Лето в тренде

Евгения Глимм

Лето в тренде

Глава 1. Неделя, которая изменит всё

Автобус дёрнулся на очередной кочке, и Настя едва не уронила телефон, в который уставилась последние два часа пути. За окном мелькали бесконечные сосны, изредка прерываемые покосившимися указателями с надписью: «Вершина – 5 км». Кондиционер в автобус давно сдался в борьбе с июльским зноем, и теперь воздух застоялся, превратившись в густую смесь пота, дешёвого парфюма и чего-то приторно-сладкого – то ли жвачки, то ли разлитой газировки.

– Ну что, мечтательница, прибыла покорять «Вершину»? – голос мамы звучал в динамике чуть насмешливо, но Настя знала: за этой улыбкой прячется тревога.

Настя натянуто улыбнулась и поправила браслет на запястье – тонкую кожаную полоску с вытесненным словом «Надейся». Подарок от младшей сестрёнки. «Ты справишься», – будто шептали буквы.

– Мам, я же не одна тут… Тут будут единомышленники.

– Главное – не забудь фото присылать. Обычные фото – с моей прекрасной дочкой, а не котиков и закатов. Очень прошу тебя, солнышко.

Настя кивнула, помахала маме на прощанье, отключила звонок и прижалась лбом к прохладному стеклу, наблюдая, как золотистые лучи солнца пробиваются сквозь густые кроны сосен.

Впереди была неделя в знаменитом лагере для юных блогеров – неделя, которая могла изменить всё. «Там соберутся лучшие. Ты точно не провалишься?» – шептал внутренний голос. В животе заурчало – не столько от голода, сколько от волнения.

«Вершина» была не просто лагерем. Это был VIP-формат для юных креаторов: одна смена всего 7 дней, цена как ноутбук, и приём детей только по отбору. Здесь не было вожатых в форме и «линейки», здесь обещают много свободы для творческих детей. Все это звучит как мечта и большая возможность.

Автобус резко затормозил, подняв облако пыли.

– Приехали! – крикнул кто-то с заднего сиденья, и тут же началась всеобщая давка к выходу.

Настя вдохнула полной грудью, чувствуя, как учащённое сердцебиение постепенно замедляется – ну или хотя бы пытается, несмотря на лёгкую дрожь в кончиках пальцев.

Запах свежескошенной травы и чего-то неуловимо летнего наконец наполнил салон, когда двери с пневматическим шипением распахнулись. «Академия цифровых талантов "Вершина"» – вывеска над воротами сверкала на солнце, будто обещая что-то особенное. За оградой виднелись деревянные корпуса с яркими граффити, беседки с гирляндами и толпа подростков, которые уже вовсю обнимались, смеялись и – что было совершенно неизбежно – снимали всё на телефоны.

Настя потянулась за рюкзаком, но в этот момент кто-то энергично ткнул её в плечо.

– Эй, земля? Ты вообще в сети?

Она обернулась. Перед ней стояла девушка с дредами ярко-синего цвета, торчащими во все стороны, словно иглы дикобраза. На футболке красовалась неоновая надпись: «Скорость». На ногах – кроссовки с подсветкой, мигающие в такт каждому движению.

– Я… что? – растерялась Настя.

– Ну, типа, ты в порядке? Выглядишь, будто тебя только что выгрузили из коробки с пометкой «Хрупкое, не трясти».

– Кстати, я Соня, но все зовут меня Соник, – девушка щёлкнула жвачкой и сунула Насте планшет. – Потому что рисую мультики быстрее, чем люди моргают. Вот, смотри.

На экране задвигались весёлые картинки.

– Это «Носки-беглецы»! История о том, как одинокий носок путешествует по стиральным машинам мира, чтобы найти свою вторую половинку! Мой главный хит. Виральность – триста тысяч просмотров!

Настя рассмеялась – звонко, неожиданно для себя.

– Это очень круто!

– Ага. Я верю, что юмор спасёт мир от уныния, – Соник подмигнула, и её дреды-иглы колыхнулись, словно живые. – Ты же здесь в первый раз? Не видела тебя в прошлом году. Ты кто по контенту?

– Я Настя, – улыбнулась она, поправляя ремень рюкзака, который норовил соскользнуть. – Веду паблик «Маленькие добрые дела». Пишу о людях, которые помогают другим: волонтёрах, бабушках, подкармливающих бездомных котов…

– Вау! – Соник уставилась на неё с искренним восторгом. – А сколько у тебя подписчиков?

