По законам хищников

– Ты чего притихла, заноза? Струсила что ли по глуши в компании мужиков ехать? – нарушил молчание Влад спустя примерно минут пятнадцать.

– Ты когда-нибудь видел меня напуганной или хотя бы растерянной?

– Было дело.

Он бросил на меня быстрый взгляд через плечо и ухмыльнулся, в неярком свете приборной панели выражение его лица показалось загадочным и коварным.

– О чем ты? – тут же навострил уши Марк.

– Не бери в голову. – Я не сводила глаз с дороги, пытаясь понять, что же меня смущает. Может, отсутствие встречных машин? Так этой дорогой и в хорошую погоду мало кто пользуется: местные вроде заезжают с другой стороны. – Он о том времени, когда ты заболел. Я думала, ты что-то серьезное подхватил. Вот и занервничала.

– Ты волновалась обо мне, чертенок? – Марк повернулся ко мне, на лице его расцвела довольная улыбка.

– Мы же дружим. Что тебя…

Я не договорила, потому что машина сопровождения вдруг остановилась. Влад тоже затормозил. Охранники зачем-то вышли из машины. Влад открыл окно, высунулся и спросил, что случилось. Мужчины направились к нам. Пятеро. Я ощутила, как тревога тугим узлом скрутила внутренности. Андрей сунул руку под распахнутую куртку.

Черт! Черт! Черт!

– Влад, сдавай назад! Живо! – тряхнула я его за плечо. – Ну же! Газу!

– Чего?

Он меня не послушал, а Андрей уже подошел к водительской двери. Остальные четверо окружали машину.

– Почему остановились? – снова спросил Влад.

– Потому что вас троих похищают. – Андрей вытащил руку из-под куртки и направил дуло зажатого в ней пистолета прямо на него. – Идем, прогуляемся немного.

Другой охранник постучал рукоятью оружия в окно со стороны Марка и жестом велел покинуть автомобиль.

Тут же распахнулась задняя дверь и третий мужчина, Сергей, упершись одной рукой в крышу машины, вторую протянул мне. У него тоже имелся пистолет, который был заткнут за пояс.

– На выход, принцесса.

– Я-то выйду, Сереж, и сделаю, что скажете. Правила игры знаю, не впервой в роли заложницы. – Я отмахнулась от его руки и выбралась из автомобиля самостоятельно. Не врала: меня действительно похищали однажды, три года назад. – А вот вы все скоро сдохнете. Не боишься?

– Тебя нам, что ли, бояться надо, Анюта?

– Ну меня-то вам чего опасаться? Я создание хрупкое и нежное. Не дура, с большими грозными дядями в драку не полезу.

– А, понятно, на дружков своих надеешься? – Он достал из кармана наручники.

Я промолчала и послушно протянула руки, они слегка дрожали. Куртку сняла в машине, а надеть ее обратно мне не дали. И теперь я стояла на ледяном ветру в тонком свободном джемпере и джинсах клеш. Распущенные волосы быстро намокали от снега и липли к лицу. Холодная сталь наручников коснулась кожи. Щелчок.

Я посмотрела на близнецов, они тоже вышли из машины. Им тоже не дали надеть верхнюю одежду и заковали в наручники. Марк попытался было сопротивляться, наплевав на оружие в руках похитителей, но сразу раздался выстрел. Пуля вошла в землю в каких-нибудь паре сантиметров от моей левой ноги. Все случилось так быстро, что я даже испугаться не успела, только вздрогнула и отшатнулась. Марк мгновенно замер, в ужасе уставившись на меня, но тут же выдохнул с облегчением, поняв, что я жива. Он процедил сквозь зубы:

– Не смей ее трогать.

– А ты не рыпайся, – бросил надменно Андрей: это он выстрелил, – если не хочешь, чтобы следующая пуля красовалась у твоего чертенка в голове.

О-о-о, так нам еще и прослушку подкинули; папа очень разозлится из-за происходящего, кровь будет литься рекой.

– Разве сможет она тогда поиграть с твоим членом? – Андрей заржал и схватил Марка за волосы, а другой охранник ударил его со всей дури по лицу, разбив губу.

– Двое на одного, да еще и с оружием. – Марк сплюнул кровь, когда Андрей его отпустил. – Один на один драться ссыте?

– Марк, – шикнул Влад на брата, призывая не дурить.

***

Справа от дороги на некотором отдалении от того места, где мы остановились, обнаружился заброшенный зерноток, поросший высоким густым кустарником.

