Наследники мафии. Право на престол

“Нина, повод для встречи действительно важный. Перезвони мне”

“Нина, тебе следует быть осторожной с Егором. Перезвони. Лев”

“Нина, ты можешь все потерять, если не перезвонишь мне. Это не угроза, а попытка помочь”

В какой-то момент я сидела в кресле папы и раз за разом перечитывала эти сообщения, пытаясь принять решение, стоит ли мне на самом деле перезвонить Романову. Но меня каждый раз останавливало то, что он угрожал отцу, и слова Егора об опасности, которую представляет для меня Романов. Я больше склонна верить своему жениху, чем молодой акуле Альянса, уже пытающейся вносить изменения в многолетние устоявшиеся порядки.

– Нина Олеговна, ваш салат, – говорит Галина и ставит на стол тарелку с нарезанными фруктами, политыми сливочным дрессингом.

Молча киваю и, пройдя в обеденную зону, сажусь за стол напротив открытых стеклянных дверей, ведущих на задний двор. Медленно жую фрукты, которые мне сейчас кажутся абсолютно безвкусными. Словно трава. Я уверена, до смерти папы даже салатные листья имели больший спектр вкуса. Запиваю салат ароматным чаем на травах, продолжая глазеть на бесконечные владения моего отца.

Что будет дальше? Может быть, я должна что-то сделать? Например, предстать перед Альянсом и дать им обещание сохранить имущество отца, чтобы передать его своему будущему сыну. А если сына не будет? Вдруг я рожу дочь? Или у меня вообще не может быть детей? Никто же не проверял меня на фертильность. Что тогда?

Бросаю вилку на полупустую тарелку и, спрятав лицо в ладонях, закрываю глаза. Я совершенно не понимаю, что мне делать дальше. Если бы Альянс следовал обычным законам нашего общества, все было бы для меня гораздо проще. После смерти папы я бы просто вступила в права наследования, после чего переоформила бы все имущество на себя и продолжала спокойно жить, управляя отцовской компанией. Да, вероятнее всего, я бы потеряла его территории, потому что никто не позволил бы мне управлять кланом. Тем более, что из всего клана в живых осталась только я. Мне плевать на клан, Альянс, управление территориями. Пусть все забирают себе, но оставят мне отцовское имущество, нашу недвижимость и компанию, которую он построил с нуля.

Мой телефон звонит, и я бросаю взгляд на экран. Снова охрана. Отвечаю на звонок, и мне сообщают, что ко мне приехал Егор. Прошу его впустить и, поднявшись из-за стола, иду встречать.

– Нина, малышка моя, – произносит Егор, едва открывается входная дверь. Заключает меня в объятия и прижимает к себе. – Как ты, моя дорогая? – спрашивает он, поглаживая меня по спине. Поднимаю голову и смотрю на своего парня.

– Ты выглядишь уставшим, – произношу вместо ответа. Глупый вопрос. И дурак поймет, как я сегодня себя чувствую после новости о смерти моего отца.

– Всю ночь не спал, просчитывая все возможные варианты исхода событий после гибели наших отцов. А утром мы с советником отправились в Альянс, чтобы закрепить мои позиции в качестве главы клана Левиных.

– Егор, а что с наследием моего отца? – спрашиваю. – В Альянсе говорят что-нибудь? Что будет дальше со всем этим? Они заберут у меня все?

Вопросы сыплются из меня, как из рога изобилия. В данный момент Егор – единственное связующее звено между мной и Альянсом. Потому что женщина может заявиться на заседание управления Альянса только по их приглашению. В противном случае ее даже не пустят на порог здания.

– Малыш, у меня неутешительные новости, – севшим голосом отзывается Егор. – Давай пройдем в кабинет твоего отца и все обсудим.

Глава 6

Егор по-хозяйски проходит к креслу папы и садится в него. Я останавливаюсь напротив и сверлю его взглядом. Он непонимающе смотрит в ответ.

– Это кресло еще не остыло, чтобы его занимал кто-то другой, – напоминаю и указываю рукой на диван у стены справа. – Там нам будет удобнее.

– Да я просто по привычке, – отвечает мой жених, вставая.

– У тебя не может быть такой привычки. В этом кабинете ты всегда был только гостем.

Звоню экономке, чтобы дать распоряжение перенести сюда мой чай и приготовить кофе для Егора. Он же подходит в это время к бару и кивает на него.

