Эртен

– Ну, и куда ты спрятался, друг мой? – спросил Багатыр, и в его голосе не было ни злобы, ни упрека. – Я здесь, чтобы помочь. На твоем теле яд, его нужно вывести травами, иначе умрешь.

Эртен, пораженный, вышел из укрытия и молча уставился на того, кого считал мертвым. Багатыр тем временем спокойно растирал в ступе какие-то травы, готовя снадобье.

– Что, думал, я умер? – спросил он, не глядя на Эртена.

Тот лишь молча кивнул, не в силах вымолвить и слова.

Тогда Багатыр начал свой рассказ: – Когда вы меня оставили с сыном, я тоже был уверен, что конец пришел. Я пролежал там много часов, обняв его холодное тело, и уже начал копать для нас общую могилу. Решил лечь в нее и ждать. И вот, глядя на край этой ямы, я увидел пучок травы. И вспомнил – в детстве, когда меня скрутила лихорадка, бабка моя поила меня отваром такой же. «Терять-то уже нечего», – подумал я. Сорвал, разжевал и лег обратно, ожидая конца. Но я не умер. А мой мальчик… у него не было тех страшных знаков, бубонов. Он умер словно от иной хвори. Я похоронил его один, как подобает, и поклялся найти вас. Сел на коня и поскакал по пути, что нам когда-то указывал Канат. Но не нашел никого. Так и добрался сюда, поставил шатер. Теперь живу охотой и… – он запнулся, – и разбойничаю иногда. А вы куда пропали? И где остальные?

Эртен тяжело опустился на ковер и, глядя в пол, начал свой горький рассказ: – После того как мы оставили тебя, Канат сказал, что нашел короткую дорогу. Мы все повернули и пошли за ним в другую сторону… Чтобы выжить, нам пришлось… – он с трудом выдохнул, – забить твою лошадь. Твою жену…

Багатыр резко вскочил, его лицо исказила гримаса гнева и боли. – Где она?! Что с ней?!

Эртен не мог поднять на него глаз. – Мы шли два дня. А наутро проснулись и увидели… Каната и твою жену. Они лежали рядом у дерева. Оба были в страшной горячке, с теми самыми знаками на шее. Мы всё поняли. Что он сделал… Мы бросили их там умирать. Потом… умер мой отец. Я остался, чтобы похоронить его, а твоих детей взял с собой Талас и пошел дальше. Я догнал их через два дня… – голос Эртена дрогнул. – И нашел лишь смерть. Они все лежали бездыханные. А Талас сидел среди них, уже зараженный, и перед смертью рассказал мне, как всё было. Я попрощался с ним и пошел дальше один, пока не встретил того купца-изверга…Багатыр выслушал его молча, лицо его становилось все мрачнее. Не сказав ни слова, он вышел из шатра. Снаружи тут же раздался его сокрушительный рев, полный ярости, боли и бессилия. Послышался тяжелый топор, с треском врубающийся в дерево. Один удар, второй, третий… Словно пытаясь уничтожить весь мир вокруг себя, Багатыр рубил, пока вокруг его жилища не полегло с два десятка молодых деревьев.К вечеру он вернулся, его плечи были опущены, а глаза подпухли и были красны, но он тщательно вытер следы слез. – Зачем ты идешь в Итиль? – хрипло спросил он, избегая прямого взгляда.

Эртен рассказал о предательстве купца Бопаша, о своей семье, угнанной в рабство.

– Бопаш? – переспросил Багатыр, и в его глазах мелькнуло узнавание. – Он проходил здесь со своим караваном дня три назад. Я продал ему меха. Не смотрел, кого он ведет… Просто взял деньги и вернулся в шатер. А ты вот уже два дня здесь без сознания лежишь.

Эртен, превозмогая слабость, вскочил и ухватил Багатыра за руку. – Они мне как братья! Помоги мне найти их! Умоляю! Одному мне не справиться!