Нас под дулами пистолетов затолкали в старую пристройку и усадили на покосившуюся деревянную скамью, которая жалобно заскрипела под весом близнецов. Кто-то из охранников принес пару кемпинговых фонарей, включил их и поставил на один из металлических ржавых стеллажей у стены.

Теперь я смогла осмотреться. Крыша местами прохудилась, и через дыры в потолке в помещение падал снег. Стены из серого кирпича потрескались, кое-где отвалилась штукатурка, обнажив кладку. В воздухе витал запах гнили и прелой древесины, исходящий от кучи сломанных деревянных ящиков, сваленных неподалеку от скамьи. Я заприметила, что из некоторых досок торчат длинные гвозди.

Влада и Марка для надежности связали еще и веревками. Теперь они могли лишь головами шевелить и испепелять похитителей взглядами.

Я заставила себя хоть немного успокоиться.

Итак, мы имели пятерых вооруженных мужчин от тридцати пяти до сорока лет. Андрей и Сергей уже несколько лет работали на моего отца, и до этого момента сомнений в их преданности не возникало. Трое других, Дмитрий, Кирилл и Роман, были людьми Игоря Григорьевича, именно они держали нас на мушке. Сергей дежурил снаружи, пока Андрей негромко разговаривал с кем-то по телефону. Значит, связь здесь все-таки была, а в нашей машине, помимо прослушки, скорее всего, установили еще и глушилку, которую активировали после звонка Владу. Получается, докладывать нашим отцам о том, что все в порядке они могут без труда, и нас не хватятся еще часа два-три минимум.

Думай, Аня, думай. Но оно как-то не думалось. От холода зуб на зуб не попадал, разве что близость Влада и Марка, между которыми я сидела, немного согревала.

Марк обратился к похитителям:

– Мужики, хоть Ане куртку дайте. Ну же, вы ведь не настолько бессердечные, чтобы смотреть, как девушка замерзнет насмерть?

– Мы тут надолго не задержимся. Ничего с ней за это время не случится. А простуду переживет, – ответил Роман.

– Уроды, – прошипел Марк.

– Не тебе нас судить, щенок избалованный, – ощерился Дмитрий. – Радуйся, что не отпинали вас как следует.

Марк плюнул им под ноги, за что тут же еще раз получил по лицу.

– Хватит! Пожалуйста. – Я осторожно, насколько это было возможно в наручниках, обхватила руками лицо Марка и развернула к себе. Меня никто не остановил. Я поморщилась, осторожно коснулась кончиками пальцев кожи рядом со свежей ссадиной на его скуле и прошептала: – Ну и зачем ты нарываешься?

– Чтобы ты меня вот так жалела, – улыбнулся он своей фирменной беспечной улыбочкой.

– Дурак.

– Кто вас нанял? – раздался спокойный голос Влада. Даже связанный по рукам и ногам, выглядел он собранно и внушительно.

Молчание.

– Продались? Или вам угрожают?

Снова тишина.

– Вы ж в курсе, что Жнец вам бошки поотрывает? Это наш с Марком отец человек миролюбивый, все по закону делает, а Жнец ментам вас не отдаст, прям тут и закопает.

– Заткнись, пока тебе тоже рожу не разукрасили и кляп в рот не запихали, – пригрозил Дмитрий, ткнув дулом пистолета Влада в лоб.

– Если сдадите своего нанимателя и отпустите нас, – и не думал замолкать Влад, – мы с братом уговорим отца замолвить за вас словечко перед Жнецом. И Аня тоже вступится. – Он многозначительно посмотрел на меня, я активно закивала подыгрывая. – К дочери Жнец точно прислушается и пощадит вас.

– Хорош трепаться. – К нам подошел Андрей, выглядел он крайне недовольным и раздраженным, видимо, разговор по телефону был не из приятных. – Вы понятия не имеете, кому ваши папки умудрились дорогу перейти. Даже Жнецу он не по зубам.

– Ну ты и ссыкло, Андрейка, – усмехнулась я. – Ведь какое только дерьмо с моим отцом не расхлебывал. Он же тебя скота от тюрьмы спас. Твоему брату-наркоману лечение оплатил. А ты, гнида, нож ему в спину вонзил.

Глаза Андрея налились кровью, он пугающе осклабился и, схватив меня за цепь наручников, дернул на себя. Я свалилась с лавки, оказавшись перед ним на коленях. Он сгреб в охапку мои волосы на затылке и вынудил запрокинуть голову. Шею пронзила боль.

