Игра Санни

Охотой в основном занималась девочка, добычу она чаще всего приносила без сердца и печени. Иногда она с предвкушением смотрела на старика, желая отведать его, но наставления дианея её сдерживали.

– Айди, – начала Санни, набив рот куском оленины, – а когда мы пойдём в деревню?

– Сначала нужно перезимовать, – заботливо ответил дианей.

– Но ты же ходил в деревню, а мне тут скучно, – проскулила она.

– Как начнётся весна, мы покинем эту страну как можно скорее, – дианей глотнул чай.

– А что такое страна? – с интересом спросила она.

– Страна – это государство, с определёнными территориями и управлением, – начал он. – Сейчас мы в княжестве Варлиан, которое находится под протекторатом королевства Гарлиндор.

– А что такое протекторат? – покачала она ножками.

Протекторат, это когда одно маленькое государство находится под властью другого, – ответил дианей, положив на стол пустую кружку, после чего протёр тыльной стороной руки жирные губы. – Ну все, время позднее, нужно спать.

– Расскажи о своей деревне, – обратилась она к Бургону.

– Ну… – замялся старик. – Деревушка чахлая, кумы скребутся как знать. Старичье по большей части оседлое, молодняка горстка осталась.

– Почему ты так странно говоришь? – поинтересовалась Санни, разгрызая кость острыми клыками. – Да и что ты сказал? Я ничего не поняла.

– Он сказал, – заботливо произнес желтомордый, – деревня бедная, в основном старики живут, молодых мало осталось.

– Говори понятно! – чуть ли не зарычала девочка, отчего у Бургона начали дрожать руки.

– Я из Найронда, там все так говорят, – пробормотал старик.

– Это называется – диалект, – сказал дианей. – Если бы мы встретились раньше, ты бы меня тоже не понимала. Спустя время я научился говорить на Гарлиндорском диалекте.

– А ты сам откуда тогда? – поинтересовалась она у дианея.

– Я из Эмиртана. Там горы, пустыни, и бесконечное количество песка, – улыбнулся опекун. – Лето там никогда не заканчивается. Дианеи ездят на двугорбых верблюдах и там растут колючие растения, называемые кактусами.

– Мы поедем туда? – радостно покачала ногами Санни.

– Возможно и поедем, – он погладил её по голове. – Как знать. Теперь спать, время позднее.

Бургону было не по себе, желтомордый так заботится о ней, относится как к дочери. Но она монстр, самый что ни наесть монстр, готовый разорвать кого угодно. За эти дни он ни разу не спал как следует, боясь за свою жизнь. Старик часто замечал, как она жадно смотрит на него, пуская слюни, нужно сбежать, и как можно скорее. Рассказать всем, собрать большой Отряд и уничтожить эту тварь вместе с этим больным желтомордым ублюдком!

***

Йонгар постучался к управителю, но ему никто не ответил, он постучался ещё раз, и снова безрезультатно. Попытался покрутить ручку, оказалось, что дверь заперта. Когда он собирался уйти, появился он, вид у него был обеспокоенный, он даже не уделил гостю должного взгляда, лишь молча попытался открыть кабинет.

– Чего вам? – наконец спросил старик, как только ему удалось отворить замок.

– Я по поводу дианея, – кашлянул арсун, пытаясь не напоминать о вчерашнем инциденте.

– Никакие дианеи меня сейчас не волнуют, у меня есть более важные вопросы, которые требуют моего вмешательства! – нервно фыркнул Лиахон, удалившись в кабинет.

Йонгар последовал за ним и обнаружил, что тот беспокойно копается в бумагах, желая что-то найти, видимо искал какой-то предмет.

– Я же вам сказал, мне нет дела до ваших проблем! – забрюзжал чиновник. – Оставьте меня!

