Жемчужина для Владыки моря

Объясняться с Инки Таура совершенно не хотел – вряд ли житель морских глубин смог бы оценить его тоску, поэтому мав решил закончить игру самым простым и действенным способом. Соревноваться с гигантском спрутом в скорости было непросто, а вот в ловкости и скрытности вполне можно.

Подводные скалы Торкоаса были испещрены огромным количеством небольших каверн, точно губка. Когда-то очень давно, в незапамятные времена, кипящая пузырящаяся лава текла по берегу, бурля и выжигая все на своем пути, но встретившись с холодными океаническими водами, мгновенно застыла, подобно гигантскому куску пемзы. В толще погрузившейся под воду части скалы получился запутанный лабиринт из каменных пузырьков, слишком маленьких для тела гигантского спрута.

В одну из таких дырочек и юркнул Таура. Инки поплавал вдоль каменного языка, бросая другу призывные мыслеобразы, но, не услышав ответа, обиженно поплыл прочь. А сам Таура, проводив кракена виноватым взглядом, направился обратно к берегу…

…Таура и сам бы не смог объяснить, чего он хотел на берегу, прекрасно понимая, что шансов увидеть прекрасную незнакомку у него было до безобразия мало. Разве только она решит искупаться в море, но вряд ли после случившегося захочет снова оказаться во власти непокорной стихии. Таура вообще редко видел, чтобы люди просто так праздно нежились в морских водах. Рыбаки и ловцы жемчуга часто окунались в соленую воду по роду своих занятий, но для них это купание не было в удовольствие.

А она ведь даже назвала ему свое имя – очень длинное и сложное. А впрочем… начало ее имени звучало как-то очень красиво и совсем не длинно. Она сказала, Эрика… Словно журчание воды в прибрежной гальке. Так он и будет звать ее про себя, а все остальные нелепые «форцы» и «рины» пусть люди оставят для общения друг с другом. У народа мавов даже Владыку моря звали просто и коротко.

Юноша вынырнул почти у самого берега, уповая на то, что люди редко вглядываются в волны. И тут же был вынужден погрузиться с головой, едва не попавшись на глаза человеку. Той самой девушке, о встрече с которой он так мечтал.

Невероятная удача – Эрика вышла прогуляться по пляжу. И, в отличие от своих соплеменников, не сводила взгляда с морских волн. И снова сердце Тауры дало осечку – неужели она искала там его, своего спасителя? Тут же юноша недовольно скривился: не могла она его запомнить, слишком слаба тогда была. Или все-таки могла?

Юный мав осторожно выглянул из воды, на сей раз спрятавшись за вершиной торчавшего из-под воды камня, которыми изобиловало побережье Торкоас. Девушка была задумчива. Это серьезное выражение так странно и неуместно смотрелось на ее милом молоденьком личике, что Таура невольно улыбнулся. И снова залюбовался прекрасной незнакомкой, как и тогда, на берегу. У девушки была очень светлая кожа, почти такая же светлая, как у красоток народа мав, и светлые волосы, собранные в странную конструкцию на голове. Она явно досаждала Эрике, потому что она то и дело дергала свои локоны, пытаясь освободить их из плена заколок и хоть немного ослабить натяжение волос.

Присев к воде, девушка протянула руку к волне и улыбнулась, словно гладила любимого домашнего зверя. Она не видела, как по пляжу к ней быстро приближался высокий мужчина, хозяин прибрежного замка. А Таура увидел его и сжал кулаки, готовый при необходимости выйти из воды и защитить свою подопечную от опасности.

Но опасность Эрике явно не грозила. Хоть она вначале испугалась появления мужчины, но начала с ним спокойный разговор и даже приняла от него подарок. Казалось бы, мав мог успокоиться, но когда руки хозяина замка коснулись шеи Эрики, застегивая на ней подаренное украшение, кулаки Тауры сжались еще крепче. Да, как он смел дотрагиваться до его подопечной?!!

То, что произошло дальше, едва не заставило юного мава покинуть свое убежище за скалой. Хозяин замка привлек к себе девушку и поцеловал в губы, причем сделал это явно против ее воли. Эрика пыталась отстраниться, но мужчина был гораздо сильнее. Дальнейшего разговора между ними мав уже не слышал, кровь гулко стучала в его висках, он трепетал от едва сдерживаемой ярости и… ревности. Сам юноша не отдавал себе отчета, что именно это было за чувство, раньше он никого не ревновал, поскольку ни к кому не испытывал настолько глубокой привязанности. Разве только к Инки, но друг-кальмар не давал повода усомниться в своей преданности.

