Хорошая девочка мечтала о плохом

– Нина! – отлепилась Коллет от гранитной колонны и поспешила ко мне навстречу. – Меня охрана выставила. Сказали, мол, все зрители уже покинули здание и нечего там ошиваться. Я тут с ума схожу. Тебя все нет и нет. Подумывала даже полицию вызывать. Зачем ты понадобилась Джермейн Джексону?

– Я понравилась Марку Уоллеру. Он хочет встретиться со мной. Извини, Коллет, но ничего, кроме этой информации, больше сказать не могу, – следовала я указаниям Хэла и Джермейна, а также страшась цифры штрафа за разглашение, прописанной в контракте.

– Понимаю, с тобой заключили какое-то соглашение о молчании? – она была слишком умна, потому сразу мыслила в верном направлении.

Я кивнула, сглатывая. Мне все еще было страшно. Но и волнительно, как будто впереди меня ожидает незабываемое приключение.

– Мне придется выплатить гигантский штраф, если расскажу что-либо и кому-либо о частной жизни Уоллера, – понадеялась я, что мое признание удержит Томпсон от дальнейших расспросов.

– Ясно, – разочарованно выдохнула Коллет и вдруг игриво спросила: – Скажи, Нина, ты расстроилась, что это был не Кенни Сондерс?

– Кто? – непонимающе уставилась на нее, но быстро вспомнила. – А… блондин в синей футболке. Ну да… немного расстроилась, – не было стыдно мне за ложь, ведь так я могла скрыть свой повышенный интерес к Марку Уоллеру. Коллет незачем знать правды, иначе она начнет докапываться и как-нибудь ненароком вытянет из меня воспоминания о влюбленности в Тимура, а, если знает кто-то больше одного, то узнают и другие, и последствия для меня могут оказаться самыми плачевными.

– Тебе все равно ужасно повезло, Нина. Уоллер – красавчик. К-ра-са-в-чик…, – мечтательно прикрыла она глаза, но тут же вопросительно посмотрела на меня. – А как же Пол?

– А что – Пол? Между нами ничего нет.

Пол Райт со старшего курса уже не раз подкатывал ко мне, но я считала его полным придурком. Он походил на ходячий манекен из бутика дорогой одежды, а не на живого человека.

– Но он направо и налево болтает, что ты его девушка. Я думала, ты ответила ему взаимностью.

– Нет, Коллет, Пол Райт мне совсем не нравится.

– Зато ты ему нравишься, Нина, – изменился тон подруги, и я на секунду задумалась, а уж не влюблена ли сама Коллет в Райта? Странный выбор, учитывая совершенные мозги Томпсон, но… сердцу ведь не прикажешь, порой, оно решает все за нас.

Этой ночью я плохо спала. Преследовали тени прошлого и страх неизвестности будущего. Контракт не давал мне покоя. Сколько раз перечла его, а все чудился какой-то подвох. Хэл Мэлоум заверил, что все прозрачно, просто красивое сопровождение известного спортсмена. Но можно ли верить мужчине, у которого такой убаюкивающий и гипнотизирующий голос?

Мэлоум и Джексон дали четкие инструкции о неразглашении всего того, что за год сотрудничества я узнаю о частной жизни Марка Уоллера и вообще о клубе «Rabid dragons», подкрепив слова соответствующими пунктами о штрафах и неустойках в контракте. Журналистам и знакомым разрешалось говорить исключительно то, что одобрит пресс-атташе.

Обязательные фотосессии. Вот это условие, пожалуй, напугало больше, чем штрафы и предстоящая встреча с баскетболистом. Я не хотела публичных фотографий. Вдруг кто-то увидит из той, прошлой жизни, оставленной в Москве?

Но потом я успокоилась. Не стоит накручивать себя. По официальным документам погибла вся семья Неверовых. Никто не ищет меня. Никто не знает, что Камилла Неверова жива и теперь обосновалась во Флориде под чужим именем. Ни единая душа.

К тому же внешне я стала совсем другой. Из угловатого подростка с тонированной челкой, ярким макияжем и одеждой от-кутюр, превратилась в скромную студентку, предпочитающую уличный стиль стритстайл.

От пережитого два года назад стресса у меня нарушилась пигментация волос, некогда белые, они потемнели, стали едва ли не черными. Первое время после подобной метаморфозы я подолгу разглядывала себя в зеркале, не узнавая. Теперь у меня темные волосы и голубые глаза. Это красиво. И необычно.

