Трещины

– Да, парнишка из её прошлой школы. Они решили, что попробуют отношения на расстоянии, – за меня ответила мама, отчего я метнула на неё гневный взгляд.

Вываливать лично в компании незнакомцев мне совершенно не хотелось.

– Первые отношения никогда не забываются, – улыбнулась Кира. – Но они не всегда самые яркие, – добавила она, но я не поняла, куда она клонит.

К счастью, обо мне забыли, погрузившись в истории из прошлого и о чём-то ещё.

Хотелось провалиться сквозь землю, но я не могла позволить себе опозориться. Для родителей эта встреча была важной, а потому я сосредоточилась на еде, стараясь не смотреть на парня.

– … они предлагают общежитие для тех, кому тяжело добираться из города. Это же элитная школа, всё продумано…

Я подняла взгляд на Киру, которая, кажется, только что сказала что-то, относящееся ко мне.

– Почти все дети в старшей школе живут там. Школа утверждает, что это помогает лучше адаптироваться ко взрослой жизни и…

– Я буду жить в общежитии? – по спине поползли предательские мурашки, будто мне только что сообщили, что я лечу в открытый космос без скафандра.

– Алиса, милая, это же не обычное общежитие, а часть учебного корпуса. Всё продумано до мелочей. Комнаты на двух человек, просторные, с ванной, рабочей зоной, охраной.

Мама тут же поспешила вмешаться, выдав свою дежурную успокаивающую улыбку:

– Это отличная возможность стать самостоятельнее, – подхватила Кира. – Там идеальные условия, питание, кураторы. И тебе не придётся тратить время на дорогу. От вашего дома добираться придётся часа два в одну сторону.

Я молча смотрела на неё, не зная, что сказать. Мы только переехали, я ещё не разобралась, где тут магазин, а мне уже предлагают собрать чемодан и жить отдельно.

– К тому же, – вдруг подал голос Виктор, – ты не будешь одна. Данис тоже учиться в этой школе и живёт в общежитии. Он присмотрит за тобой.

В этот момент, я наконец подняла глаза. Парень сидел через стол, и в его лице не дрогнул ни один мускул. Только взгляд стал тяжелее. В нём не было явного протеста, но и желания «присматривать» – тоже.

– Правда, Данис? – с нажимом добавил Виктор, не отводя от сына взгляда.

Парень кивнул. Медленно. Безэмоционально.

– Конечно. Присмотрю.

И от этих слов мне стало только хуже. Потому что прозвучали они совсем не так, как ожидали за этим столом, но никто не обратил на это внимания. Только я.

Ужин подошёл к концу, и мы принялись собираться. Такому исходу я обрадовалась куда больше, чем этому дню в целом. Неприятное ощущение чего-то нехорошего, словно украденная вещь, жгло изнутри.

Я никогда не была трусихой, всегда легко находила общий язык с людьми, но сейчас отчего-то захотелось закрыться одеялом и не выходить из укрытия до конца учебного года. Может, я могу попросить родителей перевести документы в обычную государственную школу? К чёрту эту элиту и их общежития?

У меня и без этого отличные перспективы поступить на бюджет.

– И всё-таки, так здорово, что мы переехали, – заметила мама, когда мы сели в такси. – Столько возможностей сразу появилось. Алиса будет учиться в лучшей школе, пацанов наших тоже можно будет туда перевести к старшим классам.

Папа, сидящий на переднем сиденье, одобрительно кивал. И только у меня внутри было неспокойно.

– Вы знали про общежитие?

– Знали, – мама подтвердила мои догадки и виновато опустила взгляд.

Они знали и решили мне не говорить, потому что я могла закатить истерику. Я никогда не уезжала далеко от родителей. Как-то в средней школе меня отправили в детский лагерь, но спустя пару дней я взвыла, что хочу домой. Конечно, я ночевала у подруги Гели, мы часто гуляли допоздна, но вот так… жить отдельно. Кажется, я пока не была готова к такому.

Как-то мама сказала, что мне пора сепарироваться, иначе я так и не вылечу из гнезда. Тогда я только рассмеялась, но сейчас была уверена, что она говорила серьёзно.

– Милая, ну не драматизируй. Это один город. В случае чего, всегда можно приехать домой. На выходные мы тебя будем забирать. Что ты так расстраиваешься?

Я кивнула, не зная, что сказать. Потому что если начну говорить, придётся признать: мне страшно. Не от комнаты на двоих. Не от школы. Не от чужого быта.

