Каникулы в других мирах

– У меня что, рога выросли?

– Уши! Посмотри на мои уши! У тебя, я думаю, такие же! – крикнул я, в отчаяние щупая отросшие и заострённые вверх лопухи.

Сашка оторвал ладони от головы и тоже трогал свои уши, переваривая новость.

– Это как так? Мы теперь эльфы, что ли? Но так ведь не бывает! Какого лешего здесь происходит?! Что за шуточки?!

Он потрогал мои уши, хорошенько рассмотрел их со всех сторон и даже подёргал.

– Эй! Свои дёргай! Больно же! Настоящие они, не сомневайся, – крикнул я ему и замер, так и не закрыв рот, рассматривая место, где мы оказались.

Мир вокруг нас был не просто другим. Он стал совсем-совсем другим. Трава теперь была ярче и выше, болото исчезло, как не бывало, а на его месте появилась роща с какими-то странными огромными деревьями с толстыми золотистыми стволами и пышными кронами, покрытыми крупными белоснежными цветами. Змеиной горки не было и в помине.

Светило яркое солнце, и нас обдувал тёплый ласковый ветерок, доносящий благоухание цветов и ещё какой-то приятный ванильный запах. Мы стояли на небольшой полянке по пояс в траве, недалеко от речки. Вот только вода в ней была странного молочно-голубого цвета и как будто густой.

Я сглотнул и толкнул локтем друга.

– Молочная речка? – прохрипел я и прочистил горло. – Мне кажется, что я сошёл с ума, Саш.

Я посмотрел другу в глаза.

– Поклянись, что не бросишь меня здесь и отведёшь домой, к родителям, даже если я буду сопротивляться. Ведь это же всё не по-настоящему, правда?

– Прекрати паниковать, братан! Кукуха слетает по одному, а я тоже вижу молочную речку, правда без кисельных берегов. Значит, даже если это и глюк, то массовый. Так что домой будем выбираться вместе, не боись.

Он подошёл поближе к воде и присел на корточки.

– Слушай, такое ощущение, как будто кисель течёт. Ой, а по краю берега и правда густой кисель, похожий на сопли. Смотри!

Саня потрогал пальцем слизь, которая образовалась на кромке воды и застряла в траве.

– Давай попробуем? А вдруг она сладкая и вкусная?

Он потянул руку ко рту, а я стукнул по ней. Отвратительная белёсая слизь капала с его пальцев и вызывала у меня тошноту и отвращение.

– Ты дурак, что ли?! Как тебе не противно! И вообще, хватит того, что уши выросли, как лопухи! Как мы теперь в деревне и в школе появимся, не представляю! Родители, даже не знаю, как отреагируют на эту «красоту». Это же вообще непонятно, что течёт, но уж точно не вода. Может, там бактерии какие-нибудь или, вообще, яд? Вытри руки о траву быстро и не вздумай их туда опять совать! У нас воды нет, чтобы их помыть. Они у нас только болеть перестали после укуса пикси… Пикси! – дошло до меня откуда эти изменения. – Мне кажется, я знаю, откуда у нас взялись такие уши!

Сашка вытаращил на меня глаза, завёл руку за спину, потрогал лопатки, а потом медленно потянулся к штанам. Я, глядя на него, тоже решил проверить, но, слава Богу, хвоста не было, и я выдохнул с облегчением.

– Это ещё ничего не значит, – пробормотал друг, – теперь надо постоянно проверять, может вырасти что угодно, мы не знаем как действует укус этих мелких монстров.

И он прощупал голову.

Рога у нас тоже не начали расти, и мы немного успокоились.

– Слушай, у тебя вода осталась? Я не успел набрать в роднике, – сообщил Сашка.

– Осталось чуть-чуть.

Я дал бутылку с водой другу, а сам всё не мог отвести взгляд от реки, которая медленно и неторопливо текла мимо нас. Её берега были покрыты сочной зелёной травой, но в самой воде ничего не росло: не видно было ни камышей, ни водорослей; рыб я тоже не заметил. Странная жидкость, непохожая на отраву, скорее напоминала еду, потому что вокруг нас витал сладковатый ванильный запах, как будто где-то рядом пекли сдобные булочки. В животе заурчало.