Но Багатыр мрачно покачал головой, высвобождая руку. – Нет. Мне здесь хорошо. Я никуда не пойду. Не для того я выжил, чтобы снова кидаться на рожон. Максимум, что я могу – дать тебе коня, оружие и указать дорогу.Спустя день Эртен, еще слабый, но полый решимости, вышел на дорогу, указанную Багатыром, и в одиночку двинулся в путь. Он скакал почти без остановки, подгоняемый мыслями о семье. На вторую ночь, погрузившись в тревожный сон, он проснулся от чьего-то присутствия. У потухающего костра сидел Багатыр.

– Ты?.. – изумился Эртен. – Но ты же сказал…

– А терять мне уже нечего, – грубо прервал его Багатыр, подбрасывая хворост в огонь. – Решил, что напоследок сделаю одно хорошее дело. И… может, последнюю кровь тварей, похожих на того купца, пролить. Кончай удивляться и ложись спать. Завтра рано вставать.

Эртен безмерно поблагодарил его, и на следующее утро они уже вдвоем продолжили путь.Вскоре на горизонте показались стены и башни Итиля – огромного торгового города в устье Волги. Они направились прямиком на невольничий рынок, но ни Бопаша, ни его каравана, ни тем более Саяры с детьми там не оказалось. Расспросы среди купцов сначала ни к чему не приводили, пока один из них, старый армянин, не отвел Эртена в сторону и не прошептал: – Бопаш? Да, был здесь. Но два дня назад он распродал весь свой живой товар и убрался восвояси. Твоих – женщину и детей – он продал одному покупателю. Богачу. Дорану. Весь город знает его.

– Где найти этого Дорана? – в голосе Эртена зазвучала сталь.

Купец испуганно огляделся и кивком указал на высокий холм на окраине города, где высился неприступный каменный замок с единственной башней. – Там. Но не советую соваться. Его замок – крепость. Добровольно оттуда еще никто не уходил.Не теряя ни секунды, Эртен и Багатыр направились к замку Дорана. Когда они подошли ближе, стало ясно: штурмовать его в лоб – верная смерть. Массивные стены, редкие узкие бойницы, единственные ворота, охраняемые стражей.

– Ждать ночи, – мрачно заключил Багатыр, скрываясь с Эртеном в роще у подножия холма. – Попробуем забраться. Или подкараулить кого-то.

Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая стены замка в кровавые тона. Два воина, объединенные горем и местью, затаились в ожидании, их глаза неотрывно следили за неприступной твердыней, хранившей их последнюю надежду.Пробравшись через частокол, они затаились в кустах у самой дороги, ведущей к замку. Прошло несколько долгих часов, прежде чем вдали показались два всадника с дорожными сумками. Они явно направлялись ко входу в твердыню.

– Их, – коротко бросил Багатыр.

Они напали стремительно и беззвучно. Справившись с гонцами, они связали их и, заткнув рты, оттащили в глубь кустов. Эртен и Багатыр быстро переоделись в их плащи, взяли сумки с какими-то бумагами и направились к массивным воротам замка.

– Кто там? – раздался оклик стражи после их стука.

– Посланники от городского начальника Атмила! – крикнул Багатыр, стараясь скопировать манеру речи местных. – Письмо для господина Дорана!

Засовы с грохотом отодвинулись, и их впустили внутрь. Сердце Эртена бешено колотилось. Их провели в главный шатер, стоявший посреди внутреннего двора. Внутри, на низком троне, восседал сам Доран – тучный, важный мужчина с холодными глазами. Его обслугой были красивые женщины с кувшинами вина и фруктами.И тут Эртен увидел ее. Саяра стояла у стены с медным кувшином в руках. Их взгляды встретились на долю секунды. В ее глазах вспыхнул ужас, надежда и мольба о осторожности. Эртен тут же отвел взгляд, не подав вида.Они вручили Дорану сверток. Тот, лениво развернув его и пробежав глазами, кивнул. – Передайте Атмилу мою благодарность. – Он обернулся к Саяре. – Проводи гостей до гостевого шатра. Пусть отдохнут с дороги.

Сердце Эртена готово было выпрыгнуть из груди. Саяра молча кивнула и жестом пригласила их следовать за собой. Едва затворилась за ними дверь шатра, как она бросилась в объятия мужа. Они обнялись крепко, как в последний раз. Затем она кивнула Багатыру, глаза ее были полны слез.