Ворочаясь в постели, я задавалась вопросом, почему сам Марк не присутствовал в том кабинете? Вот так увидел и даже не перекинувшись со мной ни единой репликой, сразу контракт на год? С другой стороны, это меня и успокаивало. Видимо, ему правда всего лишь нужна девушка для сопровождения на официальных мероприятиях, и Уоллеру все равно, кто это будет. А, значит, я могу расслабиться. Подумаешь…, покрасуюсь пару раз в неделю перед камерами, покричу его имя на матчах и получу за это приличную сумму денег. Смогу оплатить уход за Лаврентием.

С этими мыслями я и уснула, а наутро отправилась в зоопарк навестить орангутанга.

Приятная прохлада прошедшего дня испарилась, и Орландо вновь накрыл зной, как будто солнце серьезно разозлилось за что-то на город и его жителей.

Лавр прятался в ветвях низкорослого дерева с широкими листьями. Завидев меня, спустился на землю и поспешил к ограждению. Он заметно прихрамывал, но уже не волочил ногу, как прежде.

Удушающая жара в субботу заставляла людей оставаться внутри кондиционированных помещений или садиться в машины и направляться либо к океану, либо к Мексиканскому заливу, так что в зоопарке сейчас было совсем безлюдно.

– Я принесла тебе инжир, – просунула руку сквозь прутья и раскрыла пальцы.

Лавр смешно фыркнул и одними губами захватил с моей ладони сразу три инжирины.

– И орешки, – достала из сумки еще одно лакомство.

Орехи исчезли за его щеками также быстро, как и инжир.

– А еще я нашла деньги, и ты снова будешь в безопасности, – погладила обезьяну по той части головы, где росла красно-рыжая шерсть.

Лавр вытянул свою длинную руку-лапу и обнял меня.

Остаток дня я провела за ноутбуком, читая в сети все, что находила о «Бешеных драконах» и игроках клуба, а также за размышлениями, что надеть на первую встречу с Марком, которая состоится уже завтра.

– Я заеду за тобой в воскресенье, – предупредил Хэл после того, как я поставила свою подпись. – Намечается фотосессия в доме Марка.

– Мне надо одеться как-то особенно? – не помешали бы мне уточнения.

– Ни в коем случае, – быстро убрал пресс-атташе клуба второй экземпляр контракта в дорогой дипломат. Выглядело это так, словно Хэл допускал мысль о том, что я передумаю и порву листы. – Ты должна выглядеть естественно. Никаких коктейльных платьев или высоких шпилек. Будь самой собой.

И вот я инспектирую два своих одежных шкафа и кручусь перед широким трюмо, примеряя один наряд за другим.

Останавливаюсь на незабудковом сарафане с широкими лентами-завязками и вышивкой по подолу. Он и прост, и с изюминкой. Не могу обойтись без длинных сережек. Длинные серьги – моя слабость. На ноги обуваю серебристые сандалии с ремешками вокруг щиколоток.

Хэл подъехал к жилому комплексу, где расположена моя квартира, ровно в обозначенное время. Мы договорились встретиться внизу, и некоторое время я наблюдаю из распахнутого окна за его сверкающей на солнце темной машиной. По парковке бродят обезумевшие от жары люди. День становится все жарче, словно разогретая духовка.

Когда я выхожу из подъезда, Мэлоум ждет у автомобиля и одобрительно смотрит на меня. Кажется, я прошла тест на естественность.

Он открывает мне переднюю пассажирскую дверцу, но я предпочитаю устроиться на заднем сиденье. Мне слишком некомфортно и беспокойно, чтобы еще и сидеть рядом с незнакомым мужчиной, лучше буду за его спиной.

Хэл не возражает, включает музыку и закупоривает окна. Когда стекла ползут вверх, мои ногти впиваются в ладони, паническое желание выскочить из автомобиля, я едва удерживаю себя на месте.

Мы едем долго, почти час с учетом заторов на дорогах. Читаю указатели и понимаю, что Хэл свернул в пригород, богатый район, где все школы оцениваются выше средней, и большинство жителей владеют домами, а не арендуют их. Значит, здесь живет Марк? – пытаюсь угадать, какой коттедж принадлежит спортсмену. Но Мэлоум везет меня дальше. Жилые улицы сменяются полями, лесочком, живописным озером и наконец перед глазами открывается вид на самое настоящее ранчо.

Въезд через пункт охраны. Шкафоподобный секьюрити с тяжелым электрошокером на ремне приветствует Хэла и через его плечо внимательно смотрит на меня.

