Звезды Джайпура

– Если они до сих пор не исчезли, то что мешает? На публике он правоверный мусульманин, а среди своих…

Йосеф выпрямился, явно потрясённый.

– Но зачем? Что он ищет в этих обрядах? Разве это стоит такого риска? Он странный, но у него блистательная карьера! При дворе мусульман!

Рабби Рахамим покачал головой.

– Не всё меряется деньгами, Юсуф-джон. Да и зороастрийцы не просто молятся огню. Они верят, что через огонь можно познать истину о мироздании, о добре и зле, о месте человека в мире. Для тех, кто хочет власти – или знания, – это учение может быть ключом к силе. А в Персии сейчас времена ой какие не простые…

Йосеф провёл рукой по бороде и задумчиво посмотрел в окно чайханы, где, несмотря на жаркий день, продолжалась привычная суета города.

5

Рабби Рахамим покинул чайхану, чувствуя лёгкую тревогу после разговора с Йосефом. Солнце уже клонилось к закату, заливая Бухару тёплым золотистым светом. Путь хахама лежал на рынок. Оживлённый рынок манил запахами специй, шумом торгующихся купцов и яркими красками тканей. Но не за покупками он пришел сюда в этот вечерний час.

На шумном рынке, где перекликались продавцы специй, ткани развевались, а жареный хлеб наполнял воздух ароматом, посреди площади сидел Вирендра, внук давнего знакомого рабби Рахамима, пандита Парамы из Варанаси. Перед ним был расстелен тёмный бархатный ковёр, на котором лежали инструменты астролога: сложенные ветряки-заклинания, звёздные карты, металлический астролябий и старинные книги, переплетённые в кожу.

Вирендра сидел с прямой спиной, его лицо светилось уверенностью, а голос звучал глубоко и проникновенно. Перед ним, с явным трепетом, сидел пожилой торговец шёлком, по имени Аюб. Рядом собралась небольшая толпа любопытных, стараясь не пропустить ни слова.

– Слушай внимательно, Аюб-бей, – говорил Вирендра, пристально вглядываясь в расчёты на своей карте. – Ты родился под знаком созвездия Орион. В скором времени тебя ждёт значительная перемена.

– Какая перемена, господин астролог? Это хорошо или плохо?

Вирендра поднял голову и сделал паузу, как будто прислушиваясь к чему-то далёкому, невидимому. Затем его глаза вновь встретились с глазами клиента.

– Звёзды указывают, что, если ты примешь это испытание с мудростью и терпением, оно принесёт тебе процветание.

Толпа одобрительно зашумела.

– Что именно за испытание? Что я должен сделать? – настаивал Аюб.

Вирендра мягко улыбнулся, словно уже знал все ответы.

– Это связано с водой, господин Аюб. Ты пересечёшь большую реку или встретишь кого-то, связанного с водой. Но будь осторожен: звёзды также говорят о зависти. Ты должен быть честен и внимателен, чтобы избежать неприятностей.

Аюб задумался, поглаживая бороду.

– Вода… – пробормотал он, словно вспоминая что-то важное. – Может быть, это про мои склады в Джалалабаде? Приказчик как раз говорил, что в последнее время есть риск наводнения, все может пострадать....

– Возможно, – спокойно ответил Вирендра, – звёзды не уточняют деталей. Они дают направление, а выбор за тобой.

– Мудрец-джон! – воскликнул кто-то из толпы. – А откуда нам знать, что ты не очередной краснобай?

– Звёзды говорят с теми, кто знает, как их слушать, – ответил Вирендра, театрально разводя руками.

Толпа восхищённо загудела, а Аюб, поклонившись, положил в стоящий рядом ларец с монетами несколько серебряных монет. Вирендра молча кивнул, будто проникая в суть чего-то недоступного остальным. Когда толпа начала расходиться, астролог поднял взгляд к небу, словно сверяясь с каким-то невидимым небесным собеседником.

Рахамим подошёл ближе, когда один из покупателей встал, а место перед астрологом освободилось. Вирендра поднял глаза и на мгновение застыл, затем его лицо озарилось радостью.

– Рабби Рахамим! – воскликнул он, поднимаясь с ковра и склонившись в знак почтения.

Рабби улыбнулся и положил руку на плечо юноши.

– Вирендра, дитя звёзд! – сказал он, широко улыбаясь.

Рабби сел на предложенный коврик, а Вирендра уселся напротив, отодвинув в сторону свои инструменты.