– Пять тысяч… – Настя покраснела, будто это было признанием в чём-то постыдном. – Но я хочу научиться делать контент лучше. Чтобы больше людей видело, что даже маленькие поступки меняют мир.

– Чел, это же огонь! – Соник хлопнула её по плечу так, что Настя чуть не выронила телефон. – Я тоже хочу, чтобы мои мульты стали вирусными. Может, тогда люди перестанут грустить из-за всякой фигни.

За спиной раздался резкий смешок. Настя обернулась и встретилась взглядом с парнем, стоявшим в проходе. Он прислонился к спинке сиденья, закинув руки в карманы чёрной толстовки с капюшоном. Высокий, худощавый, с острыми скулами и светлыми волосами, спадавшими на лоб. Его взгляд – холодный, как февральский лёд, – изучал её с насмешливым прищуром.

– О, свежие мечтатели, – произнёс он. Голос был низким, слегка хрипловатым, будто он только что проснулся. – Прямо как в диснеевском мультике. «Давайте все дружить и менять мир».

Соник закатила глаза:

– Макс, чел, ты даже не знаешь, о чём она пишет.

– А мне и не нужно, – он кивнул в сторону Насти, губы искривились в усмешке. – Шаблон налицо: розовые сердечки, мотивирующие цитаты и чашки капучино с пенкой в виде смайлика. «Лайкните меня, я же такая добрая!»

В груди Насти закипала злость:

– Ты вообще кто такой, чтобы…

– Максим, – перебил он, прищурившись. – Тот, кто режет правду-матку. А ты – просто девочка с браслетиком «Надейся», которая верит, что мир станет добрее от её постов с котиками. Но мир, Настя, меняется не надеждой. Жаль, ты этого не понимаешь.

– А чем тогда? – Настя вскипела, сжимая телефон так, что пальцы побелели.

– Правдой. Жёсткой, неудобной, – он поднял свой телефон и сделал вид, что снимает её. – Вот, например, прямо сейчас: девочка с браслетами приехала в лагерь, чтобы стать звездой. Но через неделю поймёт, что её паблик – это просто милые картинки для бабушек.

Соник фыркнула, размахивая планшетом:

– Чел, ты как злой тролль под мостом. Расслабься, тут все свои.

– Я не «свой», – Макс проскользнул мимо них к выходу, задев плечом Настин рюкзак. – Я здесь, чтобы напомнить вам, что за красивыми лозунгами всегда прячется пустота.

Соник прикрыла рот рукой, но её шёпот был громче обычного разговора:

– Это Макс. Тот самый, который разнёс в хлам блог «Добрая Земля» за то, что они собрали полмиллиона на посадку леса, а потом выложили фото с тремя чахлыми кустиками и подписью «Мы сделали это!»

Настя нахмурилась. Она читала тот разбор. Жёстко, цинично… и, что самое обидное, справедливо.

– Не обращай внимания, – продолжала Соник. – Он просто обижен, что его старый блог заблокировали. Говорят, у него было полмиллиона подписчиков.

– Почему заблокировали?

– Ну… – Соник понизила голос, – он разоблачал всех подряд. Учителей, блогеров, даже мэра города. Короче, нажил врагов.

– А теперь он хочет начать всё сначала?

– Видимо. Но похоже, злость ему пока мешает.

– Кажется, он тоже хочет что-то изменить. «Только не знает как», —сказала Настя.

– Эй, новички! – крикнула длинноволосая блондинка в коротком топе, проходя мимо с селфи-палкой. – Если хотите стать популярными, учитесь у меня! У меня почти миллион подписчиков!

– Врёт, – шепнула Сонник. – У Даши «Хайпик» 7 тысяч, не больше.

– Почему она так говорит?

– Потому что здесь все играют роли. Ты же помнишь правило лагеря? – Сонник процитировала плакат у входа: – «Либо ты говоришь первым, либо о тебе говорят другие».

Настя вздохнула. Она ненавидела притворяться.

Ожидая, когда водитель разгрузит багаж, Настино внимание привлекла разыгравшаяся у автобуса сцена: водитель, красный от натуги, безуспешно пытался вытащить из багажника огромную застрявшую сумку.

– Давай уже! – проворчал кто-то сзади.

И тут Макс, до этого равнодушно копавшийся в телефоне, резко сунул гаджет в карман. Не говоря ни слова, он шагнул вперёд, ухватился за ручку чемодана и рванул на себя. Мышцы на его руках напряглись, сумка с глухим скрежетом выскользнула наружу.