Страшно от того, что я вдруг поняла – взрослая жизнь не начинается с выпускного. Она начинается вот так: неожиданно, без предупреждения, за ужином, под взглядом чужого парня, который пообещал присматривать.

Я не знала, почему так остро на это реагирую. Наверное, потому что это было внезапно. Неожиданно. Я ведь действительно готовила себя к тому, что после выпускного уеду, поступлю, буду жить в общежитии – всё по плану, всё по взрослому сценарию, где перемены идут с предупреждением и сроками.

Но это… это было иначе. Не мой выбор. Не мой темп. Меня просто поставили перед фактом, вежливо улыбаясь, будто речь о смене зубной пасты, а не о моей жизни.

В груди что-то неприятно ёкнуло. Я будто падала, не понимая, когда земля встретит своей жесткостью..

Я и правда привязана к дому. Не в плохом смысле. Мне просто нужно знать, что в любой момент я могу выйти на кухню и увидеть маму с чашкой чая, услышать, как папа что-то обсуждает с братом, как Сеня ругается с Егором из-за какой-то ерунды. Этот шум, этот хаос – он для меня безопасный. Это и есть мой мир.

А теперь – внезапная тишина, чужие стены, незнакомая комната и соседка, которую я даже не выбирала. И Данис… рядом.

До конца школьных каникул оставалось совсем немного. За это время я почти свыклась с мыслью, что буду жить отдельно.

Последние деньки перед школой мы проводили в семейном кругу. Ездили в парк аттракционов, ходили в театр, гуляли по городу. Братья были расстроены тем, что скоро начнётся школьная рутина. Но они, в отличие от меня, удостоились чести стать учениками в обычной государственной школе. На мне же висел ярлык «элита». Серьёзно, я не шучу.

Когда мама показала мне форму, я едва не рассмеялась в голос. Белая рубашка, юбка чуть ниже колен и жилетка с нашивкой. Я уставилась на неё, как на маскарадный костюм.

Хотелось спросить: а шляпку с вуалью к этому прилагают?

Но мама смотрела слишком серьёзно, и я решила прикусить язык. Она была горда, в её глазах это была не просто форма, а символ моего будущего. Символ того, что я «выше». Что у меня откроются двери, которые обычным детям не по плечу.

– Это престиж, – сказала она тогда, как будто сама пыталась убедить себя в этом. – И возможность, о которой другие только мечтают.

А я смотрела на эту форму и чувствовала, как внутри поднимается странное, липкое ощущение. Меня никто не спрашивал, чего яхочу. Никто не поинтересовался, готова ли я быть «лучше». У меня не было выбора.

На следующий день мы поехали покупать туфли. Чёрные, строгие, без намёка на индивидуальность. Я стояла в примерочной и смотрела на себя в зеркало. Девочка с вежливой улыбкой, в слишком взрослой одежде. Волосы уложены, спина прямая. Только глаза выдавали: мне страшно.

И всё же я молчала.

Когда мы возвращались домой, братья обсуждали, какие у них будут одноклассники. Им было весело. А я сидела в машине, сжимая в руках пакет с обувью, и чувствовала, как будто навсегда оставляю позади ту часть себя, которая могла смеяться без оглядки.

Глава 4. Школа

За день до учебного года меня привезли в новую школу. Когда мы только подъехали к воротам, я осознала, что слово «элитная» в названии – совершенно не просто так.

Здание напоминало не школу, а особняк из старого европейского фильма – высокие арочные окна, фасад из светлого камня, ковка на чёрных воротах. Даже воздух здесь казался каким-то другим – тяжёлым, как в музее, где нельзя шуметь.

– Ну вот, приехали, – сказала мама, стараясь звучать ободряюще, хотя сама нервно теребила ремень сумки. – Посмотри, как красиво. Всё для тебя.

Я молча кивнула и вышла из машины. Под ногами хрустнул гравий. У ворот стоял охранник, не просто дядя в форме, а мужчина в идеально выглаженном костюме с планшетом в руках. Он что-то сверял, потом подошёл и вежливо спросил моё имя. Мне стало не по себе. Неужели даже в школу теперь заходят только по спискам?

Пока мама решала что-то с документами, я осматривалась. Территория была ухоженной до абсурда: ровно подстриженные кусты, фонари в викторианском стиле, скамейки, на которых не сидел никто. Даже трава, словно расчёсана. На фоне этого идеального порядка я чувствовала себя чужой. Как будто попала не в учебное заведение, а в декорацию. Только вот сценарий мне никто не дал.

