Магическая лавка семьи Мун

Планы почитать перед сном пособие профессора Крокс разбились о мягкость подушки – едва голова коснулась её, как сознание тут же уплыло в объятия глубокого сна.

Глава 9

Жизнь медленно, но верно обретала новые очертания. Наутро я вновь проснулась сама. Первые лучи солнца, нежные и робкие, пробивались сквозь щели в старых занавесках, рисуя на полу золотистые полосы. Судя по мягкому, рассеянному свету, до завтрака ещё оставалось время, и я позволила себе поваляться, лениво растягиваясь в скромных пределах кровати, наслаждаясь непривычным чувством покоя.

Небольшая комната, сладковатые ароматы цветущих деревьев, доносящиеся через приоткрытое окно, неровный потолок со следами старой штукатурки, шершавый стол, на котором, мерно качая цветками, сопел цикламен, – неожиданно я поймала себя на мысли, что всё это начало казаться каким-то… своим. Тёплым и почти родным.

Неужели я так быстро привыкла?..

В груди что-то ёкнуло, оставив после себя привкус надежды и недоверия.

Если это и правда так, то лишь благодаря Элиасу. Его искреннее радушие, неукротимая забота и невероятное кулинарное мастерство сделали то, что казалось невозможным – с лихвой компенсировали все неудобства моего нового положения. Странное чувство – осознавать, что кто-то действительно рад твоему присутствию. Не из вежливости и не по обязанности, а просто потому, что ты есть.

Думая об Элиасе, я из раза в раз невольно задавалась вопросом: и чем только Киллиан заслужил такое сокровище в качестве брата? Не иначе, как в прошлой жизни совершил нечто героическое: спас венценосную особу или целое королевство от неминуемой гибели…

Интересно, какими были их родители? Время не позволяло как следует обследовать дом, но там, где я бывала, не было ни намёка на семейные портреты или безделушки, хранящие память. Точно ли они вообще братья?.. Во внешности уловить родство было трудно. Разве что тёмный и глубокий цвет глаз да плавный изгиб носа. Ну и ещё длинноватые и узкие уши. Не знаю, когда конкретно, но в какой-то момент я обратила на это внимание и теперь никак не могла выбросить из памяти. В детстве бабуля не раз в шутку говаривала, что людям с такими ушами очень сложно на чём-то сосредоточиться или как-то определиться в жизни. И ведь я верила! А ещё свято уверовала, что именно из-за своих круглых ушей являюсь идеалисткой, подходящей к любому делу с нездоровым рвением. С годами пришло понимание, что всё это – лишь милые бабушкины сказки. Да и по Киллиану точно нельзя было сказать, что ему сложно сосредоточиться – как раз наоборот, он всегда был собран, словно туго сжатая пружина, и со стороны казалось, что ему под силу любое дело.

Ну, кроме полноценной заботы о саде, конечно же.

Сверху, нарушая сонную тишину, послышались лёгкие, но энергичные шаги. Кроме Элиаса больше некому было настолько бодро спускаться по лестнице, словно каждое утро – это маленький праздник. Я напоследок зевнула и плавно потянулась, чувствуя, как мышцы мягко растягиваются. Пора вступать в новый день.

На кухне царила уютная, ароматная суета. Элиас, увлечённо помешивая миску с тестом, пытался одновременно следить за двумя сковородками, на которых шипели и румянились сырные лепёшки. Я тихо прислонилась к дверному косяку, наблюдая за этим слаженным хаосом. Он двигался с грацией танцора, но в какой-то момент ложка, которую он хотел закинуть в миску, пролетела мимо – столовый прибор со звоном упал на пол, разбрызгивая по всей кухне кляксы липкого теста. Последовало сдавленное «ай, чёрт», а затем – смущённый тихий смешок, от которого на душе стало светлее.

– Тебе помочь? – спросила я вместо традиционного приветствия, решив наконец обозначить своё присутствие.

