Зов Медной горы

– Все хорошо, это твои детки, Рюша, им нужно кушать.

Свинья уже успокоилась и глядела блестящим влажным глазом на поросячью возню возле своего живота. Арсений наблюдал за ними, как они устраивались рядом, возились, копошились, выбирали свой сосок и ели. Прошла бы не одна кормежка, прежде чем поросята выстроили бы свою иерархию. Им была нужна еда каждый час, но пока – молоко не шло дольше нескольких секунд, и малыши его жадно сосали, – ему не нужно было заниматься другими делами. Арсений обошел остальных свиней, проверяя, как они себя чувствовали: двух ветеринар оплодотворил несколько недель назад. Люди хотели свиных ребрышек всегда, но к майским праздникам особенно сильно. Когда эти малыши подрастут, он отдаст их на убой в магазин, а перед праздником подоспеют новые. К тому времени, как он закончил с другими свиньями – накормил их и поменял подстилки, пришло время новой кормежки новорожденных. А он все думал – может, пойти к Абаурицию, все-таки председатель как-никак. Уж одолжит денег, не оставит в беде… Серафима хрюкнула. Ее всегда торчащие уши сейчас понуро висели. Она ощущала растерянность хозяина так же легко, как он ощущал их эмоции. Арсений погладил свинью.

Когда он вышел из свинарника, уже рассвело. Арсений нес мертвых поросят в мешке. Кровь уже просочилась и капала на землю, оставляя тонкий след. Пес Джек подбежал к хозяину и обнюхал мешок.

– Не успел я, – оправдался Арсений, глядя на пса. Джек еще немного бежал рядом, а потом поспешил по своим собачьим делам. Арсений бросил поросят за домом, в кострище, чтобы потом сжечь.

– Только двух из восьми убила, – входя на кухню, сообщил новости Арсений. Полина кивнула, ставя на стол поздний завтрак.

– Я думала, только шесть родится, как у предыдущих. А тут вон сколько.

– Даже кастрировать никого не нужно, все девочки. Ну, живые.

– О как свезло! – Полина рассмеялась, разливая по кружкам чай. Арсений кивнул. Пока он был в свинарнике, голод не ощущался, а сейчас, сидя за деревянным столом, у него проснулся аппетит. Он налег на свежеиспеченные блины, щедро обмакивая их попеременно в сметану или мед. Полина всегда находила плюсы в плохом – не два поросячьих трупика, а нет нужды кастрировать хряков. Не председатель сельсовета властолюбец, а экстравагантный человек, с которым не заскучаешь. Не сгорел генератор и придется дома провести без электричества несколько дней, а романтика при свечах и повод затопить старую печку. Полина была таким человеком – отрицала плохое, не подпускала его близко.

Завтракали супруги в тишине, прерываемой только похвалой Арсения или просьбами что-то передать друг другу. Немного передохнув после завтрака, Арсений снова пошел к свиньям. Их требовалось кормить в первые сутки каждый час. А потом уже было бы полегче… вот когда опоросятся Серафима и Персик, будет сложнее, потому что их две, несмотря на то что для обеих свиней опорос уже далеко не первый. Рюша вела себя хорошо, поросята тоже – активные, голодные и бодрые.

В заботах прошел весь день.

– Спишь?

– Пытаюсь. – Арсений зевнул.

– Ты поросят-то сжег?

– Утром займусь…

– Джек их съест.

– Да не съест. Он с кострища не трогает ничего, я его отучил.

А утром были другие дела. В свинарнике Арсений не слышал подъехавшей к дому машины и того, как их облаял Джек. Но когда шел в дом, напрягся: полицейская машина у ворот всегда не к добру. Участковый нашелся на кухне, угощаясь чаем и домашним печеньем. Арсений ревниво поглядел на то, как тот ел, и опустился на стул напротив.

– Арсений Данилович?

– Да. Случилось что?

– У вас, насколько мне известно, есть охотничье ружье. Карабин «Байкал», верно?

– Верно. Разрешение на оружие и карабин принести?

– Вы не теряли его?

