Трещины

Саша Ворон

Трещины

Глава 1. Переезд

Дисклеймер

Перед тобой история, в которой нет места романтизации жестокости. Я сознательно попыталась разобрать поведение героев с психологической точки зрения: что ими движет, какие травмы и внутренние разломы формируют их поступки. Это не оправдание и не приукрашивание, а взгляд вглубь человеческой психики.

Книга состоит из двух частей: школьные годы и взрослая жизнь спустя десять лет. Прошлое и настоящее связаны и показывают, как подростковые выборы и шрамы продолжают жить внутри взрослого человека.

Здесь нет привычного насилия, но есть жестокость: в словах, в действиях, в молчании. Та, которая может разрушать ничуть не слабее ударов.

Это не лёгкое чтение. Здесь не будет идеальных героев или готовых рецептов «правильной» жизни. Только люди, со всеми их ошибками, слабостями и темнотой, которую мы часто не хотим замечать.

***

Расставаться с прошлым, особенно, когда ты подросток – настоящая катастрофа. Я только закончила десятый класс, и мама заявила, что мы переезжаем в Москву. Папу повысили и предложили хорошую должность, а потому отказываться от такого шанса – нельзя.

Конечно, я мечтала перебраться в Москву, тем более, по сравнению с нашим провинциальным городком, столица пестрила яркими красками и будущим. Но я не ожидала, что меня вот так выдернут из моего мира.

– Кстати, начальник отца предложил тебе учиться в очень крутой школе. Там годовое обучение стоит просто космических денег, мы бы ни за что не потянули, но это бонус. Так что это прекрасная возможность плюс дороги выпускникам открыты во все престижные ВУЗы России, – добавила мама, стоя в дверях моей комнаты.

– Ух ты, – безрадостно отозвалась я, вытаскивая из комода одежду.

– Алиса, ну ты чего? Сама же понимаешь, что это – идеальный шанс для будущего. Твоего будущего! Ты, как и хотела, сможешь поступить на архитектурный.

– Мам, ну ты серьёзно? Я бы и так поступила. Вряд ли последний год в какой-то элитной школе сильно добавит мне баллов.

– Тем более, ты у нас умная девочка! Чего тогда кислая такая?

Я стрельнула в маму недовольным взглядом.

– А, мальчик этот твой… Как его там…

– Матвей.

– Точно! Алиса, у тебя этих Матвеев ещё знаешь сколько будет? Думать надо о карьере, о будущем, а не о мальчиках. Это всегда успеется, а вот упустить шанс с работой в нужный час…

Спорить с мамой было бесполезно. Ещё в университете она познакомилась с моим папой и так влюбилась, что после выпускного забеременела. Ей сулили большое будущее, но семья заняла первое место. Сначала появилась я, через пять лет – мой брат Арсений, а следом – Егор.

Вот так вместо карьеристки с горящими глазами, моя мама превратилась в домохозяйку. Папа никогда не гнал жену на работу понимая, что воспитание детей и устройство быта – дело не простое.

Илья и Наташа правда любили друг друга, несмотря на трудности и некоторые разногласия. Они часто говорили, что отношения – это постоянная работа над собой.

Я глубоко вдохнула. Мне только предстоит рассказать Матвею о том, что я уезжаю. Не знаю, как он отнесётся к этому вопросу. Всё-таки самолёты летают, поезда ездят, а возможности интернета безграничны. Расставаться с ним я не собираюсь, тем более, после выпуска он тоже собирается в Москву.

Это всего лишь учебный год. Что за это время может случиться?

– Да-да, я поняла, мам, – согласившись, я кивнула и продолжила заниматься разбором вещей.

Через неделю мы садимся в самолёт. Упакованные вещи привезёт транспортная компания, в багажном отделении только всё, самое необходимое.

В наушниках играет любимая песня и я прикрываю глаза. Всё будет хорошо.

Квартира оказалась не хуже, чем я ожидала. Съёмная, но аккуратная. Панельный дом на окраине, этаж шестой – лифт, к счастью, работал, пусть и с пугающим скрипом.

Коридор был узкий, с тёмными стенами и светлым линолеумом. Нас встретила риелтор, которая показала всё и отдала ключи.