– Не возражаешь?

Взмахом руки даю ему разрешение и сажусь в кожаное кресло.

Егор наливает себе полстакана виски и располагается на диване напротив.

Я откидываюсь на спинку и укладываю руки на подлокотники.

– Что произошло в Альянсе? – спрашиваю.

Мой голос звенит сталью, хоть и подрагивает от недосыпа и все еще слишком чувствительной боли, сковывающей мои внутренности.

Егор вздыхает, а потом встает и, открыв окно, закуривает. Я не возражаю. Папа все время так делал. К тому же, здесь установлена мощнейшая система вентиляции, так что запах дыма не попадает в остальные помещения дома.

– С самого утра там, понятное дело, были все. Включая Романова. Советник представил меня как нового главу нашего клана, и меня допустили на заседание. Мы долго обсуждали мои полномочия и дела моей семьи. Придется пожертвовать частью своих владений, но это ничего. Потом компенсируем твоими и расширим наши общие горизонты.

– Если поженимся, – произношу.

– Конечно, поженимся, – Егор отводит взгляд от окна и смотрит на меня. – Малыш, мои планы неизменны. Надеюсь, твои тоже. Я сейчас, как и ты, уязвим. Но ты в еще более тяжелом положении, потому что Альянс считает, что надо просто забрать у тебя если не все, то большую часть, и разделить это между членами объединения. Мне удалось убедить их, что наш брак – это залог стабильного управления владениями наших семей. И что когда наш сын достигнет совершеннолетия, мы присягнем ему на верность, как новому главе клана Озеровых. Единственное условие, которое мне выдвинул Альянс, – это то, что до совершеннолетия ребенка я буду управлять имуществом твоего отца, и что первенец будет носить фамилию Озеров. Мне это, конечно, не нравится, но что поделать?

Я судорожно втягиваю в себя воздух.

То, что говорит Егор, – это, конечно, выход. Скажем, можно обойтись малой кровью. Еще меня радует, что на мне род Озеровых не оборвется.

Но в то же самое время мне плевать на территории, которые контролировал мой папа. Я только хочу оставить дом и его компанию, над которой он так много трудился. Но, конечно, именно компанию Альянс захочет в первую очередь, потому что она стабильно приносит высокую прибыль, и каждый из членов совета Альянса является ее инвестором, а потому в курсе того, как идут дела у компании.

– Романов, конечно, был против, – цедит сквозь зубы Егор.

Я прищуриваюсь, вглядываясь в его лицо. Он тушит окурок в медной пепельнице, а потом, закрыв окно, садится на диван. Берет свой кофе и, закинув ногу на ногу, делает пару глотков.

– Кофе надо поменять, этот горчит, – кривится он.

– Это любимый сорт папы, – произношу, как будто это объясняет горечь. – Какая Романову разница, что будет дальше со мной? – спрашиваю.

– Его не ты интересуешь, а твое имущество. Но он предложил Альянсу свою кандидатуру на роль твоего мужа.

– Какой… – цежу, но проглатываю оскорбление.

– Ага, я тоже сказал, что он прыгает выше своей головы. И что у тебя уже есть жених.

– Когда мы поженимся?

– Альянс сказал выждать девять дней, чтобы почтить память наших отцов, а потом можно жениться. Из уважения к ним они разрешили все сделать без церемонии и торжества.

– Ясно. Тогда на какой день запланируем?

Егор ставит на стол чашку, берет виски и выпивает его залпом.

– Давай я немного отдохну, потом встретимся и обсудим это. Мне надо побыть и с семьей тоже.

– Как твоя мама?

– Плохо, – качает головой Егор. – Но у нее хотя бы есть я. А у тебя никого.

– Разве тебя у меня нет?

– Есть, конечно, – кивает он. – Просто по законам Альянса я для тебя пока еще никто. Так что нам надо не затягивать со свадьбой.

– Поэтому я и спросила о сроках.

– Я сейчас поеду домой. Поговорю с мамой, потом лягу поспать, а вечером или завтра утром наберу тебя, ладно?

– Егор, отцовские дела в подвешенном состоянии. Я не разговариваю с советником, хотя он уже который день пытается пробиться ко мне.

– Можешь уже разговаривать. Альянс постановил, что он невиновен в гибели твоего отца. Но все равно будь осторожна. Он может продаться кому угодно. Ты же знаешь, когда глава клана умирает, в процессе пертурбаций начинается суета, и чернь бежит в самые непредсказуемые места.

