Неом

– Бомба настоящая, – сказал Элиас. – Это и впрямь находка.

– Я же говорил, – вызывающе ответил Салех.

– Ты говоришь от имени своего племени? – сказал Элиас.

– Я говорю от своего имени.

– А Абу-Ала? Что думают остальные?

Салех опустил голову.

– Это мое. Это все, что у меня осталось. Позже от племени кто-нибудь да явится.

– Что хочешь за нее?

– Много чего, – в отчаянии сказал Салех. – Этот артефакт принадлежит Террорарту, и он бесценен.

– Так и есть. – Элиас повертел в руках контейнер.

Салех знал, что она легче, чем кажется.

– Тебе нужны деньги? Зачем? – спросил Элиас.

– Здесь меня больше ничто не держит, и я хочу убраться отсюда подальше. Подальше. Знаешь… – Его взгляд остановился. – Есть место под названием Центральная станция. Она по ту сторону моря, а дальше – пустыня. Говорят, там можно найти все что угодно. Улететь с Земли там так же просто, как купить лодку. Вот чего бы я хотел. Я бы хотел улететь. Подняться к Орбитальным вратам. А потом…

– На Луну отправиться? На Марс? – Элиас осекся. – Ты не можешь убежать, – как можно мягче продолжил он. – Даже в космосе ты все равно останешься самим собой. Одиночество усилится, и ты даже представить себе не сможешь насколько.

– Может, ты и прав, – сказал Салех. – Но я должен попробовать.

– Мне жаль. – Элиас покачал головой. – Вещица-то и правда редкая. Сомнений нет. Но это всего лишь контейнер. Пусть и от настоящей бомбы. Даже если бы ты отыскал коллекционера… До Марса ты не доберешься. Денег едва ли в один конец хватит. Мы купили бы у тебя твою бомбу. Но мы не коллекционеры и предпочитаем оптовый товар. Я не могу дать тебе то, что ты хочешь, и даже если ты каким-то образом сможешь продать ее, то цена будет не той, на которую рассчитываешь.

Надежда погасла в глазах Салеха.

– Мой отец, мой дед, мой дядя и братья… Они все… Все зря.

– Не совсем.

Салех уже не различал слов. Он уставился на контейнер. Так много жизней. И так много людей горят там, так много людей стали жертвами – частью работы безумного художника, наслаждающегося разрушением и смертью.

Салех мог бы вернуться. Найти Абу-Ала, идя вдоль побережья до Шарма.

Он понимал, что не хочет этого. Он никогда не хотел так жить, даже до того, как всю его семью убили. Копаться в хламе, в разрушающемся, гниющем, бесконечном лабиринте китчевой архитектуры на Призрачном побережье. Жениться, завести семью, чтобы однажды у него родился сын и чтобы однажды его имя перешло по наследству вместе с именем племени.

Салех понял, что хочет увидеть Аль-Имтидад. Хочет увидеть сверкающие подводные города Дрейфа. Хочет полюбоваться Землей со смотровых площадок Орбитальных врат. Хочет попасть на Луну. Хочет попасть на Марс.

Но вместо этого он был здесь.

«Я не могу и не хочу возвращаться», – подумал Салех. Он покачал головой и моргнул.

– Спасибо, – деловым тоном произнес он, взяв контейнер. – Я найду покупателя. Я пойду…

– Куда? – спокойно спросил Элиас.

Салех почувствовал себя загнанным в ловушку.

– Мне пора. Дорогу я знаю.

– Ты мог бы пойти с нами.

Салех посмотрел на Элиаса. Тот улыбался.

– Ты можешь нам пригодиться, – продолжил Элиас. – Лишние руки всегда нужны. – Он постучал по своим гогглам, в которых, как понял Салех, был встроен передатчик. – Кворум уже все решил. Если, конечно, ты захочешь.

– Куда вы направляетесь?

Элиас пожал плечами.

– Мы будем двигаться вдоль побережья. А потом, пока не наступило лето, повернем обратно. Возможно, заедем в Бахрейн.

– Где правит эмир Равновесия? – Салех мечтал побывать и там.

– Там есть антикварный рынок всяких цифровых и человеческих штучек. Так ты с нами?

– Я…

В очках Элиаса Салех увидел свое отражение: маленький испуганный человечек.

Элиас протянул ему руку. Салех почувствовал теплоту его ладони.

– Я с вами.