– Жрать охота. С утра ещё ни крошки во рту не было. А всё этот ненормальный пикси. И чего он нас подорвал с места?! Сейчас сидели бы себе спокойно в пещере и не жужжали. Дед Егор наверняка бы что-нибудь придумал и вывел нас из того странного места. Я думаю, что мы там не просто так заблудились. Не зря же в сказке про него рассказывается как про гиблое место. Та нора в горе вела знаешь куда? – спросил я, присев рядом с ним и рассматривая поверхность голубых волн, лениво перекатывающихся мимо меня.

– Куда? – задал вопрос Сашок, оторвавшись от своих мыслей.

– В другое измерение, вот куда! Поэтому мы и не смогли оттуда выйти. А потом блуждали вокруг да около, не могли даже по своим следам вернуться назад.

– Думаешь? А дед тогда как нас нашёл? – спросил он и нахмурился.

– Наверно, он знает об этих местах больше, чем мы с тобой. Знает ходы-выходы.

– Всяко разно больше! Он вообще вчера показался мне как не от мира сего! Вроде он, а вроде и не он… Ладно, потом поговорим про деда. Сейчас надо решить, что дальше делать, куда идти…

И тут случилось что-то невероятное: прямо на наших глазах к реке подлетела маленькая серая птичка и нырнула. Мы, затаив дыхание, ждали, когда она вынырнет, но ничего не происходило. Птичка исчезла.

– Она утопилась, что ли? – нарушил тишину мой друг.

– Никогда не слышал, чтобы птицы топились… – ответил я, пытаясь припомнить, читал я про такое или нет. – Может, она хотела поймать рыбу, а та её сожрала? Или она вынырнула где-нибудь в стороне, а мы просто не заметили?

Санька пожал плечами, а потом схватил меня за руку и молча показал в другую сторону. Немного подальше от нас по берегу двигалась довольно большая зелёная ящерица, величиной с варана. Она периодически посматривала на нас, видно опасаясь, но направления не меняла – упорно шла к воде. Приблизилась к небольшому выступу на берегу, последний раз оглянулась на нас и прыгнула в молочный кисель, сразу исчезнув в его глубине. Не было даже всплеска, она, растопырив лапки на поверхности вязкой жидкости, погрузилась в неё и утонула.

Я сглотнул. Сердце застучало быстро-быстро. Я видел, что происходит что-то непонятное, но никак не мог определиться: плохо это или хорошо.

– Тоже утопилась, – мрачно заметил друг.

– Не понимаю, что здесь происходит. Надеюсь, ты не собираешься тоже топиться? – уточнил я у Сашки. – Может, здесь в воздухе газ какой-то наркотический? Типа «сладкая смерть» или «дорога в рай…»

Я задумался, а друг ответил, что у меня от голода не только желудок свело, но и мозг.

– Знаешь, Петька? Что-что, а топиться и самоубиваться я не планирую, мне ещё надо школу закончить и на врача выучиться.

– Так ты же экстрасенсом хотел быть?

– Вот-вот. Только не экстрасенсом, а целителем.

– А в чём разница? – не понял я.

– Для целителя мне сначала надо диплом врача получить. Сейчас без медицинского образования мне лицензию не дадут.

– Это кто тебе такое сказал? Только не говори, что все ведьмы имеют медицинское образование. – Я не совсем понял его логику.

– А я буду! Мне Дашка сказала, что только с образованием я смогу стать крутым целителем, как Джуна.

– Ну, Сашка, ты даёшь! Для этого надо врождённые способности иметь.

– У нас от рождения много разных способностей, главное не лениться и развивать их. Я над этим уже работаю, потом покажу, чему научился.

– Ой! Смотри, смотри! – Я восторженно показал пальцем на речку, увидев ещё одну «самоубийцу».

Маленькая белая бабочка приземлилась на поверхность неторопливой реки, но не утонула. Она несколько секунд посидела, сложив крылышки, и вдруг случилось чудо. Она была слишком лёгкой, чтобы погрузиться в голубой кисель, поэтому плыла мимо нас на тонкой желейной плёнке. Пока мы наблюдали за ней, бабочка начала увеличиваться в размерах и покрываться цветными причудливыми разноцветными узорами, сияющими на солнце. Она сделала несколько медленных взмахов новыми крыльями, как будто любуясь собой в отражении, а потом взмахнула ими посильнее и пролетела над нашими головами – прямиком к белым цветам на золотых деревьях.

– Офигеть… – вырвалось у Сашки, который всё это время смотрел на бабочку с открытым ртом.

Я тоже понял, что сижу с открытым ртом.

– Ты видел? – прошептал я. – Думаешь, это магия?

