Умереть красиво

– Я его проверил, на специальном оборудовании, разумеется. Это программа-шпион, она перенастраивает конфигурацию ПО и запускает бог весть что в систему. Значит, ты нашел его в поезде?

– Вчера вечером.

– Нашел и не передал в камеру забытых вещей, вот теперь расхлебывай.

И этому типу Том платит за профессиональную помощь!

– Благими намерениями. Я хотел сделать доброе дело – найти адрес и отправить диск владельцу.

– Ага, в следующий раз отправь сперва мне на проверку. Ладно, пока проехали. Ты не открывал никакие прикрепленные файлы с неизвестных адресов?

– Нет.

– Уверен?

– Абсолютно, ты меня еще сто лет назад предупреждал так не делать. Я открываю вложения только от знакомых.

– Порно?

– Анекдоты, порно, ну и тому подобное.

– На будущее, когда снова полезешь в интернет, надевай резинку, – посоветовал Уэбб.

– Не смешно.

– А я и не шучу. Ты подхватил на редкость пакостный вирус, очень агрессивный. Подключись ты сегодня к офисному серверу, начисто снес бы все данные, на компьютерах коллег в том числе. И резервные копии тоже.

– Да черт бы драл!..

– Вот-вот, – кивнул Крис Уэбб. – По-другому не скажешь.

– Ну и как от него избавиться?

– Заплатить мне кучу денег.

– Прекрасно.

– Или купить новый комп.

– А ты умеешь утешить.

– Ты хотел факты, ты их получил.

– Все равно не понимаю. «Макбуки» вроде не ловят вирусы.

– Обычно нет. Но вирус вирусу рознь. Может, тебе банально не повезло. Хотя мое мнение – ты принес его на диске. Впрочем, есть и третий вариант. – Уэбб огляделся и, заприметив свою чашку с чаем, сделал солидный глоток.

– Какой же? – поторопил его Том.

– Кому-то ты перешел дорогу. Кстати, симпатичный галстук, – после короткой паузы добавил Уэбб.

Том глянул на лавандовый, с серебристыми лошадками галстук от «Эрмес», купленный «экономной» Келли на очередном аукционе по якобы бросовой цене.

– Он продается, – мрачно буркнул Том.

11

Где-то в половине пятого ведущий патологоанатом удовлетворенно кивнул. За три часа кропотливой работы расчлененные останки молодой женщины, собранные под навесом среди зарослей рапса, были исследованы с максимальной для полевых условий тщательностью.

Используя примитивный, но действенный метод, доктор Теобальд прошелся липкой лентой по каждому дюйму мертвой плоти в надежде собрать как можно больше волокон. Вооружившись пинцетом, он извлек из лобковых волос несколько ворсинок, аккуратно упаковал их в пластиковые пакетики, а после окинул пристальным взглядом труп и место его обнаружения, чтобы ничего не упустить.

Грейс бы предпочел, чтобы тело отправили непосредственно в морг и прямо вечером провели вскрытие, чего и требовала обычная практика, однако Теобальд виновато сообщил, что его уже вызвали на вскрытие в Хэмпшире, где расследовали подозрительный несчастный случай на яхте.

В идеале такие вскрытия должны проводиться на месте, ведь во время транспортировки тела велик риск потерять важные улики, невидимые невооруженному глазу. Но грязное, продуваемое ветрами и залитое дождем поле не тянуло на идеальные условия. Зачастую тела обнаруживали в локациях, совсем не приспособленных для вскрытия. Кое-кто из патологоанатомов старался не задерживаться на месте преступления и поскорее вернуться в относительно приятную атмосферу морга. Однако доктор Теобальд не принадлежал к их числу. Он мог возиться с трупом до ночи, а то и всю ночь, пока не проведет все необходимые манипуляции перед отправкой тела в морг.

Грейс глянул на часы. С убийства его мысли перескочили на завтрашнее свидание. Хорошо бы освободиться до закрытия магазинов. Конечно, такие размышления не делали ему чести, однако сестра и прочие родственники годами твердили, что он должен вернуться к жизни. Впервые после исчезновения Сэнди Рой он встретил женщину, которая действительно его заинтересовала, а ему, как назло, совершенно нечего надеть, да и летний гардероб оставлял желать лучшего. Встряхнувшись, Грейс постарался выбросить грядущее свидание из головы и сосредоточиться на работе.

