Жемчужина для Владыки моря

Вдоль берега шла единственная проезжая дорога, ведущая из города в замок лорда Ричарда Нигеля. И чуть погодя по этой дороге в сторону замка покатилась тяжелая повозка, блестя на солнце позолоченным орнаментом и неуклюже подпрыгивая на кочках. За повозкой следовала группа верховых на тех удивительно красивых животных, которых люди называли лошадьми. Таура не раз любовался этими зверями, мчащимися по пляжу. Их гривы и хвосты развевались на ветру, легкие ноги, казалось, едва касались земли, выбивая фонтанчики песка из-под копыт. В эти моменты Таура почти жалел, что не родился человеком, мечтая хоть раз оседлать такого скакуна и промчаться верхом навстречу ветру…

Недолго думая, Таура последовал за едущей вдоль берега повозкой по морю…

…По дороге Эрику снова начало тошнить. То ли сказывалось длительное плавание и качка, то ли последствия утопления, но девушку мутило всю дорогу до замка лорда Ричарда. Как назло, карета ехала неровно, подскакивая на ухабах, чем сильно ухудшала состояние юной пассажирки.

– Вам нехорошо, леди Вильгефорц? – Ричард Нигель сидел напротив своей нареченной невесты и брезгливо кривил губы, глядя на ее бледное несчастное лицо и взлохмаченные волосы.

– Спасибо, милорд, мне уже значительно лучше, – Эрика соврала в лучших традициях светского этикета, но ее жениха ответ, судя по всему, устроил.

Он кивнул:

– Хорошо. Ваша прислуга уже ожидает вас в моем замке. Они чудом избежали гибели – ваш корабль едва пережил этот небывалый шторм в заливе Торкоаса. Все они с нетерпением ждут вашего возвращения.

– Почему же никто из них не отправился меня искать? Моя свита…

Ричард не дал Эрике договорить:

– Сейчас отдыхает. Теперь они – и вы, – он растянул губы в любезной, но холодной улыбке, – мои гости. Ваше спокойствие – моя забота. В замке вас осмотрит мой врач.

– Благодарю вас за любезность, – Эрика пробормотала, с трудом сдерживая очередной позыв тошноты.

Лорд Нигель кивнул и с надменно-равнодушным видом отвернулся к окну. Достав из нагрудного кармана, он приложил к губам белоснежный надушенный платок. Если бы Эрика была не так измотана и чуть более наблюдательна, она бы увидела, что на дорогой ткани остались капельки крови.

Остаток пути они проделали в полном молчании.

––

[1] бачи – матросская кепка с помпоном

[2] мав, мава, мавка – русалка

Глава 2. Цена красоты

Тяжелая карета подкатилась к парадному входу замка Нигеля, и лорд Ричард первым спрыгнул с ее ступеней, учтиво протянув руку своей гостье. Спускаясь из кареты, Эрика аккуратно приняла предложенную ладонь и с наслаждением вдохнула свежий ветер, пахший морской солью. В карете было душно, и стоял густой запах мужского парфюма, а от избытка воздуха она снова закашлялась.

Ричард хмуро покосился на нее. Крикнул прислуге:

– Вызовите доктора Рено! Пусть ожидает леди Эрику в покоях для гостей.

– Но мистер Рено только что выехал по срочному вызову, – кто-то из прислуги залепетал испуганно, очевидно, зная, что подобный ответ лорду не понравится. – В поселке роженица…

– Вернуть сейчас же! – Ричард бросил на слуг гневный взгляд. – Смею вам напомнить, что Рено мой врач, я оплачиваю его содержание, и он обязан быть у меня под рукой по первому зову. И должен лечить меня и тех, на кого укажу я! А свои акты благотворительности он может творить в свободное от работы время… – от столь эмоциональной тирады Ричард поперхнулся и снова приложил к губам надушенный платок.

– Милорд, мне уже значительно лучше, врач не обязателен, – Эрика пробормотала робко, но Ричард даже не посмотрел в ее сторону. Судя по всему, его больше беспокоило не состояние здоровья его гостьи, а неповиновение прислуги.

Двое верховых уже бросились исполнять приказание господина, по дороге взвилась пыль из-под лошадиных копыт.

– Леди Эрика! – по парадной лестнице торопливо спускалась Анна, заламывая руки и страдальчески хмуря лоб. – Хвала Небесам, вы живы! Как мы все за вас перепугались! Я уж думала, никогда больше вас не увижу… – при этих словах компаньонка всхлипнула, но под холодным взглядом Ричарда быстро взяла себя в руки и сдержала слезы.