Моя комната – самая маленькая. У окна стоял письменный стол со стеклянной поверхностью, по бокам которой повесили бежевые полки. Стены – выкрашенные в светло-серый, чуть облупленные у плинтуса. Кровать – узкая, но с новым матрасом, зато под ней помещался чемодан. Был ещё высокий шкаф-купе с зеркалом, в которое я почти не смотрела. В целом – просторно, если не захламлять.

Комната братьев – проходная, с двухъярусной кроватью и письменным столом у батареи. В углу стоял ящик с игрушками, который, похоже, остался от предыдущих жильцов. Сеня и Егор тут же полезли внутрь, проверяя содержимое столь необычного клада. Они разбросали их сразу, как только вошли, будто это спасёт от чувства чужого места.

Спальня родителей – самая светлая. Там огромная кровать с серым покрывалом, белый комод и балкон, выходящий на двор. Мама сразу развесила на окнах свои шторы, чтобы стало «по-домашнему».

Кухня маленькая, но с новым холодильником и даже кофемашиной. Вид из окна – на пустырь и кусок леса, за которым начинается микрорайон.

Я открыла чемодан, разложила одежду по полкам, села на край кровати. Неуютно было не из-за комнаты, а из-за города. Но, возможно, это поправимо. Понадобится чуть больше времени, но это всё мелочи.

Вытащив мобильник, я набрала Матвея.

– Эй, ты там как, москвичка? – послышался его голос, и я улыбнулась.

С Матвеем мы познакомились около года назад. Нет, точнее мы всегда знали друг друга – учились в параллельных классах, но тесно не общались. Именно отношения начались не так давно. Нас свела моя подруга Геля, которая потащила меня на выступление какой-то группы.

Там-то я и узнала среди барабанщика своего знакомого. Матвей открылся мне с неожиданной стороны. Раньше казалось, что он – ботаник, который учится в физико-математическом классе. Светлые волосы, зелёные глаза и очки. Он и до того дня казался мне симпатичным, а после выступления, я поняла, что сердце предательски трепещет от него.

Первая влюблённость, гормональный фон – всё наложилось в идеальный коктейль, от которого кружилась голова. Я помню, как тогда смотрела на него из зала: он был в чёрной футболке, с растрёпанными волосами и каким-то невероятным внутренним драйвом. Бил по барабанам так, будто ему было всё равно на мир. И именно в тот момент я поняла, что знаю его совсем не так, как думала.

После концерта он сам ко мне подошёл, слегка смущённый, с улыбкой, будто извиняясь за свою внезапную харизму. Мы болтали почти до утра. Геля ушла раньше, а я осталась, не в силах оторваться от него. Он шутил, я смеялась, и всё это казалось каким-то фильмом, в котором я впервые не статист, а главная героиня.

С тех пор всё и завертелось. Сообщения до глубокой ночи, переписки на уроках, секретные встречи после школы. Матвей оказался совсем не тем, за кого его принимали. Да, он всё ещё учился блестяще и был влюблён в физику, но в нём была какая-то внутренняя глубина, которую мало кто замечал. Он любил музыку, книги, разбирался в артхаусном кино и с серьёзным лицом рассказывал, почему Достоевский «пережёвывает душу лучше любого психолога».

Я влюбилась в него не сразу. Точнее, сначала влюбилось тело – с трепетом в груди, жаром в щеках и постоянным ожиданием. А уже потом – голова.

– Всё норм, – отозвалась я в трубку и невольно протянула руку к окну, ловя лучи солнца на пальцах. – Только странно как-то. Всё новое.

– Ты там если что, не забывай, что я к тебе приеду, – произнёс он, и я услышала, как он выдохнул. – Как только будет возможность, сразу.

– Знаю, – улыбнулась я. – Я просто скучаю.

– Я тоже. Сильно.

Мы немного поболтали и мама заглянула ко мне с просьбой сходить в магазин. Я слышала, как с кухни доносятся звуки готовки, значит вот-вот будет ужин.

Конец августа радовал своей шикарной погодой. Тёплый вечер дружелюбно лизнул открытую кожу, когда я выбежала из подъезда. Судя по карте, супермаркет совсем рядом.

Воткнув наушники, я неспешно пошла в сторону магазина, раздумывая над тем, как буду добираться до школы. Где она вообще? Надеюсь, хотя бы автобус будет без пересадок.

Вернувшись с покупками, я поставила пакеты на стол.

– Алиса, давай дуй руки мыть и за стол. Всё почти готово!

