S-T-I-K-S. Пройти через туман VIII. Континент

Но первым делом, конечно же, я нашёл местный бар – пропахшую перегаром дыру с липкой стойкой и стоящим за ней мрачным здоровяком с бритым черепом. Бармен выглядел так, будто провёл последние лет десять в качалке, не брезгуя на обед, завтрак и ужин есть ложками стероиды. Мужик недобро на меня глянул и продолжил протирать стаканы. Кожа на его затылке лежала складками, а белоснежный фартук смотрелся на нём так же нелепо, как балетная пачка на носороге. Я заказал бутылку самого забористого самогона, какой у него был, и, не отходя от стойки, тут же закинул в неё споран. Бармен посмотрел на мои манипуляции с безразличием статуи, но молча протянул пару бумажных салфеток и пустую пластиковую бутылку. Я отцедил получившийся раствор, перелил обратно в баклажку и, кивнув здоровяку, вышел на улицу. Купить или раздобыть воды и разбавить этот концентрат спорового раствора можно будет в любой момент, а пока и так сойдёт. Есть запас – уже хорошо. Добавляет уверенности.

Приозёрный показался мне странно знакомым. Непонятно, откуда, но я словно знал, где здесь что находится – будто уже не раз бродил по этим кривым улочкам. Но больше всего взгляд притягивал замок, что возвышался на скале чуть в стороне от стаба – массивный, древний, с защитными башнями и мощными воротами, к которым вёл каменный мост. Замок будил в моей дырявой памяти какие-то обрывочные, бессвязные образы: черноволосая женщина с лицом и фигурой юной Моники Белуччи, сжимающая в руках шамширы, бородатый мужик, похожий на дикую смесь престарелого Геральта из Рутении и викинга, сошедшего со страниц саги, какой-то цыган с хитрыми глазами… И почему-то всё это упорно ассоциировалось с Лаки, хоть я, убей, не мог вспомнить, откуда вообще её знаю.

На Замок – именно так, с большой буквы, и никак иначе – я пялился минут пять, напрягая извилины так, что застучало в висках. Но внятных проблесков памяти так и не дождался. Чёртова амнезия, бес её задери! Этот мир как будто играл со мной, подбрасывая крохи воспоминаний, но не давая полной картины. Дразнил костью, которую я не мог достать.

В конце концов, после десятка попыток я развернулся и потопал искать рекомендованного Бысей торговца.

Магазин с вывеской «Оружейная лавка Лема» нашёлся только через сорок минут блужданий – не такими уж и знакомыми оказались улицы Приозёрного. Несколько раз я, будучи в полной уверенности, что иду правильно, упирался в тупики и возвращался к ближайшему перекрёстку, чтобы начать всё сначала. Приходилось даже пару раз спрашивать дорогу у местных. Но, в конце концов, моё упорство было вознаграждено.

Лавка Лема оказалась маленьким, тесным помещением, заставленным и заваленным оружием так, что яблоку негде было упасть. Владелец лавки – худой, как скелет, мужик с жидкой бороденкой и бегающими глазками, – разложил передо мной с пяток натовских пушек, от которых у меня аж слюнки потекли. Тут была и М-16А2, и FN SCAR, и даже новенький «Хеклер-Кох» G36. Но цены… цены кусались, как бешеная собака.

– Что так дорого, Лем? – проворчал я, взвешивая в руке старенький, но надёжный АК-47. – За эти спораны я могу себе купить полстаба вместе с барменом и его самогоном.

Лем хмыкнул, потирая свои костлявые ладони с узловатыми пальцами, и кивнул на мой ТТ, который я держал в руке.

– А ты взгляни на свой ствол, братан. Пристально так, с чувством. Может, поймёшь, почему тут всё не так просто, как кажется.

Я уставился на пистолет, и это сработало – перед глазами всплыла иконка с описанием.

Полуавтоматический пистолет «Тульский Токарев», улучшенный вариант.

Калибр: 7,62 мм. Боепитание: патроны 7,62×25 ТТ. Состояние: рабочее.

Дополнительные приспособления: отсутствуют.

Специальные свойства: особое оружие ботов, возможна гарантированно успешная интеграция двух модификаторов.

Установленные модификаторы: отсутствуют.

Информация была интересной, но из неё я не понял ровным счётом ничего. Ну, про калибр и тип патрона всё ясно, да и про то, что у ТТ высокая скорость пули и приличная точность, я где-то слышал. Но что мне до этого? Пистолет – это оружие последнего шанса, а не основная пушка.

