Что случилось с мозгом №13?

Стоило часам пробить час дня, как девушки оторвали студентку от проб. Пока Яна пыталась ухватиться за стол, Красных ловко перехватила планшет и закинула его в морозилку, пока Лилова тащила новенькую за руки к выходу из кабинета.

– Подождите, – Яна пыталась вернуться, но аспирантки перекрыли ей дорогу. – Я же не доделала…

– Сначала еда, потом всё остальное, – отрезала Анна, по пути стянув со студентки халат. – И никаких споров.

– Но я забыла взять с собой обед, – продолжала упираться Яна. – Нет смысла…

– Мы заказали пироги, так что шуруй есть бесплатное, – усмехнулась Мария, серьезно посмотрев на Яну. – Не смей нарушать священное студенческое правило: ешь, пока есть бесплатное.

Понимая, что препираться бесполезно, Лазарович послушно последовала в обеденный зал, где уже собралась большая часть работников лаборатории, чьи довольные взгляды были прикованы к горячим и ароматным пирогам на любой вкус. Обилие начинок поражало: говядина, курица, рыба, капуста, клубника, вишня, творог.

Яна ощутила, как мучительно сжался её желудок, который всеми силами призывал её присоединиться к трапезе, вот только глаза никак не могли зацепиться за то, чего именно она хочет.

– Ты можешь взять на пробу всё, – тихо сказала Аня, протягивая девушке тарелку. – На всех хватит, ещё и останется.

– Сможешь забрать в контейнере, который мы тебе тоже захватили, – добавила Мария, присаживаясь рядом с ними.

Глядя на всё это великолепие, Яна признала, что эксперименты могут подождать. Запеченное тесто со свежей начинкой буквально таяли у неё во рту, наполняя её изнутри теплом и наслаждением. Она поймала себя на мысли, что не ела нормальной еды со среды, когда завтракала с друзьями. Конечно, она знала, что подобное питание может спровоцировать ряд проблем с желудком, но в данный момент она не хотела об этом думать. Только когда она набила живот до предела и пояс начал болезненно давить на её талию, девушка оторвалась от обеда на кружку крепкого чая, который стал идеальным завершением трапезы.

После такого хотелось бы лечь в какой-нибудь уютный уголок, накрыться тяжелым одеялом и поспать пару часов, вот только таймер на телефоне настоятельно указывал, что самое время вернуться к работе. Осознание неизбежного сразу же отразилось на лице студентки, что не улизнуло от внимания Лии, которая язвительно усмехнулась:

– Что, желание работать отпало за четыре рабочих дня? – она хищно следила за смущением девушки, получая от этого удовольствие. – Что за студенты пошли…

– Лия, работа не волк, – ответила Маша. – В лес не убежит…

В ответ Серых лишь недовольно хмыкнула, но по её игривому взгляду было понятно, что ей эта колкость пришлась по вкусу.

– Ну да, пока вашего воя я не слышала, – кивнула девушка, выпивая залпом кружку крепкого кофе. – Хотя вчера же был набор животных… Точно, новолуние. Вчера я так мирно спала, пока…

– Через две недели уже мы мирно будем спать, – оборвала её Лилова, переводя взгляд на студентку. – Пошли дальше работать, к пяти успеем всё доделать.

Яна спорить не стала и уже через пару минут надевала халат в кабинете. Вернувшись за рабочий стол, она продолжила манипуляции с растворами, под наблюдением аспиранток, хотя одна фраза всё-таки не давала ей покоя. Понимая, что проще задать вопрос, нежели надумывать ответ, девушка робко спросила:

– А почему забор крыс вы проводили в новолуние? – Лазарович обернулась на девушек, на чьих лицах отразилась тень замешательства. – У этого есть какое-то обоснование? Или просто суеверие?

– Да как-то у нас по всем срокам забора постоянно выпадает на новолуние и эти эксперименты выходят лучше всего, – пожала плечами Лилова, улыбнувшись. – Даже в научной среде верят в удачу и традиции, так что так сложилось.

Принимая такой странный ответ, Лазарович вернулась к работе, однако сама мысль о том, что научные сотрудники, сторонники рациональности и критического мышления, подвержены суевериям словно бабушки, которые занимаются рассадой на определенные лунные сутки, вызывала ироничную улыбку. Но высмеивать подобные традиции она не решилась, следуя принципу «инженера»: не трожь, пока работает.