– Да ну нет, конечно. Сейчас сами убедитесь!

– Не нужно, нет необходимости. Где вы были 26 октября днем?

– У председателя сельсовета, Абауриция Ивановича.

Участковый записал в блокнот и кивнул.

– А в лес ходили последние дни?

– Мне некогда, у меня опорос.

Участковый снова кивнул.

– А мимо вас кто-нибудь проезжал числа двадцать пятого, может, двадцать шестого?

Арсений нахмурился, вспоминая.

– В этих числах нет, а вот двадцать третьего проехал джип. Еще остановились, спрашивали, верно ли едут к Северо-Карабашскому руднику. Ну я сказал, что да. Они уехали. А что случилось?

– Да мертвыми троицу нашли. Браконьеры были.

– И вы думаете, что это я их?..

– Нет-нет! – торопливо сказал участковый. – Они… друг друга перебили. Поссорились, наверное.

– Поссорились, – повторил Арсений. Полина бросила на мужа многозначительный взгляд. Тот вздохнул. – Наверное, поссорились.

– Вы думаете, что-то другое было?

– А с чего мне так думать? Я их даже не видел. Одного только, который из машины высунулся. Кучерявый такой. Просто повторил. – Арсений вздохнул. – Ладно, некогда мне с вами болтать, дел невпроворот.

– А скоро нас свининой побалуете?

– Скоро, дайте только поросятам немного подрасти! – Арсений рассмеялся, участковый тоже. – А разве этим делом не следователь должен заниматься?

– Должен, – кивнул участковый. – Я помогаю просто. Дел много. Но если что, мы вас вызовем, и уже будете говорить со следователем. – Он пожал Сене руку и ушел. Арсений взял его чашку: на ней отпечаталось недоумение и легкий, покалывающий азартом страх. Они просто хотели замять это дело. Никому не хотелось возиться с браконьерами. Померли – и хорошо.

Полина и Арсений сели за стол.

– Не нравится мне это. – Полина беспокойно терла руки, как всегда, когда тревожилась. – Может, ты это чуял?

Арсений покачал головой, постучал пальцами по столешнице. Чувства навалились на него одновременно, но чему-то одному не принадлежали. Чтобы разобраться, требовалось время. А его, кажется, было не очень много, но кое-что он понимал.

– Горечь это от Ярослава, у него что-то не ладится, но как будто отпустило недавно. А тревога… она ведь не прошла. Она из леса идет. Звенит, шуршит, на много голосов сразу, как рой пчелиный. А эти парни… Не знаю уж, что их убило, может, зверь, может, и правда поссорились?

– Ты бы сходил туда, проверил? Может, почувствуешь что-нибудь? Какое-никакое, а зверье везде бегает.

– Может, и почувствую. Только где этих браконьеров искать? – ответ «где» был у обоих. Арсений покивал сам себе. Полина успокаивающе сжала его руку. Тепло ее руки успокаивало его.

– Разболтает, если самолюбие его погладишь.

– Уж придется. Завтра схожу.

– Сень, лучше сегодня. По горячим следам.

– А свиньи? Полин, ты не справишься с ними. Может, ты к Абаурицию и сходишь?

– Да справлюсь, мне же их не на себе таскать, а поросята меньше килограмма!

– Ты просто к Абаурицию идти не хочешь.

– Это, Сень, тоже.

– Крысу мне тогда поймай.

– Я тебе не кошка! – Полина шутливо отвесила подзатыльник Арсению, прежде чем он ушел.

Абауриций Иванович сидел в своем кабинете. Он вообще редко куда выходил в рабочее время. Хоть в этом был его плюс – не надо долго искать. Здание не ремонтировалось еще с советских времен, да и мебель тут давно никто не менял. Разве что рассохшийся диван три года назад заменили на новый. На нем уже появились пятна от чая и сиденья лоснились. От этих следов веяло ожиданием и раздражением. Рядом стоял засыхающий цветок с водой в поддоне, из него тянуло гнилью. Корни уже съели всю землю – даже сверху; он засыхал, сколько его ни поливай. Секретарша Абауриция где-то ходила, поэтому Арсений постучался в дверь и, получив разрешение, вошел.

