Тайна старого пиджака

Хлоя. Хлоя написала это сообщение.

Кровь с жаром прилила к щекам, быстро-быстро потекла по венам, разливаясь по телу и возвращая ему жизнь. Патти увидела в середине зала светящийся подрагивающий огонек – фонарик от телефона в поднятой руке. Кажется, это Хлоя, сидит там и смотрит на нее. Как маяк, показывает – держись!

«Она здесь, со мной. Я не одна».

Все замешательство длилось меньше минуты, но Патрисии показалось, что прошла целая вечность. Она почувствовала, как сознание возвращается. А вместе с ним и какая-то решимость, сила, смелость. Патрисия глубоко вздохнула – «и правда, почему я должна все время жаться по углам и думать, что кто-то лучше меня? Кто сказал, что я никто? Ведь я же могу все!».

Она улыбнулась и отпустив вторую руку от сценария внезапно заговорила живо и смело – так, словно по-настоящему была актрисой:

– Химия – это искусство, которое помогает нам лучше понимать себя и окружающий мир, – пауза, взгляд на зал, потом на Глеба, потом на Марину, – Создавать что-то новое. Химия повсюду – она удивительна и полна чудес!.. – монолог полился чисто и красиво.

Патти осмелела. Ей казалось, что внутри нее загорелся огонь, словно сил придавала вновь обретенная решимость быть лучшей, выиграть это состязание, забрать свое заслуженное место на этом концерте, доказать всему миру, что она, Патрисия, может ВСЕ! – Ты уже готов покорять этот мир! Химия! Давайте творить чудеса вместе…

Последнюю фразу она сказала совсем не так, как Лизавета, намного тише, проще, без пафоса, но в ней каждый почувствовал ту самую магию, о которой говорилось в тексте.

Волшебство закончилось. Патти секунду стояла в ослепительном белом свете, ощущая каждой клеточкой свой успех, а потом почувствовала, как этот свет выдуманных софит, на минуту осветивший ее, погас, и внутрь вновь начинает пробираться темнота. Но один фонарик еще горел. Хлоя, сидела в зале и, улыбаясь широкой улыбкой, одобрительно показывала двумя руками «Класс!». Патти довольно улыбнулась и обернулась на Марину, которая что-то шептала Глебу. Интересно, как он отреагировал на ее выступление? Понравилось ли ему? Кого бы он хотел видеть в спектакле – ее или Лизу? Кто из них был убедительнее?

Патти с осторожностью спустилась со цены (плохо слушались ноги) и скромно присела в первый ряд. Руки немного тряслись от пережитого волнения, а в горле было по-прежнему сухо как в пустыне. Патти нашла в сумке бутылку воды и сделала пару глотков.

Между ребятами шло обсуждение, кажется, Марина была не согласна с Глебом, и они оживленно шептались.

– Ну она может все запороть, – услышала Патрисия шепот Марины. Про кого это? Про меня? Про Лизу? – Жалась, как мышка.

– А ты хочешь, чтобы у нас на сцене был любовный роман, а не спектакль про учителей? – твердо ответил ей Глеб.

«Ооо. Кажется, Глеб за меня – ему не нравится жеманность Лизаветы. Ему не нравится Лиза. Так значит ему понравилось, как сыграла я?..»

– Ну, как знаешь! Ты у нас главный режиссер, если мое мнение – это так, пшик, то делай, как хочешь, – Марина надулась и с обиженным пыхтением быстро отошла в глубь сцены, размахивая сценарием.

Глеб, вздохнув с едва заметным раздражением, пошел за ней. Они еще пару минут совещались, о чем-то говорили. И, кажется, Марина оттаяла. По крайней мере, она уже не выглядела угрюмой и обиженной, и они пришли к единому решению.

