Пепел доверия 2

Дем Михайлов

Пепел доверия 2

Глава 1

Дем Михайлов

Все имена и события в произведении вымышлены, любые совпадения с реальными людьми

и событиями – чистая случайность.

Пепел доверия

Книга вторая

Глава первая

После разговора с Родионом и уж тем более после массового прихода сообщений на каждый смартфон от государственных органов власти я и думать перестал о лишних разъездах и, совершив один единственный набега на торговый центр, около которого мы и беседовали, рванул прямиком на участок.

Ну как «рванул» …

Хрен, как говорится, там!

Для начала я столкнулся с кучей отнявших драгоценные минуты проволочек еще в торговом центре, и каждая была зеркальным отражением предыдущей, в каждой был виноват так называемый человеческий фактор.

А говоря проще – люди перестали работать. Весь персонал бросил торговлю, схватился за смартфоны и прилип глазами к экранам. Капец… Нет, я не осуждаю – самому голову и задницу жгло продолжающим вибрировать девайсом, но блин – товар продайте все же!

Сначала я терпел. Нет, честно терпел – как всегда и поступал в подобных ситуациях. Ну а какой смысл орать, верно? Они начнут орать в ответ, конфликт перерастет в скандал, а проблема останется нерешенной. Не конструктивно. Поэтому я предпочитал говорить мягко и тихо, всегда был готов повторить несколько раз, а если меня не слышали или не хотели слышать, просто разворачивался и уходил. Бытовой терпила? Не сказал бы. Сдачи я давать умею. Но крикливо настаивать на своем в публичных местах из-за пустяков вроде пакета с гречкой или пачки маргарина я не собирался. И эти принципы сберегли мне кучу нервов, а еще я ни разу не стал героем социальных сетей, где любят показывать тупые драки в продуктовых и покрасневших от крика старушек, возмущенных ценами.

Но в этот раз я орать начал. И как раз из-за гречки и маргарина. Да, несколько минут я молча стоял у кассы, в то время как темноволосая девчонка лет на пять младше меня с невероятно длинным маникюром режущего глаза цвета тыкала по облепленному стразами смартфону, что-то просматривая в Телеграме и одновременно по громкой связи общаясь с подругой:

– Нет ты, слышала? Это же кри-и-инж полный…

Меня она просто не замечала. Кашлянув, я попытался привлечь к себе ее драгоценное внимание:

– Послушайте…

– Вот и я о том же! Какая еще «изоляция»?

Ее глаза скользнули по мне, как по пустому месту, и вернулись к мерцающему экрану, где мелькали картинки. Вроде бы она смотрела канал смешных мемов. Нервы себе так успокаивает?

– Пробейте мне товары, пожалуйста.

– Ты Гиацинтику звонила? Тунайт ви дэнс энд дринк?

Она продолжала жить своей жизнью, на расслабленном лице с утиными губами ноль эмоций, в обильно накрашенных глазах лишь туман.

А я стою тут с кучей неоплаченных покупок и жду вот ее…

– ЭЙ! – моя ладонь с такой силой ударила о ленту подачи товаров, что кожу обожгло болью и в локте отдалось.

Облепленный стразами смартфон испуганно заорал женским голосом и выпал из руки с уродским маникюром, рухнув на пол между коленей владелицы. На меня уставились расширенные глаза. Убедившись, что на этот раз они меня действительно видят, я мило улыбнулся и похлопал еще горящей от удара ладонью по стопке пакетов с гречей:

– Товар пробейте мне, пожалуйста.

– Я… а… – она машинально начала нагибаться за смартфоном, но я улыбнулся шире:

– Товар пробейте. Пожалуйста, – я это произнес максимально тихо и доброжелательно, смотря ей прямо в глаза.

Не знаю почему, но вот теперь ее проняло. Дернувшись, она схватилась за первый пакет, потянула к себе, раздался первый писк, подтверждающий сканирование кода. Ну вот, пошло дело… писк за писком… Схватив самый большой пакет, я сорвал следом еще десяток, буркнул ей количество взятого и переместился с тележкой дальше, принявшись все торопливо распихивать. Когда под руку прикатилась большая банка черного «Адреналина», вскрыл, выпил половину и не сдержал рвущегося наружу рыгания. Смущенно закашлялся и… понял, что всем плевать. Вообще всем – даже испуганной мной девчонке на кассе. Она уже забыла. Заученными движениями хватала своими несуразными когтями товары, пробивала, пихала дальше, а ухо было повернуто к соседней кассе, где вторая кассирша и две покупательницы в голос обсуждали происходящее и через каждые три фразы дружно сходились во мнении, что, похоже, дело столь же серьезное, как и ковид.