– Где дети? – первым делом выдохнул Эртен.

– Они на дальнем поле Дорана, – быстро зашептала Саяра. – Это в полутора днях пути отсюда. Я узнала, где оно. Нас всех возили туда на неделю работать. Ночью можем сбежать!

Дождавшись кромешной тьмы, они втроем выбрались из шатра. Багатыр, применив все свои навыки, бесшумно подобрался к караульному у ворот и оглушил его умелым ударом. Мгновение спустя массивные ворота тихо скрипнули, и тени беглецов растворились в ночи.Два дня они скакали без отдыха, пока наконец не достигли обширных полей, огороженных частоколом. Под бдительными взглядами стражей там трудились десятки изможденных людей и детей.

– У меня есть это, – сказала Саяра, доставая из складок одежды бумагу с печатью Дорана. – Я стащила ее. Это приказ о переводе рабов. Ждите здесь.

Эртен и Багатыр, затаившись в укрытии, наблюдали, как она смело подошла к старшему надсмотрщику и вручила ему бумагу. Тот, мельком глянув на печать, кивнул и что-то приказал подчиненному. Вскоре к Саяре подвели двух мальчиков – это были их сыновья! Взяв их за руки, она неторопливо пошла назад, к лесу.Едва они скрылись в чаще, как все шестеро вскочили на коней и пустились в галоп, подальше от этого проклятого места.Однако в замке тем временем обман раскрылся. Разъяренный Доран, узнав о бегстве своей любимой служанки и обмане, пришел в ярость. Он снарядил десяток своих лучших головорезов и отправил их в погоню. – Живыми или мертвыми! – были его последние слова.Через день преследователи были уже всего в дне пути от беглецов. И тут мудрая Саяра, знавшая эти земли, предложила единственный план спасения. – Мы разделимся, – сказала она. – Я отведу детей и уйду в другую сторону, в глухие топи, где их кони не пройдут. А вы вдвоем уведете погоню за собой. Это наш единственный шанс.И, не дав им опомниться, она повернула коня и умчалась прочь, уводя с собой самое дорогое, оставив Эртену и Багатыру самую опасную роль – роль приманки.Саяра, ведя детей прочь от погони, приняла отчаянное решение. Она вспомнила разговоры в замке Дорана о его первой жене, Алине, жившей в уединении в своем поместье недалеко от Итиля. Ходили слухи, что она тихо ненавидит мужа и сочувствует невольникам. Направляясь туда, Саяра спрятала сыновей в густой роще на опушке леса с строгим наказом не выходить ни при каких обстоятельствах.

– Если я не вернусь к утру, – сказала она, глядя им в глаза, – бегите вдоль ручья на север. Ищите людей, которые говорят на нашем языке.

Сама же она направилась к усадьбе. Ее впустили после того, как она назвала себя посланницей от Дорана. Представ перед Алиной – гордой женщиной с печальными глазами – Саяра опустилась на колени.

– Госпожа, мой господин Доран требует, чтобы ваша дочь Айым немедленно прибыла к нему в замок, – солгала она, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Алина сузила глаза. Она почуяла неладное. Требование было странным и несвоевременным. Но открыто ослушаться мужа она не могла. С тяжелым сердцем она приказала двум стражам сопровождать Айым и эту незнакомку.Сердце Саяры сжалось, когда она бросила последний взгляд на рощу, где прятались ее сыновья. Теперь ей приходилось вести и свою дочь, и стражу прочь от них.К вечеру маленький отряд остановился на ночлег. Стражи, уверенные в покорности двух женщин, быстро уснули у костра. Когда их храк стал ровным, Саяра действовала. С холодной яростью матери, защищающей своих детей, она воспользовалась ножом, припрятанным в складках одежды. Все было кончено быстро и тихо.Она разбудила перепуганную Айым, и они, бросив тела стражей, бежали обратно к роще. Сердце Саяры бешено колотилось: выжили ли мальчики, не ушли ли?Словно в ответ на ее мольбы, из темноты донесся тихий шепот: – Мама?

