Какой же ты хороший, но…

Через две недели Власов устроил ей проверку. На переговорах с Ли Бэй он намеренно допустил ошибку в терминологии. Марьяна мгновенно поправила его тихо, но четко, так, чтобы китайский партнер не заподозрил подвоха. Ли Бэй удовлетворенно кивнул. А Власов посмотрел на Марьяну. Одобрительно.

К концу месяца три контракта с Ли Бэй были подписаны.

– Три. За месяц.

Даже Лебедев, обычно невозмутимый, присвистнул:

– В прошлом году на это ушло полгода.

Власов не хвалил ее вслух. Но когда она, измотанная, собиралась уходить в очередную ночь, он остановил ее у лифта.

– Завтра приходите позже. В десять.

– Почему? – она устало подняла на него глаза.

– Потому что вы уже сделали достаточно.

И это было лучше любой похвалы. Марьяна шла домой, чувствуя не только усталость, но и… удовлетворение. Она справилась. И теперь Власов точно знал, на что она способна.

Но главное – она сама это знала. И ей казалось, что она нашла свое место в жизни.

Загородный дом Власова был таким же, как и он сам – лаконичным, без излишеств, но с безупречным вкусом. Большие панорамные окна, минималистичная мебель, камин, в котором потрескивали дрова. Власов сидел в кресле с бокалом виски в руке, анализируя последний месяц работы. Результаты были вне всяких похвал. Три контракта с Ли Вэй за месяц – это был рекорд. Даже его лучшие переговорщики раньше не справлялись так быстро. Но дело было не только в цифрах. Марьяна Воронюк. Она не пыталась кокетничать. Не выставляла свои прелести на показ. Не заигрывала с партнерами. Не использовала «женские штучки», чтобы добиться своего. Она работала – четко, холодно, профессионально. И тем не менее… Все вокруг нее очаровывались. Даже Ли Бэй, обычно сдержанный и расчетливый, начал проявлять к ней интерес.

Власов нахмурился, отхлебнув виски.

– Чем именно она его зацепила?

Как женщина? Как специалист? Или и тем, и другим?

Ли Бэй был хитер. Он не просто так вкладывал миллионы в проекты – он всегда просчитывал выгоду. И если он уделял Марьяне внимание, значит, видел в ней что-то ценное.

Власов откинулся в кресле, закрыв глаза. Почему это его так напрягало? Он не ревнивец. Не собственник. Женщины приходили и уходили, бизнес был важнее. Но Марьяна… Она была другой. Не та, кого можно купить подарками или впечатлить статусом. Она уже прошла через предательство, через унижения – и вышла сильнее. И если Ли Бэй действительно заинтересовался ею… Власов резко встал, подошел к окну. «Нет». Он не мог допустить, чтобы кто-то другой использовал ее. Не как женщину. Не как его сотрудницу.

Он набрал номер Лебедева.

– Влад, проверь, какие еще встречи запланированы у Ли Бэй с Воронюк.

– Уже смотрю. Через неделю у них ужин в «Пушкинъ».

Власов стиснул зубы.

– Ужин? Ты уверен, что это просто рабочий ужин? «Пушкинъ» – не то место, куда водят «по делу».

– Ли Бэй любит роскошь. В плане это чисто рабочий вопрос. IT- инфраструктура для нового проекта. И еще… Без других участников переговоров.

Тишина.

– Понял, – наконец сказал Власов. – Буду там.

Он положил трубку.

Марьяна еще не знала, но ее «испытательный срок» только начался. И на этот раз проверяться будет не только ее профессионализм. Ресторан встретил ее теплым светом хрустальных люстр и тихой музыкой. Марьяна вошла в зал, чувствуя на себе взгляды. Она редко надевала платья, но сегодня сделала исключение – бордовое, облегающее, строгого кроя и едва уловимым блеском в ткани. Волосы, обычно собранные в строгий пучок, теперь были распущены по плечам, обрамляя лицо мягкими волнами. Макияж – нюдовый, но с акцентом на губы: неяркий, но манящий блеск. Ли Бэй уже ждал за столиком у окна, в идеально сидящем на нем темном костюме. Она знала, что это рабочий ужин, но что-то внутри подсказывало – Ли Бэй пригласил ее не только для обсуждения контрактов. Она была права.

– Марьяна Владимировна, – он встал, слегка наклонив голову. – Вы прекрасно выглядите.

– Спасибо, – она ответила сдержанной улыбкой, садясь напротив.