– Хорошо, – без лишних эмоций сказал Элиас. Вместе они поднялись с циновки. – Скажи мне, – улыбаясь, продолжил Элиас. – Ты когда-нибудь видел слонов?

Улыбнувшись в ответ, Салех отрицательно помотал головой.

– Тогда, позволь, я покажу тебе слонов. Они будут тебе рады.

Вместе, взявшись за руки, мальчишки покинули хан и побрели вглубь Караван-сарая, где в грязи играло целое стадо слонов.

3. Вебстеры

Зеленый Караван-сарай медленно пересекал Синай, жители пустыни не могли не заметить его движения. Великие ханы перестраивались и приспосабливались к любой местности, которую пересекали, и Салех привык к их ритмичным роботизированным движениям.

Ему снились звезды, видимые даже с песчаных дюн, великое русло Млечного Пути, мелькающие, словно светлячки, космические корабли и сиявшие прямо над головой жилые станции на околоземной орбите.

В своих снах Салех был там – парящий и свободный.

Он жаждал свободы.

Хотя и не понимал, что это такое.

Караванщики были людьми добрыми, но все же не такими, как его племя. Салех редко их понимал. Они научились жить в пустыне, но не были семьей, какой Салех знал их раньше, не были связаны кровными узами. Тут жили люди с разных концов земли, с окраин других миров и даже с Дрейфа. Общались они в основном невербально, это был своего рода язык жестов – смешанный с сильбо[9], свистящим языком Ла Гомеры, пиджин. Салех говорил на нем запинаясь, с трудом подбирая нужные слова и интонацию.

Салех не был одним из них. Каждый день уводил его все дальше от дома и от прежней жизни. Каждый день приближал его к какому-нибудь порту, где он мог бы без лишнего шума затеряться в толпе, к какому-нибудь рынку, где мог бы продать единственную ценную вещь, которая у него была. Каждый день он приближался к месту, где мог бы исполнить свои мечты, мог бы измениться.

Понимание, что однажды он покинет Караван-сарай, – вот что стояло между ним и другими. Он был всего лишь пассажиром. Караванщики относились к нему по-доброму, но отстраненно. Что привело каждого из них в Караван-сарай, Салех не знал. Они не делились своими секретами. «Как только ты пойдешь с нами, – сказал ему Элиас, – ты навсегда оставишь свою старую жизнь позади, словно она всего лишь воспоминание, вырванное и стертое из твоего разума. Ты никогда больше не заговоришь об этом».

Элиас стал его единственным другом. Он родился в караване и не знал другой жизни, кроме бесконечных странствий. Она была неразрывно связана с пунктами назначения: Каиром, Оманом и Неомом. Он родился в дороге и, как однажды весело сказал Салеху, умрет так же. В самом начале путешествия на них напала стая одичалых дронов. Ханы открыли ответный огонь, но одна из машин попала в пожилого следопыта и тот погиб. Все произошло так быстро, что никто не успел должным образом отреагировать. Караванщики оплакали потерю, а после оставили тело там, где оно лежало, и двинулись дальше, и лишь пустыня приютила умершего.

Салех тосковал по морю и мечтал о звездах. Он давно потерял чувство времени. День начинался рано: по пыли и песку тащились слоны, а похожие на змей роботы мелькали под ногами. Другие мальчишки играли на песке. Салех никогда не играл с ними, потому что он уже вырос. Он был последним в своем роду и мог бы стать караванщиком, если бы не начал испытывать отвращение к вади[10] и горам, к сухому ветру и одичалым машинам, а также к ощущению, что пустыня существовала задолго до появления людей и будет существовать, когда люди уйдут отсюда.

Он хотел бы побывать в долине Маринер! Вдохнуть запах горячих влажных деревьев, почувствовать капли дождя на лице. Он хотел попробовать малайские яблоки и посмотреть, как падают ледяные кометы.

Он хотел бы очутиться где угодно, только не там, где он был.

День сменял ночь, караван неспешно и извилисто двигался через пустыню, пока однажды они не набрели на безымянный и отсутствовавший на картах оазис, где и решили сделать короткий привал.

Слоны нежились в пресной воде. Дети с визгом бегали по лужам. Элиас и Салех сидели под деревом и ели финики.

– Сегодня денек будет что надо, – сказал Элиас.

– Откуда ты знаешь? – поинтересовался Салех.

Элиас улыбнулся.

– Скоро мы вновь будем у моря, – сказал он.

Салех кивнул. Он все еще чувствовал себя одиноко.