Дрожа от негодования, Таура собрался уже выползти на берег и наказать наглеца. Однако заметив реакцию девушки, передумал. Эрика не кричала, не звала на помощь и даже больше не вырывалась. Более того, она приняла предложенный локоть хозяина замка, и они рука об руку покинули пляж.

– Леди Эрика, прекратите вертеться! – Анна в очередной раз дернула Эрику за волосы, помогая стригунье укрощать непокорную копну волос девушки. –Сегодня вечером на балу вы должны быть ослепительны.

– И кого мне нужно будет лишить зрения? – с каждой новой шпилькой впивающейся в голову Эрики, настроение у нее становилось все мрачнее. – Всех тех престарелых лордов и леди, что придут стирать свои старческие зубы, скрежеща ими от злости, что мой титул достанется не им? Так, чего стараться, они и так все подслеповаты.

– Леди Эрика, вы неуважительны, – компаньонка бросила на воспитанницу осуждающий взгляд, перевела глаза на стригунью, но та, как ни в чем не бывало, продолжала свою работу, деликатно делая вид, что разговоры господ ее не касаются. – Вообще-то я имела в виду лорда Ричарда. Вы должны…

– Да-да, помню, ему понравиться, – Эрика вздохнула и тронула висящее на шее драгоценное колье.

– Вот именно, – этот жест не укрылся от внимания Анны. – Он делает вам такие дорогие подарки и сегодня объявит о вашей помолвке. Вы должны соответствовать. Лорд Нигель – лучшая партия для вас. Он ведь не только богат, но еще и хорош собой. Разве вы не заметили?

– Заметила, – девушка удрученно опустила голову, доверчиво подставляя горничной затылок для очередной шпильки. Поморщилась, когда острый инструмент в очередной раз царапнул нежную кожу.

– И молод, – Анна продолжала наставления. – Не юноша, конечно, но гораздо моложе всех этих, как вы выразились, «престарелых господ». Да, то и к лучшему, что он немного постарше вас, заботиться будет да оберегать.

– Разумеется, ценное приобретение нужно беречь, чтобы не потеряло товарного вида.

– Леди Эрика! – уже ставшее привычным восклицание вызывало у девушки только досаду. Она дернула подбородком, проговорила с обреченностью в голосе:

– К чему эти разговоры, Анна? Так или иначе, у меня нет выбора.

Неожиданно Анна отогнала от Эрики стригунью, так и не закончившую прическу, и повернула девушку лицом к себе. Заглянула ей в глаза с каким-то незнакомым участливым выражением:

– Милая моя девочка, послушай и постарайся понять. Лорд Нигель – это лучшее, на что ты могла рассчитывать. Он даст тебе покровительство и возможность продолжения княжеского рода Вильгефорц. Если бы у тебя был брат, на тебе не лежала бы такая ответственность за продолжение династии, но – увы – надежда только на тебя и твой удачный брак. Как знать, может, вы даже полюбите друг друга? Лорд Ричард молод и способен увлечься красивой женщиной.

– Ровно до тех пор, пока она ему не наскучит, – Эрика вздохнула. – Спасибо тебе, милая Анна, за теплые слова, но я и так все понимаю. Я готова. Мы уже опаздываем, а прически все еще нет.

Горничные и стригуньи постарались на славу, Эрика действительно была ослепительна. Хоть молодой девушке полагалось носить платья нежных блеклых цветов, в этот раз Эрике было позволено надеть ярко-голубое платье из блестящего атласа, которое очень выгодно сочеталось с ее светлой кожей и золотистыми волосами. Это был еще один подарок будущего жениха. Лорд Нигель в очередной раз бросал вызов устоявшимся традициям, разрешив своей суженой надеть столь яркое платье. Даже Анна, в первый момент недовольно поджавшая губы при виде наряда, вынуждена была признать, что Эрика в нем выглядела сногсшибательно. Не кротким бледным ангелочком, а красивой молодой женщиной, способной покорять и разбивать мужские сердца. Гувернантка даже позволила стригунье небывалую вольность: оставить на свободе несколько вьющихся локонов из прически Эрики, и теперь они живописным каскадом обрамляли ее лицо и привлекали внимание к стройной шейке девушки и сверкающему на нем драгоценному колье.