– Это Нина Литвинова. Новая подружка Марка.

Охранник кивает, а мне становится неприятно. Новая подружка Марка. Звучит как-то так себе. Его прежнюю подружку звали Оливией, она довольно-таки известная модель. Эту информацию я раскопала в интернете.

Автомобиль Мэлоума пропускают внутрь, и на краткий миг я забываю о волнении. Пейзаж очаровывает меня. Очень много пространства, зелени, загон для лошадей, небольшой пруд и большой двухэтажный дом, облицованный декоративным кирпичом.

– Идем, Нина, – глушит Хэл мотор и первым выбирается из машины.

Я медлю, стараюсь дышать ровно. Мужчина терпеливо ждет, не торопит меня.

– Всего лишь фотосессия, – шепчу я, совсем не представляя, как пройдет наше знакомство с Уоллером. Что он скажет мне? Как держаться с ним? Вдруг разочарую его? Как бы там ни было, я хочу понравиться ему, хочу произвести на спортсмена хорошее впечатление. Кто знает, вдруг между нами вспыхнет нечто большее, чем деловое сотрудничество? Я не могу об этом не думать.

Входная дверь открыта, внутри тихо и пусто, хотя дом настолько огромный, что здесь точно должны быть люди из обслуги. Приходят в определенные часы?

Мы с Хэлом ждем несколько минут, прежде чем в просторном холле появляется Марк.

Марк Уоллер.

Вот, кто точно выглядит расслабленно и по-домашнему.

Черные спортивные брюки и простая белая майка.

Мое дыхание невольно учащается. Он высок и атлетичен, гораздо крупнее Тимура. Теперь я это отчетливо вижу. У их красоты абсолютно разные истоки, Тимур был просто смазлив, а Уоллер сражает своей мужественностью.

На теле спортсмена татуировок больше, чем можно было увидеть во время шоу. По всей левой руке – дракон-змея. От локтя правой и до самой шеи парит дракон огненный, вероятно, его крылья скрываются на спине Марка.

Я вдруг испытываю иррациональный страх и делаю шаг назад, а он, не отрывая от меня взгляда, медленно направился в мою сторону. Я завладела его вниманием до последней капли, и от этого ощущения перехватывает в горле.

Хэл куда-то подевался, я и не заметила, как и когда мужчина исчез, оставив меня наедине со спортсменом.

Его шаги были плавными. Я смотрела много документальных фильмов о животном мире, и походка Марка Уоллера напомнила мне тигра, медленно и спокойно подбирающегося к своей добыче.

Он остановился напротив меня, и несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Его рука неожиданно скользнула к моей ладони. Мозолистые кончики пальцев коснулись моих, более мягких, и мое сердце забилось быстрее.

Я заметила серебряные колечки в мочке его левого уха.

– А где фотограф? – внезапно охрип мой голос.

– Его не будет, – дотронулся он теперь до моих губ и провел по их контуру подушечкой большого пальца.

– Я хочу уйти, – напугало меня то, что разглядела в его глазах. Сейчас, так близко, я видела их цвет – синие, наполненные чем-то глубоким и черным. Настолько черным, что волоски на моей коже встали дыбом.

– Ты останешься здесь, – принялся он теперь играться моими волосами.

– В контракте написано, я могу оставаться по желанию, – сдавило грудь тревогой, перераставшей в панику.

– По моему желанию, Нина, – не переставал трогать он меня. – И я желаю, чтобы ты осталась.

Я отчетливо понимаю, что он собирается сделать, и почти кричу:

– Хэл сказал, интимная близость по желанию.

– Нина, – засмеялся Уоллер. – Хэл все правильно сказал. Просто если бы ты была внимательнее, то заметила бы, в контракте не указано – по чьему желанию. По моему желанию, дурочка.

В последней отчаянной попытке вырваться, я толкнула его в грудь, но с тем же успехом можно было пытаться сдвинуть кирпичную стену.

Я попятилась, кожей чувствуя, как в воздухе сгущается концентрация агрессии.

– Мне так нравится твой русский акцент, Нина, – мягкой хваткой сжал он мое горло. Странно, но в этой грубости была и некая ласка, будто он не хотел делать мне больно, но ему приходится.