Кто-то свистнул. Звук повторился и усилился. Салех видел, как неподалеку осторожно двигались караульные.

– Вон, – поднял руку Элиас. Салех оглянулся. Высоко на склоне горы он увидел человека. Тот стоял и наблюдал за оазисом, а затем быстро исчез.

Снова раздался свист. Элиас подал знак караульщице, которая, покачав головой, просвистела что-то в ответ. Элиас просигналил снова, более настойчиво. На этот раз последовал неохотный кивок.

– Пошли, – произнес Элиас.

– Куда? – спросил Салех.

– Ты задаешь много вопросов, – сказал Элиас. – Захвати-ка финики.

Салех пошел следом. Элиас надел свои гогглы и взял снаряжение. У него не было своей машины, но он мог воспользоваться теми, что принадлежали каравану.

– Я посол, – сказал Элиас, – и поэтому я пойду. А ты мой друг, так что ты тоже пойдешь.

– Да, я твой друг, – согласился Салех.

Элиас потянулся к полке с оружием, но остановился.

– Думаю, оружие лучше не брать, – сказал он. – Эти ребята могут и обидеться.

– Какие ребята? – спросил Салех.

– Вебстеры, – ответил Элиас.

– «Вебстеры»?

Салех не знал, кто такие вебстеры. Странное словечко. Не похоже на арабское.

– Отшельники, – подсказал Элиас. – Пошли.

Они отошли от Караван-сарая, и Салех понял, что ему и впрямь лучше. Ему было приятно находиться вдали от людей, с которыми за последние несколько недель приходилось делить каждую минуту, приятно просто побыть одному, почувствовать вкус свободы. Всего лишь передышка, но в то же время и напоминание. Все изменилось. Путешествия кончились.

За оазисом тянулась пустыня. Мальчики шли по сухим вади. С обеих сторон возвышались утесы. Салех понимал: за ними наблюдают. Он услышал долетевший издалека жуткий вой. И тут же ему ответили сотни других.

Шакалы. Здесь, на Синайском полуострове, они, скорее, напоминали волков. Их крики эхом разносились по вади. Элиас шел быстро, но уверенно. Салех восхищался своим другом. Элиас помнил, кто он и где его место. Салех же больше не знал, кто он такой. Он везде был чужим.

Дойдя до конца вади, они увидели шакала. Он стоял, с любопытством рассматривая гостей.

– Мы к вебстеру, – сказал ему Элиас.

– Он… у себя, – ответил шакал.

Салех никогда раньше не слышал, чтобы шакал разговаривал. Он и не знал, что они могут это делать. Зверь уставился на него своими большими блестящими глазами.

– Чего… тебе? – спросил он.

– Ничего, – пробормотал Салех.

Шакал начал спускаться по склону. Мальчики двинулись за ним.

Внизу, в небольшой долине, стоял дом, вокруг которого возвышался белый забор из штакетника. За забором рос островок травы, орошаемый системами капельного полива. На красной черепичной крыше виднелся дымоход, а на белой двери большими черными буквами было написано: «Вебстер».

Салех подумал, что это странно – наткнуться на такой дом посреди пустыни. Когда они подошли ближе, дверь открылась и вышел маленький, сутулый человечек. Он стоял на пороге и моргая смотрел на них.

– Ближе не подходите, – сказал он. – Пожалуйста.

Его голос звучал пронзительно и высоко.

– Гости, – сказал шакал.

– Понял я, – ответил вебстер.

Появились другие шакалы. Они уселись на песок и стали смотреть на мальчиков.

– Мы с караваном, – сказал Элиас.

– Я знаю, – сказал вебстер. – Я тебя видел. – Он указал на Салеха. – Этот с тобой?

– Он бедуин, – сказал Элиас. – Путешествует с нами.

– Из какого ты племени? – спросил Вебстер.

– Абу-Ала. Мы из Аль-Тирабина, – ответил Салех.

– Абу-Ала? – переспросил вебстер. – Я имел дело с вашим племенем раньше. Вы с Призрачного побережья?

– Да, – удивленно ответил Салех. Этот мужчина выглядел странным. – Как вы тут живете?

– Прошу прощения?

– Как вы тут живете?

Вебстер пожал плечами:

– Мне мало что нужно, – сказал он. – Я использую солнечную энергию и атмосферные генераторы воды, чтобы получать все, что могу, из пустыни. Мои друзья шакалы бродят повсюду. У нас есть еда. А что еще будет нужно – со временем принесет ветер.