Быстро сориентировавшись в ситуации, Эрика вежливо улыбнулась, так, как ее учили все детство и юность:

– За мое спасение стоит благодарить лорда Ричарда, – девушка попыталась склониться в реверансе в сторону мужчины, но голова у нее закружилась, и ее повело. От падения ее удержала рука лорда Нигеля.

Хозяин замка нахмурился:

– И все-таки врач вам необходим, миледи. Отведите леди Эрику в ее покои, – Ричард уже отдавал распоряжения слугам, и те окружили девушку хлопотливой толпой.

Больше всех, разумеется, причитала и суетилась Анна, расталкивая местную прислугу, отгоняя всех чужаков от своей драгоценной воспитанницы. Ричард отпустил ладонь Эрики, и девушка, наконец, выдохнула с облегчением. Хоть он был ее спасителем и давал ей опору, близость лорда Нигеля заставляла Эрику внутренне напрягаться. Этот человек внушал оторопь и опаску, без стеснения распуская руки и повышая голос, и юная леди боялась чем-нибудь вызвать его гнев.

Ветер опять донес до Эрики запахи моря. Над берегом кружили чайки, высматривая в полосе прибоя выброшенную волнами мелкую рыбешку и оглашая округу резкими криками. Девушка улыбнулась этим звукам и запахам – по крайней мере, пахнет в гостях у лорда также как дома. Может, хотя бы близость моря сделает ее новую жизнь не столь безрадостной?

Замок имел выход на причал, возле которого была пришвартована бригантина, привезшая Эрику к жениху, а также несколько парусников, принадлежавших самому Нигелю. Несмотря на согласную нелюбовь аристократии к морю, Ричард, пренебрегал предрассудками. Пусть даже эти предрассудки относились к высшему свету. Молодой лорд Нигель умел считать деньги. Получив от отца богатое наследство, он, против ожиданий не спустил его на кутежи и беспутство – хотя этого тоже было достаточно – а вложил немалую часть в покупку судов. И теперь многие знатные – куда более знатные, чем Нигели – семьи обращались именно к нему, когда им требовался корабль. Кривили губы, за спиной называя Нигеля бастардом и эксцентричным чудаком, но раз за разом просили его о помощи.

Поддерживаемая толпой нянек, Эрика скрылась в дверях…

…Спрятавшись под пристанью, Таура следил за приехавшей повозкой. Обзор между досок был плохим, расстояние – велико, потому юноша больше прислушивался к происходящему, благо слух у морского народа был отменный. Он ловил слова спасенной им девушки, но, к его разочарованию, говорила она мало, а голос ее был тих. В отличие от голоса хозяина замка. Он командовал громко, отрывисто, каждое его слово было, словно пощечина, которые он так охотно раздавал.

Таура поморщился. И в руках у такого вот грубияна оказалась Эрика. Не понимая причины, мав беспокоился о ее судьбе, чувствуя ответственность за нее. Ведь он ее спас, а значит, теперь стал ее нареченным хранителем. Юноша сам не знал, откуда взялись в его голове подобные мысли. Он недовольно скривился, представив реакцию братьев на свой рассказ. Пожалуй, они поднимут его на смех за подобную сентиментальность.

Стараясь ни единым всплеском не выдать своего присутствия, Таура поплыл прочь от берега. В открытое море.

После недавнего шторма вода у берегов Торкоаса была мутной, утратив свой чистый бирюзовый цвет. В ней плавали обрывки водорослей, мертвые медузы и принесенные с берега сухие листья. Но чем дальше отплывал Таура, тем чище становилось море.

Вдали от берега волны почти не ощущались, лишь слегка покачивая тело мава вверх и вниз. Таура вытянулся горизонтально, распластав щупальца и подставив грудь и живот солнцу. Юноша любил понежиться в его теплых лучах, часто бывая на поверхности или даже выползая на уединенные безлюдные пляжи. Именно по этой причине его кожа имела бронзовый оттенок. Девушки народа мав презрительно надували губки, видя его загар и предпочитая более светлокожих собратьев. Пренебрежение прекрасной половины, разумеется, расстраивало Тауру, как и любого молодого мужчину. И дело тут было не только в цвете кожи. Все они удивлялись странным интересам Тауры, искренне не понимая, что такого любопытного может быть на поверхности или на берегу. И предпочитая держаться подальше от этих интересов. И от Тауры.