Друг пожал плечами, не отрывая восторженного взгляда от чудесного создания. А я опять обвёл глазами место, где мы оказались, и подумал, что оно очень похоже на сказочный лес. Я раньше никогда не видел таких деревьев и цветов на Земле, даже на картинках и в интернете. А тут ещё эта речка…

Я глубоко вдохнул упоительный запах выпечки, затем наклонился и решительно зачерпнул рукой густую жидкость. Одновременно с этим раздался крик Сашки, на который я не обратил внимания.

Волшебная жидкость, искрилась на солнышке, прошла сквозь мои пальцы и повисла на них большими голубыми каплями, в которых отразилось моё лицо. Я видел, что они не хотят падать обратно в реку, поэтому поворачивал рукой, любуясь ими, и пытался сообразить, что же это такое.

– Не жжётся? – спросил встревоженный Сашка.

– Наоборот, как будто обволакивает и гладит. Так приятно и необычно… Попробуй, бро, тебе понравится, – ответил я.

– Не нравятся мне все эти волшебные штучки, не знаешь, что от них ждать. И речка эта тоже. Надо валить отсюда! – возразил он.

– Успокойся и получай удовольствие… Когда мы с тобой ещё побываем в таком классном месте?

– Ага, если не останемся здесь навсегда… Мы же не знаем, что это за место и такое ли оно классное, как кажется… – пробурчал Сашка и тоже опустил палец в реку.

Вокруг его пальца жидкость начала медленно закручиваться в небольшой водоворот, красиво делая круги, которые становились всё больше и глубже. Пока я увлечённо наблюдал за удивительным явлением, Сашка, стоя уже на коленях, с усилием пытался убрать палец, но у него ничего не получалось. Рука погружалась в реку всё больше, а друг волновался всё сильнее, умоляя меня помочь ему.

Я понял, что надо срочно спасать друга и попытался скинуть со своей руки «липучку», но она не только не собиралась с меня слезать, но и начала упорно тянуть в сторону Сашки. Вот только не к его ноге, за которую я хотел схватить друга и вытащить на берег, а к воронке, в которой он уже практически лежал, наполовину погрузившись в центр водоворота.

Творилась какая-то чертовщина. Я кричал ему, чтобы он хватался второй рукой за меня, а парень скулил от страха, время от времени ныряя в голубую жижу в головой.

Всё происходило так стремительно, что я не сразу понял, что уже сам стою по пояс в реке и крепко-накрепко приклеился к другу клейкой массой. Искрящаяся жидкость была прямо передо мной, залепляла глаза и затягивала, как трясина. Ноги не чувствовали земли и уже через несколько движений зависли в этом киселе, не в силах больше сопротивляться. Прилипшими к Сашке руками я тоже не мог двигать. Я почти ничего не видел в этой молочно-голубой гуще. Паника накрыла меня с такой силой, что, казалось, сердце сейчас выпрыгнет из груди или вообще остановится.

Сашку я не видел, только чувствовал руками, но он тоже не двигался. Этот ад обещал закончиться трагедией через несколько секунд, потому что я уже не мог дышать и погружался всё глубже, ничего не видя и не слыша. Сердце стучало всё медленнее.

Когда моё сознание уже погружалось во тьму, у меня промелькнула мысль: «Не хило мы прогулялись»…

Глава 4. Деревня

Я очнулся оттого, что у меня дико зачесалось в носу. Чихнул очень громко и так сильно, что мне показалось лопнула голова. Я схватился за неё и некоторое время держал руками, пытаясь унять боль. А потом чихнул ещё… Ещё… И ещё… Апч-хи раздалось ещё раз десять, а потом я услышал рядом с собой чихание Саньки.

Иванов! Я мгновенно пришёл в себя, вспомнив, чем закончились мои приключения, и с трудом разлепил глаза. Мы опять сидели на траве на лесной полянке, вот только пейзаж вокруг нас был совсем другим. Мой друг ещё долго чихал, ругаясь и пытаясь прочистить нос, а я уставился на него и ничего внятного сказать не мог, потому что просто не верил своим глазам.

Вроде как рядом сидел Сашка, а вроде и не он: его светлые волосы отросли и отливали зелёным, уши стали ещё больше и острее, подбородок тоже заострился, а черты лица приобрели какое-то гоблинское выражение. Наконец-то он перестал чихать и сморкаться, вытер слёзы, выступившие из глаз, и уже осмысленно посмотрел на меня. И тут я испугался ещё больше.