Уоллер толкнул меня, не слишком сильно, но я упала. Когда мой затылок коснулся пола, я успела подумать с горечью о своих прежних желаниях. Много лет назад папа нанял на работу Тимура Перегудова. Шестнадцатилетняя я считала его самым красивым парнем в мире, влюбилась и унижалась, таскаясь за ним по нашему просторному московскому дому. Хорошая девочка мечтала о плохом. Тимур определенно был плохим, криминальным типом. Нельзя было влюбляться в него и думать о нем спустя годы, тогда, возможно, наши пути с Марком Уоллером никогда бы и не пересеклись.

ГЛАВА 4. МАРК

– Ванна справа по коридору, – отпустил девочку после того, как удовлетворенное тело расслабилось, посылая в мозг импульсы чистого удовольствия.

Оставив ее на полу посреди холла, я поднялся в душевую на втором этаже. Бросил свою одежду в бак для грязного белья и до упора открыл краники, так, чтобы из душевой лейки посильнее хлестало по плечам и спине.

Закрыл глаза, позволяя тяжелым водяным струям молотить мою вспотевшую кожу. «Темное эхо», как мы его называли, выплеснулось и затаилось до следующего приступа.

Хэл привез Нину очень вовремя, хотя по-другому и быть не могло, наступление приступа можно было просчитать заранее и едва ли не до минуты.

Нина…

Она была такой трогательной в незабудковом сарафане. И эти ее длинные сережки…

Я ведь специально молотил боксерскую грушу перед ее появлением, надеялся, это хотя бы немного смягчит мою агрессию. Но нет, девчонке досталось по полной.

Перед внутренним взором растерянное лицо, вскрик, когда толкнул ее. Отчаянное сопротивление, когда рвал голубой сарафан. Треск разрываемой ткани звучал также громко, как и ее крик. Кружево бюстгальтера натянулась, я и его разорвал.

Ее теплое дыхание с привкусом малинки до сих пор ощущается на моих губах. Видимо, малиной пахнет помада, которую я слизал, целуя мягкие губы. Правда то, как жадно я впивался в ее рот, трудно назвать поцелуем. Нина меня укусила, я чувствовал на языке привкус крови, что лишь сильнее завело меня. Голова плыла, а тормоза посрывало сопротивление девушки и ее нежный запах.

Большинству из нас было наплевать. Мы заплатили свою цену за успех, а отдуваться приходилось девчонкам. Мой лучший друг Кенни бросил свою девушку, с которой вместе рос в приюте, он до сих пор сохнет по ней, но не может допустить, чтобы она стала девочкой для битья.

Всего одна встреча с Ниной, и я тоже больше не хочу делать ей больно. Только вот парадокс заключается в том, что я теперь не хочу никакую другую девочку в принципе, кроме Нины. Она оказалась девственницей, и по этому поводу у меня много вопросов к Хэлу и Джермейну.

– Как, черт возьми, ты попала в первый ряд дурацкого шоу?! – бью кулаком о стену, выламывая кусок кафеля.

На костяшках пальцев выступает кровь. Плевать. Я не понимаю. Все девушки обычно проходят тщательный отбор. Это всегда опытные красотки с багажом отношений за плечами, часто токсичных. Не подозревая, они подвергаются предварительным психологическим тестам, все они более-менее всегда готовы к тому, с чем им придется столкнуться. Нина не была готова. И у Нины никого не было до меня.

Внезапно мне так сильно захотелось увидеть ее, обнять, попытаться хоть как-то исправить то, что сотворил с ней.

Я быстро обтерся махровым полотенцем, нанес на поврежденную руку ранозаживляющую мазь, тюбик которой всегда лежит в шкафчике под раковиной, натянул на себя боксеры, джинсы и чистую белую футболку.

Думал, она все еще принимает душ, но на миг застыл на витой лестнице, когда увидел ее по-прежнему лежащей в холле. На полу. Там, где я ее оставил.

Алебастровая кожа, разметавшиеся волосы, разорванный сарафан, лужица крови, впитавшаяся в паркетную доску.

– Нина?

– Нина!

Я побежал, перепрыгивая через ступеньки.

– Нина, – опустился на колени перед ней, страшась, что не услышу стука сердца.

Узел в животе немного ослаб, когда под моими пальцами на ее тонком запястье забился слабый пульс. Длинные ресницы девушки слегка подрагивали.

Мой телефон валялся на тумбе возле окна.

– Хэл, – быстрой клавишей набрал Мэлоума. – У меня тут плохи дела. Везу девушку в клинику.

– Понял. Еду, – первым отсоединился он.

Я мог бы остаться дома и подождать, когда Нина очнется, но меня напугал слишком долгий обморок и обилие крови на внутренней стороне ее бедер.