По очередному кругу обдумывая эти невеселые мысли, Таура рассеянно теребил висевший на шее медальон – небольшую витую раковину. Немного помедлив, юноша приложил ее ко рту тонким концом и подул. Из ракушки не раздалось ни единого звука, однако чайки, с любопытством кружащиеся вокруг дрейфующего мава, бросились врассыпную.

Море заволновалось.

Под Таурой прошла длинная пологая волна, медленно качнув юношу вверх и вниз. Следом за ней еще одна, и Таура, улыбнувшись, запрокинул голову, погрузив глаза в воду, чтобы видеть подплывающего друга. На глубине скользнул огромный обтекаемый силуэт.

– Привет, Инки, – Таура проговорил вслух, подкрепляя свои слова мыслеобразом.

Соплеменники Тауры могли общаться как при помощи голоса, так и при помощи мысленной речи. Чем примитивнее было существо, с которым приходилось иметь дело, тем проще были адресованные ему мысли. Однако таким способом договориться можно было почти с любым, даже с медузой при желании. Кроме людей. Люди были глухи к голосу моря.

Кракены, подобно мавам и тритонам, понимали мысли, облеченные в форму слов, а не просто образы и эмоции, как большинство животных. Гигантских спрутов уважали среди народа мав, почитали их за мудрость и силу. Не раз эти загадочные твари из глубины вставали на защиту жителей моря, временами даже участвуя в их междоусобных войнах.

«Ты грустишь», – это был даже не вопрос, а утверждение.

Гигантские кольца щупалец окружили Тауру, приподняв его над водой, словно в колыбели.

– Есть немного, – юноша невесело усмехнулся. На поверхности он любил разговаривать вслух – ему нравилось слушать, как звучит его голос и голоса собеседников.

Правда, у кракена голоса не было.

«Тебе одиноко», – спрут продолжал терзать Тауру. Он прекрасно чувствовал настроение юноши, но тоже предпочитал диалог, а не обмен мыслеобразами.

– Да, – мав двинул плечами. – Впрочем, как всегда.

«Быть одиноком – плохо. Особенно для таких, как ты. Тебе нужен друг».

– Ты – мой друг, – Таура ласково погладил охватившее его огромное щупальце.

У самого мава тоже были щупальца сродни осьминожьим, но они не шли ни в какое сравнение с тем богатством, которым природа одарила гигантского спрута.

«Я – другое, – казалось, Инки решил окончательно добить загрустившего мава. – Тебе нужен друг твоего вида, только женского типа. Чтобы мог делать тебе приятно. Мог делать с тобой икринки и выводить мальков».

– Вот только ты не начинай об этом, – Таура проговорил с раздражением и выбрался из баюкающих его щупалец. – Мне достаточно нравоучений от отца и братьев.

«Они плохого не посоветуют. Отец твой точно знает, как выводить мальков», – кракен вещал с такой наивной невозмутимостью, что Таура развеселился.

Он нарочито небрежно шлепнул приятеля по гладкому упругому боку и ловко ускользнул от него в глубину:

«Запятнал! Поймай меня, неповоротливая ты рыбина!»

«Я – рыбина?!!» – мыслеобраз гиганта принес искреннее возмущение.

Он мгновенно подобрал расслабленные щупальца и, словно живая торпеда, бросился следом за Таурой.

После визита доктора Рено, пожилого, лысоватого и очень грустного мужчины, Эрика почувствовала себя по-настоящему больной. При должном умении хороший врач любого пациента сможет убедить в том, что тот болен.

– Леди Эрика, вы очень бледны, – Анна кудахтала вокруг воспитанницы. – Это может не понравиться вашему жениху.

– Мне кажется, или ты и впрямь беспокоишься о том, чтобы понравиться Ричарду больше, чем я сама, – девушка невесело усмехнулась и откинулась на постели. Длинные светлые волосы разметались по подушке. Эрике так нравилось ощущение свободно распущенных волос, но сейчас ей снова придется собрать их в тугую аккуратную прическу. Чтобы понравиться жениху. Хотя Эрика искренне не понимала, зачем ей нужно было ему нравиться. Достаточно было того, что ему нравилось ее имя – Эрика Вильгефорц, княжна Таэр Марин. Княжна. Звучит достаточно красиво и притягательно для любого жениха, даже столь состоятельного, как Нигель.

– Как вам не стыдно, миледи! Лорд Ричард спас вашу жизнь…

– Почему ты решила, что это Ричард меня спас? – почему-то этот факт вызывал у Эрики досаду. Она даже приподнялась на кровати, негодующе глядя на компаньонку.