Мужчина потянулся к телефону и набрал кого-то на экране.

– Лия Степановна, тут новенькая прибыла Алиса Никольчук. Хорошо, понял.

Он вернул свой взгляд на нас и вежливо сказал проезжать. Я облегчённо выдохнула, радуясь, что не пришлось катить чемодан к корпусу.

Машина плавно въехала на территорию, минуя широкую дорожку, ведущую к главному зданию. У входа нас уже ждала молодая девушка в строгом тёмно-синем костюме. Её волосы были собраны в гладкий пучок, а на лацкане пиджака красовалась металлическая эмблема школы. Она улыбнулась – тепло, но сдержанно – и шагнула вперёд.

– Алиса? Здравствуйте. Меня зовут Лия Степановна, я ваш куратор, – представилась она и протянула руку, когда мы вышли из машины каршеринга. – Добро пожаловать.

Я вяло кивнула и ответила на рукопожатие, чувствуя, как ладонь покрывается испариной.

– Пойдёмте, я покажу вам общежитие, – мягко сказала она.

Мы прошли по дорожке, вымощенной плиткой, и свернули к корпусу, внешне похожему на уютный пансион. Внутри пахло свежей краской и чем-то травяным, то ли моющим средством, то ли освежителем. Лия Степановна повела нас по узкому коридору и остановилась у двери с аккуратной табличкой, на которой было выведено: «Алиса Н. / Карина В.»

– Вот ваша комната, – сказала она, открывая дверь.

Комната оказалась просторнее, чем я ожидала: два аккуратных стола у окна, две кровати, шкаф и полки. Всё новое, всё аккуратно, но чужое.

– Пока что вы будете одна, – добавила куратор, заглянув в блокнот. – Карина приедет или сегодня вечером, или утром. У вас будет время обустроиться.

Я кивнула, бросив взгляд на свои чемоданы у порога. Казалось, они тяжелее, чем утром.

– А теперь давайте я проведу небольшую экскурсию по территории, чтобы вы успели привыкнуть, – предложила Лия Степановна.

Мы обошли главный корпус: показали учебные классы, библиотеку с окнами до пола, спортивный зал и даже зал для музыкальных занятий. Всё было слишком идеальным. Даже редкие ученики, встреченные в коридорах, кивали с отработанной вежливостью. Тут улыбались по протоколу.

Мама всё это время шла молча, кивая и изредка задавая вопросы. Но я чувствовала: ей тут понравилось. Она была довольна. Гордилась. А я чувствовала себя всё меньше и меньше, будто растворялась среди этих ровных стен и правильных слов.

У входа мама на прощание меня обняла.

– Ты справишься, слышишь? – сказала она, поправляя воротничок моей рубашки. – Я верю в тебя.

Я кивнула, даже не зная, что ответить. Потому что если я не справлюсь – не останется даже куда вернуться.

А потом она ушла. Машина исчезла за воротами, а я осталась стоять перед зданием, где начнётся моя новая жизнь.

Вздохнув, я развернулась, собираясь уходить в комнату, но резкий звук заставил меня обернуться. Чёрный мотоцикл со скоростью, превышающей все допустимые нормы, затормозил на парковке, оставляя за собой след шин.

Водитель небрежно соскользнул с сидушки и расстёгнул шлем.

Ну, кто бы сомневался. Тёмное, в этом парне – не только душа… ему же примерно столько же лет, сколько и мне. Почему он за рулём мотоцикла?

Пока я размышляла, куратор выбежала из здания.

– Левран! Это что ещё за выкрутасы? Учебный год не начался, а ты уже готов получить дисциплинарное?! – возмутилась женщина, но, кажется, её слова совершенно его не волновали.

Он лишь лениво обернулся, будто её голос был фоновым шумом, не стоящим внимания. Его волосы – тёмные, взлохмаченные под шлемом – падали на лоб. За его спиной висел чёрный рюкзак с грубыми ремнями, словно сшитый для выживания, а не учёбы. Он двинулся вперёд, и я заметила: плотные тёмные джинсы сидели на нём, как влитые, а колени были укреплены вставками, не ради стиля, а чтобы выжить, если что. Куртка из плотной, будто броневой ткани, с защитой на плечах и эмблемой на рукаве. Всё в нём кричало: опасность.