Первые минуты прошли в светских формальностях: вино, комплименты, обсуждение погоды. Но затем Ли Бэй плавно перевел разговор в нужное русло.

– Ваш начальник – человек выдающийся, – заметил он, наблюдая за ее реакцией. – Но иногда даже у таких людей бывают слепые… зоны.

– В каком смысле? – Марьяна отставила бокал.

– В смысле IT-безопасности. – Он улыбнулся. – Вы знаете, что сервера «Власов Групп» уже дважды подвергались атакам за последний год?

Она не знала. И это ее насторожило.

– Если это правда, почему об этом не доложили Власову?

– Потому что атаки были купированы. Но третья может быть успешной.

В дальнем углу зала, за полупрозрачной ширмой, сидели двое.

– Ну и ну, – тихо свистнул Лебедев, увидев Марьяну. – А я-то думал, она только в костюмах ходит.

Власов не ответил. Он просто смотрел, как она подходит к столику, как Ли Бэй встает ей навстречу, как его пальцы задерживаются на ее руке на секунду дольше необходимого.

– Он ее уже рассматривает как добычу, – процедил Влад.

– Замолчи, – буркнул Власов.

Но он и сам это видел.

Ли Бэй был обаятелен. Он говорил о Китае, о перспективах, о том, как ценит ее профессионализм.

– Вы уникальны, Марьяна Владимировна, – сказал он, наливая ей вина. – Такое сочетание красоты и ума редко встречается.

Она улыбнулась, но оставалась настороже.

– Спасибо, Господин Ли, но я просто делаю свою работу.

– Нет, – он покачал головой. – Вы делаете больше. И я хочу предложить вам кое-что… особенное.

Он достал конверт и положил перед ней.

– Контракт в моей компании. Зарплата в два раза выше. Вилла в Шанхае. Личный водитель. И… свобода.

Марьяна медленно открыла конверт. Цифры действительно впечатляли.

– Почему? – спросила она.

– Потому что вы слишком хороши для Власова. Он выжмет из вас все…

Бэй не успел договорить. В этот момент тень упала на их столик.

– Простите, что прерываю.

Марьяна вздрогнула. Этот голос. Она подняла глаза. Егор Власов стоял перед ними.

Ли Бэй едва заметно напрягся, но тут же улыбнулся.

– Господин Власов! Какая неожиданность.

Марьяна по привычке начала переводить.

– Да, я тут случайно, – Власов не сводил глаз с Марьяны. – Но, увидев свою сотрудницу в таком… прекрасном виде, не смог пройти мимо.

Он протянул ей руку.

– Марьяна Владимировна, не хотите ли танцевать?

Она колебалась доли секунды.

– Конечно, – сказала она и встала.

Ли Бэй не успел возразить.

Они двигались в такт музыке. Власов держал ее крепко, но нежно.

– Так вот как вы выглядите без костюма, – прошептал он.

– Вы следили за мной?

– Я проверял, как мой лучший сотрудник проводит вечер.

– И что, я вас разочаровала?

Он притянул ее ближе.

– Наоборот.

Она почувствовала, как его пальцы сжимают ее талию.

– Вы приняли его предложение?

– Еще нет.

– Не принимайте.

– Почему?

Он наклонился к ее уху.

– Потому что я предложу вам больше.

Музыка стихла. Они замерли, все еще близко друг к другу.

– Что именно? – спросила она.

Власов улыбнулся.

– Узнаете завтра. В моем кабинете.

И отпустил ее.

Ли Бэй ждал ее за столом с каменным лицом.

– Вы танцуете с конкурентом, – заявил Ли Бэй, как будто Марьяна уже работала на него.

– Господин Ли, это был просто танец. И не с конкурентом, а с моим работодателем. – Она взяла свою сумочку. – Мне пора.

– Вы дадите мне ответ?

– Нет.

Она вышла на улицу, чувствуя, как бьется сердце.

Но сегодня… сегодня она впервые за долгое время почувствовала себя Женщиной. Там за дверями ресторана остались просто два мужчины.

Глава 7.

На следующее утро Марьяна стояла перед дверью кабинета Власова, собранная, как всегда, но с едва уловимым волнением. Вчерашний вечер перевернул что-то внутри. Она не могла отделаться от мысли о его руке на ее талии, о том, как он прошептал: «Я предложу вам больше». Что он имел в виду? Она глубоко вдохнула и постучала.

– Войдите.

