Судьба в зеркалах

– Хватит, лейтенант Вяземский, – неожиданно рявкнул Платов, – вам нужен отдых, это приказ. Вы слишком много сил потратили, за все нужно платить. Чтоб я вас в ближайшие три часа не видел, ложитесь спать.

Радим с трудом поднял голову, чтобы взглянуть на подполковника. Перед глазами все плыло, но он кое-как сосредоточился, и лицо Платова на мгновение стало четким. Затошнило, Радим понял, что еще одно усилие, и он просто вырубится.

– Селиверстов, Шаров, проводите Дикого в комнату. Там на кровати спальник валяется.

– Есть, – отчеканили парни и, подхватив Радима под руки, буквально внесли в небольшую спаленку, в которой, хоть и с трудом, уместилась двуспальная кровать.

Подполковник пошел следом, молча наблюдал, пока парни стягивали с Радима новую броню, противогаз, маску ищущего, ну и берцы, после чего уложили в спальник. Создав простейшую руну диагностики, служащую для определения физического состояния человека, Платов приложил светящуюся руку к голове Вяземского.

– Интересно, – произнес он, когда понял, что вместо полных данных смог получить жалкие крохи. – У него запредельная защита, но он вымотан на физическом уровне, я такого никогда не видел.

– Он сотворил три высших руны подряд, а до этого еще две, – прокомментировал Шаров, – и обычные руны. С ним все будет в порядке?

– Все с ним хорошо, – заверил Платов, – быстро восстановится. Я опасался заражения, все же он ходит не в полном противогазе, а в этом продвинутом респираторе, но его нет. Просто перенапрягся. Сон – вот и все, что ему нужно, только, боюсь, тремя часами не ограничится. Сюда бы Леву вытащить, он бы его простимулировал, но это нереально. Жданов тоже в отрубе, а других ходоков у нас нет. – После чего посмотрел на Шарова. – Матвей, я знаю, что ты под клятвой, и ничего мне не расскажешь, но я все же задам тебе вопрос. Радим создал зеркальщика, вернее зеркальщицу, но это не важно, как думаешь, он может наделить кого-то способностью ходока?

Шаров озадаченно уставился на подполковника.

– Понятия не имею, – наконец, ответил он, – я слишком мало знаю.

– Эй, есть кто дома? – совершенно неожиданно раздался из прихожей голос Старостина.

– Есть, – крикнул Платов, не боясь разбудить Радима, сейчас того даже близкий разрыв танкового снаряда с постели не поднимет.

В прихожей и вправду стоял Старостин вместе с Алмазом, вольным потомственным ходоком, которого отдел иногда привлекал к работе.

– Товщ полковник, рад видеть, – поприветствовал он начальство. – Алмаз, тебе тоже рад.

– Вяземский где? – пересчитав бойцов по головам и поняв, что не хватает главной ударной силы, поинтересовался глава отдела.

– Спит, товщ полковник, – доложил Платов. – Только что вырубился, перенапрягся, артефакт создал и надорвался. Уверяет, что мы теперь сможем отслеживать, если где-то кто-то вблизи зеркал начнет демонические руны творить. Хотел еще одну точку закрыть, но даже руну пути не смог закончить, едва не рухнул, парням пришлось его в койку тащить, сам бы не дошел.

– Ясно, – протянул Старостин, – пусть спит. Пойдем на кухню, чаем угостите, если есть, доложите о происходящем, а то последние новости от тебя чуть ли не час назад были.

– Шаров, чай организуй, – приказал Платов и повел начальство с сопровождающим в импровизированный штаб.

Радим проснулся, когда за окном было уже светло, голова раскалывалась, но он не чувствовал себя уставшим. Выбравшись из спальника, он надел берцы и, прихватив броню, сумку с маской и противогазом вышел в коридор.

– Доброе утро, – поприветствовал его Шаров, сидящий в прихожей на диванчике, вид у него был так себе, круги под глазами, да и сами они были почти алыми из-за полопавшихся сосудов.

– Сейчас покурю, кофе выпью и пойдем закрывать оставшиеся точки, – бросил Радим, запуская руку в карман и нащупывая айкос.

– А нечего закрывать, мы их ликвидировали, последнюю час назад.

– Подробней, – озадачился Вяземский.