– Девушки, мы решили, что оставим все так, как было сегодня, – Дарья сыграет Валерию Сергеевну, Варвара – Ангелину Матвеевну, а Антонину Витальевну, нашу химичку, сыграет… Патрисия. Лиза, не расстраивайся, тебе мы отдадим роль учительницы алгебры, Светланы Николаевны. У нас одна девчонка заболела, я собиралась сыграть эту роль сама, но Глеб меня убедил, что режиссеру будет не до этого – всем все понятно? Всех все устраивает?

Патрисия чувствовала, как напряжение начинает покидать ее тело. Она ощутила расслабленность. И радость. Да, наверное, это была радость.

«Я что, обошла Лизавету? Я буду играть в спектакле с Глебом?.. С ним?».

Неужели это происходит с ней?

В зрительном зале недовольно дула губы Лизавета. Ей было неприятно оказаться как будто бы в числе проигравших. А она вообще-то не любила проигрывать. С другой стороны, сыграть Светлану Николаевну – самую красивую учительницу школы (по мнению старшеклассников) – было тоже неплохо. Обуреваемая этими мыслями, Лизавета разрывалась – с одной стороны, ей хотелось обидеться и уйти. Пусть сами играют свои роли! И одновременно чувства внутри нее подсказывали сделать абсолютно равнодушный вид. Словно она не проиграла. Это позволило бы ей остаться в постановке и выглядеть королевой, сохранившей достоинство. Тем более тот красавчик, кажется, положил на нее глаз, и спектакль поможет им проводить больше времени вместе.

– Кстати, я был за тебя, – проходя мимо Патрисии, неожиданно шепнул Глеб и улыбнулся ей своей теплой улыбкой.

Патти удивленно просияла и улыбнулась в ответ, чувствуя, как по плечам начинают бегать мурашки. Не зря все-таки она пришла сюда – это стоило того!

– Ребята, следующая репетиция у нас в четверг! Всех ждем после пятого урока здесь! – со сцены, тем временем, вещала уже другая девочка, которую Патрисия не знала. Марина куда-то пропала. Да и Глеб, кажется, ушел.

– Мы сразу начнем репетировать, поэтому выучите, пожалуйста, свои слова!

Кажется, можно идти домой. Патти схватила сумку и на все еще ватных ногах пошла к выходу.

– Эээй, ты не хочешь меня с собой захватить? – раздался громкий голос Хлои, которая неуклюже выбиралась из середины зала.

Патти обернулась и бросилась к подруге. И, прежде чем Хлоя смогла опомниться, она крепко обняла ее.

– Хлоя! Хлоечка! Спасибо тебе! Спасибо, что ты вернулась, я… я… Без тебя бы я не справилась! – зашептала она.

– Да подожди ты, я та еще… – прервала подругу Хлоя, пытаясь повиниться, – Ты меня прости. Я должна была понять, как для тебя важно участвовать в концерте. Быть рядом с… ним. Просто я никогда… – Хлоя сглотнула и добавила шепотом, – Никогда не влюблялась.

Подруги посмотрели друг другу в глаза и снова обнялись, а потом, взявшись за руки, вышли из зала.

– Ну что? Домой? Читать стихи? – с улыбкой спросила Хлоя, – Если тебе, конечно, хочется делать это сейчас, после таких-то событий.

– А ты не читала их без меня? – уточнила Патти с хитрой улыбкой.

– Я – нет… Но одно стихотворение мне прочитали вслух, – призналась Хлоя.

– Кто?! – удивилась Патти, повернувшись к ней.

– За обедом расскажу. Пойдем ко мне, а то жутко есть хочется!

Глава 8 Как это, быть влюбленной?

– Как красиво… Да?

– Дааа, – мечтательно протянула Патрисия, – Вот это чувства! Вот это я понимаю – любовь!

Девочки сидели на широкой кровати в комнате Хлои. Они уже успели пообедать и теперь уютно расположились с книгой Екатерины Кирик при свете высокого кривоватого торшера, который они прозвали Дядюшкой Крю. За окнами стемнело, наступил осенний вечер. Зажглись фонари, окрашивая клены, переулок и редких прохожих в дрожащие ржавые пятна. Настроение – осень, самое время читать стихи.