Голову молодой женщины так и не нашли. Грейс заблаговременно позвонил в поисковый отдел. Прибывшие в полицейских фургонах специалисты (преимущественно констебли, многие из которых прошли специальную подготовку) уже прочесывали поле. Дождь хлестал косыми струями, низко парящий вертолет исследовал расширенную территорию. Только служебные собаки резвились вовсю, несмотря на непогоду. К огромному негодованию фермера, шестьдесят полицейских в светоотражающих жилетах пронзительно-желтого, на порядок ярче рапса, цвета систематически утрамбовывали каждый квадратный дюйм его поля.

Грейс всю дорогу висел на телефоне: координировал поиски, организовывал рабочее место для следственной бригады, которую намеревался собрать в офисе первого следственного отдела, выяснял кодовое наименование дела, зафиксированное в полицейской базе Суссекса, выслушивал ориентировки на женщин, пропавших за последние несколько суток. Таковых набралось десять: одна, самая вероятная кандидатура, пропала в радиусе пяти миль, еще три на территории Суссекса, и целых шесть – в юго-восточной части Англии.

Немногословный доктор Теобальд мог сообщить о погибшей немногое: светло-русая, судя по цвету лобковых волос, возраст – двадцать с небольшим, до тридцати.

Под описание подходили четверо.

Разумеется, Грейс знал удручающую статистику: в Англии ежегодно пропадали без вести двести тридцать тысяч человек. Девяносто процентов тех, кто исчез по своей воле, возвращались в течение месяца. Тридцать процентов из общего числа пропавших исчезали бесследно. Как правило, тревогу били, если речь шла о детях и стариках. По остальным заявлениям полиция начинала шевелиться лишь спустя сутки, а то и больше – в зависимости от обстоятельств.

Каждое заявление о пропаже бередило Грейсу душу. Всякий раз на фразе «ушел и не вернулся» внутри у него все сжималось.

Сэнди считалась пропавшей без вести. Почти девять лет назад, на его тридцатилетие она исчезла, и с тех пор ее никто не видел.

Нельзя утверждать, что большинство из этих семидесяти тысяч погибали. Люди исчезают по разным причинам. В основном из-за семейных неурядиц: мужья уходят от жен и, наоборот, дети убегают из дома. Или из-за проблем с психикой. Однако, как ни тяжело признавать, иногда пропажам способствует злой умысел. Несчастных либо убивают, либо – куда реже – удерживают против воли. В Великобритании, как и практически в любой стране, всплывали чудовищные случаи, когда человека удерживали годами, если не десятилетиями. В самые мрачные минуты отчаяния Грейс представлял Сэнди прикованной цепями в подвале у какого-нибудь маньяка.

По какой бы причине ни пропала Сэнди, он по-прежнему верил, что она жива. За прошедшие девять лет он обращался к разным медиумам. Едва услышав про очередного выдающегося экстрасенса, Грейс сразу мчался к нему. Если кто-то из этой братии выступал в Брайтоне, он неизменно присутствовал в числе зрителей.

За все девять лет никто из медиумов не смог сказать, что вступал в контакт с его покойной женой или получал от нее послания.

В экстрасенсов Грейс верил не больше, чем в ученых и врачей. Он привык мыслить широко, придерживаясь доктрины одного из своих любимейших литературных персонажей, Шерлока Холмса: «Если отбросить все невозможное, то самое невероятное и окажется правдой».

Его размышления прервал звонок мобильного. Грейс глянул на дисплей, однако номер был скрыт – значит кто-то из коллег, полицейские любят нагонять туману.

– Рой Грейс слушает.

– Здорово, мудрый старец.

– Иди в задницу, мне некогда, – ухмыльнулся Грейс.

После трехчасовых попыток завязать беседу с неразговорчивым доктором Теобальдом голос друга был как бальзам на душу. Звонил Гленн Брэнсон, сержант и близкий приятель Роя. Они периодически работали вместе, и Брэнсон стал первым, кого Грейс пригласил в следственную группу для расследования нынешнего убийства.

– Сам иди, старичок. Пока ты там попиваешь второй бренди после сытного обеда, я тут ради тебя пашу как конь.

Противный вкус сэндвича с тунцом и томатом, съеденный бог знает сколько часов назад, до сих пор не выветрился из памяти.

– Твоими бы устами.