– Да ничего интересного. Когда ты вырубился, явился Старостин с вольным ходоком, которого привлек к делу. Отцы-командиры посидели, помозговали и решили попробовать самостоятельно все зачистить. Кое-как разобрались с твоим артефактом. Нашли точки. А дальше – дело техники. Алмаз открывал проход, Платов, не заходя внутрь, отправлял туда светляк, накачивал его по максимуму энергией, вспышка – печать в минус, следующая точка. На все про все ушло двадцать пять минут.

Радим запустил руку в сумку и, вытащив маску, быстро натянул ее себе на лицо, после чего сотворил руну дальнего взгляда в ту самую квартиру в центре города, где была последняя рунная печать.

Два тела по-прежнему сидели, привязанные к стульям, мужчина и женщина, смотрящие друг на друга, у обоих на лице навечно застыли боль, ужас и отчаянье, и никакой черной пыли, комната была абсолютно чиста. За окном та висела, ее Радим прекрасно видел, но вот комнату отлично обработали, не оставив и следа от черноты и демонической печати.

– Хорошая работа, – похвалил он коллег. – А где все?

– Платов и Селиверстов спят на втором этаже. Я вот тут с планшетом, на диванчике. Сразу скажу, ничего интересного не происходит, ведьма изничтожает зомби, скорость еще сильнее упала, ей еще часов десять, не меньше, возиться. Шар ее стал абсолютно черным, ни хрена не видно. Старостин велел передать тебе благодарность за артефакт, для сделанного на коленке он великолепен.

– Я так понимаю, он его уже упер в подземелья отдела?

– Ну, а как ты думаешь? Накопителей после налета на базу ордена у него хватает, заверил, что будет работать, как часы.

– Нам какие задачи поставил?

– Ждать, когда ведьма выберется из своей крепости, и ликвидировать.

– Иди, отдыхай, я посторожу, – распорядился Радим, забирая у старлея планшет.

Матвей кивнул и, махнув рукой, отправился в комнату, откуда только что явился Дикий. Радим же, сделав себе двойной эспрессо, вышел на крыльцо и, усевшись на ступеньки, закурил, прихлебывая крепкий кофе.

То, что мужики покончили с распространением скверны, было просто замечательно, то, что они справились без него, еще лучше. Но вот то, что он не смог проверить парочку задумок, плохо, теперь уже ничего не изменить.

Радим посмотрел на картинку с планшета, угол слегка изменился. Либо сдвинули беспилотник, либо просто сменили на другой. В принципе, это роли не играло, площадь, заваленная телами зомби, по-прежнему была в кадре. На глазок, Орелия утилизировала уже процентов сорок зараженных. Шар и вправду стал плотнее, черные светящиеся руны медленно передвигались по его поверхности, длинные щупальца теперь летели на сотню метров. Да уж, не продумала что-то ведьма с эффективностью забора душ, иначе уже бы закончила.

Радим допил кофе и вернулся в дом. Бросив взгляд на десяток ящиков с оружием, он решил провести эксперимент. Маска, противогаз, броня, разгрузка поверх. Вскрыв пару ящиков, он нашел Калашников со всей приблудой, включающей в себя глушитель и коллиматор. Полные магазины нашлись в соседнем ящике. Маркировка на пулях говорила, что они УС, как раз под глушаки. Радим по-быстрому наложил на себя пару рун, приготовил ментальную защиту и прошел в ту самую квартиру, откуда он стрелял из граника. Выйдя на балкон, он внимательно огляделся, ему нужно было понять, снизилась ли после уничтожения рассадников концентрация пыли, или, как ее теперь именовали, скверны. Да, не зря все это было, она еще присутствовала в воздухе, но было её куда меньше. Радим пытался увидеть ее на земле, перилах балкона и еще где-то, но не обнаружил и следа. Если такое произошло всего за несколько часов, то, скорее всего, к следующему вечеруот нее останется лишь воспоминание. Радим посмотрел на зомби, которые толпились у него под окнами, до них было всего метров пятнадцать, они стояли плотной стеной, плечом к плечу, фактически единая масса, которая покорно ждала своей участи.

Радим передернул затвор, тот лязгнул, потревожив тишину мертвого города. Зомби стояли молча. Орелия тоже была тиха, так что звук сильно ударил по нервам, но никого он не заинтересовал, как стояла единая масса, так и стояла.

Радим вскинул автомат к плечу, прицелился в голову мужика в одних трусах, драных, изгвазданных в крови. Палец плавно нажал на спуск, тихонько «плюнул» глушак, несильно толкнул в плечо приклад. Голову цели разнесло, пуля зацепила стоящего следующим, но тому на дырку в правой лопатке было плевать. Зараженные проигнорировали гибель соседа, щупальца пока тоже никак не отреагировали.

