Развод в 45. Я тебя не прощаю

А он смотрит на меня и ничего не отвечает. Секунды две, так точно.

– А на чём мы остановились? – задумывается и сам. – Кастрюли. Точно. Кастрюли у нас тут… – шагает ко мне ближе и аккуратно разворачивает на сорок пять градусов, придерживая за талию, чтобы указать на очередной шкафчик.

Вот только я почему-то думаю больше о том, какая у него горячая ладонь. Или это у меня платье настолько тонкое? В любом случае прикосновение ощущается настолько ярко, что не получается игнорировать. Будто шокером то и дело прикладывает, и мне приходится приложить усилия, чтобы не показать мужчине столь нелепую реакцию на него. С чего вообще взялась? Это всё стресс, не иначе.

– Кстати, не хочешь сперва переодеться? – предлагает вдруг Андрей.

И я опять зависаю. Оборачиваюсь, глядя на него с растерянностью. В приглушённом свете ламп над кухонным островком серые глаза кажутся гораздо темнее, напоминают чернёное серебро. И смотрят так, что я спешу отвести свой взгляд от них.

Да что со мной?

Настойка, что ли, слишком крепкая оказалась?

– Нет, я, конечно, только рад любоваться на красивую и нарядную, специально для меня так роскошно одетую женщину на своей кухне, но, наверное, тебе будет удобнее в чём-то менее… тесном? – поясняет мужчина тем временем.

Вот теперь я отчаянно краснею. Особенно, если учесть, какой вид открывается ему на моё довольно глубокое декольте с высоты его роста.

– Да. Ты прав. Я переоденусь. Сейчас же, – спешу отойти от него.

– Считай, что моя спальня теперь твоя спальня.

Киваю и фактически сбегаю, вновь ощущая себя рядом с ним мелкой, несмышлёной девчонкой, которая не знает, как общаться с понравившимся мальчиком.

Ужас. Кошмар просто.

В итоге меняю облегающее платье на самое закрытое, что есть в моих вещах, подходящее случаю – спортивные штаны и просторную майку поверх спортивного топа.

Вот так-то лучше.

Волосы тоже собираю в хвост на затылке для удобства.

Только после этого возвращаюсь обратно к Андрею.

Тот, оказывается, тоже успевает переодеться к этому времени, а на моё удивление поясняет:

– Гардеробная совмещена с кабинетом. Как и ванная комната.

Киваю, принимая к сведению, и возвращаюсь к готовке. Но перед этим мы с Громовым снова выпиваем по рюмочке. После неё вся неловкость между нами окончательно пропадает. А после ещё тройки стопок и того, как рагу отправляется в духовку, мы снова становимся беззаботными одноклассниками, готовыми обсуждать абсолютно всё на свете, включая секрет моих ярко-рыжих волос, который донимает его ещё с седьмого класса.

– Ну не бывает такого оттенка, если только ты их тайно не красишь, – как и двадцать семь лет назад, заявляет Громов.

Я на это только смеюсь.

– А седину я нарочно не закрашиваю, чтоб не спалиться?

– Да где она у тебя? Нет там ничего, – отмахивается друг.

– Да как же? Вот, смотри!

И он правда смотрит. Цепляя между указательным и большим одну из выхваченных из хвоста прядок, тянет на себя, внимательно разглядывая.

– Говорил же, нет, – довольный своим открытием ухмыляется Андрей.

Прядь так и не отпускает. Потому и выходит немного неловко, когда я со всем переполняющим меня возмущением отзываюсь:

– Да как это нет? Вот же! – указываю на серебристые волоски.

Вместе с тем случайно по носу ему заезжаю. Андрей невольно дёргается назад, а я, наоборот, валюсь вперёд, так как волосы мои он так и не отпускает. И валюсь прямо на него. Сильные руки тут же смыкаются на моей талии, удерживая на месте, тем самым прижимая меня вплотную к их обладателю. И я невольно смеюсь. А стоит попытаться сдвинуться вбок, нечаянно мажу губами по его щеке, чуть выше линии роста волосков бороды, и снова смеюсь. Но почти сразу перестаю. Уж слишком каменным становится тело Андрея после моих действий. Аж дышать перестаёт, столько напряжения пронизывает его. И я невольно тоже напрягаюсь. Нелепая случайность больше не кажется забавной.

– Прости, я нечаянно, – шепчу виновато.