– Здравствуйте, Абауриций Иванович. – Арсений вошел без улыбки, кивая председателю.

– Здравствуйте, да, – протягивая гласные, поздоровался Абауриций. – С чем пожаловали, Арсений Данилович? Вы садитесь, в ногах правды нет.

Абауриций отложил книгу, говорил он тускло, не выделяя слова какой-либо интонацией. Да и сам председатель совета сегодня был тусклый. Арсений отодвинул стул и сел, продолжая рассматривать его. Однодневная седая щетина покрывала щеки, очки в роговой оправе плотно сидели на круглой голове. Под глазами залегли тени. Что же мешало Абаурицию спать по ночам?..

– Да где ж ее, правду, сейчас возьмешь…

– К вам, я так понимаю, заезжала полиция? – Он перешел сразу к делу. За что Арсений уважал Абауриция, так это за то, что он не юлил и не ходил вокруг да около.

– Заезжали, верно. Это что же, получается, у нас тут убийство случилось? Я маленько так напрягся, Абауриций Иванович, карабинчик есть у меня, да дед Славы только. И полиция приходила, смотреть не стали, да только вот… боюсь я. У меня ж опорос недавно был, а скоро и следующий. Полина одна со скотиной не справится. Да и не убивал я никого. А этим-то какая разница, на кого убийства вешать? Карабин есть, я их видал, дорогу указал.

– Вы зря волнуетесь, Арсений Данилович, участковый сообщил мне, что подозрений на ваш счет не имеется. Как и на Вячеслава Матвеевича, – председатель слащаво улыбнулся. Арсений ощущал, что знал он все, знал, что участковый и следователь думали дальше делать. Только молчал. Мыслями молчал и чувствами. За последнее было даже как-то обидно. Он не знал про Арсеньево умение, однако воли себе не давал. Его за это иногда Арсению уважать хотелось, а вот только это молчание иной раз другим боком выходило. Задумает что, а председатель по-своему вертит, мешает. По-первой глянешь – старался для деревни, для сельского хозяйства председатель, и не жадный, если кому помощь нужна. Только вот когда Арсений взял после него журнал, то сразу ощутил, как деньги давать Абауриций не хотел. Жадность захлестнула волной, въелась в кончики пальцев и долго Арсений не мог отмыть руки. А в другой раз поговаривали, что деньги со счета сельсовета куда-то девались. Вроде бы и то надо, и другое, и счета. А потом раз! – и нет. Вроде растраты нет, расчет по чекам, а чего-то не хватает.

– У них кто-то другой подозреваемый есть?

Абауриций покачал головой. Вроде да, а вроде и нет. Вот ведь уж изворотливый! Арсений подался вперед.

– Ну вам-то они должны были сказать, Абауриций Иванович, вы же председатель, обо всем в курсе.

Лучше бы пошла Полина, умасливать она умела. Как улыбнется, как глянет – и все мужики штабелями ложились. Так и он лег, едва ее увидал. Тем не менее, слыша кривые комплименты от Арсения, Абауриций заметно повеселел.

– Ну, кое-что и правда мне известно, – он немного помялся. – Но это же все по долгу службы. Кто же кроме меня это сделает. Вот и приходится… Но тайны следствия, сами понимаете. – Самодовольная улыбка не сходила с лица Абауриция. – Не могу вам ничего сказать. Хотел бы, да не могу, связан по рукам и ногам, – председатель нахмурился, задумавшись. – Но, если вам очень надо, я мог бы держать вас в курсе… в общих чертах.

– Буду премного благодарен! – сразу согласился Сеня.

– Только у меня будет одна просьба к вам, Арсений Данилович. У меня собака… слегка не в себе. Меркурий, наверно, ретроградный. Лает, кидается на людей, даже меня укусил. Ну так, легонечко, но неприятно. Я хотел увести псину в клинику и там оставить. Да вот жалко, своя же… а вы, Арсений Данилович, хорошо ведь с животными ладите, поглядите пса? Может, что и поймете в собаке… сделаете что-то, чтоб поспокойнее стала.

