Чикаго

Помню свои первые эмоции, когда увидел боксерскую грушу, перчатки и совсем других ребят, чем мои друзья. Ни то чтобы у меня была такая плохая компания, просто жили, как все, больше выживали чем жили. Нехватка денег, папа работал, как мог, но частенько выпивал после работы с мужиками, маме все это жутко не нравилось и начинались скандалы, а я чтобы в свою очередь все это не слышать, просто убегал на улицу.

Где слонялся по улицам, строил шалаши, рано начал пить курить, мотоциклы, девочки… Только выиграв первый раз бой, я осознал какой счастливый билет мне выпал, как могла бы повернуться моя жизнь не окажись Михалыча рядом….

–Кто там? Теть Валь вы, одну секунду!

Твою же мать, этот голос, шелестящий, нежный, мелодичный, моя девочка любимая… Решительно тряхнул головой. Не любимая она тебе больше Артем, все хватит, забудь. Нет ее в твоей жизни, это просто мать твоего сына, женщина с которой, как ни крути, а общаться мы должны, с которой нас столько много связывает…

Она так внезапно, быстро распахнула дверь, что я сам не ожидал. Отступил на шаг и просто молча смотрел на нее. Белокурые волосы обрамляли узкое худенькое личико, я ожидал, что она поправится после родов, но она лишь похудела еще сильнее. Большие глаза так удивленно смотрели на меня, в них читалось, что я видавший виды человек не мог даже описать… Пошатнулась и оперлась рукой о дверной косяк, блеснуло кольцо, ненавистное обручальное кольцо, которое ей на палец одел другой, навсегда отдаляя ее от меня.

–Здравствуй! -произнесла еле слышно.

Я молчал будто идиот, прекрасно осознавая, что нужно что-то сказать, но вместо этого, даже с места сдвинуться не мог. Три долгих года не виделись, три… Столько сказать всего хотелось и ненависти много накопилось и отчаяния за все, а вместо этого просто смотрел на нее. В эти родные глаза… Столько картинок, как шоу слайды перед глазами проносились, мой человек, моя женщина… Чужая, но моя, ведь сердце ее до сих пор чужой не считало несмотря ни на что. Сердце… Как я надеялся, что оно не проснется при встрече с ней, а нет проснулось, еще как….

–Здравствуй!

Хотя так и было, впервые за три года увидел ее, ту кого когда -то так безумно любил.Сам свой голос не узнавал, и себя не узнавал, как мальчишка, словно дурной пацан на лестничной клетке стою и смотрю, будто в первый раз.

–Проходи Артем, я числа перепутала, думала завтра, с Еленой Ивановной неделю назад созванивались, да с головы все вылетело, прости пожалуйста! -устало произнесла Алена.

Я шагнул в сторону коридора, переступил порог знакомой до боли, своей квартиры, где не был столько лет. Старался не вдыхать аромат ее парфюма, вообще не дышать в ее сторону. Поставив сумку на полу, посмотрел, как она закрыла дверь. Нервничает, дергается, наверное, думает, что я пришел жизнь ее ломать, только я ни, какой, то изверг, я этого никогда не сделаю.

–Чай, кофе, есть коньяк! Черт, ты голодный, наверное! Салат есть!

Она так нервничала, чуть ли не бегом понеслась в сторону кухни, а я молча вошел в ванную, помыл руки и открыв кран с холодной водой, сполоснул лицо. Такая хрупкая, тонкая, когда-то моя… Она вызывала дикое желание, обнять ее, прижать к себе, встряхнуть, забрать у этой мрази, но я знал так нельзя. Свой выбор она уже сделала.

Войдя на кухню, смотрел на ее суетливые движения, как она чуть ли не весь холодильник на стол выставляла. Руки тряслись, вся сама тряслась. Аленка…

–Прекрати Ален, я не голоден! Данька у матери?

Она кивнула, закрыла дверь холодильника и своими большими испуганными глазами, уставилась на меня.