Не менее виновато улыбаюсь, прежде чем отодвинуться от него. Отталкиваюсь ладонями от сильных плеч, да так и замираю, глядя в серые глаза. В приглушённом свете ламп они кажутся темнее обычного и отливают синевой. И я, как и раньше, против воли засматриваюсь на них. Точно так же, как Громову всегда нравились мои волосы, мне нравились его глаза. Очень красивые. Особенно, когда Андрей щурит их, и они становятся похожими на лисьи.

– Снова извиняешься? Ещё не надоело? – укоряет он меня.

– Честно говоря, очень надоело, – признаюсь.

– Тогда прекращай.

– А то что? Химию списать не дашь? – хихикаю, припоминая, что бывало, когда он вредничать принимался раньше.

– В туалете закрою, – улыбается и он.

– Жестокий! – опять весело смеюсь и крепко обнимаю его за шею. – Как хорошо, что ты есть, – признаюсь уже гораздо тише.

Чувствую, как сильные руки крепко прижимают меня к себе. Буквально вжимают.

– Я всегда буду рядом, – хриплым полушёпотом отзывается Андрей.

Угукаю и утыкаюсь лицом в его шею. Всегда рядом – это и впрямь про него. Сколько раз он меня выручал за все эти годы – не счесть. Но сегодня – особенно. Я даже рада, что Громов привозит меня к себе, не оставляет одну. Благодаря ему все проблемы кажутся неважными, и ноющая в районе рёбер боль утихает, почти не ощущается. Хотя то, скорее, влияние вишнёвой настойки. В голове давно уже плывёт, в теле присутствует лёгкость, а мысли текут настолько вяло, что едва думать удаётся. И мне так хорошо. Завтра, конечно, будет очень и очень плохо, но здесь и сейчас я отказываюсь о том думать.

Пусть этот вечер не заканчивается…

Глава 5

– Ну ни фига себе!

Громкий женский возглас врывается в сонное сознание подобно множеству игл, что впиваются прямо в центр мозга. Больно. Неприятно. И совершенно непонятно. Кто это такая? Что делает в моей спальне? Рядом шевелится Гриша, после чего отодвигается, отчего мне становится прохладно, и я спешу придвинуться обратно к нему. Укладываю голову на широкую грудь и обнимаю рукой за талию. И тут же замираю, заслышав:

– Майя? Ты чего тут?..

Чуть хриплый и такой же пока ещё не до конца проснувшийся голос принадлежит вовсе не моему мужу – Андрею Громову. Вместе с этим свалившимся на голову осознанием приходит и другое. То, при котором я нахожусь вовсе не в своей спальне, а чужой. И уж точно ни за что на свете больше никогда не обниму Гришу. Если только под угрозой расстрела. Да и то сомнительно.

– Я чего? Это я-то чего? – возмущённо восклицает тем временем Майя. – Если кому тут и следует объясняться, так точно не мне, это ж не я тут в одной кровати с женой лучшего друга!

Открыв глаза, я вижу и её саму. Высокая брюнетка тридцати пяти лет стоит на пороге комнаты, взирая на нас отчасти в шоке, но куда больше с неприкрытым осуждением. Вероятно, всему виной тот факт, что мы не только спали этой ночью вместе, но и одежды на нас тоже особо нет, только бельё. Всё остальное разбросано по полу в полнейшем беспорядке, отчего выводы могут напрашиваться вполне однозначные. Но ничего такого на самом деле, конечно же, не было.

– Вообще-то они разводятся, – ворчит на слова сестры Андрей.

И усаживается. Вместе со мной. Я же, как лежала на его груди, так и остаюсь на ней пребывать. Точнее, теперь уже сидеть, плотно прижатая к мужскому телу одной его рукой. Другой ладонью он проводит по лицу, явно пытаясь таким образом, наконец, проснуться. Выходит вероятно плохо, с учётом, что он так и не отпускает меня. Да и на часах светится лишь начало седьмого. Я и сама едва соображаю, что вообще происходит. Отмечаю происходящее лишь краем сознания. Похмелье тоже даёт о себе знать тупой ноющей болью в висках.

– Э-ээ… Да? Оу… Я не знала, – ещё больше удивляется Майя. – Серьёзно? И давно? – обращается уже ко мне, продолжая цепким взглядом разглядывать нашу композицию.

– Со вчерашнего дня, – отвечаю и отстраняюсь от её брата, чтобы уже перестать провоцировать ненужные домыслы.

Не то, чтоб мне стыдно, вовсе нет, но сидеть полуголой на виду у чужого человека не очень-то приятно, пусть я и знаю Майю с самого её рождения.