– Ты стал настоящим мастером своего дела, – начал Рахамим, жестом указывая на звёздные карты и довольных клиентов, которые всё ещё переговаривались неподалёку. – Как идут дела, Вирендра? Твои звёзды приносят тебе не только уважение, но и прибыль?

Юноша засмеялся, скромно пожав плечами.

– Рабби, всё идёт хорошо, слава богам. Звёзды щедры к тем, кто старается. Я стараюсь не только читать судьбы, но и понимать людей. Иногда это важнее любой науки.

– Мудрые слова, – кивнул Рахамим. – Но скажи, тебя ведь не только астрология кормит? Или ты полностью посвятил себя этому ремеслу?

Вирендра на мгновение задумался, затем ответил:

– Конечно, астрология – моя страсть, но чтобы выжить на чужбине, нужно быть гибким. Торгую помаленьку то одним, то другим. Караванов много приходит.

– Мудрость без хлеба – это пустой звук, мой мальчик. А ты… я вижу, ты научился сочетать и то, и другое. У меня к тебе есть дело,

Вирендра сразу стал внимателен. Он с интересом наклонился вперёд.

– Слушаю вас, рабби. Что я могу для вас сделать?

Рахамим ненадолго замолчал, словно подбирая слова. Затем начал:

– В скором времени мой внук, Ицхак, отправится в Варанаси. Да, в Варанаси. И не просто так, а к твоему деду.

Вирендра удивлённо приподнял брови.

– Варанаси? – переспросил он. – Это долгий путь, рабби. И причем здесь мой дада-джи?

Рахамим улыбнулся, наклоняясь ближе.

– Потому что ты повезем мы ему важный документ. Не накладную на специи и не мешок золота, здесь нужен человек понимающий в духовных сферах.

– О каком документе идет речь? – спросил астролог, вглядываясь в лицо хахама.

Рахамим мягко улыбнулся.

– Всё станет ясным в своё время. Пока просто знай, что я в долгу не останусь. Убытки все возместишь с лихвой.

Имя своего деда, воспоминания о доме и предчувствие чего-то необычного заставили сердце Вирендры забиться быстрее.

– Я согласен, рабби Рахамим, – сказал он после короткой паузы. – О деньгах не волнуйтесь. Материальное лишь помогает держать душу в теле, я не стремлюсь к наживе.

Рабби поднялся и, положив руку на плечо Вирендры, сказал:

– Благодарю тебя, Вирендра. Пусть твоя дорога будет освещена звёздами, которые ты так хорошо понимаешь. Но чтобы постигать тайны звезд надо сделать так, чтобы пустой желудок не мешал думать. Поэтому обо всем договоримся. Готовься.

6

Солнце уже скрывалось за горизонтом, узкие улочки еврейской махалли постепенно погружались в тишину. Рабби Рахамим вернулся домой, утомлённый событиями дня, но с решимостью в сердце. Его мысли всё время возвращались к предстоящему путешествию Ицхака и важности того, что предстояло сделать.

Ицхак сидел в уголке комнаты, задумчиво что-то выискивая в старой книге. Услышав, как дедушка вошёл, он поднял голову и с улыбкой приветствовал его:

– Шалом, дедушка. Ты выглядишь усталым. Всё ли в порядке?

Некоторое время он молчал, словно собирался с мыслями. Затем он положил руку на плечо племянника.

– Ицхак, мой мальчик, пришло время.

Ицхак слегка нахмурился, чувствуя, что за словами дяди скрывается что-то важное.

– Время для чего, дедушка?

Рахамим глубоко вздохнул, затем начал говорить:

– Время тебе отправиться в путь. В путь, который мы с тобой обсуждали, который ты готовился пройти. Варанаси ждёт, Ицхак. И Парама Ананда ждёт.

Эти слова заставили сердце Ицхака ускорить свой бег. Он знал, что когда-нибудь этот момент наступит, но теперь, когда дядя говорил об этом так спокойно и уверенно, его охватило волнение.

– Значит, я действительно должен передать ему… – Ицхак на мгновение замолчал, осознавая важность задачи.

Рабби Рахамим кивнул.

– Да, ты должен доставить то, что может сохранить только он. Я верю в тебя.

Ицхак ощутил тяжесть ответственности, но одновременно с этим – и доверие, которое его дядя вложил в свои слова.

– Когда я должен отправиться? – спросил он, стараясь скрыть волнение.

– Очень скоро, – ответил рабби. – Сегодня я договорился с человеком, который станет твоим спутником. Ты помнишь Вирендру, астролога с рынка?

