В краю напуганных динозавров

– Я думаю, мы оба нужны этому миру. Поэтому предлагаю объединить усилия и действовать сообща. Так что даже не пытайся запретить мне участие в этом приключении, я ведь такая же избранная, как и ты, – девочка гордо вскинула голову.

Элиот собрался было что-то возразить, но тут взгляд его упал на Туту, которая нежилась на солнышке чуть поодаль, терпеливо ожидая, покуда Майя наговорится со своим новым знакомым. Рыцарь выхватил из ножен меч, и с воинственным кличем бросился на гаттерию. Тута попятилась, широко раскрыла розовую пасть и угрожающе зашипела.

– Элиот, не обижай ее! Это Тута, она со мной, – крикнула Майя.

– Не бойтесь, прекрасная госпожа, я спасу вас от этого отвратительного дракона! – рыцарь настолько был поглощен борьбой, что не слышал слов Майи.

– Нет, Элиот, ты не понял. Это не отвратительный дракон. Это гаттерия Тута, она добрая и хочет нам помочь. И вообще, она мой друг и проводник, – настойчиво сказала девочка. – Опусти, пожалуйста, меч. Ты ее пугаешь.

Рыцарь нехотя подчинился и, пробурчав себе под нос: «Ну, ежели леди так хочет», – спрятал меч в ножны. Потом неодобрительно посмотрел на Туту, которая, на всякий случай, подползла поближе к ногам Майи, и покачал головой. Весь его вид выражал недоумение по поводу прекрасной дамы, которая собирается спасать мир и дружит при этом с драконами.

– Спасибо, что заступилась, – в голове Майи зазвучал уже ставший привычным голос Туты, – Я смогла прожить немало лет, благополучно избегая зубов хищных динозавров. Было бы очень обидно погибнуть от руки этого лохматого и неуравновешенного молодого человека. Не нравится он мне, ох, не нравится…

Вот еще не хватало, чтобы их маленький отряд, вместо того, чтобы совместными усилиями спасти мир динозавров, переругался в пух и прах! Майя решила взять на себя роль миротворца и громко сказала:

– А ну прекратите ссориться! Никто никому не враг, все мы делаем одно дело. Элиот – это Тута, Тута – это Элиот. Прошу вас любить и жаловать друг друга.

– Ну, может быть, эта ваша, как ее, Тута, и есть тот самый добрый дракон, о котором говорил Пастырь Миров, – неуверенно произнес Элиот.

– Так-то лучше, – телепатически откликнулась в голове у Майи постепенно успокаивающаяся гаттерия.

Девочка почувствовала, что самое время прибрать инициативу к своим рукам.

– Итак, мой храбрый Элиот, каков твой план действий на ближайшее время? – с едва уловимой иронией поинтересовалась она.

– Пастырь велел мне ничему и никому не удивляться, и держать путь прямиком к огнедышащей горе и ее владыке, – ответил рыцарь.

Майя вспомнила про призрачного стегозавра с его загадками и Того, Кто Говорит с Душами и сказала:

– А я должна идти к пику Огненный Зуб. Думаю, это и есть твоя огнедышащая гора. Так что нам по пути. Надеюсь, уважаемая Тхугаттеротуатара не очень на тебя обиделась за твою неучтивость, и по-прежнему готова нас туда проводить.

Гаттерия посмотрела Майе в глаза и проворчала: «Только ради тебя, Майярозухия». С надменным видом она проползла мимо Элиота и юркнула на едва заметную тропинку, ведшую в самые дебри саговникового леса. Люди последовали за ней.

Глава пятая. Кубарем вниз

Дорогу, выбранную гаттерией, никак нельзя было назвать проторенной. Усеянная крупной неровной галькой тропа круто поднималась вверх и беспрестанно петляла, причем каждый такой поворот вел во все более и более непроглядную чащу. Майя пыталась было запоминать дорогу, но вскоре отказалась от этой идеи как от полностью бесперспективной. «Интересно, до Огненного Зуба действительно нельзя добраться иным путем, или Тута просто решила нас проучить, и специально повела по местам, где черт ногу сломит?» – подумала она.