Элиас подпрыгнул на месте и обернулся, а его лицо расплылось в самой что ни на есть виноватой и очаровательной улыбке:

– Ой, Аделин, доброе утро! От помощи не откажусь, если тебе не сложно… Тряпки в шкафчике под раковиной, – кивнул он подбородком в нужную сторону и тут же ринулся к сковородкам, от которых уже потянуло лёгким дымком. – А как закончишь, будем пробовать лепёшки! По новому рецепту!

Честно говоря, предлагая помощь, я мысленно уже готовила небольшое плетение: пара щелчков пальцев – и ни пятнышка. Но раз Элиас упомянул тряпки… Что ж, немного размяться с утра мне не повредит.

Пока я наводила порядок, вытирая капли теста с пола и ножек стульев, Элиас танцевал вокруг меня, ловко поддевая лопаткой золотистые лепёшки и складывая их в аппетитные горки. Едва я распрямила спину, как он тут же протянул мне тарелку – от только что снятых с огня лепёшек исходил такой соблазнительный сырный аромат, что у меня в животе предательски заурчало.

– Только осторожно, горячо! – с улыбкой предупредил он, уже возвращаясь к плите.

Сев за стол, я не удержалась и оторвала кусок, обжигая пальцы. Невероятно вкусно! Я блаженно застонала, чувствуя, как внезапно проснувшийся волчий аппетит требует немедленно съесть всё, невзирая на температуру.

– Ну как? – Элиас смотрел на меня с ожиданием послушного щенка, ждущего похвалы, и его нос задорно подрагивал.

– Превосходно! – выдохнула я с искренним восторгом. – Можно мне ещё?

– Разумеется! – младший Мун просиял, как солнце, аккуратно подбрасывая на мою тарелку новую пышущую жаром лепёшку.

Только я приподняла её кончиками пальцев и осторожно откусила, как в дверном проёме неожиданно возник Киллиан собственной персоной в привычной клетчатой рубашке поверх светлой футболки. Разве он не должен спать без задних ног до вечера?! Я шокировано вдохнула, и кусок лепёшки вмиг попал не в то горло, вынудив меня закашляться. В уголках глаз тут же выступили слёзы.

– Аделин? Что такое? – зазвучали беспокойные причитания. – Дать тебе воды?

– Видок паршивый, – окинув меня беглым, но цепким взглядом, бросил Киллиан, проходя мимо к своему стулу.

Он что, только что вернул мне мой вчерашний случайно высказанный комментарий?! Мой очередной приступ кашля утонул в чересчур громком возгласе обернувшегося Элиаса.

– Киллиан?! – он удивлённо взмахнул рукой с лопаткой и лишь чудом не заехал старшему брату в левый глаз. – Как?.. Почему?! Дэйк был уверен, что ты проспишь до ужина!

– Я снизил дозировку, – пожал плечами Киллиан с видом человека, констатирующего очевидный факт. Ловким движением он извлёк кружку из шкафчика и налил чай из заварника. По кухне поплыл тонкий аромат смородины и мяты. – В рецепте было слишком много ромашки. Знаю, Дэйк намеренно её добавил, желая, чтобы я отоспался. Но, увы, у меня нет на это времени.

Он плюхнулся на стул и приступил к завтраку с деловитой скоростью, скрутив лепёшку в рулетик и откусив за раз половину. Я, наконец откашлявшись, украдкой взглянула на него – выглядел он, конечно, гораздо лучше, чем вчера. Мертвенная бледность сменилась лёгким румянцем, ушли краснота и воспаление глаз. Лишь глубокие, синеватые тени под ними по-прежнему выдавали крайнюю степень усталости, въевшуюся в него глубже любого яда. Я задумчиво уставилась в свою тарелку. Отравление он победил, но его вечным спутником оставалось истощение.

– Ты слишком умный, – надул губы Элиас, признавая поражение в заговоре. – И догадливый, – буркнул он, отворачиваясь к плите, чтобы снять последние лепёшки.

