Судьба в зеркалах

– Может, попробуем нагнать зеркальщиков, обвешаться стволами и сократим ее ресурсную базу? Без энергии она не сможет закончить ритуал, – предложил Матвей.

– Бессмысленно, – покачал головой Вяземский. – Она подобрала энергию даже с тех, что были разорваны в клочья, видимо, души заперты внутри этой нежити, и не могут ее покинуть. Да и сколько их там? Тысячи? Потребуются часы и гора оружия, чтобы уничтожить эти батарейки, и мне кажется, ответку мы получим очень быстро. И не факт, что сможем от нее отбиться.

Мужчины, собравшиеся на кухне, озадаченно переглянулись, идей, похоже, ни у кого не было.

Где-то вдалеке снова прогремел гром, и тут Радим увидел, как начался дождь. Первые потоки воды ударили в купол, который тут же стал видимым, но он задерживал только часть, остальная все же просачивалась внутрь.

– Вот и ответ на ваш вопрос, товщ подполковник, проникает туда жидкость. Так что, когда гроза уйдет, а не похоже, что она надолго, то можно будет попробовать воду, богатую серебром.

Платов кивнул и, достав телефон, ушел в другую комнату. Такие дела быстро не решаются, скорее всего, если подобное и будет организовано, то не раньше, чем утром.

– Пойду, прогуляюсь на ту сторону, – поднимаясь, бросил Вяземский. – Надо сначала изловить зомбяшку, которую заказывал Старостин, а потом своими глазами посмотреть на изменения.

Первым делом он смотался в отдел, в подземелье никого не было, зато у стены стоял полупрозрачный гроб из пластика, с кандалами и ремнями внутри. Размерами он был, конечно, великоват, на высокого и не очень толстого человека, но оказался довольно легким, вдвоем с Шаровым они закинули его в проход.

– Как ловить будешь? – глядя на спецоборудование, поинтересовался Платов.

– Ну уж точно не на площади, – с усмешкой произнес Вяземский, – и не на улице. Сейчас буду скакать по зеркалам и найду какого-нибудь запертого. Открою к нему проход, схомутаю, уложу в ящик и отправлю в подвал.

Достав из сумки свою броню из кевлара и миродита, он натянул ее поверх черной штурмовой куртки, проверил все ремни, не болтаются ли, уселся на стул, и, вытащив зеркало фрейлины Медичи, принялся искать нужный объект. Удача улыбнулась ему примерно через сорок минут. Надо сказать, он проверил за это время почти два десятка обнаруженных в Заринске зеркал.

Нежить в виде женщины лет сорока, стройная, в полупрозрачном халатике на голое тело, ухоженная, еще сутки назад бывшая очень красивой блондинкой, стояла перед запертой дверью и бездумно, механически нажимала на ручку. Зеркало было прямо сзади нее и чуть правее, фактически Радим выходил у нее за спиной.

– Как думаешь, паралич ее возьмет? – поинтересовался он у Платова.

Тот пожал плечами.

– Пробовать надо. По идее, она не навья, руны на нее действовать должны.

Радим кивнул и, натянув противогаз, а следом надев маску, принялся чертить руну пути. Рядом с ним застыл Шаров, который тоже приоделся по случаю, не зря он приволок кольчугу с изрядной долей миродита из расколотого мира, сейчас в его опущенной правой руке, едва не касаясь пола, покачивался кукри. Его задача – прикрыть Вяземского, пока он будет пеленать блондинку, и зачистить квартиру, если она там не одна.

– Ну что ж, включаем свет и пошли, – скомандовал Радим и, активировав руну, повесил светляка над головой. Шаров последовал его примеру.

– С богом, мужики, – напутствовал их Платов.

Выйдя из зеркала на полшага позади зомбячки, Радим сходу разрядил ей в спину паралич – и ничего. Зато нежить на него сагрилась, да так, что он только благодаря ловкости, прогнувшись назад, умудрился избежать удара наманикюренных длинных ногтей.

Тут выручил Матвей, он вылетел из зеркала и, протаранив плечом дамочку, отшвырнул ее метра на полтора к противоположенной стенке.

Вяземский же решил проверить еще одно предположение и прибавил интенсивности в светляка. Полыхнуло хорошо. Вот теперь все вышло, как надо. Зомбячка отшатнулась в угол, слепо размахивая культяпками. При этом ее полупрозрачный халатик на груди распахнулся, являя миру пару очень красивых сисек, причем явно своих.