– Я бы попросила не думать обо мне в таком тоне, – возмутилась Тута. – Хотя кое-кого из нашей небольшой компании действительно следовало бы завести подальше в лес, пусть там своим ржавым мечом размахивает…

Майя мысленно извинилась перед своей четвероногой провожатой и улыбнулась. После встречи с Элиотом она как-то совсем забыла, что обитатели этого мира в качестве способа общения избрали телепатию. Однако вскоре Тута вновь напомнила о себе, и девочка убедилась, что умение читать чужие мысли, по сути своей – весьма полезная вещь:

– Бери правее, Майярозухия. Слева сейчас будет овраг.

Майя машинально выполнила полученные указания, и вдруг услышала за спиной вскрик, сменившийся звуком катящегося по крутому склону большого предмета. Ни секунды не сомневаясь в том, что этим «предметом» был Элиот, она обернулась и поискала глазами своего спутника. Худшие подозрения подтвердились – юного средневекового вояки нигде не было видно, зато заросли хвощей с левой стороны дороги были подозрительно примяты.

– Тута, ты что, его не предупредила?! – воскликнула Майя.

– Я сказала ему то же, что и тебе. Но он, видимо, настолько не готов отказаться от своих предрассудков по поводу так называемых «драконов», что не смог или не захотел меня услышать, – с достоинством и плохо скрываемым раздражением ответила гаттерия.

Но Майе сейчас было не до того, чтобы искать виноватых. Куда больше ее волновало другое – что же теперь делать? Она подбежала к краю оврага и крикнула:

– Эй, Элиот! Как ты там? Ты ничего себе не сломал?

Несколько секунд она напряженно вслушивалась в тишину, пока до нее не донесся приглушенный голос:

– Я жив и невредим, о, прекраснодушная госпожа! Вот только не знаю, как отсюда выбраться.

Слова были едва различимы, и Майя пришла к невеселому выводу: овраг, в который свалился Элиот не просто глубокий, а очень глубокий. Девочка подошла к его краю, встала на колени и принялась внимательно разглядывать склон. Увы, ничего утешительного она не увидела. Уцепиться было решительно не за что. Склон был почти отвесным, а из растительности на нем не обнаружилось ничего, кроме сплошного ковра небольших голенастых хвощиков. Овраг напоминал гигантскую морщину на теле земли, заполненную морем колышущейся зелени. В другое время она с удовольствием полюбовалась бы этим живописным пейзажем, но сейчас ее интересовало другое: как вытащить Элиота из этого памятника первозданной природы.

Тута сидела чуть поодаль и равнодушно наблюдала за Майиными манипуляциями, всем своим видом давая понять, что уж она-то – гаттерия из древнего и уважаемого рода – и хвостом не шевельнет ради спасения неотесанного средневекового оболтуса. Судя по всему, она даже говорить и думать по этому поводу считала ниже своего достоинства. Во всяком случае, ее мыслей в своей голове девочка не слышала. Молчание в «телепатическом эфире» лишь однажды было нарушено ворчливым замечанием Туты: «Поаккуратней там. А то еще и ты туда кувыркнешься».

«Кувырнуться туда» Майе совершенно не хотелось, хотя ей все больше начинало казаться, что это – единственная возможность воссоединить их маленький отряд.