Арсун проигнорировал его слова и принялся изучать нарисованные полотна, искал изображение Матери Майни. Это рогатая арсунка огромного роста, её синие волосы были в два раза длиннее её роста, она возвышалась перед своими детьми, которые склонялись перед ней. Великая Мать Богиня, создательница всего арсунского рода. Йонгар потрогал рисунок, краска рассыпалась и отпечаталась на его пальце. У него появилось какое-то странное чувство, как будто что-то сокровенное прикоснулось к нему. Он перестал слышать свое дыхание, как мигают его глаза, и ощущения стали какими-то другими. И в голове прозвучала песня, такая чарующая, внеземная, словно вся вселенная пытается достучаться до его сознания.

– Покиньте пожалуйста кабинет, не до вас сейчас! – задрожал старик, наконец найдя серебряный цилиндр, и быстро засунул в глубокий карман.

Арсун обернулся и пристально посмотрел на старика, тот с озабоченным видом уселся в кресло, опустив голову.

– Не видели вашего дианея, – наконец заговорил Лиахон. – Никто не слышал о нем. Советую вашему отряду покинуть город сегодня для всеобщей безопасности.

Йонгар кивнул и вышел. Поведение чиновника показалось ему странным, но расспрашивать не собирался, не его это дело. Он сел на лошадь и неспешно поскакал в сторону таверны. Его мысли занимала Идрис, неужели он с ней переспал? В памяти ничего не осталось, давно он так не напивался. Он почесал щетину и обнаружил там свежую рану, небольшую. Кончики пальцев окровавились. Йонгар потрогал ещё раз, и обнаружил вторую рану, но уже на шее. По ощущению, они были похожи на порез ножом. Как будто кто-то сделал это специально, ведь если его хотели убить, то давно бы сделали это. Да и ему самому зачем себя ранить. После он решил не забивать голову всякой ерундой и просто размазал кровь об пальто.

У таверны сидел Гвин с настороженным видом, и нервно постукивал пальцами об стол.

– Нужно поговорить, – заявил ниарайд.

– Что-то случилось? – спросил Йонгар, привязывая лошадь.

– Я резко почувствовал колебание в энергии местности.

– Это такая у вас ниарайдская особенность? – усмехнулся арсун, усаживаясь рядом.

– С такими вещами не шутят, друг мой. Здесь явно что-то не так. Я это почувствовал, когда ты был у управителя. – Гвин помассировал шею, вид у него был болезненным. – Ненавижу эту херню, всегда голова болит. Что сказал про нашего желтомордого?

– У него ничего нет на Айходи, нужно следовать дальше.

– В этом я с тобой согласен, нужно валить.

– Какое поселение находится дальше по тракту?

– Дикие Дубы. Там живут лесорубы.

– Значит туда, – утвердил арсун, вставая с места, и вошёл в таверну.

Идрис протирала столы, готовясь подавать обед. Из подсобки исходил запах жареного мяса и сладкого перца, вперемешку с луком. Она взглянула на него с улыбкой и спросила:

– С тобой все хорошо?

– Сойдёт, – холодно ответил арсун и поднялся наверх.

Йонгар открыл дверь в комнату Наэла и Норса, те ещё спали, удобно укутавшись в одеяла.

– Подъем! – закричал старший лейтенант. Молодые арсуны вскочили как штык, по первому зову. – Будите остальных, после обеда отправимся в путь!

– Слушаюсь! – воскликнули они хором и стали заправлять кровати.

Йонгар Чёрный быстрым шагом спустился обратно и встал перед хозяйкой таверны, собрав всю свою хладнокровность.

– Спасибо тебе за теплый приём, – осторожно произнёс он. – После трапезы мы продолжим наш поход.

В ответ девушка лишь неуверенно улыбнулась и пошла за барную стойку. Взяла оттуда алюминиевые тарелки и разложила по местам. Её лицо опечалилось, но она старательно пыталась это не показывать. Когда она скрылась в подсобке, арсун услышал её дрожащий вздох и тишину. Он не знал, что делать дальше, что сказать, как прощаться, да и вообще она человек, не стоит с ней вообще связываться! Но она прекрасна, точно так же, как Идриэль… Нет! Она все ещё человек!