Голос за дверью был таким же твердым, как всегда. Кабинет был залит утренним светом. Власов сидел за столом, изучая документы, но поднял голову, когда она вошла. Его взгляд скользнул по ее строгому костюму – сегодня она снова была «той самой» Воронюк: деловая, неприступная.

– Садитесь.

Она села, сложив руки на коленях.

– Вы хотели меня видеть.

– Да.

Он откинулся в кресле, оценивающе ее разглядывая.

– Ли Бэй предложил вам работу.

Это был не вопрос.

– Да.

– Вы собираетесь согласиться?

– Конечно нет.

– Почему?

– Я оставлю ваш вопрос без ответа. Считаю что вы не в праве интересоваться моими мотивами.

Уголок его губ дрогнул.

– Прямолинейно. Мне нравится.

Он открыл ящик стола, достал папку и положил перед ней.

– Откройте.

Марьяна развернула файл. Первая страница – новый контракт. Зарплата в полтора раза выше текущей. Вторая – опцион на акции компании. Третья…

Она подняла глаза.

– Это…

– Да. Должность вице-президента по международным проектам.

Она перечитала еще раз, будто не веря глазам.

– Почему?

– Потому что вы этого заслуживаете.

– Но я работаю у вас чуть больше месяца.

– И за это время вы сделали больше, чем иные за год.

Он встал, подошел к окну, глядя на город.

– Я не привык разбрасываться талантами. Вы – лучшая. И я хочу, чтобы вы остались.

Марьяна сжала пальцы.

– А если я скажу нет?

Он медленно обернулся.

– Тогда я пожелаю вам удачи.

Но в его глазах читалось другое. Он не собирался отпускать ее.

– Мне нужно подумать.

– У вас есть время до конца дня.

Она кивнула, встала и направилась к двери.

– Марьяна.

Она остановилась.

– Вчера…

Она обернулась.

– Да?

Он смотрел на нее так, будто видел впервые.

– Вы были прекрасны.

Губы ее дрогнули.

– Спасибо.

И она вышла. В обеденный перерыв Марьяна встретилась с подругой.

– Он что, с ума сошел?! – Полина чуть не поперхнулась кофе, услышав о предложении. – Вице-президент?!

– Да.

– И что ты ответишь?

Марьяна задумалась.

– Я не знаю.

– Чего ты боишься?

– Что это… не только про работу.

Полина закатила глаза.

– Ну конечно не только! Ты видела, как он на тебя смотрит?

Марьяна задумалась.

– Иногда я чувствую его обжигающий взгляд… Но я не хочу быть…

– Еще одной его пассией? – Полина фыркнула. – Да он и не предлагает. Он предлагает карьеру. А все остальное…

– Что «все остальное»?

– Будет только если ты сама захочешь.

Марьяна вздохнула и посмотрела в окно.

– Наверно ты права.

В 17:55 она постучала в дверь кабинета Власова.

– Войдите.

Он сидел за столом, документы отложены в сторону. Будто ждал.

– Ну?

Она подошла, положила подписанный контракт перед ним.

– Я согласна.

Его глаза вспыхнули.

– Правильный выбор.

– Но с одним условием.

– Каким?

– Только работа. Ничего… личного.

Он медленно улыбнулся. Встал, протянул руку.

– Договорились?

Она пожала ее.

– Договорились.

Его пальцы сжали ее ладонь чуть дольше, чем нужно.

– Завтра в восемь. Совещание с сингапурцами.

– Я буду готова.

Она вышла, чувствуя, как сердце бешено колотится.

Дверь закрылась за Марьяной, но Власов продолжал смотреть на нее, будто ее силуэт все еще отпечатывался в воздухе.

«Зря ты строишь барьеры, Марьяна Владимировна», – промелькнуло у него в голове.

Он знал – она неизбежно окажется в его постели. Ее запах – смесь бергамота, ванили и жасмина – уже сводил его с ума. Каждый раз, когда она проходила мимо, он ловил этот аромат, и он въедался в сознание, как навязчивая мелодия. Для него она была другой.

Не из тех, кого можно купить бриллиантами или впечатлить яхтой. Не из тех, кто готов распахнуть ноги после пары комплиментов. Она была самой достойной женщиной из всех, кого он знал. И вдруг Власов поймал себя на мысли, которая заставила его напрячься: «Единственная, кто мог бы стать моей женой». Он резко отвернулся. «Что за чушь?»

После Ольги он поклялся себе – никаких жен. Никаких обязательств. Никаких «до гроба».

