Затерянная

– Тогда будем друзьями, Несси?

– Подруги, – протянула Ванесса руку.

– Подруги! – радостно пожала ладонь девушки Океания.

Музей древних искусств и редкостей Сумеречной долины был переполнен. На его входах и выходах красовались желтые ленты с надписью «Не входить!», а возле здания толпились полицейские и журналисты. Детектив делал третий обход коридоров музея, сопровождаемый ночным охранником.

– Итак, вы пошли на звук и…

Детектив изо всех сил старался выполнять служебные обязанности, но показания охранника были запутанными, а у детектива страшно болела голова. Все слова свидетеля казались плохо различимым шумом.

– Да, и я увидел там вора. А потом этот вор… он просто бросился к окну. И выбежал.

– У него в руках была статуя?

– Н-нет, – покачал головой охранник.

– Тогда почему вы уверены, что это был вор?

– Дык, а кто еще это мог быть?

Если музей был закрыт на ночь, любой человек, бродящий по зданию, оказался бы под подозрением. Но одно дело – вторжение в музей, и совсем другое – кража экспоната.

– Вы разглядели его? – спросил детектив.

– Мне показалось, это была девушка.

Младший помощник детектива не выдержал. Он поравнялся с детективом.

– Боги Долины, почему вы его слушаете? Его слова похожи на бредни. Если это был вор, где была статуя? И как он мог выбраться через окно, если на окне ни отметины?

– Конечно, ни отметины! Оно пуленепробиваемое! – поддакнул охранник.

– Вы только что сказали, что вор выбрался через окно.

– Так я о том и говорю! Это был не простой вор, мастер своего дела.

– А, может, вам просто померещилось? – фыркнул младший помощник. – Вы сторожили музей третью ночную смену.

– Однако ж статую украли, и я видел кого-то ушедшего через окно, – не сдавался охранник.

– Достаточно! – перебил детектив обоих. Он обратился к следователям, делавшим записи. – Вы проверили замки?

– Так точно. Следов взлома нет.

– Что с залом, где стояла статуя?

– Больше ничего не украли. От статуи остались куски сухой краски.

Детектив потер лоб. Это дело с самого начала выглядело подозрительно. Почему воры не взяли драгоценности? Почему не зазвонила сирена? Почему все сотрудники музея внезапно оказались вне досягаемости?

Все эти вопросы приводили детектива к новой догадке. Что, если охранник только выдумал ночного гостя, а статую спрятал где-то сам?

– Старший прибыл.

Наконец-то! Детектив обернулся.

Перед ним стоял высокий худой мужчина с черными волосами, завязанными в хвост. Человек был бледен и одет в длинный темный плащ, а его глаза сияли притягательным, но каким-то потусторонним светом.

– Я так полагаю, вы господин…

– Айд, – подсказал он, протягивая руку.

– А это имя или фамилия? – спросил детектив, пожимая прохладную гладкую ладонь.

– Не имеет значения, – сказал Айд, убирая руку и надевая перчатки. – Я слышал, дело чрезвычайной важности. Поясните кратко.

– Пропавшая статуя была одним из самых значимых экспонатов коллекции, – сказал один из полицейских, что вел записи. – На нее приходила смотреть вся Сумеречная долина. Такая утрата!

– Конкретнее, – остановил Аид.

– У нас есть один свидетель, – неуверенно прошептал полицейский.

Айд фыркнул и обернулся к детективу. Тот выпрямился.

– Свидетель есть, но я бы не слишком верил ему, – отрапортовал детектив. – Он дежурил третью ночную смену и вполне мог обознаться. Кроме того, у меня есть некоторые подозрения…

– Что он выдумал историю и спрятал где-то статую сам?

Детектив удивленно кивнул. Это было настолько явно, или господин Айд умел читать мысли?

– Что ж, бывает и такое. Я разберусь, – Айд повернулся в сторону охранника и сделал шаг. Детектив неохотно пропустил старшего вперед.

– Я уже все рассказал, – встал в защитную позу охранник.

– Можете не повторять, – сказал Айд. – Вы видели вора. Хорошо. Вы запомнили, как он выглядел?

– Я сказал, это была девушка. У нее были длинные волосы и платье в каком-то старинном стиле. Точнее не могу сказать, темно было. Да и я в этом не разбираюсь. Поди, разбери там их названия: худи, шуди…

– А если бы я привел эту девушку, вы бы смогли опознать ее?