– Вы выросли настоящей красавицей, леди Эрика, – компаньонка вела свою воспитанницу по лестнице в сторону бальной залы. Вокруг них суетливо семенили горничные и лакеи. – Вылитая мать! – показалось, или голос Анны дрогнул? – Воспользуйтесь правильно этим сокровищем, завладейте сердцем своего жениха. И вот увидите, вы будете счастливы…

Эрика только покосилась на свою гувернантку и ничего ей не сказала. Ступени закончились, и они подошли к дверям парадного зала. Услужливые лакеи распахнули их перед юной леди, и Эрика, отпустив руку компаньонки, самостоятельно шагнула внутрь.

Зала была богато и со вкусом украшена. Действительно красиво, а не просто ярко и аляписто, как это было принято в большинстве дворянских имений. Лорд Нигель понимал толк в красоте, и в очередной раз наглядно продемонстрировал это Эрике. Вдоль стен висели яркие, но не пестрые, стяги, а все свободное пространство на стенах, между окнами, на подоконниках было украшено цветами, сочетавшимися с этими полотнами и дополнявшими их. Нежные и яркие, крупные бутоны, сверкающие среди зелени, подобно алмазам в оправе, и россыпи мелких цветочков, словно дорогой бисер, оттеняющие великолепие своих более броских собратьев. И над всей бальной залой струился цветочный аромат, пряный и сладкий одновременно, перемежающийся свежими цитрусовыми нотками.

В первый момент Эрика задохнулась от обилия навязчивых запахов и застыла на пороге. И головы всех присутствующих в зале тут же обернулись в ее сторону, на нее нацелились монокли и лорнеты стареющих кокоток и донжуанов. По толпе прошел шепоток, от которого плечи Эрики покрылись мурашками. Она чувствовала себя, словно дорогая породистая кобылица на торгах. Вот-вот ее начнут похлопывать по крупу и осматривать зубы. И ей захотелось отвернуться, закрыть лицо и бежать прочь, но она сдержалась, понимая, что все эти оценивающие лорнеты и кривые завистливые ухмылки теперь ее данность и с ней нужно учиться жить.

И как же искренне она была рада увидеть Ричарда, словно по мановению волшебства возникшего рядом с ней и предложившего ей руку. Эта напасть уже была ей известна, потому Эрика выдохнула с облегчением и приняла предложение.

– Вы великолепно выглядите, леди Эрика, – показалось, или в хрипловатом голосе лорда Нигеля проскользнуло нечто, похожее на восхищение?

– Благодарю вас, ваш подарок пришелся как нельзя кстати, – Эрика ответила встречной любезностью. – Оба подарка, – она добавила со вздохом.

Они шли рука об руку мимо рядов знатных лордов и леди, останавливаясь подле каждой группы, и Ричард представлял им свою спутницу. Эрика мило улыбалась, и уже десять минут спустя выражение дежурной учтивости накрепко прилипло к ее лицу, и от него даже стало сводить мышцы щек. И девушка лишь надеялась, что ее неестественное радушие не выглядит слишком уж наиграно.

– Дамы и господа! – Эрика и Ричард достигли торца залы, и хозяин дома повернулся лицом к своим гостям, призывая их к вниманию. – У меня для всех вас важная новость. Я женюсь!

Он сделал паузу, пережидая волну гомона и перешептываний. Чуть снисходительно оглядел присутствующих, давая им возможность немного пофантазировать на тему личности счастливицы. Хотя, впрочем, присутствие рядом с ним молодой красивой девушки в дорогом колье было более чем красноречиво.

Дождавшись, когда шепот сойдет на нет, Ричард продолжал:

– С благословения князя Вильгефорца моей супругой станет его единственная дочь, леди Эрика Вильгефорц, княжна Таэр Марин.

Ричард продемонстрировал гостям их сомкнутые руки, и по залу прошла вторая волна гомона. Откуда-то из центра толпы прозвучал старческий голос:

– А где же сам князь? Почему он не приехал просватать свою дочь?

Лорд Нигель улыбнулся своей обычной хищной улыбкой:

– Князь Вильгефорц не рассчитывал на столь скорую помолвку, леди Эрика приехала в мой дом просто в качестве гостьи. Но, увидев ее, я с первого взгляда понял, что эта девушка – моя судьба, и тянуть дальше в угоду традициям не имеет смысла.