– Не называй их так. Эти люди верно служат нам.

Егор вздыхает и качает головой.

– Вот почему женщин не допускают к управлению. Вы слишком эмпатичны для такой работы. Ладно, поеду, пока еще стою на ногах.

Я провожаю Егора до двери. Он снова обнимает меня и, поцеловав в лоб, с обещанием позвонить, уезжает. А еще успевает сказать, что любит. Но что-то у меня возникают сомнения в его чувствах. Разве когда любят, не хотят разделить с любимым человеком моменты не только счастья, но и горя? Егор ведь в курсе, что больше мне это сделать не с кем. Но сегодня он даже не предложил остаться или забрать меня с собой.

Встав у окна, наблюдаю за тем, как мой жених забирается в машину, и она вместе с остальными отъезжает. Сворачивает с круглой подъездной дорожки и выезжает на широкую аллею, с двух сторон окруженную высокими туями. Она ведет к воротам, и со своего места я уже не вижу машин моего гостя.

В этот момент мой телефон пиликает входящим сообщением, и я поднимаю его выше. Снова весточка от Романова, и я тяжело вздыхаю.

“Выходя за него замуж, ты совершаешь ошибку. Позвони мне. Встреться со мной, и я объясню, почему. Если посчитаешь, что я неправ, ты всегда можешь оставить свое решение неизменным”

Бросаю взгляд на то место, где еще минуту назад стояла машина Егора, и набираю номер…

Глава 7

– Присаживайтесь, Руслан Борисович, – произношу, когда советник моего папы встает на пороге кабинета.

Сама я останавливаюсь за отцовским креслом. Знаю, что во время этой встречи правильнее было бы сесть в него. Но не могу себя пересилить и опуститься в кресло, которое, кажется, до сих пор хранит ароматы сигар и папиного парфюма.

Кажется, стоит только присесть, и в кабинете появится папа. Скажет свое нарочито грозное “кыш”, и я подскочу, будто уселась на канцелярские кнопки.

К горлу подкатывает ком, когда я понимаю, что этого больше никогда не случится. Я могу сколько угодно сидеть в папином кресле. Есть в нем, спать, смотреть фильмы, читать книги. Что угодно двадцать четыре часа напролет. Но папа от этого все равно не материализуется в нашем доме.

– Нина Олеговна, – произносит советник папы, впервые называя меня по имени отчеству. – Примите мои соболезнования. Для нас всех это невосполнимая утрата.

Я снова остро осознаю, что моего отца больше нет, и в каком положении я оказалась. Ноги слабеют, и я все же обхожу кресло. Вцепляюсь в спинку влажной от волнения ладонью, после чего наконец сажусь. Незаметно вытираю руки о подол платья.

Делаю судорожный вдох и на автомате бросаю взгляд на дверь. Вздрагиваю, когда в проеме появляется посетитель, а потом успокаиваюсь, когда в кабинет заходит наша экономка. Галина расставляет перед нами чашки. Кофе для Руслана Борисовича и травяной чай для меня.

Экономка выходит, закрыв за собой дверь. Я делаю пару глотков ароматного напитка. Складываю на столе руки и смотрю на отцовского советника.

Сидя в этом кресле и правда чувствую себя как ребенок, пытающийся занять место отца. Потому что кресло выбиралось под папины габариты. Он был крупным и высоким. Я же невысокого роста, стройная и хрупкая. По сравнению с ним так точно. Мне приходится чуть задрать подбородок и выпрямить спину, чтобы самой себе казаться более значимой.

Темные глаза с острым, как у орла, взглядом, впиваются в мое лицо.

Мне становится легче дышать, когда я вижу, что советник не смотрит на меня с печатью вселенской скорби на лице. Как будто он единственный, кто воспринимает меня не как ребенка, а как взрослую девушку, способную нести эту ношу после смерти отца.

А способную ли?..

Это нам предстоит выяснить.

– Спасибо, – произношу наконец. – Нам всем сейчас непросто.

– Да, – кивает. – Настали черные времена для клана Озеровых. Но вместе мы справимся.

Снова облегченно выдыхаю, когда осознаю, что буду не одна в этой войне.

– Я только не совсем понимаю, что делать дальше, – признаюсь Руслану Борисовичу.