– Караваны, – подсказал Салех.

– Верно.

– Вам здесь нравится? – спросил Салех.

– Нравится? – Вебстер выглядел удивленным. – Я как-то не думал об этом. Общество людей мне чуждо. В моем доме есть все необходимое. Здесь спокойно. Я не желаю долго с вами говорить. Это крайне неприятно. Вы пришли с товарами?

– Да, – сказал Элиас.

– Хорошо, хорошо. – Вебстер взволнованно переступил с ноги на ногу. – Мне многое удалось откопать в здешних краях. Византийский горшок, полностью целый, за исключением ручки. Три римские монеты, одна золотая. Яйцевидный эмбриотех Сидорова – неактивный, но работающий.

– Эмбрио… что? – спросил Салех.

– Старая советская технология, – подсказал Элиас. – Для колонизации Марса. Теоретически эмбриотех может построить из окружающей ее материи все что угодно. Создать автономные места обитания. Его высаживали на планету, и, как только он вылуплялся, вы просто поселялись внутри. Я не знал, что кто-то пытался использовать их здесь.

– Их использовали на Марсе? – уточнил Салех. Его внезапно охватила ностальгия по первым дням марсианской колонизации. Должно быть, это было весьма волнительно.

– Не совсем, – ответил Элиас. – Но для коллекционеров ценность есть.

– Так точно, – поддержал его вебстер. – У меня есть еще. Анубис, покажи.

Шакал бесшумно удалился. Но вскоре вернулся с зажатым в зубах устройством, напоминающим птицу. Это был беспилотник, похожий на те, что напали на караван. Шакал бросил его на песок.

– Помыслы… недобрые, – сказал Анубис.

– Как получилось, что ваши шакалы могут разговаривать? – спросил Салех.

– Шакалы не… его, – ответил Анубис.

– Что правда, то правда, – кивнул вебстер. – Понятия не имею, откуда они взялись. Многие из них давно живут здесь. Иногда они рассказывают разные байки у костра. О давно забытых войнах и о людях, которые думали, что они станут хорошими солдатами.

– Шакалы… не солдаты, – с отвращением произнес Анубис. – Дезертиры.

– Вы не хотели драться? – спросил Салех.

– Они заставляли нас говорить, – ответил шакал. – Мы же говорим им: «Да пошли вы». – Он высунул язык. Остальные шакалы разразились хохотом.

– Машины сражаются, – сказал Анубис. – Машины глупые.

– Не все машины сражались, – задумавшись, поправил вебстер. – Многие из них тоже бежали с поля боя.

– У тебя есть что-нибудь еще? – спросил Элиас.

– Эмбриотех – штука ценная, – повторил вебстер. – А теперь мне пора идти. Дальше сами справитесь?

– Да.

– Тогда всего хорошего.

Он кивнул и исчез в доме. Салех посмотрел на пожавшего плечами Элиаса.

– Вебстеры, – сказал он.

На этом знакомство кончилось.

Они перевезли товар из фургона в дом вебстеров. Салеху показалось, что это происходит не впервые. Они оставили запчасти и любимые консервы вебстера, несколько странных бумажных книг, кое-какую одежду и другие вещи с далекого Иу: расчески, очки и мыло.

Взамен они забрали беспилотник, римские монеты, византийский горшок, в котором недоставало лишь ручки. И эмбриотех Сидорова: длинный, яйцевидный, довольно увесистый предмет – ничем не привлекательная, теплая на ощупь тусклая вещица. Мальчики погрузили его на один из великих ханов, служивший для перевозки грузов.

Шакалы смотрели им вслед. Когда они начали выть на луну, Салех оглянулся. Быть может, шакалы тоже хотели попасть туда же, куда и он. Салех не знал, чего они хотят и о чем мечтают. Возможно, они рассказывали об этом друг другу, сидя ночью у костра.

Пока он смотрел, вебстер вышел из дома и остановился на своем странном маленьком крылечке, наблюдая за удаляющимися караванщиками. Он был совершенно одинок, и все же не казался одиноким. У него был странный дом, и шакалы, и этот островок травы. Это было похоже на сон, и, возможно, для вебстеров это была единственная мечта.

Затем Караван-сарай покинул маленькую долину, и дом с его обитателем исчезли из поля зрения Салеха, и снова перед ним лежала пустыня.