–Да! Ася болеет, не справляюсь!

–А муж не помогает разве?

Алена прикусила губу, от меня не укрылся этот жест, на зоне действительно становишься хорошим психологом, и обращаешь внимание на все, даже на малейшие изменения в человеке.

–Помогает, но работы много! Ты коньяк будешь?

–Сядь ты, сам налью!

Я потянулся к бутылке, так есть хотелось пока ехал, но сейчас смотря на салатницу, холодец и аппетитное мясо, понимал, что кусок в горло не полезет. Все это она так заботливо готовила для своего любимого мужа, но не меня. От этой мысли злость накрывала, в дрожь бросало, и давно утихшая ревность, поднималась вновь и вновь…

Налив себе и ей, молча протянул бокал. Старался даже глаз не поднимать, не хотелось смотреть в ее глаза, не хотелось видеть в них испуг, отчаяние…

–С освобождением Артем!

Ее слова звучали вроде, как и победно, а с другой стороны, как приговор… С освобождением…

–Спасибо Алена! -глухо произнес я и залпом опрокинул в себя горячительное…

Кровь тут же забурлила, надо же, раньше мне нужно было гораздо больше, неволя сделала свое дело…

Алена села на стул, слегка отодвинулась и молча смотрела на меня.

Я же наливал еще, знал, что лучше закусывать, но о еде думать не хотелось, столько сказать нужно было, а понимал, что не скажу, все лишнее будет, но и прийти сюда, чтобы молчать, тоже глупо было.

–Что врач говорит? Какие прогнозы у Даньки?

Все- таки решил посмотреть на нее, лицо раскраснелось, при мне она особо не пила, всегда деликатно отказывалась, а сейчас, сама, первая взяла в руки стопку.

–Никаких Артем, в Израиль ехать нужно, деньги на это нужны, большие деньги! Где их взять?

–Квартиру продать!

Алена широко распахнула глаза.

–А жить где?

–Муж не заработал, или честный мент?

Она побагровела, но удержала лицо.

–Артем, я, понимаю, как это выглядит! Мы живем в твоей квартире, и, конечно, это ужасно, но…

– Не бигуди! -грубо перебил ее я. -Мне не жалко, дело не в этом, ради Даньки квартиру надо продавать, я если надо и дом наш с матерью продам! Пусть твой подсуетится, жилье подыщет, тем более у вас малая растет!

Алена молчала, а я, не дожидаясь ее, выпил коньяк и поморщился… Злость накатывала все сильнее.

–Снимать с маленьким ребенком? -еле слышно спросила она и отпив, тоже поморщилась.

Я протянул ей бокал с морсом, смотря на то, как она краснеет все сильнее.

–И что? Лучше смотреть на его мучения? Отлично ты сказала! С маленьким ребенком снимать, у тебя один ребенок получается?

Алена, даже ни сделав ни глотка, поставила бокал обратно на стол.

–Артем ты чего? Я просто неправильно выразилась!

–Все нормально Алена, правильно ты выразилась! У вас дочь, Данька не его сын, так зачем же что-то делать! Только для меня, он дороже всех на свете, и я тебе сказал, скажи своему и ищите жилье! Квартира пойдет на Данино лечение!

Алена молчала, из красного, ее лицо побледнело, было видно, что ей неприятен этот разговор, но она и сама понимала, срок не вечен, и рано или поздно, это должно было случится…

–Прости! Я сама не своя, проблем много, я поговорю с ним! Правда прости!