– Спасибо, – проворчал водитель, вытирая пот со лба.

– Не за что, – Макс отряхнул ладони и вдруг поднял взгляд, поймав Настины глаза. На секунду его лицо смягчилось – уголок губ дрогнул, будто он хотел улыбнуться, но передумал и снова нахмурился.

– Эх… – Сонник шепнула Насте, лукаво подмигивая. – Говорит гадости, но помогает. Классика.

– Может, он не такой уж плохой? – неуверенно пробормотала Настя.

– Или просто не хочет, чтобы его чемодан последним выгружали, – засмеялась Сонник. – а может просто боится, что кто-то догадается, какой он на самом деле.

Но Настя уже не слушала. Она наблюдала, как Макс, отвернувшись, поправляет рукав толстовки. Солнце золотило его профиль, и на мгновение он показался ей… почти обычным. Почти хорошим.

«Он симпатичный…» – мелькнуло у неё в голове, и она тут же сжала губы, будто поймала себя на чём-то запретном. «Нет! Злюка. Красивый, но невыносимый. И эти глаза… Чёрт, опять!»

Площадь перед главным корпусом кипела, будто растревоженный улей: кто-то снимал сторис, заливаясь криками «Это будет огонь!», кто-то обнимался после долгой разлуки, а один парень – вылитый ASMR-блогер – уже пристраивал микрофон к тропинке, шепча в камеру: «Звук скрипящего гравия… как метафора начала пути…»

Настя выбралась из тени автобуса, щурясь от ослепительного солнца, и тут же чуть не столкнулась с Соней. Та вертелась перед носом вожатого, нетерпеливо заглядывая в список прибывших на его планшете, будто от этого зависела вся её дальнейшая жизнь.

– «Корпус "Креатив", комнаты 12 и 13!» – пробасил он, лениво тыча пальцем в экран.

– Чел, нам просто мегаповезло! – взвизгнула Соник, и её глаза вспыхнули, как у кошки, поймавшей солнечный зайчик. – Это же новейший корпус! Там даже розетки с подсветкой!

Не дав Насте опомниться, она вскинула свой огромный рюкзак, ухватила чемодан и тут же вцепилась в Настину руку, потащив за собой. Её дреды, острые, как иглы дикобраза, разлетались в такт шагам, а светящиеся кроссовки пульсировали розовым и синим – будто предупреждали толпу: «Расступись!»

Настя шла следом, чувствуя, как тревога понемногу отпускает. Рядом с Соней всё казалось проще – будто она не просто знала дорогу, а неслась по ней на автопилоте, минуя все преграды. Сама Настя ещё не до конца пришла в себя после дороги, но это странное чувство – будто кто-то взял её за руку и повёл сквозь хаос – грело изнутри.

«Главное – не ошибиться», – подумала она, крепче сжимая пальцы на ручке чемодана.

По дороге Соник показывала на некоторых ребят и знакомила Настю:

– Вон там фоткается на фоне автобуса – это Милана «Селфи». А вон те два парня, которые спорят из-за Wi-Fi – это Костя и Кир, братья-близнецы. Они стримят игры, а в прошлом году так всех достали пранками с подменами друг друга, что в конце сезона Директор при всех взял с них обещание больше никогда никого в лагере так не разыгрывать. Соник уже скрылась в корпусе, но судьба, как всегда, решила пошутить: у Насти заело колесо чемодана, заставив её отстать. На пороге она, естественно, столкнулась с Максом – возможно, всех из их автобуса поселили сюда, а может, это была очередная проверка на прочность.

– Эй, мечтательница! – крикнул он, заметив её взгляд. – Спрячь эти дурацкие браслеты. Здесь их съедят на завтрак.

Голос его звучал насмешливо, но в уголках губ пряталась едва уловимая ухмылка.

– А ты спрячь свою злость! – огрызнулась Настя, чувствуя, как жар разливается по щекам.

Он лишь хмыкнул, провёл рукой по волосам, отчего светлые пряди упали ему на лоб, скрывая взгляд, и скрылся в корпусе, оставив её наедине с шумом лагеря, летом, соснами и бесконечными возможностями.

«Он прав… Но почему это так бесит? И почему он такой… красивый? Нет, нет, нет! Злюка. Просто злюка с острыми скулами и губами, которые… Стоп. Всё, хватит!»