Шаров, следуя предыдущему плану, ушел Радиму за спину, встречая ударом кукри блондинистого подростка лет пятнадцати. Он был довольно шустрым, но против старлея, который уже качнулся в расколотом мире, не потянул.

– Классные буфера, – подал голос Матвей. – Шикарная милфа. Думаю, умники будут довольны.

Дикий на это только хмыкнул, прикидывая, как схомутать бабу без руны. Его взгляд упал на длинный стильный плащ, валяющийся на полу. Подхватив его, Радим просто накинул его на голову ослепленной нежити.

За спиной раздался звук удара, когда тяжелое железо входит в мясо. Видимо, Ворот зарубил кого-то еще.

Тут из зеркала вышел Платов, таща контейнер, а следом за ним и Селиверстов. Они установили гроб у стены, чуть ли не под ноги зомбячке, после чего подполковник шагнул вперед и рывком опрокинул ее в него. Та забарахталась, лежа лицом вниз, но ей сильно мешал плащ, который по-прежнему укутывал ее верхнюю часть. Дальше все было просто, к делу подключился здоровяк-штурмовик, и он, чуть ли не сев на нежить, впихнул ее в гроб, а Платов, перебарывая сопротивление, стал защелкивать кандалы и притягивать дамочку ремнями, после чего захлопнул крышку.

– Готово, можно отваливать, – сообщил подполковник и, ухватившись за ручки, поднял свой край.

Иван подхватил зад, но сначала Платов создал мощного светляка, который облетел ящик со всех сторон, уничтожая черную пыль, которая могла на него осесть. Зеркало, конечно, ее не пропускало, но подстраховаться не мешало. Десять секунд дезинфекции, и вот носильщики затаскивают жертву мертвой ведьмы в переход.

Обернувшись, Радим скривился, посреди коридора у ног Шарова валялось три тела – блондинистый подросток, высокий, атлетичный седой мужчина в трусах, и девочка лет десяти, на ней была пижама с какими-то мультяшным героями. Нет ничего хуже, когда страдают дети. А сколько их тут, в Заринске, зараженных или съеденных собственными родителями? Но теперь терзаться поздно, все уже случилось, и обратно не отыграть, встретил такую малютку – руби, не думая, иначе она тебе глотку порвет.

– Уходим, – скомандовал Вяземский Вороту, и Матвей нырнул в зеркало. Радим прошел следом, вся операция заняла чуть больше трех минут.

Дальше все просто – закрыть одну тропку, открыть другую, закинуть ящик с добычей в подвал отдела, где его уже ждали предупрежденные Платовым оперативники.

Радим вышел на крыльцо и прикурил, картинка с мертвой девочкой никак не шла у него из головы.

– Не бери в голову, – выдал очевидное Платов, вышедший следом. – Ты ведь из-за девчушки такой мрачный? Не человек она уже, а опасная нежить.

Радим кивнул, продолжая смотреть в сгущающиеся сумерки, еще минут двадцать-тридцать, и совсем стемнеет. Головой он понимал правоту подполковника, а вот сердцем нет, тяжело ему было, словно иглу загнали. Так и стояло перед глазами детское личико, покрытое черной паутиной проклятия, на котором навсегда запечатлелся звериный оскал.

Спалив один стик, Радим взялся за следующий, и только на третьем его отпустило. Снова где-то над Заринском загрохотал гром. Развернувшись, Вяземский вернулся в дом, пора было сходить глянуть, что там на площади творится. Напялив противогаз и маску, он принялся чертить руну в ту же самую квартиру, из которой шмалял в Орелию.

Перейдя в Заринск, окутанный светом, отгоняющим черную пыль, Радим вышел на балкон. Взглянув на шар, поморщился, как от зубной боли. Купол, прикрывающий Орелию, стал куда как плотнее, а еще на нем отчетливо просматривались слабо светящиеся рунные цепочки, и самое хреновое, все они были Вяземскому не знакомы, но очень напоминали те, что были выбиты на плашках, поднятых с демона – резкие, сложные, несущие в себе угрозу.

На мгновение Радим даже хотел призвать Зою и, накачав ее по максимуму энергией, отправить в толпу, окружающую шар с мертвой ведьмой внутри, чтобы она там устроила геноцид, но вспомнив про черные щупальца, вырывающие души, передумал, лишиться такой помощницы ему не с руки.