Он не заметил, как сам оказался в подсобке. Идрис стояла, упершись в кирпичную печь, и вытирала слезы, пока подгорала еда на большой сковороде.

– Чего тебе? – резко спросила она, глубоко вздохнув.

– Прости меня, – пробормотал арсун, неловко почесывая рану на шее.

– За что? Незачем тебе извиняться, – она осторожно взяла сковородку и вынесла в зал, оставив Йонгара в смятении.

Послышались шаги младших офицеров и довольный хохот кого-то из них. «Она всего лишь человек» – повторял он себе, но быстро забыл об этом, когда Идрис снова появилась на виду. Но девушка не обратила на него внимания, лишь села на табуретку за своим столом и начала есть с маленькой тарелки.

– Я заметил, что тебе здесь скучно, – начал он. – Не хочешь поехать с нами в поход?

Она вдруг замерла, и на лице появилась тень улыбки. Девушка повернулась к нему, жуя жёсткое мясо, её набитые щеки выглядели забавно. Идрис сглотнула и предприняла попытку улыбнуться. – Конечно, – продолжил он как неуверенный мальчик. – В конце похода мы тебе заплатим, столько, сколько ты посчитаешь нужным.

Она молчала, но улыбка становилась всё шире, на щеке появилась ямочка. Девушка встала и направилась в зал, она остановилась перед пирующим отрядом арсунов, те, удивленно посматривали друг на друга.

– Мальчики! – радостно воскликнула она. – Вам понравился обед?

– Не то слово! – похвалил кто-то.

– Давно мы так вкусно не ели! – продолжил другой.

– Кто за то, чтобы я готовила вам каждый день?

– Все мы за! – обрадовались все. – Поехали с нами!

– Ваш старший лейтенант предложил мне присоединиться к походу! Надеюсь вы все примете меня в вашу компанию?

Арсуны дружно ликовали, эта идея им понравилась, особенно Альбениарду. Йонгар стоял, прислонившись к наличнику, скрестив руки, и с улыбкой наблюдал за всеми. Хоть она и человек, но хороший человек.

Обстановку нарушил Гвин, войдя в зал и впустив в помещение холодный воздух.

– Я что-то пропустил? – спросил он, усаживалась на место.

– Идрис поедет с нами, – объяснил один из арсунов.

***

Ниарайд все еще чувствовал себя неважно. Взглянул на Йонгара, потом на Идрис, и в ушах зазвенело с еще большей силой. «Тут явно что-то не так» – подумал он.

Отряд начал подготовку к походу: Некоторым было поручено закупиться тёплой одеждой, остальным купить припасы. Йонгар, Наэл и Гвином запрягали лошадей. Идрис купила у соседей белую лошадь, оказалось, она справляется с ними не хуже любого воина. Трактирщица взяла из таверны все продовольствие, которое было, и заперла заведение на огромный замок. Гвин заметил, что у Йонгара улыбка не сходит с его лица, он выглядел до одури счастливым, что даже становилось не по себе. Любезничал с девушкой, подавал руку, и не желал кого-либо подпускать к ней. Гвин начал подозревать, что это с девушкой что-то не то, когда она смотрела на него.

Путники неспешно скакали по центральной улице. К их большому удивлению оказалось, что провожать их вышли все горожане. Их лица были мрачны и печальны, но разве они не должны радоваться? Идрис смотрела на граждан свысока, словно королева, идущая среди подданных. Йонгар был слеп от влюбленности, и Гвин пытался понять эту странность.

Они проходили рядом с управительским домом, там их поджидал Лиахон с двумя охранниками. Он кивком позвал девушку, и та остановилась:

– Я вас догоню, идите дальше, – произнесла она, и спешилась рядом с чиновником, скрывшись за лошадью.

