Хорошая девочка мечтала о плохом

Мира Форст

Хорошая девочка мечтала о плохом

ПРОЛОГ

– Вы видели Нину?

– С тем крутым баскетболистом?

– Ага. С Марком Уоллером из «Бешеных драконов».

– Она со мной не поздоровалась.

– Капец… зазналась.

– И в университете больше не появляется. Вообще.

– Зачем ей теперь учиться? При таком-то парне… Променяла учебу на фитнес и шоппинг. И как только Нине удалось подцепить Уоллера?

– Он красавчик. Так горяч. Мм-м…

– И богат, наверное, сказочно.

– Да они все там в клубе отпадные и богатые. А еще бешеные по-настоящему. Это же просто жесть, что во время матчей творится, когда они выступают.

– Всех под чистую разносят.

– Не удивительно, что на трибунах столько девчонок во время игры драконов. Интересно, где Нина с ним познакомилась?

– Я у нее на страничке в сети спросила, наткнулась на полный игнор.

– Мы теперь для нее люди низшего сорта.

– Отбросы.

– А казалась такой нормальной…

Студенты второго курса, изучающие биологию в университете Орландо штата Флорида, сделали вывод – их русская подруга избрала для себя новую жизнь, полную глянца, гламура и богатства. Они не подозревали, что не правы ни в чем. Ни одно их предположение касательно Нины Литвиновой не было верным. Только ее подруга Коллет Томпсон знала правду. Но она будет молчать.

ГЛАВА 1. НИНА

Я была занята тем, что пыталась разгадать фокус, который проделывала парочка артистов на сцене. Партнер одевал на партнершу мешок, буквально через секунду его снимал и… вуаля! Женщина в другом платье! Они проделали фокус с десяток раз, и каждый раз на артистке было новое платье. Как такое возможно?

Не зря шоу пользуется популярностью, а билеты на представление раскупаются за один день. Я и не думала, что мне удастся когда-нибудь попасть на него. Это все умница Коллет.

– Первый ряд, Нина! – два дня назад помахала она перед моим лицом разноцветными флаерами.

Мы стояли с ней в шумном университетском коридоре, дожидаясь начала общей лекции для всего потока студентов-биологов.

– Первый ряд? Как тебе удалось, Коллет? – разглядывала я красочные бумажки с узнаваемым логотипом шоу.

– Забыла? Мой отец может достать все, что угодно! – воскликнула подружка слишком напористо. Ей нравилось подчеркивать возможности своего тайного родителя.

– Ты говоришь про отчима или того отца, которого скрываешь ото всех?

– Не об отчиме. И тебе прекрасно известно, почему скрываю.

– Коллет, – помрачнела я, так как вспомнила, что накануне лишилась работы. – Я не могу сейчас позволить себе подобную трату, – цена, указанная на билете, погасила мое радостное предвкушение.

– Нина, что за вздор! Папа́ не возьмет с нас денег. Это подарок.

И вот мы на шоу, завоевавшим сердца зрителей по всему миру. Сидим в первом ряду. Коллет возбужденно ерзает в соседнем кресле, задевая меня своими волосами. Они у нее такие же оранжевые, как пламя костра, и я до сих пор удивляюсь, что этот цвет натуральный. По другую сторону от меня место занимает необыкновенно привлекательная девушка с фиолетовыми прядями в длинных светлых локонах. Она похожа на модель или актрису, и от нее сильно пахнет сладкими духами.

Вообще весь первый ряд занят исключительно молодыми девушками. Это кажется мне забавным, будто мы все выиграли в лотерею и получили билеты в вип-зону.

Я слегка недовольна собой, не подумала о том, что, когда твое кресло перед самой сценой, следует нарядиться во что-то получше, чем розовый джемпер и серые брюки в клеточку. Просто сегодня впервые за несколько месяцев действительно прохладный день, и мне захотелось одеться именно так. Мама огорчилась бы, узнай, что последние два года ее дочь предпочитает уличный стиль в одежде и совсем позабыла о каблуках, о модных платьях и стильных стрижках. Хотя… стритстайл – это ведь тоже модная тенденция, почему бы не вообразить себя одной из тех девчонок, кто ни при каких обстоятельствах не изменяет городскому шику в угоду платьям с блестками.

После искрометной парочки выступали танцоры-эквилибристы, самые гибкие и пластичные танцоры, которых я когда-либо видела. А уж какие трюки они проделывали… Эти трюки заставляли потеть мои ладони от волнительного напряжения.

Перед следующим номером случилось нечто, отчего стены концертной площадки начали смыкаться, давить на меня, а воздух буквально застрял в горле.

– Сейчас я буду показывать для вас смешное, – вызвал улыбку клоун-конферансье, заполнявший паузы между выходами артистов. – Но мне нужны помощники. Среди зрителей кое-кто прячется, – загадочно произнес он. – Но таких людей нельзя прятать, – погрозил он кому-то неведомому пальцем.