– Спасибо за комплименты, но вынужден не согласиться, – Киллиан покачал головой, и в его глазах мелькнула едва уловимая искорка усмешки. – Это вы слишком очевидные. Наивно было полагать, что я не замечу пятикратное превышение нормы ромашки и слепо доверюсь вам.

– А что, мы, по-твоему, не заслуживаем безоговорочного доверия?! – прозвучал полный искреннего возмущения возглас.

– Заслуживаете. Только не в тех случаях, которые касаются моего отдыха.

– Как можно говорить о безоговорочности, когда есть исключения! – шумно вздохнув, Элиас понуро сел за стол.

Киллиан же, быстро доев и опустошив кружку за несколько больших глотков, закинул посуду в раковину и уже было направился к выходу, как вдруг резко обернулся.

– А что за корзины в коридоре?

– В них фрукты, – спешно проглотив кусок лепёшки, объяснил Элиас. – У Дэйка было видение, что госпожа Ин получит срочный заказ на пироги и ей понадобятся фрукты. Она придёт в десять, будет в отчаянии и предложит тройную цену.

– Недурно, – одобрительно хмыкнул Киллиан. – Заклинание свежести наложил ты?

– Не я. Аделин.

Тёмные глаза, холодные и оценивающие, скользнули по мне. Под этим пронизывающим взглядом я невольно выпрямила спину и в целом вся подобралась, чувствуя, как по коже пробежали мурашки.

– Можно было бы начертить плетение поровнее, но в целом сносно, – произнёс он и вышел, оставив после себя лёгкий мятный шлейф.

Спасибо матери-природе, что в этот момент у меня ничего не было во рту – иначе я бы несомненно поддалась своей дурной привычке давиться в его присутствии. Неужели близость к смерти способна так менять людей?.. Я с недоверием посмотрела на Элиаса – он с безмятежным видом доедал лепёшку, но, поймав мой взгляд, подмигнул и очаровательно улыбнулся.

После завтрака я вышла в сад. Сегодня он блестел и искрился под солнцем, и навязчивое ощущение, что вчерашние тени были лишь галлюцинацией, окрепло. Тем более, что мне всё-таки удалось выбить из Элиаса признание, что он добавил в мой вчерашний завтрак нечто «особенное».

– Это секретный рецепт бодрящего зелья нашей семьи! – затараторил он, подняв руки в защитном жесте, но с хитрой искоркой в глазах. – Не имею права разглашать – клятва крови!

И пусть внутренний голос шептал, что он просто дурачится, я не стала настаивать. Главное, что я удостоверилась: мне просто показалось.

Стоило, однако, проверить результат вчерашней работы, как мне захотелось завыть от досады. Усиленные заклинания очищения и защиты от тли слетели с вишен! Все труды насмарку. Я готова была рвать на себе волосы. Именно в таком, не самом презентабельном виде, меня и застал Киллиан, шедший мимо с пустой плетёной корзиной. Он замер в тени яблони, его хмурый взгляд уставился на меня, выжидающий и молчаливый. Да что, чёрт возьми, с ним сегодня не так?!

– Кхм, – неловко кашлянула я, пытаясь избавиться от внезапного комка в горле. Его молчаливое внимание было невыносимым. – Заклинание от тли слетело со слив, – выдала я, махнув рукой в сторону деревьев в тщетной надежде отвести его взгляд.

– Я видел, – прозвучало неожиданно и сухо. Теперь настала моя очередь удивлённо смотреть на него. И когда только успел? Неужели подглядывает за тем, как я работаю, через окно мастерской? – Почему ты не привязала плетение к потоку?

Вопрос был закономерным и убийственно логичным. Ответ же, в противовес, был прост до безобразия: потому что выдохлась и забыла. Я решила тактично промолчать, на что старший Мун усмехнулся – коротко и беззвучно.

– Я даже не знаю, как на это реагировать, – произнёс он, вяло махнув рукой. – И чему вас только в Академии учат… – бросил напоследок и развернулся, уходя.