– Я во всем помогу. Вы только не торопитесь. По законам Альянса у вас есть полгода на то, чтобы выйти замуж и передать бразды правления кланом своему мужу.

– Как сделать так, чтобы я сама всем управляла, пока не рожу сына, и он не достигнет совершеннолетия? Наверняка же есть какая-то лазейка. Не могли главы клана оставить свои семьи незащищенными.

– Нет, – качает головой еще до того, как я заканчиваю последнее предложение. – Нет такой лазейки, Нина Олеговна. Все правила прописаны очень четко.

– Руслан Борисович, ну вы же помните, кто я по профессии. И я отлично понимаю, как пишутся законы. В процессе их разработки просчитываются все риски для законодателей. И обязательно остается лазейка. Дайте мне почитать Кодекс Альянса.

Его обычно чуть прищуренные глаза картинно округляются, и советник смотрит на меня так, будто я предложила ему прыгнуть под поезд.

– Я не могу, – качает он головой.

Я молча смотрю на него с каменным лицом. Советник отца не обычный прислужник, который начнет роптать или нервничать. Но, кажется, под моим взглядом даже стальной Руслан Борисович слегка теряет самообладание. Сглатывает, а потом его лицо обретает привычное выражение.

– Нина Олеговна, у меня нет этого Кодекса.

– Но где-то же он есть.

– В Альянсе.

– У вас есть туда доступ.

– Как вы предлагаете мне вынести его оттуда?

– Он что, в единственном экземпляре?

– Вы не поверите, но это так. В единственном. И хранится в сейфе, который открывается только в присутствии всех членов Совета Альянса.

Я скептически кривлю губы.

Лицемеры! Все они чертовы лицемеры!

Уверена, есть возможность добраться до Кодекса и… не знаю, сфотографировать его. Явно он не такой же толщины, как, например, Уголовный кодекс. Наверняка эта книжица потоньше.

Вот Романов наверняка смог бы добраться до Кодекса. Но советник отца, который ежедневно бывает в Альянсе, пока мой клан обезглавлен, боится даже сделать несанкционированный объединением вдох.

Что ж, придется думать, как действовать дальше. И Руслан Борисович мне тут не помощник.

– Ладно, – вздыхаю. – Какие у меня варианты?

– Боюсь, только один. Замужество с Егором Левиным. Он только что стал главой клана. Альянс ему доверяет. Он уже присягнул, дал клятву верности Альянсу. Через пару дней, согласно закону, прописанному в Кодексе, перепишет на объединение двадцать процентов своих территорий. После этого станет полноценным членом Совета Альянса. Вы станете его женой, и управление кланом Озеровых перейдет к нему. По крайней мере, пока ваш сын не достигнет совершеннолетия.

Откинувшись в кресле, упираюсь локтями в подлокотники и сцепляю прохладные пальцы.

– А что, если у нас родится дочь? Например, она будет единственным ребенком, как случилось у моих родителей. Или вообще я не смогу иметь детей. Что тогда, Руслан Борисович? Что Кодекс предусматривает на такие случаи?

– В таких случаях… – Он сглатывает. – В таких случаях половина вашего имущества переходит Альянсу. А вторая половина – в клан вашего мужа, и там остается.

– И, конечно, Альянс решает, какая половина кому достанется, правильно я понимаю? – Советник кивает.

– Что ж, тогда благодарю вас за визит. Мне нужно подумать.

– Что вы намерены делать? – спрашивает Руслан Борисович, снова впиваясь в меня взглядом прищуренных глаз.

– Когда приму решение, вы будете одним из первых, кому я его сообщу.

– Я должен быть самым первым. Не забывайте, я все еще советник клана Озеровых и могу подсказать вам, как действовать, чтобы не навредить себе.

– Конечно, – соглашаюсь, просто чтобы он свалил уже наконец. Все равно от него никакого толку.

– И не связывайтесь с Романовым, – предостерегает меня советник, вставая. – Он уж точно сделает все, чтобы обчистить вас до нитки. Лев Романов не заинтересован в сохранении вашего клана. Он думает только о своем.

– Благодарю за ценный совет.

Наконец Руслан Борисович покидает кабинет. А я, встав, подхожу к окну. Беру со стоящего рядом столика сигару из деревянной коробки. Подношу ее к носу и втягиваю запах, напоминающий об отце.