Резко встала, и задев локтем бокал, уронила его на кафельную плитку. Осколки разлетелись по ней моментально. Алена, взмахнув руками, потянулась за веником и совком. Принялась сметать их, не поднимая на меня взгляда, а я, наоборот, во все глаза смотрел на нее. Она далеко не счастлива… Нет… Со мной выглядела лучше, счастливая, уверенная в себе, в платьицах, а сейчас… Какая-то нелепая кофта, протертые джинсы, да черт возьми, и в них она была прекрасна, самой красивой женщиной на свете, только все равно все не то, не та Аленка… Даже когда ко мне на зону приезжала, другая была. Краше, счастливее… Аленка, моя Аленка, что же ты натворила то…

Сам не понимая, коньяк ли это, нехватка женской ласки, или дикость, безумная тяга к ней, встал, и взяв ее за плечи, тут же прижал ее к стене. Совок и веник, выпали из ее рук, она не шевелилась, просто стояла и смотрела на меня, как завороженная в мои глаза. Словно знала, это должно случится, словно сама этого ожидала, непроизвольно, боясь себе признаться в том, что не умерло еще ничего, а ведь по глазам я читал, не умерло, моя она девочка, только моя… Нет Артем, ее трахает каждую ночь другой, она жена его законная, она ему ребенка родила, а ты никто, больше никто… Просто бывший муж и все.. Отпусти ее придурок, отпусти, пока не поздно.

–Если бы ты знал, как я скучала! Я тысячу раз пожалела обо всем! Я безумно скучала, слышишь безумно!

Тонкие руки обвились вокруг моей шеи, сама подалась вперед, в этот момент словно отключили мозг, мои ладони грубо сжали ее талию, вдохнув аромат женщины, своей женщины, жадно, до одури впился в ее губы… Я не знал пожалею ли об этом или нет, но дикий стон сорвавшийся с ее губ, говорил лишь обо одном, она не забыла силу моих рук, не забыла, как я брал ее когда-то у этой стены, как она вся и без остатка была моя, прошло столько лет, а ее хрупкое тело, до сих пор таяло в моих руках.. В висках билась лишь одна мысль» моя…Только моя сука, несмотря на все, она моя… Лишь моя, как бы я ни старался в себе задавить все, мысли и воспоминания говорили об обратном, я зависим, я не могу без нее и возможно сейчас произойдет безумство, но лучшее, что было со мной за последние годы…»

Я уже не остановлюсь, чего бы мне это не стоило, даже если ее ублюдок мент, придумает тысячу причин закрыть меня вновь, я трахну ее сейчас, грубо и жестко, как только могу, как только хотел все эти годы, прямо сейчас, прямо здесь, вот у этой гребаной стены… Свою женщину, свою бывшую жену, но сейчас она моя и плевать на все… Только моя…

Глава 4

[ЯНА]

–Может, расскажешь кто тебе дурь продает?

Я смотрела в его холодные, лишенные каких, либо эмоций глаза. А он словно в нетерпении, барабанил пальцами по столу.

–Как долго, я должен ждать ответа Яна?

Я пожала плечами.

–Я не понимаю, о чем вы Анатолий Максимович!

Верестов криво усмехнулся.

–Ты хочешь, чтобы я матери все рассказал? У нее сердце, тебе ее не жаль? Хотя если ты схватилась за кокаин, думаю тебе уже никого не жаль девочка!

Я молчала. У мамы, действительно были неполадки с сердцем, и я безумно сильно переживала за это, ни находя себе места. Ублюдок, знал на что надавить, прекрасно понимая, как мама отреагирует, узнав о моем пристрастии к ореху.

–Нет не хочу! Это вам Анатолий Максимович ее не жалко, раз рассказывать пойдете!

На лице Верестова заходили желваки, он грубо выругался, но тут же взял себя в руки.

–Если бы я не любил Аллу, я тебе клянусь, твоей ноги бы в моем доме не было! За все твои выходки Яна! Ты живешь здесь, и пользуешься всеми привилегиями, только благодаря Алле, мне своих недоумков хватает! За тобой, я подтирать сопли, явно не намерен !

Я прищурилась.

–Вот вы, как о родных детях то! Нехорошо Анатолий Максимович, очень нехорошо!

Верестов вновь выругался.

–Дай мне живо координаты поставщика, и катись отсюда! Но учти, Яна, еще одна такая выходка, я тебя в рип центр положу, будешь лежать в клинике для наркоманов, если не поймешь!