Именно в этот момент барьер Орелии полыхнул, и выстреливший из него жгут стремительно рванулся к нему, но триста метров – слишком большое расстояние, и как бы быстр он не был, Радим успел сделать целых три вещи – создать морозный щит, который поднял с королевы пауков, отступить внутрь квартиры и закрыть за собой дверь на балкон.

Звук битого стекла – оно не смогло удержать энергетическое щупальце, а вот щит справился, чернота угодила в него и словно прилипла, хотя, точнее было бы примерзло, барьер стал непрозрачным, словно покрылся инеем. Но вскоре муть ушла, и Вяземский увидел, как энергетический жгут осыпался черным пеплом, не весь, а метра два с половиной. По нему прошла судорога, и он так же быстро полетел обратно, словно его одернули.

– Неплохо, – подвел Вяземский итог эксперимента. – Значит, технически, я какое-то время смогу продержаться рядом с барьером Орелии.

Жаль, он не проверил, воздействует ли на щупальце свет. До купола было далековато, светляка он мог повесить не дальше пятидесяти трех метров – проверено, а запустить на восемьдесят… Но это все же не пуля, любая, даже малоподвижная цель, увернется, тут только стационарная мишень, и то она должна быть размером с дом.

Бросив взгляд в небо, Радим увидел купол, с того текло. Ближе всего это напоминало сито или дуршлаг, если обычный дождь был довольно-таки плотным, то тут это напоминало капель. Скорее всего, затея Платова будет малоэффективной. Поэтому Радим вернулся к зеркалу и прошел на ту сторону.

– Старостин пообещал самолет и серебряную воду, – стоило ему выйти, заявил подполковник, – но это долго, раньше утра, а то и полудня, можно не ждать.

– Я так примерно и думал, – кивнул Дикий. – Жданов вернулся?

– Да, но помощи не жди, он вымотан и без резерва. Дорого им поход дался, Грина на себе приволок. В него руна воздуха прилетела, да такая, что ему теперь в больничке под присмотром Льва Ароновича пару дней валяться. Поломало его круто.

– Ну, тогда вот как поступим, – все взвесив, произнес Вяземский. – Я беру Шарова и иду в Заринск, нужно понять, откуда берется эта проклятая пыль.

– А мы? – подал голос Селиверстов. – Может, мы тоже?

– Вы бы тоже, если бы у нас еще один ходок имелся, – ответил Радим. – А так мы с Матвеем будем прыгать по местным зеркалам. Все зараженные стянулись в центр. Конечно, в домах в запертых квартирах могут быть и другие. Они тупые, сами видели, как действовала блондинка, что мы захомутали, сомнительно, что другие могли вскрыть замки. Нет, в теории, она была не слишком умной при жизни, и это ее сделало самым тупым зомби в Заринске, но я сильно сомневаюсь. Много их быть не может, хотя, все ночью случилось… Но большинство все же на площади, и их там за двадцать тысяч точно, при населении городка в двадцать пять. Хотя, последняя перепись была лет пять назад, хрен его знает, сколько тут реально жителей, последнее время возле города было открыто немало крупных и не очень производств. Ладно, будем считать, что большинство все же уничтожается ведьмой на площади. Теперь о вашем участии. Вы же, если я вас туда отправлю, окажетесь отрезанными, без какой-либо возможности вызвать меня. И, кроме того, Жданов был нужен еще по одной причине – к нему привязана отдельская маска, что вы без нее увидите?

– Справедливо, – после минутного раздумья, подал голос Платов. – Как же плохо, что у нас так мало ходоков. Слушай, а у тебя нет еще одного стрижига на примете?

Радим усмехнулся.

– Нет. А если бы и был, я бы его грохнул и заказал бы маску для Ольги.

Платов развел руками, словно говоря, понимаю. Московские зеркальщики были в шоке, когда Радим привел в отдел Бушуеву. Сначала никто ничего не понял, просто все таращились на очень красивую женщину, которую прихотью вольного ходока занесло в святая святых. Но после разговора со Старостиным правда выплыла наружу, да и как ее сохранишь-то? Первая женщина с силой за многовековую историю отдела. Да и не только отдела, вообще за всю историю. Все спрашивали, как это вышло, Радим разводил руками, правду знали двое – глава зеркальшиков и догадавшийся, зачем Радиму были нужны плашки с энергией, Матвей Шаров. Конечно, теперь полковник поставит Матвею задачу – собирать максимум плашек и попытается не только усилить отдел, но и увеличить его штат.