Его серые глаза, которые всегда были самыми обычными, сейчас стали с фиолетовым оттенком, а радужка светилась золотым ободком. Я сглотнул и открыл рот, чтобы спросить у него, он ли это вообще или нет, но у меня из горла вырвался тонкий звенящий звук, больше похожий на звонок будильника, чем голос нормального пацана. Я схватился за горло и с выпученными глазами уставился на друга, тот тоже замер и испуганно заморгал, протягивая в мою сторону руку и собираясь потрогать меня.

– Петька, это тыыыы-иииии-йфьюуууу? – прощебетал он высоким голосом, переходя на трель и зажал руками рот.

«Что происходит?! Мы превращаемся непонятно в кого? Или это всё происходит уже после нашей смерти? Я же помню, что утонул в той голубой жиже и задохнулся. Значит, мы с ним попали в какую-то реальность уже после смерти… Блин, неужели это рай? Тогда почему мы опять вместе, да ещё в таком виде?!» – подумал я и опять огляделся.

Деревья здесь росли не похожие на наши, земные. Золотых стволов уже не было, да и цветов на ветках – тоже. Тонкие высокие деревья больше напоминали осинки: серые стволы, редкие кроны, а тонкие ветки начинались только метрах в пяти от земли. Вот только кора у них была очень гладкой и странной, полупрозрачной. Травы на земле почти не было, вернее она росла, но была очень короткой, как будто пострижена газонокосилкой. И никаких кустов. Вообще. Лес совсем голый, ровный и бесконечный во все стороны.

Я покрутил головой. На нашей круглой маленькой полянке, похожей больше на вертолётную площадку, не было даже намёка на речку или ручеёк.

– Петь… – раздался певучий шёпот.

Я посмотрел на друга, который выглядел как затравленный зверёк, пойманный живодёрами.

– У тебя воооолосы… красные и глазаааа… зелёооооные, – добавил он и опять зажал руками рот, не понимая, почему обычные слова у него превращаются в мелодичные переливы.

Я тоже боялся открыть рот, но общаться как-то надо было, по крайней мере надо было хотя бы попробовать.

– Мы умерлииийюууу? – чуть слышно спросил я, но всё же сорвался на свист в конце.

Мне показалось, что язык стал другим, толстым и узким, поэтому не получается произносить привычные звуки. Сашка подвинулся ко мне поближе и шёпотом затараторил, уже не обращая внимания на присвистывания и трели:

– Ты тоже так подумал? Я вообще офигел, когда увидел, что мы с тобой сидим здесь… опять фиг знает где. Это реально подстава какая-то: сначала эта чёртова горка, потом странный дед, непохожий на себя, пещерные пикси, молочная речка, а теперь… это. – Он обвёл рукой вокруг себя. – Кроме смерти, есть ещё варианты?

Я сначала помотал головой, а потом выдал:

– Попали в другой мир, а речка – портал?

Сашка попытался обдумать моё предположение и ещё раз посмотрел на деревья и небо.

– Как вариант – возможно. И что мы теперь будем делать? Этой дурацкой речки, через которую мы сюда попали, нет, нам теперь даже домой никак не вернуться. Ты только взгляни на этот лес, как будто мы попали в… Попали, короче, дальше некуда.

Он тяжело вздохнул и очень смешно повернул ухо в сторону.

Я прыснул. Хотя тоже был напуган, но у него это получилось очень смешно. Друг сначала как-то странно на меня посмотрел, думал, что я от стресса того, двинулся. Но когда я объяснил ему, что меня рассмешило, то попросил тоже подвигать ушами. Это оказалось так смешно и необычно, что вскоре мы уже ржали, как полоумные, потому что наш смех превратился в стрекотание и перезвоны. У меня уже начал болеть живот, когда Санька вдруг замер и к чему-то прислушался, опять водя ушами в разные стороны. Вот только я теперь смеяться уже не хотел, потому что и сам почувствовал приближение чего-то странного, но очень мощного. Чего-то, что мы не могли объяснить, от этого хотелось спрятаться подальше, поглубже или повыше – хоть куда-нибудь.

Паника начала накрывать нас обоих, но, куда бежать, мы не придумали, потому что ни одного укрытия так и не нашли в этом странном лесу. На деревья залезть мы бы не смогли, так как высоко лезть по гладким, как стекло, стволам было сложно, травы здесь практически нет, хоть в землю закапывайся…

Лопатка!

– Ты лопатку положил в рюкзак? – спросил я у друга и увидел его растерянный кивок. – Не тупи! Доставай быстро и бегом отсюда к деревьям!