А вот что такое «оружие ботов» и модификаторы, я не имел ни малейшего понятия. Поднял взгляд на Лема.

– Понял? – спросил он с хитрой ухмылкой.

– Что я должен был понять? – буркнул я, чувствуя себя полным профаном.

– Оружие ботов…

– По описанию ни черта не ясно…

– Система, братан, как хочет, так и описывает предмет. Зависит от её настроения и твоего уровня Наблюдательности – ты же её качаешь, да? Такие пушки берут только трофеями с ботов. Ну, или на серых кластерах добывают, но там уже совсем другой класс. У такого оружия часто есть особое свойство. Плюс можно ставить модификаторы. Модификаторы ищут на черноте или серости. Не на всякой, конечно, а только на той, которая чужая. Но тебе туда рано, если ты не самоубийца.

Я кивнул, решив, что расспрашивать дальше не стану, чтобы не выглядеть полным дураком в глазах этого торговца. Лучше узнаю всё у Быси – он, конечно, поржёт, но за идиота конченого не примет хотя бы.

Мой взгляд скользнул по стеллажам и зацепился за арбалет – мощный, из композитных материалов, с тактическим обвесом. Неудобно, непривычно, но хлопок тетивы гораздо тише выстрела, что для охоты на заражённых – самое то.

– А что за арбалет? – спросил я, указывая на него.

Лем пожал плечами, его лицо скривилось, как будто он съел лимон.

– А, это… «кривое» оружие. Стоит пятьдесят споранов. Хочешь, забирай.

– А что в нём кривого?

– Модификаторы встали криво. Должно было получиться так, чтоб часть опыта с дополнительных характеристик перекидывалась на одну из основных. Конкретно на Ловкость. Ну а вышло то, что вышло. Да ещё и часть очков при этом теряется на фиг. Посмотри сам, короче. Парень, который ставил модификатор, немного расстроился, когда не получилось, и забухал. Да так забухал, что арбалетик свой вот, пропил.

Он протянул мне арбалет, и я, уставившись на него, снова вызвал справку.

Полуавтоматический рекурсивный арбалет, улучшенный вариант.

Боепитание: болты двадцать сантиметров. Сила натяжения – 90 килограмм.

Состояние: рабочее.

Дополнительные приспособления: коллиматорный прицел, фонарь, тактический ремень.

Специальные свойства: охотничье оружие ботов, возможна гарантированно успешная интеграция двух модификаторов.

Установленные модификаторы:

Малое Коварство Силы (до десяти процентов очков опыта, которые начисляются в бою на дополнительные характеристики, переходят на прогресс характеристики Сила).

Усиление отсутствует. У этого оружия нет владельца, вы можете стать его владельцем, после чего изменить имя предмета.

– Сам понимаешь, такое счастье никому и даром не нужно, потому и прошу за него только полтинник, – добавил Лем.

Я же, прочитав описание, принял решение почти мгновенно. Да, арбалет кривой, но он переводит опыт на Силу, а именно она у меня – самая непрокачанная из основных характеристик. Да, понятно, почему предыдущий владелец расстроился (мягко говоря!) – нафига арбалетом прокачивать Силу, если ему почти идеально соответствует совсем другая характеристика – Ловкость. Но именно мне такой вариант был выгоден, как никому иному. К тому же, арбалет – идеальное оружие для тихой охоты, к которой я сейчас, в общем-то, и готовился.

– Беру.

– Да забирай… – постаравшись скрыть удивление, махнул рукой Лем.

– А болты есть?

– Сотня за десять споранов.

– Давай две.

– Только сотня и есть.

Я кивнул.

– Магазины к нему брать будешь? – поинтересовался Лем. – Каждый по семь болтов. Два есть, кроме того, что на арбалете. По двадцать споранов отдам.

Я кивнул.

– Кобура для ТТ?

– Под ТТ нет, есть синтетическая, ботовская. Универсальная. Настроишь под свой жиганский ствол.

– Патроны для ТТ?

– Завались. Сколько отсыпать?

– Пару сотен.

Вскоре передо мной лежало всё, что я заказал, от бумажных пачек патронов до связок болтов. Радуясь удаче с кривым арбалетом, я сгрёб покупки и отправился восвояси.