– Кстати, видел вчера потрясный фильмец. «Серпико». Аль Пачино играет там детектива, который выводит продажных копов на чистую воду. Смотрел такой?

Брэнсон был заядлым киноманом.

– Смотрел лет тридцать назад, еще в детстве.

– Его сняли в семьдесят третьем.

– До вашего захудалого кинотеатра фильмы доходят с нехилым опозданием.

– Очень смешно. Пересмотри обязательно, не пожалеешь. Аль Пачино – настоящий мужик.

– Спасибо за ценную информацию, Гленн.

Грейс выбрался из-под навеса и отошел в сторонку, где его не могли услышать патологоанатом, фотограф-криминалист Мартин Пайл и Деннис Пондс, старший офицер пресс-службы полиции Суссекса, который только что подъехал и ждал комментариев для прессы. Грейс по опыту знал: когда речь идет о тяжких преступлениях, информацию лучше сводить к минимуму. Чем меньше журналисты разнюхают о месте обнаружения и состоянии тела, тем проще будет отсеять левые звонки от разных психов и вычленить по-настоящему ценного осведомителя.

Однако в полиции прекрасно понимали, как важно поддерживать хорошие отношения с журналистами, хотя за последние несколько недель те изрядно портили суперинтенданту жизнь. В сегодняшних новостях его обвинили в смерти двух подозреваемых, а недавно распинали за выступление в суде по делу об убийстве, где он признался, что пользовался услугами медиума.

– Слушай, я торчу на пригорке под проливным дождем. Какой мне прок от твоего «Серпико»?

– Никакого, это тебе так, для общего развития, а то вечно смотришь какую-то муть.

– Между прочим, «Отчаянные домохозяйки» – отличный сериал.

– Кому ты рассказываешь, я с такой живу. Ладно, у меня для тебя подарочек.

– Какой?

– Практикантка в адвокатской конторе, студентка юрфака. Только что поступили данные.

– Какая потеря, – язвительно хмыкнул Грейс.

– Приятель, ты псих.

– Нет, просто не лицемер.

Как и большинство коллег по цеху, Грейс терпеть не мог юристов в целом и адвокатов по уголовным делам в частности за их продажность. Полицейские каждый день рисковали жизнью ради поимки преступников, а адвокаты срывали куш, выискивая лазейки в законах и освобождая своих подопечных от ответственности. Разумеется, ошибочно арестованные люди нуждались в защите, однако Гленн, по меркам Роя, работал в полиции всего ничего и даже не догадывался, сколько мерзавцев избегают наказания благодаря не в меру ловким адвокатам.

– Так или иначе, она сегодня не появилась в конторе. Подруга наведалась к ней в квартиру, но там пусто. Естественно, друзья подняли переполох.

– Когда ее видели в последний раз?

– Вчера днем на работе. Сегодня утром у нее была назначена важная встреча с клиентом, но она не пришла. И не позвонила. По словам руководства, ей такое несвойственно. Кстати, ее зовут Джейни Стреттон.

– У меня в списке еще четыре кандидатуры, Гленн. С чего ты взял, что нашли именно Джейни?

– Интуиция.

– Ладно, впишу ее пятой.

– Остальных можешь смело вычеркивать.

Грейс промок, вода струилась у него по лицу. Он шагнул обратно под навес.

– Мы по-прежнему не нашли голову, и подозреваю, что не найдем. Отпечатки пробили по базе – ничего. Образцы ДНК уже отправлены в лабораторию Хантингдона, но анализ займет дня два, не меньше.

– Говорю тебе, это она, – заявил Брэнсон. – Спорим на что хочешь.

– Джейни Стреттон? – уточнил Грейс.

– Джейни Стреттон.

– Скорее всего, она сейчас лежит в кроватке и за три штуки баксов в час готовит очередную апелляцию.

– Нет, Рой, – настаивал сержант. – Уверен, она лежит прямо перед тобой.

12

Том весь день проторчал в офисе нового крупного клиента «Водка полстар», снижая свои цены – и, соответственно, прибыль – до минимума, лишь бы контракт не ушел к конкурентам. Отсутствие под рукой ноутбука усугубляло и без того паршивое настроение. Итог тоже не порадовал – Тому заказали пятьдесят тысяч бокалов для мартини с гравировкой и серебряные подносы с логотипом, на которых он надеялся сделать хорошие деньги, а сейчас прикидывал, сумеет ли покрыть издержки. Зато банк увидит на счетах фирмы хоть какой-то оборот. К несчастью, Том прекрасно помнил старую присказку: «Оборот – не прибыль, на хлеб не намажешь».