Когда Егор Власов расстался с женой, он долго размышлял о будущем. Мысли о семье, детях и продолжении рода не покидали его, но он не был готов снова вступать в серьезные отношения. Тогда он принял нестандартное решение – сдал свою сперму в криобанк. «Кто знает, что будет завтра?» – думал он. Жизнь непредсказуема: однажды он может захотеть стать отцом, даже если сейчас не видит себя в этой роли. А может, через годы, когда обретет новую любовь, они вместе решат воспользоваться этим материалом. Или, быть может, его наследники появятся на свет уже после его смерти, сохранив частичку его генов в новом поколении. Это был жест в будущее – своеобразная страховка против одиночества и бездетности. Власов не хотел однажды пожалеть о том, что упустил шанс. Теперь, даже если судьба распорядится иначе, у него останется биологическая возможность оставить потомство. Возможно, через много лет какой-то ребенок, зачатый от его образца, узнает свою историю и задумается о человеке, чья ДНК стала частью его жизни. А Власов, где бы он ни был, в тот момент почувствует странное спокойствие – его гены не исчезли, его наследие продолжается.

Но Марьяна… Марьяна выбила его из колеи. Это раздражало. Бесило. Сводило с ума. Он научился контролировать все: бизнес, людей, собственные желания. Но с ней было иначе. Каждый ее взгляд, каждое движение, каждый холодный, отточенный ответ – все это будто подчиняло его, заставляло думать о ней даже тогда, когда он этого не хотел. Он сидел в кабинете, стиснув зубы, пальцы нервно постукивали по столешнице. Контракт подписан. Она останется. Но ее условие – «только работа» – звучало как вызов. «Ты действительно думаешь, что сможешь устоять?» Его тело отвечало за него. Желание пульсировало внизу живота, горячее и настойчивое. Он не мог сосредоточиться. Не мог думать ни о чем, кроме нее. Власов резко встал, схватил ключи от машины. Если не Марьяна – значит, кто-то другой. Кира. Она жила в элитной квартире, которую он ей снял. Двадцать два года, длинные ноги, губы с естественным розовым блеском, большие глаза. Победительница конкурса красоты, мечтающая о карьере модели. Когда-то ее наивность и восторженность казались ему милыми. Теперь – раздражали. Она открыла дверь в полупрозрачном шелковом халате, сразу поняв, зачем он приехал.

– Егор! – ее лицо озарилось улыбкой.

Он вошел, даже не ответив, и сразу прижал ее к стене.

– Ты сегодня какой-то… дикий, – прошептала она, но ее пальцы уже расстегивали его ремень.

Он не хотел слов. Не хотел ее голоса. Ему нужно было только одно. Постель. Его руки скользили по ее телу, но вместо тонкой талии Киры он представлял изгибы Марьяны. Вместо ее сладкого парфюма – легкий, едва уловимый аромат ванили… Кира стонала, цеплялась за него, но ее голос казался фальшивым.

– Егор… Да…

Он закрыл глаза. Марьяна. Ее губы. Ее холодный, насмешливый взгляд. Ее голос, когда она сказала: «Только работа. Ничего личного». Его пальцы впились в бедра Киры, но в воображении он сжимал упругие ягодицы Марьяны, чувствовал, как ее тело напрягается под его прикосновениями.

– Ты так жестко… – Кира закусила губу.

Он не слушал. Марьяна. Только Марьяна. Он кончил с низким стоном, но удовлетворения не было. Только пустота.

Кира лежала, счастливая, обнимая его за плечо.

– Ты сегодня был просто… вау.

Он не ответил. Встал, подошел к окну. Город горел огнями. Где-то там была она. Марьяна.

Единственная, кто не хотел его. Единственная, кто был ему нужен.

Кира зевнула, потянулась.

– Останешься на ночь?

– Нет.

Он оделся и ушел, даже не оглянувшись. Задремавшая в машине охрана выпучила глаза, когда Власов стукнул в стекло. Он сел за руль своей машины, сжал руль так, что костяшки побелели. Вдавил педаль и полетел домой.

Это не могло продолжаться. Онa думала, что между ними будет только работа? Она ошибалась.

Глава 8.