Умывшись, я переоделась в домашнюю футболку и широкие штаны и уселась вместе с семьей на кухне. Мама раскладывала пюре и куриные ножки в тарелке, а папа расставлял их перед нами.

Сеня и Егор как обычно устроили словесную перепалку двух непосед. Мне казалось, что кризис у этих двоих должен пройти после десяти, но куда там. Похоже, покладистый характер достался исключительно мне.

За столом послышался звук приборов и тихое жужжание включенного телека на стене.

– На выходные нас пригласил мой начальник к себе в гости, – наконец отозвался папа.

– Ух ты, здорово как! – искренне воскликнула мама.

– Можно я не поеду?

На меня устремились все взгляды за столом.

– Почему? – поинтересовался папа, потянувшись к пакетированному соку из магазина.

– А что мне там делать? Это ведь твой начальник, вы там соберётесь взрослой компанией и будете обсуждать всякие свои дела. Могу с мелкими посидеть, чтобы вам не мешать и самим не скучать.

Я надеялась, что мой аргумент прозвучит убедительно, но папа только покачал головой.

– Нет уж, Алис, семьей пригласили, значит все вместе поедем. Тем более, я так понял, что у Виктора сын твоего возраста и две мелкие дочки. Познакомитесь. Тем более его сын учится в той же школе, что и ты. Узнаешь у него подробности.

Я вздохнула и уткнулась взглядом в пюре. Комья в нём казались особенно символичными. Конечно, я бы предпочла провести выходные с книгой и сериалом, но…

– Ну ладно, – протянула я, ковыряя вилкой куриную ножку. – Узнать что-то о школе – идея неплохая.

Мама довольно кивнула и подмигнула папе, как будто они только что заключили сделку века.

– Вот и отлично! – сказала она, подливая себе чаю. – Будь открытой, доченька. Всё новое сначала пугает, а потом оборачивается чем-то хорошим.

Я фыркнула, не отрываясь от тарелки:

– Пугает – это ты мягко сказала. Больше похоже на «бросает в омут без спасательного круга».

– Ты же у нас умеешь плавать, – усмехнулся папа и похлопал меня по плечу.

– Не факт, что в этом омуте нет акулы, – пробормотала я, но про себя уже прикидывала, как бы начать разговор с этим загадочным сыном начальника.

Если он и правда учится в той же школе, то может оказаться полезным… хотя бы как навигатор по новым джунглям.

Сеня тем временем принялся вытирать лицо после атаки Егора, и кухня снова наполнилась шумом и суетой. А я, откинувшись на спинку стула, вдруг почувствовала, как лёгкое волнение скребёт внутри. Выходные обещали быть неловкими, но, возможно, не бесполезными.

Глава 2. Знакомство

Мама суетилась у зеркала, примеряя то одно, то другое платье, которое купила специально для предстоящей встречи.

К чему так наряжаться, я не понимала. Ну встреча, ну знакомство. Но мама ясно дала понять, что нужно произвести хорошее впечатление.

– Они же взяли папу на работу не из-за его гардероба, а из-за мозгов, мам. Вряд ли их сильно волнует, во что мы там одеты.

Мама обернулась, прищурившись, и, держа в руках вешалку с очередным платьем, уверенно заявила:

– Алиса, запомни: люди всегда сначала видят, а уже потом слушают. Первое впечатление формируется за несколько секунд. И оно самое стойкое.

Она бросила короткий взгляд в зеркало, стаскивая с тёмно-русых волос бигуди.

– Папа, да, умен, ответственный и трудолюбивый. Но никто не отменял правило приличия. Когда семья выглядит ухоженно и уместно – это подчёркивает, что всё в порядке не только с финансами, но и с головой.

Я только закатила глаза, но спорить не стала. Мама, похоже, была на волне и настроена представить нас как идеальный набор: умный папа, воспитанные дети и жена, способная на всё ради семьи.

– Так что давай, – добавила она, – выбери что-нибудь приличное. Ни рваных джинсов, ни футболок с надписями типа «sleep is for the weak». Нам нужно показать, что мы – семья с достоинством. Даже если ты пока этого не понимаешь.

Кинув мне пакет из магазина, мама добавила, что сделает мне макияж и причёску. Глаза я закатила уже в коридоре.

– Платье, – застонала я, раскрывая новую вещь.

