Ты не его счастливый конец

Майя М.

Ты не его счастливый конец

Глава 1. Случайность, пахнущая судьбой

Дождь начался внезапно, обрушившись на город тяжёлыми, холодными струями, которые больно хлестали по асфальту и заставляли прохожих жалко кутаться в куртки и бежать к подземным переходам. Алина стояла под узким козырьком книжного магазина, прижимая к груди стопку свеженапечатанных резюме. Внутри у неё всё сжалось в комок дурного предчувствия. Прекрасное начало для нового этапа жизни – собеседование в престижной архитектурной мастерской, а она сейчас промокнет до нитки и предстанет перед будущим начальником в виде жалкой, дрожащей от холода птицы.

Она посмотрела на часы. До встречи оставалось сорок минут, и идти пешком было уже бессмысленно. Такси? Машины ползли в вечерней пробке, красные огни задних фар сливались в сплошную кровавую реку. Она зажмурилась, пытаясь отогнать нарастающую панику. Всё должно было быть идеально. Она так старалась, готовилась, продумывала каждую фразу.

Мысленно ругая себя за то, что не посмотрела прогноз погоды и не захватила зонт, она прижалась спиной к холодной витрине, уставленной кофейными бестселлерами и новинками в глянцевых обложках. За стеклом бушевала своя, тихая и упорядоченная жизнь. Пахло кофе, старой бумагой и чем-то уютным, домашним. Алина мечтательно вздохнула. Вот бы сейчас оказаться внутри, в кресле у огромного окна, с чашкой чего-нибудь обжигающе-горячего в руках и смотреть, как дождь барабанит по стеклу, стирая чёткие контуры мира.

Резкий порыв ветра донёс до её ушей отчаянный визг тормозов и глухой удар. Она вздрогнула и инстинктивно отпрянула глубже под козырёк. На пешеходном переходе, всего в паре десятков метров от неё, замерла серая иномарка. Из водительской двери выскочил мужчина и бросился к переднему колесу. Алина застыла, затаив дыхание. Сердце бешено заколотилось – она ненавидела аварии.

Но через мгновение она поняла, что всё обошлось. Из-под колеса машины на мокрый асфальт выкатился мяч, ярко-оранжевый, почти неоновый. А за ним, испуганно озираясь, на проезжую часть выбежал мальчик лет семи. Мужчина уже был рядом, он схватил ребёнка за руку и буквально оттащил его на тротуар. Сцену было видно как на ладони, несмотря на стену дождя.

Алина наблюдала, как мужчина, не обращая внимания на свой дорогой, явно не предназначенный для ливня костюм, присел перед мальчиком, что-то говоря ему. Он не кричал, не размахивал руками. Он говорил спокойно и очень серьёзно, глядя ребёнку прямо в глаза. Мальчик сначала испуганно смотрел в землю, но потом поднял на него взгляд и кивнул. Мужчина похлопал его по плечу, поднял мяч и вручил владельцу. Затем он огляделся, увидел на тротуаре растерянно выглядывающую из-под подъездного навеса молодую женщину – видимо, маму мальчика – и проводил ребёнка до неё, коротко с ней переговорив.

Всё это заняло не больше трёх минут. Но Алина не могла отвести глаз. В его движениях была какая-то удивительная грация и уверенность. Он не суетился, не пытался кому-то что-то доказать. Он просто поступил правильно. Как само собой разумеющееся.

Потом он повернулся и пошёл назад к своей машине. Дождь лил на него с удвоенной силой, превращая строгий костюм во вторую кожу. Он прошёл мимо её укрытия, и их взгляды встретились всего на долю секунды. Тёмные, почти чёрные глаза, взгляд прямой, цепкий, умный. На мгновение ей показалось, что он вот-вот что-то скажет. Но он лишь слегка кивнул, как бы извиняясь за причинённое беспокойство, которого не было, и скрылся за дверью автомобиля.

Алина выдохнула, лишь сейчас осознав, что всё это время не дышала. Щёки её горели, хотя холод пробирал до костей. Машина плавно тронулась и растворилась в потоке.

А она всё стояла, повторяя в памяти каждую секунду. Его лицо. Выражение глаз. Твёрдую линию подбородка. Влажные тёмные волосы, упавшие на лоб. Внутри всё перевернулось и защемило от какого-то странного, сладкого предчувствия.

«Соберись, дура, – строго сказала она себе. – Незнакомый мужчина, и уже строишь воздушные замки. У тебя собеседование. Самое важное собеседование в жизни».