Задержись он ещё на секунду, точно услышал бы мой яростный зубной скрежет. Чему учат? Серьёзно?! Выпускник этой же Академии имеет право говорить такое? Да, он эклектик, с другого факультета, но основы зелёной магии нам читали одни и те же преподаватели! Как у него поворачивается язык говорить такое?!

Раздражение, едкое и жгучее, разрасталось внутри, словно сорняки после ливня. Захотелось немедленно заняться чем-то физическим, чтобы выпустить пар. На глаза попалась лопата. В два шага я оказалась рядом, призвала магию, заставив её затрепетать от своего напора, и включила магическое зрение. Земля под ногами проступила сетью энергетических потоков и переплетением корней. Я начала копать ямки, яростно вонзая лопату в землю, выбирая места подальше от стволов, но в зоне досягаемости корней.

Давно пора посадить сюда клевер, чтобы улучшал почву, мяту с мелиссой, чтобы отпугивали тлю и муравьев, и какие-нибудь медоносы: медуницу, например, или крокусы. А ещё было бы неплохо посадить нарциссы – они отпугивают грызунов. Хотя… О чём это я? Зачем сажать нарциссы, если в саду уже есть один – на все сто справляющийся с отпугиванием. Причём не только грызунов.

Я принялась работать лопатой ещё яростнее, с наслаждением чувствуя, как гнев превращается в мышечное усилие.

Утихомирить бушующие внутри эмоции удалось лишь тогда, когда вокруг каждого цветущего дерева зияло по три свежих ямки. Утерев лицо рукавом и перевязав растрепавшиеся волосы, я наконец умиротворённо выдохнула.

В итоге первая половина дня ушла на то, чтобы наполнить ямки удобрением, посеять семена, всё полить и наложить аккуратные, стабильные плетения, намертво привязанные к потокам земли. Вторую половину дня я посвятила остальным деревьям, работая уже с холодной, почти машинальной концентрацией. К ужину я чувствовала себя абсолютно выжатой, из последних сил поддерживая беседу за столом, не понимая ни слова из рассказов Элиаса о школьных происшествиях, после чего едва доползла до кровати и провалилась в сон без сновидений.

В таком же режиме прошёл и следующий день. Закончив с цветущими, я взялась за деревья, пребывающие в покое. Первым делом приготовила садовый вар, смешав найденную смолу с пчелиным воском и жиром.

Забавно, но чтобы стать настоящей зелёной ведьмой, нужно знать основы всех смежных дисциплин – того же зельеварения. Конечно, можно купить готовые отвары в лавке, но кто гарантирует качество? Другое дело – собственноручно сваренный состав, выверенный до грамма. Пусть я пока не могла похвастаться своими разработками, но рецепт идеального вара, перенятый у бабули-экспериментаторши, знала как свои пять пальцев.

Растопив ингредиенты магией, я оставила смесь остывать и, вооружившись секатором, принялась обрезать сухие и больные ветки. Чересчур увлёкшись обрезкой, а после – обработкой подсохших срезов садовым варом, я потеряла счёт времени, а о приближении вечера узнала лишь тогда, когда сад взорвался от радостного крика.

– Адели-и-ин! Заканчивай быстрее, будем праздновать!

Врываясь через калитку, Элиас с силой подбросил в воздух свою школьную сумку. Она, не закрытая, извергла на зелёный ковёр травы дождь из исписанных листов и перьев. Элиас лишь рассмеялся, с каким-то безумным восторгом наблюдая за творящимся хаосом. В мои школьные годы мне тоже порой хотелось устроить нечто подобное, но останавливала жалость к результатам труда. Здорово, что нынешняя молодёжь отличается более свободными нравами, пусть и у нас с Элиасом всего четыре года разницы.

– Что будем праздновать? – с улыбкой спросила я, с трудом сползая со ступенек лестницы, приставленной к яблоне.