Ричард повернулся к Эрике, а в зале повисла гробовая тишина. Девушке казалось, что самым громким звуком был стук ее сердца. Бедное сердечко трепетало и рвалось прочь из груди, с отчаянием раненой птицы колотясь о ребра.

Между тем, Ричард опустился перед Эрикой на колено и взял ее руки в свои. И таким он в этот момент выглядел искренним и влюбленным, что девушка опешила и едва ли не поверила в чистоту его намерений. Ей никто и никогда не делал предложений, и она почему-то думала, что это происходит в более строгой официальной обстановке, без горящих глаз и преклоненных коленей. А подчас и без присутствия невесты.

– Леди Эрика, при свидетельстве всех этих благородных лордов и леди я прошу вас стать моей женой и связать свою жизнь с моей узами законного брака.

Эрика всхлипнула и потерянно оглядела толпу аристократов. Все они ждали ее слов. Ей задали вопрос, но не дали выбора, и ответить на него она могла только одно:

– Я принимаю ваше предложение, лорд Нигель, – слова с трудом продрались через пересохшее горло, и Эрика уже не была уверена, что правильно следит за выражением лица. Она была напугана и расстроена, и все это, наверняка, читалось по ее мимике. Она ведь до последнего верила, что случится какое-нибудь чудо, и ей не нужно будет выходить замуж за высокомерного спесивого богача. Но теперь она согласилась на это при свидетелях, а значит, пути назад больше нет.

– В честь вашего согласия, – довольный произведенным эффектом, Ричард поднялся на ноги и чуть поклонился Эрике, – могу я пригласить вас на танец?

– Да, разумеется, – Эрика пролепетала, не сильно вникая в смысл его слов. И потому вздрогнула, когда в зале заиграла громкая музыка, а Ричард привлек ее к себе. Сильно ближе, чем было положено по этикету.

И они закружились по залу. С самого раннего детства Эрику учили бальным танцам, и это была одна из тех немногих наук, которые ей нравились. Она могла бы танцевать даже с закрытыми глазами и теперь не преминула воспользоваться этим умением – смотреть в глаза будущему жениху девушке совершенно не хотелось. Она боялась замерзнуть под его холодным оценивающим взглядом, продолжая чувствовать себя приобретением в выгодной сделке.

– Ты отлично справилась со своей ролью, – Ричард наклонился к девушке и прошептал в самое ухо. – Хотя я боялся, что ты упадешь в обморок от страха. Неужели я такой страшный? – в голосе богача послышалась усмешка.

Решительно выдохнув, Эрика распахнула глаза, чтобы прямо посмотреть на хозяина дома. И едва не оступилась в танце, настолько неожиданно теплым оказался его взгляд. Девушка искренне смутилась, залившись краской:

– Вовсе нет. Но мне первый раз делают предложение. Мне кажется, для девушки вполне естественно испугаться в такой ситуации. Особенно учитывая, что моего папеньки не было рядом.

– Твой папенька… – в голосе Ричарда скользнуло явное пренебрежение, но он тут же осекся, – обязательно приедет на нашу свадьбу. А касаемо помолвки мы все с ним решили заранее, к тому же он получил за тебя щедрое приданое, – мужчина скривился в подобии улыбки.

– Разве приданое это не обязанность родителей невесты? – Эрика удивленно вскинула брови.

– В некоторых случаях возможны отступления от традиций, – Ричард уверенно кружил партнершу по залу. – Но хватит о делах. Скажи, дорогая Эрика, нравится ли тебе праздничное убранство в зале?

Девушка бросила скользящий взгляд по сторонам:

– Да, здесь очень мило. Столько цветов…

– Это все в твою честь, – Ричард улыбнулся, и снова в его улыбке почудилось то, чего в ней быть не могло – искренность. – У тебя очень красивое имя, Эрика. Ты знаешь, что оно обозначает?

– Боюсь, что нет, – Эрика нахмурила лоб.

– Эрика – это название цветка. Скромного и неприглядного при первом знакомстве, но стоит ему расцвести… И мы видим вот такое великолепие, – Нигель блеснул на Эрику лукавыми глазами, а слова его прозвучали настолько двусмысленно, что девушка снова покраснела и опустила взгляд…

…Бал закончился, гости задержались в пределах допустимых приличий для того, чтобы выпить несколько коктейлей с хозяином дома и лично поздравить его с удачной помолвкой, и разъехались по домам. Слуги убрали из бальной залы цветочные гирлянды и без сожаления выбросили еще свежие живые цветы в кучу компоста на задворках парка.