– Опять кто-то обезьяну трахнул! Ур-роды! – с невероятной экспрессии произнес мужской голос от почти пустых стеллажей. – Уроды! Или мышь летучую натянул! Твари! То спид, то ковид! Теперь это! Дома сидеть?! Да пошли вы на хер, мать вашу! Я дальнобой! Шесть заказов висят – целую пентаграмму чертить по необъятной!

Где-то я это уже слышал – про трахнутую обезьяну…

Утрамбовав покупки в тачку, я расплатился и выскочил в коридор, а девушка за кассой уже опять сидела со смартфоном, почти уткнувшись в него носом. Ну да – у меня аппарат аж разрывало от звонков и сообщений. Даже неожиданно – кто бы это мог мне так рьяно названивать и написывать? Хотя я догадываюсь. Но позже. Чуть позже…

Заскочив в хозяйственный, я набрал кучу мелочей, снова пришлось орать, но уже на болезненного худого мужичка средних лет, умудряющегося одновременно втыкать в телевизор на стене, в ноутбук на прилавке и в смартфон, но только не в покупателя. Дальше следующий отдел… потом следующий… и я понял, что гора товаров на тележке вот-вот обрушится набок и собирай потом это все. Сдавшись, я рванул на выход, где меня дожидался старый внедорожник.

Забросив все без разбора в салон, я, мокрый от пота и задыхающийся, словно пробежал спринт, схватил телефон, утер предплечьем пот с глаз, глянул, от кого основная масса сообщений, убеждаясь, что почти все из чата канала. Поднеся телефон ко рту, наговорил аудиопослание, сказав, что в дороге, но как вернусь домой – будем разбираться. Отправив, пихнул устройство в держатель, завел двигатель… и удивленно заморгал.

Какого черта я вообще так уверенно что-то заявляю? Я еще даже сообщений от властей не прочитал, а делаю такие веские заявления, словно я матерый специалист по разрешению чрезвычайных обстоятельств. А я – не он, это уж точно. Рука потянулась удалить ложное сообщение, но я не дотянулся всего пару миллиметров до экрана и остановился.

Ну записал я чересчур самоуверенное послание. А что в этом плохого в данном случае? В моем канале большинство подписчиков – это женщины. Причем одинокие и без мужиков. И если я, мужик, сейчас начну истерить и выкладывать что-то паническое, то лучше от этого точно не станет.

Поняв это, я наклонился к смартфону и записал еще одно аудио, убежденно заявив, что если возникла паника из-за сообщений от властей, то нужно успокоиться, так как тут не паниковать надо, а радоваться, что проблемой наконец-то занялись на глобальном уровне, что я лично видел несколько грузовиков с военными, отлавливающими тварей, что мы и так все договорились сидеть по домам и поэтому объявленная самоизоляция для нас ничего не меняет, а скорее подтверждает правильность наших решений. Так что не волнуемся, продолжаемся закупаться и запираться, проверяем, хватает ли самого необходимого, и следим за ситуацией.

«Всем спокойствия, друзья! Действуем по плану!» – эту фразу я выложил текстом и отдельным постом. И она мгновенно обросла десятками сердечек. Это сколько же уже народу в канале? Некогда… проверять буду потом… А теперь газу – и домой!

Ага…

Было бы все так просто.

Дорога встала! Асфальтированная дорога была забита остановившимися машинами. Кто-то сигналил, кто-то пытался объехать по обочине, но основная масса машин не двигалась и сама по себе являлась причиной пробки: люди просто остановились и занялись смартфонами. Водители и пассажиры ходили в нервном возбуждении между машинами, не обращая внимания на кричащих. В одном месте вспыхнула драка, зазвенело разбитое стекло, кто-то бросился разнимать. Пока я пораженно пялился на этот небольшой очаг конфликта, туда неожиданно влетели с кулаками еще несколько человек, и драка резко стала массовой. Завизжала пронзительно женщина, опять зазвенело бьющееся стекло.

– Пристрелю на хер! Пристрелю! – дикий мужской крик был прерван звуком выстрела.