– Я видел со спины, но… думаю, сумел бы вспомнить. Она чем-то отличалась от других, понимаете?

– От других?

– Ну, от тех, которые до этого приходили на экскурсию. Да даже и ото всех, кого я видел.

Айд обернулся к детективу, словно спрашивая, о каких других идет речь, и тот поспешно пояснил.

– Перед исчезновением в музей приходила группа школьников. Они были последними, кто видел статую в тот вечер.

– Опросили?

– Нет, господин Айд, – вмешался полицейский, отвлекшись от записей. – Не успели.

– А если бы и успели, разница? – спросил детектив. – Это всего лишь дети.

– А вы знаете, что сорок процентов преступлений совершаются подростками? – спросил Айд. – Статуи нет. Следов взлома нет. Единственное, что известно: ночью в музее кто-то был. Это, по-вашему, информация не первостепенной важности? Вы уверены, что это не один из подростков? Вы уверены, что статую не уничтожили? Ей было много лет, а достоверность мрамора не установили. Статуя могла быть из гипса. В Древней Греции знали множество материалов. Да и возможность подделки не стоит исключать. Может, подростки заключили пари на ночь в музее… но ночью что-то пошло не так… или статуя намеренно была уничтожена.

– Погодите, но вы ведь говорили, что…

– Господин Айд, вы хотите допросить подростков? – вмешался полицейский. Детектив сжал кулаки.

– Не допросить. Поговорить, взяв с собой охранника. Возможно, он узнает кого-нибудь. Можете устроить неофициальную встречу в школе?

– Можно связаться с директором по поводу мер поведения… или…

– Чудесно, – кивнул Айд. – Сделайте все к завтрашнему дню.

– Завтра? Но…

– Проблемы? – холодно спросил Айд.

– Нет-нет, я что-нибудь придумаю.

– К вечеру жду известий.

Айд повернулся в сторону выхода. Несколько полицейских с записями увязались за ним, докладывая о ходе дел.

Детектив обернулся к центру зала, еще раз взглядом проходясь по кускам сухой краски. Не такой он представлял встречу с главным.

Ванесса не знала, где находится. Плохо освещаемая полупустая комната: стол в центре, накрытый доской со старинными шахматами, множество бумаг, канделябры с электрическими свечами, лужа возле стойки – все в таком беспорядке, словно не убирались много лет.

Тени по углам шевелились. Несси не могла разглядеть, что скрывалось в углах комнаты, но, казалось, там кто-то стоял. Но стоял или наблюдал – как сказать? Девушка чувствовала себя такой легкой, словно не имела тела, но противоречивый клубок чувств ощущала как никогда сильно.

Она попыталась сделать шаг. Незримая фигура появилась перед ней и связала Ванессу ее же чувствами.

– Кто ты? Почему преследуешь?

Глава седьмая, или Первые секреты

– Несси! – Океания отстранилась, поняв, что девушка проснулась. – Ты кричала! Ты видела Кошмары?

Ванесса приподнялась на кровати, потирая лоб. Сквозь плотно зашторенное окно не проникал уличный свет, и тьма выглядела пугающей. Несси быстро включила светильник.

Океания сидела у кровати, держа девушку за руку. Этот жест, полный преданности и тревоги, заставил Ванессу благодарно сжать руку гостьи в ответ.

Это был первый раз, когда кто-то был рядом в момент, когда Несси требовалась поддержка. Это был первый раз, когда кто-то пробудил ее от кошмара.

Ванесса высвободилась из рук Кени и, поднявшись с кровати, подошла к окну, раскрывая шторы. Наполненная бледно-желтым светом аллея была пуста. Родители девушки не вернулись.

Ванесса коснулась лбом прохладного стекла, оставляя на нем след от теплого дыхания. Сколько раз она стояла так же в надежде увидеть свет фар знакомого автомобиля?

Океания подошла к ней сзади. Голос гостьи звучал встревоженно.

– Несси? Пожалуйста, не молчи. Я боюсь молчания.

– Я видела кошмар, – ответила девушка. – Кошмары… снова.

Ванесса замолчала, не закончив фразу. Она не любила сны. Ее сновидения всегда были слишком реалистичны: хотя она не предсказывала будущего и не бродила по другим мирам, каждый кошмар Несси переживала как будто в действительности.