Оставалось надеяться, что это лишь пробный камень, за которым последуют по-настоящему выгодные заказы.

Вернувшись ближе к пяти в контору, Том с облегчением убедился, что ноутбук починили. Вопрос – как расплатиться с айтишником, убившим на ремонт семь часов своего драгоценного в буквальном смысле времени? Стол Питера Чарда пустовал, Саймон Вонг беседовал по телефону, как и Мэгги. Оливия принесла на подпись стопку писем.

Расправившись с корреспонденцией, Том переключился на Криса Уэбба. Тот, как выяснилось, сумел восстановить часть данных, обновил систему и установил новый антивирус – за дополнительную плату, разумеется. Однако так и не смог объяснить, откуда взялся вирус, уничтоживший содержимое ноута, кроме как с найденного в поезде диска. Его Уэбб намеревался забрать на проверку.

После ухода Криса Том полчаса разбирал завалы в электронной почте, потом из любопытства залез в браузер «Интернет эксплорер» и открыл историю, где фиксировались визиты на все веб-сайты за сутки. Вчера он пару раз заходил в «Гугл», еще пару-тройку на ask.co.uk, один – на «Рейлтрек» посмотреть расписание поездов, и один – на «Водка полстар», чтобы подготовиться к сегодняшней встрече. Внезапно взгляд наткнулся на строку с неизвестным адресом, состоявшим из длинной цепочки букв и слэшей.

Перед уходом Крис Уэбб категорически запретил соваться на незнакомые сайты, однако Том считал себя очень опытным интернет-пользователем и сам неплохо разбирался в вопросе. Да, вирус можно хватануть, если открыть «левый» закреп, но через сайт? Нет, маловероятно. Другое дело, «куки». Многие ушлые ритейлеры, например, запускали «куки» в систему каждого посетителя их сайта и таким образом получали информацию обо всех поисковых запросах потенциальных клиентов. Так они узнавали их предпочтения и потребность в определенных товарах. Но вирусы? Исключено.

Том щелкнул по ссылке.

Практически мгновенно на экране возникло сообщение:

В доступе отказано.

Несанкционированная попытка входа.

– Том, я тебе еще нужна?

У его стола маячила Оливия с сумочкой в руках.

– Нет, спасибо. На сегодня ты свободна.

– У меня вечером свидание, – просияла она. – Хочу заскочить в парикмахерскую.

– Удачи!

– Он маркетинговый директор сети журналов. Может, удастся заполучить его в качестве клиента.

– Срази его наповал!

– Непременно!

Том повернулся к монитору и снова щелкнул по ссылке.

Через пару секунд появилось то же сообщение:

В доступе отказано.

Несанкционированная попытка входа.

* * *

Вечером, после большой, больше обычного, порции мартини, ужина и почти целой – вместо принятых пары бокалов – бутылки отменного австралийского шардоне «Маргарет-Ривер», Том поднялся к себе в кабинет, открыл ноутбук и принялся разбирать электронную почту. Новые имейлы сыпались как из мешка.

Один за другим пришли два солидных повторных заказа, что не могло не радовать. Было письмо от маркетингового директора одного из крупнейших их заказчиков, который благодарил лично Тома за неоценимую помощь в организации пятидесятилетнего юбилея фирмы.

Приободрившись, Том занялся остальной корреспонденцией: что-то отправлял, что-то удалял, на что-то отвечал. Внезапно в ящике появилось новое сообщение.

Уважаемый мистер Брайс,

вчера вечером вы несанкционированно посетили некий веб-сайт, а сегодня пытались зайти на него снова.

Мы не любим непрошеных гостей. Если вы сообщите в полицию о том, что видели, или снова попытаетесь зайти на сайт, то, что сейчас произойдет с вашим компьютером, случится с вашей супругой Келли, сыном Максом и дочерью Джессикой. Смотрите внимательно, а потом хорошенько подумайте.

Ваши друзья из «Скарабей продакшн»

Том не успел переварить смысл послания, как оно исчезло с экрана. Следом, словно растворяясь в кислоте, начали исчезать другие письма.

За минуту, если не меньше – пока Том беспомощно таращился в монитор, даже не сообразив выключить компьютер, – все данные в ноутбуке были стерты.

