подберутся живые хиваши.

– Ты, ученик, встанешь здесь, – сказал полумастер Вальдор. – Посмотрим, на что твоя огненная палка способна в настоящем бою.

– Это магический посох. Лучше бы мне встать, где обзор получше, – Дилль критически осмотрел узкую бойницу.

– Любишь ловить стрелы грудью? – еле заметно усмехнулся гигант. – Тогда хотя бы сними эту оранжевую тряпку, не то все хивашские стрелки будут в тебя метиться. Возьми в оружейной куртку и кольчугу. Встанешь в стрелковую башню – всё равно от скорпионов первое время толку не будет. А ты иди за мной.

Дилль прислушался к совету, вспомнив, заодно, наставления покойного Офолла – в бою магов выбивают первыми. Да и прохлада наступающей осенней ночи не располагает к лёгкой одежде. Он подошёл к оружейной комнате, что была пристроена к стене, и выбрал себе подходящую куртку из толстой грубой ткани с нашитыми на неё бронзовыми бляшками и шлем по размеру. Поколебавшись, взял и меч – он не думал, что в бою меч ему пригодится, но чувствовать на себе косые взгляды вампиров не хотелось. Ведь по их понятиям настоящий воин должен быть вооружён мечом. Или топором, на худой конец.

Гунвальд, которого разместили между двумя неразговорчивыми вампирами, с подвыванием зевнул и уселся на корточки, прислонившись спиной к стене.

– Разбудите меня, когда начнётся, – сказал он соседям и тут же захрапел.

Дилль подивился спокойствию каршарца – как можно спать, когда приближаются тысячи врагов? Сам он испытывал странное лихорадочное возбуждение, но не от страха, а от предвкушения предстоящей битвы.

Тут Дилль поймал себя на мысли, что о неминуемой схватке он думает с неким удовольствием. Каждый раз, когда он призывал к жизни драконью ярость, он испытывал ни с чем не сравнимое наслаждение от уничтожения врага. Сейчас драконья ярость спала где-то глубоко в его груди, но её отголоски заставляли Дилля возбуждённо вглядываться в густеющие сумерки. Он поразмышлял над тем, как его изменил дар Тринн. Да и прикосновение душ с Илонной тоже, наверное, сыграло свою роль. Драконья ярость и кровожадность вампиров – убойное сочетание. Убойное, разумеется, для врагов.

Порыв ветра донёс смрад гниющего мяса. Дилль всмотрелся вдаль, но пока ничего не увидел. Зато стоящий неподалёку молодой вампир вскинул руку.

– Полумастер, враги у третьего брода.

Дилль вгляделся в ту сторону, куда показывал молодой воин. Его ночное зрение не было столь совершенным, как у истинных вампиров, но Дилль сумел разглядеть какое-то неясное шевеление. Вскоре он уже вполне отчётливо мог разглядеть мерно шагающих зомби. Теперь запах гниения уже не налетал порывами, а висел в воздухе, заставляя Дилля морщить нос. От вони проснулся даже Гунвальд, выглянул за стену и ругнулся на неупокоенных мертвяков, которым делать больше нечего, кроме как бродить по земле и будить честных каршарцев.

Зазвучали сигнальные рожки, воины на стенах приготовились к отражению атаки. Около стены разгорелись большие костры, на которых кипятили смолу. Дилль встал между двумя зубцами, прикидывая сектор обстрела, и остался доволен – здесь его огненные сгустки не будут ограничены узкой амбразурой.

– Ну, идите сюда, твари, – прошептал он и вытащил из безразмерного мешка посох.

Однако мертвецы не пошли в атаку. Они остановились, не доходя пары сотен шагов до стен Григота, затем начали разделяться на две колонны, которые не спеша направились в обход города. Вдалеке маячили хивашские всадники, здоровенные пустынные псы и шаманские кибитки. Ни воины, ни колдуны явно никуда не торопились, потому что вскоре Дилль увидел множество разведённых костров. Пока их поднятые брали в кольцо Григот, живые хиваши с удобствами расположились вне досягаемости вампирского оружия.

– Эти ублюдки хотят нас уморить вонью, – поделился мыслью подошедший Гунвальд. – Похоже, они всерьёз решили взять город в осаду.

Дилль озадаченно почесал в затылке – по всей видимости, в Тирогис вернётся он не скоро.

*****

– Куда?!! Куда ты столько энергии набрала?!! У-у, бестолочь!