Как и говорила Анна, всё было доделано до пяти часов вечера. Стоило Лазарович убрать пробы в холодильник, как аспирантки ознаменовали начало сборов домой, хотя после такого плотного приема пищи, который всё ещё переваривался, Яна и не возражала поскорее отправиться на заслуженный отдых. Заполнив до краев контейнер пирогами, девушка быстро упаковала его в сумку и, поблагодарив коллег за щедрость, отправилась на остановку. В ожидании автобуса она поняла, что за весь день ни разу не обращала внимания на телефон, который несколько раз подавал сигналы о полученных сообщениях.

В первую очередь она зашла в чат с друзьями, чтобы добросовестно отреагировать на все мемы, которые были отправлены за рабочий день. Хотя, судя по количеству сообщений, создавалось ощущение, что действительно рабочий день был только у неё.

Выполнив свой дружеский долг, она перешла в другой диалог с другим своим «другом», который весьма настойчиво жаждал её внимания. Среди приторно сладкого приветствия и расспросов о её настроении было предложение о совместном времяпрепровождении у него дома. Конечно же, в первую очередь ей хотелось согласиться, но, вспоминая о их прошлой беседе, Яна решила продолжить игру, так что ограничилась коротким ответом:

– Сегодня был тяжелый день на работе, так что откажусь. Посмотрим, может быть, встретимся где-нибудь в выходные.

Она видела, что её сообщение было прочитано сразу же, но ответ она получила только когда добралась до дома:

– Конечно. Буду ждать от тебя сообщения.

Ни смайликов, ни скобочек. Лазарович прекрасно знала, что это значит: он злиться, что его ведущую роль в их странных отношениях пытаются отобрать. И ещё больше его раздражает то, что у неё это выходит, а он ничего не может с этим сделать, потому что любой эмоциональный отклик будет значить одно – она ему не безразлична.

Однако это вовсе не говорит о любви. Это больше похоже на реакцию ребенка, у которого отбирают его игрушку, с которой он ни в коем случае не хочет делиться, вот только он о ней с легкостью забудет, если на горизонте появиться что-то поинтереснее.

Яна не знала, чего именно она добивается этим. Признания в любви? Избавления от его влияния на её жизнь? Или же ей просто нравилось выводить его на эмоции? Чувствовать, что не только она находится под его влиянием, но и он зависит от неё? Как же нездорово это звучит, но и она не претендовала на звание зрелой личности. Вся эта ситуация приносила эмоции, как плохие, так и хорошие, а значит она всё ещё что-то чувствует. А значит внутри неё ещё что-то живо. Что-то, что ещё не сожрала пустота.

Зайдя домой, она сразу же переоделась в пижаму и, вооружившись контейнером с пирогами, села за ноутбук. Несмотря на сильное желание лечь в кровать и включить какой-нибудь сериал, который она пересматривала уже несколько раз, Яна стойко решила заняться учебой. Количество заданий вызывало легкий страх: несколько докладов, расчетная работа и нужно начать писать курсовую. Как же хотелось всё это отложить на потом, но Яна прекрасно помнила, как она с горящей пятой точкой закрывала несколько предметов в конце сессии, находясь на волоске от нервного срыва. Тревога, тахикардия, передозировка кофеином и всё это только для того, что забыть обо всём спустя неделю сессии. Поэтому на этот раз она решила всё сделать заранее. По крайней мере постараться.

Работа продвигалась медленно. Она постоянно отвлекалась то на сообщения от Сёмы и Эли, то на очередную кружку чая с последующим походом в уборную, но она чётко решила, что она не ляжет в кровать, пока всё не будет выполнено. Даже когда время перевалило за два часа ночи, она продолжала сидеть на своем стуле в скрюченном состоянии, которое в будущем может не хило отыграться на её позвоночнике. Но, конечно же, это проблемы будущей её.

Перед глазами все предметы слились воедино: этапы репликации ДНК сплетались вместе со строением трехсоставного синапса, который описывался с помощью уравнения Шрёдингера. Естественно, все эти знания в едином виде больше походили на бред сумасшедшего, но её измождённый мозг воспринимал эти бредовые надписи как нечто гениальное. Всего пару минут, и она постигнет все тайны мироздания.