Как ни странно, но внутри меня ничего не дрогнуло, я не понимала, то ли действительно на меня так кокаин влияет, то ли мне просто все так надоело, но его угрозы совсем не действовали на меня.

–Зачем вам его координаты? Вы знаете, я с дилерами, особо не знакомлюсь! Да, и они люди весьма осторожные, телефоны кому попало не дают!

Верестов с такой злостью смотрел на меня, что я понимала, будь его воля, и он бы испепелил бы меня своим взглядом, а еще лучше взял бы и об стол головой ударил, но он сделать этого не мог, поэтому изо всех сил сдерживался.

–Почему- то я тебе не верю!

Я откинулась на кресле, стараясь сохранять серьезность.

–Ваше право, Анатолий Максимович, я говорю чистую правду! Название клуба могу сказать, а, как его найти и как его зовут, тем более номер телефона не знаю! Установите слежку, вы же всемогущий!

Верестов, побледнел, а затем покраснел, было видно, что его терпение на пределе, а я если честно этого только и добивалась. Конечно, понимала, что маме тяжело без меня будет, но он ее в обиду точно никому не даст, а мне здесь не место. Я просто с ума сойду, если стану женой Тамаза, худшей участи, не придумаешь. Я не мама, не смогу терпеть чтобы меня затыкали. Да и не лежит к нему ничего. Секс, это конечно прекрасно, но… Я помню, как в Лешку была влюблена, как когда он меня первый раз обнял, вся дрожала в его руках. А с Тамазом, было все по-другому. Грубо, жестко, но то, чего я хотела, я не получала. Мне было невыносим понимать, что у него не так, несмотря на всю жестокость свою, он действительно ко мне проникся, а я ему дать кроме, того, что ноги перед ним раздвигала, ничего не могла.

–Ты свободна Яна! Надеюсь, ты все поняла и не настолько безнадежна, что без врачебной помощи не справишься!

Я лишь фыркнула, и ни говоря ни слова, пошла к двери. Я сама не знала, безнадежна я или нет, но почему-то в голове, все действительно, сильнее и сильнее, билась мысль, раздобыть кокаин.

Я не знаю, сколько прошло времени, но к вечеру, мне стало совсем невыносимо. В голове будто дятел засел. Очень нужен был орех, позарез. Я, даже представить не могла, что у меня начнется ломка, самое страшное слово для наркоманов. Черт возьми, Яна, да что ты несешь, ты не наркоманка, далеко не наркоманка, даже думать так не смей. Встав с кровати, нервно зашагала по комнате, пытаясь отвлечься, убедить себя окончательно в том, что я не зависимая. Вытянув вперед руки, с ужасом отметила, что они трясутся, но тут же, как бы не звучало это масло масляное, постаралась взять себя в руки. Все будет хорошо, все хорошо, это пройдет… Села обратно на кровать, пытаясь переключить мысли, и на ум ничего не пришло, как сегодняшний мужчина. Артем… Как из моего сна, что за совпадение то такое? Наверное, я его больше никогда не увижу, да может и к лучшему, я явно его не заинтересовала. Хоть и смотрел так испытывающе, неистово, а потом я куда -то делась, растворилась в своих мыслях, и все. Закрыла лицо руками, всю трясло, стало на минуту страшно, а что, если я правда без помощи врачей не обойдусь? Нет, бред это все, я очень сильная, я справлюсь.