Элиас подскочил, чтобы помочь, и забрал у меня ведёрко с варом.

– Как что? – воскликнул он с интонацией, будто я задала самый нелепый вопрос на свете. – Начало выходных, конечно же!

Вечерний воздух на кухне был густым и тёплым, напоённым терпким ароматом смородинового чая с гибискусом, который Элиас наскоро заварил в большом фарфоровом чайнике. Сегодня на ужин он затеял нечто особенное – семейное блюдо – и решил превратить его приготовление в настоящее представление, тонкое кулинарное искусство, и всё это – специально для меня. Поначалу он хотел позвать и Киллиана, но тот был поглощён консультацией в лавке: до нас из торговой части доносились обрывки бодрых, в основном женских, голосов, погружённых в серьёзное обсуждение.

С лёгким театральным взмахом Элиас вывалил на стол гору муки, в центре которой образовал идеально ровный кратер, словно для крошечного вулкана.

– Семейный секрет, – таинственно прошептал он, вливая в углубление воду, смешанную с мутной щелочной жидкостью, от которой в носу щекотало.

Я сделала глоток чая, наслаждаясь тем, как его кисло-сладкий вкус мягко растекается внутри. Пальцы Элиаса, быстрые и умелые, погрузились в муку и начали замешивать тесто. Оно получалось тугим, упругим и под его ладонями издавало глухое, живое похлопывание.

– Как день? – спросил он, не отрываясь от процесса. – Сад ещё не свёл тебя с ума?

– Пока держусь, – улыбнулась я. – А что, должен был?

– Он у нас с характером. Помню, мама в детстве часто жаловалась, что сходит с ума от его капризов, – рассмеялся Элиас. – Столько растений, и каждому нужны свои условия, любовь, забота… Если постоянно держать в голове столько всего, можно лишиться здравого рассудка. Зелёные ведьмы – настоящие героини! – выпалил он с искренним восхищением.

– Как зелёная ведьма, могу сказать, что наша сложность меркнет перед искусством кухонных магов. Превратить продукты в нечто съедобное и к тому же вкусное, чтобы потом всех накормить – вот где настоящий подвиг. Так что герои – это вы, – парировала я, ни капли не приукрашивая.

И Элиас, и Ёнхи в моих глазах были волшебниками. Когда подруга освоилась в бабушкином доме, она попросила разрешения взять на себя приготовление ужинов. Наблюдая и помогая ей, я каждый день поражалась той невероятной магии без использования магической энергии, которую она творила.

Готовое тесто Элиас отложил под влажное полотенце «отдыхать», а сам принялся нарезать овощи тончайшими, почти прозрачными лепестками и готовить бульон – кристально прозрачный, но насквозь пропитанный ароматом водорослей и сушёных грибов, от которого слюнки текли рекой.

– А у тебя как день прошёл? – поинтересовалась я. – Что в школе нового?

– Да в целом ничего… А! Один из одноклассников сегодня едва не устроил пожар, – оживился младший Мун, раскатывая тесто в огромный тонкий пласт. – Мы учились накладывать заклинание левитации, а этот гений перепутал жесты, и книга вместо плавного полёта рванула в потолок, разбив светильник. К счастью, осколки осыпались в проход, и никто не пострадал. Дэйк, конечно, сказал, что мы все, должно быть, уже устали, и отпустил с занятий пораньше, но я-то знаю – ему просто не терпелось поскорее всё починить. Хоть он и эклектик, но в нём живёт душа настоящего артефактора и страсть чинить всё подряд при малейшем намёке на поломку.

Я рассмеялась, живо представив эту сцену. Элиас тем временем посыпал пласт мукой, сложил его несколько раз и с невероятной скоростью нарезал на идеально ровные, бледно-жёлтые полоски.

– Домашняя лапша! – гордо объявил он. – Сейчас сварим, разложим по тарелкам и будем ужинать. А пока не могла бы ты, пожалуйста, позвать Киллиана?