На следующее утро я двинулся на кластер 000-18, который в простонародье называли просто – «МегаМолл». По словам Быси, это была идеальная ферма для новичков, но на деле кластер считался спорным, и новички сюда соваться боялись. Огромное и яркое здание молла возвышалось посреди серого пейзажа, как напоминание о доапокалиптическом мире. Все входы, как и говорил Быся, были закрыты, и я решил проникнуть внутрь через крышу, чтобы заражённые не разбрелись. Попыхтев, нашёл пожарную лестницу и по ней поднялся наверх.

Крыша была огромной, заваленной ржавым мусором и остатками вентиляционных систем. Я зарядил арбалет, прицелился в одинокого заражённого, что шатался у края, и спустил тетиву. Болт вошёл в голову, и тварь рухнула, не издав ни звука.

Уничтожен зараженный. Уровень – 5. Вероятность получения ценных трофеев – 0 %. Получено 1 очко к прогрессу силы.

Я быстро подсчитал, сколько примерно очков пришло на дополнительные характеристики, что они сразу конвертировались в Силу, и усмехнулся, чувствуя, как адреналин начинает кипеть в крови. Негусто, конечно. Даже грабительски, я бы сказал. Но мне сейчас этот обмен просто необходим. По капле, понемногу подкачаю себе самую слабую характеристику, а там, глядишь, и общий уровень вверх пойдёт.

В конце концов, на Континент каждый бой – шанс стать сильнее. Во всех смыслах этого слова.

Глава 10

Вскрыв замок на чердачной двери и отбросив в сторону кое-как наваленную баррикаду из обломков и строительного мусора, я протиснулся на верхний этаж «МегаМолла». В нос ударил спёртый воздух, смешанный с запахом гнили и плесени. В голове мелькнула запоздалая мысль – а стоило ли вообще сюда лезть таким экзотическим способом? Но отступать было не в моих правилах.

Пока я осматривался, краем сознания отметил, что тот заражённый, которого я уложил метким выстрелом в голову, оказался не так уж и безнадёжен. Он, будучи ещё человеком, не просто так забрался сюда, на эту огромную крышу размером с добрый десяток футбольных полей. Он заперся на ней, соорудил баррикаду. Да, это не спасло его от участи большинства тех, кто оказался на Континенте, но нельзя было не признать – сообразительности и решительности ему было не занимать. Не всякий сможет принимать взвешенные решения в критической ситуации, да ещё и когда рассудок от страха помутился, и вообще фляга уже свистит. Наверняка у него и ключ от двери был, где-то в кармане завалялся. Было бы удобно им воспользоваться, но…

Брезгливость победила – обыскивать труп ради такой мелочи я не стал. Содержимое отвисших штанов этого фрукта наводило на нехорошие мысли, ну а запах… Запах просто не оставлял никаких сомнений – парень навалил в штаны знатную кучу после того, как забыл, как эти самые штаны снимаются.

И всё же… Сколько он здесь проторчал, на этой крыше, в одиночестве и страхе? О чём думал в эти последние часы или даже дни? Вероятно, мысли у него были не самые радужные. Хотя… Какая, к бесу, разница? Теперь это уже не имело никакого значения.

Я вздохнул и принялся за планомерную зачистку. Постепенно до меня дошло, почему «МегаМолл» в разговорах называли ещё и «фермой». Именно это словечко несколько раз проскользнуло в речи Быси, когда он рассказывал мне об этом месте. Единственное, что не вязалось с образом мирных грядок с безобидными кабачками, так это то, что здесь Континент – или те, кто за ним стоит, – вместо овощей выращивали смерть. А вместо удобрений щедро использовали кровь и страх.

Верхний этаж зиял чёрными дырами выбитых витрин, через которые свободно гулял кондиционированный сквозняк, разнося по зданию тошнотворный запах гниющего мяса и разлагающихся внутренностей. Под ногами хрустели осколки стекла и обломки пластиковых манекенов – они напоминали уснувших навеки после апокалипсиса покупателей, которых внезапно настигла расплата за грехи избыточного потребления.

Созерцая всё это… эти горы мусора, эти витрины, ломящиеся от хлама, который никому не нужен был даже тогда, когда покупатели и продавцы ещё не съехали с катушек…

Люди жрали. Не потому, что голодные, а потому что могли. Потому что реклама орала из каждого утюга: «Купи! Нужно! Без этого ты – лох чилийский!». Жрали еду тоннами, пока животы не затрещат и диабет не скрутит. Скупали тряпки, которые надевали лишь раз и выкидывали, телефоны, которые через полгода устаревали, пластиковый хлам, которым заполняли под завязку квартиры. Хлам, до этого лежавший в пыльных коробках с надписью «Акция!».