Про таких парней можно сказать, что развиты они не по возрасту. Выглядит старше своих лет, так ещё и ведёт себя… чрезмерно вызывающе.

Он прошёл мимо меня, даже не взглянув. А может, наоборот, взгляд скользнул, остался на долю секунды, но незначительно, чтобы я даже не заметила.

– У тебя в контракте чёрным по белому: никаких выкрутасов! – кипела куратор, поспешно иследуя за ним, но он уже поднимался по ступеням с видом человека, которому мир не указ.

– Учебный день завтра, – бросил он через плечо.

Мне вдруг стало жарко.

– Левран, подожди! – крикнула Лия, но он уже исчез за дверью, но она двинулась следом.

Я осталась стоять на месте, глядя в сторону, где только что тормозил его мотоцикл, и вдруг поняла: мне не хотелось заходить в одно здание с ним. Почему-то предчувствие ясно дало понять, что даже дышать одним воздухом с этим парнем не стоит.

Стараясь не думать о том, что я учусь с ним в одной школе, я вернулась в комнату. Никогда не страдала топографическим кретинизмом, потому запомнила расположение коридоров, ведущих к нужным классам – без проблем.

Неспешно разбирая вещи, я включила колонку и по комнате полилась знакомая мелодия песни. Управилась я за пару часов. Достала из сумки шоколадку, улеглась на кровать и включила сериал на ноутбуке.

Вот так и закончился мой последний день школьных каникул.

Следующий день не включал в себя учебную программу. Стандартная линейка перед школой, громкие речи директора и учителей и следом за этим классный час.

Я ожидала, что стану белой вороной в старшем классе, но не ожидала, насколько. Как бы я морально ни готовилась к такому, в реальности всё оказалось сложнее. В идеальном сценарии, на меня бы никто не обратил внимания, но жизнь не сценарий.

После линейки, когда толпа учеников медленно начала рассасываться по дорожкам и ступеням, я едва успела сделать шаг к зданию, как меня окликнули.

– Алиса! – голос куратора Лии прозвучал слишком бодро для моего внутреннего состояния. Я повернулась. Она уже пробиралась сквозь поток учеников с папкой в руках. – Идём, я помогу тебе найти твой класс. Всё начинается с классного часа. Ничего сложного, просто знакомство и немного организационных моментов.

Я кивнула, сжав ремешки рюкзака, будто они могли придать мне уверенности. Мы шли вдоль фасада школы, когда она внезапно замедлилась и кивнула кому-то.

– Извините, одну секунду, – сказала Лия и тут же перешла на другой тон, обращаясь к какому-то мужчине, видимо, преподавателю. Их разговор ушёл в детали расписания, а я осталась стоять чуть в стороне, чувствуя себя неловко и лишней.

В этот момент из шумной группы старшеклассников перед входом вдруг выделилась чья-то фигура – высокая, уверенная, с чёрным рюкзаком за спиной.

Лия Степановна вынырнула из разговора, бросила взгляд на него и, будто это было само собой разумеющимся, окликнула:

– Левран! Отлично, что ты тут.

Он остановился, не сразу обернувшись, словно пропуская слова через фильтр интереса. Потом всё же повернулся, и на его лице промелькнула почти незаметная тень раздражения.

– Вы теперь в одном классе, – пояснила куратор, как будто знакомила соседей по лестничной клетке. – Проводи, пожалуйста, Алису. Классная уже в курсе про новенькую, ждёт вас обоих.

Мне вдруг стало трудно сглотнуть. Он перевёл на меня взгляд – спокойный, прямой, почти изучающий.

– Понял, – отозвался Левран, с лёгкой усмешкой, будто за этим словом пряталась какая-то шутка, понятная только ему.

– Спасибо, – сказала куратор и снова исчезла в разговоре.

А я осталась с Левраном. Он чуть наклонил голову, указывая подбородком в сторону входа:

– Идёшь?

Я кивнула и пошла рядом, слушая, как за спиной что-то шепчут те, кто нас заметил.

– Эй, чувак, это кто? – пихнув в бок Даниса, спросил подлетевший откуда-то сбоку парень.

Мельком оценив его, я пришла к выводу, что дети богатых родителей даже выглядят иначе. Не то, чтобы у меня были какие-то стереотипы на этот счёт. Вовсе нет. Это просто субъективная оценка. Ученики старших классов в прошлой школе выглядели иначе, проще, что ли.

Светловолосый парень пробежался по мне взглядом, полным интереса.

– Никто, – отозвался Левран, а я чуть закатила глаза.