Ицхак кивнул, вспоминая молодого астролога, которого видел на рынке.

– Он отправится с тобой. Его знания будут полезны в пути.

Ицхак улыбнулся.

– Тогда я не буду один, и это радует. Но скажи, дядя, почему такая спешка? Все из-за персидского посла? Все настолько серьезно?

– Существует предание, – продолжил рабби, – что в те годы в одном из персидских городов, возможно, в Экбатане, собрались величайшие умы своего времени. Среди них были зороастрийские маги, хранители учения о священном огне и борьбе света с тьмой. Были и еврейские мудрецы, потомки тех, кто остался в Персии после вавилонского пленения, но сохранил веру своих отцов.

– Они объединились? – спросил Ицхак, поражённый таким союзом.

– Да, но не сразу, – кивнул рабби. – Сначала это были осторожные беседы, встречи, полные недоверия. Еврейские мудрецы опасались, что маги хотят навязать свои верования. Маги, в свою очередь, сомневались, что чужеземцы могут понять глубину их учения. Но времена требовали единства.

Рабби Рахамим сделал глоток чая и продолжил:

– Легенда гласит, что встреча произошла благодаря могущественному зороастрийскому первосвященнику по имени Ардавир. Он был известен своей мудростью и стремлением сохранить знания своего народа. Однажды, беседуя с нашим учёным по имени Элия, он произнёс такие слова: «Свет, который мы видим в огне, и свет, который ты видишь в своей Торе, – это один и тот же свет. Мы смотрим на него под разными углами. Разве это повод спорить? Пусть наши учения сольются, чтобы этот свет не угас».

Ицхак задумался.

– Они действительно начали работать вместе?

– Да, – ответил хахам, – это была трудная и кропотливая работа. Они собирались по ночам в одной из тайных комнат храма огня, чтобы составлять книгу. Еврейские мудрецы привнесли учение о небесных циклах и значении звёзд, полученное через Моисея. Зороастрийцы добавили своё понимание стихий и борьбы добра со злом.

– А почему она названа «Сефер ха-Эш»?

Рабби Рахамим улыбнулся.

– Потому что центральным символом книги стал огонь – первооснова мироздания в зороастризме и символ Божественного присутствия в нашей традиции. Как Неопалимая купина, как Столп огненный. Зороастрийцы видели в огне источник очищения и связи с высшими силами. Наши мудрецы добавили, что огонь – это также свет Торы, ведущий нас через мрак.

Он поднял взгляд на Ицхака.

– В книге говорилось, что человек, как свеча, должен зажечь огонь в своей душе. Этот огонь – его вера, его добрые поступки, его стремление к истине.

Ицхак задумался.

– Философский трактат представляет такую опасность? – не смог сдержать разочарованного удивления Ицхак.

– «Сефер ха-Эш» состоит из трёх частей. Первая посвящена тайнам мироздания, тому, как звёзды, планеты и их движения связаны с человеческой судьбой. В ней есть астрономические знания, которые маги передали нашим мудрецам, а также учения о небесной гармонии, пришедшие из наших святых текстов.

Ицхак чуть подался вперёд, полностью поглощённый рассказом.

– А вторая часть?

– Вторая часть описывает природу стихий, – ответил рабби Рахамим. – Огонь, вода, земля и воздух в зороастризме почитаются как священные элементы, через которые человек может взаимодействовать с Божественным. Если знаешь как подчинить их себе – ты станешь владыкой Вселенной..

Хахам задумчиво провел рукой по своей седой бороде.

– А третья часть, – продолжил он, – самая загадочная. Это рассуждения о человеческой душе, её пути и очищении. В ней рассказывается о том, как добрые поступки и вера связывают человека с Творцом. Или с тем, кто займет его место – с тем, кто подчинит себе мир. Если это знание попадет в руки маньяка одержимого властью…

– То все зло, которое было раньше, покажется детскими игрушками…

– Да. Али-шах одержим властью. Год назад мне явился во сне пророк Неемия. Его облик был настолько ясным, что я не сомневаюсь – это был не просто сон, а послание.

Ицхак выпрямился, его глаза расширились.

– Пророк Неемия? Но почему он пришёл именно к тебе?

Рахамим немного улыбнулся, но в его взгляде оставалась тревога.

– Он сказал, что я один из хранителей «Сефер ха-Эш», а потому на мне лежит обязанность предотвратить ее кражу.