– А ты, Анюта, чересчур дерзкая для той, кого велено по кругу пустить.

Повисла звенящая тишина.

Мое сердце забилось неистово, кровь зашумела в ушах, но я не подала виду, что на меня медленно накатывает паника, и взгляд от лица Андрея не отвела. Упрямо поджала губы и криво усмехнулась.

– Ты чего несешь, мудак? Тронешь ее и пожалеешь, – забился в путах Марк, но связали его профессионально, освободиться шансов не было.

– Только дернись в ее сторону, – вторил брату Влад.

– Вы, что ли, мне помешаете? – рассмеялся Андрей и дернул меня за волосы вверх, заставив встать с колен. – Нам велено через нее Жнецу послание передать. Показать, чего стоит его нежелание уступить. Все, что можете вы, ребятишки, это наслаждаться зрелищем. – Он посмотрел мне в глаза, и я отчетливо увидела мелькнувшее в них на миг сожаление, которое, впрочем, быстро угасло. – Уж не обессудь, Анна Евгеньевна, мы люди подневольные, у нас тоже есть семьи. Если выбирать между их благополучием и твоим… В общем, ты девка умная, сама понимаешь. – Андрей толкнул меня, попутно отдавая приказы сообщникам: – Ладно, парни. Времени у нас в обрез. Сделаем все быстро. Ромик, ты снимай видео. Ему нужны доказательства. Без них сделка будет недействительна.

– Мы на это не подписывались, Андрюх, – покачал головой Роман. – Мы не насильники, а она еще и несовершеннолетняя вдобавок.

– Согласен. Уговор был другой, – поддержал его Кирилл.

– Думаете, мне это нравится? – рявкнул Андрей, багровея от злости. – Я тоже не знал, что он ТАКОЕ выкинет. Сам пять минут назад инструкции получил. Но мы тут ничего не решаем. Надо, значит, сделаем. Или вы семьи свои схоронить хотите?

Они, естественно, не хотели, и дальше все происходило будто в замедленной съемке. Влад с Максом орали и пытались освободиться, но им быстро заткнули рты тряпками. Роман, убрал пистолет за пояс, достал телефон, навел на меня камеру. Андрей, Кирилл и Дмитрий встали передо мной. На их лицах читался стыд вперемешку с отвращением, гневом и… страхом. Да, своего таинственного нанимателя они явно боялись до усрачки, раз даже против моего отца решились пойти. А ведь Андрей и Сергей не один год работали с папой, знали и видели, что бывает с теми, кто смеет переходить дорогу Жнецу.

Андрей скинул с себя куртку первым, двое других последовали ему примеру. Оружие сложили на уцелевший деревянный ящик неподалеку.

– Держи ее, – приказал Андрей Дмитрию.

Но прежде чем кто-то из них успел ко мне прикоснуться, я взяла себя в руки и уверенно сказала:

– Нет. Я сама.

– Чего? – опешили мужики.

– Сама подготовлюсь. Только руки освободите. Сопротивляться не буду.

Бросила взгляд на близнецов, они перестали барахтаться, услышав мои слова, и смотрели на меня во все глаза. Похитители, видимо, тоже малость офигели. На что я, собственно, и рассчитывала.

– Ну что вылупились? – хмыкнула и вздернула подбородок, тряхнув волосами. – Слухи про меня до вас что ли не доходили? Мне ж насрать с кем и где трахаться, – врала напропалую. – Чем больше членов, тем лучше. Сделаем все по согласию, и ваша совесть будет чиста. На камеру я подыграю, чтобы ваш новый хозяин ничего не заподозрил. Грубости меня заводят, можете не сдерживаться, и тогда со стороны вес будет выглядеть как надо.

– Правду про тебя говорят. Совсем отбитая, – приблизился ко мне Андрей, пристально всматриваясь в мое лицо.

– Так и есть. Давайте, смелее. Повеселимся от души. – Я соблазнительно облизнула губы, одарив их сладострастным взглядом из-под опущенных ресниц, медленно провела пальцами по краю v-образного выреза джемпера, а у самой все внутренности от ужаса в комок сжались, пульс зашкаливал, накатила тошнота.

Андрей колебался, но потом достал из заднего кармана джинсов ключи от наручников и освободил меня.

– Ладно. Давай, демонстрируй свои таланты.

Я мысленно призвала на помощь всю удачу, которая только у меня имелась, и бога, в которого отродясь не верила, помолилась даже предкам.

Как там папа учил?