Она снова выглянула из-под своего укрытия. Дождь не думал утихать. Решение пришло внезапно. Она резко развернулась и толкнула тяжёлую дверь книжного магазина.

Тепло и тот самый уютный запах кофе, старой бумаги и древесины обволакивали её, как одеяло. Она сделала несколько шагов вглубь, отряхиваясь, как мокрая собака, и чувствуя себя неловко из-за лужи, которая начала образовываться вокруг её туфель. В магазине было немноголюдно. Парочка студентов выбирала что-то на стеллаже с комиксами, у кассы стояла пожилая женщина с томиком Ахматовой, а в дальнем углу, в том самом кресле у окна, которое она только что видела с улицы… сидел он.

Он откинулся на спинку низкого кожаного кресла, держа в одной руке бумажный стаканчик, а в другой – раскрытую книгу. Рядом на столике лежал снятый пиджак, и он сидел в мокрой от дождя белой рубашке, рукава которой были небрежно закатаны до локтей. Он был полностью поглощён чтением, и на его лице застыло выражение лёгкой задумчивости. Он казался абсолютно спокойным и находящимся на своём месте.

Алина замерла на месте, не в силах пошевелиться. Судьба? Совпадение? Ирония вселенной? Она не знала, что думать. Инстинкт велел ей развернуться и уйти, пока он её не заметил. Но ноги не слушались. Она наблюдала, как он перелистывает страницу, как его длинные пальцы бережно касаются бумаги, как он подносит стаканчик к губам и делает небольшой глоток.

И в этот момент он поднял глаза.

Он посмотрел прямо на неё, и в его взгляде мелькнуло лёгкое удивление, которое почти мгновенно сменилось лёгкой, едва заметной улыбкой. Он узнал её. Ту самую девушку под козырьком, свидетеля его маленького дорожного приключения.

Алина почувствовала, как горит всё её лицо. Она была уверена, что стала пунцовой. Глупо, нелепо, по-девичьи. Она сделала неуверенный шаг вперёд, потом ещё один, пытаясь изобразить, что просто зашла в магазин переждать дождь и посмотреть книги. Что, в общем-то, было правдой. Она подошла к ближайшему стеллажу – как оказалось, раздел современной поэзии – и уткнулась носом в корешок какого-то сборника, абсолютно не видя названия.

Она чувствовала его взгляд на себе. Спиной, кожей, всем существом. Сердце колотилось где-то в горле. «Уйди, – умоляла она саму себя. – Просто развернись и уйди. Он подумает, что ты ненормальная».

Но уйти она уже не могла. Какая-то неведомая сила приковывала её к этому месту.

Через пару минут, собрав всю свою волю в кулак, она рискнула украдкой взглянуть в его сторону. Он больше не читал. Он смотрел в окно на льющийся дождь, но было понятно, что его мысли далеко. Потом его взгляд снова скользнул по ней, задержался на стопке резюме, которые она по-прежнему прижимала к груди, как щит.

– Преследователь карьерных высот? – раздался его голос. Низкий, бархатный, с лёгкой хрипотцой, идеально подходящий к его внешности.

Алина вздрогнула так, что чуть не выронила все свои бумаги. Она обернулась к нему, широко раскрыв глаза.

– Извините? – выдавила она, чувствуя себя полной идиоткой.

– Резюме, – он кивнул в сторону её рук. – Их много. Значит, штурмуете очередную высоту. Или готовитесь к штурму.

Она посмотрела на свою стопку и нервно рассмеялась.

– Скорее, молюсь на неё. У меня через полчаса собеседование. А я… – она беспомощно махнула рукой на свою мокрую одежду. – Я в таком виде.

Он улыбнулся. И это была уже не лёгкая, а самая что ни на есть настоящая улыбка, которая на мгновение полностью преобразила его серьёзное лицо, сделав его моложе и… доступнее.

– Знаете, по моему опыту, – сказал он задумчиво, – если человека принимают на работу из-за его внешнего вида в дождь, а не из-за содержимого вот этих бумаг, – он снова кивнул на резюме, – то работать в таком месте не стоит.

Его слова подействовали на неё успокаивающе. В них была простая, железная логика.

– Вы правы, конечно, – вздохнула она. – Просто я так нервничаю. Это моя мечта. Мастерская Александра Борисовича Крылова.

Его брови слегка поползли вверх. Удивление было неподдельным.