Радим улыбнулся одними губами, вспомнив ошарашенные лица сотрудников, когда Старостин вышел с Ольгой из кабинета и заявил, что это новый курсант. За первую неделю Бушуевой, которой был присвоен позывной Уна, что можно перевести как «первый» или «первая», пришлось отклонить двенадцать приглашений на свидания. Фраза, что у нее уже есть любимый человек, никого не останавливала. Ее каморка превратилась в цветочный магазин с ежедневно обновляемым ассортиментом. Учиться ей тоже не давали, то один опер заглянет, то другой, то следак заскочит. В итоге Бушуевой это надоело, и она раскрыла, с кем ночи коротает. Мужики тут же все осознали и отвалили в сторону с фразой – «предупреждать надо». Когда Ольга рассказывала это Радиму, лежа с ним в кровати в крохотной служебной квартире, он смеялся как сумасшедший так, что соседи начали долбить в не слишком толстую стенку. А поскольку рассказчицей Бушуева была классной, и передавала все это в лицах, Вяземский получил от представления истинное удовольствие.

Дикий улыбнулся этим воспоминаниям. Как ни странно, они окончательно развеяли осадок, оставшийся с посещения квартиры, где еще недавно жила счастливая семья. Вяземскому захотелось плюнуть на все и увидеться с Ольгой. Сейчас она, наверное, сидит в служебной квартире, в той же самой, в которой жил он, когда тренировался, и медитирует, раскачивая свой резерв, или по его методичке учится входить в боевой транс. С каким бы удовольствием он послал бы к черту этот бедовый городок, но времена не выбирают, в них живут и умирают. Вот и ему нужно идти туда, чтобы избавиться хотя бы от одной проблемы.

– Ворот, готов? – посмотрев на напарника, спросил Радим.

Матвей кивнул, и Вяземский принялся чертить руну в квартиру на самой окраине, которую обнаружил, когда искал зеркало поближе к центру. Почему он выбрал именно эту? Все просто – именно рядом с ней произошел инцидент с рюмочной, когда первые агрессивные субъекты атаковали наряд полиции.

Зеркало покрылось рябью, и Дикий зажег привычный светляк. Шаров последовал его примеру, идти в Заринск без светляка даже в противогазе было слишком рискованно. Шагнув в не слишком богатую пустую спальню, Вяземский покрутил головой. Противогаз отлично справлялся, отгоняя запахи, а они тут были – объеденное тело мужчины лежало справа, прямо на пороге комнаты, поработали над ним хорошо. Радим перешагнул через труп и быстро осмотрел остальные комнаты. Входная дверь нараспашку, вероятно, тот, кто хорошо погрыз хозяина, ушел на зов Орелии. Еще одна вещь говорила, что он на правильном пути, здесь концентрация черной пыли была куда больше, чем в центре Заринска. Не сплошная завеса, но все же видимость прилично ограничена, но это для него в маске, остальные-то ее не видели.

– Вперед, – скомандовал Вяземский, вытаскивая из подмышечной кобуры кукри и, проверяя, как вытаскивается демонический клинок, который он разместил поверх брони на спине. Больше всего он походил на кавказский бебут, лезвие слегка кривое и загнуто вверх, вполне удобно для рубящих ударов. Рукоять как у шашки, только с небольшой гардой, общая длина – сорок четыре сантиметра.

Несколько минут Радим раздумывал, после чего оправил кукри обратно в кобуру, пора ему было испытать демоническое оружие. Он, слегка снизив интенсивность света, вытянул вперед руку так, чтобы клинок оказался за его границей, в черной пыли. Ничего не произошло. В принципе, он так и думал, но попробовать стоило. Увеличив обратно мощность светильника, Радим махнул рукой Шарову и вышел на лестницу.

С минуту они стояли, просушиваясь. Где-то выше на пару этажей что-то тихонько лязгало, словно кот пытается открыть дверь, но не может. Скорее всего, так оно и было, и в квартире оказался очередной запертый зомби.

Вяземский махнул рукой, отдавая приказ следовать за ним, и, медленно спустившись со второго этажа, вышел на улицу. Черной пыли здесь было больше, и теперь его обзор сильно сократился, метров тридцать предел, дом напротив он видел уже с огромным трудом.

– Ворот, – тихо окликнул он Матвея, – теперь ты – мои глаза, тут столько этой пыли, что я с трудом вижу на тридцатник, у тебя-то проблем быть не должно.