Я провалилась то ли в бред, то ли в сон, когда очнулась, за окном уже был вечер, только мне было наплевать и на погоду, и на все. Мне становилось хуже, жутко болела голова будто после похмелья, тряслись руки, и страх какой-то подкатывал, непонятный, липкий, будто что-то плохое случится. Еле встав, принялась набирать Эдику, но, как, назло у сученыша, были отключены все телефоны. Матерясь по дороге, еле дошла до ванной, и уставилась на себя в зеркало. Я похудела, заметно похудела, и, конечно, это было хорошо, но, с другой стороны, я стала излишне худой. Мало ела, почти не спала… Неужели… Ударила ладонью по раковине, выть хотелось, знала, что нельзя ехать в клуб, что Верестов действительно расскажет матери, еще если и Тамаз узнает, а хотя я понимала он уже знает, мне несдобровать, но желание увидеть белый порошок, было настолько сильным, что все тело ломило от боли в прямом смысле. Я понимала если сейчас передо мной, не, окажется, дорожка, я просто сойду с ума, упаду на пол и буду валяться не сумев встать, как бы я не хотела это признавать, но это уже стало сильнее меня, гораздо сильнее чем я предполагала.

[АРТЕМ]

Я не был никогда монахом, и знал, что женщинам это всегда нравилось. Уют, держаться за руку, все это было прекрасным, но когда острые ноготки прохаживались по моей спине, а желанный женский стон с моим именем на губах, звучал все громче, ощущения были непередаваемыми… Одеяло к чертовой матери, валялось на полу, как и все и ее и мои вещи, но нам обоим было плевать на это. Разгоряченные, дикие от страсти, мы оба не знали сколько времени прошло, только знали одно, что сейчас вечер. Алена лежала на моей груди, безостановочно целуя ее, а я пальцы запустив в ее белокурые волосы, перебирал их, чувствуя с одной стороны столько нежности к ней, а с другой дикое непреодолимое желание, вновь ворваться в ее тело и трахать с новой силой.

–Он тебя так не трахает? -резко спрашиваю ее я, хватая за волосы.

Я хорошо знаю, как ей нравится, ее вкусы не изменились, как была неутолимой сучкой, так и осталась. Ее глаза темнеют от страсти, она до ужаса любит секс, любит грубость, ей нравится это, ее заводит. Приподнимается, вырвавшись из моих и садится на меня сверху, глаза все также продолжают гореть.

–Ты недотраханная!

–Да! Он так, как ты никогда меня не трахал!

Закрывает мой рот своими алыми губками, и тут же во всю длину садится на мой член. Черт возьми сука, какая же она вкусная, узкая, как в ней хорошо. Как я скучал по ней… Обхватываю ладонями Аленку за попку, и прижимаю к себе сильнее, чувствуя, как член пульсирует в ней. Громко вскрикивает, откидывается назад, и движениями, дикими, быстрыми, динамичными, двигается на нем.

–Ты не изменилась сучка!

Мои пальцы перемещаются к холмикам ее груди, касаются загрубевшими подушечками пальцев ее сосков. Так напряглись, хочется думать о том, что, когда этот ублюдок касается их, они так не стоят. Громко вскрикивает, и тут же замирает на мне. Черт возьми, из соседней комнаты, раздается детский плач.

–Я сейчас! Прости!

Соскочив с меня, на ходу одевает трусы и бежит к ребенку, а я лежу на кровати, прикрыв глаза. А я и забыл, она не моя, и ребенок это не мой, она чужая женщина, замужняя, не моя…

Спустя полчаса, она опять лежала в моих объятьях, а я понимал, что все делаю неправильно. В голове билась мысль, встать и уйти, что это не моя женщина больше, она замужем, у нее есть ребенок, но ее тонкие руки, все сильнее переплетались вокруг моей шеи, будто путы. Не мог оторваться, и все крепче сжимая в своих руках, остро ощущал всю боль, через которую прошел, когда она вновь вышла замуж.

–Я жалею, что все так вышло! Ты мне, наверное, не веришь? -еле слышно спросила меня, заглядывая в глаза.

Я лишь молча смотрел в потолок. Какая уже разница была, верю я ей или нет, все давно закончилось, а сейчас просто страсть с головой накрыла и не более того. Оба взрослые люди, и оба это понимали.

–Артем! Ответь! Ты почему молчишь?