Арсений хотел сказать «ну давайте», а потом откинулся назад, задумавшись. Не помнил он, чтобы Абауриций собак держал. Собака в деревне обычное дело, но этот-то вовсе животных не держал. Но мало ли, может, собачка комнатная, вроде чихуахуа. Но не это особенно волновало Арсения. Не опасно ли было его тащить домой, к Полине? Абауриций меж тем понял молчание Арсения по-своему.

– Ну я заплачу вам. За хлопоты-то, – и посмотрел, вроде как обидевшись.

– А вы скажите, что за порода-то? У меня же овчарка. Надо понимать, какой пес, чтобы они друг на друга не бросались, как-то изолировать их поначалу. Чтобы ваш привык к моему. – Арсений не стал разочаровывать Абауриция, потому как впервые читал его как открытую книгу.

– Думаете?

– Знаю. Животным нужна социализация, как и людям. Но если собака агрессивна, тут нужен особый подход.

Абауриций вроде как успокоился, задумался.

– Не помню я породу. Ну, вы, может, знаете. Такая же собака была в фильме «Маска», который с Джимом Керри. У главного героя была, мелкая, глупая. Пса я вам завтра утром привезу. Часам к десяти.

– Подходит. Буду ждать. – Арсений поднялся, собираясь уходить, и вопросительно посмотрел на Абауриция. Хотел было добавить, что владельцы собак знали породы своих питомцев, да что-то подсказывало, что не Абауриций хозяин. – Всего хорошего, Абауриций Иванович.

Почему-то Арсению всегда хотелось назвать Абауриция не Ивановичем, а Васильевичем.

В десять часов Абауриций, как и обещал, привез пса. Едва он открыл багажник, как тот бодро выпрыгнул и завилял хвостом, глядя то на Арсения, то на хозяина.

– Джек рассел! – сразу узнал породу Арсений. Собака входила в десятку умнейших и сейчас не проявляла признаков агрессии. Председатель передал Арсению поводок. На нем ощущался след едва уловимой тревоги. Растерянность пса была куда сильнее.

– А?

– Порода джек рассел, – объяснил Арсений. – А зовут-то как?

– А зовут… Бублик.

– Ладно, Бублик. Значит, ты хозяина не слушаешься? – Пес менее активно завилял хвостом, отвернулся, осматриваясь. – Я вам позвоню, сообщу о наших с Бубликом успехах.

Абауриций постоял несколько мгновений рядом, будто бы чего-то ждал, а потом резко попрощался и уехал.

Арсений запер ворота, провел Бублика во двор и привязал к крыльцу. Заметив нового пса, Джек навострил уши и высунулся из будки, громко гавкнул, чтобы привлечь к себе внимание. Арсений обернулся на Джека, жестом велел ему лежать и присел на корточки, глядя Бублику в глаза. Карие бусинки глаз с любопытством глядели, он растерянно переступал лапами. Хвостом Бублик еще вилял, но уже очень неуверенно, и косился на овчарку.

– Что, Бублик, хозяина не слушаешься? – Он погладил пса по голове. Тот заскулил, опуская глаза, и Арсений почувствовал сильную тоску. – А тот дядька, что тебя привез, не твой хозяин, да?

Бублик снова начал скулить. Никаких других чувств, кроме тоски, Арсений не ощущал.

– Понятно, что ничего не понятно. – Сеня выпрямился. – Сидеть!

Пес послушно сел. Арсений поцокал языком, размышляя. Команду Бублик выполнил безупречно, сразу. Что с псом было не так?

– Джек, ко мне! – Овчарка не заставила себя ждать, сразу же подбегая к хозяину. Сеня отвязал Бублика, давая собакам познакомиться. Те обнюхали друг друга, Бублик настороженно, Джек с любопытством, и оба посмотрели на мужчину. – Ну, поиграйте.