Подогнал джип с широким задним сиденьем к самому крыльцу, завернул Нину в тонкое покрывало и перенес девушку в машину. Такая легкая… Баскетбольный мяч тяжелее, когда с лету врезается в грудь.

Я повез ее не в медцентр клуба в самом Орландо, а в небольшую частную клинику в пригороде, где улаживались деликатные случаи. По слухам, там латали даже парней из мафиози.

В машине она очнулась. Я поймал ее взгляд в салонном зеркале, и меня обожгло чужой ненавистью. Ей удалось ранить меня одним своим взглядом.

– Тебе больно? – не придумал ничего лучшего, чтобы спросить.

Она не ответила, закрыла глаза и подтянула покрывало к самому подбородку. Ну, хотя бы очухалась.

Припарковавшись у клиники, не позволил ей самостоятельно сползти с сиденья, взял на руки. Она стиснула зубы, когда я дотронулся до нее.

Внутри сверкающего хромом здания поджидал Хэл. Он беседовал с тучной женщиной в белом халате.

Нину у меня забрал один из санитаров, устроил девушку на каталке и повез вглубь по коридору.

– Ждите, – коротко обронила женщина-врач, оставив нас вдвоем с Мэлоумом.

– Хэл! – тут же накинулся на него. – Откуда взялась эта девчонка? Она девственница. Была, – добавил с горечью. Подозреваю, не такого первого раза обычно ожидает любая девушка.

– Марк, – недоуменно моргнул Хэл. – Я не знал. Ты ведь в курсе, я не занимаюсь отбором. Моя задача улаживать юридические и щекотливые вопросы. Девушек всегда подбирает Джермейн. Где он их берет, понятия не имею.

Я поверил ему. Каждый выполняет свою работу, Хэл не отвечал за подбор подходящих кандидаток.

Позвонил Джексону. Я собирался немедленно во всем разобраться.

– Уоллер, у тебя выходной. Неужели успел соскучиться? – не пришлось ждать, когда Джексон ответит на мой звонок, он взял трубку после первого гудка.

– Джермейн, как Нина Литвинова оказалась среди шлюх? – спросил напрямую и без церемоний.

– А что, есть какие-то проблемы? – после небольшой паузы поинтересовался Джексон. Эта пауза свидетельствовала о том, что он точно чего-то знает.

– Просто ответь.

– Ладно, – вздохнул тренер. – Такое первый раз случилось. Обычно я работаю с проверенными агентами по подбору сопровождения и лично проверяю результаты скрытых тестов. Но на Нину указал Чет. Сказал, девушку должен обязательно кто-нибудь выбрать. Дал указание, если ее не выберут, я должен сам навязать ее любому из вас. Но она понравилась тебе и Аризоне, так что мне не пришлось вмешиваться. Спроси сам у Чета, зачем ему это нужно было.

– Спрошу, – попрощался с Джексоном.

Интересно… Выходит, Нину подставил Чет Вайс, директор «Rabid dragons». Чет сейчас в отъезде, звонить ему бесполезно, но я уже догадывался, в чем дело. Правду теперь и без него узнаю.

Убирая телефон в карман джинсов, заметил, как в тот кабинет, куда увезли Нину, заходит еще один человек в белом халате. Мужчина. По позвоночнику пробежала волна тревоги. Я принялся нервно расхаживать взад-вперед и ходил так до тех пор, пока в коридоре не появилась женщина-врач.

– У девушки был незащищенный секс, – с интересом поглядывая на меня, произнесла докторша. – Я выписала противозачаточные, – протянула она мне рецепт.

– Спасибо, – забрал у нее бланк с печатью, только сейчас соображая, что я сам впервые занимался незащищенным сексом. Мне совсем крышу снесло от этой русской девчонки. – Что с девушкой? – задал вопрос грубее, чем следовало.

– Разрывов нет. Внутренние гематомы я обработала. Заживут быстро, – не успел я выдохнуть, как она добавила: – Но с ней сейчас работает невролог, выясняет, почему она молчит.

– Что? – одновременно произнесли мы с Хэлом.

– Девушка не говорит, – пожала плечами врач. – Ни слова. Немая она.

– Черт, Марк, – Хэл взволнованно провел пятерней по светлым волосам, когда женщина отошла от нас. – Мы можем расторгнуть с ней контракт, раз она такая проблемная. Заплатим девчонке моральную компенсацию, а для тебя подберем другую девушку.

– Мне не нужна другая, – уже принял я решение. – Нина останется и будет постоянно жить в моем доме.