4. Корабль

Спустя три дня после встречи с вебстером караван добрался до места, где песок был сплавлен в причудливое зеленое стекло, а крошечные роботы-змейки скользили тут и там, подобно головастикам, копошившимся в луже после дождя. Салех поднял одного. Этот робот был похож на ленточного червя, плоский как бумажный лист. Он отчаянно извивался в руках мальчика, пока тот не отпустил его.

– Что это за место? – спросил Салех.

– Здесь корабль упал, – улыбаясь, ответил Элиас. – Мне нравится сюда приходить.

– Какой корабль?

– Грузовой. Он разбился здесь во время последней войны. «Небеса Милосердия» назывался, летел с Марса на Землю. Врезался в кучу старых спутников на околоземной орбите. Говорят, было видно, как он летел, на комету похожий, пока не упал, да и шлейф от взрыва виднелся еще пару дней.

– Это ужасно, – сказал Салех. – Кто-нибудь выжил?

– Нет конечно, весь экипаж погиб. Но это было очень давно. Много лет никто не знал, где место крушения, но однажды в одной каирской кофейне появился вебстер с безумными глазами и рассказал историю о корабле, полном драгоценностей, тут, на Синае. Вскоре здесь появились всевозможные мусорщики, но, когда они добрались до корабля, там было пусто. Люди все еще ищут сокровище, которое, как предполагалось, должно было быть на борту. Но никто его так и не нашел.

– Что за сокровище? – спросил Салех. Он не мог не почувствовать легкого волнения при этом слове. Он подумал о пещерах и торчащих из сундуков драгоценных камнях…

Элиас пожал плечами:

– Никто не знает. Кто-то говорил, что это золото с Психеи-шестнадцать. Кто-то – что это запрещенное на Земле оружие хагиратех. Но все, что обнаружили мусорщики, когда добрались сюда, – это зеленое стекло, пустой корабль и этих ползучих тварей. Они были частью экосистемы корабля, роботами-уборщиками, единственными, кто выжил. Все думали, что они вымрут, но они довольно ловко приспособились к пустыне.

– А драгоценности?

– Никто не знает. Может, их и вовсе не было. Большая часть корабля была разрушена, но недалеко отсюда остались обломки. Хочешь взглянуть?

– Конечно! – воскликнул Салех. Это прозвучало забавно, а с забавами и весельем последнее время было негусто.

Они собрали кое-какие припасы, не забыв взять побольше воды, и отправились в путь по блестящему песку.

В небе появилась цапля. Почувствовав вибрацию шагов, роботы отползали в сторону. Кругом простиралась пустыня: вдали торчали лишь пара кустарников и одинокое финиковое дерево. На песке оставались следы. Стояла сильная жара. Лица Салеха и Элиаса прикрывали кеффии[11]. Шли ребята медленно, можно даже сказать вяло.

Прошло совсем немного времени, прежде чем Салех смог разглядеть оставленный ударом кратер.

Зрелище не самое впечатляющее, хотя когда-то, возможно, таковым и было. Сквозь брешь в корпусе внутрь корабля заползла пустыня, и песок залечил рану. В земле все еще оставалось углубление, а в центре поднималось что-то большое и металлическое, наполовину зарытое в землю, должно быть, это и были «Небеса Милосердия». Салех глубоко вздохнул. Ему казалось, что он чувствует запах чего-то металлического, холодного, примерно так, по его представлениям, должен пахнуть космос. Увидеть корабль для мальчика было сродни возможности увидеть вселенную.

Ему хотелось запомнить этот момент, он немного постоял один, прежде чем последовать за Элиасом вниз, в кратер.

– А это не опасно? – спросил Салех, но тут же понял, что спрашивать уже поздновато. Через пару секунд они оба стояли у корабля, который оказался больше, чем предполагал Салех. Наполовину погребенный в песок, он возвышался высоко над мальчиками и отбрасывал длинную тень. Здесь было прохладно и тихо.

– Думаю, нет, – ответил Элиас. – Мне нравится приезжать сюда. Здесь спокойно. Зайдем внутрь?

– Внутрь? – сказал Салех. – Шутишь?

– Нисколько. Тут сбоку огромная пробоина.

– Там… трупы и?..

– Нет, – ответил Элиас. – Ничего такого там нет. Даже маленькие роботы туда не суются.

– А что случилось с командой?

– Их забрала пустыня или падальщики. Может, их и похоронили где-нибудь. Я не знаю.

– А груз? Сокровище?

– Его не нашли.

– Может, его выбросили за борт в другом месте?