– Как бы ты поступил, пап? – спрашиваю пустоту, глядя на то, как советник садится на заднее сиденье своего джипа, и машина отъезжает от крыльца. – Кому бы посоветовал позвонить? Левину, который уже присягнул Альянсу? Или Романову, для которого, кажется, слом правил – это обычное состояние?

Щелкаю гильотиной, отрезая кончик сигары. Потом поджигаю ее и оставляю тлеть на краю пепельницы.

Возвращаюсь в кресло и закрываю глаза. Пару минут, когда кабинет наполняет аромат папиных сигар, сижу с закрытыми глазами. А потом беру свой телефон и перечитываю сообщения Льва Романова.

– Ответить или нет? – шепчу задумчиво.

Глава 8

В доме Левиных траур висит в воздухе. И тем комичнее и неуместнее кажутся приготовления к нашей с Егором свадьбе.

Я сделала свой выбор.

Егор безопаснее Льва Романова. Хотя бы просто потому, что Левиным будет проще управлять. От Льва исходит аура тотального контроля и шовинизма, ей же был пропитан мой отец. Егор же… он только лает, но кусаться пока не умеет. Если он станет моим мужем, мне придется научиться взаимодействовать с ним так, чтобы кусал он только посторонних.

– Как тебе эта ткань? – спрашивает Ирина Викторовна, мама Егора. Она протягивает мне образец, а швея смотрит с надеждой.

– Ирина Викторовна, я правда не понимаю, почему нельзя купить готовое платье?

– Нина Олеговна, его все равно подгонять под вас, – вклинивается швея.

Я вздыхаю и поднимаю взгляд, когда в гостиную заходит мой жених.

– Егор, можно тебя на минутку?

– Тебе меня можно на всю жизнь, – подмигивает он и улыбается.

Эта улыбка в свете атмосферы в доме Левиных выглядит слишком неуместно.

Я встаю и, извинившись, тороплюсь к своему жениху. Беру его за руку и вывожу в просторный холл.

– Егор, нам нужно как можно быстрее пожениться.

– Я помню об этом, – кивает он.

– Ты сам сказал, что если свадьба не состоится в ближайшее время, Романов может начать ставить нам палки в колеса.

– Да. К чему ты клонишь?

– Скажи своей маме, что мне достаточно обычного платья из свадебного салона. И пусть оно будет без шелка и итальянского кружева, переживу. Сейчас важнее другое.

– Разве тебе не хочется выглядеть неотразимо на своем празднике?

– Егор, на каком празднике? – шиплю я. – Наши семьи в трауре. О каком празднике ты говоришь? Это платье нужно только для пары снимков. Распишемся мы дома без церемонии.

– Но все же потом будет ужин.

Я тяжело вздыхаю.

– Ты пригласил каких-то гостей?

– Я не мог не пригласить членов Совета с их семьями, – пожимает плечами мой жених.

– То есть, будет четыре семьи и я, верно? – Егор кивает. – А это уже около пятидесяти человек. Целая свадьба, Егор.

– Нина, ну как я мог поступить иначе? Сказать им не приходить? Ты же знаешь, что все значимые события в семьях членов Альянса празднуются с их участием.

Я поднимаю голову и упираю руки в бока. На мгновение закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

Внутри я кричу, срывая голос.

Но внешне… внешне я должна оставаться спокойной и делать вид, что принимаю правила игры.

Нет, не так. Я должна принимать правила. Ради отцовского наследия и своего будущего.

– Хорошо. Но можно же все равно купить платье в салоне.

– Нина, хорошая моя, – Егор трет мои плечи и чуть присаживается, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. В голове почему-то проскальзывает мысль о том, что Романов бы не делал этих реверансов. Он бы смотрел свысока и раздавал приказы. – Дорогая, я понимаю, ты убита горем. Но давай сохраним традиции. Это ведь брак на всю жизнь.

Он прав…

Это на всю жизнь.

Разводов в Альянсе не бывает. Жены слишком много знают, чтобы им подарили возможность покинуть семью. По этой же причине не девушка выходит замуж, а ее избранника берут в семью, если он не из числа семей Альянса. А это уже немного другие правила и другое положение мужчины в браке.

– Хорошо, – согласно киваю, а потом разворачиваюсь, чтобы пойти в гостиную.

Егор задерживает меня, беря за руку. Притягивает к себе. Целует в лоб.

– Нам надо это просто пережить.