Они были на месте. Обняв всех троих детей, Саяра повезла их к условленному месту встречи – одинокому дубу на слиянии двух ручьев, о котором они договорились с Эртеном.Два дня изнурительного пути, полного страха и надежды. На третий день, когда силы были уже на исходе, они увидели у дуба две знакомые фигуры. Это были Эртен и Багатыр, израненные, но живые. Им удалось оторваться от погони и ценой невероятных усилий добраться сюда.

– Отец! – крикнула Айым и бросилась в объятия Эртена.В ту ночь у их костра царило молчаливое, но полное понимания единство. Они были вместе. Они были живы.На следующее утро, советуясь по картам, которые Багатыр раздобыл еще в своих скитаниях, они наметили путь. – Нам нужно уходить из этих земель, – сказал Эртен. – Подальше от Дорана и Итиля. – Вверх по Волге, – поддержал его Багатыр. – Через земли булгар. А дальше – на север, по реке Оке. Говорят, там лесистые края, полные зверя и рыбы, где власть таких, как Доран, еще не дотянулась.Этот долгий, но безопасный путь для семьи Саяра узнала от одной из служанок Алины, с которой ей удалось по-доброму поговорить в замке. Та дорога вела к будущим землям Москвы – в неизвестность, но и к надежде на новую, свободную жизнь.Собрав свои скудные пожитки, караван из шести человек тронулся в путь, оставляя позади кровавые берега Волги и устремляясь к новому дому.Они двигались вдоль Нижней Волги, держась подальше от оживленных торговых путей. Два или три дня их путь пролегал через безлюдные, выжженные солнцем степи, где единственными признаками жизни были парящие в вышине орлы да шелест ковыля на ветру.На третий день пути, свернув в небольшую лощину в поисках воды, они заметили одинокую фигуру. Человек в поношенной, пыльной одежде сидел на камне, сгорбившись, уставившись в землю. В его руках была посох, а рядом стоял тощий конь. Казалось, на его плечи давила вся тяжесть этого мира.Эртен, чье сердце еще не затянулось после недавних потерь, жестом остановил караван и медленно подъехал к незнакомцу. – Путник, – окликнул он его мягко. – Что придавило твою душу такой грустью? Нужна ли тебе помощь?

Незнакомец медленно поднял голову. В его глазах читалась безысходность. – Какая уж там помощь, – прохрипел он. – Все мое стадо, весь мой скот – вымерли от неведомой хвори за одну ночь. Мне не с чем возвращаться в свой аул. Мне нечем заплатить своему господину, и меня ждет лишь суровая кара.Бағатыр, прислушавшись, подъехал ближе. Его суровый взгляд оценивающе скользнул по сильным плечам и крепким рукам пастуха. – Сидеть здесь и ждать смерти – дело глупое, – резко сказал он. – У нас впереди долгий путь, и лишние руки никогда не помешают. Садись на своего коня и двигайся с нами. Выживешь – будешь сам хозяином своей судьбы.

Лицо пастуха озарилось слабой надеждой. Он кивнул, не говоря ни слова, и вскочил на коня с неожиданной для его грустного вида легкостью, присоединившись к каравану.Некоторое время они ехали молча. Эртен, разглядывая нового спутника, заметил в его чертах не только грубую силу, но и странную глубину взгляда. – Осталась ли у тебя семья? Жена, дети? Ждут ли тебя где-то? – спросил Эртен.Незнакомец горько усмехнулся. – Какая уж у раба может быть семья? Меня зовут Зарун. Я из Табаристана. Родился в семье переписчиков и торговцев, с детства глотал знания, как воду в пустыне. Любил книги и языки. Мой учитель, старый мудрый человек, обучил меня не только астрономии и поэзии, но и искусству врачевания. Он открыл мне весь мир, который, увы, оказался жесток. После его смерти я поклялся продолжить его путь – путешествовать и собирать знания.Он на мгновение замолча, глядя на бескрайнюю степь. – Я бывал на Шелковом пути, жил в Хорезме. А в двадцать два года хазарские купцы пообещали безопасно проводить меня в земли русов. Но их слова оказались дешевле пыли. Здесь, в Приволжье, местный торговец предложил за меня хорошую цену. И они продали меня, как последнего раба. Вот уже семь лет я в неволе, пасу чужой скот и забыл вкус свободы.Бағатыр, слушавший его рассказ с необычным для себя вниманием, нахмурился. – Ты сказал, умеешь врачевать? А сражаться? Держать в руках оружие? – спросил он прямо, как всегда.