– Йонгар, – шепнул ниарайд, когда они прошли достаточное расстояние. – Будь бдителен, с ней что-то не так.

Старший лейтенант недоверчиво покосился на проводника.

– Не пори чушь, – фыркнул арсун.

– Я пока никого не обвиняю, но будь бдителен, – предостерег он.

Йонгар сделал вид, что не расслышал, и поскакал вперёд, подальше от ниарайда. Гвин обернулся и заметил по силуэтам, что троица вставала с колен перед девушкой, ему показалось? «Перед ней падали на колени?». Управитель что-то ей передал – какой-то блестящий предмет, произнесенных им слов невозможно было разобрать.

Она оседлала лошадь и бросила на ниарайда пронзительно холодный взгляд, отчего, голова снова закружилась, и Гвин поспешил отвернуться.

***

Наступила ночь, они разбили лагерь под скалой, и после трапезы готовились спать. Йонгар поселился по соседству с Идрис, их болтовня начинала надоедать, нет больше Йонгара Чёрного, он пропал, присутствовал лишь неизвестный бесхарактерный мальчик, даже младшие офицеры начали обсуждать странное поведение их некогда уважаемого старшего лейтенанта.

Гвин сидел в стороне, прислонившись к дубу и курил трубку с мрачным выражением лица. Она не давала ему покоя, кто она такая? И к нему пришла мысль. Он жестом позвал Наэла, которому было поручено приглядывать за костром.

– Наэл, умеешь хранить секреты? – спросил ниарайд, не отрывая взгляд от палатки Идрис.

– Ну… – запинался молодой арсун. – Если это секрет во благо.

– Поверь мне, это во благо для нас всех, – проговорил Гвин. – Я сейчас покину лагерь, никто не должен об этом знать, особенно Йонгар. Понял меня?

Арсун кивнул.

До деревни, то есть до города, десять или пятнадцать километров, он собрался вернуться. Ниарайд нашёл место без зарослей в глубине леса для перевоплощения. Его окутали мышцы и жилы поверх тела, образовались перья и клюв, он обратился в огромного орла, размером с человека и воспарил, разрезав воздух вокруг себя. В последний раз взглянул на лагерь. Наэл остался с открытым ртом от удивления, видимо, он ни разу не видел превращение ниарайда воочию. «Нельзя терять время, нужно назад!» Его размах крыльев тревожил кроны деревьев, было такое, что даже падали ветки. «Медленно, слишком медленно, нужно быстрее!» Гвин поднялся ещё выше, чтобы найти короткий путь, но темнота мешала получше разглядеть, придётся лететь наугад. Он почувствовал запах медведя, готовящегося к зимовке, услышал писк зайцев, и чей-то пьяный ор. «Нет, не туда, эта какая-то другая деревня, Воронье гнездо. Нужно лететь дальше, всего лишь пятнадцать километров. Где же поселение?»

Он пролетел над охотничьей избушкой, из трубы выходил густой дым, а рядом росла огромная берёза, снова не туда, придётся лететь над дорогой. Это будет долго, но нужно это сделать. И вот она, то есть он, город «Красная Белка» и управительский дом, чиновник только что погасил огни, и орёл обратился в Гвина, встав перед окном.

Ниарайд постучал по стеклу. Старик приоткрыл штору и, заметив тёмную фигуру, рухнул с кровати от испуга.

– Кого сюда занесло! – выругался Лиахон.

– Это я, Гвин, – ответил ниарайд. – Есть пара вопросов.

Чиновник открыл окно, ворча про себя, резко подул холодный ветер, охладив все помещение.

– Что вы тут забыли?! Вы же покинули город! – заорал старик.

– Лучше впустите меня и налейте чай, предстоит долгий разговор.

Старик послушался. Он отворил дверь и поставил чайник в печь. Они сели за стол, у ниарайда не наблюдалось того детского удивления, он был совершенно серьёзен. Пространство освещала лишь одна свеча.