Оказавшись, наконец, в своих покоях в одиночестве, Эрика в сердцах сорвала с шеи драгоценный ошейник, упала на кровать лицом вниз и горько заплакала.

Глава 4. Жемчужина моря

Так вот, значит, как принято у людей? Для того чтобы понравится девушке, нужно просто подарить ей красивый подарок…

Таура плыл очень быстро, надеясь, что поток соленой воды остудит его разгоряченную голову. И погружался все глубже, туда, куда едва доставал свет солнца с поверхности. Вода здесь была холоднее, и юноша немного пришел в себя, попытавшись мыслить здраво. Какое ему вообще было дело до отношений между людьми суши? Кто кому какие дарил подарки, кто кого бил или принуждал к близости? Он – мав, у него была своя жизнь, и она была связана с морем. Ведь когда-нибудь именно он станет Владыкой морского престола.

Природа зло подшутила над морским царем, и только у младшего из семи его сыновей оказался талант к чародейству, необходимый для того, чтобы возглавить подводный народ. Старшие братья, умные, сильные, чтущие традиции и отца, этого дара были лишены. И за это тихо ненавидели младшего, хоть и не смели показывать своего отношения в открытую. Но Таура все прекрасно чувствовал и понимал и именно поэтому всегда сторонился родственников.

Таура не хотел тяжести королевского венца, но знал, что рано или поздно она ляжет именно на его голову.

У него было так много своих личных подводных проблем, так почему же он никак не мог перестать думать о той девчонке с пляжа? Не мог выбросить из головы воспоминания о ее светлой, точно светящейся коже, ее голубых глазах и губах… он коснулся их, чтобы вернуть девушке дыхание, и с тех пор никак не мог забыть этого нежного трепетного прикосновения.

Погруженный в крамольные фантазии, Таура плыл в сторону жемчужной отмели. Вокруг этого каменного языка, нависающего над океанической бездной, всегда струилась теплая вода – сказывалась близость огненной крови земли. Вниз обрывались глубины в несколько ростов, а на отмели лежал черный блестящий песок, намытый отливом с берега. Теплый, прогретый близким солнцем, он создавал настоящий рай для роста жемчужниц. Капризное течение сносило человеческих ловцов жемчуга с отмели на глубину, и после множества несчастных случаев люди стали сторониться этого места. А потом и вовсе о нем забыли. И теперь, укрытая от алчных человеческих глаз, потаенная ризница стала настоящим кладезем невероятных сокровищ.

Внутри каждой двустворчатой раковины, которыми была усыпана отмель, билось драгоценное сердечко – гладкая блестящая жемчужина. Все перлы, как правило, были белого или кремового цвета, но изредка попадались черные или темно-серые экземпляры. И Таура, выхватив из-за пояса короткий широкий нож, принялся за поиски именно такого жемчуга – черного – самого редкого и дорогого не только у людей суши, но даже среди придворных дам Владыки моря.

Таура так увлекся эти занятием, что не заметил подплывшего к нему Шеду, своего приятеля-мава. Шеда с искренним интересом наблюдал за Таурой, как тот с остервенением отрывал от камня несчастные ракушки, широким злым жестом вскрывал их и в сердцах отшвыривал на глубину.

«Ты чего это сокровищами разбрасываешься? – Шеда, наконец, решил дать о себе знать и приблизился к Тауре. Поскольку они находились под водой, то и разговор шел преимущественно при помощи мысленного диалога. – Лучше бы мне отдавал, я бы из них украшение для Мирты сделал, она любит бусики из жемчуга».

«Это обычные все, а мне нужны другие», – бросив на приятеля быстрый взгляд, Таура вернулся к своему занятию.

«Обычные? А необычные – это какие?»

Волосы Шеды тоже были темными, как и у Тауры, только в отличие от него имели зеленоватый оттенок, отчего было похоже, что голову мава окружает клубок водорослей.

«Мне нужны черные», – Таура вскрыл очередную ракушку и, не найдя искомого, без жалости бросил ее вниз со склона шельфа.

«Черные? Ого… – приятель удивленно выпустил струйку пузырьков воздуха изо рта, и они задорно понеслись вверх, блестя на солнце. – И для кого же такой королевский подарок, позволь спросить?»

«Не твое дело», – Таура недовольно покосился на нежеланного компаньона и вцепился в очередную жертву-ракушку.