Однако, её собственный почерк становился всё более инородным. Она и раньше шутила, что ей стоило стать врачом, чтобы её понимали только фармацевты, но и сама Яна перестала понимать, что вообще она пишет. Лазарович пыталась остановиться, но её рука перестала слушаться свою хозяйку, продолжая выводить на бумаге какие-то символы, которые перестали быть похожими на какой-либо язык.

– Так, нужно ложиться спать, – Яна резко закрыла тетрадь, устало прикрыв глаза. – Есть ещё два выходных.

Она действительно начала готовиться ко сну, но в последний момент перед встречей с подушкой у неё появилось сильное желание вновь посмотреть на последние записи. Следуя неожиданному импульсу, она устало раскрыла тетрадь. Как и ожидалось, они не несли никакой логической ценности, так что девушка устало вырвала лист из тетради, случайно порезав палец о бумажный край. Яна рефлекторно одернула руку, окропив лист парой капель крови.

– Всё, всё, поняла, – она быстро заклеила палец пластырем, оставляя тетрадь на столе. – Спать так спать.

Вот только её взгляд вновь зацепился за эту проклятую бумажку. Она заметила, что её кровь попала на конкретные буквы, которые она смогла разобрать из потока сознания.

– Прими… – Яна вновь пробежалась взглядом по надписям, удивляясь, как капли попали в единственные разборчивые места.

Решив, что это забавное совпадение, она завернулась в одеяло, давая своему организму долгожданную передышку, проваливаясь в пустоту. Однако её ожидал беспокойный сон. Всю ночь в голову лезли мерзкие гулкие голоса, чьих слов она никак не могла понять. С каждой минутой они становились всё громче, переходя на пугающий визг. Девушке казалось, что в любую секунду её череп разлетится на мелкие осколки, а её мозг растечется по мокрой наволочке. Она пыталась пошевелиться, но каждая мышца её тела была скована непереносимым ужасом. Она не видела, кто был источником этих звериных воплей, как и в принципе чего-либо ещё. Перед глазами разливались маслянистые пятна бензина, которые постепенно походили на кровавые разводы в мутном болоте, медленно утягивающее её на дно.

– Хватит… – её голос был сдавленным, будто она теряет способность дышать. – Прошу, хватит…

В следующую секунду перед ней возникло бледное подобие лица. Среди землистой кожи, впалых морщин и зияющих глазниц она кое-как смогла узнать свою бабушку. Она чувствовала, как окоченевшие пальцы схватили её за плечи с такой силой, что она ощущала скрежет собственных костей.

– Прими силу… – хрип раздавался изнутри, заглушая собой невыносимые стоны и крики. – Прими, пока не стало поздно…

– Что принять? – прошептала Яна, давясь слезами от боли и страха. – Скажи уже, что!?

– Наше наследие… – хрип становился мягче, а мертвая маска становилась похожа на живое лицо. – Больше нет времени…

– Какое наследие? – собственный голос Яны казался ей настолько чужим, что она не понимала, является ли она ещё собой. – О чём ты?

– Перестань смотреть на мир, как другие, – наконец Мара Исааковна вернула себе прежний голос, с заботой взглянув на внучку. – Верни себе то, что спрятала внутри.

Всего мгновение и Яна очнулась посреди коридора собственной квартиры. Её тело было охвачено судорогой, по коже струился холодный пот. Она не понимала, как оказалась так далеко от кровати, сколько вообще времени она пролежала на холодном паркете. Она бы с радостью списала этот сон на переутомление, на выброс нестабильной психики, вот только она очнулась напротив бабушкиной комнаты, дверь в которую была открыта, хотя Яна могла покляться в том, что она была заперта.

Что с ней вообще происходит? У неё неожиданно начался лунатизм? Она стремительно теряет рассудок? Или же всё эти события…

Нет, это точно не может быть реальностью. Сама мысль об этом может стать наглядным призывом для отдыха в желтом доме, причем пожизненном. Во что она собралась верить? Мистику? Да её же сразу же на смех поднимут, и диплом не отдадут за такие идеи. Всё это обыкновенный стресс, связанный с потерей близкого, со скорой сдачей диплома, да даже с новым местом работы. Что угодно могло на неё так повлиять, и кому как не её об этом знать.

Утерев дорожки слез с пылающих щек, она шаткой походкой направилась в ванную, чтоб смыть с себя остатки этого безумного кошмара. Постепенно следы липкого страха начали отпускать её под натиском теплой воды. Мышцы расслаблялись, голова прояснялась, начала накатывать приятная сонливость.