Он сделал паузу, будто собираясь с мыслями, и продолжил:

– В том видении я стоял на высокой горе, а вокруг простиралась тьма. Пророк указал мне на далёкий город, залитый багровым светом. Это был город в Персии. Там, в окружении огня и тени, стоял человек. Его лицо было скрыто капюшоном, но теперь я знаю – это Али-шах.

– Тот самый? – переспросил Ицхак. – Персидский посол?

Хахам кивнул.

– Да. В своём видении я увидел, как Али-шах поднял руки, и из его ладоней начали струиться огненные нити. Эти нити связывали людей по всему миру, отдаляя их от света истины и приводя к нему, как будто он был их новым господином.

Ицхак нахмурился.

– А что ещё сказал пророк?

Хахам ответил, опустив голос:

– Я увидел город, залитый золотым светом, а затем фигуру Али-шаха, стоящего в центре города. В его руках была книга, но она выглядела иначе: её свет погас, а сам свиток начал рассыпаться в прах.

– В городе, где огонь соединяет два мира, он окажется бессильным – сказал пророк. – Я попытался заговорить, но всё вокруг начало исчезать. Гора, пустыня, фигура Неемии – всё растаяло в вихре света и тьмы. Я очнулся в своей комнате, покрытый потом, но в его сердце поселилась твёрдая уверенность: это было не просто сновидение, а небесное предупреждение. Я сразу вспомнил о Варанаси и о своем старом друге. В Варанаси, на берегу Ганга огонь соединяет мир живых и мертвых.

Рабби Рахамим закончил рассказ, и комната вновь наполнилась тишиной. Ицхак долго молчал, глядя на своего деда.

– Ицхак, ты должен быть внимательным и решительным. На кону судьба целого мира.

7

С первыми лучами солнца рабби Рахамим уже был на ногах. Предстояло отправить Ицхака в путь, но сделать это нужно было так, чтобы никто не узнал и не отправился в прогоню раньше времени.

К полудню он вернулся домой, приводя с собой своих старых знакомых – пожилого узбека по имени Карим и его жену Зухру. Карим, торговец специями, был человеком надёжным, проверенным годами. Зухра, женщина с мягкими чертами лица и добрым взглядом, несла в руках плотный свёрток ткани.

Ицхак встретил гостей у порога, не скрывая удивления.

– Дедушка, кто эти люди? – спросил он, заметив таинственное выражение лица Рахамима.

Хахам жестом пригласил их войти, а затем закрыл дверь и начал говорить тихим, но уверенным голосом.

– Это Карим и Зухра, мои давние знакомые. Они согласились помочь нам. Сегодня ты покинешь город вместе с Каримом, но не так, как ты мог бы ожидать.

Ицхак задумался.

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе нужно будет переодеться, – продолжил хахам, – чтобы никто не мог тебя узнать. Если за домом уже следят, то они увидели как сюда вошла женщина в парандже. И как она же выйдет.

Зухра шагнула вперёд и развернула свёрток, показывая паранджу глубокого синего цвета.

– Ты наденешь это, юноша, – сказала она мягко, но уверенно. – Сложение у нас похожее, все решат, что это я вышла с мужем из гостей.

Ицхак растерянно взглянул на деда, но тот смотрел на него серьёзно, без тени сомнений.

– Да, все настолько серьезно, – ответил тот. – Рано или поздно Али-шах и его люди узнают, что ты покинул город с книгой и отправятся в погоню. Нужно выгадать время.

– Я понял. Я сделаю, как ты говоришь.

Зухра помогла Ицхаку облачиться в паранджу, прикрывая его фигуру тканью так, чтобы никто не мог догадаться, кто скрывается под ней. Карим тем временем проверял свою повозку, куда уже были сложены мешки с пряностями, которые он якобы собирался продать в соседнем городе.

Когда Ицхак наконец полностью преобразился, Зухра отступила на шаг и одобрительно кивнула.

– Хорошо, – сказала она. – Даже я бы не догадалась, что под этой паранджой мужчина.

Рабби Рахамим подошёл ближе, положив руку на плечо Ицхака.

– Пусть Всевышний хранит тебя и Карима. Помни, что твоя миссия касается всего мира.

Ицхак кивнул, чувствуя одновременно волнение и тяжесть ответственности.

Уже через час Карим и его «жена» покинули дом рабби Рахамима. Повозка медленно покатилась по улицам Бухары, направляясь к городским воротам. Рабби, наблюдая за ними из окна, долго стоял неподвижно, погружённый в молитвы.