Люди бросились врассыпную. Уже кто-то другой заорал, перекрикивая неумолкающие звуки автомобильных сигналов:

– Уняться всем! Эй! Уняться всем! Пашка! Хватай Сашка и давайте в начало пробки – кто там всех тормозит?!

– Мне домой надо! – это снова женщина. – У меня дети там! Дети!

– Успокойтесь вы! У всех дети!

– Не успокаивай меня! Не лезь ко мне! Тварь! А-а-а-а-а-а! – Мужик отскочил в испуге от стоящей на месте рядом с открытой водительской дверью женщиной, вдруг начавшей просто орать в пространство, колотя ладонями по крыше машины. – А-а-а-а-а-а! Твари-и-и-и!

Я… я отмер, торопливо сдал назад, пока не стало слишком поздно, по обочине доехал до знакомой уже грунтовки с почти незаметным заездом, свернул и по всем выбоинам и глубоченным лужам погнал домой, с каждым очередным нырком радуясь, что купил именно старый высокий рамный внедорожник. Нащупав вскрытый энергетик, допил содержимое банки, бросил ее под ноги и потянулся за следующей. Мне нужна максимальная бодрость… И, пожалуйста, вот пожалуйста, пусть парни-строители никуда не делись за время моего отсутствия… пожалуйста!

**

Ситуация со строителями оказалась обратной моим надеждам и опасениям: они не исчезли, их не стало меньше, а прибавилось на одного мужика, сидящего рядом со стареньким зеленым квадроциклом, аккуратно запаркованным на краю моей площадки. Мужик пил кефир из тетрапака, заедая буханкой ржаного хлеба. Тетрапаком он мне и отсалютовал, когда я въехал на участок, и, утерев белые от кефира губы, дал пояснения:

– Здрасьте! Я Виктор! Ихний друг – с ними сегодня в дорогу ночную. Хотел спросить: до поры можно оставить квадроцикл тут, в уголку площадки? Реально больше негде – сам не местный, а «газель» наша вчера еще с мужиками укатила. Я вот задержался – крышу мужику мягкой черепицей докрывал. Обещал ведь закончить…

– Мягкой черепицей, – кивнул я, бросая быстрый взгляд на свою не радующую ничем крышу над пристройкой.

Металлом не закрыта, и – даже на мой взгляд полного профана в строительстве – в крыше не хватает многих важных деталей. Стропил, вроде бы…

– Квадроцикл оставить можно, – улыбнулся я мужику с блестящим в ответной улыбке золотым зубом вверху слева. – Я Тихон.

– Да я уж знаю. Спасибо!

– А подзаработать не хочешь, Виктор? – спросил я, выбравшись из внедорожника с двумя банками энергетика в руках. – Раз тебе все равно их тут ждать…

– Подзаработать хочу, – он ответил, с готовностью приняв одну из банок, после чего крепко сжал мне освободившуюся ладонь. – А чего делать надо?

– Чего делать надо… – повернувшись к своим скорбным постройкам, я оглядел поле боя и тяжело вздохнул.

В строительстве я не спец, постоянно повторяю себе это. Да я во много чем сейчас крайне нужном далеко не спец, о чем теперь жалею. Но глаза и мозги у меня пока на месте, работают достаточно неплохо, на память тоже не жалуюсь – и поэтому я вполне мог оценить объем проделанных в мое отсутствие работ. И объем… не впечатлял. Совсем, блин, не впечатлял…

Видимо, выражение моего лица говорило о многом, и поэтому неспешно шагавший встречать меня старший из двух задержавшихся здесь работяг ускорился раза так в два, чуть виновато заулыбался и, еще не дойдя до нас, торопливо заговорил:

– Да, потеряли чуток времени, начальник. Но мы нагоним, ты не волнуйся!

– А почему потеряли? – спросил я, машинально пожимая ему руку.

– Да уже начали дело делать, а тут я и думаю – дай-ка машину заведу да проверю, как она. Сажусь, поворачиваю… а она не заводится. А нам ехать! Всю ночь в дороге! Вот и пришлось больше часа на нее угробить. Пока разобрались в чем дело, пока починили… Но ты тоже пойми, начальник – нам выезжать сегодня.

– Да я понимаю, – испущенный мной тяжелый выдох звучал, как порыв стонущего ветра. – Мужики… мне крыша нужна! Сегодня!

– Будет, – просто и буднично кивнул Виктор, со щелчком открывая банку подаренного энергетика. – Еще дотемна зашьем и даже чуток времени останется. Это если металлом зашивать. А если сначала фанерой, а затем мягкой черепицей, то…

– Металлом! – поспешно успокоил я его, а заодно и себя. – Металлом крышу зашиваем. А листами фанеры – стены.