Том постучал по клавишам – никакой реакции, только пустой черный экран.

13

Денниса Пондса, старшего офицера пресс-службы суссекской полиции, коллеги между собой прозвали Пондозвон. Слишком много историй просачивалось в прессу, и ведомство Пондса всегда шло первым в списке подозреваемых.

В прошлом журналист, Пондс больше смахивал на брокера из Сити, чем на газетчика. Чуть старше сорока, с зачесанными назад темными волосами, гротескно косматыми бровями и пристрастием к дорогим костюмам, Пондс выполнял непростую миссию – поддерживал стремительно расшатывающиеся отношения между полицией и общественностью.

Попивая минералку, Грейс с сочувствием рассматривал устроившегося напротив Пондса. Большинство полицейских ему не доверяли, а пресса подозревала в пристрастности. На такой должности никому не угодишь. Помнится, один из коллег Пондса оказался в психушке, а второй пристрастился к бутылке.

Выложив перед Грейсом всю подборку утренней прессы, старший офицер нервно похрустывал пальцами.

– По крайней мере, нам удалось не попасть на первую полосу, – извиняющимся тоном проговорил Пондс; его огромные брови поползли вверх, словно две вороны, готовые к взлету.

Им и впрямь повезло: основная масса изданий перемывала косточки Чарльзу и Камилле. Вот они, современные нравы: какие-то газеты уделили расчлененному трупу без головы жалкие пару строк, а какие-то не упомянули вовсе. Зато «Дейли мейл», раскрытая на столе, посвятила новости про «Два трупа в результате полицейской погони» целых полполосы, и практически каждая национальная газета последовала их примеру.

– Ты сделал все, что мог, – заверил Грейс, в отличие от большинства понимавший всю важность связей с общественностью.

– Ты отлично выступил, – не остался в долгу Пондозвон. – Думаю, сейчас самое оптимальное – сосредоточиться на истории с расчлененкой. Я назначил пресс-конференцию на два. Ты как?

– Готов порвать всех в клочья.

– Чем мы планируем поделиться?

Грейс завинтил бутылку минералки, потом снова отвинтил.

– В базе отпечатки не значатся. Ждем результатов ДНК-анализа из лаборатории и прорабатываем списки пропавших.

– Про исчезнувшую голову сообщаем?

– Пока нет. Скажу, что тело сильно обезображено и это затрудняет опознание.

– Я думал, искажать факты – моя работа.

– Ты отличный учитель, – усмехнулся Грейс.

Брови Пондса зашевелились, словно парящие крылья.

– Есть какие-нибудь версии?

– Перестань, Деннис. Ты сейчас прямо как журналист.

– Хочу кинуть им кость.

– Несколько пропавших подходят под описание.

– Да, но я слышал, что убитая – девушка из Брайтона, стажер в юридической конторе. Это правда?

– Откуда сведения? – спросил ошарашенный Грейс.

– Так, слухи, – пожал плечами старший офицер пресс-службы.

– Какие, к дьяволу, слухи! Кто тебе растрепал?

Пондс пристально посмотрел на суперинтенданта:

– Мне сегодня звонили три журналиста из разных изданий.

Грейс вспомнил вчерашний разговор с Брэнсоном по мобильному, когда Гленн размышлял, кому принадлежит найденное тело. Неужели его телефон прослушивают? Нет, исключено, современные сотовые посылают зашифрованные цифровые сигналы.

С нарастающей яростью Грейс подбросил бутылку к потолку.

– Кто слил им информацию? Деннис, у убитой, кем бы она ни была, есть семья. Не удивлюсь, если муж, родители, а может, и дети, которые ее любили. Мы сейчас не вправе разбрасываться непроверенными предположениями.

– Понимаю, Рой. Но врать прессе тоже чревато.

– Как ты не уяснишь: каждый, у кого пропал близкий человек, подходящий под описание, не пропустит ни единой газеты, ни единой передачи или радиоэфира, где будут мусолить это дело. Моя задача – не вселять надежду, а искать преступников, – выпалил Грейс, не переставая думать о Сэнди.

Деннис Пондс яростно застрочил в блокноте.

– Отлично. Особенно последняя фраза. Не возражаешь, если я использую ее для пресс-релиза?

Грейс уставился на собеседника. Типичный пиарщик, жадный до броских заголовков. Суперинтендант кивнул и глянул на часы, мечтая поскорее добраться до следственного отдела и ввести свою команду в курс дела. Потом ему нужно попасть на вскрытие, намеченное на десять утра.