– Ну, как же, – та опешила, – он ведь нашел вас на берегу…

– Вот именно, нашел – на берегу, – Эрика фыркнула. – А как я оказалась на этом самом берегу, ты не думала?

– Волнами, верно, вынесло, – Анна пробормотала неуверенно.

– Ты серьезно так считаешь? – девушка села на кровати, свесив ноги, и принялась сосредоточенно рассматривать свои пальчики. – Я не умею плавать, ты забыла. Папенька запрещал мне учиться плавать.

– Потому что это не подходящая наука для молодой девушки, – компаньонка сложила руки на груди и сердито поджала губы.

– Ну, разумеется, – Эрика обреченно кивнула. – Только я ни за что бы не выплыла сама, меня кто-то вытащил из воды.

– Лорд Ричард, верно? – в голосе Анны было столько наивной надежды, что Эрика только усмехнулась:

– Да, он сапог в море не замочит – побрезгует.

– И правильно сделает, – компаньонка презрительно нахмурилась. – Море не для господ, для того есть слуги.

– А корабли он для слуг прикупил? – не слушая возмущений компаньонки, Эрика встала с кровати и босая подошла к окну, из которого открывался шикарный вид на залив Торкоас и пришвартованные у пристани парусники лорда Нигеля.

– Леди Эрика, ну, как можно! Босиком! Застудитесь!

Не обращая внимания на очередной приступ заботы у компаньонки, девушка облокотилась о подоконник. Проговорила негромко, для себя:

– Кто-то вытащил меня из воды. Мужчина, темноволосый…

– Ваш жених брюнет, – Анна не успокаивалась.

– …с бирюзовыми глазами, – Эрика вздохнула, а компаньонка снисходительно улыбнулась:

– У людей не бывает бирюзовых глаз, моя дорогая, а вот лорд Ричард носит венец с бирюзовыми камнями. Точно вам говорю, он ваш спаситель.

Девушка снова вздохнула, вглядываясь в морской горизонт:

– Может, и так…

Чувствуя слабину, Анна подошла к воспитаннице и обняла ее сзади за плечи:

– И чтобы понравиться ему, вам нужно привести себя в порядок. Примите микстуру, что оставил вам доктор Рено, а я позову стригунью. Причесать вас надо подобающим образом. Волос-то у вас вон как много, да все непослушные, как их хозяйка, – гувернантка по-доброму улыбнулась.

Эрика молча кивнула и с сожалением отвернулась от окна.

Без малого полтора часа горничные и няньки хлопотали вокруг Эрики, облачая ее в подобающее платье и пытаясь укротить буйную копну ее волос. И все для того, чтобы просто выпустить ее погулять. Но княжна Вильгефорц, невеста лорда Нигеля, не могла покинуть своих покоев, не наведя полный боевой камуфляж. Эрику всегда утомляла и угнетала необходимость столь тщательного туалета. Она была молода, хороша собой, и, по ее личному мнению, все эти чопорные прически и чудовищные платья с корсетами ее только портили. Ну, зачем, спрашивается, ей нужен был корсет? У нее и без того была осиная талия и высокая грудь. И волосы гораздо красивее было распустить по плечам свободной волной, а не стягивать на макушке в жестокий узел. Пусть корсеты носят раздобревшие раньше времени лентяйки, да пудрят носы, пытаясь сделаться хоть капельку краше.

Эрика судорожно вздохнула, когда Анна затянула очередной шнурок на корсете и сделала последнюю отчаянную попытку избавиться от чудовища из китового уса:

– Анна, корсет мешает мне дышать, а доктор Рено сказал, что после того, как я нахлебалась воды, мне очень нужен свежий воздух.

– Так, мы с вами сейчас и пойдем на воздух. Погуляем по пляжу, посчитаем чаек, – сама невозмутимость, Анна рывком затянула следующий шнурок, и Эрика только всхлипнула. Закусила губу и обреченно решила, что настоящую красоту не испортить никакими корсетами…

…Эрика настояла на том, чтобы гулять именно по берегу моря, а не в парке, хотя нужно отдать должное, замковый парк был хорош, зеленый и ухоженный, явно знающий, что такое ножницы умелого садовника. Ричард не жалел денег на красоту. Он вообще любил красивые вещи – корабли, драгоценности, женщин. И теперь, гуляя мимо пришвартованных у пристани судов, Эрика искренне любовалась грациозными кораблями, похожими на сказочных лебедей. Рядом с парусниками лорда Нигеля, привезшая ее бригантина казалась гадким утенком.