– Ну это понятное дело, – отозвался он, уже шагая к пристройке. – Каркасник. Летний домик?

– Что-то вроде.

– В такие-то времена… тебе бы в город вернуться, начальник.

– Да посмотрим, – улыбнулся я, шагая следом. – Ситуация покажет. Может, и вернусь. Но не бросать же все вот так, верно?

На самом деле я продолжал придерживаться своего, возможно, максимально дурацкого решения остаться в глуши и жить в бытовке без малейших удобств, но признаваться в этом не собирался: надо ведь сохранять реноме здравомыслящего человека.

– Под крышу подвести обязательно нужно, – кивнул Виктор и, допив энергетик, швырнул банку в кучу растущего строительного и бытового мусора. – Ладно! Плати мне, как парням – и все будет.

– А если я заплачу тебе и им в полтора раза больше? – спросил я, мысленно оценивая свои финансы. – Получится сделать больше?

– А что надо?

– Ну… – опять оглядевшись, я начал перечислять все то, что было мне необходимо: – Зашить стены пристройки листами этой, как ее… опять забыл. О! Листами стружечной плиты ОС…

– Фанерой, что ли? А она есть?

– Есть. Вон там лежит, – за меня ответил другой парень.

– Что еще сделать надо?

– Хотя бы временную, но крепкую дверь сколотить к пристройке, – добавил я. – Забор нужен! Ворота на участок нужны – раму уже сварили почти, но еще поставить и тем же заборным металлом обшить. Еще…

– Ты погоди пока, – Виктор остановил меня жестом и не удержался от смешка: – Разогнался ты, начальник… Давай ты заплатишь вдвое… а мы с парнями постараемся. Что скажешь?

Быстро же он стал их лидером. Мягко, незаметно, умело. Но мне пофиг. А вот что мне не нравится, так это слово «постараемся»: за время рабочих будней слышал его от коллег много раз, и в результате почти всегда оказывалось, что вроде бы они и старались… но не преуспели.

– Скажу, что заплачу и вдвое… если дело сделано будет, – медленно произнес я, тщательно выбирая слова. – Вообще без проблем, мужики.

Выслушав меня, Виктор оценивающе осмотрел фронт работ, глянул на старенькие механические часы за левом запястье, посмотрел на небо и кивнул:

– Погнали, мужики… деньги лишними не бывают. Хрен его знает, сколько нам теперь без работы сидеть с этой их изоляцией…

Он добавил еще пару матерных слов, но они удивительно органично вплелись в его речь, добавив словам эмоциональности и убедительности. Да уж… это совсем не наш офисный сленг…

Пока рабочие договаривались между собой, кто за что возьмется, я времени не терял, сходу начав перетаскивать пакеты из машины. В бытовке я их не распихивал абы как, но все же на правильное рассортировывание времени не было, поэтому просто аккуратно укладывал в свободных местах вдоль длинной внутренней стены. Это уже не жилое пространство, а плотно заполненная кладовка, что только увеличивает необходимость вдвое более просторной бытовки. Оглядев количество пакетов и контейнеров с продуктами, я лишь головой покачал и тихо произнес:

– Да я, блин, столько не съем!

И эта мысль, вылетев изо рта невесомыми словами, будто вернулась назад тяжелой наковальней, придавив затылок и заставив задуматься – а так ли это?

Сколько у меня чего вообще припасено? И чего именно? И на сколько всего этого мне хватит? И не многовато ли гречки я набрал? Ведь на одной лишь гречке не прожить: быстро набьет оскомину и из вкуснятины станет чем-то тошнотворным…

Я даже шажок сделал к своим богатствам, уже намереваясь вытащить пакеты из пакетов, чтобы пересчитать и опять разложить рассортированные пакеты по тем же пакетам. Но вовремя остановил себя и следующим мысленным пинком выгнал из бытовки заниматься куда более важными сейчас делами. При этом в голове продолжал крутиться удивительно яркий закольцованный обрывок из фильма «Марсианин», где главный герой – космонавт, оставшийся в одиночестве на Марсе, этот суперсовременный Робинзон Крузо – тщательно записывает свои запасы еды и рассчитывает вплоть до грамма, на сколько дней ему всего этого хватит…

Это ведь действительно важно – трезво оценивать свои запасы.