– Крылова? Серьёзно? – он отпил ещё кофе. – Интересное совпадение.

– Вы… вы его знаете? – Алина почувствовала, как внутри у неё всё сжалось уже от нового предчувствия. Вдруг они друзья? А она тут жалуется незнакомцу на нервы перед встречей с его другом?

– Можно сказать, – он улыбнулся снова, и в его глазах заплясали весёлые искорки. – Я и есть Александр Борисович Крылов.

Тишина, наступившая после этих слов, была оглушительной. Алина слышала только мерный стук дождя по стеклу и гулкое биение собственного сердца где-то в ушах. Мир сузился до точки – до его лица, смотрящего на неё с лёгкой иронией и любопытством.

– Нет, – прошептала она. – Это невозможно.

– Вполне, – парировал он. – Я могу даже показать удостоверение, но, честно говоря, не хочется лезть в мокрый пиджак за портмоне.

Она молчала, не в силах вымолвить ни слова. Стыд, смущение, дикий ужас и какая-то невероятная, пьянящая радость смешались внутри в один клубок. Её будущий начальник. Тот самый человек, мнение которого для неё значило больше всего в профессиональном плане. И она только что стояла перед ним с глупейшим выражением лица и жаловалась на свою внешность.

– Я… я прошу прощения, – наконец выдавила она. – Я вас не узнала. Я видела только ваши проекты в журналах, ваше фото… оно старое, вам лет двадцать пять на нём, наверное…

Он рассмеялся. Звучно, искренне.

– Вот за это отдельное спасибо. Значит, я хорошо сохранился. Алина, да? – он посмотрел на бумаги в её руках, на верхний лист, где было написано её имя. – Алина Волкова.

Она кивнула, всё ещё не в состоянии связать двух слов.

– Успокойтесь, – сказал он мягко. Его голос снова приобрёл ту самую бархатную, успокаивающую ноту. – Считайте, что мы уже познакомились. Неформально. И я уже почти составил о вас мнение.

– И… какое? – спросила она, боясь услышать ответ.

– Что вы пунктуальны – раз прибыли к месту встречи за сорок минут. Что вы ответственно подходите к делу – раз так нервничаете. И что у вас хороший вкус на литературу, – он кивнул на стеллаж, к которому она прилипла. – Бродский в такую погоду – идеальное чтение.

Алина посмотрела на книгу в своей руке. Она действительно машинально взяла с полки томик Бродского. Она даже не посмотрела, что это.

– Просто случайность, – честно призналась она.

– Случайностей не бывает, – серьёзно сказал он. – Только закономерности, которые мы пока не в силах разглядеть. Так что, Алина Волкова, давайте договоримся. Вы перестаёте дрожать как осиновый лист, я допиваю свой кофе, а через двадцать минут мы спокойно, как цивилизованные люди, поднимемся в мой офис, который, кстати, находится прямо над этим магазином, и обсудим ваше резюме. Без предрассудков и лишних нервов. Договорились?

Она смогла только кивнуть.

– Прекрасно. Тогда, может, присоединитесь? – он указал на свободное кресло напротив. – Кофе за мой счёт. В качестве компенсации за мою неудачную парковку, которая вас так напугала.

– Вы меня не напугали, – возразила она, садясь на край кресла. – Вы… поступили правильно.

– Просто по-человечески, – поправил он её, поймав взгляд официантки и сделав ей знак заказать ещё один кофе. – Большего от нас никто не требует, правда?

Они молча сидели несколько минут. Он не пытался заполнить паузу пустыми разговорами, и это ей нравилось. Он снова уставился в окно, позволив ей прийти в себя, успокоиться, собраться с мыслями. Он давал ей пространство. Это было необыкновенно тактично.

Кофе принесли. Горячий, крепкий, с пышной молочной пенкой. Она обхватила чашку ладонями, чувствуя, как тепло растекается по её замёрзшим пальцам.

– Спасибо, – сказала она тихо.

– Не за что, – ответил он. – На самом деле, это я должен сказать вам спасибо.

– За что?

– За то, что напомнили мне один старый урок.

Она вопросительно посмотрела на него.

– Когда я только начинал, мой первый наставник говорил мне: «Саша, никогда не нанимай на работу человека, с которым тебе не комфортно молчать». Это кажется ерундой, но на самом деле это один из самых важных критериев. Совместное молчание – это искусство. Оно показывает, есть ли между людьми какая-то связь, или её нет.