– Кто такая Идрис? – наконец спросил Гвин, но Лиахон не ответил, подбирая подходящие слова, на лице появилась тень страха. – И почему вы встали перед ней на колени?

– Она просто уважаемая трактирщица, не более, – он солгал, а лгать Гвину бесполезно.

– Ведь она не та, за кого себя выдаёт.

Лиахон опустил взгляд, разыскивая в мыслях подходящий ответ.

– Я не могу ничем вам помочь, – пробормотал чиновник, сделав вздох, в надежде избавиться от страха, но боялся он не его, а скорее её.

– Знаете, уважаемый управитель, – начал ниарайд. – Я ниарайд, я чувствую энергетические колебания и с ней явно что-то не так.

Чайник напряженно засвистел, нарушая гнетущую атмосферу. Лиахон встал и налил чай неожиданному гостю, но сам пить не собирался.

– Что вы скрываете? – ещё раз переспросил Гвин.

– Не стоит мне рассказывать, – наконец заговорил старик, он выглядел постаревшим ещё лет на десять.

– Она представляет угрозу? – ниарайд подвинулся к нему, разыскивая его взгляд, и невозмутимо глотнул чай.

– Если я расскажу, вы примите меня за еретика, – чиновник раскололся, наконец.

– Поверьте, мы в тесных отношениях с Гивральским Оком, и я вам гарантирую, что с вами ничего не случится. – проговорил ниарайд, и глаза старика расширились от страха. – Но все обойдется в том случае, если вы мне обо всем расскажете.

– Умоляю, не сдавайте меня! – Лиахон закрыл разбитое заплаканное лицо ладонями.

– Я же сказал! – вытянул Гвин. – Расскажите мне все, и мы обо всем забудем.

Старик убрал руки и вытер сопли.

– Сначала, – начал старик, схватившись за голову, – она пришла в наши сны, в сны каждого жителя, даже к маленьким детям. Это произошло летом, в преддверии Праздника Нового Света. Говорила, что она перерождение богини Матери Майни и пришла всем помочь. Сначала мы подумали, что это какой-то массовый психоз. В моем сне она выглядела величественно, огромный рост, длинные рога, прозрачное синее платье, под её ногами вырастала трава, куда бы она не ступала. Она, или оно, называла нас своими детьми и искала пристанище. Спустя неделю появилась Идрис, в точь-в-точь как в наших снах, но была человеком. Никто не знал, кто она, откуда и зачем пришла. Когда появились вопросы, Идрис напомнила о сне. Она овладела нами, даже заставила переехать владельцев трактира, раньше, им владела семья Баулер. Так она продолжила приходить в наши сны почти каждую ночь. Рассказывала, что ждёт других своих детей, указывала что делать, отмечала места, богатые дичью, помогала в торговле и во всем по мелочи, но некоторым жителям это не понравилось. Они попытались сжечь трактир, но внезапно все разом умерли от сердечного приступа. Целых десять трупов в один день.

– А ваши нападки у трактира? Зачем нужно было это делать? – недоумевал ниарайд.

– Это все по её приказу, она предсказала ваше прибытие и велела, что делать дальше, – вздохнул старик. – Она меня убьёт…

Гвин задумался, это точно ересь и нужно это остановить, но как? Если верить его словам, она могущественное создание, которых мир давно не видывал. Мать Майни —невозможно в это поверить, что сделает арсунский отряд, если об этом узнает? Ведь она их богиня-создательница, он надеялся, что вера в Святую Сабриэль не дрогнет.

– Спасибо за помощь, – произнес ниарайд, выпив последний глоток, но старик, не ответив, лишь тупо уставился на него. – С вами все хорошо? – он помахал рукой перед его глазами, реакции не было. Потрогал запястье, пульса нет. – Проклятье, он умер!

Ниарайд нервно постучал пальцами по столику и направился к рабочему столу в поисках чистой бумаги, освещая темноту единственной свечой, что в итоге нашёл.