Доски причала сменились пляжным песочком, и Эрика лишь закусила губу, представив, какое это было бы наслаждение, пройти по теплому мягкому песку босиком, без жестких туфель-колодок. Но правила приличия не позволяли ей подобной вольности, а компаньонка зорко следила за их соблюдением.

Охая и недовольно бурча, Анна неуклюже семенила следом за воспитанницей по пляжу. Ноги полной пожилой женщины проваливались в мелкий сыпучий песок, и Эрика только лукаво косилась на гувернантку. Наконец, посчитав, что момент настал, она обернулась и с показательным участием произнесла:

– Милая Анна, мне кажется, вам слишком сложно гулять по песку. Быть может, я пройдусь одна? Там дальше забор усадьбы Нигелей, здесь нет никого постороннего.

Девушка захлопала длинными ресницами, глядя на компаньонку настолько невинным наивным взглядом, который только смогла изобразить.

– Да, куда это годится? Юная девушка одна, на пляже, – тяжко отдуваясь, Анна старалась не отставать от легконогой воспитанницы, но это давалось ей нелегко. – Идемте лучше в парк.

– Но здесь так много воздуха, – Эрика раскинула руки в стороны. – А доктор сказал, мне нужно дышать воздухом. Мне даже корсет больше не мешает, – она хитро улыбнулась, но спохватившись, снова изобразила на лице умильную наивность.

– Ладно, идите, – Анна сдалась. – Но так, чтобы я вас видела.

– Непременно! – Эрика проворковала в ответ и тут же умчалась вдоль по пляжу.

Остаться одной – немыслимое счастье. С того самого момента, как Эрика покинула дом отца, Анна с нее глаз не спускала, и подобное неусыпное внимание молодой девушке порядком надоело.

Она приблизилась к кромке воды, и волна ласково лизнула песок у ее ног, едва не замочив башмачки. Девушка счастливо улыбнулась и присела, чтобы потрогать волну рукой. Вода была теплая и как будто немного мыльная на ощупь. С детства Эрика мечтала искупаться в море, плыть по волнам, чувствуя на своем обнаженном теле ласковое прикосновение морской воды. Правда, ее мечта сбылась совсем недавно, только совсем не так, как ей виделось в детстве. Она искупалась в море, с головой, но удовольствия от знакомства со стихией не испытала и чуть было не погибла. Эрика сокрушенно вздохнула. А может, не зря аристократия так не любит море? Ведь оно опасно и таит в себе гибель.

– Зря, – за спиной Эрики прозвучал хрипловатый голос лорда Ричарда, и девушка с испугом отпрянула от воды и покраснела, словно сделала что-то постыдное. – А море таит в себе только лишь возможности. Для тех, разумеется, кто ими не пренебрегает.

Ричард снисходительно усмехнулся, видя оторопь своей гостьи. Он был одет в одну рубашку, смело расстегнутую чуть ли не до пояса. Обруча на его голове больше не было, и волосы свободно развевались на ветру.

– Я что же, разговаривала вслух? – сказать, что Эрика была смущена, это не сказать ничего. Она и раньше, бывало, разговаривала сама с собой, когда рядом никого не было, но сейчас это оказалось более чем неуместно.

– Я прошу меня простить, – хозяин дома, спохватившись, чуть поклонился. – Вы, верно, думали, что вас никто не слышит, я подошел слишком незаметно. Мое упущение, следовало дать о себе знать заранее.

– А где Анна? – Эрика забеспокоилась. Она еще ни разу не оставалась с мужчиной наедине, если не считать недавнего случая на берегу. Но тогда ей было так плохо, что бояться за свое достоинство сил не оставалось.

– Я отослал ее отдохнуть. Вы утомили свою пожилую компаньонку, – лорд Нигель снова усмехнулся, холодно и высокомерно, чувствуя свое превосходство над собеседницей, хоть она и была выше него по рождению.

– И она вас послушалась? – Эрика удивленно вскинула брови. Упрямая гувернантка так тщательно следила за честью своей воспитанницы, что порой девушка подозревала, что она готовит ее в монахини.

– Ну, разумеется. Я же ваш будущий муж.

Ричард улыбнулся, и Эрике совершенно не понравилась его улыбка, холодная и хищная.

– Разве о помолвке уже объявлено? – несмотря на все усилия, Эрика залилась краской. Разговаривать с мужчиной о таких вещах ей было неловко.