Алина смотрела на него, заворожённая.

– И? – рискнула она спросить. – Мы его прошли? Этот тест.

Он повернулся к ней, и его тёмные глаза изучали её лицо, скользили по мокрым волосам, по капле дождя, скатившейся с пряди на щёку.

– Пока что – да, – наконец сказал он. – Пока что всё идёт по плану.

Через двадцать минут, как и было договорено, они поднялись в его офис. Собеседование прошло на удивление легко. Он был профессионалом до кончиков пальцев – задавал точные, проницательные вопросы, вникал в суть её университетских проектов, обсуждал последние тенденции в архитектуре. Алина постепенно успокоилась и смогла блеснуть знаниями и своими идеями. Он кивал, иногда что-то помечал в её резюме, иногда спорил, но всегда – уважительно и по делу.

Она рассматривала его кабинет – минимализм, много стекла, дерева и металла. Всё чётко, функционально, красиво. Как и он сам. На столе стояла единственная личная вещь – чёрно-белая фотография в простой деревянной раме. На ней он, более молодой, счастливый, с тёмноволосой женщиной, которая сидела на плече у гигантского сенбернара и заливисто смеялась. Жена? Сестра? Подруга? Алина отвела глаза, почувствовав внезапный укол чего-то похожего на ревность. Глупо. Совершенно глупо.

В конце разговора он отложил её резюме в сторону, сложил руки на столе и посмотрел на неё прямо.

– Ну что ж, Алина. Всё ясно. Вы талантливы, амбициозны и явно горите своим делом. Мне это нравится. Думаю, вы сможете принести пользу нашей мастерской.

Она почувствовала, как по телу разливается волна тёплого, пьянящего облегчения.

– Значит… я принята?

– С понедельника, – улыбнулся он. – С девяти. Не опаздывайте. И, кстати, – он добавил, когда она уже встала, чтобы уйти, – захватите зонт. Говорят, дождь будет идти всю неделю.

Она кивнула, не в силах говорить от переполнявших её эмоций. Мечта сбылась. Всё складывалось идеально. Слишком идеально, чтобы быть правдой.

Она вышла из здания. Дождь и правда не прекращался, но теперь он казался ей не холодным и неприятным, а свежим, очищающим, полным надежд. Она шла по мокрому тротуару, не чувствуя под ногами земли, и всё повторяла про себя: «Я принята. Я принята. И он… он не такой, как все».

Она не заметила, как прошла несколько кварталов, не заметила, как промокла снова. В голове звучал его голос. Перед глазами стояло его лицо. Его улыбка. Его спокойная, уверенная сила.

Возле своего дома она остановилась у небольшого сквера. Дождь почти прекратился, и сквозь рваные тучи пробилось солнце, превращая мокрый асфальт в золотистое зеркало. Она достала телефон и набрала номер лучшей подруги.

– Кать, ты не поверишь, что сегодня случилось! – выпалила она, едва та успела сказать «алло».

А потом рассказала. Всё. И про дождь, и про мяч, и про книжный магазин, и про него. Про то, какой он удивительный. Про то, как он посмотрел на неё. Про то, как они сидели и молчали.

– Подожди, подожди, – перебила её подруга. – Ты втрескалась в своего нового босса? Алина, это же клише из самых дешёвых романов! Осторожнее, ладно? Служебный роман – дело опасное.

– Это не втрескалась! – возмутилась Алина, хотя прекрасно понимала, что это была чистейшая правда. – Он… он просто особенный. Ты бы его видела. Он не такой.

– Они все «не такие», пока не окажутся самыми что ни на есть обычными, – вздохнула подруга. Но Алина её уже не слушала.

Она смотрела на играющий в лужах солнечный свет и улыбалась. Мир казался ей прекрасным и полным чудес. Она получила работу мечты. И встретила… кого? Она ещё не знала, кого. Но сердце подсказывало, что это что-то большое. Очень большое.

Она не могла знать, что ровно через год, стоя под таким же холодным осенним дождём, она будет смотреть на освещённые окна его дома и на два силуэта за занавеской – его и другой женщины. Его жены. И этот мир, сегодня такой яркий и многообещающий, рухнет у её ног безвозвратно.

Но пока она просто шла домой, наступая на солнечные зайчики в лужах, и тихо напевала под нос какую-то глупую, счастливую песенку. Её история только начиналась. И начало было похоже на самую красивую сказку.