Поворачиваю голову к ней, хочется верить, также хочется дико целовать ее, обнимать всю, подмяв под себя не выходить из нее, даря ей все прелести грубого животного секса, как она любит, но понимаю, она на этой кровати с мужем законным спит, а я ее только здесь оттрахал.

–Тебе самой как? – Тихо спрашиваю я ее.

–Ты о чем? -Алена широко распахивает свои большие наивные глаза, которые я так любил, да и что себе то вру, я и сейчас их люблю.

Актриса гениальная, сучка, всегда такой была, только я без ума от нее, слепо влюбленный так и не разглядел в ней эту червоточину. Всю эту гниль… Хотя, может я сейчас приукрашивал, она, итак, шесть лет верно ждала меня, девки нынче поганые пошли, насмотрелся на пацанов, и по году дождаться не могли, ни говоря уже о более большом сроке. Скидываю ее руки со своих плеч, и встаю. Алена недоуменно смотрит на меня. Во все свои большие глаза.

–Артем, что не так?

–Все не так, Алена! -хмуро отвечаю ей я. -У тебя муж, ребенок, накрыла страсть, бывает, но на этом все!

Тут же кидается ко мне, но я останавливаю ее, держа за плечи.

–Не стоит, Алена, лишнее это все!

Самому больно это говорить, ведь при виде нее только рассудок теряю, мозг отшибает напрочь и трезво мыслить не могу, но знаю так лучше будет. Не стоит ворошить прошлое, к хорошему это явно не приведет. Ее всю трясет, ресницы дрожат, слезы ее мощное оружие, но меня уже не проведешь. Решительно встряхиваю ее.

–Хватит, Алена! Ты чужая женщина, замужняя! Так веди себя достойно!

Она нервно закусывает губу, а я, отпустив ее, принимаюсь одеваться. Только хуже себе сделал, знал ведь, что так нельзя, но не удержался, набросился на нее словно голодный зверь, и дело даже было ни в том, что бабы давно не было, а лишь ее до ужаса хотел, до ломоты в костях. Любил я эту ведьму, и любовь эта бл..ская никак отпускать меня не хотела.

–Ты же не можешь без меня Артем, как и я без тебя, я знаю это!

Все это, так тихо произносит, с надрывом, будто фразы из дешевых мелодрам, а у меня кровь в венах закипает. Да не могу я без нее, ну и что с того… Она все сделала, боль мне такую причинила, что я семь кругов ада проходил, пока она с ним в кровати кувыркалась. Дрожь берет и тут же дикая ярость, понимаю, что уходить надо, пока дел не натворил, а в этом я мастер.

–Ошибаешься! -как можно холоднее произношу я. -Я документы подготавливать к квартире буду! Так что скажи своему, раз уж он такой честный мент, пусть воровать учится!

Алена вспыхивает, а я разворачиваюсь, и иду в коридор, от всего что когда-то мне было таким родным, близким, от нее… Теперь здесь все чужое, пустое и не мое.