«Если попадешь в беду, Анюнтка, не думай о морали, отбрось сострадание. Главное выжить. Ты хищник, милая. А хищники никогда не интересуются у жертвы, можно ли ее сожрать».

Ладно.

Я, изящно покачивая бедрами, взяла одну из курток, брошенных мужчинами на пол.

– Не против, если я сначала подготовлю для нас уютное местечко?

Никто не возразил.

Я расстелила куртки у кучи с ящиками. Села на пол, широко разведя согнутые в коленях ноги и выпятив грудь, одну руку оставила назад, опершись на нее, второй поманила к себе Андрея. Он послушно подошел, опустился на куртки передо мной, положил руку мне на талию, я зарылась пальцами в его волосы, потянулась к губам, а потом… резко вонзила ему в шею небольшой обломок доски с острым краем, который вытащила из кучи за спиной.

Андрей захрипел, хватаясь за горло. Я резко выдернула обломок. Кровь брызнула фонтаном, попала мне на лицо. Я со всей дури пихнула его в живот прямо на стоящих за его спиной Кирилла и Дмитрия. Метнулась в сторону, к ящику с оружием.

Дядя Стас, наш начальник охраны, по просьбе отца регулярно тренировал меня, гоняя до изнеможения, доводя каждое движение до автоматизма, и сейчас я была готова расцеловать ему за это ноги. Я схватила пистолет быстрее, чем ошарашенный Роман отбросил телефон и достал свое оружие.

Снять с предохранителя, прицелится…

Бах! Точно в голову. Роман завалился навзничь.

Резкий разворот на сто восемьдесят градусов. В дверях уже появился Сергей, который прибежал на шум с улицы. Выстрелили одновременно. Но он, видимо получив приказ оставить в меня живых, целился в ногу. И это меня спасло. Бедро обожгло адской болью, однако Сергею не повезло, ему пуля попала в сердце.

Я пошатнулась, припала на одно колено. На меня бросился Дмитрий, пока Кирилл пытался зажать рану на шее Андрея и не дать тому умереть.

И снова: бах! На этот раз из-за боли и неудобного положения прицелиться нормально не вышло. Попала Дмитрию в живот. Он упал рядом, но остался жив. Дернул меня за здоровую ногу, и я тоже шмякнулась на пол. Дмитрий подтянулся на локтях, навалился на меня, игнорируя мои яростные пинки. Страх и адреналин придали сил. Вмазала ему рукоятью пистолета в висок, потом еще и еще. Он рухнул набок и затих, заливая кровью пол.

Я резко села и направила пистолет на Кирилла, но он и не думал нападать. Сидел на полу возле тела Андрея, издавшего последний вздох, и просто смотрел на меня, впав в ступор.

– У меня не было выбора, – тихо произнес он, вскидывая руки и демонстрируя, что сдается. – Они угрожали убить сына. Ему всего три годика. Клянусь, у меня не было выбора, Анна Евгеньевна.

– У тебя есть телефон?

Он кивнул.

– Дай его мне.

Кирилл достал мобильный из кармана брюк, разблокировал и, положив на его на пол, толкнул ко мне. Я, не переставая в него целиться, набрала отцовский номер, включив громкую связь.

– Пап, – голос мой предательски дрогнул, как только прозвучало спасительное «алло».

– Анюта, что случилось? Почему с номера Кирилла звонишь?

Я быстро обрисовала ситуацию. Нажала «отбой» и ощутила, как по щекам катятся слезы.

– Не дергайся, – велела Кириллу, шмыгнув носом.

– Я и не собирался, – мрачно ответил тот. – Хочу еще хоть раз увидеть сына и жену.

– Увидишь. – Я разорвала одну из своих широких штанин и перетянула этой тканью рану на бедре. – Я поговорю с отцом насчет тебя. Если не выкинешь какую-нибудь глупость, выживешь и спокойно вернешься домой.

С трудом поднявшись, велела Кириллу завести руки за спину и надела на него наручники, которые снял с меня Андрей, ноги мужчины стянула ремнем, позаимствованным у трупа. Следом вытащила обоймы из всех пистолетов, кроме своего, и закинула их куда подальше.

Хотела освободить близнецов, но замерла в последний момент. Я стояла перед ними, сжимая в окровавленной руке пистолет и не решаясь прикоснуться к ним, а потом рухнула на колени и разрыдалась, обхватив голову руками. Истерика все же накрыла меня.