Я быстро снял рюкзак, достал свою лопатку и побежал к ближайшему дереву. На удивление, бежал я легко и быстро, как ветер, хотя думал, что мои ноги не будут толком передвигаться с голодухи. Сразу бросил рюкзак, а лопаткой начал с бешеной скоростью срезать дёрн и складывать пласты к корням дерева, создавая зелёную загородку. Сашка помогал, но постоянно спрашивал, что я делаю и зачем.

– Сань, не тупи и хорош свистеть, в ушах уже звенит, – бросил я ему.

– Как будто я специально… – пробурчал он. – Сам-то! Звездец какой-то! Мы с тобой теперь, как птички певчие, чирикаем, канарейкой себя чувствую недоделанной.

– А я синичкой, – хихикнул я, решив, что именно на эту птичку похожи те звуки, которые периодически вырываются у меня. – Главное, чтобы перья из… штанов не начали торчать, – пошутил я, устраиваясь в образовавшейся ямке. – Всё, ложись, прячься быстрее! – крикнул я ему и спрятался за укрытием, боясь высунуться, потому что отчётливо услышал, что на полянке уже кто-то есть.

И этот кто-то был большим и шумным. И не один. Топот и гомон, которые раздавались со всех сторон, заставили нас сильнее вжаться в землю и почти не дышать. Фырканье, громкие выкрики мужских голосов, разговаривающих на непонятном языке, тяжёлые шаги, от которых содрогалась земля, – всё это привело меня в ужас, и я весь покрылся липким потом. Сашка прижался плечом ко мне, сжался в комочек и дрожал. В этот момент я понял, что этот мир – совсем не райские кущи, а нам придётся ещё побороться за свою жизнь.

Кто бы это ни был, ничего хорошего ждать не приходилось, поэтому я молился, чтобы они нас не заметили и ускакали быстрее туда, куда ехали. Мне сейчас совсем не хотелось знакомиться с местными жителями. Ещё неизвестно, как они выглядят и как относятся к заблудившимся мальчикам с длинными ушами. Может, здесь, вообще, людоеды живут или дикари?!

Я сильнее подтянул к себе ноги, стараясь стать ещё меньше и незаметнее, поэтому не сразу обратил внимание, что мой друг расслабился и перестал дрожать. Хотел повернуть голову и посмотреть, что с ним такое, но вдруг почувствовал на своей шее что-то острое. Мне сначала показалось, что это пчела меня кусает, однако потом вспомнил, что здесь я не видел не только пчёл, но даже мух, и комаров. Жжение и боль усиливались, шею я повернуть боялся, меня все сильнее придавливало к земле.

Я не выдержал, начал всхлипывать и скулить от безысходности, боясь лишний раз даже вздохнуть и чувствуя всем телом около себя чужаков.

«Неужели сейчас меня убьют? А Саньку, наверно, уже убили?!»

От этой мысли у меня закружилась голова и начало подташнивать.

– Ораста бен логит! – раздалось громогласное прямо надо мной.

Острый металл тут же убрали от моей шеи, но теперь меня взяли за шкирку и подняли метра на три над землёй. По крайней мере, мне так показалось. Я тут же распахнул глаза и не потерял сознание только потому, что рукава куртки больно впились мне в подмышки от натяжения. Меня что-то или кто-то держал за воротник, но я его не видел, боясь двинуться, чтобы не свалиться прямо на наставленные на меня… копья.

Длинные палки с массивными металлическими наконечниками держали огромные существа, чем-то похожие на людей, но сильно отличающиеся от нас. Тела у них были вполне человеческие, накачанные, как у спортсменов, высотой около двух метров и даже больше. Вот только ноги больше похожи на здоровенные кошачьи лапы, покрытые рыжевато-золотистой шерстью, с огромными когтями. Ногти на руках тоже заострены, как когти. Сзади болтался длинный хвост, покрытый шерстью такого же цвета, который заканчивался большой лохматой кисточкой. На головы у них были намотаны разноцветные тюрбаны, а лица наполовину закрыты тканью, виднелись только жуткие жёлтые глаза с чёрным вертикальным зрачком. Из одежды на них были грубые рубахи-безрукавки и кожаные штаны немного ниже колен.