Глава 2. Первый кадр

Хотя корпус «Креатив» был новым, деревянная лестница на второй этаж отчаянно скрипела под шагами. Этот громкий, навязчивый звук разносился по всему первому этажу, где находилась Настина комната. Казалось, лестница специально громко заявляла о каждом подъеме. «Хорошо, что мне не придётся тащить чемодан по этим шумным ступеням», – с облегчением подумала Настя. Вожатый протянул ей ключ с брелком в виде кинокамеры.

– Чтобы не забыла, зачем приехала, – подмигнул он.

Дверь открылась с тихим щелчком, впуская её в небольшое, но уютное пространство. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь большое окно, рассыпался по полу золотистыми зайчиками, будто приветствуя новую хозяйку.

– «Моя…» – прошептала Настя, отпуская чемодан.

Комната оказалась идеальной: две аккуратные кровати с пёстрыми покрывалами, два рабочих стола со стильными лампами-гармошками, шкафы с зеркальными дверцами и даже магнитная доска для заметок. Но главное сокровище – собственный санузел с крошечной раковиной, унитазом и даже зеркалом в стильной LED-рамке, от которого лицо сразу казалось кинематографичным! «Роскошь по лагерным меркам», – мысленно отметила Настя.

– Душевые общие, в конце коридора, – раздался голос за спиной.

Настя обернулась: в дверях стояла Соник, которая уже заселилась в соседнюю 13 комнату.

– Но тут хоть ночью не придётся через весь лагерь бегать, – добавила та, лениво опираясь о косяк.

Настя осторожно поставила рюкзак на кровать у окна и огляделась. На стене висел плакат с расписанием, а на деревянном изголовье – десятки царапин и надписей, оставленных прошлыми обитателями. «Корпус новый, а кровати с историей», – хихикнула она, проводя пальцем по выведенному корявым почерком: «Здесь был Артём "Тихий"».

– Ой, смотри-ка! – Настя восторженно показала на розетку. – Здесь USB-порты! Телефон можно заряжать прямо без зарядки.

Соник хитро улыбнулась и показала скрещенные пальцы:

– Ага! Я с самого утра так держу – чтобы в новый корпус заселили.

Настя подошла к окну. За стеклом расстилалась гладь озера – тёмно-синяя, почти чёрная, с искрящимися бриллиантовыми бликами. У самого берега покачивалась старая лодка с криво намалёванной надписью: «Контент-пираты».

«Лиза обожает такое…» – Настя потянулась за телефоном, чтобы сделать фото, но вдруг остановилась. «А вдруг ей будет грустно? Вдруг подумает, что я радуюсь без неё?»

Она всё же сфотографировала озеро, но отправлять сестре не стала. Пока.

По дорожке к корпусу шли Костя и Кир – те самые братья-близнецы, о которых говорила Соник. Они были похожи как две капли воды: одинаковые чёрные кудри, одинаковые футболки с принтами игровых персонажей, даже одинаковые наушники на шее. Но если присмотреться, разница была заметна: Костя шёл уверенно, с лёгкой ухмылкой, а Кир чуть сутулился, будто старался быть незаметным.

Они громко обсуждали игру. Настя, не зная всех терминов и сленга, не совсем понимала, о чём речь, но, кажется, говорили о том, как пройти игру супербыстро, используя баги и уловки. Интересно было то, что один брат начинал предложение, а другой заканчивал. Настя раньше не сталкивалась с близнецами и думала, что такое взаимопонимание – преувеличенные сказки. Но нет, вот прямое доказательство.

– Они… забавные.

– Да, пока не достали тебя своим «угадай, кто из нас кто», – фыркнула Соник.

– Чел, нам нужен эпичный кадр на память!

Соник взорвалась этой фразой, как внезапный фейерверк, от которого Настя даже вздрогнула.

Перед отъездом мама сунула ей в руки маленький фотоаппарат с мгновенной печатью.

– Чтобы ловить моменты, – сказала она. – Не только в телефоне. Чтобы можно было потрогать.

Настя тогда кивнула, но не понимала – зачем? Всё равно лучшие кадры улетают в соцсети. Но сейчас, под всплеск Сониного энтузиазма, она вдруг вспомнила про фотоаппарат.

– Подожди! – Она порылась в сумке и вытащила розовый Polaroid.

– О, ретро! – Соник выхватила аппарат и, не раздумывая, сделала селфи, высунув язык.

Фотография выползала из слота медленно, будто нехотя. Настя встряхнула её в воздухе, как когда-то видела в старых фильмах.

– Тыыыс… – Соник приплясывала рядом, как заводная кукла. – Ну че там, че там?