Мастер Оквальд отпрыгнул назад, и вовремя. Меч в руках вампирши окутался магическим огнём, ярко вспыхнул и разлетелся в стороны каплями расплавленного металла. Илонна, взвизгнув, отшвырнула от себя обугленную рукоять и затрясла обожжённой кистью.

– Сколько тебе говорить – не торопись, – негодовал Оквальд. – Ты должна была накачивать энергию плавно, без рывков, постепенно увеличивая накал. Тогда твой меч превратился бы в настоящее магическое оружие. А ты, балбесина, что сделала? Молчи, не отвечай, я и без тебя знаю. Ты вбухала разом все собранные эрги. Конечно, ни один меч не выдержит такого.

Мастер Фиррис задумчиво щурил серые глаза, наблюдая за неуспехами дочери на магическом поприще. У него до сих пор не укладывалось в голове, что она каким-то невероятным образом обрела магический дар. Однако раньше Илонна не умела ни швыряться огненными шарами, ни превращать свой меч в огненный. Точнее, в расплавленный. Поначалу он довольно скептически отнёсся к тому, что Илонна должна долго обучаться в магической Академии. Ну, стала она обладателем непонятных магических сил, и зачем забивать голову заумными заклинаниями? Но теперь скепсис исчез – мастер Фиррис убедился, что для необученного владение магическим даром ничуть не менее опасно, чем обладание острейшим мечом. Вернее сказать, намного опаснее.

– Начинай второе заклятье Биана, – скомандовал Оквальд.

Илонна начала бормотать слова, но заклинание немедленно вышло у неё из-под контроля. Еле заметная дымка магической энергии, окутывавшая её руку, вспыхнула и исчезла. Оквальд свирепо засопел и вперил взгляд единственного глаза в ученицу.

– Адепт, что с тобой? Ещё вчера ты спокойно выполняла второе Биана.

Илонна угрюмо уставилась в песок, покрывавший часть гимнастического зала. Вчера было вчера. А сегодня она не могла сосредоточиться из-за непонятного чувства, глодавшего её сердце и душу. В общем-то, ничего страшного в том, что Дилль улетел в Запретный предел, нет. Тем более, он не сбежал от неё – по свидетельству гроссмейстера, Дилль хотел найти её и взять с собой, но великий Аид торопился.

Илонна тихо вздохнула – она сама виновата. Ну какого демона ей взбрело в голову позлить Дилля, демонстративно заигрывая с Мейсом? Если бы не эта дурацкая выходка, к моменту прилёта Аида она не пошла бы в Академию, чтобы поздравить Гейрге с новорожденным. И сейчас Илонна не стояла бы перед разгневанным мастером Оквальдом, а находилась бы в Запретном пределе в обществе Дилля, двух великих драконов и новорожденной королевы. И, наверное, непутёвого каршарца – ведь Гунвальд тоже улетел вместе с Диллем. Вот уж чудеса – с чего бы это Аид согласился взять с собой варвара?

– Ученица, ты оглохла? – воздушный сгусток жёстко хлестнул Илонну по лицу. – Ты слышишь меня или нет? Только не говори, что ты медитируешь.

Илонна отёрла побежавшую из носа кровь и глухо сказала:

– Мастер, я боюсь, что с Диллем что-то произойдёт.

Оквальд, уже собиравшийся сказать какую-то резкость, осёкся. Фиррис удивлённо поднял бровь.

– Дилль – взрослый мужчина и, хотя он всего лишь адепт четвёртой ступени, уже довольно опытный боевой маг. Он способен постоять за себя, – проговорил Оквальд. – Ты же сама видела, что Дилль творил с тилисцами.

– Думаешь, он нарвался на дуэль с кем-нибудь из наших? – спросил Фиррис.

– Нет, – Илонна покачала головой. – Не знаю… не понимаю. Просто чувствую, что-то не так.

Оквальд недоумённо посмотрел на Фирриса, мастер клинка со вздохом сказал:

– Это из-за прикосновения душ. Она просто слишком переживает, что рассталась с Диллем. Потом это пройдёт.

А сам подумал, что древняя магия, объединяющая души двоих, не может ошибаться. И это значит, что парнем уже что-то произошло. Но что может случиться с боевым магом, находящимся под защитой великого дракона?

*****

Ночь прошла в напряжённом ожидании. К утру орда зомби окончательно окружила Григот, и теперь мертвецы – все, как один с перерезанными глотками, стояли шагах в трехстах от городских стен в ожидании приказа к атаке.