Глава 2. В ритме вальса и тишины

Первый рабочий день начался с запаха свежей краски и кофе. В мастерской царила творческая неразбериха – повсюду стояли мольберты с набросками новых проектов, на огромных столах лежали раскатанные рулоны ватмана и чертежи, а из динамиков тихо лилась сложная, многослойная музыка, которую поставил кто-то из старших архитекторов.

Алину встретила невысокая женщина лет сорока с остреньким любопытным лицом и живыми глазами. Маргарита, заместитель Крылова, оказалась душой коллектива и его несомненным стержнем. Именно она провела краткий, но исчерпывающий инструктаж, познакомила с командой – молодыми амбициозными ребятами и парой матёрых профессионалов – и показала её рабочее место у большого панорамного окна, откуда открывался вид на старый городской парк.

– Саша тебя хвалил, – сказала Маргарита, поправляя очки на переносице. – Говорит, глаз острый и голова на месте. У нас тут это ценится куда выше, чем умение подносить кофе. Так что добро пожаловать в джунгли, детка. Выживешь – станешь королевой.

Алина улыбнулась. Ей нравилась эта лёгкая, почти домашняя атмосфера, столь непохожая на строгие офисы, где она раньше бывала на собеседованиях.

– Постараюсь не подвести, – ответила она.

– Не сомневаюсь, – подмигнула Маргарита. – Кстати, насчёт кофе. Его завариваем по очереди. Дежурный висит на холодильнике. Сегодня твой черёд. Не подведи нас, – она сказала это так торжественно, будто посвящала Алину в великую тайну.

Погружение в работу было стремительным. Ей сразу же дали в разработку часть большого проекта – жилой комплекс на набережной. Не самое сложное задание, но ответственное. Алина с головой ушла в расчёты и эскизы, лишь изредка отрываясь, чтобы сделать глоток кофе или посмотреть на парк, где медленно кружились в последнем осеннем вальсе жёлтые листья.

Александр Борисович появился в мастерской ближе к одиннадцати. Он вошёл стремительно, с телефоном у уха, что-то коротко и деловито отвечая собеседнику. На нём был тёмно-синий джемпер и джинсы – неожиданно казуальный образ для босса такого уровня. Он выглядел сосредоточенным и немного уставшим.

Он прошёл в свой кабинет, бросив на ходу общее: «Всем доброе утро», – даже ни на кого не взглянув. Сердце Алины на мгновение упало. Всё вчерашнее – улыбки, разговоры, совместное молчание – показалось ей вдруг миражом, случайной игрой в демократичного начальника.

Но через полчаса дверь его кабинета открылась.

– Волкова, зайдите ко мне, пожалуйста, с вашими первыми набросками, – его голос прозвучал строго и официально.

Алина, внутренне сжавшись, взяла планшет и направилась к нему. Внутри всё холодело от страха. А вдруг он передумал? Вдруг вчера он просто любезничал, а сегодня, взглянув на её работы свежим взглядом, понял, что она ему не подходит?

Она вошла. Он сидел за своим столом, уткнувшись в монитор, и что-то печатал. Не глядя на неё, он сделал жест ей к стулу.

– Садитесь. Показывайте, что успели сделать.

Она молча положила планшет перед ним. Он взял его, откинулся на спинку кресла и начал медленно листать, его лицо было абсолютно непроницаемым. Минута тянулась за минутой. Алина сидела, сцепив пальцы на коленях, и пыталась дышать ровнее.

Наконец он отложил планшет.

– Неплохо, – произнёс он. – Но здесь, – он ткнул пальцем в один из эскизов, – неверный расчёт нагрузки. И тут, – ещё один удар пальцем, – вы проигнорировали инсоляцию. В этой части квартир после трёх часов дня будет темно. Нам это не подходит.

Голос его был жёстким, без намёка на вчерашнюю теплоту. Алина чувствовала, как по щекам разливается краска стыда.

– Я… я исправлю, – пролепетала она.

– Конечно, исправите, – он отодвинул планшет от себя. – Вы же здесь для этого и находитесь. Учиться и делать работу хорошо. Вопросов нет?

Она молча покачала головой, готовая провалиться сквозь землю.

– Тогда свободны.

Она взяла свой планшет и вышла из кабинета, чувствуя себя униженной и глупой. Весь остаток дня она провела, зарывшись в нормативы и перепроверяя каждую линию, каждую цифру. Романтический ореол вокруг Александра Борисовича померк. Он был просто начальником. Строгим, требовательным и безжалостным профессионалом. И она была для него всего лишь одной из многих сотрудниц.