– Эм… – опять зависает на новом открытии младшая Громова. – Это потому что Гриша вас двоих тоже вот так вот застал, как я только что? – щурится следом с усмешкой.

За что и получает прямо в лицо подушкой, запущенной Андреем вместе с громким и полным негодования:

– Изыди!

Майя со смехом перехватывает мягкий снаряд, а затем кидает его нам обратно. Но, и правда, уходит. Напоследок крикнув:

– Кофе пока сварю!

И не скажешь, что этой егозе уже за тридцать…

– Извини. Чувство такта у неё напрочь отсутствует с рождения, а привить так и не вышло, скорее пингвины в Арктике научатся сами подниматься на лапы после падения на спину, – бормочет ворчливо Громов, глядя вслед ушедшей сестре, а затем поворачивает голову ко мне и добавляет гораздо мягче: – Доброе утро, красавица.

Улыбаюсь.

– Доброе.

И только после вспоминаю, что от красавицы сейчас во мне наверняка одно название. Мы ж до душа вчера так и не добрались. Сил хватило лишь на то, чтоб одежду с себя скинуть, и всё. А значит на голове у меня полный бардак. Про макияж, который я, соответственно, так и не смыла, и вовсе лучше не думать.

Мать-жуть!

Хотя, судя по взгляду Андрея, всё выглядит не так уж и плохо. Впрочем, зная его, он просто, как всегда, деликатничает, чтобы меня не расстраивать. Так что я быстренько вскакиваю с постели, собираясь по-шустрому смыться в душ. Правда, мужчина вынуждает с этим повременить.

– Если пропустишь меня в душ первым, обещаю управиться за пять минут, – предлагает.

И я соглашаюсь. Тем более что он и впрямь укладывается в обозначенный срок. Я же в отличие от него трачу без малого полчаса на то, чтобы помыться, одеться и хоть немного подсушить волосы полотенцем, так как в этой холостяцкой берлоге отсутствует фен. Хорошо, я вчера вместе с одеждой предметы гигиены прихватить не забыла. Чуть подумав, ещё и макияж наношу. Я не особая любительница подобного, так как для работы с растениями это без надобности. Всё равно обязательно пачкается лицо так или иначе. Тут задела, там задела, и вот уже вместо румян на щеках земляные разводы. Но после вчерашних событий лицо бледнее обычного и все морщины как на ладони, поэтому без косметики точно не обойтись. На это уходит ещё пятнадцать минут. Чуть подумав, выбираю и одежду под стать – чёрное платье-футляр и белые туфли. Подсушенные волосы собираю в аккуратный пучок. Раз уж решаю быть при параде, то буду соответствовать со всех сторон. К тому же, мне сегодня нужно произвести хорошее впечатление на банки и прочие организации. В ЗАГС надо заехать, заявление на развод подать. А ещё сыну позвонить, встретиться с ним, обсудить сложившуюся ситуацию. Надеюсь, он хоть немного успокоился за прошедшую ночь.

Вот такая вся из себя красивая я и присоединяюсь к Громовым.

За это время оба успевают накрыть стол и теперь сидят пьют кофе. Рядом с ними тарелки с остатками рагу.

– Лида, я и не знала, что ты так вкусно готовишь! – произносит Майя, завидев меня, указывая рукой на посуду.

– Рада угодить, – отзываюсь с улыбкой, усаживаясь напротив неё, по правую руку от Андрея.

Он тут же берётся за чайник с кофе и наливает его в свободную чашку, которую пододвигает мне. Принимаю её с благодарной улыбкой и тут же делаю глоток. Горьковато-сладкий напиток прокатывается по горлу, согревая изнутри, делая мир ярче и приятнее.

– Ты куда-то собираешься уходить, да? – щурится Громов, пристально разглядывая меня, не забыв поставить ближе ко мне тарелку с тостами.

– В банк. Сперва. Затем в ЗАГС. Потом надеюсь увидеться с сыном, – отвечаю после очередного глотка.

– А в банк… зачем? – уточняет Громов. – Есть какие-то проблемы, о которых я не знаю?

– Нет. Никаких, – качаю головой. – Просто раз уж мы с Григорием разводимся, то придётся делить имущество и самостоятельно вкладываться в развитие своей половины. Хочу взять кредит на это. Или, по крайней мере, узнать условия его получения для начала.

А ещё надо будет уточнить про государственную поддержку малому бизнесу. Да много чего надо теперь будет делать. И на этот раз одной, самостоятельно. Но ничего, один раз смогла и снова смогу.