Она не помнила, когда и почему это началось. Она никому не рассказывала об этом – даже родителям. Казалось странным говорить о кошмарах теперь, и притом с почти незнакомым человеком.

– Что ты видела? – мягко спросила Океания. – Пожалуйста, расскажи.

Ванесса закрыла глаза. Если не теперь, то когда еще она сумеет облегчить душу?

– Я видела тени. И комнату. Там стояли шахматы, и кто-то прятался в темноте. Какое-то время я была незримым наблюдателем. А потом он схватил меня. Связал изнутри, словно сделав из моих чувств веревки.

– Он спросил что-нибудь?

– Да, – Ванесса открыла глаза и обернулась. – Он спросил, кто я и почему преследую. Тартар возьми! Я преследую? – она хлопнула ладонью по стеклу и отвернулась от окна. – Это меня преследуют эти дурацкие сны!

– Ты похожа на жрицу, Несси.

Океания говорила тихо, но ее слова разошлись эхом внутри Ванессы, разбившись на множество кусочков: «Ты… жрица… ты…»

– Что ты сказала?

– На жрицу, – повторила Океания. – Или на оракула. У каждого бога есть такой. Во снах и наяву оракулы и жрецы видят разные картины – чаще мельком, как бы в тенях. Они могут не знать причин и смысла увиденного. Однако стоит появиться тому, кому предназначено видение, и тени обретают форму. Так оракулы и жрецы передают послания богов.

– Понимаю, о чем ты, – Ванесса кивнула. – У нас такие тоже есть. Мы их называем экстрасенсами. Но я не верю в них.

– Но еще во снах живут Кошмары.

– Как это кошмары живут во снах?

– Они слуги Аида, – сказала Океания. – Все царство снов принадлежит ему. Хотя оракулы и жрецы могут служить разным богам, они всегда остаются связаны с царством Аида.

– И эти кошмары, они…

– Они наблюдают за бродящими во снах. В основном, лишь наблюдают, но иногда, по приказу Аида, помогают или мешают им. Все Кошмары когда-то были смертными, пока Аид не забрал их души на службу к себе.

– Какое изящное объяснение! – усмехнулась Ванесса. – Ученые головы ломают над тайнами сна, а ты объясняешь все так, словно пишешь сказку.

– Это плохо? – не поняла девушка. Ванесса покачала головой.

– Для тебя нет.

– Спасибо.

Океания приняла слова Несси за комплимент, и та не стала разубеждать в этом гостью. Ванесса опустилась на пол, предлагая Кени присоединиться.

Несколько мгновений Несси молчала. Молчать с Океанией было приятно, но сейчас Ванессе нужен был разговор.

– Скажи, а как выглядит Аид? – спросила она внезапно. – Он красивый?

– Красивый? – Океания попыталась связать воедино образ мрачного бога и Эрика, но не смогла. Она села рядом с Ванессой. – Он бог.

– Согласна, дурацкий вопрос, – фыркнула девушка. – Но как он выглядит?

– Высокий мужчина с темными волосами.

– И все? – Ванесса покачала головой, ожидая большего. – Под твое описание подойдет половина мужчин Сумеречной долины. Светлые люди у нас вообще встречаются редко.

– Прости, я не сильна в описании, – смутилась Океания. – Я представляю Аида очень хорошо, но, стоит начать, и я не могу подобрать слов. Мрачный бог изменчив, как и его царство.

– То есть теоретически он может выглядеть как угодно, – подвела итог Ванесса. – А его слуги такие же, как он?

– Кошмары постоянны, – ответила Кени. – Каждый Кошмар выглядит таким же, каким он был тогда, когда заключил с Аидом сделку. Кошмары не стареют и не могут умереть. Но в то же время они не являются богами.

– Что это значит?

– Кошмарам нужно питаться чужой энергией, чтобы не потерять смертное «я». Пока они служат Аиду, они могут бродить по снам смертных и богов, что полны энергии. Но стоит Кошмарам лишиться положения в царстве Аида, и они становятся частью ничто.

– Ты звучишь так, будто жалеешь их, Кени.

– Одинаково ужасно быть во власти Аида и стать частью ничто, – с болью в голосе проговорила Океания. – Кошмары никогда не смогут переродиться.

– Но они сами заключают с Аидом сделки, – Несси не чувствовала к «Кошмарам» жалости. – Должны же они осознавать, на что идут.