Вплоть до грамма…

Вспомнив о пакете с тем, что не может храниться просто на полу, я вернулся в бытовку, отыскал купленные маргарин, сливочное масло и пару пачек пельменей, с трудом впихнул все это в исправно работающую морозилку и некоторое время стоял над ней, всматриваясь в исходящее белой дымкой содержимое. А мяса насколько мне хватит?

Захлопнув крышку морозилки, я наклонился, поднял с пола выскользнувшую из пакета пачку гречки, пробежался глазами по надписям и, вернув ее на место, вышел на улицу, продолжая размышлять о важном.

Дано – пачка рассыпной гречки «Увелка», масса восемьсот граммов, калорийность на сто грамм равна тремстам шестидесяти килокалориям, если верить заявленному. В гречке полным-полно сложных углеводов, вполне хватает белка, почти нет жиров, но КБЖУ довольно неплох – я чуток разбирался, так как в свое время с одной из бывших подруг ненадолго увлекся стилем ЗОЖ, но быстро слез с этой полной, как по мне, ерунды, что привело к расставанию с красивой и очень неплохой по характеру девушкой, к моему сожалению, искренне считавшей, что ей не по пути с тем, кому нравится белорусское соленое сало и жаренная на сковородке картошка с мясом. И с тем, кому почему-то не нравятся полуторачасовые интервальные тренировки три раза в неделю с обязательной добавкой в виде долгих прогулок в дни между ними.

Вернувшись в машину, я уселся на водительское кресло, уложил на руль раскрытый блокнот и первой попавшейся ручкой набросал простенькие расчеты. И у меня получилось, что лично мне, если добавить к пачке гречки пятисотграммовую банку тушенки, хватит этого рациона на два дня. При этом я, скорей всего, буду постоянно испытывать легкий голод, так как привык к перекусам и перееданию. И к концу второго дня мне уже начнет надоедать однообразное угощение – как его не присаливай и не перчи. Такой уж я – люблю чуток разнообразия. Но это вторично – главное, чтобы запасов хватило.

А сколько всего у меня пачек гречки?

А макарон у меня сколько?

Да черт его знает. Запас продуктов у меня очень неплохой, но я в любом случае не знаю самой главной части уравнения: когда закончится этот бардак со сходящими с ума людьми, превращающимися в кровожадных, беспощадных убийц. А не зная главной составляющей, уравнение просто не решить.

Зажатая в грязных пальцах ручка бегала по желтой странице, бездумно обводя цифры кружочками и проводя между ними ничего не значащие линии, а я слепо глядел на эти разводы и… ушел мыслями куда-то в неосознанное. Резкий звук циркулярной пилы вырвал меня из самогипноза, и я перестал рисовать загогулины, а еще с трудом удержался от того, чтобы дать себе хлесткую пощечину. Придурок! Нашел чем заниматься!

Прав был Родион: я нахожусь в состоянии перманентной паники и, сам того не замечая, рад заниматься чем угодно, лишь бы пусть только мысленно, но убежать от происходящего вокруг, от происходящего в реальном мире. Шепотом ругаясь, я перебрался на заднее сиденье и вытащил из кармана телефон, первым делом проверив уровень заряда – восемьдесят один процент, уже тревожно. Зашел в Телеграм, глянул на новостные каналы и обомлел: в каждом под полтысячи непрочитанных сообщений, перечень каналов алеет восклицательными знаками. Страна наконец-то очнулась?

Проверив чат моего канала, обнаружил там гигапереписку, причем некоторые сообщения удалялись сразу же после появления – я едва успевал их прочитать, после чего они исчезали. Модератор канала работает на отлично. А число подписчиков уже больше тысячи. Ну да… многие люди только после прихода на каждый сотовый телефон сообщений от органов правопорядка очнулись и запоздало начали искать хоть какую-то информацию, шерстя Сеть и в том числе натыкаясь на мой скромный канал «Пепел доверия». А в интернете человек испуганный и взбудораженный зачастую ведет себя как конченная тварь, изливая наружу такое… Прочитав последние десятки сообщений, я понял, что чат опять ушел не туда и вместо конструктивного диалога люди просто бьют наотмашь друг друга хлесткими обидными словами, иногда говоря поистине страшные вещи и даже не задумываясь об этом. Некоторые из таких сообщений особенно сильно бросались в глаза.