И ресурсы… Бездна ресурсов уходила на это безумие. Леса – на упаковку для одноразового дерьма. Нефть – на пластик, который будет гнить веками. Вода – на производство джинсов, которые поносят раз пять от силы. Энергия – на фабрики, штампующие миллионы одинаковых побрякушек вроде спиннеров-антистрессов. А потом – горы мусора. Выше крыши небоскрёба. Больше этого долбанного молла.

Планета давно уже задыхается под этим дерьмом, а они – «ещё одну коллекцию! Ещё один айфон!». Бред…

Континент довёл игру до логического конца. Хотели потреблять без меры? Получите. Теперь вы – ресурс. Ваша жизнь – валюта. Ваши тела – сырьё для заражённых и споранов. Хотите «сверхнужные» шмотки и гаджеты? Вот они, валяются в пыли и крови, никому не нужные – хоть самосвалом вывози. Никакой «вариативной награды», только смерть, гниль и чёрный юмор. Ирония, чтоб её, высшего сорта.

Куница предала меня из-за лута с элиты. Жадность, которая в людях неистребима. «МегаМолл» – это не ферма, а памятник жадности целой цивилизации. И я, весь такой из себя мрачный и независимый, тоже в этой системе. Жру жемчужины, рискую жизнью за спораны, чтобы купить ствол получше, чтобы добыть больше споранов… Замкнутый круг. Только масштаб поменьше, да декорации пострашнее. Континент не создал эту хрень. Он просто снял с неё розовые очки и показал, чем она пахнет на самом деле – трупным перегаром и безысходностью. Заставил остро осознать, что финиш человеческой цивилизации близок. Не здесь, а вообще…

Арбалет в моих руках снова хлопнул тугим, сухим звуком. Болт просвистел между стеллажами с пыльной обувью и вонзился в глазницу женоподобного манекена, который внезапно дернулся и побежал ко мне, неестественно выворачивая тонкие конечности. Не манекен. Бегун, бывшая симпатичная девчонка в одежде продавца-консультанта. Даже бейдж сохранится на изгвазданной в крови белой рубашке.

«Уничтожен зараженный. Уровень – 3…» – мелькнуло в углу зрения, но дальше я вчитываться не стал.

Где-то работали генераторы. Внутренние помещения и коридоры были ярко освещены лампами дневного света, что только подчёркивало постапокалиптическую неприглядность этого места. Словно кто-то нарочно выставил всю эту мерзость на всеобщее обозрение.

Были ли здесь заражённые? О да, предостаточно. Особенно много тощих, изголодавшихся пустышей. Эти твари сканировали окружающее пространство в поисках новой жертвы. Ходили, как зомби из старых фильмов, покачиваясь с пятки на носок. Первая такая парочка попалась мне практически сразу. Они же и стали первыми жертвами моей «прокачки».

Один из них был тощий, как скелет, обтянутый кожей, и одетый в окровавленные лохмотья, когда-то бывшие, возможно, модной одежды. Выглядел он скорее жалким и нелепым, чем опасным. Я вскинул арбалет, навёл прицел на его голову и спустил тетиву. Механизм сработал тихо, почти беззвучно. Болт, словно игла, пробил плоть и вонзился в основание черепа. Пустыш дёрнулся, издал какой-то нечленораздельный звук и рухнул вниз, даже не успев понять, что с ним произошло. Лёгкая добыча, но начало положено.

Пока второй из этой славной парочки сообразил, что к чему, я сделал шаг за угол и дослал болт на направляющие, дёрнув ручку снизу. Подождал несколько минут в полной тишине, прислушиваясь к невнятной возне за углом, а затем решился выглянуть. Подозрения подтвердились. Второй пустыш опустился на четвереньки и пожирал своего товарища, не обращая внимания на торчащий из его головы болт.

Голод – не тётка. В такие моменты мне иногда казалось, что эти твари всё ещё сохранили что-то человеческое. Или, по крайней мере, инстинкты.