– Порядок, командир, вижу метров на пятьдесят, никого не наблюдаю, кроме парочки объеденных костяков у подъезда напротив. Куда нам?

– Хороший вопрос, – ответил тихо Радим, прикидывая, как искать источник этой заразы. Он достал бумажную карту города, которую еще утром передал ему генерал.

Именно в этот момент раздался звук битого стекла, и ему почти под ноги прилетело тело. Причем падение с пятого этажа не сильно повредило толстенькому низкому мужику, поскольку он довольно споро поднялся и рванул на живых. Радим встретил его ударом демонического кинжала, засадив тот точно в сердце.

– Ух ты! – выдал Шаров, краем глаза наблюдавший за стычкой.

Радим и сам был удивлен. Кинжал, торчащий из груди нежити, поглощал тьму, которой тот был заражен. Паутина из черных нитей на лице медленно исчезала, кожа желтела, словно старая бумага. Не прошло и пяти секунд, как на асфальт рухнула мумия, которой на вид было примерно лет двадцать, а спустя секунду над телом появилось синеватое облачко, которое медленно растаяло.

– Ты видел? – на всякий случай поинтересовался Вяземский у старлея.

– Видел, – подтвердил Матвей. – Он поглотил тьму, но не тронул душу, хотя должно быть все наоборот, учитывая, кому принадлежал этот клинок ранее. И что бы это значило?

– Есть теория, – отозвался Дикий. – Тесак принадлежал сборщику душ, а если он их поглотит, то хозяину ни хрена не достанется, вот он и разрушает оболочку, а душу не трогает. Эх, надо было показать его Стефану… Ну, да ничего, тут закончим, сходим прогуляться. Интересно, подтвердит он мою теорию? Ну да ладно, все после, мы сейчас идем к той рюмочной, где все началось. Может, это и неверная точка, но все же она для нас отправная.

И Радим, махнув рукой, задавая направление, пошел направо к проходу между домов.

Глава 4

Они брели в темноте. К счастью, гроза уже закончилась, но с купола иногда срывались холодные капли. Одна такая угодила Радиму точно по темечку, другая затекла за шиворот. Город был тих и мертв. На соседней улице стояла старая пятиэтажка, у которой выгорел целый подъезд. Оно и понятно, все к моменту пожара стали зомби, тушить было уже некому. А причина? Да их с пару сотен можно сходу назвать, чайник на плите остался, или зомбяшка недокуренную сигарету на ковер уронил. Короче, вариантов масса.

Радим вышел к пивнухе, с которой все началось, минут через пять. Больше их никто не атаковал, только у того, выгоревшего подъезда ворочался сильно пострадавший от огня зараженный. Дикий решил не упускать возможность и, подойдя поближе к прожаренному до углей, но все еще живому существу, который по комплекции был мужчиной, призвал Зою.

– Что желаете, господин? – произнесла полупризрачная бомбистка.

– Ты сможешь поглотить его душу?

– Да, господин, – незамедлительно ответила та.

Вяземский вытянул из-за спины кинжал. Нехорошо так поступать – лишать человека души, но помощницу надо подкармливать и усиливать. И для этого эта нежить вполне сгодится.

Радим пробил демоническим кинжалом сердце, и тот принялся вбирать в себя проклятие. Интересно, он просто так это делает или усиливается за счет поглощения? Но сомнительно, что кто-то может ответить на данный вопрос. Радим принялся чертить руну поглощения души, и когда над телом появилось бело-голубоватое облачко и потянулось к его руке, он скомандовал Зое впитать его. Та стремительно нагнулась, ее рука прикоснулась к сгустку. На этот раз не было никаких голосов, никакой фигуры. Видимо, его подручная поглощала энергию раньше, чем та сумела принять форму. Это было к лучшему, не хотелось Дикому смотреть на этого бедолагу, которому не повезло дважды, а то и трижды.

– Командир, а ты уверен, что правильно поступил? – поинтересовался Шаров, когда Вяземский, отослав Зою, направился в прежнем направлении.

– Ворот, а чем мне ее кормить и усиливать? Где мне душегубов набрать, души которых не жалко? Смертную казнь у нас пока не вернули. Нет, можно к какой-то больничке присосаться, но там та же этическая проблема, там тоже люди невинные, маньячилы на меня ежедневно не нападают. Так что душа этого бедолаги, запертая в его теле, вполне приемлемый вариант. И если еще такие зомби на пути попадутся, я их тоже в дело употреблю.