– Интересно, о ком он говорит? – наклонилась я к уху Коллет.

– Наверное, какие-нибудь знаменитости в тех ложах, – быстро стрельнула подруга глазами в сторону верхних балконов. Разглядеть, кто там сидит, было невозможно.

– Встречайте! – дунул клоун в рожок, и мои плечи дернулись от резкого звука. – Бешеные драконы!

По зрительным рядам прокатился восторженный гул, а в моем животе образовался узел. Когда восемь парней из баскетбольной команды поднялись на сцену, загородив ее своими бесподобными телами, узел лопнул под невидимым давлением, отдаваясь больнючим импульсом в груди.

Мне шестнадцать лет. Я заглядываю на кухню.

– Что смотришь? – отвлекаю Тимура от экрана телевизора.

– Баскетбол, – подмигивает он мне и многозначительно поглядывает на мои голые ноги. Короткие джинсовые шорты я надела специально для него, специально, чтобы он посмотрел на мои ноги.

– И что, не скучно? – никогда прежде не интересовалась я баскетболом. В нашей семье фавориты – футбол и лыжные гонки.

– Смотри, детка, – на миг возвращает он взгляд к игре в прямом эфире. – Видишь этих парней?

Киваю, хотя мне все равно, я вижу перед собой только Тимура, я влюблена в него и не хочу смотреть ни на кого другого.

– Это «Бешеные драконы», – щелкает он меня по носу, на что я мысленно злюсь, этот жест слишком приятельский и не тянет на то, что следом может последовать поцелуй. – Скоро они достигнут профессиональной зрелости и разнесут все НБА к чертовой матери, – берет Тимур пульт в руки и делает звук громче.

– Откуда эта команда? – спрашиваю только затем, чтобы красивый парень из службы охраны моего отца продолжал обращать на меня свое внимание.

– Из Флориды, – пялится он в экран, больше не поворачивая головы.

– Но мы-то в Москве, – любуюсь я его татуировкой на всю левую руку.

Тимура больше нет, я теперь живу во Флориде и, находясь на мировом шоу, вспоминаю тот разговор четырехлетней давности.

– Боги…, – выдыхает рядом со мной девушка с фиолетовыми прядями. – Неужели эти парни реальны?

Мне кажется, подобным вопросом задаются все присутствующие, настолько поднялся градус жадного интереса в зале.

От спортсменов веет мощной энергетикой, сминающей все пространство вокруг. Высокие, красивые, уверенные. Обалденные. Чемпионы. Их сила очаровывает и порабощает.

Я вжимаюсь в спинку кресла и никак не могу выровнять дыхание. Один из баскетболистов слишком похож на Тимура. Короткие темные волосы, легкая щетина, густые брови почти сходятся у переносицы, крупная шея, широченные плечи. Из-под закатанного рукава черной рубашки по левой руке вьется татуировка. Жаль, не могу разглядеть цвета его глаз. У Тимура они были темно-зеленые, бутылочного оттенка.

Это ведь не может быть он? Я не могу вспомнить, какого роста был Тимур, но вряд ли так же высок.

Наши взгляды с незнакомцем сталкиваются, и мою кожу обжигает предчувствием опасности, я ощущаю это даже на расстоянии в несколько метров.

Клоун вовлекает звездных гостей в какую-то смешную игру. Догадываюсь, что она смешная по реакции публики, громкому хохоту. Я же не пониманию, что там происходит, сильные эмоции сковывают мое тело и мимику оцепенением. Наверное, я одна во всем зале не аплодирую, слишком потрясена совпадением.

– Нина, и кто же тебя так приворожил? – приводит меня в чувство насмешливый голос Коллет.

– Вот тот блондин в синей футболке, – вру, едва качнув головой в сторону брутального спортсмена с острым взглядом.

– Я хочу, чтобы он снял с меня трусики, – слышит наш диалог моя соседка справа. Поворачиваюсь к ней, и мы одновременно прыскаем. Морок рассеивается, я успокаиваюсь и вновь увлекаюсь зрелищной постановкой.

Когда занавес опустился, Коллет тянет меня в холл к киоскам с сувенирной продукцией.

– Так, значит, тебя заинтересовал Кенни Сондерс? – в поисках ценника крутит она в руках фетровую шляпу фокусника.

– Кто такой Кенни Сондерс? – выхватываю у нее шляпу и тыкаю пальцем в бирку, где цена нарисована шариковой ручкой.

– Блондин в синей футболке, – смеется она. – Самый результативный игрок «Бешеных драконов», олимпийский чемпион в составе сборной, недавно его пригласили поучаствовать в матче всех звезд НБА. Это очень престижно. А он еще так молод…

– Не знала, что у тебя такие познания о баскетболе, – удивляюсь искренне. Коллет невероятно умна, лучшая ученица на биофаке и уже работает на благо какой-то крутой химической лаборатории. Тема баскетбола ни разу не поднималась за время нашего знакомства.