Так прошла неделя. Он никогда не переходил с ней на личные темы, не улыбался, не шутил. Их общение сводилось к кратким, деловым совещаниям и замечаниям по работе. Алина старалась изо всех сил, проводя за компьютером допоздна, пытаясь заслужить хотя бы кивок одобрения. Она видела, как он общается с другими – с Маргаритой он мог поспорить до хрипоты, с кем-то из старших архитекторов – громко посмеяться над шуткой. Но с ней – только холодная, сдержанная вежливость.

Она уже почти убедила себя, что всё вчерашнее ей просто привиделось, когда в пятницу случился инцидент.

Ближе к восьми вечера, когда большая часть сотрудников уже разошлась, Алина засиделась над окончательным вариантом чертежа. Она хотела доделать его к понедельнику. В мастерской было тихо, горел только её компьютер и свет в кабинете Крылова. Он тоже задержался.

Внезапно свет в большом зале погас, потом моргнул и снова зажёгся. Раздался тихий щелчок и гудение – это перезагрузился сервер. Алина ахнула: она не успела сохранить последние изменения. Полчаса работы насмарку.

Из кабинета вышел Александр.

– Опять эти скачки напряжения, – раздражённо произнёс он. – Надо будет завтра вызвать электрика. Вы ничего не потеряли? – спросил он, обращаясь к ней.

– Полчаса работы, – с тоской в голосе ответила Алина, безнадёжно тыкая в кнопки мыши.

– Автосохранение должно было сработать, – сказал он, подходя к её столу. – Вот, посмотрите.

Он наклонился к её компьютеру, его рука легла на спинку её кресла, чтобы дотянуться до мыши. Он был так близко, что она почувствовала лёгкий, едва уловимый запах его одеколона – что-то древесное, с горьковатой ноткой. Сердце её заколотилось снова, предательски и глупо.

– Видите? – его голос прозвучал прямо у её уха, тихо и спокойно. – Последнее сохранение было семнадцать минут назад. Вы потеряете минут десять, не больше. Не смертельно.

Она не могла пошевелиться, завороженная его близостью и внезапным возвращением того, другого, тёплого голоса.

– Да, – прошептала она. – Спасибо.

Он выпрямился, и его рука убралась со спинки кресла.

– Не за что. И вообще, – он посмотрел на часы, – уже поздно. Идите домой. В понедельник доделаете. Работа не волк, в выходные тоже нужно отдыхать.

– А вы? – спросила она, сама не зная, зачем.

– Я? – он улыбнулся, и в уголках его глаз залегла сеточка мелких морщинок. – Я скоро закончу. Мне ещё отчёт дописать. Или вы предлагаете мне тоже последовать своему совету?

Она смутилась.

– Нет, конечно… я просто…

– Шучу я, – он мягко прервал её. – Идите. И хороших вам выходных.

Она стала торопливо собирать вещи под его спокойным, немного усталым взглядом. Ей не хотелось уходить. Ей хотелось остаться здесь, в этой тихой, почти домашней атмосфере пустой мастерской, под его взглядом.

– До понедельника, Александр Борисович, – сказала она, уже у двери.

– До понедельника, Алина, – ответил он. И снова улыбнулся. И снова что-то ёкнуло у неё внутри.

Выходные пролетели в лёгком, сладком тумане. Она постоянно думала о нём. О этой секунде близости. О его улыбке. Она пересматривала их первую встречу, каждый взгляд, каждое слово. Она пыталась убедить себя, что это глупость, что он начальник, что между ними ничего не может и не должно быть. Но сердце не хотело слушать доводов разума.

В понедельник всё вернулось на круги своя. Он снова был строгим и сдержанным боссом. Но теперь Алина ловила себя на том, что ищет в его глазах намёк на ту, другую сторону его натуры. Иногда ей казалось, что в его взгляде мелькает что-то тёплое, когда он смотрит на неё, но он тут же отводил глаза, и она думала, что показалось.

Так прошёл ещё месяц. Они работали над проектом в тесном контакте, и Алина не могла не восхищаться его профессионализмом. Он был гениален в своём деле – его мозг работал с невероятной скоростью, он видел малейшие недочёты, находил изящные и неожиданные решения. Он был требовательным, но всегда справедливым. И постепенно, шаг за шагом, он начал с ней оттаивать.