– А как это – быть влюбленной? – неожиданно спросила Хлоя.

– Что?

– Ну, что ты чувствуешь?

– Нууу… – Патти задумалась, а потом сказала, – Это как будто бы тебя постоянно штырит током, когда он рядом. Вот так, до мурашек. И ты все время чувствуешь его присутствие. Кажется, что у тебя словно глаза на спине… А еще…

Хлоя жадно следила за подругой.

– А еще тебе хочется все про него знать – все-все! До мельчайших деталей – о чем думает, что ел на завтрак, почему выбрал зеленый свитер или рубашку… И кажется, что лучше него нет никого на свете! Ты просто смотришь – и умираешь от нежности. Она внутри, вот здесь, – Патти показала место на уровне груди, – И эта нежность такая большая-большая, что может затопить все вокруг! Кажется, еще чуть-чуть и выльется через края! А если он проходит рядом… Хлоя! Я сегодня чуть не умерла, когда он ко мне обратился… Меня мурашило без конца, – Патти провела по рукам снизу вверх и обратно, – Нет, влюбленность не описать, это надо чувствовать.

– Везет тебе, – улыбнулась Хлоя, – влюбиться… Звучит здорово.

Патти подняла голову от пола и тут же присела поближе к Патрисии, схватив ее за руку.

– И ты влюбишься! Обязательно влюбишься! Сто процентов, Хлоя, по-другому и быть не может! Любовь она такая… кааак напрыгнет, и не отделаешься потом, уж я-то знаю.

– Сейчас будет признание, – потупив глаза, сказала Хлоя, – Я тебе немного позавидовала тогда, когда ты бросилась в омут с головой с этим концертом. А еще… Мне вдруг стало очень грустно и одиноко. Я так испугалась, что ты меня бросишь… одну. И будешь теперь все время проводить с ними. Знаю, это на меня не похоже, но… Как есть.

– Хлоя! – Патти обняла подругу и погладила ту по макушке, – Ну ты чего!.. Я тебя никогда не брошу! Мы подруги – навсегда! И никто этого изменить не сможет. Никакие парни на свете!

– Я знаю, – улыбнулась Хлоя, – Я была не права, и признаю это.

– Ну все, проехали! Не надо больше об этом. Мир, дружба, жвачка.

Девочки прочли еще несколько стихотворений любимой поэтессы. В доме было тепло, на кухне позвякивала посудой мама Хлои, накрывая ужин для мужа, который только что пришел с работы. Мягко подрагивал свет. В комнату, приоткрыв дверь бочком, вошел большой пушистый кот Васятин, посмотрел внимательно на то, чем они занимаются, и одним прыжком оказался рядом с девочками. Он растянулся во весь рост, подставляя ласковым рукам пушистое брюшко. И вся эта атмосфера была такой теплой, такой нежной и уютной, что расходиться подругам совершенно не хотелось. Кажется, спокойствие заняло в этом пространстве самое уютное место, залечивая ранки суматошного дня, утешая и согревая всех, кто как-то был им задет.

– Эй, так кто все-таки читал тебе стихи? И как так вообще получилось? – неожиданно вспомнила Патти, оторвавшись от книги.

– Да Макс Пичугин, – сказала Хлоя.

– Макс?

– Ага. Подошел ко мне после школы, сцепились языками, увидел книгу и давай спрашивать, чего да почему. Ну и прочел один стих из книги…

– И как ему? Понравилось? – полюбопытствовала Патрисия.

– Кажется, да. Я не очень поняла.

– Думаю, ему нравятся не стихи, а ты, – Патти довольно ухмыльнулась и обратилась к коту, – Да, Васятин?

– Я? – для Хлои это предположение было действительно неожиданным.

– Ты!

– Да не, не может быть, – скептически ответила Хлоя.

– Может-может.