– Ты не ответила, – оставила она мою реплику без внимания. – Понравился тебе Сондерс?

– Где он…, и где я…, – пожала плечами, думая вовсе не о блондине Сондерсе, а о другом. Какого цвета у него глаза? И что за рисунок на его левой руке?

– Позвольте…, – помешал нашему разговору взрослый мужчина в дорогом костюме. Вынул бумажник и оплатил покупку Коллет. – Мое время дорого, потому я решил ускорить встречу с вами, – непонятно объяснил он свое вмешательство.

– Я не принимаю подарков от незнакомцев, – нахмурилась моя подружка.

– Тогда познакомимся, – невозмутимо произнес странный тип. – Джермейн Джексон.

– Джермейн Джексон!? – ахнула Коллет. – Главный тренер «Бешеных драконов»?

Мужчина кивнул, а я посмотрела на незнакомца с гораздо большим интересом. Среднего телосложения, грубо слепленное лицо, поредевшие волосы. Не самая примечательная внешность, но вот аура власти, исходившая от всей его фигуры, придавала ему значительности.

Я не понимала, что ему может быть нужно от нас и чуточку удивлялась поведению Коллет. Обычно Томпсон вела себя гораздо сдержаннее в присутствии чужих и не интересовалась большим спортом.

– У меня для тебя очень выгодное предложение, – не сразу сообразила я, что Джексон обращается именно ко мне. – Администрация арены предоставила свободный кабинет. Поговорим там?

– Выгодное предложение? Для меня? – захотелось побыстрее уйти отсюда. Все это было слишком странным. Интуиция подсказывала бежать, любопытство повело вслед за тренером «Бешеных драконов».

Коллет попросили остаться в коридоре, я видела, как подруга сгорает от нетерпения.

В небольшом захламленном кабинете находился еще один человек.

– Хэл Мэлоум, пресс-атташе клуба, – представил его Джермейн, пододвигая для меня стул с высокой спинкой. Сам он сел в кресло подле Хэла, который держал в руках пластиковую папку с бумагами.

– Как тебя зовут, дорогая? – ласковым тоном обратился ко мне Джермейн Джексон.

– Нина, – ответила настороженно.

– О… так ты русская. Понятно теперь, откуда твой акцент.

Так как я молчала, мужчина перешел к делу.

– Нина, мы предлагаем тебе деловое сотрудничество, – забрал он папку у Хэла и по столу пододвинул ее ко мне. – Прочти.

Стало вдруг смешно. Я учусь на зоолога и собираюсь в будущем работать в природоохранных структурах. Изучаю анатомию и физиологию животного мира. Может быть, мне собираются предложить изучать межкоммуникационные взаимодействия в среде баскетбольного клуба? – принялась читать я не что иное, как контракт, где пустыми оставались лишь графы второй стороны.

Чем дольше я вчитывалась, тем сильнее охватывал меня озноб. Последним листом в папке была фотография. Фотография того самого парня, что напомнил мне о Тимуре. Спортсмена звали Марк Уоллер. Двадцать четыре года. Столько же было Тимуру, когда он погиб.

– Подружка баскетболиста? – спросила севшим голосом.

– Марка Уоллера, – подтвердил Джексон. – Стандартный контракт на один год.

– Не понимаю, – вместо ясности мыслей в голове разливалось тягучим киселем.

– Наши спортсмены дают обязательства не жениться и не обзаводиться постоянными подружками на все то время, пока играют за клуб, – заговорил Хэл Мэлоум. Голос у мужчины был убаюкивающим, гасил тревогу. – Личная жизнь отвлекает от полной самоотдачи спорту. Но чтоб к парням не лезла пресса и фанатки, мы заключаем соглашения с некоторыми актрисами, моделями или обычными девчонками, если они красивы, как ты, Нина. От девушки требуется сопровождение на официальных мероприятиях, совместные сьемки, согласованные интервью, присутствие на матчах.

Я вдруг отчетливо поняла, мне не уйти отсюда, не подписав бумаг, Хэл только что выдал мне конфиденциальную информацию. Две пары глаз смотрели на меня вроде бы дружелюбно, так отчего меня бьет озноб? Если я откажусь, доживу ли до вечера? Возможно, я преувеличиваю, но мое прошлое всегда заставляет сомневаться и готовиться к худшему.

– Хорошая оплата, Нина, – подчеркивает Джексон.

Мне нужны деньги, но не для себя. Для Лаврентия. А сумма, прописанная в контракте, позволит изувеченному орангутангу и дальше спокойно жить в зоопарке.

Это существенный аргумент. И то, что произносит Хэл Мэлоум тоже существенно:

– Секс по желанию. В контракте все прозрачно написано, Нина. Никаких подводных камней и пунктов нечитаемым мелким шрифтом.

Я еще раз взглянула на фотографию Марка Уоллера.