– Ах, если бы у меня была веревка, – в отчаянии простонала девочка, продолжая сантиметр за сантиметром изучать совершенно неприступный склон оврага. «Ревка, ревка», – откликнулось слабое эхо со дна оврага. Майя застыла, пораженная внезапной вспышкой озарения. Шкатулка! Как она могла о ней забыть?! Ей нужна веревка – она у нее будет! Девочка скинула со спины рюкзак, запустила в него обе руки и после нескольких минут лихорадочных поисков вытащила из его недр подарок Хранителя Миров. Металл был теплым на ощупь, будто до сих пор помнил прикосновение рук того, на чьих плечах уже долгие миллионы лет лежит забота о разных мирах и измерениях. «Если тебе что-то понадобится, просто подумай об этом и открой ее», – вспомнила Майя слова Хранителя. Она взяла шкатулку обеими руками, зажмурилась и попыталась во всех деталях представить себе веревку: длинную, прочную, крепкую. Открыв глаза, она с замиранием сердца поставила шкатулку на землю, откинула вверх резную серебряную крышку и ахнула от восхищения! «Чудо-ларчик» не просто материализовал задуманный ей предмет, а еще и значительно его усовершенствовал. В шкатулке лежал туго свернутый моток нейлонового альпинистского троса с титановыми карабинами на обоих концах. «Ну, с такой веревочкой не то, что рыцаря из оврага – трактор из болота вытащить можно, – возликовала Майя. – Ай да Хранитель, ай да умница, все предусмотрел»!

Она вспомнила, что в фильмах бравые спецназовцы и скалолазы опоясывали такой вот точно веревкой дерево потолще, пропускали ее через один из карабинов и получали прочную петлю, разорвать которую не могли ни лавина, ни камнепад, ни банда вооруженных врагов. Майя закрепила выданный шкатулкой трос на стволе одного из саговников, сложила ладони рупором, наклонилась над оврагом и крикнула:

– Иди на мой голос, Элиот! Сейчас я сброшу тебе веревку.

Следующие десять минут она потратила на то, чтобы объяснить отпрыску славного рода рыцарей Роттервудских, что железную штучку на конце веревки надо зацепить за пояс – для страховки. Во всяком случае, девочка была уверена, что бравый спецназовец или скалолаз поступил бы именно так. Наконец, трос задергался и натянулся: Элиот начал подниматься по склону. Майя до боли в глазах вглядывалась в глубину оврага, высматривая, когда же на фоне малахитовой зелени нарисуется белокурая фигурка в такого же цвета тунике и лазурном плаще.

Она была так поглощена этим занятием, что не сразу заметила незваного гостя. Над оврагом, лениво помахивая крыльями, парил исключительно крупный рамфоринх. Выглядел он почти так же, как на картинках в современных книгах по палеонтологии. Стройное обтекаемое тело было покрыто редкой шерстью и поддерживалось узкими длинными крыльями. Хотя назвать их крыльями в привычном смысле этого слова Майя не могла. Рамфоринх держался в воздухе благодаря тонкой кожистой перепонке, натянутой от боков к длиннющему и тонкому, как соломинка, мизинцу. Хвост летающего ящера тоже был длиннющим и тонким, и заканчивался смешным лоскутком кожи в виде маленького ромбика. Ромбик едва заметно шевелился, и рамфоринх, благодаря такому «рулевому управлению», замысловато маневрировал над оврагом. Узкие челюсти, усеянные разновеликими и сильно выдающимися вперед зубами-колышками, не оставляли ни малейшего сомнения в том, что парящий перед Майей динозавр – хищник. Девочка хотела было испугаться, но вдруг вспомнила душку-тираннозавра и немного успокоилась. Если по всем правилам ящер должен быть агрессивным и плотоядным, то в этом непостижимом мире он наверняка будет безмятежно поедать траву. Да и от Туты не поступало никаких телепатических советов и предостережений, так что, видимо, бояться тут нечего. Пусть себе нарезает круги над оврагом в поисках наиболее аппетитного хвоща…