Из белого прямоугольника проступали их лица: Сонины синие дреды – будто взрыв акварели, Настина улыбка, солнечный блик на щеке, пойманный случайно, но так удачно.

– Получилось… мило, – сказала Настя.

– Мило?! – Соник вырвала фото. – Чел, это шедевр! Мы как те героини из фильмов про дружбу! Ну, знаешь, где в конце все плачут и обещают писать друг другу…

Настя неожиданно рассмеялась – так заразительно, что даже сама удивилась.

Достав блокнот с потрёпанной обложкой, она аккуратно приклеила фото на первую страницу. Рядом вывела аккуратными буквами:

"День 1. Мы с Соней. Она говорит, что мы теперь «команда мечты». Не знаю насчёт мечты, но это точно начало чего-то нового."

Соник заглянула через плечо:

– О, а это что за штука? – Она ткнула пальцем в уже слегка подсушенный одуванчик, прижатый к уголку страницы.

– С остановки… Чтобы помнить, откуда начался путь.

– Глубоко, – Соник сделала серьёзное лицо, но уже через секунду схватила маркер. – Можно я добавлю?

И прежде, чем Настя успела ответить, рядом с фото появились две кривых синих звезды, а под ними она вывела:

"Соник + Настя = БУМ! (это звук взрыва креатива)"

Настя хотела возмутиться, но присмотрелась и согласилась – теперь это и правда идеально.

Это фото кажется важнее сотни идеальных кадров в телефоне. Может, потому что его можно положить под подушку? Или потому, что Сонины звезды навсегда останутся на этой странице…

Она прикрыла блокнот ладонью, будто пряча секрет. А может, сохраняя момент – такой хрупкий и такой настоящий.

Настя аккуратно поставила блокнот на тумбочку рядом с фоторамкой. На фото она сидела на больничной койке, обняв сестрёнку Лизу – хрупкую девочку с бледным лицом, но лучезарной улыбкой. Вдруг дверь внезапно распахнулась с таким грохотом, что Соник взвизгнула и чуть не уронила планшет, на котором уже рисовала новый мультик.

– О, вы уже тут! – В комнату ворвалась девушка с огненно-рыжими волосами. На её розовом рюкзаке висел брелок с зубастой пушистой игрушкой и бился о дверной косяк, а телефон с блёстками уже снимал всё происходящее. – Я Саша! Ваша новая соседка.

Она бросила сумку на вторую кровать, не спрашивая, свободна ли она, и тут же заметила фоторамку.

– О, мило! – Саша ткнула пальцем в фото, её короткие рыжие пряди вздрогнули от резкого движения. – Это твоя сестрёнка? Какая… особенная.

В её голосе не было злобы. Но и доброты тоже.

– Да. Ей девять, но она умнее многих взрослых, которых я знаю, – ответила Настя, чуть напрягаясь.

– Ой, ну конечно! – Саша улыбнулась так широко, что её зелёные глаза почти исчезли. – Такие детки они… вдохновляющие.

Соник, до этого молча наблюдавшая за сценой, вдруг фыркнула:

– Чел, если хочешь сказать что-то плохое, лучше сразу. А то у меня аллергия на фальшь.

Саша лишь провела рукой по своим коротким волосам, будто поправляя и без того идеальную стрижку.

– Я просто искренне восхищаюсь! – Она повернулась к Насте, её рыжие брови игриво поползли вверх. – Кстати, а чем ты занимаешься? У тебя же тоже блог, да?

– Да, – Настя неохотно кивнула. – «Маленькие добрые дела». Пишу про волонтёров, про людей, которые помогают другим…

– О-о-о! – Саша захлопала в ладоши. – Как трогательно! У меня, кстати, тоже канал.

Она достала телефон и гордо показала обложку: «ТОП-СПЛЕТНИК» с розовым логотипом в виде уха.

– Я собираю самые сочные истории из жизни. Ну, знаешь, кто с кем, кто кого обманул, кто что слил… Правда, иногда приходится додумывать детали, но зато подписчики в восторге!

По спине пробежал холодок.

– То есть ты… распространяешь слухи?

– Нууу… – Саша закатила глаза. – Я просто делаю контент интересным. Люди же любят драму!

Соник скрестила руки:

– Чел, это не контент. Это просто гадость.

Саша лишь рассмеялась, будто это была шутка, и начала раскладывать свои вещи, нарочито громко комментируя:

– Ой, а у вас тут так тесно… Насть, ты не против, если я переставлю тумбочку? Или… ой, это твои вещи? Ну ладно, как-нибудь потеснимся.