Однако эти существа меня поразили не так сильно, как те, на ком они ездили. Это огромные зелёные ящеры, похожие на гигантских ящериц. Они стояли на четырёх мощных лапах и очень внимательно и недружелюбно смотрели на меня своими жёлтыми глазами с таким же вертикальным зрачком, как у их хозяев. У некоторых из них изо рта, полного острых зубов, капала тягучая слюна, а длинный толстый хвост нервно двигался из стороны в сторону и бил по земле. Эти монстры, высотой метра три в холке, не шевелились, слушая своих хозяев, но я был уверен, что, как только их отпустят погулять, от меня не останется ровным счётом ничего, кроме пряжки на штанах и резиновых сапог. До меня только сейчас вдруг дошло, кто меня держит за воротник куртки.

Я немного повернул голову и увидел прямо перед глазами зелёную чешую. Хорошо Саньке, он в отключке и лежит всё там же, под деревом. Слава Богу, он дышал, это была единственная хорошая новость за последние минуты. Я же, чем больше впечатлялся представшей передо мной картиной, тем сильнее дрожал всем телом и холодел от ужаса, одновременно боясь пропустить каждое движение страшных аборигенов.

Их тут, передо мной, собралось около десятка, но постоянно подходили всё новые и новые… Кто-то шёл пешком, кто-то – на ящерах. На некоторых всадников было по двое. Мне очень хотелось закричать и заплакать, а ещё лучше зажмуриться и очнуться от этого страшного сна, но горло сковало ужасом, зубы я не мог разжать, а слёзы все высохли. Глядя на своего друга, я очень завидовал ему. Он ничего этого не видит, ему хорошо. А я подумал, что живыми нам отсюда вряд ли выбраться. Сашка хоть ничего не поймёт и не почувствует, а мне придётся пройти через мученическую смерть… Не видел я в глазах местных жителей ничего хорошего, только звериную радость от пойманной добычи.

Вот теперь, когда меня накрыла жалость к себе и такой ужасной судьбе, слёзы сами брызнули из глаз бурным потоком, который я не мог остановить, как ни старался.

«Ну и пусть! – думал я. – Пусть видят, что я просто мальчишка и не могу причинить им вред, может передумают убивать».

Сквозь туман в глазах увидел, что аборигены начали что-то громко обсуждать, встав в кружок и громко выкрикивая незнакомые слова. В голове и так гудело от пережитого стресса, а тут ещё эти крики и боль в подмышках от куртки, на которой я висел. В общем, мне захотелось во что бы то ни стало немного изменить положение, и я подвигал сначала плечами, а потом и ногами. Облегчения это не принесло, зато я услышал характерный звук рвущейся ткани. Мой воротник и капюшон медленно, но верно рвались в острых зубах монстра. Я почувствовал, как мне за шиворот побежала липкая тёплая жидкость. Запахло тухлятиной, сдобренной чесноком и укропом. Странное сочетание запахов настолько обескуражило меня, что сбило с настроения пореветь.

Слёзы тут же высохли, и я сглотнул, ожидая, что в следующий момент меня откусят по самые ноги…

– Датуууу! – раздался громкий крик одного человека-зверя.

У меня всё похолодело внутри, и я чуть не описался. От этого крика зашумело в ушах и захотелось провалиться сквозь землю. Видно, ящеру он тоже не понравился, потому что я с головокружительной быстротой оказался на земле. Ноги не удержали меня, и я сразу же позорно упал на колени, больно ударившись о корень дерева. Мужик, который стоял ко мне ближе всех, поднял меня за шкирку.

– Морега до фара, – сказал он громко и ткнул своим когтем мне в ухо.

Вся толпа опять громко загомонила.

«И что им не понравилось?! Я, конечно, тоже не в восторге от своих новых ушей, но это же неприлично – вот так в открытую указывать на мои недостатки. О, может, они меня теперь не будут есть и отпустят?»

Я на это очень надеялся и ждал, что будет дальше. Они немного посовещались и что-то решили. Несколько здоровяков подошли ко мне и подёргали за уши, проверяя, настоящие они или нет. Дёргали знатно, со всей силы, не обращая внимания на мой скулёж и вопли. Я думал, что оторвут, но, слава Богу, мне повезло, до этого не дошло. Что им надо было от моих ушей, я не понял, да и не успел, потому что в следующий момент они меня забросили на спину ящера. Человек-лев тут же запрыгнул и сел позади меня, крепко прижал к себе, и мы двинулись с этой злосчастной полянки в сторону светящего между деревьев солнца. Я изворачивался, чтобы посмотреть, как там Сашка, но увидел только, что его тоже закинули к какому-то всаднику в седло, поперёк спины ящура. Наши рюкзаки забрали другие всадники, немного порывшись в их содержимом.