Была еще одна причина, по которой Грейс так торопился в морг, и эта причина не имела ничего общего с несчастной жертвой, чьи расчлененные останки будет кромсать еще и патологоанатом. В морг суперинтенданта влекла другая девушка, с которой у него сегодня было назначено свидание.

Под кипой газет прятался журнал «Эф-эйч-эм», посвященный мужской моде. Грейс планировал выкроить пару минут, чтобы ознакомиться с модными трендами. Гленн Брэнсон постоянно критиковал его гардероб, стрижку, даже чертовы часы. Его верные старенькие «Сейко», подаренные Сэнди, были слишком мелкие – как говорится, вчерашний день – и создавали о нем неверное впечатление. А может, и вовсе показывали неверное время.

Как человеку, далекому от всей этой ерунды, превратиться в модника? И вообще, стоит ли пытаться в свои тридцать девять? Но тут Грейс подумал о Клио Мори, и его желудок на радостях исполнил нечто вроде сальто в мокрый цемент. Нет, попытаться определенно стоит!

Деннис Пондс продолжал трепаться и, похоже, не собирался уходить, однако Грейс терпеливо слушал, потому что хотел заполучить Пондса в союзники, а откровенная болтовня сближает. Пиарщик вывалил на него кучу занятных сплетен о главном констебле, его помощнике Элисон Воспер, а потом наябедничал, что Гэри Уэстон, непосредственный начальник Грейса, куда больше интересуется скачками и собачьими бегами, чем работой, о чем уже начинают судачить.

Где бы ни крылась истина, амбициозный Уэстон совершил огромную ошибку, подмочив свою репутацию. Как друг, Грейс считал своим долгом предупредить босса, но каким образом? Да и потом, как ни противно осознавать, временами суперинтендант завидовал Уэстону – его образу жизни, любящей семье, умению заводить нужные связи, безоблачному карьерному росту. Грейс не помнил, кто именно сказал: «Всякий раз, когда моему другу улыбается удача, что-то во мне умирает». Горькая правда.

Деннис Пондс наконец-то убрался восвояси. Едва дверь за ним захлопнулась, Грейс достал припрятанный журнал и углубился в его изучение. Через пару минут приподнятое настроение как ветром сдуло. На двадцати страницах – двадцать совершенно разных образов. Ну и в каком он будет выглядеть модным и современным? А в каком – полным неудачником?

«Есть лишь один способ выяснить», – рассудил Грейс, заведомо смирившись с позором.

14

Путь из кабинета лежал через секретариат, где компанию Эленор составляли еще трое коллег. Четыре женщины исполняли обязанности секретарей для всего управления уголовного розыска, за исключением Гэри Уэстона, имевшего собственную помощницу.

Среди всего прочего Грейсу не нравилась атмосфера безличного однообразия, царившая в штаб-квартире. То ли из-за недавнего ремонта, то ли из-за удаления от города, но управление казалось стерильным. Никаких тебе выщербленных, поцарапанных в результате потасовок с преступниками стен, никаких вытертых ковров и пожелтевших от табачного дыма потолков, считавшихся визитной карточкой любого полицейского участка. Никаких треснутых стекол, расшатанных стульев и хлипких столов, придающих помещению индивидуальность, пусть и весьма сомнительную.

На столе у Эленор стоял букет фиалок в миленькой китайской вазочке; групповой снимок ее четверых детей, правда без мужа; наполовину решенная судоку, вырванная из газеты, и пластиковый ланч-бокс. На стуле аккуратно висел черный кардиган.

На Грейса Эленор взглянула со свойственной ей нервной улыбкой. За несколько лет совместной работы какие-то вещи она делала автоматически. Например, вычищала расписание Грейса, когда того назначали следователем по особо тяжкому преступлению.

К примеру, сейчас Эленор отчиталась, что освободила его от присутствия сразу на трех заседаниях: внутриведомственном, с надзорной комиссией по нераскрытым преступлениям на территории Великобритании и по определению графика игр для команды по регби суссекской полиции.

Потом позвонила Эмили Гейлор из брайтонского судебного отдела, его куратор по делу Суреша Хоссейна, со словами, что Грейс может не приезжать сегодня на суд. Хоссейну, преступнику местного разлива, вменяли убийство конкурента.