– Каждый может столкнуться с моментом безысходности, – заметила Океания. – Сделанный в таком случае выбор единственен, но понять сделавшего выбор сможет лишь тот, кто был в подобной ситуации. Другие могут называть сделавшего выбор глупым или умным, трусом или храбрецом… но все эти оценки – лишь ветер, направление которого сменяется каждый день.

Несси задумалась над словами Океании – это был самый длинный монолог гостьи с тех пор, как они познакомились. Кени рассматривала тени, скользящие по стенам комнаты и отдыхающие на кровати.

– Нет. Я верю, что выбор есть всегда, – наконец сказала Ванесса. – Даже в самых проигрышных партиях можно найти хороший шахматный ход.

Океания не стала спорить: вероятно, не захотела, а, может быть, не смогла. Вместо этого она неожиданно спросила.

– Несси, а что такое шахматы?

– Серьезно? – Ванесса не поверила тому, что слышит. – Ты не знаешь, что такое шахматы? Ты никогда не играла в них?

– Нет.

– Да это же одна из древнейших игр! – воскликнула девушка, поднимаясь с кровати. – Ее даже называют игрой богов. Это нужно исправить! Погоди, где-то у меня тут была шахматная доска…

Если игра за шахматами и не являлась забавой богов, то время за ней безусловно текло подобно тому, как идет у богов. Несси убрала очередную фигуру с шахматного поля, когда за окном уже начало светлеть. Птицы возвещали новый день.

– Почему ты не поживилась пешкой, когда была возможность? – спросила девушка. – Ты ничего не потеряла бы.

– Но и не приобрела, – уверенно ответила Океания, сделав очередной ход.

– И все-таки следи за королевой.

– Стоит ли так волноваться о ней? – Океания откинула назад прядь светлых волос. – Разве без нее победа невозможна?

Ванесса сделала ход. Хотя Кени не понимала важность многих шахматных фигур, играла она на редкость неплохо.

– Подумай сама: королева очень ценна. Ее потеря усложнит игру, потому что перевес королевы колоссален. Она одна может противостоять половине тяжелой артиллерии.

– Тогда, если убрать обеих королев, игра станет более честной? – спросила Кени. Как всегда, ее идея казалась неожиданной, но очень простой. Ванесса задумалась над словами гостьи, попутно пытаясь размышлять над ходом.

Океания делала странные ходы, то и дело поступая так, как от нее не ожидалось. Хотя Ванесса не проигрывала, с каждым разом выиграть становилось сложнее. Девушка ощущала: ее лидерство вот-вот может отнять ученик.

– Может быть, ты и права, – Несси медленно сделала ход. – Я не думала об этом.

– Мне кажется, королевы похожи на богов. Большую часть времени они не вмешиваются в игру, но, выходя на доску, делают силы неравными. – Гостья передвигала фигуры легко и ничуть не сомневаясь. – Будет честнее дать свободу другим и не зависеть от хода богов, – сказала Океания и съела королеву Несси.

Ванесса вынужденно съела королем королеву Кени и откинулась назад, не в силах продумать наперед даже два хода. В комнате зазвонил будильник. Никогда еще Несси не была так рада звонку будильника.

– Давай, Кени. Пора собираться в школу.

– Но мы не закончили игру, – Океания звучала расстроенно. – Я снова сделала что-то не так, да?

Она посмотрела на Ванессу своим жалобным взглядом, и девушка почувствовала, что в очередной раз не может противостоять ему. Она с трудом сохранила спокойствие.

– Мы доиграем потом: не могу же я пропустить ради шахмат школу! Да и тебе лучше пойти со мной. Ты сможешь снова увидеть Эрика.

Упоминание Эрика произвело на Океанию волшебное действие. Она поднялась, радостно блестя глазами, и тут же забыла об игре.

Погода радовала жителей Сумеречной долины теплом, и в школу гостья собиралась как на свидание. Наблюдая за тем, как Кени укладывает волосы в затейливую высокую прическу, Ванесса решила поддержать Океанию.

Она выудила из глубин шкафа красивое темное платье с высоким горлом, которое однажды надевала на празднование границы миров, и, тщательно разгладив, передала девушке. Надев наряд, Океания заколола волосы серебряной заколкой с голубой жемчужиной – единственной ценностью, пронесенной сквозь тысячелетия, – и оторвалась от зеркала.

– Как я выгляжу? – спросила она. Глаза ее тревожно блестели.