Матвей ничего не ответил, но ему явно не нравилось происходящее.

Рюмочная, расположившаяся на первом этаже какого-то трехэтажного дома, зияла выбитыми окнами и распахнутой дверью. Рядом, возле нескольких недорогих подержанных машин стояли скорая с распахнутыми настежь дверьми, газель с глухим кузовом, похоже, ее пригнали увезти трупы, и полицейская машина в виде УАЗа «Патриота» со специальным отделением для задержанных. Это была последняя линия многоэтажек в городе, дальше только небольшой частный сектор, домов на триста.

Радим завертел головой, пытаясь понять, есть разница между концентрацией пыли здесь и в том месте, откуда они пришли. На настоящий момент это был единственный детектор. Пока топали, он уже перебрал в голове все руны, которые могли помочь с обнаружением источника, но для этого надо было знать, что искать. Так что первый очаг придется искать по старинке, дедовскими способами, топать ножками, совать нос в каждую щель.

Радим медленно повернулся вокруг своей оси. В принципе, плотность в стороне частного сектора была выше, хоть и не сильно заметно, но все равно там пыли мельтешило куда как больше. Он уже хотел скомандовать двигаться в застройку, логично, что источник прятали там, а не в центре города.

Именно в этот момент что-то с силой ударило в заднюю дверь полицейского УАЗа, где была клетка для арестованных. Новый удар, скрипнуло железо, машина покачнулась.

– А вот и корм для Зои, – произнес Вяземский, направляясь к машине. – Матвей, пригляди, чтобы никто не подкрался.

Парень кивнул и потопал следом, потом подумал и, разбежавшись, запрыгнул сначала на капот, потом на крышу. Это спровоцировало новый мощный удар в дверь, машина вздрогнула, но Ворот даже не покачнулся.

Радим подошел к задней части УАЗа, коробка для задержанных была большой, минимум на четверых, а при желании еще двоих можно запихнуть. Ключ так и торчал в замке. Вяземский сотворил руну призыва и, когда его помощница возникла, приказал ей рубить тем, кто выскочит, ноги и руки. Потом, когда все будут обездвижены, он добьет нежить, а она поглотит души.

Постучав по двери и спровоцировав новый удар, он быстро провернул ручку-ключ и отскочил в сторону. И вовремя, спустя секунду из двери прямо на его призрачную напарницу вылетело быстрое тело мужика с ног до головы залитого кровью. Внутри было еще трое таких же. Как наряду удалось скрутить этих шустрых гадов, неясно, но у каждого руки были скованы за спиной.

Бомбистка никакими моральными терзаниями не страдала, в ее руках появилось два серебристо-голубоватых меча. Взмах, еще один, и нежить валится на землю, на культяпках не побегаешь. Он, извиваясь как змея, попробовал ползти к Дикому, полностью игнорируя атаковавшую его Зою, но выходило плохо.

Всего их было трое, напарница управилась меньше, чем за десять секунд. Радим с руной возился куда дольше, но через пять минут все было кончено, и на паршивом, давно не ремонтируемом асфальте осталось три мумии.

Радим посмотрел на фигуру напарницы, внешне ничего не изменилось.

– Зоя, ты чувствуешь изменения в себе? – поинтересовался Дикий.

– Да, господин, я стала меньше потреблять вложенную тобой энергию. Теперь смогу дольше оставаться в этом мире. Еще скорости и силы прибавилось. Насчет живучести неясно, поскольку они, как и люди, не способны причинить мне вред.

– Это хорошо, – согласился Радим. – А пока исчезни.

– Слушаюсь госпо… – начала она привычную фразу.

– Стой, – скомандовал Вяземский. – Задрала ты меня с этим «господином». Вместо него обращайся ко мне по прозвищу – Дикий. Теперь можешь исчезнуть.

– Слушаюсь, Дикий, – покорно произнесла Зоя и истаяла.

– Да уж, круто, наверное, иметь такого слугу, – спрыгивая с крыши, произнес Шаров. – Интересно, а ее можно трахнуть?

Радим озадаченно посмотрел на старлея. Просто ему в голову эта мысль даже не приходила, форма Зои была вполне материальная, только на ощупь она прохладная.

– Хочешь, призову, и попробуешь? – поинтересовался он. – Думаю, ей плевать. Я отвернусь, посторожу.