«Чего?! Шестерых детей родила?! Дура! О чем ты думала вообще, овца тупая?! Вот и мучайся теперь! Соображалку раньше включать надо было!»

Это сообщение удалил, а того, кто написал, отправил в бан лично я сам. Вот же урод… Следом в бан улетели еще трое таких, кто решил поддержать предыдущего оратора глумливыми комментариями. Охренеть… другого слова и не подобрать. Это сколько же в некоторых людях гнуси и мерзости гнездится до поры до времени?

«Я выживу – а вам всем сдохнуть желаю! И всей стране того же! Пусть вас всех порвут!»

Этого «убрали» до меня, но я успел удивиться даже не сообщению, а аватаре пишущего – там фото обычного лысеющего мужика с доброй улыбкой, сидящего за столом со стаканом чая в руке.

«Это вам кара небесная! А потому что в храмы ходить надо было! Раньше! Раньше надо было! А сейчас поздно лбы расшибать – Господь вам им сам порасшибает! Спасутся лишь истово верующие!»

«Москва! Продам огнестрел! Дорого! Писать в приват!»

И снова… охренеть… Впрочем, это более чем деловое сообщение промелькнуло и пропало в ревущем вале посланий, а я только и успел подумать: где же ты раньше был?!

Сеть лагала, но я сумел дотянуться и активировал медленный режим, выставив ползунок так, чтобы пользователи не могли отправлять больше одного сообщения в минуту. Это пока что. Если не поможет, то выставлю уже на пять минут.

Секунда… и чат наконец-то замедлился, полностью пропали сообщения, состоящие лишь из одного или двух слов, модератор начал успевать за всякими уродами, отсекая их так быстро, что я успевал прочитать лишь пару первых мерзких слов. Откинувшись на спинку заднего сидения, я смотрел на экран смартфона и пораженно покачивал головой.

Да что с вами, люди?

Какого черта?

Вы всегда такими были, или это паника пробудила скрытую внутри жуткую начинку? Писать такое…

Там, на улице, визжал и стучал инструмент, почему-то успокаивающий меня, с рокотом заработала бензопила, и я тут же вспомнил ту недавную стихийную пробку на дороге. Стоящие впритык друг к другу сигналящие машины, орущие друг на друга люди, плачущие в салонах испуганные дети, живо чувствующие и перенимающие эмоции родителей… Нечего удивляться происходящему в мессенджерах и соцсетях, если в реале творится примерно то же самое.

«Спасибо за помощь! – это пришло сообщение от администратора канала и чата Петра. – Еле разгребаю! Нам нужен еще один человек. И срочно!»

«Нужен, – согласился я, прикинул, как неудобно быстро набирать на телефоне длинные сообщения, еще за пару секунд переборол свое вечное стеснение при общении с полузнакомыми людьми и предложил: – Позвоню тебе, если время есть?»

«Звони!»

Ткнув в иконку, я прижал смартфон к уху и, дожидаясь установления связи, поднял с пола первый добытый сверток. На колени полетела всякая труха и иссохшие трупики насекомых, но чистота джинсов меня сейчас волновала меньше всего. Сверток был туго перетянут тонкой веревкой, и я сначала замешкался, но вспомнил о предмете, что теперь всегда со мной, и в руке щелкнул разложенный нож.

– Алло?

– Привет, Петр! – торопливо произнес я. – Спасибо тебе за помощь!

– Дело важное делаем, – ответил мне куда более спокойный мужской голос. – Давай быстрее только – у меня на трех экранах тут такое творится… модерировать и модерировать. Ну и новости еще надо успевать смотреть, которые как из ада…

– Да уж, – вздохнул я, перерезая первую веревку. – Тогда я быстро – еще одного админа постараюсь отыскать сегодня же. Дам повторный пост. А сейчас создам дополнительный закрытый чат «только для своих».

– Для избранных? – в его голосе не прозвучало и намека на насмешку.

– Для избранных, – подтвердил я. – Для таких, как мы.

– А мы какие?

– Вот это хороший вопрос, – рассмеялся я, чувствуя, как начинаю успокаиваться после событий этого непростого и еще не закончившегося дня. – Очень хороший вопрос. Ну… чат для адекватных и что-то реально делающих людей. Чат для хранения важных контактов – вон там кто-то огнестрел продавал.

– Да это развод! Приедешь – тебе башку прострелят и скажут, что ты бешеным был. Не вздумай повестись! Это же Москва! А там сам знаешь, какие люди живут.