– Не надо меня звать, – старший Мун бесшумно, словно бесплотная душа, вынырнул из коридора.

– А, ты уже свободен? Ну и славно. Кто приходил?

– Сёстры Ли, – устало выдохнул он, падая на стул. Он выглядел странно – но не болезненно, а скорее измученно. – Они опять дотошно расспрашивали меня о действии настоек. Как будто что-то могло измениться с их прошлого визита. И с визита за неделю до него. Да и вообще, сколько лет они уже вот так сюда приходят по пятницам?

– Год или два, – хохотнул Элиас, и я тоже не смогла сдержаться от лёгкой улыбки. Неприступный, холодный и равнодушный Киллиан тревожится из-за осаждающих его воздыхательниц – кто бы мог подумать.

– Сегодня одна из них попросила стремянку, чтобы достать мешочек с травой с верхней полки. Я сказал, что достану сам, но она запротестовала. Тогда я собрался использовать магию, чтобы его достать, но её сестра притащила из-за прилавка ступеньку, вскочила на неё, но не удержалась и полетела вниз. Хорошо, что я успел её поймать, а то ещё пришлось бы тратить мази на лечение. И знаешь, что самое удивительное? Я хотел списать это на случайность, но её сестра – та, которая первой попросила стремянку, провернула точно такой же трюк.

Едва он закончил, как Элиаса пробрал такой дикий хохот, что ему пришлось ухватиться за столешницу. Я тоже отвернулась, кусая губу, чтобы не рассмеяться вслух.

Киллиан скрестил руки на груди и с вызовом поднял бровь.

– Мун Элиас. Если тебе есть, что сказать, – говори.

– Прости… меня… – прозвучало в ответ между приступами смеха. – Просто ты им ну о-о-очень нравишься.

– Я в курсе.

– Нет, ты не в курсе! – возразил Элиас, махнув рукой перед собой. – Ты поставил защиту на магическую почту и спишь спокойно. А они сменили тактику. Теперь пытаются вызнать о тебе у меня, передавая записки через младшего брата. Ты не представляешь, как Юбин замучился таскать их послания! Поэтому мы с ним и придумали, как их проучить. – Киллиан сузил глаза. Реакция последовала незамедлительно. – Не смотри так! – возмущенно возгласил младший Мун. – Я тоже устал! Мы спросили у девчонок в школе, какие сцены из их любовных романов им больше всего нравятся, и передали сёстрам инструкции, как устроить небольшой «романтический» момент здесь, в лавке. Юбин думал, что ты не сможешь их поймать, они разочаруются и на этом всё закончится.

– Сложно не поймать того, кто сам падает тебе в руки, – хмыкнул Киллиан. – А вы не подумали, что эта ситуация может лишь подогреть их интерес?

– Лично я был уверен, что выражение твоего лица, когда ты их поймаешь, окажется настолько леденящим, что они больше не явятся. Ты ведь всегда на расстоянии вытянутой руки их держишь – они никогда не видели тебя вблизи, поэтому не знают, какой ты несуразный.

На этом моменте я, мирно потягивающая чай, едва не поперхнулась. Браво, Элиас!

– Спасибо.

– За правду не бьют. Ты давно на себя в зеркало смотрел?

– Давно, – машинально ответил Киллиан и тут же поправился: – Неважно. Важно, что ты ошибся. Они ушли самыми счастливыми женщинами на свете.

– Тц, – цокнул языком Элиас. – Может, тогда просто скажешь им прямо, что не заинтересован в отношениях и всё такое?

– Уже говорил. Они не слышат.

– Эх, ладно. Напишу письмо Юбину, чтобы разработал другой план. Не будем портить вечер разговорами о грустном!

С этими словами Элиас, словно в момент забыв о диалоге, вернул на губы привычную блуждающую улыбку и занялся сервировкой стола.

– А что это такое? – поинтересовалась я, указав на миску с тёмно-коричневой пастой.

