Марафон желаний

– Я… если расслаблюсь, все поплывет, – выдавила я. – Клиенты, команда, дедлайны. Я же отвечаю за людей.

Макс молчал несколько секунд, не отводя взгляда.

– Вот это уже похоже на правду, – наконец сказал он. – Ты живешь так, как будто каждый день – экзамен, на котором тебя могут отчислить. Хорошая новость: это иллюзия. Плохая: ты в нее веришь.

– Воодушевляюще, – хмыкнула я. – Ты это всем своим подопечным говоришь?

– Почти. Но тебе – особенно важно. – Он откинулся на спинку кресла. – Поэтому ближайший месяц ты тренируешься не вытаскивать мир на себе. Звучит мерзко, но нам нужно проверить гипотезу: выживет ли проект, если ты перестанешь быть богом и станешь просто живым человеком.

– Это комплимент или по мне прошлись катком?

Он едва заметно улыбнулся.

– Вечером напишешь мне три вещи, которые ты сегодня сделала не “чтобы быть полезной”, а “потому что это было для тебя приятно”.

Смешно. Я с трудом могла вспомнить хотя бы одну за последние пару месяцев.

Макс тем временем встал и направился к выходу. Уже у самой двери он обернулся и задал вопрос, от которого желудок нервно сжался.

– Какие планы на выходные?

– Нужно разобраться с личными проблемами и найти где жить.

Мне было стыдно говорить о таком, словно это по моей вине все произошло, но поднять глаза я не решалась. Хотелось провалиться сквозь землю.

– Проблемы случаются со всеми. – Он тяжело вздохнул, словно проживая внутренний конфликт, но все же продолжил. – Не позволяй трудностям выбивать себя из колеи. И не прячься за ширмой работы, это не выход. Позволь себе прожить эмоции, проговори или проживи то, что не дает тебе спокойно спать и двигайся дальше.

– Очередной совет от гуру управления хаосом?

– Дружеский совет от человека, повидавшего некоторое дерьмо.

Макс грустно ухмыльнулся и покинул переговорку, оставив меня в смятении.

После обеда я открыла старую папку с макетами – нужно было поднять одну из промежуточных версий презентации, чтобы показать сравнение.

Папка встретила меня привычным хаосом из файлов с названиями в духе “финал_финал_точно_финал2”. Я пробежалась глазами по списку и вдруг осознала, что снова одного файла не хватает. Того самого, где была моя первая “сырая” концепция, та, с которой все начиналось.

– Странно… – пробормотала я.

Либо я его куда-то утащила, либо решила подчистить лишнее в очередном приступе перфекционизма. Вариант “кто-то влез и что-то удалил” моя голова даже не предложила – не тот уровень паранойи.

Телефон завибрировал и экран вспыхнул знакомым именем.

Кирилл.

На секунду мне показалось, что пальцы сами нажмут “ответить”. Сработает мышечная память: сначала снять трубку, потом уже думать. Но новая Алиса – та, что два дня назад выбежала из собственной квартиры босиком и в одной рубашке, – успела схватить старую за шкирку.

Я нажала отбой и провела пальцем, открыв сообщения. Увидела смс от Кирилла, открыла его и сжала зубы.

“Ты не дала ничего объяснить и снова сделала неверные выводы, а теперь строишь из себя обиженку. Я готов разговаривать, если ты пережила свой эмоциональный всплеск и может говорить здраво. Жду тебя дома сегодня.”

Я почувствовала, как внутри поднимается волна – знакомая, вязкая, обволакивающая.

Раньше я бы уже писала оправдания, а сейчас просто смотрела на экран, ощущая боль в сердце.

Пальцы дрогнули, но я не позволила злости и обиде завладеть мной. Нажала “отметить как прочитанное” и заблокировала экран. Телефон шлепнулся на стол, а я тяжело откинулась на спинку кресла. Прожить эмоции, говоришь? Пожалуй, именно это мне предстояло сделать в ближайшее время.

Окинув взглядом офис, я осознала насколько быстро пролетел день. Оставалось совсем немного времени, когда я могу спрятаться от суровой игры в жизнь за спиной нескончаемой кипы дел, манящих эмоциональной безопасностью.

Вечером я впервые за много месяцев вышла из офиса до девяти.