– Нет, но это вопрос времени, – Ричард пожал плечами, – и не очень долгого. А пока – у меня есть для вас подарок, – все это время он держал в руках изящную деревянную коробочку, покрытую тонкой резьбой и блестящую на солнце каменьями инкрустации, но Эрика с перепугу не сразу заметила ее. – В знак крепости моих – и ваших – намерений.

Поначалу Эрика решила, что коробочка и была подарком, настолько искусно она была сделана. Девушка не сильно разбиралась в чистоте драгоценных камней, но даже для нее было очевидно, что шкатулка украшена не стекляшками. Но то, что оказалось в ней, превзошло самые смелые фантазии. Ловким движением фокусника Ричард откинул крышку, и солнце заиграло всеми цветами радуги, отразившись в тысяче граней настоящих алмазов, которыми было украшено лежавшее внутри ожерелье. По лицу Эрики скользнули радужные блики.

– Какая красота! – она не удержалась от возгласа.

– Я рад, что вам нравится эта безделица, – лорд Нигель самостоятельно вытащил украшение из коробочки, небрежно отшвырнув на песок драгоценную шкатулку, и шагнул к девушке. – Вы позволите его примерить?

С испугом вскинув глаза на мужчину, Эрика покраснела, но заставила себя дышать ровнее. В конце концов, он ее будущий муж. К чему ей теперь бояться его? Все равно рано или поздно он сделает с ней то, что все мужчины делают со своими женщинами в постели. И не только со своими. Так, возможно, имеет смысл привыкнуть к его обществу заранее?

– Да, пожалуйста, – девушка доверчиво повернулась к лорду Нигелю спиной.

Руки у Ричарда были холодными и жесткими, как и все в этом человеке – взгляд, улыбка. Пока мужчина застегивал ожерелье на ее шее, сердце у Эрики гулко стучало, заставляя дрожать под корсетом девичью грудь. Эта дрожь не укрылась от взгляда лорда Нигеля:

– Мой подарок так взволновал вас, юная леди?

Не сразу Эрика нашлась, что ответить. Она и впрямь была взволнована, но не столько подарком, сколько близостью мужчины:

– Да, мне никогда еще не дарили столь дорогих подарков, – с трудом взяв себя в руки, девушка солгала, надеясь, что сделала это убедительно.

– Пустяки, – Ричард протянул довольным тоном, – а впрочем… это колье действительно стоит немало, поэтому…

Вздрогнув, Эрика резко повернулась к мужчине лицом – едва он успел защелкнуть замок на ее шее. На лице ее был написан такой милый испуг, что Ричард снова усмехнулся:

– …поэтому в благодарность я хочу ваш поцелуй.

Краска снова залила щеки Эрики. Она пробормотала:

– Но, лорд Ричард, мы ведь еще даже не помолвлены…

– С этого момента – помолвлены, – Нигель чуть искривил губы, изобразив подобие улыбки. – Ты приняла мой подарок, считай, что сказала, «да». Так что иди сюда, не упрямься, малышка. Тебе понравится.

Он властным и довольно резким движением привлек Эрику к себе, обняв за талию. Девушка прогнулась в спине, пытаясь отстраниться, но второй рукой Ричард придержал ее голову и приблизил ее лицо к своему.

И поцеловал в губы.

Поцелуй Эрике не понравился. От губ Ричарда неприятно пахло, и хоть он не был настойчив, невинной девушке это действо показалось излишне откровенным. Она сконфуженно отвернулась, и от глаз Ричарда не скрылось выражение брезгливости на ее личике.

– Мой поцелуй понравился тебе меньше моего подарка, – он проговорил с досадой, и Эрика поняла, что ей еще придется ответить за эту холодность.

– Мне очень жаль, – она выдавила из себя, едва набравшись смелости. – Но… я не люблю вас.

– Ты полюбишь меня, Эрика, – Ричард криво усмехнулся и кивнул своим мыслям. – Ты обязательно меня полюбишь.

Глава 3. Нет пути назад

Игра в пятнашки с гигантским кальмаром быстро наскучила Тауре. Хоть он и пытался выглядеть озорным и легкомысленным, на душе у него было по-настоящему тоскливо. И причина была вовсе не в занудности поучений старших братьев и отца. У мава из головы все не шла та человеческая девушка, которую он спас во время шторма. Ему очень хотелось снова ее увидеть и убедиться, что с ней все хорошо, что тот грубый человек с хриплым голосом не причинил ей вреда.