Её пальцы скользнули по Настиному блокноту, но та быстро перехватила его и положила обратно на тумбочку, на этот раз ближе к себе.

– Ладно, девочки, я побежала! – Саша сделала селфи в зеркале. – Пойду поздороваюсь с остальными. На втором этаже, кажется, уже все собрались…

И с этим она выскользнула за дверь, оставив за собой лёгкий шлейф парфюма с названием вроде «Сладкая месть».

Соник тут же закатила глаза.

– Чел, она как злодейка из тех дешёвых сериалов. Даже слишком клишировано.

Но Настя почему-то не смеялась.

– Мне кажется, она не так проста…

– Да ладно! – Соник махнула рукой. – Просто любит внимание. Таких тут каждый год десятки.

Но Настя машинально поправила блокнот на тумбочке, словно проверяя, на месте ли он.

«Странно… Почему я чувствую себя так, будто только что подписала себе приговор?»

Макс. Молодец.

Макс сидел на краю кровати, телефон в руках казался неожиданно тяжёлым. Он провёл пальцем по экрану – там, в избранных контактах, было только два номера: «Мама» и «Отец». Второй он не открывал уже полгода.

За окном лагеря темнело, сосны замерли в вечерней тишине. Его сосед по комнате, Артём, уже устроился с ноутбуком, намеренно не вмешиваясь. Максу это нравилось – никаких лишних вопросов.

Но телефон снова напомнил о себе.

 «Мама (пропущенный звонок)»

Он задержал взгляд на сердечке. Она всегда ставила его сама, когда добавляла номер в его телефон. «Чтобы ты помнил, что я люблю тебя, даже когда злюсь», – говорила она.

Макс набрал её номер.

– Максимка! – её голос прозвучал тепло, будто солнечный свет в дверной щели. – Ты на месте?

– Да, мам… – он невольно смягчился, услышав её.

– Ну как? Доехал хорошо? Комната нормальная?

– Всё отлично. Корпус новый, даже розетки с подсветкой.

– Ой, как здорово! – она засмеялась, и он представил, как она сидит на кухне, обхватив чашку чая. – А сосед есть?

Макс бросил взгляд на Артёма.

– Есть. Молчит. Идеально.

– Максим… – её голос стал тише, – а ребята? Познакомился с кем-то?

Он замер. В голове всплыло лицо Насти – эта девчонка с глупыми браслетами и слишком честными глазами. И её слова: «Ты тоже хочешь что-то изменить. Только не знаешь как».

– С прошлого года много кто приехал. – Ну… есть пара новых человек, – пробормотал он неохотно

– Правда? – мама аж присвистнула. – Ну расскажи!

– Мам… – он закатил глаза, но уголки губ дрогнули. – Да ничего особенного. Одна рисует мультики, другая… пишет про добро и всё такое.

– Ой, как мило! – она задумалась. – А… они тебе нравятся?

Макс фыркнул.

– Да нет, просто… они не такие назойливые, как остальные.

Мама рассмеялась.

– Значит, всё-таки нравятся!

– Ма-а-ам…

– Ладно, ладно, не буду дразнить, – она сменила тему, но в голосе всё ещё звенела радость. – Максим… – её голос снова стал серьёзным. – Ты же понимаешь, что папа… он просто волнуется.

Макс стиснул зубы.

– Он не волнуется. Он просто считает, что я всё испортил.

– Нет… – мама вздохнула. – Он не умеет говорить по-другому. Но он тоже переживает.

Макс закрыл глаза. Он помнил последний разговор с отцом: «Ты опозорил нашу фамилию. Блогер? Разводилово для неудачников».

– Ладно, мам… не сейчас, – он сжал телефон.

– Хорошо… – она помолчала. – Но ты… ты же попробуешь? Хотя бы немного?

Он знал, о чём она. «Попробуй быть другим. Попробуй не злиться. Попробуй начать сначала».

– Не знаю, – честно сказал он.

– Это уже лучше, чем «нет», – она улыбнулась, он это слышал. – Хорошего отдыха, сынок.

– Спасибо, хорошего дня, мам.

Он положил трубку и откинулся на подушку, уставившись в потолок.

«Почему она всё ещё верит, что я могу измениться?»

В голове всплыла Настя – её глупый браслет с надписью «Надейся».

На что? На то, что люди станут добрее? На то, что папа когда-нибудь скажет „молодец“?

Он перевернулся на бок, лицом к стене.

Глава 3. Плакаты, бургеры и зелёные глаза