Дилль понял происходящее так, что хиваши попросту ждали времени, когда тёмная ночь сменится сумеречным утром. Мертвецам-то без разницы, светит солнце или нет, но управляют ими хиваши. А те – люди, и в темноте видят куда хуже вампиров. Пустынники явно не желали предоставлять преимущество врагам. К этой же мысли склонялся и Гунвальд.

Когда тусклое солнце появилось из-за горизонта, а с реки начали наплывать клочья утреннего тумана, в стане хиваши раздались звуки гнусавых горнов. Там началось движение, разрозненные десятки и сотни всадников перемещались и выстраивались в плотные прямоугольники – тысячи. Между конными и ордами мертвецов ездили двухколёсные кибитки, в которые были запряжены… тут Дилль даже глаза протёр. В кибитки были запряжены зомби – по пять-шесть штук. Видимо, лошади боятся чёрной некромагии или самих шаманов, а зомби ничего не страшно. Да и не устают мертвецы, хотя, лошадиную скорость, конечно, развить они не смогут. Однако, изобретательны хивашские колдуны.

Тысячи неупокоенных мертвяков, всю ночь простоявшие под стенами Григота, послушно ждали приказа хозяев, и вскоре он последовал. Раздался громкий басовитый рёв сигнальных рогов, шаманы, сидящие в кибитках, замахали руками. Около каждого из пустынных колдунов появилось зеленоватое облако – что это было, Дилль издали не разобрал. То ли пары какой-то зеленоватой жидкости, то ли светло-салатовое свечение некромаговских заклятий.

Прошло несколько томительных минут, и зеленоватые облака разрослись настолько, что соединились, образовав единое кольцо. Дилль отметил, что живые хивашские воины и гигантские псы отступили почти на сотню шагов – они явно не хотели иметь ничего общего с шаманским колдовством. Кольцо зелёного свечения двинулось вперёд и окутало зомби. И мертвецы, получив негласную команду, зашагали к стенам Григота.

Дилль глядел на мерно шагавших мертвяков и не понимал, на что хиваши надеются. Нет, он, конечно, помнил, как шаманы при штурме Неонина ускорили своих подручных, и мертвецы тогда стали настолько шустрыми, что даже мастер Орхам с трудом отбивался от них. И сейчас хивашские колдуны наверняка повторят эту уловку, вот только для рукопашной схватки зомби должны сначала преодолеть высокую – в четыре роста самого Дилля, стену. Как мертвяки собираются взобраться на стену, он решительно не понимал.

Когда зомби приблизились на расстояние пятидесяти шагов, Дилль призвал огонь. Он помедлил, выбирая цель, потом сообразил, что искать среди мертвецов вожаков бессмысленно, и выпустил огненный сгусток в шедших плотной группой зомби. Ослепительный шар сорвался с конца посоха и, почти мгновенно преодолев расстояние от стены до врагов, взорвался. Троих зомби разметало на куски, ещё трое загорелись.

Раздался приветственный клич Гунвальда "Жги", который подхватили и другие воины. Дилль не заставил себя долго ждать – он веером пустил ещё штук пять огненных шаров, каждый из которых превратил в обугленные куски плоти по несколько мертвяков. Зомби, ничуть не устрашённые магическим огнём, продолжали мерно шагать к стенам города.

Пока мертвяки подступали, Дилль успел расчистить перед второй стрелковой башней широкий дымящийся коридор. А затем раздался пронзительный визг – это хивашские шаманы применили свою непонятную магию для ускорения зомби. Дилль зажал уши, чувствуя, что ещё немного, и от невыносимого звука его голова расколется, как пустой орех. На остальных: и вампиров, и людей, визг не оказал никакого видимого влияния. Во всяком случае, Дилль не заметил, что кто-нибудь из стоящих поблизости воинов хотя бы поморщился.

Мертвецы, получив команду от хозяев, бросились на стены Григота. Собравшись в кучки по пять-шесть штук, они вставали у основания стены, другие шустро взбирались по их телам. Те, кто тащил на себе осадные лестницы, приставляли их к стене и повисали на перекладинах, не позволяя защитникам города оттолкнуть лестницу. Не прошло и минуты, как у стен города образовалось множество импровизированных осадных башен, созданных мертвяками из собственных тел.