– Мне кажется, наши мальчишки о таком даже и не думают, – продолжила мысль Хлоя, – Они вчера в пистолетики воображаемые на перемене играли. Какая им любовь… А Макс… Ну да, он симпатичный. Высокий, плечи широкие, качается… Да неее, бред. Это точно не он, не мой единственный.

Патрисия лукаво посмотрела на задумавшуюся Хлою, но решила пока оставить этот вопрос в стороне. Время покажет, кто и кому нравится.

– Ой, мама пишет, спрашивает, скоро ли я домой и надо ли меня встретить, – спохватилась Патрисия, глядя на телефон.

– Ого, уже девять. Хочешь, я скажу папе, чтобы он тебя проводил?

– Да нет. Я добегу, тут два дома-то, – Патти стала натягивать свитер, – И все-таки хорошо, что этот день закончился и что завтра нет репетиций. Боюсь, моих сил не хватило бы на еще одно такое выступление в ближайшее время. Дочитаем тогда после? – Патти кивнула на книгу.

– Обязательно, – Хлоя встала и пошла провожать подругу к дверям. – Не волнуйся, ты будешь самая лучшая. Ты даже Лизавету обставила.

Хлоя изобразила кокетливую одноклассницу и ее манеру прихорашиваться.

Девочки посмотрели друг на друга и расхохотались, вспоминая выступление Лизы.

«А осенним вечером ходить жутковато одной…» – Патти бежала прямиком через двор, стараясь как можно скорее одолеть расстояние в два дома. Очень скоро она оказалась в своей квартире и почувствовала себя спокойнее – все-таки осенними вечерами лучше так поздно не появляться на улице. Патти поболтала с папой, выпила чаю с мамой, сходила в ванну и, прихватив с собой пушистую кошку Мэгги, легла спать.

Но у сна были другие планы. Пережитое волнение давало о себе знать. Патти долго не могла успокоиться и заснуть. Сначала она мысленно прокрутила перед глазами этот удивительный день. Как они с Хлоей гуляли по коридору, и Патти даже не думала, что уже вечером Глеб впервые с ней заговорит. Как в класс явились одиннадцатиклассники со своим предложением. Как Патти поругалась с Хлоей. Как с трясущимися ногами Патрисия стояла на сцене – бедный растерянный маленький цыпленок. Это воспоминание ей было особенно неприятно. А потом этот момент – когда все переменилось, когда она словно вышла из своего привычного образа и стала играть, играть по-настоящему, пропуская каждое слово через себя, проживая… Словно это была уже не она, Патти, а кто-то другой, какая-то другая смелая девочка царила в этот момент на сцене – настоящая актриса, яркая звезда, которая все умеет и со всем справляется…

И еще сегодня был Глеб. Это была самая приятная часть воспоминаний. Патти постаралась воскресить в памяти образ возлюбленного до мельчайших деталей. Во что он был одет. Как смотрел. Что говорил. У него такие яркие глаза. Странные непослушные волосы, которые все время сбиваются в сторону… Какой у них цвет? Каштановый? Наверное, каштановый. А еще аромат… Лимонный, еле уловимый, тонкий, свежий, аромат каких-то духов или туалетной воды, который она раньше никогда не слышала. Патти так хотелось уткнуться носом в его шею, чтобы прочувствовать эти лимонные нотки еще глубже, ощутить теплые мурашки его кожи… Так хочется, чтобы его руки обвили ее, Патти, талию, взяв в плен. Руки такие большие и крепкие, красивые, рельефные, кажется, под тонким свитером проступают бугры мышц… Так хотелось бы увидеть его глаза близко-близко, почувствовать его губы на своих губах… Патти блаженно улыбнулась, представляя, как Глеб впервые целует ее, прямо там, за пыльными портьерами, за сценой. И Марина, и школа с уроками, и вообще весь мир остаются где-то позади…

Патти погрузилась в сладкий и такой приятный сон. Ей снился Глеб.

Глава 9 Что? Где? Когда?