И вошел в дом. Стоя у окна, он наблюдал за собаками. Умница Джек сразу запрыгал, приглашая Бублика в игру и тот неуверенно присоединился, бегая по двору. Полина подошла со спины, погладив мужа по локтю.

– Вроде нормальная собака. Смотри как носится, веселая.

– По хозяину тоскует.

– Я тут с девчонками болтала, не было у нашего председателя никогда собаки.

Арсений кивнул, продолжая задумчиво следить за собаками.

– Тогда откуда у него собака взялась?

– Ну, может, из родственников кто оставил. А его не слушается, у него голос громкий, но не командный, как у тебя. Ты когда новенькому команду дал, я ж тоже слышала. Как стояла, так и села. – Полина шутливо толкнула Сеню в плечо. Он поймал ее руку и прижал сначала к груди, а потом поцеловал костяшки, ласково улыбаясь.

– Тогда сегодня ночью я еще покомандую.

Крысы все еще хозяйничали в свинарнике. Арсений ощущал тревогу свиней, беспокойство крыс и не представлял, что мог сделать с теми и другими. Он купил отраву, но побоялся раскладывать: вдруг поросята смогут достать ее? У них, конечно, копытца, а не крысиные лапки, но раз в год и палка стреляет. Бублик и Джек подружились, вместе охраняли дом, Арсений не видел агрессии в собаке. Видел, что пес тосковал по хозяину и был хорошо выдрессирован как охотничья собака. Даже Джек не знал таких команд, какие знал Бублик. Вдобавок пес плохо откликался на свое имя, и Сеня немного озадачился. Как так было, что пес выполнял команды, но не знал своего имени?

– Ты Ярославу звонил?

– Трубку не берет, – соврал Арсений. Ему не давал покоя пес, с братом все ясно было – его опять пилила Оля, поэтому так штормило. Просить сейчас в долг – только нервы ему портить лишний раз. Полина посмотрела на мужа с подозрением, но промолчала.

Бублик носился по двору, гоняя голубя. Собака, без сомнения, принадлежала охотнику, но никто не искал пса, не клеил объявлений.

– Полин, как думаешь, кто не будет искать пса?

– Кто не любит? Или переехал. Бывает, что людям наплевать на своих животных. Помнишь, в том году баба Саша померла, так вещи забрали, ценное вывезли, кур продали, а про ее кошку забыли, никому не нужна была.

– Помню, – кивнул Сеня. – Только вот хозяину Бублика не плевать на своего пса было. Ты посмотри, какой он ухоженный, дрессирован. О нем заботились, любили! А теперь – все. Как будто и не нужен стал. Абаурицию же не нужен, вот он и сдал его мне.

– Сень, может, Абаурицию было просто стыдно, что он не хочет следить за собакой родственника, вот он и придумал все?

Арсений поскреб подбородок.

– Бублик тоскует, это видно. Но что-то не то в собаке, а что – пока я не понял. Пес умный, здоровый. Но смотри, если бы родня отдала Абаурицию собаку, то он бы знал кличку, да?

– И что ты думаешь?

Он немного помолчал.

– Браконьерский пес. Участковый сказал же, перебили друг друга. А пес остался.

– Тогда как он у председателя оказался? Связь-то между ними какая?

– Да никакой! Не вижу связи, вообще. И померли где, непонятно…

– Сень, а нам какая разница? Наш пес теперь будет и все. Ты с ним на охоту будешь ходить. Сам же говорил, что от Джека толку никакого, а тут смотри – охотничья породистая собака. Такие щенки недешево стоят, а сколько дрессировка, ветеринар?.. Этого тоже везти придется, но затрат меньше, и финансовых, и времени. Ты бы радовался, Арсюш, а не загадки разгадывал.

– Ну порадуюсь я, а потом Абауриций приедет за ним? – Он посмотрел на Полину. Та беззаботно перебирала шитье.

– Арсюш, ты сам сейчас сказал, что Бублик не Абауриция, ну отдал он собаку, чтобы самому не возиться. И я думаю, что он его не заберет, замнет историю. Ты собаке кличку другую придумай и успокойся.

Арсений вроде как надулся, но задумался.