«Никто». Конечно, что же ещё он мог ответить?

– Я Алиса Никольская – новенькая, – отозвалась я, потому что не привыкла, что за меня отвечает кто-то другой.

На лице блондина засияла широкая улыбка. Он небрежно запустил руку в волосы и слегка растрепал их.

– Лев, – он протянул мне руку, которую я вежливо пожала.

Внезапно, Данис остановился. Причём так резко, что я почти влетела в его спину. Его синие глаза потемнели, а его вид стал угрожающим, но, кажется, кроме меня не видел в нём этой «чёрной» стороны.

Он оттеснил меня к стене и навис, сверля своими льдинками. Почему никто вокруг не замечает этого? Почему даже Лев принялся разговаривать с кем-то из толпы, будто меня и не было здесь.

– Мне велено присматривать за тобой? – как-то странно он задал вопрос, будто надсмехаясь надо мной.

Нервно сглотнув ком в горле, я нехотя кивнула. Хотя кивать точно не собиралась, просто сделала это против своей воли, загнанная в угол его пристальным вниманием.

Данис склонился чуть ниже к самому уху. Его рука лежала у стены, заключая меня в ловушку.

– Так вот, слушай, Алиса, – он прошептал моё имя так, что коленки едва не подогнулись. – Общение с мужским полом для тебя здесь под запретом. Усекла?

Я вскинула взгляд, в упор глядя на него. Синие, почти ледяные глаза, и настолько близко, что я могла сосчитать едва заметные тени под ресницами. Ни намёка на улыбку. Ни тени шутки. Только спокойная, пугающая сосредоточенность, как у человека, который действительно привык контролировать всё вокруг. Даже воздух… Даже меня?

Я не отвела взгляда. Пусть внутри всё сжалось в тугой комок, но я не позволю ему подумать, что он может вот так меня запугать. Я не из тех, кто отворачивается. Я – не никто.

– Ты серьёзно сейчас? – выдохнула я, не узнавая собственный голос.

Он не ответил сразу. Только чуть склонил голову, будто изучая, как долго я выдержу.

– Считай, что я предупредил, – наконец сказал он, и в голосе скользнуло что-то… не то саркастичное, не то слишком личное.

Он отстранился так же внезапно, как и навис, будто ничего не было. Снова стал просто одним из старшеклассников в форме с мрачным взглядом. А я – девушкой, прижатой к стене, с бешено колотящимся сердцем, пытающейся понять, какого чёрта только что произошло.

Я выдохнула медленно, стараясь вернуть себе контроль. Плечи онемели, пальцы сжались в ремешки рюкзака, чтобы не задрожать. В ушах стучало, как после удара током.

– У тебя странное чувство юмора, – сказала я, больше себе, чем ему.

Он уже шёл вперёд, ни разу не обернувшись.

Глава 5. Капкан

Данис прошёл к дальней парте, усаживаясь на своё место, а я осталась неловко переминаться у двери. В классе собрались аж тринадцать будущих выпускников. У сенсорной доски стояла женщина лет сорока, которая подняла на вошедших свой взгляд.

– Алиса, здравствуй! – будто только сейчас вспомнив, что я новенькая, сказала женщина и подошла ближе, положив руку мне на плечо и подталкивая в центр.

– Здравствуйте. – Надеюсь, я не покраснела, как рак, иначе было бы максимально неловко.

– Я – Ирина Геннадьевна, ваша классная руководительница, – с мягкой улыбкой представилась она, слегка сжав моё плечо. – И, как вы уже поняли, ребята, у нас прибавление.

Она сделала шаг в сторону и махнула рукой в сторону парт, где на меня с откровенным интересом уставились тринадцать пар глаз. Среди незнакомцев я заметила только Льва, с которым мы столкнулись в коридоре. И ещё один ученик, занявший своё место, предпочитал пялиться в окно…

– Алиса, скажи пару слов о себе. Откуда ты, чем увлекаешься, ну, ты поняла, – Ирина Геннадьевна улыбнулась, будто действительно верила, что это просто.

Но это не просто.

Я сделала шаг вперёд, чувствуя, как ноги становятся ватными, а кожа на щеках пылает, несмотря на мои надежды остаться бесцветной и незаметной.

– Эм… Меня зовут Алиса Никольская, – начала я, стараясь говорить чётко. – Я перевелась из обычной городской школы под Екатеринбургом. Увлекаюсь… музыкой, немного рисую. Ну, то есть, не совсем «немного» – я хочу поступать на архитектора, так что стараюсь много заниматься рисунком. Люблю читать. И, вроде бы, всё.