Но рамфоринх, судя по всему, видел свое сегодняшнее меню совершенно иначе, и почему-то вел себя так, как ему изначально было положено матушкой-природой. Он покосился большим, похожим на птичий, глазом в сторону Майи, вильнул ромбиком на хвосте и полетел ее сторону, недвусмысленно щелкая челюстями. Девочка застыла на краю оврага, не в силах шевельнуться от сковавшего его ужаса. В ее голове вихрем проносились обрывки мыслей: «И как меня угораздило в этом ненормальном мире нарваться на нормального динозавра?.. Хотя, с чего я взяла, что они тут все ненормальные?.. И зачем я вообще во всю эту историю ввязалась?» Рамфоринх тем временем миновал всю съедобную растительность и неуклонно приближался к Майе. В лицо ударил рассекаемый крыльями воздух и смрадный запах из пасти динозавра. Длинные челюсти с кривыми зубами уже были готовы вцепиться в проявившую недопустимую неосторожность спасительницу мира, когда она, наконец, вышла из ступора и с криком отпрыгнула в сторону. Крылатый ящер дернулся, словно пробуксовав в воздухе, повел хвостом и приготовился к новой атаке. Девочка инстинктивно попятилась назад. О том, что сзади – край оврага, она вспомнила слишком поздно, ровно за секунду до того, как вместо земной тверди почувствовала под ногами пустоту и кубарем покатилась по склону.

Глава шестая. Драконы и шкатулки

К счастью для Майи, густые заросли хвоща смягчили падение, и приземление на дно оврага оказалось почти мягким. Она боязливо пошевелила одной ногой, затем другой, ощупала ребра и голову – к счастью, все было цело. Девочка приподнялась на локте, пытаясь встать, как вдруг сильные руки легко подхватили ее и аккуратно вернули в вертикальное положение. Сомнений в том, кому эти самые руки принадлежат, у Майи не возникло: в мире динозавров руки, а не лапы, были только у нее и у Элиота.

– О, моя госпожа, позвольте помочь вам, – торжественно-возвышенно произнес он. Судя по всему, рыцарь был несказанно рад тому, что ему представилась очередная возможность героически спасти прекрасную даму.

Майя взглянула на Элиота и едва сдержала улыбку: вид у него был совсем не геройский. Шелковая подкладка лазурного плаща лопнула и повисла клочьями, ворот туники разодран почти до самой груди, шпоры согнулись и стали похожи на маленькие сломанные вентиляторы. Обруч с бирюзой потерялся, и в растрепанных волосах запутались комочки земли и сухие веточки хвоща. «Да и я, наверное, выгляжу не лучше», – подумала девочка. Впрочем, меньше всего в данный момент ее интересовала проблема испачкавшейся кофточки и испорченной прически. Она отвела взгляд от потрепанного наряда Элиота и спросила:

– А ты почему все еще здесь? Я думала, ты уже выбрался из оврага …

– Я добрался почти до середины пути, как вдруг увидел парящего в небе ужасного дракона. А потом мимо меня… – Элиот замялся, – потом по склону мимо меня стремительно проследовали вы.

Майя хмыкнула. Ох уж эта средневековая куртуазность! Оказывается, она не падала, не катилась, как мешок с картошкой, а «стремительно следовала»…

Рыцарь не заметил ее сарказма и продолжил:

– Передо мной встал нелегкий выбор: либо преследовать злобного дракона, либо прийти на помощь оказавшейся в беде леди. Я решил, что для настоящего мужчины спасение жизни дамы важнее охоты за богомерзким существом, и поспешил обратно в овраг. Смиренно прошу простить меня, ибо я подоспел к вам на подмогу не столь быстро, как следовало бы, – Элиот смущенно опустил глаза, – но я с трудом сумел освободиться от этого вашего карбена… или киробина, как он там называется…

Догадавшись, что речь идет о карабине от троса, Майя перевела взгляд на пояс рыцаря, и увидела, что на нем болтается тот самый «карбен» с довольно длинным размочаленным обрывком нейлоновой веревки. Судя по всему, сообразительный потомок славных рыцарей Роттервудских не нашел другого способа совладать с хитроумным альпинистским снаряжением, кроме как при помощи меча. Девочка с надеждой подумала, что трос был достаточно длинным, и оставшейся ее части должно хватить для того, чтобы выбраться отсюда. Интересно, Тута дождется их там, наверху? Хотелось бы верить, что да.