– Возможно, – отозвался Элиас и довольно улыбнулся. – Знаешь, ты не первый, кто об этом думает. Люди долго его искали. Одна из вебстеров однажды сказала мне, что нашла его. Она была немолода, занималась метеорологией и жила недалеко от церкви Святой Екатерины. Я тогда был совсем маленьким и пошел с Матиасом навестить ее, чтобы продать что-нибудь. Он был послом, прежде чем рух[12] забрала его. Вебстер эта жила высоко в горах, и ее пещера была выше облаков, а еще она вызывала дождь.

«Я нашла сокровище, – сказала она нам, – сокровище “Небес Милосердия”, но никто и никогда не должен видеть его».

«Что же это?» – с горящими глазами, как ты понимаешь, спросил я ее.

«Это плита из черного камня, и она говорит, но на языке, который убивает в тебе человека», – ответила вебстер. Для меня ее слова были лишены смысла. Она дремала, полностью отключившись от виртуала, несколько недель после мне в кошмарах снились пустые гнезда штекеров.

«Это из-за Оорта, – сказала она. – Это накаимас, черная магия».

Какое-то устройство связи, но я думаю, с чужими протоколами: они разрушили ее системы, и дождь, который она вызвала, отравил землю. Мы спросили ее, где она нашла его, но она ничего не ответила. Шакалы с тех пор избегали ее пещеры, по крайней мере, так она сказала. Она забрала наши припасы и вернула нам один-единственный предмет – гладкую черную гальку. По ее словам, он был с корабля, но неактивен, она каким-то образом отключила его. Матиас не хотел его брать, но я не мог оторвать глаз. Я даже носил его с собой какое-то время. Прислушивался к нему, но вебстер была права. Он был неактивен. Или, может быть, это был просто камень. Я обменял его в Неоме на пакетик семян помидоров. И все. Никогда не стоит верить вебстерам, они слишком погружаются в свои фантазии. Но история хороша, правда, Салех?

– Правда, – согласился мальчишка.

В тени было прохладно. Прислонившись спиной к кораблю, они выпили воды и достали гранат. Салех ощущал близость Элиаса, жар его тела под туникой.

– Ты и правда думаешь, что… – начал Салех.

– Нам стоит зайти внутрь, – договорил за него Элиас.

Старый корабль напоминал прохладную пещеру. На высоком потолке рядом с пробоиной сплел паутину паук. В неподвижном воздухе что-то шептала пыль. Мальчики шли из отсека в отсек, мимо бесшумных систем сигнализации и служебных помещений, пока не дошли до давно заброшенного бытового отсека. Там они пробыли некоторое время.

Позже, когда они покинули корабль, солнце уже зашло и на небе появилась луна. Салех чувствовал себя очень умиротворенно и непринужденно, он подумал, что со временем вспомнит этот день, и эта мысль его утешила. Он помнил много чего плохого и был искренне рад хорошему воспоминанию.

Салех и Элиас оставили «Небеса Милосердия» позади. Тень корабля тоскливо падала на песок. Странно, подумал Салех, тень похожа на кусочек ночи, оторванный от неба и брошенный на Землю.

В будущем, думал Салех, он отправится туда, где кончается мир и начинается Вселенная, и он побывает на других кораблях, подобных этому, и будет бродить внутри, и увидит многие неземные луны.

Всему свое время.

А пока он взял Элиаса за руку, и они вместе по темнеющим пескам вернулись обратно к каравану.

5. Цветок

Примерно в это же время в Неоме в сумерках робот пришел на цветочный базар Аль-Имтидад, и именно там он впервые встретил Мариам.

Цветочный базар был знаменит на всем полуострове. Мариам обычно работала здесь по выходным, когда торговцы приезжали издалека: из Каира, Абу-Даби или Омана. А товар – цветы – выращивались за пределами города в огромных оранжереях, где с помощью длинных линий капельного орошения их понемногу подкармливали, а затем машины аккуратно собирали их и отправляли на базар. Здесь, в оранжереях Неома, построенных еще до заселения Луны, теперь продавались и редкие марсианские орхидеи, и не менее редкие черные лунные розы, по красоте своей не уступавшие уникальным сортам, произрастающими лишь в тропической полосе долины Маринер.

Работа кипела, а розы со своими острыми шипами, как всегда, кололи руки. Мариам надела толстые перчатки и, почувствовав выступающие на лбу капельки пота, сдула с глаз прядь волос. Тут-то она и заметила, что за ней наблюдает робот.