«Неужели наш недотрога Таура, наконец, влюбился?» – Шеда лукаво хмыкнул, от чего из его носа вырвались еще две цепочки пузырьков.

«Сказал же, не твое дело!» – на миг оторвавшись от поисков, Таура подплыл к приятелю, держа в руке поднятый нож.

«Эй, ты чего? Остынь», – Шеда выставил перед собой ладони, и Таура, сообразив, что его жест выглядит угрожающе, поспешил опустить инструмент:

«Извини… Сегодня странный день…»

«Да, брось, с каждым это случается рано или поздно. А кто она?» – распластав щупальца, Шеда улегся на теплом черном песочке между жемчужницами и приготовился слушать рассказ.

Таура только нервно дернул подбородком и промолчал.

«Неужели дочка королевского сюзерена из моря Кос? – от невероятной догадки Шеда даже приподнялся. – У тебя губа не дура, она редкая красавица. Вот только вряд ли на тебя посмотрит до того момента, пока ты не наденешь корону».

Таура молча отвернулся в сторону.

«Нет?!! – Шеда продолжал допытываться и на мгновение замер, осмысляя свою догадку. – Неужели… Только не говори, что она из этих…»

Чуть не выронив из рук очередную жемчужницу, Таура резко повернулся к приятелю и нахмурился.

А тот продолжал:

«Она из народа тритонов? Постой, младшая сестра короля Тритона? Она хорошенькая, ничего не скажешь, да и юна к тому же. Сложный выбор, но тебе, как будущему правителю, была бы очень к месту такая жена. Политика и все такое».

«Нет, она не из тритонов…»

«А кто же она? Не томи, Таура», – Шеда снова вытянулся на песочке во весь рост, лукаво подмигнув приятелю.

Таура не торопился с ответом, но он так красноречиво поднял взгляд к поверхности моря, что Шеда едва не поперхнулся водой от такого откровения:

«Ты что, хочешь сказать, что она оттуда?!!»

«Ничего я не хочу сказать, – Таура огрызнулся. – Я молчал, а ты сам все придумал. Без моей помощи».

И вернулся к поиску черного жемчуга.

«Ты окончательно свихнулся в этих своих путешествиях к берегу», – мав кивал головой, сочувственно поджав губы.

Поскольку Таура усиленно делал вид, что очень занят, Шеда поднялся со своего места и приблизился к нему:

«А знаешь, что говорят человеческие девчонки, когда видят мава?» – он хитро улыбнулся, а Таура доверчиво покосился в его сторону:

«Ну, и что же?»

«А-а-а!» – Шеда вскинул руки вверх и в стороны, сделав резкое движение в сторону Тауры, и тот отшатнулся от неожиданности:

«Не понял…»

«Они кричат, как полоумные. Смотрите, смотрите, там чудовище!» – Шеда явно был доволен эффектом, произведенным своим небольшим представлением.

«Понял…» – Таура нахмурился и отвернулся.

Шеда продолжал давить на приятеля:

«Понял, кем ты будешь для нее? Чудовищем! Так что выкинь из головы и найди себе нормальную мавку. Между прочим, Дейра про тебя спрашивала. Уже раз восемь, наверно. Она кстати ничего, милая, хоть и странная немного. Но ты ведь тоже… не от мира сего… Так что вы подружитесь».

«Обойдусь без твоих советов».

«Ты обиделся, что ли? – Шеда сделал несчастную физиономию. – Да, я пошутил, не хотел тебя напугать. Не думал, что ты такой пугливый!»

«Это не я пугливый, а вы все, – Таура бросил приятелю пропитанный досадой мыслеобраз. – Нос боитесь высунуть из воды».

«Да, чего там веселого-то, наверху?» – Шеда непонимающе пожал плечами.

«Дело не в веселье, – отвлекшись от своих поисков, Таура очень серьезно посмотрел на приятеля. – Вы все не желаете понять очевидного. Люди представляют для нас угрозу. И для того чтобы выжить, нужно изучить эту угрозу, а не бежать от нее. Но вместо этого мавы отступают все дальше и глубже в океан. Нам просто повезло, что большинство людей боится моря, и не осмеливается пока что вторгаться далеко в наш дом. Но это временно. Настанет пора, и люди придут в самые глубокие заводи, и тогда подводному народу уже некуда будет деваться. Нам придется принять последний бой и сгинуть в нем по воле человека».