Кивнув, возвращаюсь к своей будущей свекрови, чтобы выбрать наконец долбаную ткань.

Сегодня я остаюсь ночевать у Левиных. Вечером сижу на качелях в саду, кутаясь в шаль Ирины Викторовны, и наблюдаю за тем, как солнце постепенно скрывается за макушками деревьев в окружающем дом лесу.

Слышу шаги слева и поворачиваю голову. Егор двигается ко мне по дорожке от дома. Садится рядом на качели и закуривает. Я же делаю пару глотков своего травяного чая.

– Как только поженимся, переедем в этот дом, – говорит он.

– А почему мы не можем жить в моем? Все же это наследие нашего сына. К тому же, твоим маме и брату вряд ли будет комфортно, если в доме появится новая хозяйка.

– Она смирится. Таковы правила.

– Егор, что будем делать, если у нас родится дочь? Или по какой-то причине не будет детей?

– У Левиных не может не быть детей. Ни в одном поколении моей семьи не было бесплодных.

Ой, ты там знаешь…

Но вслух я, конечно, ничего не говорю.

Знаю, что глава одного из кланов убил свою жену, когда выяснилось, что та бесплодна. Я же говорила, в Альянсе разводов не бывает. А вот смерти – очень даже запросто.

По причине бесплодности мой отец не женился на своей любовнице, когда умерла мама.

– Егор, скажи, а могу ли я, как временная глава своего клана, ознакомиться с Кодексом Альянса?

Мой жених поворачивает голову и смотрит на меня, как на несмышленого ребенка.

– Временная глава клана? – спрашивает ироничным тоном. – Нина, ты всего лишь моя будущая жена. Женщина не может быть главой клана. Забудь об этом. Лучше думай о том, чтобы мы скорее поженились и родили наследника. В противном случае твой клан канет в лету и автоматически станет частью клана Левиных.

От его слов по коже бегут мурашки.

И я начинаю сомневаться, что именно Егор – это безопасный выбор.

Теперь карман платья прожигает телефон, в котором остались сообщения Романова. Может, все-таки…

Глава 9

Егор притягивает меня в свои объятия, а я чувствую, как по коже бегут неприятные мурашки. Раньше я всегда была благосклонна к прикосновениям моего жениха. А сейчас…

Откровенно говоря, сейчас мне просто хочется, чтобы меня оставили в покое. Не тискали. Не заставляли обсуждать дела клана. Не рисовали перспективы будущего.

Сейчас я просто хочу, чтобы рядом со мной помолчали. Чтобы это сделал понимающий человек. Чтобы разделил со мной боль, которая так сильно разрывает мои внутренности.

В эту минуту, сидя в объятиях своего жениха, я впервые остро ощущаю то, насколько одинока в этом мире. Нет ни одного человека, который по-настоящему разделит мои чувства. Все вокруг озабочены будущим кланов и сменой власти в Альянсе. Но никому нет дела до одинокой девушки, которая в прямом смысле слова погружается в черную бездну отчаяния от того, что ей не с кем по-настоящему разделить свое горе.

– Егор, я бы хотела прилечь, – выпутываюсь из его объятий. – Можно мне в гостевую спальню?

– Что за глупости? Скоро ты станешь хозяйкой этого дома. А пока будешь спать в моей вместе со мной.

Не хочу быть тут хозяйкой!

Все внутри противится таким переменам в моей жизни.

Я хочу… домой. В свою собственную постель. Просыпаться под крик попугаев в оранжерее. Гулять по такому знакомому саду, засаженному потрясающей красоты деревьями. Сидеть у пруда с рыбками и читать книгу.

Дом Левиных тоже красив. И сад у них отменный.

Но… не мой. Не тот, к которому я привыкла.

Знаю-знаю, мне просто нужно переехать и запастись терпением. Время лечит, меняет и все такое. Но как же это время выдержать?

Приобняв меня, Егор помогает подняться и ведет в дом. Здесь тишина еще более гнетущая, чем у меня дома. Как будто не просто умер человек, а вместе с ним вымерла и вся семья.

Мы поднимаемся на второй этаж, и я сразу иду в душ, а потом устраиваюсь на кровати Егора. Он заходит в спальню минут через десять в одном только полотенце на бедрах. Стреляет в меня взглядом, а меня аж передергивает.

Совсем недавно погибли наши отцы, а я четко читаю в глазах жениха желание секса.