Следующий день начался как обычно. Уроки сменяли друг друга, в журнал летели оценки – не всегда заслуженные, как бурчала Хлоя, получившая четверку за домашнее задание по химии.

– Не ной, Каверина! Ты же правда его списала у меня! – Максим Пичугин швырнул рюкзак через весь класс, и тот приземлился прямиком рядом с Хлоей.

Хлоя фыркнула и легким, почти пренебрежительным жестом слегка сдвинула рюкзак в сторону, подальше от себя.

– Хочешь-не хочешь, а на классном часу мы сидим вместе, – захохотал Макс, – Вас, птичек-говорунов отсадили еще год назад.

– Птичка у нас тут только одна. Ты, Пичугин! – бросила Хлоя и добавила шепотом, – Садись уже, Валерка пришла.

Последним уроком стоял классный час, на котором обычно обсуждались разные организационные моменты. После классного часа в их кабинете должна была проходить тренировка к школьной игре «Что? Где? Когда?», в которой Хлоя и Патрисия не принимали участие. Так что им осталось отсидеть минут двадцать, и можно было идти гулять или читать стихи.

«Или делать домашку», – с тоской подумала Хлоя.

Классный час не прогуливали – и не потому, что боялись пропустить что-то важное. Но к Валерии Сергеевне весь класс относился с большим уважением, учительницу старались не расстраивать пропусками.

Сегодня обсуждали подготовку к концерту, дополнительные номера, подарок школе, а также дежурство в классе. Наконец, Валерия Сергеевна отпустила тех, кто не собирался готовиться к «Что? Где? Когда?».

– Так, ребята, вы можете идти. Мальчики, только помогите, пожалуйста, расставить парты полукругом, чтобы мы сидели как одна команда.

Патрисия с любопытством наблюдала за происходящим. Возможно, в другое время она бы тоже осталась и приняла участие в игре, но у нее в графике еще были репетиции к концерту – а два внеклассных мероприятия совмещать сложно. Патти уговаривала хотя бы Хлою напроситься в участники, но Хлоя почему-то отказалась.

Девочки собрали вещи и под звуки сдвигаемых мальчиками парт, вышли в коридор.

– Видела сегодня Глеба? – осторожно спросила Хлоя. Ей все еще было неловко говорить с подругой на эту тему, после своей вчерашней вспышки.

– Неа, – покачала головой Патти. – Вообще ни разу. Может он заболел?

– Да ладно тебе, сразу заболел. Хочешь, пройдемся у их кабинета?

Патти благодарно посмотрела на подругу, и девочки пошли через вторую лестницу с другого торца здания, чтобы побыстрее попасть на этаж, где находился кабинет классного руководителя 11 Б.

Дверь в класс была открыта – жарко. Мельком Патти увидела знакомую рубашку на первой парте. Глеб держал в руках ручку и задумчиво смотрел на доску.

– Вон он, твой красавчик, – довольно проговорила Хлоя.

Патти улыбнулась и внутри нее снова разлилось приятное тепло. Она вспомнила свой сон.

– А давай пока не пойдем домой? – предложила она.

– Давай. А что будем делать? Глеба караулить?

– Да неее… Он каждый день в актовом зале сейчас, сегодня тоже вроде какие-то технические моменты обсуждают с Мариной. Слышала, у них там конфликт возник из-за использования зала другими участниками концерта. Теми, кто не участвует в самом шоу, а делает свои отдельные номера. Завуч должна прийти и помочь разобраться.

– Откуда ты знаешь?

– Слышала, как Марина в туалете жаловалась подруге на это.

Патти помолчала, а потом предложила:

– Пойдем лучше пить кофе? В то маленькое кафе у школы, помнишь, где пластилин на столиках и можно лепить всякое разное?

– Оооо, давай, я совсем про него забыла! – Хлоя обрадовалась неожиданному предложению.

Подруги отправились в кафе «Пластилиновая ворона», которое находилось недалеко от школы в глубине парка. Они прекрасно провели там время, болтая обо всем на свете. Потом Патти предложила почитать сборник стихов.