Радим выбрал следующую цель. Выстрел, тело валится на землю, ноль внимания, толпа не реагирует. За пять минут он расстрелял весь БК. Трупы лежали на асфальте, Вяземский набил около сотни, это было просто, как в тире по бумажной мишени, только, когда стреляешь по уточкам, нет на душе мерзкого ощущения, что ты убиваешь тех, кого должен спасать, но ты уже ничего для них сделать не можешь. Радим выждал минут двадцать, но так и не увидел то, на что так надеялся, души погибших не покинули мертвую оболочку. Либо им для этого было нужно куда больше времени, либо они были к ней привязаны навечно, пока Орелия не поглотит их.

Следующий эксперимент он провернул, используя руны. Вполне приличная огненная волна высотой метра в полтора и шириной в пять прошлась по задним рядам. Зараженные вспыхивали, словно спички. И вот тут он увидел результат. Видимо, необычное пламя разрушало какие-то связи, и то тут, то там, от обгорелых тел стали отделяться голубоватые сгустки. Они на несколько секунд зависали, потом медленно растворялись в воздухе.

– А вот и реакция, – усмехнулся Вяземский.

Те зараженные, что стояли ближе всего к сожженным, развернулись и уставились на человека на балконе. Этаж был всего лишь второй, и до земли около пяти метров.

Несколько секунд они таращились на него, а потом около сотни довольно шустрых зомби вязли разбег и ломанулись к дому. За полминуты они выстроили живую пирамиду, которая лишь слегка не доставала до балкона, но по ней карабкались следующие, и вот Радим уже бьет в грудь того, кто добрался до его укрытия первым, от удара демоническим тесаком он умер мгновенно. Доли секунды, и тот, что раньше был прыщавым подростком, на глазах превращаясь в мумию, полетел вниз. Его место занял следующий, еще один и еще. Балкончик был маленький, оборонять его легко. Вяземский так увлекся, что это едва не стоило ему жизни. Он как раз встречал страшноватую тетку с бигудями на голове, когда заметил краем глаза черный росчерк, летящий в него. Он отпрянул, и сгусток энергии в виде щупальца угодил в стену, но тут же попытался изогнуться и достать Вяземского. Полыхнул светляк у него над головой, площадка утонула в белом ярком свете. Щупальце резко дернулось и, потеряв примерно с полметра, вернулось в шар. Ослепленная зараженная не удержалась на перилах и полетела вниз.

Проверив таким образом еще одну теорию, Вяземский решил, что пока приключений достаточно. Создав очередную руну огня, он накачал ее энергией до возможности танкового фугасного снаряда и, швырнув в пирамиду под балконом, запрыгнул внутрь. Полыхнуло знатно. Задрожали окна, занялась занавеска, которую он сорвал и выкинул в окно. Выйдя на балкон, он глянул вниз. Дом не занялся, что уже неплохо, досталось кустам сирени, росшим неподалеку, не цвести им больше. Благодаря противогазу, он не ощущал запаха гари, а ведь под балконом лежали обугленными с полсотни тел, запах наверняка убойный. Новые зараженные рванулись к дому, но их Радим уже дожидаться не стал и, вернувшись в квартиру, прошел через проход, который тут же за собой закрыл.

Стянув респиратор и маску, он глубоко вздохнул и пошел на улицу подышать свежим воздухом, да и покурить не мешало. Получив свидетельство, что можно уничтожать зараженных и лишить Орелию подпитки, надо было решить, что делать. Четыре зеркальщика с неслабыми резервами могут убить несколько тысяч зараженных.

– Что это даст? – спросил Вяземский сам себя. – Даст возможность сократить ей запас энергии и освободить запертые в мертвых оболочках души. Хоть так помочь. Надо ли это делать? Надо, вдруг ей как раз не хватит этих нескольких тысяч.

Решено, пора поднимать отдельских, посоветоваться с Платовым и вызывать Старостина, узнать, может ли он усилить группу. Действие в данном случае лучше, чем бездействие.

Радим сунул добитый стик в стоящую на перилах ограды крыльца банку, которая была почти полной, и пошел будить подполковника.

– Что? – открыв глаза и зевнув, поинтересовался Шайтан.