– Ладно, схожу с ним на охоту, а там видно будет.

Выбрать день для охоты с Бубликом оказалось не так-то просто. Арсений снова обыскал свинарник, надеясь найти крысиное гнездо, но ему это не удалось. Вдобавок ни с того ни с сего потек кран на кухне, пришлось срочно менять. В деревне работы всегда много, и приходилось всегда заниматься домом. Полина продолжала напоминать Арсению про брата.

Шли дни, Сеня чувствовал волнение Ярослава, его угнетенность, но по-прежнему не звонил ему. Ждал, – а чего, и сам не знал. Ощущение было такое, что сейчас не надо трогать Ярку, ему и без крыс тошно. Абауриций не звонил, а когда Арсений сам набрал его, чтобы рассказать, как поживал Бублик, то говорил крайне неохотно и быстро закончил разговор. Сказал только, что вскорости заберет собаку. Но когда – пока неясно. И мысли снова вернулись к Бублику. Арсений посвистел и похлопал себя по бедру, зовя пса.

Через минуту Бублик прибежал, помахивая хвостом. На свист Джек не откликался, даже ухом не повел, а Бублик сразу подбежал.

– Что, скучаешь по хозяину?

Пес тихонько заскулил. Арсений погладил собаку, и его затопило волной грусти. Собаке нравилось у Арсения, но он хотел к хозяину.

– А я хочу с ним познакомиться. Ты помнишь, где хозяина оставил?

Бублик гавкнул и завилял хвостом. Арсений принял это за согласие.

– Отведешь туда?

Он снова гавкнул и почти подпрыгнул, радость пса от грядущей встречи с хозяином смешалась с радостью от прогулки по лесу.

Полина настояла, чтобы Арсений взял телефон. Он понимал, что жена хотела знать, что сможет дозвониться до него, если что-то случится, или он ей. Или если вдруг беда какая, то его бы нашли по сигналу телефона. Она такое в фильмах видела – Арсений наверняка не знал, но спорить не стал, взял телефон. Закинул его в бардачок. Пес сел на переднее сиденье, да так уверенно, будто часто ездил в машине.

Выезжая на дорогу, Арсений следовал такой логике: если хозяин Бублика и правда был браконьером, как он и думал, то ехать надо было в направлении Северо-Карабашского рудника. Но вот где остановиться… Арсений уповал на Бублика. Пес смотрел в окно, навострив уши. Внимательные карие глаза глядели на дорогу, пока они ехали в сторону рудника. Проехали один поворот, второй, третий… может, они на рудник и уехали? Бублик сидел спокойно, и Арсений уже было подумал, что зря затеял все и собака не помощник, как Бублик тявкнул. Арсений остановился, поглядел в ту сторону.

– Сюда? – Бублик поглядел на Арсения, а потом в ту сторону. – Ну, поехали сюда.

В какой-то мере Арсений даже не был удивлен тому, куда они повернули. Когда он повернул, пес заметно повеселел, оглядывался и вертелся на месте, выражая нетерпение. А дорога вела к старой штольне, где они с Яром играли в детстве и где его чуть не придавило камнями. И едва только Арсений доехал до леса, ему позвонил Ярослав. От звонка пес залился лаем, зарычал.

– Тихо! – прикрикнул Сеня на пса. – Что-то долго я тебя не слышал, братишка. – Отовсюду, словно жужжание комаров, шло беспокойство. Вроде тут, рядом, а оглянешься – и нет его, уже с другой стороны жужжит.

– Да… дела были. Слушай, ты же не против, если я приеду? – голос Ярослава звучал непривычно беззаботно. По звукам Арсений понял, что брат уже ехал к нему.

– Что-то случилось?

– Я просто в гости приеду, на пару денечков. Но не один, можно?

– Полина Олю не жалует… – Арсений напрягся еще сильнее. Полина обещала накормить кашей для свиней Ольгу, если та снова сунется к ним в деревню.