– Тута, отзовись. Где ты? – шепотом позвала Майя. Ответа не последовало. Неужели телепатическая связь не работает на большом расстоянии?

Не успела она об этом подумать, как ее сознание накрыло волной черного ледяного ужаса. Причем ужас этот явно исходил от Туты. Сквозь шквал сильнейших эмоций до мозга Майи долетели срывающиеся на сверхзвуковой визг крики: «Спасите! Я жить хочу! Помогите!..».

Девочка посмотрела вверх, и сразу же поняла причину паники Туты. Гаттерия зигзагами неслась вниз по отвесному склону, а за ней, сложив крылья, грациозно пикировал рамфоринх. Причем крылатый ящер был явно быстрее улепетывающей со всех ног Тхугаттеротуатары. «Еще несколько секунд, и Туте крышка. Как ее спасти? – мысли бешеным галопом проносились в голове Майи, – Попросить Элиота? Но захочет ли он спасать одного «отвратительного дракона» от другого? Хотя…».

– Элиот, смотри, злой дракон летит прямо на меня! – крикнула она. – Сделай же что-нибудь!

Реакция рыцаря была молниеносной и именно такой, как и рассчитывала Майя. Он вытащил из-за пояса клинок и метнул его в рамфоринха. С меткостью у Элиота оказался полный порядок: нож просвистел в считанных миллиметрах от головы летающего динозавра и воткнулся в склон оврага. Ящер возмущенно заклекотал, быстро забил крыльями и отпрянул вверх, подарив убегающей Туте пару драгоценных мгновений. Гаттерия воспользовалась внезапной форой, рванулась из последних сил и шмыгнула в спутанные сухие стебли на дне оврага. Рассерженный рамфоринх издал гортанный щелкающий звук и в бессильной ярости принялся кромсать челюстями растущие на склоне хвощи. На голову Майе и Элиоту полетели ошметки чешуйчатых зеленых побегов и… перегрызенный острыми зубами трос, вместе с растениями попавший «под раздачу» к упустившему добычу рамфоринху. «Вот и все. Теперь нам точно не попасть наверх, – подумала Майя. – Не думаю, что чудо-шкатулка сможет предложить мне пожарную лестницу. Остается надеяться, что отсюда есть другой выход».

– Вот видите, юная леди, на что способны эти коварные твари, – прервал ее раздумья Элиот. – Простите мне мой наставительный тон, но, надеюсь, теперь-то вы поняли, что ничего хорошего от драконов ждать не приходится? Не будете больше думать, что они хорошие и благородные?

Продолжение монолога о вреде драконов Майя пропустила мимо ушей. Услышав про «хороших и благородных» ящеров, девочка подумала о Туте, и ей стало ужасно стыдно от того, что она так поздно вспомнила о своей верной проводнице. А ведь бедняжка гаттерия чуть не погибла! Майя решительно подошла к клубку пожелтевших засохших хвощей, в которых укрылась беглянка, присела на корточки, раздвинула с хрустом ломающиеся стебли и увидела оливково-зеленый клубочек. «А вот и Тута тут как тут», – подумала она и улыбнулась невольному каламбуру. Девочка протянула руку, погладила свернувшуюся калачиком гаттерию по гладкой чешуйчатой шкурке и ласково проговорила:

– Туточка, миленькая, очнись, пожалуйста! Я тебя больше никому не дам в обиду, обещаю.