Я перезарядил арбалет и двинулся дальше вглубь этажа. Коридоры и помещения «МегаМолла» напоминали лабиринт, из которого нельзя было выйти ддо того, как увидишь витрину каждого магазина. Бесконечные ряды стеллажей, заваленных никому не нужными в здешних реалиях товарами. Остатки модных бутиков с выбитыми стёклами. Изуродованные прилавки, витрины, вешалки, манекены. Всё это в отсутствие людей вызывало гнетущее, тягостное впечатление. Где-то царил хаос и запустение, словно здесь прошёл Мамай и его орда, сметая всё на своём пути. А где-то всё выглядело нетронутым, чистым, будто продавцы только что навели марафет перед новым торговым днём. Кажется, даже само время здесь застыло, навечно запечатлев картину медленной, изобильной и ленивой жизни, которая уже никогда не вернётся.

Буквально сразу же после первой парочки из распахнутых стеклянных дверей одного из бутиков, заваленных спортивной одеждой и обувью, вывалился джампер. Тварь обладала длинными, жилистыми руками и ногами, и способна была развивать высокую скорость на коротких дистанциях. Она тут же продемонстрировала эту способность, резко бросившись в мою сторону. Я пригнулся, стараясь не привлекать лишнего внимания, и медленно навёл арбалет. Джампер – уже более опасный противник, чем обычный пустыш.

Раздался тихий щелчок. Но ноги заражённого, обутые в модные кроссовки, предательски поехали на луже свернувшейся крови, и болт просвистел в нескольких сантиметрах от его головы, вонзившись в стену. Тварь издала утробное рычание и резво вскочила.

Что его подвело? Отсутствие мозгов.

Джампер бросился на меня максимально прямолинейно, нелепо растопырив ещё совсем человеческие руки. Я отскочил в сторону, уклоняясь от удара, и всадил болт прямо в череп твари. Джампер рухнул на пол и задёргался в предсмертной агонии. Я перезарядил арбалет и перевёл дух, успокаивая учащённый пульс. Нельзя расслабляться! На Континенте всегда нужно быть начеку. Мне повезло, что это был всего лишь слабый заражённый, а не какой-нибудь страшный и клыкастый монстр.

Продолжил продвигаться по коридору и вскоре услышал приглушённое урчание, доносившееся из-за угла. Прижавшись к стене, выглянул и обнаружил целую группу бегунов, сгрудившихся вокруг тела какого-то несчастного бедолаги.

Такие твари, как бегуны, всё ещё имеют очень много общего с людьми, но спутать их уже можно было только в темноте и издалека. Они мутировали, паразит Континента уже полностью освоился с управлением в их телах. Из-за этого они стали быстры, невероятно агрессивны и способны разорвать человека в клочья за считанные секунды. Вступать с ними в открытый ближний бой можно было только в том случае, если их оказывалось немного. В противном случае это было равносильно заковыристой попытке самоубийства.

У меня был арбалет, и я решил использовать его в качестве бесшумного оружия, чтобы завязать бой. Тихо скрывшись за углом, я крадучись обошёл торговый ряд. Присев на колено, выглянул из-за угла. Расчёт оказался верным, до бегунов оказалось метров тридцать. Их было восемь штук – на одного больше, чем болтов в магазине моего арбалета. Даже если стрелять быстро и очень метко, один или два бегуна всё равно успеют до меня добежать. Однако кобура с трофейным «ТТ» висела на бедре, и я расстегнул клапан, проверив, насколько быстро смогу извлечь пистолет. Шуметь в самом начале зачистки не хотелось, но что делать… Не упускать же восемь бегунов только из-за каких-то предрассудков.

Я добил в магазин арбалета болтов и прицелился. Выстрелил в ближайшего бегуна, целясь в голову. Болт вонзился в череп, и тварь повалилась на землю, задёргавшись в конвульсиях. Пока остальные бегуны вскидывали уродливые головы, пытаясь сообразить, что произошло, я успел подстрелить ещё двоих. Меня заражённые не видели, но звук хлопающей тетивы указал им направление, и они сорвались с места. Я ещё три раза успел выстрелить из арбалета, но попал всего лишь дважды – один из болтов просвистел мимо цели, со звоном разбив витрину магазина, торговавшего смартфонами. Миллион сверкающих осколков со звоном осыпался на пол. После такого у меня уже отпали все сомнения насчёт использования огнестрельного оружия.

Бросив арбалет болтаться на тактическом ремне, я выхватил «ТТ» и начал отстреливать бегунов одного за другим, целясь в голову и словно играя в живой тир. Один, второй, третий – бегуны падали, захлёбываясь в собственной крови. Последний почти добрался до меня и попытался совершить бросок, но я пнул его ногой в живот, оттолкнув назад, и добил выстрелом в упор.