Письмо номер один.

Начальнику Гивральского Ока Ландеру Дрилу.

От Гвина Грахельвана, из Ниарайдского Ордена.

Сейчас 6 октября 1148 года, нахожусь в деревне, то есть в городе Красная Белка, в княжестве Варлиан. До меня дошли сведения, что объявилась «Мать Майни», она захватила город, повлияв на умы жителей. Сейчас же захватила умы офицеров Плачущего Кинжала, в особенности старшего лейтенанта Йонгара Ис'Бравена. Она зовёт себя Идрис и представляет настоящую угрозу. Прошу принять необходимые меры в уничтожении еретички!

Письмо номер два.

Королю Найронда Фриндалю Доур Ильдарху.

От Гвина Грахельвана, из Ниарайдского Ордена.

Сейчас 6 октября 1148 года. Нахожусь в ГОРОДЕ Красная белка, в княжестве Варлиан. Обнаружил очаги ереси, прошу немедленного подкрепления, угроза высокого уровня!

Письмо номер три.

Командиру… командирррууу, комммаанндрилу…

Пальцы отказались слушаться, голова снова закружилась, ноги подкосились, и он упал, уронив на пол свечу с некоторыми бумагами, которые начали гореть. «Только этого не хватало!» Силы покидали его, а огонь распространялся. Он даже потерял способность как-либо говорить, его легкие перестали принимать воздух.

«Диандрил, даруй мне силы супротивиться тьме, даруй свободу от оков темных!» – молился он. – «Даруй свет, даруй победу!»

Дым становился все гуще и дышать уже было невозможно. Он чувствовал, как огонь постепенно добирается до него и Гвин ничего с этим не мог поделать. Изо всех сил попытался подвигать хоть пальцем или чем-нибудь еще, но надежда угасала на глазах и черный дым проник в его легкие. Он даже не мог кашлять, настолько был беспомощным, как вдруг, пламя обожгло его правую руку и ниарайд вскочил, кашляя, вдыхая остатки воздуха. Сперва взял письма и ползком попытался добраться до выхода, но вспомнил, что старика вот так не стоит оставлять, достойный человек заслуживает достойных похорон. Ниарайд взял его на плечо и побежал сквозь пламя. Как только вышел наружу, положил труп на холодную землю и упал на четвереньки, кашляя и восстанавливая дыхание. Изо рта выходила белая жижа, голова пульсировала, запах гари надолго оккупировал его ноздри.

Местные стояли, наблюдая за разрушающимся домом, им ничего не оставалось, как смотреть за пламенем, уничтожавшим бывший музеем, ныне управительский дом. Всё было кончено…

К нему подошёл пораженный от удивления капитан стражей в ночной рубашке, он рыгнул.

– Что случилось? – пробормотал стражник.

– Как видишь, горит дом, а господин Лиахон умер, – ответил ниарайд, запыхавшись и кашляя через каждое слово. – Он мне все рассказал, что тут у вас происходило.

– Но она же ушла из города! – запищал капитан, схватившись за голову и рухнув на корточки. – Когда же она нас отпустит?! – в его голосе, была заметна истерика. – Каждую ночь! Каждую ночь она приходила к нам! Чего она хочет от нас?!

– То, чего она хотела, уже добилась, – огорченно вздохнул ниарайд, наконец придя в себя. – Вернулась к своим детям. Где тут у вас ближайшая почта?

– Нет почты, – заревел стражник. – По её велению закрыли, а почтальоны покинули город.

– Чтоб поразило всех огненное пекло! – выругался ниарайд. – Тогда слушай! – он схватил капитана за плечи и потряс. – Я даю тебе особое задание! У меня есть два письма, которые ты обязан доставить в ближайший почтамт! От тебя зависит, – начал он, но вдруг заметил любознательные уши местных жителей. – Живо все по домам! Насмотрелись и хватит! – за ним рухнула балка здания, ещё больше усилив пламя. – Эти письма, особой секретности и важности, от них зависит будущее всех нас. Ты понял меня?!