– Хм… Тогда познакомлю тебя со старшим менеджером нашего отдела кредитования, она тебе с этим поможет, – отвечает Андрей, прежде чем сделать очередной глоток кофе.

– Правда? – оборачиваюсь к нему с восторженным недоверием.

– Директор банка я или как? – хмыкает он.

Самый лучший друг, которого можно только себе пожелать!

– Это было бы здорово! Спасибо! Спасибо большое! – благодарю я его от всей души, не забыв обнять и чмокнуть в щёку. – Я уже говорила, что ты лучший? – спрашиваю с улыбкой, после того как отстраняюсь.

Андрей вновь улыбается мне в ответ. Но сказать что-либо не успевает, вклинивается голос третьей из нас:

– Эй, я всё ещё здесь! Не забыли?

– Забудешь о тебе, как же, – ворчит друг.

Я же смеюсь. Возможно, нехорошо пользоваться дружбой в корыстных целях, но Андрей сам предложил, а поддержка мне и впрямь не помешает. Гордость меня не прокормит, если уж на то пошло. Да и я же не у него деньги беру, а у банка. Всё честно.

– Возможно, если бы в своё время, когда я просила тебя помочь мне с кредитом, ты был бы таким же добреньким и понимающим, то я бы тоже была чуточку добрее к тебе, а так… – ехидничает Майя тем временем.

– Возможно, если бы у тебя в то время была бы хоть какая-нибудь работа, то и проблем бы с этим не возникло, и ничья помощь в принципе не понадобилась бы, – не менее язвительно отзывается Андрей.

– Полно людей, которым дают кредиты и без неё, и ничего, – закатывает глаза Громова.

– Если и дают, уж точно не потому, что у них есть добренький и понимающий старший брат, который управляет этими самыми кредитными организациями, – ухмыляется Андрей.

Закатывать глаза Майя не перестаёт.

– Фу таким быть. Не буду тебе ничего готовить на этой неделе.

Громов на это только качает головой. И ничего на этот раз не говорит. Зато у Майи долго молчать не получается.

– А хотя, тебе уже и так не надо, да? – всё ещё ехидничает она, заодно сосредотачивает внимание на мне. – Вы же теперь вместе, верно?

– Да.

– Нет.

Наши ответы с Андреем звучат одновременно, из-за чего я не сразу понимаю, что слышу. А когда доходит, оборачиваюсь к мужчине, глядя на него с удивлением.

– Мы теперь вместе живём, я имел в виду. В одной квартире, в смысле. Под одной крышей.

– До тех пор, пока я не найду себе своё собственное жильё, – вношу коррективом.

Почему-то кажется, что Андрей с этим не согласен. Но никаких возражений на деле не следует. Примерно минут через сорок, позавтракав и прибрав на столе, мы с ним собираемся на выход из дома. Майя остаётся, чтобы дождаться клининг и приготовить еды для брата. Как поняла, она каждую неделю этим занимается.

– У тебя замечательная сестра, очень заботливая, – произношу будучи в лифте, чтобы разбавить тишину.

– Есть такое, – соглашается Андрей. – Хотя я много раз просил её этого не делать. Но она считает, что без неё я умру с голода или отравлюсь, потому что всё, что готовят на доставке, содержит непонятно что, – улыбается тепло.

Я тоже улыбаюсь. Мне кажется, я этим утром только и делаю, что улыбаюсь. Замечательная семья. Ещё больше я проникаюсь этим чувством, когда, будучи в машине, Андрей произносит:

– Я помогу тебе с квартирой. Поищем вместе.

Он как раз трогается с места, а я собираюсь пристегнуться, да так и замираю с рукой на ремне у замка.

– Не подумай, что я не благодарна за помощь, но… Зачем тебе это?

– Ты вообще в курсе, насколько это может быть небезопасно? Идти одной в чужую квартиру, где хозяином может оказаться какой-нибудь маньяк. Или собираешься, не глядя, по фоткам брать? – противопоставляет встречно Громов, направляя автомобиль на выезд с подземной стоянки. – А мошенники? Их тоже полно. Да всё, что угодно, может случиться, пока ты выбираешь себе квартиру. Лучше, чтобы рядом был кто-то, кто может тебя подстраховать в случае чего. Или что я потом крестнику скажу, случись с тобой что?

Что сказать…

– Разумно, – признаю его правоту, запоздало пристёгиваясь. – Я о таком не подумала. Спасибо. Снова, – хмыкаю. – Иногда мне кажется, что ты земной вариант ангела-хранителя. Постоянно помогаешь всем вокруг.