«Теперь всё в руках Господа», – подумал он, прежде чем отступить от окна.

– Садитесь, Зухра-ханум, – сказал Рахамим, указывая на низкий столик, покрытый аккуратно вышитой скатертью. – Пусть Всевышний направляет их путь. Пока мы можем только ждать.

Зухра опустилась на подушку рядом со столом, сложив руки на коленях.

– Да, – сказала она тихо, глядя на заварочный чайник. – Но ожидание всегда самое сложное.

Рабби молча налил ей чашку чаю, потом себе. Пар от напитка наполнил комнату тёплым, травяным ароматом. Несколько минут они сидели молча, будто слушая, как время медленно растекается по комнате.

– Чай хороший, – наконец произнесла Зухра, чтобы разрядить тишину.

Рабби улыбнулся.

– Из Самарканда. Мне специально привозят.

Она кивнула.

– Ваши знакомые, Рахамим-джон, – сказала Зухра с тёплой улыбкой, – это всегда удивительные люди. Иногда кажется, что вы знаете весь мир.

Рабби усмехнулся, слегка покачав головой.

– Нет, не весь мир. Лишь тех, кого Всевышний привёл ко мне на пути. Я ведь тяжелый на ногу, почти нигде не бывал.

Зухра сделала глоток чаю, её взгляд стал задумчивым.

– Но вы, мужчины, хотя бы можете в любой момент сорваться с насиженного места, от семьи, от детей… Иногда я завидую вашему миру. Он такой… широкий.

– Но именно вы, женщины, сохраняете душу этого мира. Пока мы странствуем, учимся и торгуем, именно вы наполняете дом светом, теплом и порядком.

Они оба рассмеялись, но смех был мягким, будто не хотел тревожить тишину момента.

– Расскажите мне что-нибудь о вашей жизни, Зухра-ханум, – сказал хахам, когда чай в их чашках начал остывать.

– Мы с Каримом поженились, когда мне было семнадцать. Тогда я и представить не могла, что стану женой торговца. Сначала это было тяжело, особенно когда он начал совершать свои долгие поездки. Но, знаете, устад, с годами я поняла, что его путешествия тоже часть нашей жизни. Каждый раз, когда он возвращается, он привозит не только товары, но и удивительные истории. Это как будто весь мир приходит к нам в дом.

Рахамим улыбнулся, слегка покачивая чашку в руке.

– Значит, вы не просто хозяйка дома, но и хранительница этих историй. Это великое дело, Зухра-ханум.

Они ещё долго беседовали, обсуждая мелочи жизни, которые постепенно превращали вечер в уютный момент тишины и спокойствия. Когда Зухра наконец поднялась, чтобы уйти, рабби проводил её до двери и пожелал спокойной ночи.

В тишине дома он сел за стол, положил ладони на столешницу и закрыл глаза, снова молясь за тех, кто в пути.

8

Утро следующего дня было тёплым и спокойным, рабби Рахамим, как обычно, учил Талмуд у себя в библиотеке. Неожиданно в дверь постучали. Звук был тяжёлым и уверенным. Пожилой хахам отложил книгу и спустился вниз, чтобы открыть. На пороге стоял высокий мужчина в длинном чёрном халате, подпоясанном поясом с ярким орнаментом. Его лицо было частично скрыто тенью тюрбана, но глаза блестели холодным, пронизывающим взглядом.

– Ассаламу алейкум, учёный муж, – начал гость низким, ровным голосом.

– Ваалейкум ассалам, – ответил рабби, слегка кивнув. – Чем могу быть полезен, господин?

– Меня зовут Ахмад бин Джахангир, я помощник Али-шаха, персидского посла, прибывшего в Бухару. Мне сказали, что вы известный знаток древних книг, и я не мог упустить возможность поговорить с вами. Мой господин известен как большой коллекционер. Да и сам я не чужд написанному слову…

Рабби Рахамим пригласил гостя войти, показав на низкий столик с подушками для сидения.

– Присаживайтесь, Ахмад бин Джахангир. Чаю?

Ахмад сел, сложив руки на коленях, и покачал головой.

– Благодарю за гостеприимство, рабби, но я пришёл не за угощением, а за советом.

Рабби сел напротив, внимательно изучая гостя.

– Что именно вас интересует?

Ахмад слегка наклонился вперёд, будто заговорщически.

– Ваш дом похож на храм знаний, рабби. Здесь ощущается дыхание веков.