Тхугаттеротуатара нехотя развернулась, приоткрыла один глаз и печально посмотрела на Майю:

– Ты бы лучше о себе побеспокоилась, Майярозухия. Видишь, теперь в нашем мире все время надо быть начеку. Забыла тебе сказать – не все динозавры изменили свои повадки, поэтому никогда нельзя быть полностью уверенным в том, кто перед тобой. Плотоядный ящер с равной долей вероятности может оказаться как впавшим в блаженное дружелюбие существом, так и смертельно опасным хищником. Тот, кому положено быть травоядным динозавром, тоже далеко не всегда будет безобидным вегетарианцем. Хотя и таковым быть тоже вполне может. Так что советую тебе на всякий случай опасаться всех. И меня, наверное, тоже. Кто знает, быть может, однажды утром и я проснусь такой же, как они. Такой же измененной… такой же изменившейся…

Еще не отошедшая от шока гаттерия с трудом подбирала слова, и девочка решила пока не донимать ее расспросами. Она поднялась на ноги и на цыпочках отошла в сторону. «А ведь Тута права, – подумала она. – Этот мир и впрямь опаснее, чем может показаться на первый взгляд. Как-то неуютно ходить по нему с пустыми руками, не имея ничего, чем можно было бы себя защитить». Майя опустилась на землю и достала из рюкзака шкатулку. Она по-прежнему была чуть теплой. «Так, мне нужно какое-нибудь оружие, – размышляла она. – Например, пистолет… Впрочем, нет, лучше ракетницу. Я ведь не собираюсь никого убивать, так, только припугнуть немного». Девочка вспомнила нападение злобного рамфоринха и последовавшие за этим события и честно призналась себе, что некоторых, наименее дружелюбных представителей мира динозавров, действительно не помешало бы пристукнуть. «Нет, нельзя так, – сама себе возразила Майя. – Я все-таки пришла спасать этот мир, а не разрушать его. Так что пусть будет ракетница». Она не помнила, как в точности должна выглядеть ракетница, но надеялась, что шкатулка, как и в случае с веревкой, сама додумает все недостающие детали, и предоставит ей просимое в наилучшем виде. Девочка для верности подождала еще немного и заглянула в ларец. К ее несказанному удивлению и разочарованию, шкатулка была пуста. Она пробовала еще и еще, загадывая вместо ракетницы пневматический пистолет, электрошокер или хотя бы газовый баллончик, но шкатулка упорно отказывалась выполнять этот «заказ».

– Ну не могла же она сломаться при падении, – думала вслух Майя. – А, может быть, Хранитель специально запрограммировал свою супер-шкатулку таким образом, чтобы она не производила ничего, что могло бы навредить этому миру?

– Позвольте с вами не согласиться, милая леди, – послышался за ее спиной голос Элиота.

Майя оглянулась и посмотрела на рыцаря. Тот сунул руку за пазуху, и вытащил оттуда точно такую же серебряную с чернением шкатулку, как у нее! Хотя какое-то неуловимое различие между ларчиками-близнецами все же было. Майя присмотрелась повнимательнее и, наконец, поняла, в чем дело. Шкатулки не были копией друг друга. Они были действительно похожи, но похожи как фотография и негатив. В тех местах, где на подарке Хранителя Миров белело серебро, шкатулка Элиота была вычернена, и, наоборот – вместо затейливой вязи чернью на ларце рыцаря тускло блестел серебряный узор. Перехватив ее взгляд, Элиот пустился в пространные объяснения:

– Видите ли, моя госпожа, перед тем, как я очутился здесь, Пастырь Миров дал мне эту занятную вещицу. Он сказал, с ее помощью я получу все, что мне потребуется для того, чтобы справиться с поразившей сердца драконов злобой. Жаль только, что я слишком поздно вспомнил об этом бесценном даре. Открой я шкатулку чуть раньше, мерзкая тварь, напавшая на вас, не смогла бы отсюда улететь. Зато теперь у меня есть все, чтобы уничтожить любого дракона, который осмелится нарушить спокойствие прекрасной дамы.

С этими словами Элиот сделал шаг в сторону, и Майя увидела, что на земле за его спиной разложен целый арсенал: праща, небольшой арбалет, стреляющий стальными дротиками и несколько ножей в ножнах.