Марьяна приехала домой поздно, как обычно. Квартира встретила ее тишиной и полумраком— она еще не привыкла к этим стенам, переехав сюда после развода. Бросила сумку на диван, сняла сапоги, почувствовав, как ноют ступни. День был долгим. Сингапурцы, новые контракты, бесконечные встречи… И он. Власов. Его взгляд сегодня был особенно тяжелым, пронизывающим. Казалось, он видел ее насквозь – каждую мысль, каждую дрожь. А она… она ловила себя на том, что ищет его в толпе сотрудников, прислушивается к его голосу, задерживает взгляд на его сильных руках, когда он листает документы. Химия. Глупо отрицать очевидное. Между ними было то самое – магнетизм, притяжение, которое нельзя объяснить логикой. Но Марьяна не была наивной двадцатилетней девочкой, готовой потерять голову из-за красивого мужчины. Она уже однажды обожглась – Токарев научил ее осторожности. Она налила себе бокал красного вина, подошла к окну. Москва сверкала огнями, но в душе было пусто. «Что я вообще хочу от жизни?» Карьера? Да, она была важна. Но разве этого достаточно? Ей скоро тридцать три. Биологические часы тикали, и она это чувствовала. Мысли о ребенке приходили все чаще – не о семье, не о муже, а именно о малыше. О том, чтобы любить, заботиться, дать кому-то всю нерастраченную нежность.

Власов… Он был другим. Сильным, властным, опасным. Если бы она позволила себе с ним что-то большее, это не закончилось бы просто страстным романом. Он бы захватил ее целиком. И тогда – прощай независимость, прощай свобода. Она сделала глоток вина, чувствуя, как тепло разливается по телу. Нет. Она не повторит прошлых ошибок. Не станет очередной пассией богатого мужчины, который однажды проснется и решит, что она ему больше не интересна.

– Если не встретится достойный… тогда попробую родить для себя, – тихо сказала она вслух.

Достойный – это не обязательно миллионер. Это человек, который будет ценить ее. Не за связи, не за тело, не за умение вести переговоры. А просто за то, что она есть. Но таких мужчин, кажется, не осталось. Она допила вино, поставила бокал в раковину. Завтра снова работа. Снова Власов. Снова его пронизывающий взгляд. Но она не сломается. Она не позволит. Вино оставило на дне бокала тягучие рубиновые капли. Марьяна провела пальцем по краю, вспомнив, как сегодня Власов небрежно облокотился о ее стол, нарушая личное пространство. Его запах – дорогой парфюм с нотками сандала и чего-то неуловимо мужского – все еще стоял в ее ноздрях. Она резко отставила бокал, будто обожглась. «Он прикасается ко мне так, словно я уже его». Мысль пронзила, как ледяная игла. В кабинете – случайное касание руки при передаче документов. В лифте – намеренное приближение, когда он мог бы отступить. На совещании – тяжелый взгляд, скользящий по ее шее, когда она задирала голову, споря с подрядчиком. Она резко встряхнулась, срывая с себя пиджак. Пуговицы блузки щелкали, освобождая кожу, на которой выступила испарина. «Я не хочу снова чувствовать себя грязной». Воспоминания нахлынули волной: Токарев, его губы, его руки, которые за час до этого, возможно, ласкали другую. Как она потом скребла кожу до красноты под душем, но ощущение предательства не смывалось. Марьяна закусила губу, глядя в зеркало. Власов – не Токарев. Он даже не пытался скрывать, что женщины для него – временное развлечение. В этом была чудовищная честность. «Он привык брать то, что хочет. А потом – выбрасывать».

Она представила, как через месяц (неделю? день?) его интерес угаснет. Как он будет проходить мимо, не узнавая. Как в его кабинете появится новая стажерка с горящими глазами, а она, Марьяна, станет неудобным напоминанием о мимолетной слабости. Горло сжал спазм. «А если… если я сама…» Мысль оборвалась, недодуманная. Она не позволит себе влюбиться. Не даст ему этой власти. Ванна наполнилась почти кипящей водой. Марьяна погрузилась в нее с головой, смывая с кожи следы его взглядов. Пальцы сами собой скользнули ниже, к горячей точке между ног. «Вот он какой – твой Власов», – насмешливо прошептал внутренний голос. Она резко вынырнула, задыхаясь. Нет. Она не станет одной из тех, кто мечтает о нем в тишине своей квартиры. Телефон вибрировал на полочке. СМС от Полины: «Ты жива? Он опять делал свои голодные глазки?» Марьяна не ответила. Включила ноутбук, открыла файл с условиями нового контракта. Пункт 4.7: «Запрет на романтические отношения между сотрудниками». Ирония. Она – вице-президент. Он – владелец компании. Эти правила для них не писаны. «Если через год я все еще одна…» Мысль о ребенке больше не пугала. Спермобанк, тщательный отбор донора, беременность без унизительных просьб и обязательств. Она погасила свет. В темноте образ Власова стал четче: его руки, сжимающие ее бедра, губы, обжигающие шею, голос, который шепчет: «Ты думала, у тебя есть выбор?» Марьяна резко перевернулась на бок. Завтра. Завтра она снова наденет доспехи из строгого костюма и будет смотреть ему прямо в глаза. Не дрогнет. Не подаст вида. Но когда он коснется ее руки «случайно», ее кожа все равно вспыхнет. Но ее разбитое сердце не было готово поддаться новому соблазну. Больше обжигаться она не хотела. Она просто боялась, что за страстью обязательно последует предательство. И это напрягало и пугало. Но Власов это не Токарев. Он не стал бы лгать. Не стал бы унижать. Она это понимала. Но вместе с тем она понимала, что ей уже себя будет не собрать. Поэтому только доспехи!