Зомби быстро и уверенно взбирались наверх по телам своих товарищей, вцеплялись в выступы и неровности стен. На их головы полилась расплавленная смола и кипящая вода. Будь под стенами Григота живые люди, их атака уже захлебнулась бы, но мёртвому смерть не страшна. От горячей смолы с мертвяков кожа и мясо слезали клочьями, обнажая белые кости, но зомби не обращали на это внимания – их псевдожизнь поддерживалась магией, а не мышцами.

Ещё минута, и мертвецы начали заскакивать на верх стены. Вампиры рубили их мечами, воины из числа людей орудовали топорами, алебардами и секирами. Зомби, даже получившие от шаманов способность ускоряться, не могли соперничать с таким количеством противников. Забравшиеся наверх превращались в мёртвые куски плоти ещё до того, как успевали взмахивать мечами.

Дилль действовал спокойно и хладнокровно. Стрелковая башня, в которой он находился, выступала над стеной, а потому он не опасался, что мертвяки доберутся до него. Дилль перешёл к левой боковой амбразуре и выпустил несколько огненных сгустков в ближайшую пирамиду из зомби. Нижние мертвяки, служившие основанием пирамиды, взорвались кусками обугленной плоти, стоявшие на них посыпались вниз, и атака в этом месте на время прекратилась. Затем он перешёл к правой амбразуре и повторил операцию. С двух сторон от второй стрелковой башни атака зомби захлебнулась – горящие мертвецы бестолково суетились у стены, пытаясь вновь построить штурмовую пирамиду, но Дилль методично уничтожал тех, кто собирался в кучки.

Дилль опустил посох, улыбнулся Гунвальду, показавшему ему большой палец, но тут же нахмурился – к нему бежал Вальдор. Гигант, напоминавший бегущего бизонобыка, подлетел к Диллю и рявкнул:

– Ученик, почему остановился? Иди к третьей башне и зачисть стену рядом с ней.

Дилль недовольно фыркнул, услышав рычание вместо благодарности, но послушно прошёл к соседней башне. Внутри копошились пять человек, разворачивавших скорпиона.

– Освободите место! – послышалось громовое рычание Вальдора. – Ученик, приступай!

Обслуга скорпиона быстро выскочила из башни, Дилль оценил обстановку, призвал огонь и принялся жечь мельтешащих внизу зомби. Мертвяки исправно горели, их атаки замедлились, те, кто успел взобраться на стены, были изрублены на куски. Вальдор, успевший лично вспотрошить забравшегося наверх зомби, крикнул:

– Возвращаемся ко второй башне.

Дилль побежал вслед за гигантом на исходную позицию. У второй башни мертвецы опять выстроили из своих тел пирамиды, и новые атакующие то и дело появлялись на верхних площадках стены. Их, конечно, быстро уничтожали, но теперь в бой вступили живые хиваши. Их всадники сотня за сотней подъезжали к стенам Григота, выпускали по несколько стрел и мгновенно откатывались обратно. Стрелы градом застучали по камню стен и доспехам защитников. Несколько вампиров были ранены, один убит. Мертвякам, лезшим наверх, тоже досталось, но им стрелы были не страшны.

Лучники и арбалетчики Григота вступили в бой, но их ответная стрельба практически не принесла пользы – шустрые кочевники откатывались до того, как городские стрелки успевали сделать залп. Дилль заметил, что в результате ответной стрельбы лишь пара лошадей захромала, да один хиваши свалился с раненого коня – впрочем, пустынник тут же вскочил на ноги и помчался к своим.

Дилль выпустил пару огненных шаров в сторону всадников – не достал, конечно, но хиваши после этого атаковали участок у второй стрелковой башни уже не столь напористо. Опять разрушив несколько пирамид из зомби, Дилль осмотрелся. На стенах Григота кипела битва – вампиры с умопомрачительной скоростью вращали мечами, рубя в капусту мертвяков. Впрочем, нежить тоже в долгу не оставалась, и среди защитников города появились раненые и даже убитые. Но ни атаки мертвых, ни стрельба живых не позволили хиваши не то что взять город, а даже закрепиться хотя бы в одном месте.

Вновь послышался пронзающий мозг вой, и толпы мертвецов начали отступление. Воины на стенах разразились насмешливыми криками. Дилль, уже чувствовавший сильную усталость, всё же пустил вдогонку уходящим зомби пару шаров, превратив их в пепел. Одинокие хивашские всадники ещё некоторое время крутились вдали от стен, изрыгая ругательства и выпуская по две-три стрелы, но вскоре и они отъехали к своему лагерю. У стен города остались лежать горы изрубленных мертвяков. Воины Григота сбрасывали вниз останки тех, кто успел взобраться и закончить свою псевдожизнь под мечами защитников.