Оно оказалось светло-бежевым, из мягкой ткани с лёгким сатиновым отливом. Без рукавов, с узкими бретелями, открывающими плечи, и прямым вырезом чуть выше груди. Оно сужалось на талии и свободно спадало до середины бедра, оставляя колени на виду.

Я встала у зеркала, поджав губы. Повернулась в профиль – плечи оголены. Повернулась спиной – спина почти открыта. Скривилась.

Скользнув взглядом по отражению, я приподняла одну бретель и тут же отпустила. Смысла не было, платье село по фигуре идеально, как и всё, что мама подбирает, когда у неё особая миссия. Я вздохнула, обхватила себя за талию, чуть наклонилась вперёд и снова скривилась.

– Не привыкай сильно, это только на пару часов, – буркнула отражению и поплелась к маме.

– Ну что за красавица! – одобрительно закивала она и жестом указала сесть на стул рядом с туалетным зеркалом.

Несмотря на то, что мама училась в экономическом институте, у неё шикарно получалось делать причёски и макияж. Как-то в очередном декрете она попросила папу подарить ей сертификат на курсы по уходу за собой. С тех пор, мама решила, что даже дома нужно выглядеть так, будто ты собираешься на изысканное мероприятие.

Собрав мои тёмные волосы в высокий пучок, она воткнула несколько шпилек в конструкцию и принялась штукатурить лицо.

В итоге, пытка была закончена. Я взглянула в зеркало и усмехнулась.

– Мам, мне не тридцать, – возмутилась я, разглядывая чужое лицо.

Щёки казались острее, губы насыщеннее, чем обычно, и в этом не было ни капли той Алисы, что только что мечтала остаться в пижаме.

Тон ровный, как у фарфоровой куклы. Румяна чуть заметные, но ровно настолько, чтобы выглядеть «естественно свежей». Губы блестели, как будто я собиралась на красную дорожку, а не к какому-то начальнику на дачу.

А потом взгляд упал на глаза. Мои тёмно-карие глаза вдруг стали чересчур выразительными – мама явно не пожалела туши и теней. С пучком я выглядела так, будто вот-вот пойду защищать диплом или сводить с ума состоятельного жениха.

– Не переживай, открываешь рот и всё та же, – улыбнулась мама, встретившись со мной взглядом в отражении.

– Да. Что-то исправить не получится ни одеждой, ни косметикой, – подмигнула я.

Через пару часов такси привезло нашу, только внешне идеальную семейку, к высоким кованым воротам светло-кирпичного дома, утопающего в зелени и аккуратности. Высокие туи, идеальный газон, дорожки из белого камня, будто специально вымытые перед нашим приездом.

Дом – как из каталога: два этажа, огромные панорамные окна, тёплый фасад, резной балкон с цветами. И ни пылинки, ни трещины – только приглушённая роскошь и намёк на «мы здесь всегда жили красиво».

Мы переглянулись. Даже Сеня с Егором на секунду замолчали. Тут пахло богатством. Не вульгарным – спокойным, уверенным. Тем, что не требует доказательств.

У двери нас уже ждали. Женщина в белоснежной рубашке и светлых брюках – красивая, ухоженная, с идеальной укладкой и теми самыми глазами, что умеют сканировать с ног до головы за долю секунды. Рядом с ней – девочка лет шести и ещё одна, постарше, лет десяти. Обе, как куклы из бутика.

– Добро пожаловать! – улыбнулась женщина. – Я – Кира, жена Виктора. Очень рада знакомству. Проходите, не стесняйтесь.

Папа пожал ей руку, обменявшись парой дежурных фраз. Видно было, что он слегка напряжён: слишком натянутый воротник и слишком ровная осанка.

А всё потому, что папа – специалист в области информационной безопасности, и не просто хороший, а один из лучших. В своём провинциальном НИИ он поднял с нуля целый отдел, разработал систему защиты, которую позже купили крупные компании, и на одном из профессиональных форумов его заметил сам Виктор Левран – владелец частного IT-холдинга, работающего с госзаказами.

Папу буквально вызвали в Москву, предложили должность руководителя департамента кибербезопасности, с неприличной, по меркам нашего города зарплатой, корпоративной страховкой и льготами, включая обучение детей. Таких специалистов немного, особенно честных, техничных и с управленческим опытом.

Кира провела нас в дом и улыбчиво провела экскурсию по первому этажу. Внутри всё такое же роскошное, как и снаружи. Она не хвасталась, скореепросто казалась вежливой.