– Он у тебя с собой?

Хлоя засунула руку в сумку и порылась в ней. Странно, тяжелого сборника в голубой обложке не было. Она пошире расстегнула сумку и заглянула внутрь, затем начала вытаскивать вещи, и, когда, наконец, на столе лежали все тетради и учебники, Хлоя поняла, что книги в сумке нет.

– Но я точно брала ее в школу! Точно! – испуганно воскликнула Хлоя.

– Может Пичугин утащил? Ему так понравились стихи, – хохотнула Патти.

– Да нет! Не мог! Слушай, мне кажется, я оставила стихи в классе, – задумчиво проговорила Хлоя, – Когда парни начали двигать парты, я… Я переложила книги на подоконник, и сборник видимо не убрала в сумку.

– Ну завтра заберешь.

– А давай сейчас сбегаем? Тут же недалеко, – предложила Хлоя, – Не хочу я, чтобы книга там валялась. Слишком она ценная, ну ты понимаешь. Ребята только закончили заниматься, думаю, Валерка еще на месте.

Патрисия секунду подумала и согласна кивнула. Девушки вскоре вышли из кафе и направились к школе.

Коридоры были непривычно пустые. Почти все школьники уже разошлись по домам, и только в классах еще шла бумажная работа учителей. Хлоя осторожно постучала в кабинет Валерии Сергеевны и, приоткрыв дверь, просунула туда голову.

– Простите, можно?.. Валерия Сергеевна, я забыла тут свою книгу, – Хлоя остановилась на полуслове. Валерия Сергеевна сидела за своим столом, опустив подбородок вниз и обхватив руками затылок. Вся ее поза выражала какое-то внутреннее переживание, но Хлоя не сразу поняла, что с ней.

– Валерия Сергеевна?.. Вы в порядке?

Хлоя открыл дверь пошире и шагнула в кабинет. За ней, вытянув шею и пытаясь разглядеть, что происходит, стояла Патрисия.

– А? – Валерия Сергеевна подняла глаза, – Девочки, это вы? Вы что-то забыли?

– Да… Я забыла книгу. На подоконнике, – махнула рукой в сторону окна Хлоя.

– Аа… Заходи, бери, конечно.

Парты в кабинете уже стояли привычным образом. Хлоя осторожно, почти на цыпочках прошла через класс к окну, поглядывая искоса на учительницу. Она была грустная, задумчивая. Похоже, недавно плакала.

Хлоя заметила синюю обложку книги и облегченно вздохнула:

– Вот она! Ура! Спасибо, Валерия Сергеевна. Мы пойдем, – Хлоя положила книгу в сумку и направилась к выходу.

– Извините нас, – сказала Патти.

Девочки уже почти ушли, но все-таки что-то заставило их остановиться в дверях. Валерия Сергеевна даже не пошевелилась.

– Валерия Сергеевна, с вами точно все нормально? – спросила Хлоя, – Вы такая грустная. Что-то случилось?

– Да ерунда, девочки, просто… Очень странная вещь произошла, – Валерия Сергеевна убрала руки от лица и положила на стол, – Я даже не пойму, как так вышло.

Патти и Хлоя снова отошли от двери и приблизились к столу учительницы.

– У меня пропал пиджак, – на этом месте Валерия Сергеевна встала и повернулась к своему стулу, – Вот. Нет его. Висел на спинке стула и пропал. Ума не приложу, куда он мог деться. Не могли же ребята взять его… Да и зачем? Он уже не новый, вполне себе потрепанный… Нет. Ерунда какая-то, не обращайте внимания, девочки, завтра наверняка все выяснится.

– Конечно, выяснится, может кто-то случайно унес с собой, – сказала Патти.

– Со спинки стула? – скептично проговорила Хлоя, – только если специально.

Валерия Сергеевна посмотрела на Хлою расстроенно.