Тем временем в доме Власова. Он стоял у панорамного окна, сжимая в руке стакан виски, сжимая хрустальный его так, что стекло могло треснуть. Ледяной напиток обжигал горло, но не мог потушить внутренний огонь. Она. Марьяна. Сегодня на переговорах с сингапурцами она была безупречна – холодна, как алмаз, остра, как бритва. Когда те попытались надавить, она одним взглядом заставила их отступить. Власов наблюдал, как ее тонкие пальцы перебирали документы, как строгий пиджак подчеркивал линию груди, как каблуки делали ее ноги бесконечными. Он намеренно приблизился в лифте, дыша ей в затылок. Уловил, как мурашки побежали по ее шее. Но когда она обернулась – в глазах был только лед. Как она посмела! Все женщины в его жизни мечтали о его внимании. А эта… эта делала вид, что не замечает, как он сходит с ума. Власов резко допил виски, почувствовав, как алкоголь разливается теплом по жилам. Она знает. Знает, что он хочет ее. И играет с ним, как кошка с мышью. Он бросил стакан на диван, подошел к стене с мониторами. Нажал кнопку – на экране появилась запись с камер в ее кабинете. Марьяна склонилась над бумагами, темные волосы выбились из строгой прически. Власов провел пальцем по экрану, как будто мог коснуться ее. «Ты не уйдешь, Марьяна Владимировна. Я сделаю так, что ты сама попросишь меня…» Его телефон замигал – сообщение от Киры. Он даже не стал читать. В голове звучал только один вопрос: «Как сломать ее ледяную защиту?» Он улыбнулся. Власов всегда получал то, что хотел. И на этот раз будет иначе. Завтра он придумает новый план. А пока… пока он снова представил, как ее строгий костюм рвется под его руками, как ее губы наконец теряют контроль, как ее тело трепещет под его прикосновениями. Власов закрыл глаза. Марьяна. Ее упрямство сводило его с ума.

– Ты действительно думаешь, что сможешь сопротивляться? – прошептал он в темноту.

Но в глубине души он уважал ее за это. И именно поэтому хотел еще больше.

Власов снова подошел к окну. «Не надо торопиться!» Марьяна подписала контракт. Она останется. А значит, у него будет время. Время, чтобы разрушить ее стены. Не подарками. Не деньгами. Делом. Он докажет, что может быть другим. Что не все мужчины – сволочи. А потом… Потом она сама захочет его. Не как начальника. Как мужчину. Он был уверен. Потому что против Егора Власова не устояла еще ни одна женщина. Но судьба уже смеялась над их уверенностью. Над уверенностью каждого, что именно он выйдет победителем, что именно она выйдет победительницей.

Глава 9.

Рассвет застал Власова за рабочим столом. Перед ним лежал лист с тщательно выведенными пунктами. Не бизнес-план – нечто гораздо более важное. Он провел рукой по щетине, ощущая усталость в глазах. Всю ночь его мозг работал без остановки.

1. Совместные корпоративные мероприятия (не реже 1 раза в месяц)

2. Программа поддержки сотрудников (новые льготы, медицинская страховка)

3. Благотворительный фонд компании (назначить ее куратором)

4. Личное участие в жизни коллектива (перестать быть «небожителем»)

Он усмехнулся. Кто бы мог подумать, что Егор Власов, известный своей холодной расчетливостью, будет тратить время на такие «сантименты». Но Марьяна стоила того. Власов понял, что ему нужно вернуть себе себя того, как когда-то. Когда в него влюблялись девчонки только потому, что он просто красивый, сильный и открытый парень.