Она принялись о чём-то разговаривать с мамой, дети разместились на удобном диване с телефонами в руках и принялись обмениваться никами в популярной игре. Папу позвал Виктор, который выглянул из-за угла коридора. Я только мельком заметила его фигуру и быстро поздоровалась.

В конце концов, все разбились по группкам, а я осталась одна.

– Лиля, покажи Алисе своих кроликов, – махнула рукой хозяйка дома и старшая дочь нехотя поднялась с дивана.

Мы вышли на задний двор, ведущей к отдельно стоящему светлому строению. На первый взгляд – сарай, но с современными стеклянными дверьми и кондиционером. У входа висела табличка с надписью «Rabbit House», будто кролики тут были не просто питомцы, а жители частного пансионата.

Внутри было удивительно чисто. Белые плиточные стены, мягкое освещение, несколько рядов просторных клеток, каждая со своей поилкой, сеном и игрушками. Кролики сидели или разлёживались на специальных лежанках, и явно не знали, что такое теснота или грязь.

– Можешь погладить кого хочешь, только не бери на руки, – крикнула Лиля и тут же скрылась за дверью, будто спихнула на меня скучную обязанность.

Я осталась одна с мягким звуком вентиляции и шуршанием сена. Присев на корточки, я осторожно просунула руку в большую клетку, где сидел белоснежный кролик с сероватыми ушами. Он насторожился, но не убегал. Я медленно коснулась его бока и провела пальцами по шерстке. На удивление мягкой, как облако.

Он чуть шевельнул ушами, но не сопротивлялся. Под пальцами его тельце было тёплым, живым. Я вдруг почувствовала, как всё напряжение с плеч немного спадает. Пусть совсем чуть-чуть, но… приятно. Тихо. Спокойно.

– И как тебя зовут, малыш? – тихо просила я, переместив поглаживания к упругим ушкам.

Он дернулся, но остался на месте, будто всерьёз подумал, что я умею читать мысли кроликов.

– Наверняка зовут как-нибудь пафосно… Ммм… Снежок? Арчи? Белль? Хотя, может, ты Флаффи – звучит как имя для любимца богатых детей, – я усмехнулась, продолжая медленно гладить шерстку. – Если бы у меня был такой кролик, я бы назвала его… Рей. Да, ты похож на Рея. Тихий, мягкий, но с характером.

Кролик повёл носом, уловив что-то в воздухе, и я вдруг тоже почувствовала – запах сигарет. Не явный, не душный, но отчётливый. Не резкий, будто выкуренная в спешке, скрытно. Он точно не принадлежал ни папе, ни тем более Кире, которая, кажется, даже кофе пьёт только из органической чашки.

Я подняла взгляд и обернулась.

В дверях стоял парень, облокотившийся на косяк, будто случайно оказался здесь, но с тем самым выражением, которое сразу даёт понять, что он здесь не первый и явно не ради кроликов. Сигарета – уже потушенная – торчала из его пальцев, а на лице читалась скука, смешанная с лёгким удивлением.

Я смотрела снизу вверх, и в этом ракурсе он казался почти киношным. Тёмные короткие волосы, аккуратные, прямой нос, острые скулы и яркие синие глаза – такие холодные и пронзительные, что я на секунду подумала, будто он видит меня насквозь.

Наверное, это и был сын Виктора и Киры, тот самый, про которого упоминал папа. Я не успела разглядеть его отца, мельком уловила силуэт в коридоре, и теперь не могла сказать, похож ли он на него. Но точно не на Киру. Она – светлая, гладкая, почти стерильная. А он… будто её полная противоположность.

– Эм… привет. Я Алиса. Твоя сестра разрешила мне погладить её кроликов, – поднимаясь и отряхивая с коленок травинки сена, начала я.

Мне стало как-то неловко. За всё время своего присутствия, он ни разу не подал голоса, только смотрел. Признаться, взгляд у него был пугающий. Невыносимо пугающий.

– А ты? – я намекнула, что неплохо бы ему тоже представиться. Так обычно делают вежливые люди, но этот парень к таким явно не относился.

– Данис, – сказал он наконец, без тени улыбки.

Имя прозвучало неожиданно, словно чужое слово в знакомой фразе. Я не успела себя сдержать – вырвался короткий, глупый смешок. Даже не потому, что смешно… просто не вязалось это имя с его внешностью, с этой тенью, в которой он стоял.