– Оливию ты не хотел видеть в своем доме, – заметил Хэл.

Я не ответил ему. Не сказал, что Нина задевает меня за живое, и если она из-за меня потеряла голос, то мне это и исправлять.

– А знаешь, – появилась улыбка на губах Хэла. – Это даже неплохо. Для твоего имиджа и вообще клуба. Публике нравится такое – известный спортсмен трогательно ухаживает за немой девушкой.

– Пошел ты, – не мог злиться я на Мэлоума, он всегда думал прежде всего о делах клуба, о том, как та или иная ситуация скажется на «Бешеных драконах».

Спустя некоторое время к нам вышел невролог.

– Потеря голоса от пережитого потрясения. Так бывает. Прогнозы восстановления речи относительны. Месяц-два, год, несколько лет, никогда. Советую показать девушку узкопрофильным специалистам – лор, логопед-афазиолог, нейропсихолог. И выучить язык жестов.

Я слушал его, а смотрел на Нину. Без посторонней помощи она покинула кабинет, где ее обследовали. Вместо разорванного сарафана на нее кто-то надел белый халат. Я сглотнул. Халат на ней или она в халате будили яркие фантазии.

Завидев меня с Хэлом, Нина растерялась, видимо, не знала, что ей делать дальше.

– Идем, – указал девушке глазами на входную дверь.

Она послушалась, но когда поравнялась со мной, специально толкнула меня локтем.

За моей спиной послышался смешок Хэла. Да, я уж понял, что просто не будет.

В машине Нина собиралась залезть на заднее сиденье, но я поднял ее и усадил вперед, сам пристегнул ремень безопасности, так как она, похоже, этого делать не собиралась. Она ушла в себя, вообще не реагировала ни на мои действия, ни на мои слова. Несколько оживилась, когда через полчаса пути я припарковал джип у жилого комплекса, где она жила. Адрес дал мне Хэл.

Пришлось разочаровать ее.

– Будешь жить у меня. Сюда мы заехали за твоими вещами.

Ответом мне стал гневный взгляд. Но лучше уж эмоции, чем то, что она вновь замкнулась и начала двигаться словно робот.

Квартирный замок я открыл отмычкой, позабавившись ошарашенной мордашкой Нины. Если б она только знала о моем прошлом…

– У тебя двадцать минут собрать все необходимое, – решил обозначить время, иначе она назло мне застрянет тут до заката.

Квартира была двухкомнатной. Хорошо меблированной. Современная кухня с достаточным количеством техники и посудомойкой. Я заглянул в санузел. Сантехника не новая, но добротная. Стиральная машинка с дополнительными опциями. Девушка явно не бедствовала.

Все это наводило на определенные размышления. Кто ее родители? Кто арендует простой студентке не самое дешевое жилье? А может, квартира и вовсе в собственности?

Сумочка Нины осталась в моем доме, я собирался изъять у нее телефон и хорошенько в нем покопаться, как и в ноутбуке, который она упаковывала сейчас в чехол с ручкой.

Напоследок остались учебники, которые она складывала в коробку из-под обуви.

– Нина, я договорюсь о дистанционном обучении для тебя. И Хэл уже занялся поиском специалиста по обучению языку жестов, я выучу его вместе с тобой.

Она всучила мне коробку, нарочно ткнув меня ею в грудь. Я был окончательно сражен. Испуганная, растерянная, робкая девочка? Или сильный боец, который еще не раз удивит меня? Я готов был узнать все стороны ее личности. Я хотел узнать ее.

ГЛАВА 5. НИНА

В груди клокочет яростью, горло душит гневом, мозг кипит, и даже моя кожа пропиталась ненавистью. И при этом я ничего не могла сделать! Сказать ничего не могла! Выплюнуть изо рта таких отборных русских ругательств, каких этот спортсмен с бугрящимися венами и литыми мышцами в жизни не слышал.

Что за реакции моего организма на сильные потрясения? Первый раз волосы, теперь вот голос… Это ужасно – не говорить. Я не могу вытолкать из себя ни слова. С другой стороны, может, это подарок свыше? Своеобразная защита от чудовища?

Какая ирония судьбы, убежала от одних чудовищ, чтобы попасть в лапы к другим. Сомнений нет, Джермейн Джексон и Хэл Мэлоум прекрасно обо всем знали, когда подсовывали мне контракт. Меня сознательно отдали монстру, и теперь я личная шлюха больного на голову спортсмена. И почему я раньше ни с кем не переспала? Было бы не так обидно за себя. Наверное.