Я знал, что она не бросится вслед, не дай Бог, соседи увидят, что о ней подумают. Что она, что теща моя, в кавычках любимая, всегда первыми, лучшими, стремились быть. На улице не просто накрапывал, а уже начинался сильный ливень. Во тебе и конец июля, хотя питерская погода, что с нее взять. Нужно на вокзал ехать, и оттуда к матери, там она и Данька, под Питером. Данька… Единственные люди кто сердце мое грели, он и мать. Алена? Тело мое лишь согрела, а в душе, как зияла дыра огромная, так и осталась, никакие заплатки не помогут. Слишком сильный диагноз был, когда переломал себе все, упав с высоты своих иллюзий. Знал, что дождаться сложно, но не хотел верить, что это меня когда -либо коснется. Думал выйду, и все по новой будет, вот только по новой уже никак. В прошлом я боец, чемпион, а отныне обычный зек со справкой в руке и не более того. Медленно подошел к остановке, несмотря на то что лето, из-за дождя темно, мрачно, сыро. Хотя может я приукрашивал, это в душе у меня так было. Выругавшись, закурил, ни на ту остановку встал, нужно на другую сторону. Матеря проклятый дождь, принялся переходить дорогу, как внезапно замер. Всегда, реакция была хорошая, и от ударов отворачивался и в нокауты не попадал, а тут… Прямо на меня с бешеной скоростью, летела, нет не летела, а именно неслась дорогая иномарка…. Сука… Рванув с места, я в считанные секунды, успел проскочить перед ней, а машина по всей видимости, потеряв управление, завертелась юлой и со всей силы врезалась в столб. Сигарета выпала из рук, народу поблизости никого, в такую погоду, хозяин собаку из дома не выгонит, да и район у меня обычный, тачка явно дорогая, не местная. Понимая, что лучше не ввязываться и дождаться своей маршрутки, я постоял пару секунд и решительно направился к тачке, зная, что по-другому не умею… Подойдя к ней, распахнул дверь, на сидениях полулежала девчонка. Вот же черт… Бампер в хлам, но ни это было страшное, девчонка была без движения. Вытащил ее из салона, и подняв на руки, едва не уронил. Такого просто быть не могло, сейчас на моих руках, лежала та самая пафосная леди с высокомерным взглядом, которая так презрительно смотрела на меня, когда наши такси столкнулись. Вошел на остановку, под козырек, и опустил ее на лавочку, понимая, что на ней кроме пару ссадин и царапин ничего нет. Огонь девчонка, в рубашке родилась… Приподнимаю ее за подбородок, почему-то ощущая такое дикое волнение, которое в свое время один раз в жизни ощущал, перед своим первым боем. Она приоткрывает глаза, и мутным взглядом смотрит на меня. Глаза такие красивые, умные, серьезные, да и сама хорошенькая, только в тоненьком платьице, дрожит вся. Стаскиваю с себя куртку, и накидываю на ее плечи.

–Ты мне снишься Артем?

Вздрагиваю… Голосок такой приятный, слегка хрипловатый, но красивый… Артем… Откуда она знает, как меня зовут. Ах да, таксист же ко мне обращался по имени, пока ехали за жизнь разговорились, тоже сидел, а, как говорится, рыбак рыбака видит издалека. Надо же, имя мое запомнила, кукла такая…

–Нет не снюсь! Надо гайцов вызывать подруга! Машина твоя в хлам!

Хлопает, явно искусными ресницами и криво улыбается.

–Да, и похрен, главное, ты рядом! Забери меня отсюда!

Я во все глаза смотрю на нее. На сумасшедшую не похожа, хотя взгляд явно безумен, алкоголем не пахнет, хватаю ее за руки, и смотрю на вены, но они чистые. А с ней явно что-то не так.

–С тобой все хорошо девочка? Ты под чем? Ты меня явно с кем-то спутала! Может сотрясение?

По -хорошему нужно скорую вызвать, но сейчас менты приедут, и опять я. Но уйти, и оставить ее в таком состоянии, я не могу, не по мужски это, да и нужно разобраться что с ней, никогда я еще такого сияющего блеска в глазах, как у нее, ни у кого не видел.

–Не уходи! -еле шепчет она. -Я не билась головой, просто ты мое спасение, ты приснился мне!

Закидывает ногу на ногу, и смотрит на меня, а я впервые теряюсь, у нее явно не все в порядке с головой.

–Где ты живешь?

–В коттедже, далеко отсюда! Не отвози меня туда! Как ты не понимаешь, там он…

–Кто он?

–Верестов, тиран и урод! Я не мать, я не хочу всю жизнь прогнувшись жить!

От услышанного темнеет в глазах, конечно, Верестов, это не такая уж редкая фамилия, как,Не пей пиво, или Лисий нос, но все же.

–В коттедже где именно?

Мой голос срывается, почему-то заранее уже знаю правду, и совсем ее слушать не хочу.