Капитан не ответил, затерявшись в глубинах сознания, за что итоге получил лёгкую пощёчину.

– Ты понял меня?! – заорал Гвин.

– Да, да, понял, – нервно кивнул стражник.

– Езжай прямо сейчас, лучше всего с отрядом.

Капитан стражей неуклюже поднялся на ноги и побежал в сторону дома выполнять поручение, а ниарайд, обратившись в орла, полетел назад.

Бубенцы

Шёл обильный снегопад, солнца не видно который день, уже невозможно было разобрать, который час. Санни из кустов наблюдала за медведем, который удобно устраивался в берлоге. Животное пыхтело и стонало, нагребая себе подобие подушки, ветки использовал как прикрытие. Снег должен со временем его закрыть. У девочки появилось желание лечь рядом с ним и обнять лохматое чудо. Она в прыжке приземлилась рядом с берлогой и села на корточки, животное даже не заметило её появления, или ему было лениво, зима близко, лишь бы не беспокоили, но его побеспокоили, Санни легла рядом, и зверю это не понравилось. Медведь резким ударом отбросил её, оставив ужасающие раны, разорвав грудь, лицо и платье. Он угрожающе заревел, но девочка быстро пришла в себя, восстановив раны, в её глазах появился азарт.

– Хочешь поиграть, мишка? – оскалилась она, и одним ударом сломала ему челюсть.

Животное простонало, сделало нелепые шаги и рухнуло наземь, испуская последний дух. Ей стало грустно, никто её не любит, она всего лишь хотела уснуть рядом с мишкой, но тот её отверг.

Санни без особого энтузиазма перевернула тушу и начала сдирать шкуру. По странному стечению она даже не хотела есть, даже капли крови в рот не взяла, лишь отделяла толстую кожу зверя от мяса. Выходило неаккуратно, поэтому пришлось оторвать лапы. Когда всё было сделано, она поволокла шкуру в дом. По пути помылась в ручье, изучила разорванную одежду, одна лямка была оторвана. «Надеюсь, Айди не будет ругаться».

У неё постепенно терялся интерес ко всему, даже этот толстяк Бургон не вызывал интереса, да и аппетит испортился, вечный голод её больше не мучил. Ей хотелось свободы, идти куда хочешь, делать что хочешь, знакомиться с новыми людьми, но сначала нужно выяснить как. Кроме Айди и Бургона она никого не знала.

Снег уже был по колено маленькой девочке, но это никак не мешало ей идти, холода все ещё не чувствовала, но почувствовала внезапное онемение в левой стопе и ей стало больно, вот оно, что значит боль. Санни осторожно села и посмотрела на посиневшую пятку. Она вдруг почувствовала беспомощность и тревогу, впервые осознала, что одна.

– Айди! – крикнула она, но её никто не слышал. – Айди, помоги мне! – и снова тишина, лишь эхо беспорядочно повторяло за ней, навернулись слезы.

Она вспомнила, что мишка был тёплым, значит шкура тоже. Оторвала кусок от шкуры и привязала к ногам, оставшуюся часть обвила вокруг себя. Девочка хныкала, но заставляла себя не останавливаться, ей нужно вернуться, но почему-то она забыла дорогу. Ходила кругами, кричала, спотыкалась и снова шла. Силы ее покидали, она стала уставать, впервые. Начались приступы кашля, а тело стало горячей, сдаваться нельзя, ни коем случае. В ином положении она могла бы махом перелететь все расстояние по веткам, но не сейчас, сегодня её впервые одолела слабость, к ней подползал страх, скребя своими острыми когтями, доказывая ей, что она тоже является маленьким бесполезным существом, нашептывая ей упасть, сдаться и предаться безвестности, в которой она будет в безопасности.