Молчание. Пара приглушённых смешков где-то сбоку. Я машинально провела взглядом по рядам, наткнувшись на Леврана. Данис смотрел напрямую, лениво подпёр подбородок рукой, и в его взгляде читалось что-то странное. Не насмешка. Не интерес. Что-то… хищное. Оценивающее.

Я отвела взгляд и сделала шаг назад.

– Отлично! – с энтузиазмом в голосе сказала Ирина Геннадьевна. – Садись пока рядом с Левраном, у него свободно. А потом уже решим по спискам, кто где будет, – она махнула рукой в его сторону.

Я села, стараясь не шуметь и не дышать слишком громко. Добро пожаловать в новый ад.Сегодняшний день не может стать более стрессовым. Машинально двинувшись в его сторону, я старалась держать голову ровно. Он даже не повернулся, просто подвинулся чуть в сторону, освобождая место.

Хотя классная говорила о том, что впереди ответственный год и всем нужно сосредоточиться и работать усердно, на деле сосредоточены сейчас были только на мне.Именно так он сказал. Мой учебный год будет похож на ад…

– Покажи свои рисунки, – тихо, но достаточно, чтобы я услышала, сказал Данис.

От неожиданности я повернулась к нему и уставилась так, будто со мной вдруг заговорила мраморная статуя.

– У меня нет с собой артбука, – таким же тоном соврала я.

Конечно, он всегда со мной. Лежал в рюкзаке на случай, если я вдруг захочу сделать зарисовку. Вот только показывать нечто настолько личное я не собиралась. В мой альбом не заглядывает даже мама, уважая мои границы. С чего я вдруг буду показывать ему нечто настолько сокровенное?

Он ничего не ответил, отвернувшись к окну. Этому парню неплохо бы обратиться к психологу. С ним, явно, что-то не так. Конечно, подросткам свойственно противоречивое поведение и перепады настроения, но с ним точно непорядок. Я частенько читала на тему подростковой психологии, благо современный мир позволяет лучше узнать о себе…

В нашу первую встречу мне не могло просто показаться, что он ненормальный. Не то чтобы я часто сталкивалась с такими, чтобы сделать вывод. Просто просмотры тру-крайм-видео дают о себе знать.

Я решила, что не буду думать о нём. Делать больше нечего. Как там… не провоцировать психа? Вот так и поступлю.

Сосредоточившись на словах Ирины Геннадьевны, я постепенно расслаблялась. Она говорила о предстоящих экзаменах, о том, что каждый месяц нас будут ждать контрольные по пройденному материалу и нужно тщательно подготовиться и ходить на дополнительные занятия.

Я же – обычная самоучка. Может, моих знаний хватает для провинциального городка, но никак не для столицы? Сжав ладони в кулаки под партой, я приказала себе не раскисать. Если не буду тянуть – буду учиться усерднее.С учёбой у меня не было проблем, в прошлой школе я шла на золотую медаль, но почему-то в новом месте, среди элиты, я вдруг поняла, что, возможно, не одна такая. Родители этих учеников, наверняка, вложили в их образование немало сил, времени и денег, чтобы они добились чего-то стоящего.

Поборов желание прямо спросить, я лишь сильнее сжала челюсть, делая вид, что сосредоточена. Краем глаза я заметила, как Левран лениво склонил голову и рассматривал меня с нескрываемым интересом. Да что ему ещё надо?

Звонок прозвенел спустя мучительные минуты ожидания. Не замечала раньше, что время может так растягиваться. Собирать мне особо было нечего, а потому я просто поднялась с места.

Классная сказала, что сегодня у нас последний свободный день перед усердным учебным годом.

На выходе она попросила меня задержаться, чтобы вкратце рассказать об учебной программе и дать ключ от электронной библиотеки.

Выяснилось, что я совсем не отстаю в программе и знаю почти всё то же, что и ученики местной школы. Это обрадовало, но не настолько, чтобы расслабиться. Стараться всё равно нужно усерднее, если я хочу заполучить бюджетное место.

Родители намекнули, что если поступлю на бюджет, то они будут несказанно рады и смогут наконец-то свозить всю семью за границу, на море. На отдыхе мы все вместе бывали аж три раза, но в основном выбирались в города России. Всё-таки поездка на пятерых членов семьи – дело не копеечное.