Только сейчас Дилль сообразил, что с момента начала битвы прошло не меньше часа – тусклое солнце уже сделало изрядный путь по небосклону. А ему-то казалось, что сражение длилось всего несколько минут. Теперь понятно, почему он чувствует усталость, а магическая энергия почти закончилась.

– Глупость какая-то, – проворчал Гунвальд, подходя к Диллю. – Демоновы хиваши совсем обезумели, если думали, что сумеют с наскоку взять хорошо укреплённый город. Тем более, что вампиры дерутся почти так же хорошо, как каршарцы.

– Ну ты и наглец, – послышался бас Вальдора. – Хоть ты неплохо сражался, но тебе ещё далеко до воинов клана Григот.

Гунвальд обернулся и, к удивлению Дилля, не стал лезть на рожон.

– Я ещё не восстановился после ранения, – вполне мирно пояснил он. – Вот наберусь сил, и тогда ты узнаешь, на что способен каршарский воин.

Гигант уставился своими кошачьими глазами на Гунвальда, помолчал и сказал:

– Хорошо. Я дождусь того времени, когда ты сможешь сражаться по-настоящему, ибо одолеть ослабевшего противника – это не честь для воина.

– Мы, каршарцы, тоже так думаем, – кивнул Гунвальд. – Но если тебе не терпится испробовать меня на прочность – я к твоим услугам, громила.

– Нет, – покачал головой Вальдор. – Сначала отобьём хиваши. Для человека ты неплохо сражаешься, и клану пригодится твой меч.

Полумастер повернулся к Диллю.

– И ты, ученик, тоже хорошо действовал. Мастер Таль – командир соседнего отряда, хотел взять тебя под своё командование, но я осмелился возразить ему. И… приношу извинения, что назвал твоё грозное оружие палкой.

Дилль опешил. Надменный высокопоставленный вампирский воин прилюдно приносит извинения ученику и человеку. Да ещё и повздорил из-за него с мастером клинка. Ну и дела!

– Надеюсь, и дальше ты будешь действовать столь же эффективно, иначе и мне, и тебе придётся пожалеть о сказанном мастеру Талю, – закончил Вальдор.

Дилль еле заметно усмехнулся. Другими словами, ему намекают на дуэль.

– Буду, – заверил он. – Только мне нужно накопить магическую энергию, пока клятые хиваши вновь не полезли.

Они посмотрели в сторону хивашского лагеря. Дилль увидел, что хотя зомби по-прежнему стоят плотным кольцом вокруг города, хивашские всадники уже явно не хотят драться. Пустынники распрягали коней и разводили костры.

– Хиваши всегда были такими тупыми? – спросил Гунвальд. – Как можно атаковать укреплённый город без осадных орудий? Или думают уморить нас осадой?

– Я не понимаю, чего они добиваются, – хмуро сказал Вальдор. – Мы легко выдержим и десять подобных атак, после чего у хиваши попросту не останется поднятых. Клан Веир должен прислать подмогу, поэтому полноценной осады у хиваши не получится. Но ведь пустынники пришли сюда. Значит, они что-то придумали.

– Кстати, об осаде: Вальдор, где у вас тут кормят? – поинтересовался Гунвальд. – После этой разминки у меня аппетит разыгрался.

Полумастер указал на стоящую шагах в ста от стены палатку.

– Там. Скажете старшине кухни, что из второго отряда. И долго там не торчите – сразу же возвращайтесь на стену.

– Ага, сразу же, – проворчал Гунвальд, когда они с Диллем отошли от стены. – Нет уж, я буду сидеть на кухне, как можно дольше – не хочу дышать этой вонью.

Дилль был вполне согласен с другом – вонища на стене стояла такая, что глаза резало. Густой запах гниения от сотен расчленённых гниющих трупов висел в воздухе, и, казалось, его можно потрогать руками. Может, Гунвальд не ошибся, когда предположил, что хиваши хотят уморить защитников города вонью?

Дилль даже не подозревал, насколько провидческими окажутся слова каршарца.

*****

– Вот. Забирай его.

Илонна с недоумением уставилась на тощего мальчишку.

– Ваша премудрость, и что мне с ним делать?