Вернувшись в спальню, она натянула на влажное тело футболку и рухнула на кровать. В этот раз сон был глубокий, именно такой, какой ей был необходим, однако насладиться им в полной мере она не смогла. Примерно в полдень раздался звонок, который она всеми силами пыталась проигнорировать, но кто-то был крайне настойчив, так что ей пришлось дотянуться до тонкого металлического корпуса.

– Что? – хрипло спросила девушка, даже не открывая глаз.

– Лазарович, ты всё ещё дрыхнешь? – бодрый голос Семёна болезненно ударил по её ушам. – Вставай и пой!

– Галеев, отвали, – вымученно ответила Яна, болезненно щуря глаза от солнечного света. – Что тебе надо с утра пораньше?

– Позднее у тебя утречко, конечно, – усмехнулся Сёма. – Ладно, я по делу. Ты начала расчётку?

– Больше половины сделала, а что? – чувствуя, что именно она услышит, Яна не спешила. – Есть какие-то вопросы?

– Пока ты спала мы с Элькой сверили все наши три варианта и поняли, что быстрее вместе управимся, тем более ты уже сделала большую часть. Ну так что, собираемся у тебя?

– Ладно, приезжайте, – усмехнулась девушка, присев на кровати. – Через сколько вас ждать?

– Пару секунд, мы у твоей двери, – ответил приглушенный голос Элеоноры. – Открывай.

Понимая, что из одежды на ней только футболка, Яна пулей долетела до шкафа и натянула на себя трусы и шорты. Теряя на ходу тапки, она подбежала к входной двери и посмотрела в глазок. Друзья действительно не соврали: их бодрые и довольные лица были вплотную приставлены к линзе. Стоило ей только отпереть дверь, они бурным вихрем ворвались в её тихую хрущевку. Однако, только они зацепились взглядом за внешний вид Яны, в их глазах сразу же отразился конкретный вопрос.

– Да одна я тут, одна… – сразу же пресекла все возможные идеи Лазарович, уходя ставить чайник на кухню.

– Ну да, мужской обуви не видно, – отметила Старшова, идя следом за подругой. – Как и запаха парфюма.

– Вам лишь бы меня с каким-нибудь парнем застать, – язвительно ответила Яна, расставляя кружки.

– Ошибаешься, – парировал Сёма, перехватывая чайник из её рук. – Нам лишь бы отвадить тебя от Ильина, чтоб вырезать эту кисту из твоих мозгов.

Спорить или соглашаться она не хотела, так что мастерски перевела фокус внимания друзей на расчётное задание, чем они и решили заняться весь оставшийся день, ведь их горячо любимый преподаватель, как обычно большую часть лекции травил байки о своем студенчестве, так что в основах квантовой механики им приходилось плавать самостоятельно.

Понимая, что испытание им предстоит долгое, было принято коллективное решение продолжить работу и в воскресенье, а значит снова большая часть комнаты Яны будет во власти надувного матраса, но её это полностью устраивало, ведь пока друзья были рядом, пока она не оставалась наедине с собой, ни один кошмар, ни одна тревожная мысль, даже о «друге», не могли завладеть её разумом, а значит у неё есть два спокойных дня. Целых два дня.

Глава 9

Вновь понедельник. Вновь тяжелый учебный день, когда не хочется никуда идти и ничего слушать, но надо. Яна надеялась, что хотя бы на последнем курсе у неё появится желание ходить на занятия, ведь от окончания обучения её оделяет всего несколько месяцев, но они тянулись настолько медленно, что создавалось ощущение, что этот сладостный момент не наступит никогда…

Но стоило ей только подумать о защите диплома, и течение времени превращалось в буйный горный поток, сносящий всё на своем пути. В этом потоке слишком легко утонуть, разбившись о скалы, особенно если ещё не знаешь темы своего диплома.

– Нужно будет об этом спросить научницу, – подумала Лазарович, присев на своё место в аудитории. – А то не хочется строчить сотню страниц за пару ночей.

Однако от грустных мыслей о будущем её отвлекли Сёма и Эля, которые решили, что им необходимо срочно обсудить сплетни, ведь это намного важнее лекции по аминокислотным последовательностям.