– А я с другой женщиной приеду. Она красива и воспитанна. – По голосу Ярослава Арсений понял, что эта дама была с ним в машине. Любовницу завел? Прохвост. Арсений даже испытал некоторую гордость за брата, хотя адюльтеры не поощрял. Но Оле, подумал, можно изменить. – Полинке она точно понравится.

– А Оля где?

– Приеду, расскажу. – Арсению очень не понравилось, что Ярка темнил.

– Ладно. Когда ты примерно подъедешь?

– Через час… или около того. Ты предупреди Полину, чтобы готовила на троих.

– А дама твоя не ест?

– Она… увидишь.

– На диете, что ли? Вегетарианка, упаси господи?

– Увидишь, давай, пока. – Ярослав готовил сюрприз и поспешно бросил трубку.

– Ну что ж, помянешь, он и… – Арсений спрятал телефон в карман. Ладно, хоть не зря взял его. Он проверил карабин и заряд в нем, вышел из машины, выпустил пса. Вокруг них, как мошкара, жужжали страхи и тревоги. В одном месте, словно бы проторенном кем-то или чем-то, вился ужас. Арсений тяжело вздохнул. Неладно было что-то в лесу, страшно. Птиц едва слышно, будто той тропы остерегались, другого зверья Арсений пока не видел. Бублик шел рядом с ним, хвост висел, он тоже ощущал напряжение. Идти по этому следу было будто бы тяжко, как сквозь воду. Он шагал медленно, рассматривая все вокруг. Бублик иногда отходил от него, забегал вперед или вбок, обнюхивая что-то. У дерева лежала мертвая белка. Трупик уже окоченел, неподалеку от нее лежала, раскинув крылья, ворона. И чем дальше шел Арсений, тем больше мертвых животных находил. Мелочь всякая лежала без следов выстрелов или ран, нанесенных другими животными. Как будто они просто упали и умерли. Арсений ничего не понимал. Как такое могло быть? Ладно бы их кто оглушил и они умерли, но ведь никаких взрывов не было, как и других предположений.

Карабин болтался за плечом, пока он шел по лесу к полянке у медной штольни, как раз по тому маршруту, что был проторен неизвестной силой. Бублик шел так близко к нему, что терся об ногу и поскуливал. Арсений пристегнул к ошейнику поводок. Штольню ту давно уже закрыли, а потом и вовсе ее завалило: они с Яром играли там, когда обвал случился. По крайней мере, Арсений не знал, чтобы кто-то ездил к штольне или ходил сюда. Северо-Карабашский рудник был дальше, тут браконьерам делать-то нечего… Место такое себе, не особенно приглядное для пикников или стоянки какой. Может, они приехали косуль пострелять? Да тут они не особо-то и ходили. Но поляна и впрямь была, и кострище было, и следы от палаток. Там же стояли ящики – пустые. Арсению было достаточно провести над ними ладонью, чтобы почувствовать, как дрожали руки, несшие их: не столько от усталости, сколько от предвкушения. Еще чуть-чуть! Осталось совсем немного. Это предвкушение так резко контрастировало с тем, что было вокруг. Бублик скулил, не желая идти дальше. Арсений прошел по поляне, дернул поводок, пес послушно прошел за ним, но прижимая зад к земле. От утоптанной и залитой кровью земли, словно пар, поднималась ярость. Отголосок страха еще вился струйкой, поднимался оттуда, где пролилась кровь, он был схож с тем, что был на тропе, приведшей его сюда. Ярость же была иной, кровь кипела в венах, требовала побороть страх, защититься. Оттого они и кинулись друг на друга. Может, правда не поделили чего? Это объяснило бы ярость. Только чего они испугались? Страх был сильный, застилающий разум, поглощающий сознание. Когда человек, буквально обезумев, бросается в пекло. Так и эти… а сколько их было? Машина-то была не тонированной, на переднем сиденье двое, на заднем еще двое… а участковый говорил о троих людях. Арсений осмотрел поляну, но не нашел больше ничего и пошел к штольне. В этот момент Бублик уперся и не желал идти дальше. Арсений пожалел пса и завел в машину. Тот резво забрался под сиденье и заскулил.