Да, ноутбук зудел недоделанными задачами а чаты пытались выжечь дыру в телефоне. Но где-то между пунктом про “сон” и “работу” я поймала себя на дерзкой мысли:

Я имею право уйти домой. Просто уйти. Не потому что все сделано, а потому что я – живой человек, а не приложение.

Лина дожидалась меня у лифта.

– Ты сейчас сама, добровольно, без наручников и не под дулом пистолета выходишь с работы до полуночи? – драматично округлила глаза она. – Макс что, заколдовал тебя?

– Скорее установил патч, – устало усмехнулась я. – Временный. Но работает.

– Ладно, поверю в эти чудо-технологии. – Она чмокнула меня в щеку. – Во сколько тебя ждать?

– Я не знаю на сколько затянется разговор с Кириллом, а еще я буду выполнять важнейшее задание марафона: жить жизнь для себя. Но на выходные я тебя ангажирую для просмотра квартир. Риэлтор, которого посоветовал Егор, уже прислала несколько вариантов. Твой папа – просто невероятный человек, я не расплачусь с ним вовек за его помощь.

– Не говори глупостей, мы все переживаем за тебя и хотим помочь. Оставайся у нас сколько нужно. И я уверена, что мы найдем идеальную квартиру! Горжусь твоей решительностью и очень надеюсь, что этому идиоту ты тоже поможешь избавиться от пары зубов.

Я закатила глаза, а Лина, вспыхнув улыбкой, скрылась в потоке людей.

Мне не хотелось идти в логово к чудовищу сразу, поэтому я провела пару часов в торговом центре, бездумно шатаясь между витринами и разглядывая людей вокруг. Одни были уставшие, другие вдохновленные. Группа подростков прошла, громко смеясь и подталкивая друг друга. Влюбленная парочка вызвала раздражение, поэтому я спешно отвела взгляд и потянулась за телефоном.

Открыв чат с Мистером Нянькой (я не собиралась его переименовывать), набрала:

“Босс, мой вечерний отчет:

– Ходила на прогулку по улице в перерывах между задачами, передвинула встречу с неудобного для меня вечернего времени на утро, а еще…

Я смутилась и рука на несколько секунд замерла над экраном, а затем я все-таки решилась и продолжила:

– Случился стихийный иррациональный шоппинг. Спустила круглую сумму на совершенно ненужную сейчас мне вещь.”

Тот шикарный комплект нижнего белья и правда не был предметом первой необходимости, но почему-то мозг потребовал что-то личное, что не будет иметь отношение к прошлой жизни и человеку, который причинил такую боль.

Пару секунд – и на экране высветился ответ:

– Первый шаг сделан, горжусь тобой. Не забудь прожить хоть сколько-нибудь эмоций. Надеюсь, ты позволишь себе все, что сидит в глубине души.

Ох, еще как позволю. Я собиралась поставить жирную точку в истории под названием Кирилл, поэтому проживать эмоции сегодня буду по-полной.

Квартира встретила меня тишиной, слишком аккуратной для места, где пару дней назад развалилась моя жизнь. Все стояло на своих местах, будто ничего не произошло. Ни следов спешки, ни чужого присутствия. Только воздух был другим – густым, чужим, липким.

Кирилл сидел на кухне. Спокойный и собранный. Даже слишком.

Не “привет”. Не “как ты”. Как будто я просто задержалась после работы.– Ты долго, – сказал он, не поднимая глаз от телефона.

– Мне нужно забрать вещи, – сказала я. Голос прозвучал ровно, и это удивило меня саму.

Он наконец посмотрел на меня оценивающим, чуть раздраженным взглядом.

– Ты правда решила вот так все сломать?

Я воззрилась на него непонимающим взглядом. неужели он правда будет все отрицать? Неужели он настолько низкого мнения о моих умственных способностях

– Я ничего не ломала, Кирилл.

– Не начинай. Ты все не так поняла.

Вот она. Фраза, на которую раньше у меня всегда находился отклик. Фраза, после которой я начинала сомневаться в себе. Но не в этот раз.

– Я видела голую женщину в нашей квартире. ГО-ЛУ-Ю.

– Ты накинулась, как истеричка, – он усмехнулся. – Даже не дала ничего объяснить.

– А что тут объяснять?

– Все. Но ты же не умеешь слушать, когда включаешь эмоции.

Он говорил спокойно, даже мягко. Так, как всегда, когда хотел выглядеть разумным на фоне моего эмоционального “перегиба”.

– Это была ошибка, – продолжил он. – Случайность. Ты сейчас делаешь из этого трагедию века, хотя мы могли бы просто обсудить все.