– В общем, Лиза, которая живет с ними в одном общежитии, рассказала, что её комната была пару часов заперта, а потом оттуда вышел растрёпанный… – шептала Старшова, прикрыв рот тетрадью, будто так она точно не вызовет подозрений у преподавателя.

– Ребят, а можно вопрос? – Яна серьезно посмотрела на друзей. – А вам не пофиг? Ну переспали и переспали.

– Действительно, ничего интересного, – пожал плечами Галеев, но в миг на его лице расцвела хитрая улыбка. – Если не учесть того факта, что он обручен с девушкой с другого факультета.

Тут уже Яна не устояла и потребовала подробностей. Конечно, обсуждать чужую личную жизнь – низкий поступок, но как же интересно покопаться в чужих отношениях, не запачкав свое белое пальто. Она так увлеклась рассказами друзей, что не сразу заметила на себе тяжелый взгляд карих глаз и постоянные оповещения на телефоне. Лишь когда они перешли на следующее занятие в другой корпус, Лазарович наконец-то обратила внимание на телефон, где красовались крайне настойчивые сообщения от Ильина. Прочитав их, она встретилась с парнем взглядом, который недвусмысленно указал на дверь в коридор и сразу же вышел из аудитории.

– Чего это он такой взвинченный? – усмехнулся Семён и, видя смущенный взгляд подруги, мгновенно нахмурился. – Лазарович, что за дела?

– Он звал меня увидеться, я перенесла на выходные и заигнорила его, – ответила девушка, виновато опустив взгляд. – Некрасиво получилось.

– Согласна, – кивнула Элеонора, приобняв подругу за плечи. – Некрасиво. Это просто великолепно, так держать.

– Я схожу поговорить с ним, – решительно ответила Яна, игнорируя возмущения друзей. – Ну правда неприятная ситуация.

– Конечно, а когда он кучу раз отменял встречи с тобой ради непонятно кого, совершенно другое дело, – недовольно хмыкнул Сёма, но девушка уже прошла вдоль парт к выходу из аудитории.

Стоило ей оказаться в коридоре, как её резко схватили за руку и потянули под главную лестницу, где был маленький, а главное непримечательный закуток, которого практически не было видно с абсолютно разных точек обзора. Стоило им остановиться, как Михаил прижал девушку к стене и впился в её губы в страстном поцелуе. Первым же желанием её тела было поддаться напору и полностью раствориться в их общем безумие, но её разум смог взять контроль над ситуацией, так что она молниеносно выставила руку перед его грудью, вынуждая его отойти на дистанцию. Судя по его замешательству, Ильин явно не ожидал подобной реакции, так что он молча остановился, ошарашено смотря на девушку.

– Какого черта ты творишь? – раздраженно прошипела Яна, строго смотря в глаза парня. – А если бы кто-то увидел? Ты хоть думаешь, что делаешь, или вся кровь от мозга в районе таза?

– Решил проверить, не появился ли у тебя кто-то, раз напрочь забыла о нашей встрече, – выйдя из остолбенения, обиженно ответил Миша. – Я как идиот все выходные ждал от тебя сообщения, а ты с кем-то развлекалась.

– Во-первых, я была с Сёмой и Элей, мы делали расчетную работу и курсачи, вот и вылетело из головы, – ответила Яна, смотря на него с прищуром. – Во-вторых, а с чего такие подозрения? Неужели кто-то тут ревнует?

– Ревнует!? – возмущенно переспросил Ильин и, самодовольно ухмыльнувшись, добавил. – Какая ревность, Лазарович. Просто ты и в сеть не заходила, я за тебя волновался. Всё-таки, мы друзья.

На последних словах он сделал особый акцент, явно давая понять, что её игры не сработают. Да, ей удалось вывести его на эмоции, вызвать в нем сомнения в собственной значимости, вот только он прекрасно помнил, как она на него смотрит, как сама жаждет его внимания. Все её резкие перемены – дешевый блеф, на который он повелся. Так, в качестве одолжения.

– Конечно, друзья, – искренне улыбнулась девушка и подошла так близко, что её дыхание обжигало его кожу. – Мне очень приятна твоя забота, – она провела пальцем по его животу, остановившись у ширинки, отчего парень нервно сглотнул слюну, задержав дыхание. – Вот только странно, что она просыпается только вместе с эрекцией.