Рабби Рахамим кивнул в ответ, не теряя настороженности, но не показывая её.

– Благодарю за добрые слова. Но я немного тороплюсь. Может быть перейдем к делу?

Ахмад положил свёрток на стол между ними и развязал узел. Из-под ткани появился небольшой том в переплёте из светлой кожи, украшенный тонким орнаментом золотого тиснения. Листы сверкали аккуратно нанесённой позолотой на обрезах, а первая страница открылась на великолепной миниатюре: всадник в зелёных одеждах и тюрбане, окружённый цветущими деревьями, будто выходил из самого текста.

– Это маленький подарок от господина посла, – сказал Ахмад. – Человек с такой любовью к книгам, как вы, оценит этот скромный дар.

Рахамим осторожно взял книгу и перелистал несколько страниц. Перед ним была «Искандер-наме», одна из поэм Низами Гянджеви, знаменитого азербайджанского поэта, писавшего на фарси. Страницы украшали миниатюры, на которых изображались сцены из жизни Александра Македонского, каждая деталь была выписана с исключительной тщательностью.

– Это прекрасная работа, – сказал рабби, оторвав взгляд от страниц. – Такие рукописи встречаются крайне редко. И стоят огромных денег. Господин посол невероятно любезен и щедр.

– Именно так, – согласился Ахмад. – И он готов на любые траты, если речь заходит о новой жемчужине для его книжного собрания.

Рабби внимательно посмотрел на Ахмада.

– Благодарю вас, Ахмад-сахиб. Это действительно редкая вещь.

– Я, по сути, библиотекарь госполдина посла, рабби. Меня интересуют редкие рукописи, особенно те, что хранят в себе тайны древних времён. Недавно я услышал от одного знакомого, что в Бухаре можно найти удивительные манускрипты, и подумал, что вы – именно тот человек, который может указать мне путь.

Рабби Рахамим сделал вид, что задумался, но на самом деле его настороженность возросла.

– Бухара действительно славится своими библиотеками и знатоками книг, – сказал он осторожно. – Но редкие манускрипты часто бывают тщательно спрятаны. Какие именно вас интересуют?

– Вы знаете, устад, – начал Ахмад, откинувшись на подушки, – я часто думаю о том, каким был наш мир до прихода завоевателей, вроде арабов или Александра.

Рабби Рахамим, подливая чай в чашки, поднял бровь.

– Вы говорите о царе Дарии?

– О да, и не только. Персия, Согдиана, Бактрия – эти земли были центром света задолго до того, как арабы услышали о пророках или императорах Рума, – Ахмад взял чашку и сделал глоток.

Рабби Рахамим внимательно посмотрел на своего гостя, замечая, как его взгляд искрился неподдельным интересом.

– Да, невероятное было время. В это время царь Кир позволил моему народу вернуться в Иерусалим. Он стал практически помазанником Господа, наши пророки так его и называют.

Ахмад улыбнулся.

– К сожалению, завоеватели принесли много зла на нашу землю, многие знания были потеряны. Лишь изредка можно найти остатки былого великолепия…

– Конечно, вавилонские звёздочёты, персидские математики и согдийские торговцы внесли свой вклад в науку. Но культура, Ахмад, – это не только звёзды и числа. Это вера, история, мудрость.

Ахмад поставил чашку на стол.

– Вы правы. Например, вы знаете легенду о том, как Заратустра общался с Ахура-Маздой в Горах Света? Этот образ вдохновлял людей веками. Даже сегодня я слышал, как в горных деревнях Согда люди передают эти сказания от отца к сыну.

– Горы Света, – задумчиво повторил рабби. – Но ведь это место больше, чем просто географическая точка. Это символ чистоты, внутреннего прозрения.

Ахмад кивнул, увлекаясь разговором.

– Именно так! А ещё был великий Шёлковый путь, связавший народы и культуры. Согдиана стояла в его центре. Эти земли были мостом между Востоком и Западом, где встречались буддизм, манихейство, зороастризм, и даже ваши учения, устад.

Рабби Рахамим слегка улыбнулся.

– Вы удивительно эрудированны, Ахмад. И кажется, в ваших словах сквозит нечто личное. Что вас так привлекает в этих древних мирах?

Ахмад на мгновение отвёл взгляд, будто собираясь с мыслями.

– Возможно, я просто хочу понять, как мы пришли к тому, что имеем сейчас. Силы, которые двигали миром тогда, не исчезли. Они просто изменились. Но чтобы понять настоящее, нужно знать прошлое.