– Ещё один секрет, – подмигнул он, щедро выкладывая её в пиалы поверх лапши. – Основа вкуса. Уверен, тебе понравится.

Затем последовали лепестки овощей, идеальное яйцо с янтарным желтком, тающие ломтики свинины и щепотка зелёного лука. Всё это он уложил с любовью художника и залил обжигающим ароматным бульоном. Пар поднялся столбом, унося с собой все тревоги.

– Вот, – он с торжеством пододвинул глубокую пиалу ко мне. Блюдо было незнакомым, но невероятно соблазнительным. – Традиционно есть нужно палочками, но, наверное, лучше будет дать тебе привычные приборы.

– Да, пожалуйста, – честно призналась я, с уважением глядя на наборы палочек в центре стола.

Ёнхи как-то пыталась научить меня ими пользоваться, но быстро сдалась. Несмотря на то, что я была способной ученицей, всё же встречались вещи, которые никак не хотели поддаваться моему освоению, и еда с помощью палочек – была одной из таких.

Киллиан молча пододвинул свою порцию и взял палочки. Его движения были точными даже здесь – он справился с палочками одной рукой, сразу же ловко подцепив лапшу. Я с лёгкой завистью вздохнула и уткнулась в свою пиалу, осторожно зачерпнув ложкой бульон. Обжигающе горячий, он обволок язык каскадом вкусов – глубоким, насыщенным, с лёгкой остринкой и дымной нотой. Это было волшебство.

– И как?.. – Элиас смотрел на меня с выжидающим взглядом щенка.

– Просто потрясающе, – выдохнула я, что вызвало широкую улыбку на его лице.

– Острота сбалансирована лучше, чем в прошлый раз, – вдруг произнёс Киллиан, не глядя на брата.

– О! Значит, я наконец-то правильно расшифровал папины каракули!

– Молодец. Горжусь.

Похоже, еда так раздобрила Киллиана, что он впервые на моей памяти не поскупился на похвалу. Чудеса! Я, зачарованная вкусом, медленно ела, смакуя каждый кусочек, пока Элиас снова рассказывал историю про светильник, на этот раз добавляя больше деталей и подробностей. Ужин почти подошёл к концу, как вдруг с громким хлопком из пустоты в центр стола шлёпнулся конверт.

– Почта! – оживился Элиас, которого от еды заметно разморило.

– Проблемы, – буркнул Киллиан в унисон с ним, поднимая конверт и вынимая письмо, от которого весь воздух вмиг наполнился тяжёлым ароматом духов.

На несколько десятков секунд, пока он бегал глазами по строчкам, в кухне висела лишь напряжённая тишина. Интересно, что и кому могло понадобиться от семьи Мун?..

– Ну, что там? – нетерпеливо подпрыгнул на стуле Элиас, порываясь заглянуть и прочитать перевёрнутые вверх тормашками буквы.

– Письмо от госпожи Юн.

– Что? От главы ковена?!

В моей груди что-то ёкнуло в предчувствии какого-то недоброго подвоха.

– Она приглашает на завтрашний ужин меня и… «юную госпожу практикантку», – замогильным голосом произнёс Киллиан и с тяжёлым взглядом повернулся в мою сторону.

А вот и оно.

– Что ты сказал?!

Возглас Элиаса прозвучал где-то на заднем плане, в то время как меня накрыла волна тревоги. Тело пронзила дрожь, тяжесть осела в желудке, а во рту пересохло. Чёрт… Мой самый большой страх, связанный с этой поездкой, ожил буквально на глазах. Я не хотела видеть эту женщину, не хотела с ней пересекаться, чтобы сдержаться и не высказать всё, что я о ней думаю. Чёрт! Может, получится отказаться?.. Приглашение от главы ковена – это всегда не просьба, а приказ, но ведь я принадлежу к другому ковену и, по идее, не должна подчиняться! Жаль, что только по идее – правила Кодекса, к сожалению, всё равно обязывают.