Тогда я боялась, что Влад и Марк возненавидят меня, хладнокровно убившую четверых человек прямо у них на глазах, и даже не догадывалась, что скоро мы поменяемся местами, и это они заставят меня бежать от них в ужасе.

Глава 7

Анна

Я никогда не была обычным ребенком. Замечала многое из того, чего видеть мне не следовало, хоть родители и считали, будто самое страшное они очень хорошо скрывают. Я имею в виду, что свои темные дела отец решал за пределами нашего дома. При мне никого не пытали и не убивали, объясняли, как важно уважать окружающих и не насмехаться над их недостатками. Но парадокс заключался в том, что, пряча жертв отцовского гнева, а временами и трупы, внушая, что бизнес нашей семьи вполне легален, меня тут же учили выискивать у людей слабости и правильно давить на них при необходимости, учили быть сильной и физически, и морально, уметь выживать в любых условиях, а главное, учили держать в руках оружие и твердили, что если моей жизни когда-нибудь будет угрожать опасность, я должна отбросить все сомнения.

Я росла и брала пример с отца. Наловчилась носить маски, понимать, как и перед кем себя вести. Я точно знала, когда мило улыбаться и прикидываться безобидной дурочкой, а когда демонстрировать силу. Школа и универ стали моей персональной тренировочной площадкой, где я оттачивала свои навыки актерской игры и тактики манипулирования. День ото дня моя и без того непомерная гордыня раздувалась, точно гигантский мыльный пузырь, который все никак не лопнет, и еще стремительнее росло самомнение. Ничто не пугало, не волновало и не вызывало сострадание.

А потом я взяла со стола отца ту папку в черном кожаном переплете и увидела фото двух голубоглазых парней, настолько идеальных, что тогда они показались нереальными. За время общения с Марком и Владом внутри меня что-то неуловимо изменилось, сместились приоритеты, пошатнулась уверенность в собственной исключительности. Впервые захотелось снять маску перед кем-то и перестать притворяться. Именно сблизившись с близнецами, я поняла, отчего так разительно менялся папа рядом с мамой, почему позволял себе быть беспечным наедине с ней, в чем-то смешным и неуклюжим, а иногда и слабым. Только она знала его настоящего.

Я вдруг ощутила, что тоже так хочу: иметь кого-то, кто примет все грани моего поганого характера и разглядит в душе то, что надежно скрыто от других, возьмет за руку, если от меня отвернется весь мир, и скажет: «Я рядом, я тебя никогда не брошу». Но даже тут я оставалась эгоисткой, ведь желала, чтобы у меня таких людей было двое. Мечтала, что со временем у нас каким-то чудом получится ужиться втроем.

Наивная дура. Разве ангелы влюбляются в демонов, которые без колебаний отнимают чужие жизни?

Я же могла ранить охранников, а не стрелять на поражение. Могла стиснуть зубы и стерпеть, ведь у них не было приказа убить заложников, а значит, сняв видео, нас бы отпустили. Отец потом сам бы наказал всех виновных, а я бы избежала участи стать монстром в глазах Марка и Влада.

– Сука, – я потерла лицо руками и еще раз окинула взглядом свое отражение в большом напольном зеркале в моей спальне.

Жалкое зрелище. Такие синяки под глазами никакой косметикой не скроешь. Как верно подметил Ден вчера, когда навещал меня, в гроб краше кладут.

Денис приходил почти каждый день, жалел, успокаивал, и без конца повторял, что я молодец и все сделала правильно. Он говорил, что гордится и восхищается моей смелостью. Да, Ден приходил… а они нет. Ни один из них даже сообщения не прислал, а ведь прошло уже полторы недели с того злополучного дня.

Я же боялась первой выходить на связь, меня бросало в дрожь от одной мысли, что они больше никогда не захотят общаться, начнут презирать и испытывать отвращение ко мне.

Истерика в том сарае – она случилась не из-за того, что пришлось убить. Сожалений не было. Панику вызвал страх потерять Марка и Влада, разрушить ту хрупкую связь, которую с таким трудом удалось создать. Они ТАК смотрели на меня тогда, будто не видели в жизни ничего ужаснее.

– Ладно, – сказала я своему отражению, – сделанного не воротишь. Надо быстрее привести мозги в порядок и возвращаться к учебе и друзьям, а то так и до депрессии недалеко.