– Докажи это моей сестре, – усмехается Андрей.

– Уверена, она тоже так считает, просто не говорит.

– Или просто знает меня лучше, чем ты.

– Может быть, – соглашаюсь. – Если уж я собственного мужа, как оказалось, даже не знаю…

И зря я о нём вспоминаю, настроение из прекрасного резко становится паршивым. Андрей тоже замечает.

– Я, как оказалось, тоже за все эти годы не понял его, – вздыхает.

Я же морщусь.

– Знаешь, чего я не понимаю? Ладно я, чёрт со мной, но как он с сыном мог так поступить? Вот этого я не понимаю. У меня в голове это не укладывается. Он мог выбрать для развлечения какую угодно другую девушку, но выбрал именно невесту собственного сына. Как вообще можно было до такого додуматься? И ведь ни грамма раскаяния и стыда. Ничего. Ведёт себя так, будто одолжение всем нам сделал. И это тот, кто был всегда против измен и разводов! Не понимаю, как он мог стать таким. Когда? Почему? Не понимаю.

Андрей отвечает не сразу. Я успеваю пожалеть о сказанном. Не стоило на него это вываливать. Но начала, а дальше слова сами собой полились, не смогла их удержать в себе.

– Я думаю, что не стоит искать логику в том, где смысл и первопричина в хреновых поступках. Когда человеком движет эгоизм, он учитывает только собственные желания.

– Может и впрямь я виновата в том, что всё вот так? Гриша ведь в чём-то прав, если так подумать, я постоянно пропадаю в оранжереях, даже в выходные. Все эти поставки, проверки, выведение новых видов, непредвиденные ситуации. Это всё отнимает много времени. Иной раз и на себя его не остаётся, не только на семью. Наверное, неудивительно, что он ко мне охладел…

Но всё равно непонятно, почему не сообщил напрямую всё. Зачем расставаться подобным образом. И предавать не только меня, но и собственного сына.

– Тогда вам просто давно следовало разойтись. Если это твой человек и ты дорожишь им, он всегда будет тебе важнее, чем что угодно, – пожимает плечами Андрей.

Его слова как тупой нож режут по сердцу. Слишком правдивы.

– Да, наверное, ты прав, – вздыхаю. – Просто раньше я о таком не задумывалась. Думала, что всё хорошо… Ладно, прости, у тебя рабочий день впереди, тебе положительные эмоции нужны, а я тебя своими проблемами гружу. Я такая глупая, – смеюсь виновато, проводя ладонью по его плечу. – Расскажи лучше, какие у тебя сегодня планы на день? Ну, помимо работы и нянченья со мной.

Моя ладонь перехвачена его рукой и аккуратно сжата.

– И вовсе ты не глупая, – оборачивается ко мне Андрей, но почти сразу возвращает направление взгляда к дороге. – К тому же кто ещё с кем нянчиться в итоге будет, тот ещё вопрос, – улыбается лукаво.

И только одному Громову подвластно поднять мне настроение одной своей улыбкой. Она стирает всё плохое во мне, возвращая настроение в прежнее положительное состояние.

От дома Андрея до его офиса не так уж и далеко, и весь остаток пути я глупо улыбаюсь, глядя на него. С такой же улыбкой я выбираюсь из машины с помощью мужчины и вместе с ним иду в банк.

Несмотря на ранние часы, народа здесь уже достаточно, но с Андреем это не проблема. Мы проходим в отдел кредитования, где он заводит меня в один из боксов с табличкой «старший менеджер».

Старшим менеджером оказывается Татьяна Николаевна – симпатичная брюнетка средних лет. Представив нас друг другу, Громов идёт дальше по своим делам, но на прощание велит мне звонить, если возникнут проблемы или что-нибудь понадобится. Мы с Татьяной Николаевной быстро находим общий язык. Она знакомит меня с вариантами кредитования, которые на данный момент предлагает их банк. Я внимательно слушаю, сопоставляя с собственными возможностями.

Кредит наличными для физических лиц – самый простой вариант. С моей кредитной историей проблем с получением не возникнет. Но сумма не будет достаточной, чтобы хватило на всё, что я запланировала во имя своих будущих подвигов по возмездию для неверного мужа. К тому же, на то он и кредит наличными для физических лиц, что предполагает использование в личных целях. А для развития бизнеса средства берутся на имя индивидуального предпринимателя или юридического лица. В этом случае размер суммы кредита уже достаточный. Но тут иная загвоздка… Наше ООО оформлено на меня и Гришу с равными долями владения, вот только право подписи и распоряжения активами за ним, ведь именно он всегда занимался документальной частью нашего дела. Единственный быстрый вариант отделиться – стать ИП. Но ИП без хороших финансовых оборотов длиной хотя бы в год, со всей полагающейся сданной отчётностью и оплаченными налогами за прошедшие период, тоже не может рассчитывать на кредит.