– Но зачем кому-то делать это специально?.. Нет, я так плохо о наших ребятах думать не хочу.

– Вы так из-за пиджака расстроились, да? – спросила Патти.

Валерия Сергеевна отошла к окну, сложив руки.

– Не совсем. Пиджак-то ладно, он уже старый… Я бы пережила пропажу. Но в кармане были мои часы.

– Те самые часики? – ахнула Патти.

– Те самые, – кивнула Валерия Сергеевна. – Часы моей прабабушки. Они мне дороги не только потому, что это драгоценная вещь. Это – память. Фамильная драгоценность, можно сказать. Вот часы мне очень жаль.

Девочки потрясенно смотрели на учительницу.

– Они такие красивые, – проговорила Патти, – я всегда ими любовалась.

– Видимо, кто-то тоже любовался, – грустно усмехнулась Валерия Сергеевна, – Ой, что я такое говорю. Ладно, девочки, идите, дай Бог все выяснится. Я думаю, что это все какое-то глупое недоразумение.

– Подождите, Валерия Сергеевна, так нельзя. Если часы пропали, то это кража! – жестко сказал Хлоя, – А если это кража, нужно звать полицию.

Валерия Сергеевна молча посмотрела на серьезную девочку, глаза которой метали молнии.

– Хлоя, нет. Я не хочу. Я думаю, это какая-то ошибка. А так… Мы сейчас начнем всех подозревать, и еще испортим кому-то жизнь.

Валерия Сергеевна на мгновение замолчала, но тут же продолжила с изменившейся интонацией:

– Пусть! Пусть даже если это кража… хотя я так и не думаю, я дам человеку шанс раскаяться и вернуть часы. И пиджак, конечно.

Хлоя с Патрисией переглянулись.

– А когда вы увидели, что пиджака нет? – спросила Хлоя.

Валерия Сергеевна задумалась.

– Мы проводили тренировку «Что? Где? Когда?», потом пришла Наталья Михайловна, завуч, посидела с нами, послушала, как отвечают ребята. Попросила после тренировки к ней зайти. Когда все закончилось, ребята еще оставались в кабинете, а я вышла в… по делам. Меня не было минут 15. Когда я вернулась, ребята уже ушли. Я пошла к Наталье Михайловне. Мы провозились с ней минут 40. Ну а потом я снова пришла сюда. Когда собралась идти домой, поняла, что пиджака на стуле нет.

–То есть, получается, пиджак исчез в те 15 минут, когда вы выходили? – спросила Патти.

– Вероятно… Я не знаю. Скорее всего. Или в те 40 минут, когда я была у завуча…

– А кто из ребят оставался в классе, когда вы уходили в… по делам?.. – спросила Хлоя.

Валерия Сергеевна начала было вспоминать, но тут же спохватилась:

–Так, девочки, я не хочу вот этого. Мы сейчас начнем всех подозревать, и это плохо. Давайте на сегодня закончим и пойдем отдыхать, по домам, – Валерия Сергеевна посмотрела на девочек растерянно, но взяла себя в руки. Она резко подхватила сумочку и подошла к двери.

Учительница подождала пока девочки выйдут за дверь, погасила свет и закрыла кабинет.

– Вы только не расстраивайтесь, Валерия Сергеевна, я уверена, что часы найдутся, – сказала Патти.

Валерия Сергеевна улыбнулась, кивнула девочкам и стала спускаться вниз по лестнице.

Глава 10 Фотография

Девочки вышли на улицу. Они медленно брели по осеннему переулку. Пахло прелой землей и мокрым асфальтом. Уже совсем стемнело. Воздух был сырой и тяжелый, кажется, недавно прошел дождь.

Хлоя поежилась в пальто и сказала:

– Жалко Валерку. Нам нужно помочь ей. Нужно выяснить, кто у нас такой смелый, спер пиджак прямо из класса.

– Ну может это правда ошибка? – с надеждой спросила Патти. Она не любила такие острые ситуации и не любила, когда кто-то грустит.