Как и полагала Ванесса, старинный крой платья идеально подошел гостье, хотя сама девушка когда-то брала этот наряд как часть костюма ведьмы. Темный цвет платья контрастировал со светлыми волосами и бледной кожей Кени, как-то особенно оттеняя ее непринадлежность к современному миру.

– Как будто не в школу, а в модельное агентство собралась, – не удержавшись, фыркнула Ванесса, раздумывая над тем, стоит ли предложить гостье добавить немного румян. Сама она отдала предпочтение темным джинсам, мягкой клетчатой рубашке из флиса и туфлям с пряжкой.

– Это плохо?

– Эрику понравится, – смягчилась Несси, понимая причину вопроса.

– О! – улыбнулась Океания, смущенно отворачиваясь. Щеки ее украсил нежный румянец.

– О! – передразнила Ванесса, отмечая про себя завидную красоту смущения девушки, и открыла дверь. Аллея грез утопала в рассветном солнце.

– Расскажешь немного о своем мире, пока мы будем идти? – попросила Океания. Ванесса проверила ручку двери и спрятала ключи в карман.

– Что ты хочешь узнать?

«И снова с вами Арчибальд Вуд! Не прошло и нескольких лет, а жители Сумеречной долины в очередной раз становятся свидетелями странных событий. Сегодня утром полицейские обнаружили…»

Детектив оказался не готов к приходу старшего детектива, хотя со вчерашнего дня старался держать в голове его приход. Торопливо выключив голос корреспондента, он поднялся, на ходу стряхивая крошки со штанин.

Он машинально доложил, как идут дела. Затем сообщил о предложенных директором возможностях для встречи полицейских с учениками.

– И это все, что вы придумали? – спросил, выслушав его, детектив.

Айд был не в настроении. Он не любил доверять планы другим, но то и дело вынужден был делать это.

– Простите, господин Айд. Директор решил, что учеников нельзя беспокоить прямо. Это может вызвать панику, которая не нужна… особенно теперь, когда найдены все эти трупы…

– Ладно-ладно! – Айд отмахнулся. – То есть все, что вы можете предложить расследованию, – это я в качестве оратора?

– Приглашенного оратора, да. Вы прочтете ученикам лекцию о технике безопасности и сможете…

– Достаточно, – остановил Айд. Такая возможность была все-таки лучше, чем ничто. – Значит, я должен рассказать, как вести себя в опасных ситуациях.

– Я слышал, вы раскрыли столько сложных дел и столько раз были в опасности, что можете поделиться с учениками личным опытом и проверенными техниками выживания.

– Чудесно, – усмехнулся Айд. – Все, как я люблю.

– Господин Айд? – переспросил детектив, не понимая, как реагировать.

– Ведите.

Заметив у ворот школы полицейские автомобили, Ванесса остановилась, схватив Океанию за руку. Множество мыслей пронеслись в ее голове.

Что произошло? Они узнали о статуе? Океания выдала себя?

Несси сделала глубокий вдох, заставляя разум замедлиться. Не было никакой прямой связи между Океанией и статуей.

Кроме внешнего сходства. Кроме того, что у гостьи нет документов, ее никто не знает, и она появилась в Долине буквально из ниоткуда…

Так, стоп! Может быть, полицейские здесь вообще по другой причине!

– Кени, стой здесь.

Ванесса подошла к школьным воротам. На них по-прежнему висел замок, хотя уроки вот-вот должны были начаться.

Она огляделась. Ученики толпились у входа, недоуменно оглядываясь так же, как она, и шумно делясь эмоциями друг с другом.

Кто-то предполагал, что школу закрыли на карантин. Кто-то спорил, стоит уйти сейчас или через тридцать минут. Кто-то доказывал, что учителей похитили, как в том рассказе про дьявольскую школу.

– Не знаете, что тут происходит? – спросила Ванесса, подходя к группе девушек. Они выглядели спокойными, а, значит, могли знать что-нибудь. – Что-то в школе?

– Ты не слышала? У нас сегодня день техники безопасности.

– С чего бы?

– Распоряжение свыше.

– Говорят, пригласили детектива, который расследовал преступления по всему земному шару.

– А еще он признан одним из лучших знатоков преступного мира!

– А как же уроки?

– Не будь занудой, Несс, – девушка надула губки. – Если приход лектора значит отсутствие математики сегодня, я готова слушать его хоть целый день.