– Я… Нет… То есть… – Миша так растерялся, что мог только хватать ртом воздух. – Мы же…

– Да, всё верно, – усмехнулась Яна и, приподнявшись на носочки, тихо прошептала ему на ухо. – Мы – друзья, вот только вся твоя дружба заключается в сексе и редких вопросах по домашке, но если ты хочешь как-то модернизировать нашу дружбу, то я открыта к предложениям. Допустим, у меня дома во вторник.

– У тебя? – смутился Миша, растерянно смотря на девушку. – Мы же обычно у меня.

– Я живу ближе к университету, так что не придется долго добираться на пары, – пожала плечами Яна, отстранившись. – Так что?

– Да, хорошо, – кивнул парень. – Давай так.

– Вот и чудно, – улыбнулась Лазарович и, отойдя на пару шагов, обернулась. – Не забудь сменку, Ильин.

После этих слов она направилась обратно на лекцию, не обращая на него внимания. Очередной ход в их партии и победа за ней. Теперь она диктует условия, а он согласно следует за ней. Конечно, это всего лишь небольшой шаг, но за ним будет ещё и ещё. Она постепенно будет вытягивать из него эмоции, выдергивать почву из-под ног, держать его в вечном напряжении. Пусть он почувствует себя в её шкуре и тогда…

А что, собственно, будет тогда? Ещё больше манипуляций и она сломает его под себя? Или начнется борьба за лидерство, из которой никто не выйдет победителем? Чем ближе она была к кабинету, тем больше тревожных мыслей наводняли её разум. Для чего она вообще затеяла эту авантюру? А главное, откуда в ней вообще это взялось? Конечно, она не была ангелом, но манипулировать человеком, чтоб он стал для неё удобным? Или это подсознательная месть за годы её положения подчиненного? Черт же её дернул в начале первого курса влюбиться в этого Ильина. Точнее сказать, придумать себе влюбленность в него, чтоб было веселее. Ничего не скажешь, ситуация обхохочешься. Как бы живот не надорвать.

Стоило ей вернуться за парту, друзья облепили её, требуя подробности. Понимая, что она услышит очередной поток упреков, она всё-таки решила поведать им эту замечательную историю, лишь бы от неё отстали с расспросами.

– Как-то так, – подытожила девушка, смотря в удивленные глаза. – Давайте, начинайте свои нравоучения.

– Подожди, дай отойти от шока, – усмехнулся Семён, наблюдая, как Ильин в состоянии замешательства вернулся и, поймав взглядом эту компанию, быстро опустил голову и вернулся на место. – Конечно, мы были бы рады, чтоб ты послала его далеко и надолго, но сам факт того, что ты теперь не девочка на побегушках, уже радует.

– Это да, но что с этим делать дальше? – скептически отметила Эля, взяв на себя роль голоса разума. – Ну начнет он подстраиваться под твои правила. Но это не сделает ваши отношения адекватнее. Это всё так же останется какой-то ху…

– Да знаю я, – Яна устало положила голову на прохладную парту. – Не спрашивайте, я сама не понимаю, что делаю. Так что просто оставим эту тему, дальше видно будет.

Было видно, что Семёну и Элеоноре было, что сказать, и довольно много, но они решили тактично промолчать. Четвертый год они говорят ей об этом, но к лучшему ничего не меняется, так что приходится жить по принципу «спасение утопающего – дело рук самого утопающего». Им же остается только быть рядом и в случае чего поддержать её. Они всё-таки действительно её друзья.

К счастью для Яны, остаток учебного дня прошёл без потрясений, за исключением того, что ей необходимо к следующей неделе написать реферат по серотониновой системе, которую она подозревала в халатной работе в своем организме. В прочем, если судить по последним неделям, и другие системы нейротрансмиттеров её подводили.

Как только она зашла домой, первым же её желанием было лечь в кровать и бесцельно смотреть в потолок пару часов, вот только она сама пригласила «друга» в гости, так что настало время для генеральной уборки, которую она в последний раз проводила… В общем, очень давно.

Фронт работ был обширный: подмести и помыть полы, перемыть посуду, протереть везде пыль, перестелить постель, вымыть раковины и ванну…

Во время уборки она всё время ловила себя на мысли, что проще выкинуть всё из этой квартиры, вместе с обоями и полами, но только эта обстановка и связывала её с бабушкой, так что от этих идей она быстро отказывалась.