– Я нашел нам работу. Поднимай остальных, жду вас внизу, будет совет в Филях. Шаров храпит там, куда вы меня отнесли.

Платов кивнул и толкнул храпящего рядом Селиверстова.

– Рэмбо, подъем, – заорал он на всю комнату.

Радим сунул мизинец в ухо, изображая, что оглох, и вышел из комнаты. У лестницы столкнулся с Матвеем, тот, заспанный, ему всего час удалось покемарить, смотрел на спускающегося Вяземского.

– Что за шухер? – протирая глаза, поинтересовался он.

– Умываться, завтракать и работать, – обрадовал его Дикий. – Я вам дело нашел.

Старлей кивнул и пошел в ванную, вода в доме была, правда, только холодная, запускать котел не стали.

Радим же прошел на кухню и, распотрошив вскрытый ИРП, вздохнул, вскрыл рисовую кашу с говядиной, вывалил ее в миску и сунул в микроволновку разогреваться. Поглядывая краем глаза на экран планшета, принялся варить новую порцию эспрессо. Подумав при этом, что надо будет денег на столе хозяину оставить, а то подчистили его запасы чая и кофе прилично, не обеднеет, если пятерку сунет в шкафчик с продуктами, вполне приличная компенсация за потребленное. Ну и посуду за собой вымыть, хотя мужики еще ночью об этом озаботились.

– Дикий, может, ты в какую-нибудь тошниловку сгоняешь? – поинтересовался Шаров, заходя на кухню. – Шаурмы добудешь или бургеров, сил нет смотреть на это, – он бросил тоскливый взгляд на ИРП и тяжело вздохнул.

– Перебьешься, – покачал Радим головой. – Мне скоро понадобится вся энергия, что имеется. Знаешь, какое самое утомительное занятие на земле?

– Не-а, – выбирая, что сожрать, отозвался Ворот.

– Геноцид, – ставя на стол чашку и доставая миску из микроволновки, просветил приятеля Вяземский. – И нам предстоит заняться этим скучным и кровавым делом.

Через три минуты явились остальные, уставшие, не выспавшиеся, с мешками под глазами. Они вяло принялись хозяйничать на кухне, разогревая консервы и варя кофе. Селиверстов уже готовил пакетики с чаем.

– Ну, давай, выкладывай, чего ты нас поднял? – лениво ковыряясь в консервах, поинтересовался Платов.

– В общем, так, – отпивая кофе, ответил Радим. – Пока вы спали, я прогулялся в Заринск, немного пострелял, уничтожил сотню зараженных. Результата это не дало, они даже не реагировали на отстрел, как в тире. Тогда я взялся за руны, и вот тут дело пошло. Мы с Матвеем уже выяснили, что горят зараженные на пять с плюсом. Вот и я пустил волну огня. И здесь появился результат, на который я надеялся, души прожаренных стали отлетать. Вы этого, конечно, увидеть не можете, но у меня есть волшебная масочка.

– Предлагаешь, перейти в Заринск, рассредоточиться и устроить огненный ад, лишив противника части ресурсов?

Шаров с Селиверстовым замерли в предвкушении, поскольку они тут уже прилично времени, а активных действий немного, хотя Матвей развлекся, когда ходил с Диким, а вот Рэмбо на хозяйстве заскучал.

– Верно, товщ подполковник. Также предлагаю подтянуть еще отдельских. Только надо внимательно следить за шаром, он попытался снова меня атаковать щупальцем, но сильное сияние испарило сантиметров тридцать и заставило его вернуться. Кстати, зомбяшки тут же оживились и попытались до меня добраться, шустрые твари, но я справился.

– Понятно, – с оптимизмом произнес Платов. – А план у тебя наверняка простой, открыть проход, нагнать в хату человек десять народу, устроить геноцид, массовый удар на пределе силы, отход, новая точка?

– Так точно, Георгий Александрович, – улыбнулся Радим. – Ну что, будим Сергея Витальевича?

– Спрашиваешь? – вернул ему улыбку вечно хмурый Платов. – Я – «за» двумя руками. Да и не спит начальство, сейчас у всех, кто ответственен, подгорает. Шутка ли, целый город в центре страны накрыт куполом и полон зомби? Кстати, думаю, Жданов оклемался, и Алмаз, это вольный ходок, которого привлекли, подтянется, и будет у нас три точки, с которых отработаем.

– Тогда звони, – улыбнулся Радим и, достав электронку, пошел на улицу.

Гла