Урчание стихло, повисла тишина, лишь изредка прерываемая предсмертными хрипами, удивительно похожими на человеческие. Я перезарядил пистолет, чувствуя, как пот заливает глаза, и осмотрел поле боя. Восемь бегунов – неплохо для начала. Лога победы не последовало, что было вполне ожидаемо, ведь нашумел я здесь знатно. Нужно двигаться дальше, но сначала… Сначала – нелюбимая часть работы мясника.

Я убрал «ТТ» в кобуру и вытащил нож из ножен на поясе. Необходимо собрать трофеи из споровых мешков. Или «взять хабар», как говорят местные старожилы. Что ж, надо – значит надо. Ещё раз осмотревшись, я присел над ближайшим бегуном и вскрыл его споровый мешок.

Курочка по зёрнышку… А потом перекапывает и загаживает весь двор, как экскаватор. Вытащив содержимое, положил всё в рюкзак, не разглядывая. Работа не сложная, не столько грязная, сколько неприятная. И смертельно опасная, потому что всегда есть шанс, что где-то рядом притаилась ещё одна тварь, готовая вцепиться в тебя и разорвать на куски быстрей, чем ты успеешь произнести слово «хабар».

Глава 11

Нужно было убираться из общего коридора, чтобы отсидеться в тишине и, возможно, перекусить чего-нибудь. Шагнув через выбитую витрину, я словно нырнул в затхлую вонь бойни. Помещение встретило меня смрадом разложения – густой, почти осязаемой смесью гниющих продуктов, строительной пыли и того особого, металлически-кислого запаха давно высохшей крови. Этот молл был гигантским лабиринтом забытого потребления, храмом божества кассового чека. Теперь его коридоры превратились в мрачные постапокалиптические декорации, а бесконечные ряды стеллажей, заваленные опрокинутыми коробками и усыпанные осколками бутылок и обрывками упаковок, шептали только о заброшенности и смерти.

Я двинулся вглубь, осторожно ступая по скрипучему, усыпанному стеклянной крошкой полу. Каждый шаг отдавался предательским хрустом в оглушительной тишине. Арбалет на тактическом ремне оттягивал плечо, вселяя мысли о надёжности, трофейный ТТ в кобуре также был под рукой, а боевой нож в руке стал продолжением меня – старая привычка, успокаивающая нервы лучше любой молитвы.

В какой-то момент я замедлился и задумался. Откуда я знаю, что всё это похоже на ловушку? Тихий разграбленный магазин, мирный с виду, но с подвохом в каждой тени. Да, Быся всё верно сказал. Здесь можно было неплохо поднять уровень на «зелёных» тварях, не рискуя нарваться на элиту, но один неверный шаг, одно мгновение невнимательности – и ты становишься главным блюдом на пиру у местных голодных обитателей.

Самый верхний уровень не вселял оптимизма, но и сильных опасений не вызывал. Здесь располагались магазины электроники и одежды, теперь превращённые в сюрреалистическую паутину из поваленных и развороченных полок. Манекены с оторванными конечностями, застывшие в неестественных позах, казались жертвами какого-то жуткого молчаливого побоища. Освещение работало не везде, а там, где он ещё было, свет отбрасывал на пол длинные, искажённые тени, которые, казалось, жили своей собственной жизнью.

Я шёл медленно, прислушиваясь к каждому шороху, и размышлял об участи игроков. Что это вообще за жизнь? Вечное карабканье по руинам цивилизации, где ты рвёшь глотки монстрам, чтобы бездушная Система соизволила выдать тебе крохи прогресса. Экзистенциальный бред в чистом виде. Мы здесь не герои и не спасители. Мы – лабораторные крысы в клетке с электрифицированным полом. Жми на рычаг – получишь крошку сыра. Ошибся – получишь разряд.

Но альтернатива была ещё хуже. Просто и без прикрас сожрут. Нет уж. Лучше так – с ножом в руке и пониманием, что твоя жизнь стоит ровно столько, сколько патронов в твоём магазине.

Видимо, я слишком глубоко погрузился в философские дебри, потому что бдительность моя незаметно притупилась. А на выходе из секции электроники меня уже ждали трое мертвяков. Обычные пустыши, они торчали в узком проходе между стеллажами, блокируя путь к лестнице.