– Мой последний господин был не из кротких, – ответил Зарун, и в его голосе впервые прозвучала стальная нотка. – Чтобы защищать его стада и свою жизнь, мне пришлось научиться сражаться. Да, я умею.

– Сила твоя нам пригодится, – кивнул Бағатыр, с одобрением оглядев могучее телосложение Заруна. – Добро пожаловать в наш караван, учёный пастух.После нескольких часов пути, когда солнце начало клониться к закату, Эртен указал на открытую, удобную поляну. – Здесь остановимся. И люди, и кони выбились из сил.Но прежде чем кто-либо успел спешиться, Зарун резко поднял руку. – Стойте! Здесь нельзя разбивать лагерь, тем более разводить огонь. Мой бывший господин – человек жадный и мстительный. Он уже скачет по степи с наемниками, ищу не только меня, но и своих пропавших овец. Дым костра виден за многие версты. Мы будем как перепелки на приманке. Нам нужно либо двигаться дальше, либо найти укрытие – овраг, густую рощу.Бағатыр, мгновенно оценив обстановку, мрачно кивнул. – Ученый прав. На открытом месте нас перережут, как ягнят. Вперед! – его голос не терпел возражений.

Они шли всю ночь, пробираясь по звездам и прислушиваясь к каждому шороху. К утру, когда силы были на исходе, они нашли глубокий, поросший лесом овраг. Решили рискнуть и устроить здесь короткий привал. – Я буду стоять на карауле, – предложил Зарун. – Мои глаза привыкли к бессонным ночам у стада. Поспите хоть немного.

Измученные путники почти мгновенно провалились в тяжелый, тревожный сон. Но едва начало светать, Зарун разбудил их резким, но тихим шипением: – Вставайте! Сюда движутся всадники. Много. Это они.

Ледяная волна страха пробежала по спине у каждого. Без лишних слов, схватив свое скудное имущество, они вскочили на коней и, выбравшись из оврага, рысью двинулись прочь, стараясь оставаться в складках местности.Они скакали восемь, а то и девять часов, меняя направление, но тщетно. Один из наемников, обладавший зорким глазом, заметил вспышку на солнце – maybe от металла упряжи или оружия. Раздался дикий клич, и погоня устремилась за ними, набирая скорость.

– Саяра, Зарун, скачите вперед! – скомандовал Бағатыр, обнажая меч. – Мы с Эртеном задержем их!

Но Саяра лишь тряхнула головой, сжимая в руке зажатый с момента побега из замка кинжал. А Зарун… Зарун внезапно круто развернул коня и умчался в сторону, скрывшись за холмом.

– Предатель! – прошипел Бағатыр, но у него не было времени на раздумья. Наемники были уже здесь.

Завязалась яростная схватка. Эртен и Бағатыр, прикрывая бегство Саяры и детей, отбивались от превосходящих сил. Стальные клинки со звоном встречались в смертельном танце.

– Где тот пастух, что был с вами? – рычал один из наемников, нанося удар. – Верните его, и maybe мы оставим вам жизнь!

В этот миг с ближайшего холма послышался резкий свист стрелы. Один из наемников с тихим стоном рухнул с седла. Затем вторая стрела нашла свою цель. И третья. Паника охватила нападавших. Они не ожидали атаки извне.Из-за холма, как призрак, вынесся Зарун. Но это был не тот сломленный пастух, которого они встретили. Это был воин. В его руках был лук, а на лице – холодная ярость. Добив лучников, он в мгновение ока оказался рядом с основными силами, и его клинок, направляемый знающей рукой, молнией поражал врагов. Спустя несколько минут все было кончено.Зарун, тяжело дыша, опустил окровавленный меч. – Прости, что исчез. Нужно было занять высоту. Прямой бой был suicideом. Лук – вот главный argument в степи.Молча, содрогаясь от адреналина, они обыскали тела, собрали оружие, доспехи и припрятанные у наемников припасы. Все это могло пригодиться для торговли.