А значит…

– В таком случае можно попробовать кредит с обеспечением.

То есть с залогом. Которого у меня на данный момент тоже нет.

Что такое не везёт и как с этим бороться…

Так, ладно, вдох-выдох, вдох-выдох…

Это не конец света. Можно что-то придумать. Ещё не знаю что, но обязательно придумаю. Пока же я благодарю Татьяну за помощь и иду на выход. Раз уж с банком на сегодня обломилось, поеду в ЗАГС. Уже на улице посылаю сообщение Андрею, чтобы не искал меня, после чего набираю сына. Надеюсь, он хоть немного отошёл и готов к диалогу.

Гудок, один, второй, третий…

Тимур трубку так и не берёт. Я раз пять набираю его номер, но всё бестолку. Я даже приезжаю к нему домой, но дверь мне тоже никто не открывает. Что ж, ладно, подожду ещё немного. Такое предательство совсем непросто переварить, тут я его понимаю очень хорошо. Но нельзя на этом зацикливаться, никак нельзя. А потому я посылаю ему сообщение с просьбой позвонить мне, как получится, после чего заказываю такси и присаживаюсь на лавочку в его ожидании. На детской площадке неподалёку играют дети, добавляя суеты солнечному дню, делая его более ярким и приятным. Я смотрю на них и улыбаюсь. Когда-то давно я хотела, чтобы у нас с Гришей было много детей, но получилось родить только Тимура. После этого забеременеть больше так ни разу и не вышло, хотя мы старались. Но теперь я даже рада, что мой организм сплоховал и не захотел продолжать рожать наследников такому низкому человеку. Будто раньше меня почувствовал, что этот брак ошибка.

Словно услышав меня, в сумке вибрирует телефон. Достаю и тут же кривлюсь. Звонит Григорий. У меня аж пальцы сводит, так не хочется принимать его входящий вызов, но я заставляю провести по экрану вбок и прижать телефон к уху.

– Чего тебе? – произношу, даже для вида не пытаясь строить из себя милую.

– Мне пришло электронное уведомление о разводе, – мрачно отзывается Судаков.

Эм…

– Да? – тяну в задумчивости.

А сама отчаянно пытаюсь вспомнить, когда ж я такое провернуть успела. Вспоминается плохо. Помню, как готовила, жаловалась Грому на несправедливость судьбы, потом мы вместе составляли бизнес-план для моего будущего проекта. И всё пили и пили. Кажется, где-то в промежутке между всем этим делом я и додумалась подать заявление на развод через приложение госуслуг.

Что сказать… я молодец! Горжусь собой!

Да и настойка у Грома хорошая, прямо-таки отличная! Надо почаще принимать, глядишь, из памяти и сам Гриша сотрётся по итогу.

– То есть ты ещё и не уверена, что оно должно было мне прийти? – ехидничает он.

– Так я раньше никогда не подавала на развод, конечно, я не уверена. В том, насколько оперативны наши госуслуги, – фыркаю. – А звонишь-то зачем, кстати?

– Как раз затем и звоню, – отзывается без пяти минут бывший муж уже мрачно. – Раз подала на развод именно таким образом, решила, что разводиться будем мирным способом? Гром тебе мозги что ли вправил?

– А ты хочешь скандала и долгих судебных разбирательств?

Упоминание об Андрее игнорирую. А то так и тянет съязвить о том, как он и впрямь старался этой ночью, избавляя меня от дурных мыслей о неверном супруге. Останавливает только, что я таким образом друга подставлю.

– Это ты вчера закатила истерику с обещанием доказать свои права через суд, а не я, – усмехается он с явной неприязнью. – Сына против меня настроила даже.

Всё моё мнимое спокойствие резко испаряется, но я глубже вдыхаю в себя пропитанный бензином воздух и отвечаю максимально нейтрально:

– Сына ты настроил против себя своим поступком, не надо перекидывать на меня свои косяки.

– Подать эту информацию можно было по-разному. Но ты выбрала именно тот способ и то время, чтобы сына накрутить по-полной. И сделала это нарочно. Назло мне.