Спустя долю секунды, медленно, с пугающим спокойствием, он сделал шаг в мою сторону.

Я тут же замолчала.

Он не сказал ни слова. Лицо оставалось таким же спокойным, ровным, как будто он до сих пор решал простую математическую задачу. Но в глазах…

Что-то изменилось.

Будто внутри него поднималась буря, глухая и без предупреждения. Холодные синие глаза потемнели, взгляд стал глубже, тяжелее. Как тихая угроза, от которой по спине пробегает ток.

– Смешно? – медленно спросил он. Не громко. Но таким тоном, что слова прозвучали как предупреждение.

Я прикусила губу и заставила себя не отступать назад, хотя тело уже подсознательно напряглось.

– Я… не со зла. Просто… неожиданно. Не в обиду, – подняв руки в защитном жесте, начала оправдываться и пытаться сгладить всё улыбкой.

Он стоял совсем близко, и от него пахло дымом, мужским парфюмом и чем-то резким, как грозой до дождя. В этой секунде я ощутила, что вся сцена с кроликами – милая, домашняя – испарилась. Остался только он. Высокий. Темноволосый. С глазами, в которых кто-то включил штормовое предупреждение.

И впервые за долгое время… мне стало по-настоящему страшно.

Глава 3. Трещина

Не знаю, что бы случилось, если бы нас не позвали к столу. Голос Киры заставил его резко отступить. Он не сделал ничего особенного, но я почему-то испугалась. Что-то в его виде… заставило меня по-настоящему опасаться его.

Он вышел первым, а я буквально вбежала в дом, тяжело дыша.

– Познакомились уже? – улыбчиво спросила Кира, увидев, как Данис занимает место за столом.

Эта женщина не видела той тени, которую я успела разглядеть в нём. И это не просто преувеличение. С этим парнем явно что-то не в порядке. Внешне и не скажешь, симпатичный… я бы даже сказала красивый, высокий с приятными чертами лица, но вот внутри… Мне будто удалось коснуться его души на одно крохотное мгновение.

Я впервые испытала нечто подобное. Будто интуиция подсказывала ни при каких обстоятельствах не приближаться к нему.

Постепенно все стекались к столу. Даже детям пришлось отложить гаджеты, чтобы сделать вид «идеального ужина». Папа с Виктором уселись последними. Хозяин дома мельком взглянул на своего сына и поджал губы.

– А вот и Алиса, – улыбнулся Виктор. – Готова к новому учебному году?

Да, Данис, определённо, был похож на отца. Не полностью – скорее, в общих чертах. Та же чёткая линия скул, сильный подбородок, прямой нос. Только если у Виктора черты лица казались выточенными, словно их шлифовали до аккуратной респектабельности, то у Даниса они были чуть резче, угловатее, будто нарочито небрежные.

Парень сел прямо напротив меня, отчего наблюдать за ним оказалось легче-лёгкого.

Виктор выглядел как человек, который всегда держит всё под контролем. Темноволосый, с аккуратно зачёсанными назад волосами, в белой сорочке и жилете. Осанка безупречная, движения точные. Глаза – голубые, спокойные, почти прозрачные. В них не было того ледяного напряжения, который я видела в взгляде Даниса. Скорее – холодный расчёт и усталость, как у человека, который привык думать на десять шагов вперёд.

– Понимать бы, к чему готовиться? – неуверенно спросила я.

– К аду, – внезапно ответил парень, заставляя посмотреть на него.

За столом воцарилось неловкое молчание.

– Шутка, – безрадостно ответил он, и Кира первой рассмеялась.

– Да-а, старшие классы – это вам не детский сад. Экзамены, бесконечные зубрёжки и паника по поводу будущего, – добавила женщина, протягивая мужу вино.

– Ага, а если ещё мальчики, да, Алиса? – укоризненно вмешалась моя мама, вгоняя меня в краску.

Я и без того чувствовала неловкость и нечто необъяснимое. Будто где-то между глаз свербело, заставляя снова и снова смотреть в синие глаза. При упоминании моего парня, его бровь поползла вверх, а выражение на лице так и намекало: «Парень? У тебя?».

– Ух ты, Алиса, ты с кем-то встречаешься?

И зачем я только попёрлась? Надо было сделать вид, что плохо себя чувствую… Сейчас бы лежала на кровати, пила газировку и смотрела какой-нибудь молодёжный сериал, а не всё это.