– Я тоже, – поддакнула вторая девушка.

Ворота заскрипели. Директор, в сопровождении пары учителей, открыла вход.

– Прошу не толпиться и следовать за мной.

Толпа двинулась вперед, ничуть не следуя просьбе директора. Океания нагнала Ванессу и поймала ее за руку.

– Несси, я не вижу Эрика, – прошептала она.

– А Дэвид с Эриком еще не пришли, – сказал парень, обернувшись.

– А что так? – спросила Ванесса.

– Родители не разрешили.

Девушка чуть не врезалась в идущего перед ней ученика. Родители? Впервые за столько времени, она слышала о родителях Эрика и Дэвида. И что это значит: «родители не разрешили» – у парней, что, одинаковые родители?!

Главный зал едва вмещал учеников, хотя и считался самым большим помещением в школе Сумеречной долины. Ванесса с Океанией сели поодаль от сцены и были, пожалуй, единственными, кто не жалел об этом.

Ученики торопились занять первые места, словно пришли на величайшее представление. В обычно тихой Сумеречной долине все массовые мероприятия имели благодарных зрителей.

На школьную сцену вышел высокий мужчина с темными волосами, завязанными в хвост, в сопровождении одного из полицейских Сумеречной долины. Он протянул мужчине микрофон, и тот взял его, не снимая перчаток.

– Ну, послушаем, – усмехнулась Ванесса, и на нее кто-то цыкнул.

– Добрый день, ученики, – сказал незнакомец, и голос его тут же привлек всеобщее внимание. – Сумеречная долина всегда была спокойным городом. Уверен, вам не знакомо чувство опасности, когда, возвращаясь домой, вы ощущаете, словно кто-то идет сзади, не выходя из тени, но следуя по пятам…

Ванесса вздрогнула. Словно во сне она увидела улицу Сумеречной долины, от яркого света на которой сгущались тени. Она следовала за каким-то человеком, ощущая жажду и нарастающее чувство азарта.

Она чувствовала, как усиливается страх идущего впереди незнакомца, видела, как он то оглядывается, то ускоряет шаг. Но он не мог ее разглядеть.

Ощущая опасность, он мог лишь попытаться сбежать, и это было то мгновение, которое больше всего любила Ванесса. Она настигла незнакомца сзади, раскрывая когти и разворачивая человека лицом к себе.

Нет, это была не она! Кто-то другой, чьими глазами она смотрела на незнакомца в полутьме туманных улиц.

«Океания!» Чужая мысль, но яркая, точно головная боль.

Девушка была здесь, он чувствовал это. Совсем рядом. О, она не ощущала страха! Не узнала или забыла его?

Он должен исправить это недоразумение, едва закончит речь. Напомнить о себе и о том, кто перешагнул века ради упрямой богини.

– В маленьких городах злодеем зачастую оказывается близкий вам друг или родственник, – подвел итоги Айд. – Будьте осторожны. Выполняйте рекомендуемые правила и берегите себя.

– Браво! Хорошо!

Ученики зааплодировали. Некоторые подняли руки, стремясь задать вопросы, и Айд чуть наклонил голову в знак благодарности.

– Я обязательно отвечу на ваши вопросы, но позже. Учителям тоже есть, что добавить к моим словам. Выслушайте их столь же внимательно, как меня.

Ученики молча запротестовали. Директор поднялась на сцену, чтобы что-то сказать, и в главный зал вбежал уборщик.

– Господин Айд! Детектив! Труп в школе!

Ученики поднялись со своих мест, точно единая волна, влекомая ветром. Ванесса обернулась, выбираясь из отпустивших ее чужих мыслей и пытаясь понять, что произошло.

– Прошу, сохраняйте спокойствие, – подняв руки, воскликнул полицейский, сопровождавший детектива на сцену. – Оставайтесь здесь. Господин Айд со всем разберется.

Господин Айд? Девушка невольно обернулась к Океании, но та казалась слишком погрузившейся в себя. Речь Айда произвела на гостью впечатление, хотя Несси и не знала, какое именно.

Айд спустился со сцены, направляясь к уборщику. Если и было средство, способное успокоить учеников, то им стало любопытство, которое вызвала спокойная, если не ленивая реакция Айда на известие о трупе.

– Океания?

– Ч-что? – спросила девушка, вздрогнув от неожиданного появления мальчика рядом.