– Ошибка – это забыть купить молоко,потерять кошелек – сказала я. – А не трахаться с другой женщиной у нас дома.

Он поморщился, словно я нарушила некий негласный договор.

– Вот. Опять. Сразу агрессия. Ты всегда все утрируешь.

– Нет, Кирилл. Я просто больше не сглаживаю углы.

Это было новое. Я это почувствовала.

– Ты сейчас в стрессе, – он откинулся на спинку стула. – У тебя проблемы на работе, ты на взводе. Я понимаю. Но принимать решения в таком состоянии – глупо.

Раньше в этот момент я бы начала оправдываться. Рассказывать, как мне тяжело. Доказывать, что я не сумасшедшая.

Сейчас я просто смотрела на него и не понимала – КАК я могла столько времени вестись на подобные глупые провокации? Словно со стороны я окинула взглядом сцену, развернувшуюся между нами. Я, словно побитая собака, пришедшая проживать свои эмоции. И Кирилл – абсолютно уверенный в своей правоте, ровно как и в том, что я никуда не денусь.

– Ты правда думаешь, что мы расстанемся из-за одной сцены? – продолжил он. – Мы столько лет вместе. Я тебя поддерживал. Я был рядом.

– Ты контролировал, – сказала я тихо. – И ненавидел, когда я становилась сильнее.

Он усмехнулся.

– Не придумывай. Ты всегда была успешной благодаря мне. Я тебя мотивировал. Я тебя буквально создал.

И вот здесь внутри меня что-то щелкнуло окончательно. Как будто внутри встала на место последняя деталь пазла.

– Нет, Кирилл, – я покачала головой. – Я была успешной вопреки тебе. А ты злился. Все чаще. Потому что я переставала быть удобной.

Он встал резко, откинув стул. В его глазах полыхала сдерживаемая ярость, руки сжимались в кулаки, а лицо покрылось красными пятнами.

– Ты неблагодарная. Я столько в тебя вложил. Столько помогал!

– Ты тянул из меня силы и стремление стать лучше. Принижал, манипулировал.

Как только я произнесла вслух, перед глазами начали как в обратной перемотке всплывать сцены наших ссор, когда я чувствовала себя никчемной, а КИрилл только усилял это чувство своими словами и поступками.

Мы молча смотрели друг на друга. Впервые за все время я не испытывала страха и потребности оправдываться. Это было сравнимо с освобождением от вечных оков, когда наконец удается вытянуться в полный рост и ощутить силу в конечностях.

– Ты пожалеешь, – сказал он холодно. – Одна ты не справишься. Одумайся, пока не поздно. Уйдешь сейчас – я не прощу тебя.

Я усмехнулась и, пройдя мимо него в спальню, открыла шкаф и вытащила чемодан.

Пробираясь по квартире в ярости, кидала внутрь вещи: одежду, документы, ноутбук, зарядки. Забрала самое необходимое. Остальное осталось висеть на вешалках, будто больше не имело ко мне никакого отношения.

– Я приеду за остальным, когда тебя здесь не будет, – сказала я, застегивая молнию. – Но, скорее всего, мне это уже не понадобится.

Он стоял в дверях, скрестив руки.

– Ты еще вернешься, – сказал он уверенным тоном. – Точно это знаю, но прощения моего тебе не заслужить. Своим поступком ты перечеркиваешь все то, что между нами было. Убиваешь НАС.

Я остановилась на пороге и обернулась.

– Мы расстаемся. Нет больше никаких НАС. Я не хочу больше никогда о тебе слышать, не хочу говорить с тобой и видеть тебя. Я напишу когда приедем с Линой за вещами, избавь меня от своего присутствия в этот день.

Я вышла, хлопнув дверью сильнее, чем собиралась. Последнее, что увидела в квартире – злобу в покосившемся лице Кирилла.

В подъезде я остановилась, прислонившись к холодной стене. Руки дрожали, а сердце колотилось. Но под всем этим – была ярость. Чистая. Жгучая. Какая же я идиотка!!! КАК я могла не замечать этого пиздеца столько лет. И Лина, на которую я постоянно срывалась, была кругом права.

Но вместе с тем я уловила, как весь спектр этих эмоций плавно перетекает в ощущение легкости. Словно я сорвала пластырь, который держался слишком долго. Больно. Но наконец-то я могу дышать.