– Надо же, прям целый оружейный магазин, – задумчиво произнесла Майя, – а вот моя шкатулка почему-то отказалась меня вооружать…

– Что же в этом удивительно, леди Майя? – искренне изумился Элиот. – Кинжалы и стрелы созданы для воинов, и нежным дамским ручкам негоже их касаться. Уж кому, как не Пастырю Миров, знать об этом! Вот поэтому-то, он и дал шкатулку с оружием не вам, а именно мне.

– Может, ты и прав, Элиот, – вяло согласилась девочка. Она снова взглянула на шкатулку, которую рыцарь по-прежнему сжимал в ладонях и, повинуясь внезапному порыву, дотронулась до нее. Рука коснулась холодной металлической поверхности, будто бы серебряный ларчик только что достали из погреба. В душе у Майи зашевелился едва ощутимый червячок сомнения. «Такое ощущение, что нас снаряжали в путь разные Хранители», – подумала она. А вслух сказала:

– Ну и Бог с ним, с оружием. Зато в мою «дамскую» шкатулку наверняка положили иголку с нитками, чтобы привести нашу одежду в мало-мальски пригодный вид.

Следующие два часа Майя занималась как раз тем, что зашивала, штопала и накладывала заплатки. Покончив с рукоделием, она подумала, что теперь можно заняться и собой, и заказала шкатулке расческу и зеркало. Элиот решил последовать ее примеру, и несколько мгновений спустя уже примеривал новые шпоры и обруч для волос – точную копию того, пропавшего, с бирюзовым камнем. «Ну что ж, теперь мы готовы продолжить путешествие», – Майя решительно встала и закинула рюкзак за плечо.

Однако в этот самый момент ее желудок неприлично громко и требовательно заурчал, и девочка вспомнила, что в последний раз ела рано утром, перед тем, как отправиться в школу. А это было очень, очень давно. Можно даже сказать – в прошлой жизни. «Что ж, посмотрим, сможет ли мой чудо-ларец стать скатертью-самобранкой, – подумала она, доставая шкатулку. – Итак, что же я хочу съесть?..» Майя закрыла глаза и вообразила себе румяную куриную ножку, только что пожаренную картошку с грибами и спелый помидор. Видение получилось настолько убедительным и аппетитным, что у нее даже слюнки потекли.

На сей раз шкатулка не обманула ее ожиданий. Открыв крышку, Майя увидела три бумажных пакетика с выбранными блюдами и маленькую деревянную вилочку. От картошки с курицей поднимался душистый пар, в считанные минуты заполнивший все вокруг ароматом вкуснейшей домашней еды. Сосредоточенно прилаживающий к сапогу новую шпору рыцарь поднял голову, принюхался и вопросительно посмотрел на Майю.

– Я тут подумала, и решила, что пришло время обеда, – весело отозвалась девочка. – Кстати, а волшебный ларчик доблестного рыцаря может только вооружить своего владельца, или накормить тоже?

– Не знаю, о, прекрасная госпожа, – Элиот не понял ее иронии, а потому ответил совершенно серьезно. – Но сейчас проверю.

– Ну, если что, обращайся. Прекрасная дама не откажется угостить своего спасителя чем-то вкусненьким, – улыбнулась Майя.

Но продемонстрировать на практике свою хлебосольность ей так и не удалось. Шкатулка Элиота, как выяснилось, обладала не меньшим кулинарным талантом, чем ее собственная, и по первому же требованию «приготовила» рыцарю запеченную на углях ногу ягненка, лепешки и кубок с вином. Майя выслушала от своего куртуазного спутника длинный тост за прекрасную даму и пятиминутные наиучтивейшие пожелания приятного аппетита и собралась было приняться за еду, как вдруг перед ней словно из-под земли выросла Тута. Судя по всему, вкусные запахи помогли ей окончательно отойти от испуга и вернуть душевное равновесие. При виде гаттерии Элиот лишь хмыкнул, пожал плечами и приступил к трапезе. Майя в очередной раз попыталась сгладить его недружелюбие: