Кто он – Дэн Морган?

Слёзы постепенно набирались. К горлу подступал ком, который я не мог проглотить. До этого момента я держался бодро, словно его смерть была всего одним из пунктов в сводке ночных происшествий. Но сейчас пришло осознание: это не просто рабочая суета, я действительно потерял его. Мы дружили с самого детства. Учились в одной школе, поступили в один ВУЗ. И вот уже 13 лет как мы вместе работали… точнее, работали детективами в стражах колонии Сун-Тропи. После смерти моих родителей именно он оставался тем, на кого я мог положиться, кому мог доверить свою жизнь. Погиб человек, столь близкий мне, что я чувствовал, как что-то внутри меня ломается. Тихо, без вспышек, но навсегда.

– Харрисон.

Я не обернулся. Узнал его шаги – тяжёлые и уставшие. Это был Стюарт, наш шеф.

– Марк, прости. Заполнишь бумаги по самоубийству Дэнни?

Его голос был пустым, лишённым всяких интонаций. Дело. Будто речь шла не о смерти, а об увольнении.

– Некому больше поручить, ты же знаешь, – добавил он, уже оправдываясь.

Я молча кивнул. Какая разница. Бумаги, протоколы, акты. Система должна была переварить смерть и выдать результат. И я, к сожалению, был частью этого механизма.

Он больше ничего не сказал. Ещё немного постоял там, смотря мне в спину с безмолвным сочувствием. Потом ушёл, а я продолжил ждать. Ещё час. Или два. А может, и три. Я как-то потерял счёт времени.

В итоге сдался.

Дорога домой была совсем как в тумане. Ночные бродяги и шлюхи на обочинах, яркие вывески баров в центре, огни китайского квартала рядом с нашей улицей – всё смешалось в одну смазанную разноцветную полосу за мокрым окном ровера. Я подъехал к своему дому. К его дому. Они стояли рядом.

Свет в их спальне ещё не погас. Я вышел из машины и замер. Мари стояла в проёме открытого окна, как призрак в красном: волосы растрёпаны ветром, глаза блестят, а дым сигареты стелется перед лицом как завеса. Мы смотрели друг на друга через холодную мглу, разделённые смертью и двумя метрами асфальта. Её рука дрогнула – то ли чтобы смахнуть слезу, то ли в слабом прощальном жесте. Потом она резко затушила сигарету, дёрнула за шнур, и шторы с шелестом сомкнулись. Свет внутри остался гореть, но её силуэт исчез в глубине комнаты.

Я зашёл к себе, разулся. Холодильник зловеще гудел в тишине. Одной бутылки, припасённой на вечер пятницы, теперь не хватит на всё это одиночество. Я рухнул на диван, прижал холодное стекло ко лбу – и это не помогло, сознание отключилось раньше, чем я успел сделать хотя бы глоток.

Утром меня вырвал из сна навязчивый звонок телефона.

Я сбрасывал его снова и снова. Раз, другой, третий… Кто бы это ни был, мне было всё равно: коллеги с работы, где мне обещали выходной, или опять эти роботы-мошенники, что дозваниваются с пустыми угрозами и фальшивыми лотереями. Лишь бы только оставили в покое. Я рвался обратно в сон, туда, где не было этого вчерашнего кошмара.

Но на седьмой раз звонок ворвался с такой настойчивостью, что я сдался. С трудом поднял трубку, прижал к уху, не говоря ни слова.

И тогда я услышал голос.

Не просто хриплый. Не человеческий.

Механический, чужой, как если бы кто-то перебирал по кусочкам чужие фразы, пытаясь собрать из них живую речь.

– Здравствуйте, мистер Марк. Как насчёт игры?

– Что? Какой игры?

– Вы когда-нибудь убивали людей?

Мои пальцы сами собой сжали край стола, а трубка едва не выскользнула из ладони, липкой от внезапно выступившего пота.

– Слушай, ты, придурок, ты что несёшь? – я прошипел, чувствуя, как учащается пульс.

– А Дэнни очень любил убивать.

Трубка замолчала. Не с щелчком, а с тихим, протяжным шипением. Я сидел и смотрел на телефон, а в ушах стучала кровь. Это был не звонок. Это было издевательство или какая-то шутка. Я попытался перезвонить.

Абонент временно недоступен…