Я заплела волосы в косу и скрутила ее в пучок на затылке, сменила домашний костюм на спортивный, надела кроссовки и вышла из комнаты. От помощи психологов я отказалась, хоть мама с бабушкой и настаивали. Куда лучше справиться со стрессом мне помогали тренировки с дядей Стасом. Он не жалел, не разводил нюни, ни о чем не спрашивал. Даже когда вместе с отцом примчался на тот зерноток, первым ворвался в пристройку и оценил масштаб произошедшего, лишь хлопнул рыдающую меня по плечу и сказал:

– Красава, Анюта. Я и сам бы не справился лучше.

Вот и сегодня дядя Стас поприветствовал меня в спортзале широкой улыбкой, так же хлопнул по плечу, а потом полтора часа выбивал из меня дурь. Вообще, из-за ранения врач запретил мне нагружать ногу, хоть пуля и прошла по касательной, и рана была несерьезной, но я на его рекомендации чихать хотела. Я нуждалась в движении и физическом изнеможении, иначе собственные мысли грозили свести с ума.

Тренировка помогла. Усталость притупила эмоции. Спасительная боль в мышцах перекрыла боль в ноющем сердце.

– Аня, – окликнул меня дядя Стас, когда я уже покидала спортзал, немного прихрамывая.

Я обернулась. Огромный, похожий на медведя, он стоял, почесывая черную с проседью бороду, и сверлил меня пристальным взглядом.

– Если я молчу и не лезу тебе в душу, – продолжил он, – то не значит, что ничего не замечаю.

– Даже не начинай, – я предупреждающе выставила вперед ладонь.

– Я не собираюсь тебе нотации читать, а жалеть уж тем более не стану. Только расскажу один секрет.

– Хм, валяй.

– Когда твой отец влюбился в твою мать и предложил ей встречаться, она отвергла его, потому что уже тогда о нашей компашке ходило много разных слухов. А Катя ведь была из приличной семьи, самой обычной, где страшнейшим потрясением являлась задержка зарплаты у родителей, которые трудились на заводе. Женька пугал ее до чертиков своим напором. Тебе ли не знать, как твой батя умеет «убеждать», – хохотнул он, стягивая промокшую от пота футболку и вытирая ей шею. – Катя от него полтора года бегала. Он ее подарками засыпал, в дорогущие рестораны звал, квартиру им с родителями новую большую купил, тачку подарил, всех ее потенциальных женихов он отвадил, а она его так и не признала, от презентов неизменно отказывалась. Знаешь, чем Женек в итоге Катюху покорил?

Я покачала головой.

– Поговорил с ней. Просто поговорил, без понтов всяких и угроз. Ни в дорогом ресторане, ни на крутой вечеринке. Пригласил погулять по парку, сказал, что любит, что если она прикажет, бросит все и на завод пахать пойдет. Выложил все о себе: почему таким путем пошел, про то, чего мечтал достичь. Короче, вывернул перед ней наизнанку душу. А еще добавил, что если ее рядом не будет, то ему все это на хрен не нужно.

Я промолчала, представив папу молодым, готовым во имя любви отказаться от всего, ради чего так усердно пахал, и мои губы тронула легкая улыбка.

– Твоих парней иначе растили, Анют. Они, как и твоя мама, малость из другого мира: им время нужно и искренность. А еще, – дядя Стас подошел и взял меня за плечи, – тут дело в гордости. Они ж мужчины. Их наверняка стыд сжирает, что не защитили тебя, вот на глаза и не показываются. Я помню себя в их возрасте: даже самый незначительный удар по моему самолюбию воспринимался как конец света. И отец твой таким же был и все наши друзья. Поверь, мелкая, нет ничего хуже для мужика, чем облажаться на глазах у девушки, которая нравится. А быть спасенным девчонкой, так это и вовсе за гранью.

– Думаешь?

– Уверен.

– Считаешь, нужно самой к ним пойти?

– Это тебе решать. Я просто высказал свое мнение.

Он, как щенка, потрепал меня по голове и скрылся в раздевалке.

Стыдно, значит. Интересно. Я нашу ситуацию в таком ключе не рассматривала. Дядя Стас тот еще кобель, женщин сменил немерено, опыта в делах сердечных у него вагон. Определенно стоило к нему прислушаться.

***

Особняк Вульфов возвышался среди раскидистых сосен, окруженный высоким каменным забором. Архитектура здания сочетала в себе элегантность старой Европы и строгость современного минимализма. Темная крыша с крутыми скатами, фасад из натурального камня, высокие арочные окна и колонны придавали дому монументальность. Правое крыло опоясывала открытая терраса, а к левому примыкал огромный стеклянный купол, накрывающий бассейн.